Золушкин сон

Роман о любви


 
               

                Кафе «Встреча»

    Мелькают на экране лица. А я невольно ловлю себя на мысли, что всё ещё думаю о тебе. Вот-вот! У одной – твои волосы, у другой – глаза. И это продолжается бесконечно. Я ищу тебя в других. Это как болезнь. Сколько раз я обещал себе забыть тебя, приказывал. Но чувства с разумом не в ладах. Я хотел возненавидеть тебя, но не мог. Твоя улыбка обезоруживает: она, как первый весенний цветок – робкая, нежная, трогательная. Почему из многих женщин именно ты поселилась в моём сердце? Чтобы забыть тебя, я заглушаю себя вином, но от этого не становится легче. Но хотя бы ночь покрывает меня мраком: без мыслей, без чувств, без боли, без тебя.
    Прошло четыре месяца, как мы расстались. Да и расставанием это назвать нельзя. После года разлуки, после тех писем, что писала ты мне. После того, как я, окрылённый любовью, мчался, нет, летел к тебе – и вдруг на пороге дома ты встречаешь меня с маленьким ребёнком на руках – осунувшаяся, повзрослевшая. Я остановился, как вкопанный, не знал, что подумать, что сказать, как вынести этот удар. Ты предала меня. Я бы разорвал тебя на части, но я не в силах причинить боль той, которую так бесконечно любил. Как ты могла принадлежать другому и, в то же время, писать такие письма? Сколько любви и нежности было в них! Я буквально вдыхал каждое твоё слово, ощущал его своим сердцем, а ты…
    Единственное, что я мог сделать в такой ситуации – это развернуться и уйти из твоей жизни, не сказав ни слова. Уже садясь в машину, я услышал твой крик: Алекс, любимый!
Но я не в силах был выслушивать твои оправдания. Боль и ярость ослепили меня, нажав на газ, на бешенной скорости рванул из города. И эта бешенная гонка продолжается до сих пор. Но не могу уйти от себя. Причиной столь долгой нашей разлуки стало наследство, оставленное мне отцом, деньги. Теперь они жгут мне руки, сердце. В то время дела на фирме отца шли не очень важно, и мне пришлось вплотную заняться ими. Не предполагал, что потеряю так много времени. Но самое страшное – я потерял тебя, потерял веру в любовь.    
    Кем я был до встречи с тобой? Легкомысленным повесой, прожигавшим жизнь в развлечениях. И вдруг ты вошла в мою жизнь. Это случилось в кафе, куда я заскочил выпить чашечку кофе, и мы столкнулись в дверях. Лёгкий флирт для меня был естественен в отношениях с хорошенькими девушками. Я тут же, с готовностью, предложил тебе войти и начал атаку:
   - Прекрасная незнакомка, позвольте представиться? Алекс Коллинз. Могу просить оказать мне честь составить мне компанию?
   Ты подняла на меня свои глаза, опушенные длинными ресницами, синие-синие, как океан:
   - Вам это так необходимо? – низкий грудной голос, глаза, излучающие мягкий и нежный свет, ласковая полуулыбка.
  И я уже не мог оторвать от тебя глаз. Ты – Ангел, спустившийся с небес на эту грешную землю. Я подумал, что не имею права просто так вот расстаться с тобой. Лихорадочно соображаю, чем бы заинтересовать тебя, чтобы продолжить встречу. И тут меня осенило. Вывеска! Спасительница!..
   - Вы заметили, как называется это кафе? «Встреча»! Это божье провидение свело нас в этот благословенный день. Наша встреча должна стать чем-то большим.
   - Вы уверены? – насмешливо прерываешь ты. – Создаётся впечатление, что вы слишком самонадеянный молодой человек. Я не сторонница случайных знакомств и связей.
    - Но наша встреча из разряда счастливого случая! – упорствую я. – Я в этом абсолютно убеждён и время докажет!
 Ты допиваешь свой кофе:
 - Простите, но мне пора идти.
 - Как? Вы даже не назвали своего имени!
- Оно вам ничего не скажет.
- Позвольте угадать, о, прекрасная незнакомка!
- Я тороплюсь.
Боже, она собирается уходить. Как мне остановить её?
- Позвольте проводить вас?
- Благодарю. Нет необходимости.
Что за колючая роза! Она старается держать меня на расстоянии.
- Могу я надеяться на ещё одну встречу? Только не говорите сразу: нет!
- Надейтесь на свой счастливый случай.
И ушла. Стою, как истукан, не зная, что предпринять. Вихрем вылетаю за ней, натыкаюсь на какого-то мальчишку, сую ему в руки деньги и отчаянно шепчу:
 - Послушай, парнишка. Видишь вот ту девушку, в джинсах? Хоть разбейся в лепёшку, но узнай, где она живёт, как её зовут. Второпях, достаю визитку, черкаю несколько слов:
 - Сообщишь сегодня же: по этому адресу. Исполнишь всё, как велено – жди хорошего вознаграждения.
 Он согласно кивнул головой и побежал. Не медля ни минуты, поехал к себе на виллу. День томительного ожидания: а вдруг мальчишка потеряет её из виду? Может, лучше было самому проследить за ней? Опять же, могу показаться ей излишне навязчивым, могу спугнуть её. Как долго тянется время. Отложил все встречи, назначенные на сегодняшний день. И вот, наконец-то, долгожданный звонок в дверь.
   - Ваше поручение выполнено! Вот её имя и адрес.
Щедро отблагодарил мальчишку. Так как её зовут? Мэрилин… Я уже встречался с девушками с таким именем, но ещё никогда это имя так не звучало для меня: Мэрилин-тайна, Мэрилин-радость! В моей голове уже зреет план, как завести с ней более близкое знакомство. Я буду преследовать её, пока она не сдастся на милость победителя!
   Теперь место ежедневной парковки моего автомобиля – кафе «Встреча». Из окна наблюдаю за улицей. Вчера я видел её. Она шла, по-видимому, с работы. Тоненькая фигурка, лёгкая, летящая походка. Грациозна, как лань. Задумчивая, немного уставшая. Прохожие мужчины задерживают на ней свой взгляд. А я, как малолетний школяр, сижу и ревную её к этим взглядам. Почему, когда я вижу её, сердце готово вырваться из груди? Милая девушка, ты даже не представляешь, какой силой обладаешь: ещё совсем не зная тебя, я уже готов стоять перед тобой на коленях. Любовь с первого взгляда? Как в кино, даже смешно.
   Вот она идёт. Спокойно, главное – не подавать вида, что дожидался её.
 - Хелло, незнакомка! Вот мы опять и встретились! Счастливый случай меня не подводит. Я рад вас видеть!
 - Здравствуйте!
Как официально. Она явно не думала эти дни обо мне.
 - Могу надеяться, что, по старой памяти, вы не откажете составить мне компанию?
Она независимо пожимает плечиками:
 - Пожалуй.
 Мы сидим в уютном уголке, на столике свежие цветы, спокойный зелёный цвет плотных портьер, защищающий нас от шума и суеты беспокойных улиц, светильники в виде свечей, приглушённые тона интерьера, ароматный дымящийся кофе, - всё это располагает к доверительной беседе, приятно расслабиться в спокойной обстановке.
  - Вы всегда такая неразговорчивая?
 - Когда  как. С близкими - я другая, а с вами мы незнакомы.
 - Что же мешает нам познакомиться? Наша встреча – это судьба! Дайте мне вашу руку – я угадаю ваше имя.
  Не дожидаясь разрешения, быстро и бережно беру её ладошку в свои руки. (Какая у неё тонкая и тёплая рука). Изображаю из себя этакую поднаторевшую гадалку:
  - Вы не замужем. (У неё нет обручального кольца).
 -Живёте одна. (Это я узнал от соседей).
 - Работаете в юридической конторе. (Выследил место её работы).
 - Ваше имя… Так, так…Мэрилин! Я угадал?
Слишком много совпадений, чтобы признать вашу способность к гаданиям, Шерлок Холмс. Вы наводили справки?
 - Что вы, Мэрилин, как можно? – (Я где-то, видимо, явно переборщил).
 - Не лгите, это не делает вам чести. Зачем вам надо знать обо мне?
 - О. простите, если я чем-то обидел вас. Я встретил девушку своей мечты. А поскольку вы упорно отказывались назвать себя, мне пришлось прибегнуть к хитрости. Поверьте в мою искренность, Мэрилин!
 - Ладно уж! Вы прощены, Алекс. Ведь так вас зовут? Вы обо мне почти всё знаете, а теперь, если не против, расскажите о себе.
 - Алекс Коллинз. Семейное положение – холост. Работаю в местном филиале фирмы отца. Молод. Влюблён.
 - Какая откровенность. Кто же эта счастливица?
 - А вы полагаете, Мэрилин, что та, которую я люблю, будет счастлива?
 - Безусловно! Быть любимой – по-настоящему – это самое большое счастье, которого можно только желать. Ваше чувство взаимно?
 - Увы, она даже не догадывается об этом.
 - Тогда вам можно только посочувствовать.
 - А я могу надеяться на вашу помощь?
 - Простите, но в сердечных делах  я не советчица. Это дело двоих.
 - А вы не допускаете мысли, что эти двое – мы?
 - Вы непревзойдённый шутник!
 - В каждой шутке есть доля истины.
    Я знаю номер её квартиры. И теперь каждый вторник – день нашего знакомства – посыльный приносит ей цветы. Возможно, она догадывается, что цветы ей посылаю я. Всё так же издали я наблюдаю за ней. Видеть её каждый день уже стало моей потребностью. Если есть ещё на свете любовь, то, должен вам признаться, что это - она.
   - Алекс, старина! Ты что тут делаешь? – знакомый голос заставил вздрогнуть от неожиданности.
  - Сэм! Друг! Ты откуда? – мы не виделись с ним целую вечность. Да, время беспощадно потрепало его. Вот уже и ранняя седина в волосах. – Я так рад тебя видеть! Едем немедленно ко мне!
   Сэм – мой самый лучший друг, самый близкий. Он на семь лет старше меня, значит, ему сейчас тридцать пять лет. Это не человек,  а сгусток энергии: не может усидеть на месте, да и специфика его работы такова – он журналист – всегда там, где горячо. Вволю наговорившись, неспешно потягиваем вино.
 - Сэм, у меня проблема…
 - Могу помочь?
 - Если бы. Я, кажется, влюбился.- сокрушённо признался я.
 - Что я слышу? Кто это говорит? Алекс – юбочник, повеса, закоренелый холостяк. Удивил. Да… Чудеса! Дело к свадьбе? Место шафера я застолблю за собой! Идёт?
   Дёрнул же меня чёрт за язык. Ну, страдал бы себе втихомолку. А ведь он прав. Я считал себя неспособным влюбиться по-настоящему. И вообще не верил в любовь. Пример несложившейся семейной жизни родителей оказал мне медвежью услугу. Семья, брак всегда казались для меня чем-то пугающим. Я поторопился опровергнуть предположения Сэма:
  - Нет, Сэм, всё не так просто, как кажется. Она даже не подозревает, что я люблю её.
  - Не могу поверить. Отъявленный сердцеед – и вдруг такое фиаско. Так… что мы предпримем?
 Сэм явно намерен уладить мои сердечные дела:
 - Вариант первый: внезапная атака! Выложи ей всё начистоту, ответит взаимностью – немедленно женись, пока не передумала.
 - А если нет?
 - На нет и суда нет. Найдём другую.
 - Другой мне не нужно.- Мрачно замечаю я.
 - О, прости. Не думал, что так всё серьёзно. Тогда вариант второй…- советы по обольщению так и посыпались из него.
 - Стоп, стоп, стоп! Хватит! Я знаю, что ты сейчас предложишь мне тысячу вариантов. Я и сам всё это знаю, но это всё не то…Нужно что-то необычное, такое, знаешь,,,
 Он тут же перебивает меня:
 - О, идея! Давай похитим её!
 - А что? В этом что-то есть.
   
                Первое свидание

На улице шёл проливной дождь. Припарковался у конторы, где работает Мэрилин. «Дворники» безнадёжно разбрызгивают воду на лобовом стекле. Сижу уже битых полчаса в ожидании. Вот открывается дверь, осторожно высовывается стрелка зонта и выстреливает в плотную завесу дождя. А вот и она, закутанная в длинный плащ.
   - Мэрилин! Садитесь быстрее в машину, я подвезу вас – мне по пути.
Она нерешительно потопталась на месте, но благоразумно решилась всё-таки воспользоваться моим приглашением.
  - Здравствуйте, Алекс. У меня сегодня  было столько работы, пришлось задержаться. А тут дождь… Вы очень кстати.
  - Всегда рад услужить друзьям. Устраивайтесь поудобнее. Паршивая погода, не так ли? Не очень располагает к прогулкам.
  - Почему же? В детстве я очень любила дождь.
  - Послушайте, Мэрилин. Как у вас со временем? Мне хотелось бы продолжить наше знакомство. Мы могли бы приятно побеседовать в более подходящей обстановке. Только не говорите сразу: нет! Твёрдо обещаю вам быть галантным и внимательным кавалером. Слово чести!               
  - Ваша настойчивость меня пугает, но, я вижу, вы джентльмен, посему приглашение принимается.
 Она была сегодня явно в хорошем расположении духа: весела, раскованна.
 - Я безмерно рад вашему решению. Побыть с вами наедине – об этом я мечтал с первой нашей встречи…
 - В кафе «Встреча». Я об этом догадывалась. И спасибо за цветы. Ведь это вы мне их присылаете?
 - Какая вы проницательная! Итак, едем ко мне.
Как всё удачно вышло! Благодарю небеса за этот замечательный дождь. Я даже был бы рад, если б он совсем не кончался, как и этот день.
  - Алекс? – вдруг спохватилась она.
  - Да.
  - Мне необходимо позвонить.
  - Мы уже подъезжаем, можете воспользоваться моим телефоном. Вы – моя гостья, и ваше желание для меня – закон.
   - Дело в том, что у меня кое-какие бумаги сестры. Предупрежу, что занесу ей завтра.
За окном мелькал пригород – унылый и однообразный под проливным дождём.
   - Вот мы и прибыли!
Не успели мы подойти, как двери виллы гостеприимно распахиваются и на парадном крыльце нас радушно встречает Генри, мой швейцар, но если быть точнее, - замечательный человечище! И так всегда: можно подумать, что он целый день торчит у этой двери. Однажды он спросил меня: не надоело ли мне моё одиночество, и почему я никогда не привожу в дом свою девушку. Тогда я ответил ему, что в этот дом войдёт только та, что станет моей женой… Сейчас он понимающе и одобряюще подмигивает мне, берёт наши плащи и зонты. Иногда мне кажется, что он живёт здесь с самого рождения, лет сто, не меньше. Не представляю эту виллу без него, как и без Келли, моей няни.
   Я засмотрелся на свою гостью, поправляющую причёску перед большим зеркалом: строгий костюм, выгодно обтягивающий фигурку, подчёркивающий синеву её глаз, туфли на высоком каблуке, светлая блузка с тонкими кружевами – а они ей, кстати, к лицу – к её высоко поднятым, красиво уложенным каштановым волосам. Она обернулась и вопросительно взглянула на меня.
  - Пройдемте в гостиную, Мэрилин. Да, чуть не забыл, вам же надо позвонить. Телефон в библиотеке – я провожу вас.
  - Прошу прощения. Вы звоните, а я отдам кое-какие распоряжения.
Всё хорошо, Алекс. – успокаиваю сам себя. мне никак не верится, что она тут, со мной. Мне страшно не хочется отпускать её, страшно подумать, что скоро опять расстанемся. В камине уже потрескивает огонь, рассыпая снопы искр. На столике фрукты, вино. Живое тепло огня согревает и расслабляет. Она откинулась на спинку глубокого кресла, задумчиво смотрит на пламя, оно отражается в её потемневших глазах. Интересно меняется цвет её глаз – на солнце они светлее.
  Итак, Мэрилин, на чём мы остановились? Вроде бы мы говорили про дождь? Может, нам лучше перейти на  «ты»?
   - Согласна. Да, мы говорили о дожде. Я  люблю грустить под дождь. Странно: в детстве дождь ассоциировался  с чем-то радостным, весёлым, светлым. Мокрая трава, цветы, деревья, хлопающие на ветру в мокрые листочки-ладошки, на дорожках – лужицы, а в них скачут  высокие весёлые «солдатики» и лопаются пузырьки… И смеющиеся мама с папой…Как-то мы попали под дождь, промокли до нитки, но нам весело. Сняв обувь, босые, шлёпаем по лужицам, бежим к дому… - лицо её вдруг погрустнело, и в глазах, как мне показалось, блеснули слёзы.
   - А где они сейчас? Почему ты живёшь одна?
   - Это грустная история. Их не стало, когда мне не было ещё двенадцати лет. От болезни скоропостижно скончалась мама. Отец и года не прожил  после её смерти: говорили, что он умер от тоски…
   - О, прости, Мэрилин. Я не хотел…
   - Не извиняйся. Прошло уже много времени и я как-то свыклась с мыслью, что их больше нет. Нас с сестрой воспитала тётя Флоренс. Лаура вышла замуж, у неё замечательный муж.
   - Твои родители были счастливы?
   - Они безумно любили друг друга. Я не помню случая, чтобы они когда-нибудь ссорились. У нас дома всегда было много гостей. Они не могли надолго расставаться. Всегда и всюду вместе. Как и тогда… воспоминания всё ещё тяжелы для меня. Расскажи лучше о себе, Алекс. Твоё детство было счастливым?
  - Нет, моё детство нельзя назвать безоблачным. Родители мои развелись, едва мне стукнуло семь лет. Я остался с отцом. Мама уехала со вторым мужем в Италию. Отец очень страдал – он любил мать. Будучи ребёнком, я тяжело переживал их разрыв: жалел отца, поэтому с матерью у меня сложились более чем прохладные отношения. Я не мог её простить за боль, что она причинила нам с отцом. Отец больше не женился, но мы не стали с ним близкими друзьями. Не знаю, может, оттого, что я напоминал ему мать – я на неё очень похож, и прежнюю семейную жизнь. Как бы то ни было, но после окончания моей учёбы, мы живём каждый своей жизнью.
   - Мне жаль, Алекс. Ты жил без материнской ласки.
 - Нет. У меня была замечательная няня – мисс Келли. Она любила меня, как своего сына, так что заботой и вниманием я не был обделён. Я очень многим ей обязан, она – член моей семьи, пожалуй, самый дорогой мне человек.
  - Я рада за тебя. Вот мы и узнали всё друг о друге. Мне было приятно провести с тобой вечер, Алекс. Скорее, это был вечер воспоминаний. – Она положила свою маленькую тёплую ладонь на мою руку и слегка сжала. Я не замедлил поцеловать её.
  - Мэрилин! – Волнение охватило меня. – Я должен тебе признаться, иначе всю ночь буду метаться, как зверь в клетке, которую сам сотворил для себя. я в плену у любви. А моя любовь – это ты! Я влюбился сразу же и бесповоротно, как только увидел тебя.
  - Я почувствовала это, когда наши глаза встретились. – она взяла меня за руки и улыбнулась так просто и искренне.
Словно крылья выросли от переполнявшего меня счастья! Я подхватил её на руки и стал кружить по комнате. Инстинктивно обхватив руками мою шею, она прижалась ко мне:
  - Ах, Алекс! Отпусти сейчас же! Мы упадём, у меня кружится голова.
Остановился, осторожно опустил её на пол, но, продолжая сжимать её в объятьях, смотрю ей в глаза. Сердце сбивается с ритма. Вот она, рядом. Губы так и манят к себе. Сначала мягко и нежно прикасаюсь к её губам, таким податливым и нежным. Она пытается протестовать, но я требовательно убираю её руки, ещё крепче  сжимаю её в объятьях так. Что через рубашку чувствую упругие бугорки её грудей. Страсть овладевает мной, ловлю её губы и мы сливаемся в страстном поцелуе. Я целую и целую и не могу насытиться сладостью её губ. Наконец-то, едва справившись с волнением, отпускаю её. Она смущена:
  - Как ты мог, Алекс? – Укоряюще шепчет, опустив глаза.
  - Прости, я не мог сдержаться. Ты как магнитом влечёшь меня к себе.
  - Тогда мне лучше держаться от тебя на расстоянии. – Сердито замечает она.
  - Зачем же? Разве нам было плохо? Разве тебе не понравилось?
  - Просто… просто мне уже пора домой.
  - Мэрилин, я не хочу, чтобы у тебя сложилось превратное мнение обо мне. Надеюсь, ты понимаешь, что я испытываю к тебе нежные и глубокие чувства?
  - Всё нормально, Алекс. Но мне действительно пора.
  - ладно, тогда один невинный поцелуй в знак примирения.
 Мы со смехом чмокнули друг друга в щёчки, и я поехал проводить её.. мы условились о следующем свидании. Лёд тронулся! Я никогда ещё не чувствовал себя так легко и радостно. Казалось, весь мир ликует и поёт рядом со мной! Но только одно тревожит меня: любит ли она?

                Золушкин сон.

Люблю ли я? Даже сама не знаю. Но при воспоминании о нём лицо вдруг всполыхнёт огнём и сердце бьётся часто-часто.  И этот поцелуй… Какие у него сильные руки. А губы… Твёрдые, требовательные…Он так нежен, внимателен и властен в тоже время. Я не умею и не могу сопротивляться ему. А как он красив. Ему бы родиться девушкой. Глубокие серые глаза, вьющиеся волосы. А как он целуется! (Мэрилин невольно провела кончиками пальцев по губам). Ах, я совсем потеряла голову. Как жаль, что мне нес кем поделиться своими переживаниями. Сколько себя помню – всегда была такой: мечтательной, замкнутой, самостоятельной. Никто не вторгался в мой мир. Или просто я создала вокруг себя барьер, через который никто не осмеливался перешагнуть? А вот Алекс смог. Или я ему позволила?. Ах, сейчас, как никогда в жизни мне хотелось бы выговориться, посоветоваться. С кем же? Лаура? Она не поймёт. Ещё начнёт подсмеиваться надо мной. Мы совсем разные. Она такая красивая, самоуверенная, целеустремлённая. Всегда знает, чего хочет. Не то, что я: неуверенная до робости,  стеснительная до глупости, наивна, как ребёнок. Почему я поверила в искренность чувств Алекса? По всему видно, что он недостатка во внимании женской половины человечества никогда не испытывал. Что он мог найти во мне такое? Почему я верю ему? Интуиция? Что мне ждать от него? Ах, что  за трусиха! Во всём и везде ожидаю подвоха. И, всё же, следует быть благоразумнее.
   Алекс… Он как прекрасный принц из моего детского сна. Этот сон, как наваждение, преследует меня всю жизнь. Алекс похож на этого сказочного принца из моего сна. А, может, я влюбилась в свою мечту? Влюбилась? Неужели? Вдруг на самом деле реальность окажется гораздо суровее? Что мне делать? Как справиться со всё возрастающим во мне чувством?
  Во сне я парила в облаках, а облаками были прекрасные розовые лепестки. Благоуханный аромат… и вдруг появляется он и берёт меня за руки. И мы кружимся в этом вальсе цветов, невесомые, счастливые. Шёпот его слов, как шёпот кружащихся лепестков: не слышу, но понимаю всё. И нас вроде бы уже и нет, мы растворились в этом вихре… Каждый раз, пробуждаясь, ещё не отойдя от сна, мне хочется остановить мгновение, взглянуть ещё разочек на него, увидеть, почувствовать, запомнить, понять. Но всё исчезает. Мой сон – как предзнаменование неземной любви. И я всегда боялась полюбить, чтобы не испытать страшного разочарования, не исполнившейся мечты. Но Алекс? Он уже в моих мыслях, в моём сердце. Он так внезапно появился в моей жизни. Я растеряна. Кажется, я влюблена.

                Похищение

   Лето было в разгаре: буйство света и красок. Сердце переполнено чувством, готовым вырваться наружу и затопить собой весь мир! Но её холодность и отчуждённость сдерживают меня. Что таится за этой ледяной крепостью? Она как нераскрытый ещё бутон, не тронутый лучами палящего солнца. Как разбудить её? В те редкие часы наших свиданий, которые кажутся мне мгновениями, она сдержанна, мила, остроумна. Мне легко с ней, но в то же время есть какая-то недосказанность в наших отношениях, какая-то тайна. Я задал ей прямой вопрос: любит ли она меня? Мэрилин ушла от ответа: давай не будем спешить, мы ещё так мало знакомы, мне хорошо с тобой. И всё, замкнулась. Захлопнулась, как раковина, лишь на мгновение, блеснув прекрасной жемчужиной своей души. Как мне добиться её расположения? По-моему, Сэм был прав. Нам необходимо быть наедине подольше. Нужно оторвать Мэрилин от её окружения, от обыденности жизни. Срочно набираю номер его телефона. Только бы застать:
  - Привет, Сэм! Мне нужно с тобой поговорить.
Замечательный друг! Никаких вопросов, и он уже здесь. Когда-нибудь и я так же, если потребуется, буду рядом. На то и существует мужская дружба.
  - Что случилось, Алекс?
  - Сэм, я не знаю, что мне делать дальше. Чувствую себя собачкой на поводке – этакий маленький мохнатый мопс. Не могу диктовать свои условия, и что-то изменить в наших отношениях не в силах. Безвольный, как тряпка. Так паршиво я себя никогда ещё не чувствовал. Нужно что-то изменить. Чисто платонические отношения – не моё амплуа, да и затянулось всё как-то.
  - Ты хочешь жениться на ней?
  - Да.
  - А она?
  - Ни да, ни нет.
  - Да, понимаю. Ты знаешь, а я вас видел вместе. Вполне симпатичная парочка. Особенно она. Тебе повезло, старик. Не будь ты мне другом, я бы у тебя её увёл.
  - Но, но, но!
  - Да шучу!
  - Сэм, думаю, пора приступить к последнему твоему варианту.
  - О, вот это становится интересным! – Сэм азартно потёр руки. – Итак, начинаем разрабатывать план.
  В нескольких словах план таков: высылаем телеграмму на имя Мэрилин, якобы от тётушки, я вызываюсь сопровождать Мэрилин и увожу её совсем в другом направлении. Это будет старинный замок в глухой провинции Англии. Надеюсь, в этом уединённом рае мы скорее придём к взаимопониманию. Это местечко для нас облюбовал всё тот же Сэм. По его словам, более уютного уголка на земле не существует: он любит прятаться там от себя самого, от быстротечности и суетности жизни. Что ж, поверим на слово, а ему можно доверять. Телеграмму он берёт на себя, об остальном  позабочусь я сам. Во время моего отсутствия будет прослеживать мою почту, срочные дела переправит ко мне. Осталось утрясти деловые проблемы. Вроде всё.
   В хлопотах неделя пролетела незаметно. Сегодня мы должны встретиться с Мэрилин. И ещё сегодня же ей придёт телеграмма. Звоню в дверь. На пороге появляется Мэрилин. Она встревожена:
   - Алекс? Проходи, пожалуйста. Извини за беспорядок. – на стуле лежит раскрытый чемодан, кругом вещи. Она явно собирается ехать. Мы обменялись лёгкими поцелуями.
  - Что случилось?
  - Сегодня получила телеграмму от тёти. Ничего не понимаю. Она просит срочно приехать к ней, не медля, на месяц. У неё какие-то проблемы. Я даже не знаю, что и думать. Ох, прости. – она ведёт меня к креслу. – Присаживайся. Мне надо торопиться. Я взяла отпуск, боялась, что не успею предупредить тебя.
  - К чему такая спешка? Ты знаешь, как меня найти, я мог бы помочь.
  - Спасибо. Понимаешь, тётя Флоренс – единственный родной человек нам с сестрой. Она не бросила нас в беде. И мой долг придти ей на помощь. Лаура сейчас отдыхает на море, я одна. Что же произошло? Никак не могу связаться с тётей.
  - Ты взволнована, я никак не могу отпустить тебя одну в таком состоянии. Позволь мне сопровождать тебя?
  - Было бы неплохо, а то я не знаю, что может меня ожидать там.
Бедная девочка, я уже тысячу раз проклял себя за обман. Но уже поздно что-то менять. Надеюсь, она простит меня.
  - Не беспокойся напрасно. Ты самолётом? – она утвердительно кивает головой. – Летим вместе.
  - А как же твои дела?
  - Нет проблем. Ты скоро?
  - Через полчаса буду готова.
  - О, кей! По пути заедем за моими вещами.
  - Спасибо, Алекс. Ты настоящий друг.
И вот мы мчимся на такси в аэропорт. Оставил Мэрилин в зале ожидания, купил билеты, оформил багаж. Предстоит ещё один обман. Как бы незаметно отвлечь её, чтобы она ничего не заподозрила. Где же Сэм? Побольше бы шума и суеты. А. вот он подходит.
  - Мэрилин, с тобой всё в порядке? Позволь представить тебя моему другу:
  - Мэрилин.
  - Сэм. – он галантно раскланивается и целует ей руку. А потом начинается такое!.. Как из рога изобилия из него сыпятся всевозможные шутки, анекдоты, весёлые случаи из его жизни. Ну и виртуоз! Я едва успеваю вставить словечко в бесконечный его словесный поток. Мы хохочем до слёз, а он остаётся, до изумления, серьёзен. От былого беспокойства у Мэрилин не остаётся и следа. Краем уха улавливаю объявление на наш рейс. Ещё чуть-чуть, Сэм. Он контролирует ситуацию. Теперь пора!
  - Мэрилин, мы опаздываем! Бежим! Сэм, спасибо и пока! – Он весело машет нам рукой:
  - Счастливого пути!
Мэрилин на ходу машет ему рукой:
  - До встречи, Сэм!
Наконец-то мы летим. Самолёт набирает высоту, огни большого города прощально светят вслед удаляющемуся авиалайнеру.
  - А у тебя замечательный друг. – Прерывает молчание она. – Надеюсь, мы ещё увидимся?
  - Ай, ай, ай! Это что за интерес к моим друзьям? Мне это не очень-то нравится.
  - Фу, какой ты ревнивый.
  - Я пошутил. А Сэм действительно мой самый лучший друг. У тебя будет ещё время узнать его получше.
   Она уютно устраивается на моём плече и сладко засыпает, утомлённая переживаниями, новым знакомством и неизвестностью. Я боюсь шелохнуться, чтобы не разбудить её. Ещё больше боюсь предстоящего объяснения. Будь, что будет. И да поможет мне Бог!
  - Мы уже подлетаем? – она подносит маленькие часики к лицу. На щеке красная вмятина, щёки порозовели со сна, прядка волос выбилась из причёски и озорным колечком вздрагивает при каждом её движении.
 - Нет ещё, Мэрилин! – дай мне Бог мужества признаться и вынести шквал обвинений в свой адрес. – Прости меня. Мы не летим к твоей тётушке.
 - Как?! Что за шуточки! Куда же мы летим?
 - Подожди, выслушай меня. Я не должен был так поступать. Но я не мог больше ждать. Мне необходимо было с тобой серьёзно поговорить, быть с тобой рядом как можно дольше. Но ты сама понимаешь, что там, дома, у нас не было такой возможности…
  - О чём ты? Что всё это значит?
  - Повинную голову меч не сечёт. – я сокрушённо опустил голову, попутно соображая, как же выкрутиться из создавшегося положения.- Я люблю тебя, и хотел бы провести с тобой время в одном уютном местечке, отдохнуть тебе ведь тоже не помешает расслабиться.
   Я честно рассказал всё. Внутренне сжался, ожидая её реакции. А она вдруг рассмеялась! Поразительное самообладание!
  - К чему весь этот спектакль? О, Алекс! Это похоже на похищение. Ты думаешь, я позволю тебе распоряжаться собой? Как только мы приземлимся – я немедленно отправляюсь обратно! – решительно произнесла она и отвернулась к иллюминатору.
Что же делать? Неужели всё пропало?
  - Мэрилин, я тебе признался сейчас, потому что мне чертовски трудно обманывать тебя. Вообще-то я силой хотел увезти тебя в этот замок, и лишь потом признаться во всем. Но я слишком уважаю тебя, чтобы не признать права на твоё решение. За тобой остаётся выбор: или ты едешь со мной, или возвращаешься. Но я так больше не могу! Пойми меня, я не могу жить без тебя! – в тоне моих слов прозвучала такая боль, что Мэрилин как-то стихла и пристально взглянула на меня. – Мэрилин, ты можешь сделать меня самым счастливым человеком, или же убить своим отказом. Неужели я для тебя ничего не значу?
 Она долго молчала. Потом, медленно проговаривая слова, произнесла:
 - Я поеду с тобой. Но ты поступил нечестно. Обещай, что больше никогда не будешь лгать мне и поступать помимо моей воли.
 Я с жаром ответил:
 - Обещаю, любимая!
Наконец-то улыбка вернулась на её лицо:
 - Одно в этой истории утешает: с тётушкой ничего не случилось.

В плену страстей

  Мы благополучно добрались до старинного замка, в котором расположен  «Отель для влюблённых». Да, он впечатляет! Сэм был прав. Старые тенистые аллеи, аккуратные газоны, кружево беседки на берегу маленького озера, дорожки, выложенные из природного камня, вдоль дорожек ухоженные кусты роз. Сам замок утопает в зелени. Земной рай! Здесь как будто остановилось время. Старинная мебель, высокие зеркала, канделябры…. Такое ощущение, что мы находимся в  восемнадцатом веке. Сейчас раздастся звон колокольчика на входной двери, и сюда начнут входить гости в пышных платьях и строгих смокингах, будут подъезжать к замку новые экипажи.
  - Как здесь прекрасно! А привидения здесь водятся? – Мэрилин прервала мои размышления, подбежав, чмокнула меня в щёку.
  - Я рад, моя принцесса, что тебе здесь понравилось. Это неплохой отель, и я снял его на месяц.
  - Как хорошо здесь! Где моя комната?
  - Рядом с моей. Я провожу тебя. – Я заранее успел ознакомиться с внутренним содержанием отеля. Всё практично, удобно. Создаётся впечатление, что мы здесь одни. Здесь целая галерея специальных ходов: стеновые панели при нажатии в определённом месте раздвигаются и пропускают в узенькие коридоры обслуживающий персонал.
  - О, это чудо! – она удивлённо осматривается в своей комнате. Большой мраморный камин, огромная кровать под восхитительным балдахином, высокие окна зашторены тяжёлыми бархатными портьерами, небольшое бюро, зеркало в бронзовой оправе, мягкий персидский ковёр во всю комнату: всё выдержано в едином стиле и цветовой гамме. Мэрилин восхищена:
  - Какая красота! Мне кажется, что мы находимся в другом веке.
  - Я тоже так подумал.
  - А как тебе твоя комната?
  - Точно такая же. Вот видишь эту дверь? Там ванная, вполне современная. Так что цивилизация сюда дошла. Устроителям отеля пришлось немало потрудиться. Единственное, чего здесь нет – это радио, телевидения и телефонов: не потому, что нельзя было провести, а принципиально. Не для того люди уединяются, чтобы поддерживать связь с тем, от чего бежишь. Но зато библиотека огромна. Думаю, что и готовят здесь не на вертелах и не на углях. Первый день нашего отдыха отметим праздничным ужином. Здесь нам никто не помешает, система оповещения своеобразна.
  Раздался мелодичный перезвон.
  - Нас приглашают к ужину. На второй звонок выходим. Вот там, в гардеробе, подбери себе платье, какое больше понравится. Сегодня особый случай. Думаю, я правильно назвал твой вайтлс, когда заказывал платья. Если что не так, отдадим в переделку. В шкатулке найдёшь украшения. Готовься, я зайду за тобой. Мне тоже надо привести себя в порядок.
  - Зачем мне какие-то платья? Всё необходимое я привезла с собой. – недоумевает она.
 - Увидишь, это нечто особое. Мой сюрприз.
Я ушёл. Быстренько занялся собой: побрился, переоделся в батистовую белоснежную рубашку с кружевным жабо и манжетами, надел твидовый смокинг, в петлицу вставил красную розу. Она меня не узнает! – подумал я. – А если и узнает, то непременно обязана влюбиться! Самодовольно улыбнулся, взглянув на себя в зеркало и, неожиданно для самого себя, показал себе язык. Вот так тебе! Нечего петушиться перед зеркалом, лучше подумай, как вести себя в обществе леди. Мне не терпится увидеть её в иной ипостаси. Раздался второй звонок. Иду, спешу к ней. Стук в дверь:
  - Ты готова? Можно войти?
  - Да. – дверь распахнулась, и я застываю в изумлении. Бог мой! Видел ли я в жизни что-либо прекраснее этого видения? Не сон ли это?
   Платье синего бархата – цвета её глаз – облегает её белоснежную кожу, стянуто на талии изящным золотым пояском. Скромный вырез на груди удлиняет шею, делает её ещё стройнее и выше. Лиф подчёркивает красоту её грудей. Пышная длинная юбка до пола. Я знаю, что сзади вырез этого платья поглубже, и тут же представил, как соблазнительно это выглядит. На шее позолоченное колье из красных рубинов – под стать её алым губам. Такие же серьги и браслет. Волосы высоко уложены крупными локонами, только на висках прядки волос свиваются маленькими колечками. Ошеломлённый, стою, не в силах вымолвить ни слова или оторвать от неё взгляд. Она:
  - Ну, как? Годится?
  - Нет слов. – Еле шепчу. – Ты – богиня! – и падаю перед ней на колени. Она смеётся, тянет меня за руки и говорит:
  - Ты выглядишь сногсшибательно!
  - Я польщён вашим вниманием, дорогая. Разрешите сопровождать вас? – бережно беру её под руку и царственным шагом спускаюсь вместе с ней в столовую, не сводя с неё восторженных глаз.
   Она смущается под моими взглядами – это видно по её порозовевшим щекам. Ну и пусть! Так ей и надо! Нельзя же быть такой – чрезмерно красивой. Так можно ненароком и с ума свести!
   Ужин был великолепен. Длинный стол, по обеим сторонам которого двенадцать  стульев с высокими резными спинками, старинное серебро, сервизы из тончайшего фарфора, изысканные деликатесы, ароматное выдержанное вино, фрукты, запечённая дичь, свечи, цветы. На десерт коронное блюдо этого отеля – яблочный пудинг, душистый, горячий и традиционный английский чай. Это предлагается всем гостям отеля и, как мне объяснили, считается своеобразной традицией, очень мило, по-домашнему.
   - Мэрилин, тебе понравилось?
   - Да, всё было великолепно. Спасибо тебе, Алекс. Я не могу придти в себя. Всё кажется таким нереальным, как сон.
  - Наконец-то я заслужил похвалу. Признайся, а если бы я предложил там, дома, поехать со мной – ты согласилась бы?
  - Не знаю. Навряд ли.
  - Вот видишь. Здесь так хорошо, что мне не хочется возвращаться.
  - Мне тоже.
 Дни летели за днями. Мы подолгу вечерами засиживались в роскошной библиотеке отеля. Байрон, Гете, Шиллер, да и многие другие мастера золотого пера воспевают Любовь. Мы много говорили о поэзии.  По-моему, литературу здесь подбирали специально, ведь это отель для влюблённых. Мы бродили по окрестностям, выезжали верхом и на экипажах, (здесь своя конюшня). Катались на лодке по спокойной глади озера: она опускала руки в прохладную воду, ловила белые лилии, отпускала их, и они, потревоженные, долго покачивались на волнах. Я любовался ею всегда: всё, что она делает – делает с такой лёгкостью и грацией, с такой нежностью и добротой…
  Как-то мы сидели, обнявшись, в беседке и молча любовались звёздами. Бесконечность пространства. Вечность. Ощущаешь себя пылинкой в мироздании. Наша жизнь быстротечна, как миг. И надо всё успеть, нужно торопиться жить, любить. Каждый прожитый день уходит безвозвратно…
  - Мэрилин, можно мне поцеловать тебя?
Она ничего не ответила, обняла меня и нежно поцеловала сама. Наконец-то роза спрятала свои шипы.
 - Скажи мне, родная, не мучь, ты любишь меня?
 - Да! Я очень люблю тебя, Алекс. И, кажется, мой сон сбывается. Когда-нибудь я расскажу тебе о нём. Мне чудится, что я любила тебя всю свою жизнь.
  - Ты выйдешь за меня замуж?
  - Да!
Я схватил её на руки и закружил по саду.
  - Я сделаю всё, от меня зависящее, чтобы ты была счастлива!
  - А я уже счастлива. Когда-то я тебе сказала, что быть любимой – самое большое счастье, а теперь хочу добавить: и быть любящей!
Мы побежали, держась за руки, к замку.
  - Думаю, это событие стоит отметить?
  - Согласна!
  - Любимая, это самый лучший день в моей жизни! И мне хочется сделать так, чтобы он запомнился нам на всю жизнь!
 Я проводил её в номер, сделал заказ в свой. Небольшой столик, шампанское, фрукты, цветы. И чтобы весь номер был усыпан лепестками роз, и, в особенности, кровать. При параде отправился к своей возлюбленной. Она опять шокировала меня. Белоснежное платье – нежное, воздушное, как утренняя дымка, распущенные по плечам длинные локоны волос, минимум косметики, а в волосах – белая роза, нежный запах духов. Невинный Ангел! Моя невеста! Выходит, смущённо опустив глаза.
  - Любимая, прекрасная! – только и сумел выдохнуть. – Сражен наповал!
Беру её на руки и несу в свой номер, на пороге останавливаюсь и наблюдаю за её реакцией.
  - Ах, мой сон! Как ты угадал? – подбегает к кровати, собирает в ладони лепестки роз и подбрасывает их вверх. Шампанское с шипением наполняет наши бокалы.
  - За нас! За нашу любовь!
  - За сказку, ставшую былью!
Наши поцелуи договорили всё остальное, наши жесты и взгляды говорят больше, чем мы могли бы сказать словами.
  - Вальс цветов! – шепчет она, и мы рассыпаем лепестки по комнате. Голову кружит от аромата роз, от вина, от любви…
 Заворожено глядя в её бездонные глаза, шепчу:
  - Желанная, любимая. – целуя, осторожно раздеваю, она напряжена. – Не бойся. Ничего не бойся. Я люблю тебя.
 Вздрагивает от моих прикосновений, стыдливо прикрывается, я целую её сладкие губы, шею, руки, кончики пальцев…
 Это была ночь безумной любви. Ночь, опьянённая страстью. Нежный, невинный бутон распустился и предо мной предстал прекрасный цветок, ослепляющий меня своей красотой…
  Пролетал искрой день, сменяющийся жаркой ночью, или ночь, сменяющаяся страстным днём. Мы потеряли счёт времени, упоённые своею любовью. Как вдруг наше уединение нарушило срочное сообщение от Сэма: мой отец умер. Я снова вчитываюсь в содержание телеграммы, и никак не могу понять. Как же так? Этого не может быть! Я совсем недавно виделся с отцом, он был бодр, здоров. Сердце… Но он никогда не жаловался на него.
Мэрилин погладила меня по плечу и печально сказала:
  - Алекс, мне жаль. Я очень сочувствую тебе.
  - Милая, прости, мне надо ехать. Если хочешь, можешь остаться здесь до конца месяца.
  - Нет! Без тебя мне здесь нечего делать. Хочешь, я поеду с тобой?
  - Лучше я отвезу тебя домой. Похороны не самое приятное зрелище. Я не хочу, чтобы после очарования наших дней у тебя осталось такое мрачное впечатление. За меня будь спокойна. Ты знаешь, как мы с отцом относились друг к другу. Я знаю теперь, что у меня есть ты – я не одинок.
  Изо всех сил стараюсь не выдать своего страдания. Сердце словно сжало тисками, трудно дышать. Расстегнул пуговицу на воротнике, ослабил галстук.
  - Родная моя, иди, собирайся.
 Она прижалась ко мне, поцеловала. Видно, что она чувствует и понимает моё горе.
Как жаль отца. Только сейчас я понял, как он дорог и близок мне. Почему я раньше не  был с ним добрее, почему не говорил, что люблю его? Сердце его не выдержало тоски и одиночества. Если бы можно было повернуть время вспять!
  Сборы были недолгими, как и обратный путь. Расставаться с Мэрилин оказалось труднее.
  - Я скоро вернусь, жди, любимая.
 Из её глаз брызнули слёзы, она всхлипнула, как ребёнок. Я целовал её, ловил губами её солёные слезинки и шутил:
  - Ну, ну, не плачь, малышка! А то выплачешь свои прекрасные глаза, а они у тебя как два больших синих озера – я не говорил тебе об этом? – она отрицательно качает головой и не перестаёт плакать. Тогда я говорю:
  - А вот выплачешь – станут узкими, как две щёлки, и я тебе уже никогда больше такого не скажу. – она улыбнулась сквозь слёзы. – От твоих слёз я сейчас просолюсь, как океанская селёдка.
 Мэрилин затихает в моих объятьях.
  - Родная, дела могут задержать меня на какое-то время. Пиши мне часто-часто. Обещаешь?
  - Да. Я люблю тебя, Алекс Коллинз. Знай это.
  - Я знаю.

Долгая разлука

   Я ненавижу это слово: РАЗЛУКА! Оно даже чеканится в стуке моих каблучков  на асфальтовых дорожках парка, куда я выбралась после стольких дней затворничества в своей квартире. Стены давят на меня, я больше не могу выносить одиночества. Последние листья, как прощальный вздох уходящего лета, обречённо. Медленно и плавно слетают с деревьев. Ветер, играючи, подбрасывает их вверх, но они безнадёжно и покорно ложатся мне под ноги. Как грустно. Ещё совсем недавно деревья стояли такие нарядные в разноцветном убранстве, а теперь они голые и озябшие. Одинокие, совсем как я. Прохладно. Здесь мне так же тоскливо и неуютно, как везде, где нет тебя. Одна радость – твои письма. Я помногу раз перечитываю их. И хоть ненадолго ощущаю тебя рядом.
    Замечаю возле старого дуба влюблённую парочку: они целуются и весело смеются чему-то. Тёплая волна воспоминаний охватывает меня.
    На скамейке напротив сидят молодые мужчина и женщина, рядом копошится с собачкой этакий маленький розовощёкий бутуз – по-видимому, их сынишка. Они, нежно переговариваясь, умиленно смотрят на малыша. Я люблю и хочу детей. Что за семья без них? А вот Лаура с мужем другого мнения.
    В последнее время мы с ней очень сблизились. По-моему, у них не всё ладно в семейных отношениях. Лаура слишком практична, она твёрдо уверена, что браки не создаются на небесах. Выбрала себе выгодную партию, хотя вокруг неё вилось столько замечательных парней. Ничего плохого я о Майкле сказать не могу: он серьёзен, деловит, предприимчив. Но какой-то, сухой, что ли? Лаура утверждает, что главное – обеспеченность, а остальное всё приложится. С детьми не торопятся. Лаура много путешествует, но чаще – одна. И это меня настораживает. Из поездок возвращается всегда весёлой, довольной, с кучей нарядов, всегда привозит мне подарки.
   Как-то стала свидетельницей её разговора с мужем. Лаура взахлёб рассказывала о своей подруге, недавно ставшей матерью. О том, какой у неё замечательный малыш, на что Майкл грубо ответил:
  - Дети? Какой кошмар! Не хочу этих пищащих, кричащих, вечно требующих к себе внимания, вечно путающихся под ногами малышей. От них одни проблемы и неприятности.
     Мне стало так неловко после этих его слов. И я даже не могла никак возразить ему. Да и зачем? У этого человека нет сердца, он всё равно не поймёт. Лаура сразу как-то сникла. После этого случая я не люблю бывать у них. Майкл мне неприятен.
     Время тянется бесконечно долго. Ты не едешь, весь в делах. И письма не так часты, но по-прежнему дышат любовью и лаской. Время, проведённое с тобой в замке, мне кажется уже сказочным сном. А было ли? И что это за дела, которые не отпускают тебя ко мне?
Может, ты не так и тоскуешь? Может, у тебя там есть другая? Ревность острым лезвием полоснула по сердцу. Нет! Такого не может быть! Ты любишь меня – успокаиваю сама себя.
    Лаура иногда приезжает ко мне. Вот и сейчас она влетает, как вихрь, возбуждённая, взволнованная. Она заметно изменилась за последние месяцы.
   - Что с тобой, сестра? – участливо спрашиваю её.
   - Подожди, не могу. Дай воды!
 Достаю из холодильника колу, она залпом выпивает бокал.
  - Я развожусь! – окатывает меня, как холодной водой, этой новостью.
  - Погоди, успокойся! Сейчас поговорим. Только сварю кофе.
 Ухожу на кухню, переваривая неожиданную новость. Почему? Она сама себе выбрала такую жизнь, какую хотела. В юности мы были стеснены в средствах, а Лаура обожала роскошь, теперь у неё всё есть. Немного времени спустя, возвращаюсь с подносом в руках, застаю её всю в слезах. Она держит в руках последнее письмо Алекса, которое я недавно получила и ещё не успела спрятать в шкатулку, где храню все его письма. Лаура как всегда, в своём стиле: суёт свой нос, куда не просят.
  - Мэрилин, прости, я прочла письмо. Он тебя любит. – Она разрыдалась, прижимая  к глазам платочек, мокрый от слёз. – Мэрилин, дорогая, я ошиблась. Моя теория потерпела крах. Я несчастна. Он меня не любит и никогда не полюбит. Мне кажется, он вообще не умеет любить! Мало того, он изменяет мне. Я ненавижу его! И я… - она опять разрыдалась. – Я беременна. Он не хочет детей, менять что-то уже поздно. Я надеялась, что ребёнок сблизит нас, но напрасно. Я разведусь с ним. Мы уже подали заявление на развод. Мой адвокат занимается этим делом..
  - Как тебя утешить, родная моя? Может, всё к лучшему?  Ты найдёшь ещё своё счастье! У тебя будет малыш…
 Глажу её растрепавшиеся волосы, обнимаю. Она вздрагивает от рыданий.
  - Мне плохо, меня всё время тошнит, я неважно себя чувствую. Я не хочу этого ребёнка! Я ненавижу его, как и отца его!
  - Лаура, как ты можешь!? Разве ребёнок виноват? Это же твоя плоть и кровь! – ужасаюсь я.
  - Всё равно! Я не хочу его! Посмотри сама, в кого я превращаюсь: я подурнела, потолстела.
  - А как же ты хотела? Это естественно. Но потом всё образуется. Смирись с этим. Ведь ничего изменить нельзя. И помни, что у тебя есть я. Я всегда буду рядом, я помогу тебе. А теперь отдохни. Тебе вредно волноваться.
   Дала ей успокаивающее, уложила в постель. Она тут же заснула тревожным сном, измученная переживаниями, слезами. Вот такие дела. Я давно догадывалась, что дело кончится разрывом – слишком хорошо я знаю свою сестру.  Но чтобы так всё осложнилось?..
    После раздела имущества её муж исчез из горизонта, даже не поинтересовавшись самочувствием матери его будущего ребёнка. Беременность протекала неспокойно. Лаура нервничала, она  становилась то капризной, раздражительной, то впадала в депрессию. Не хотела свыкнуться с мыслью, что скоро станет матерью ребёнка, которого не хочет. Я, как могла, успокаивала её.  Но дело окончилось преждевременными родами, во время которых Лаура умерла – не смогли остановить кровотечение: пережитой стресс дал о себе знать.
   Тётя Флоренс, приехавшая на похороны, страдала не меньше моего, горько плакала – Лаура была её любимицей. Мне необходимо было держать себя в руках: успокаивала её, она так слаба, так стара, что я боялась за её больное сердце. Алексу я ничего не сообщила пока. Он не разделил со мной своё горе. И потом, я справлюсь сама. Во-первых, Лауру он не знал. Во-вторых, я не люблю, когда меня жалеют. От этого мне становится ещё хуже. И, в третьих, пусть скорей он справится со своими делами и вернётся ко мне.
  Перед отъездом тётушка умоляла меня переехать с малышкой к ней. Но у меня  были другие планы на жизнь. Я ждала Алекса, и обещала тёте, что, как только малышка подрастёт, навестить её. Не знаю, как я смогла пережить это горе – потерю моей единственной сестры. Утешением стала для меня её дочка, так похожая на неё, которую я тут же, как только её выписали из роддома, забрала к себе. Она была такая крошечная, беззащитная. С ямочками на щёчках, как и у Лауры. Лаура! Конечно, другого имени и не надо было придумывать, она – продолжение моей несчастной сестры. Бедное дитя. Давшие тебе жизнь, не хотели тебя. Но для меня ты самая желанная и родная. И я буду любить тебя, и заботиться о тебе, как о своей. Я удочерила её, поскольку никто не оспаривал прав на неё. Оставшиеся после Лауры средства позволили нанять замечательную сиделку. Всё свободное время я  посвятила своей малютке. За хлопотами незаметно пролетело время, только спустя два месяца я смогла, наконец-то, сообщить обо всём случившемся Алексу в подробном письме. Знаю, он поймёт меня и примет Лауру, как родную.
   В тот день я вышла с Лаурой погулять. И вдруг увидела Алекса, выходящего из машины. Он остановился, посмотрел как-то странно на меня, вдруг резко сел в машину и быстро уехал. Я только и успела крикнуть: - Алекс, любимый!
  Что это? Почему? Я чуть не разрыдалась тут же от неожиданности. Почему он уехал? Почему он не хочет меня видеть? Столько «почему?» и нет ответа. Я поднялась к себе, передала Лауру нянечке, закрылась в комнате и дала волю слезам. Он меня разлюбил! Он меня разлюбил!  - мысль эта монотонным молоточком стучит в висках… Я должна взять себя в руки! Я сильная! – убеждаю себя. А сердце готово разорваться от обиды и разочарования… Всё! Хватит причитать и жалеть себя! У меня есть Лаура, я должна сделать её жизнь счастливой!
  Дни шли чередой, Лаура подрастала и становилась ласковой и красивой девочкой. Тянула ко мне ручки, улыбалась и говорила: Мама! А как же иначе? Я не искала встреч с Алексом, не писала больше писем. Пусть. Он сделал свой выбор, я не хочу навязываться ему. И от него больше не было вестей. Лаура – вот моя жизнь, мой крест, смысл моего существования.

                Вездесущий Сэм.

  Сэм Оливер вернулся из очередной длительной командировки. Он неспешно прогуливался по родным улицам, с удивлением обнаруживая всё новые и новые изменения в облике города.
   Предновогоднее настроение чувствовалось повсюду: и в красочном убранстве улиц, в неоновых огнях, в весёлых и озабоченных лицах горожан.
  Навстречу шла элегантная молодая дама с ребёнком. Что-то знакомое промелькнуло в памяти… Да это же Мэрилин!
   - Мэрилин, дорогая, здравствуй!
  - Сэм, как я рада тебя снова видеть! – искреннее удовольствие от встречи было написано на её лице.
  - Это твоя малышка? Какая прелесть!
 - Да. – немного запнувшись, ответила она.
 - Сколько ей?
 - Полгодика.
 - Как назвали?
 - Лаурой.
 - Красивое имя. И дочка – чудо! А где же Алекс? Где этот негодный мальчишка! И ведь ничего не сообщил. Где он? Давай его быстрее сюда, сейчас он у меня узнает, где раки зимуют! Друг называется!
   Мэрилин грустно посмотрела на меня, ответила:
  - Не знаю. Мы расстались.
  - Почему?! – недоумеваю я. – Впрочем, давай присядем и поговорим обстоятельнее.
  Мэрилин поведала мне свою историю. Я был поражён: сколько ей пришлось пережить. Алекс. Не мог он так поступить! Здесь что-то не так.
   - Вот что, Мэрилин, я провожу вас домой,  а сам разыщу Алекса. И если всё так, как ты представляешь, то он подлец, и мне больше не друг. Ты можешь рассчитывать на мою помощь в любое время. Но, всё таки, Алекс не такой. Тут какое-то недоразумение.
    - Спасибо, Сэм. Но, по-моему, не стоит ворошить прошлое.
  Мы попрощались, я поймал такси и отправился на виллу Алекса. Я достану его хоть из-под земли, если его здесь нет! На моё счастье, долго искать не пришлось: он был у себя, и был совершенно пьян. Сидел в кресле у камина и жёг какие-то  бумаги. Увидев меня, встал, покачнулся, едва не упал, снова плюхнулся в кресло:
    - Сэм, старина! Привет! Проходи. Я сегодня немного не в форме. Садись, выпей со мной. Ты уж извини…
  Начинаю допрос с пристрастием:
- Так. В чём дело? Почему ты пьян? Что за свинство! Ты на ногах не стоишь. И где Мэрилин? На кого ты похож!   
 - Понимаешь, друг, за это время столько всего произошло…Ты помнишь, как я уехал на похороны отца?
 - Да. Продолжай.
 - Так вот. Мне предстояло заняться его делами, я с головой ушёл в работу. Ведь мы с Мэрилин собирались пожениться. И мне пришлось заняться всем этим, чтобы обеспечить наше будущее. Ты понимаешь, конкурирующие фирмы, контракты, расширение производства, реклама и вся прочая дребедень. Я так увлёкся работой, хотел доказать себе и ей, что я способен на многое. И преуспел в этом. Дела пошли в гору, и я позволил себе, наконец-то, расслабиться. Я знал, что меня ждёт лучшая женщина в мире. А, вернувшись, увидел…
  Я хотел остановить Алекса, чтоб объяснить всё, но он не слушал меня.
 - Вот видишь, жгу её письма. Это всё ложь! Она нашла другого.
 - Ну и дурак же ты, Алекс! – теперь мне всё стало ясно. – Нет, и не было у неё никого! Вместо того, чтобы объясниться, ты сидишь здесь и пускаешь слюни! Оставить её одну в такое время! Когда ей так нужна твоя помощь! Если бы ты знал, что ей пришлось пережить!
  - О чём ты говоришь? – хмель, как рукой, сняло с него.
  - Да  о том, дурья твоя башка, что ты и сам бы мог узнать, если бы захотел. Это дочка  её сестры Лауры. А сестра умерла при родах. Разве ты не получил письма от Мэрилин?
  - Нет! Чёрт побери! Я не был в своей квартире с тех самых пор, как вернулся  сюда. Но почему она сама не нашла  меня, почему не объяснила?
  - А ты хотел выслушать? Она слишком гордая, не захотела стать обузой для тебя, решив, что ты разлюбил её. Ты тут рассиживаешься, мочишь себя в вине в то время, когда ей так тяжело от потери, да еще горечь от твоего предательства, по-другому и назвать нельзя. Эх, вмазать бы тебе по физиономии хорошенько!
  Алекс вскочил, не зная, радоваться или огорчаться этому известию. Не хотел бы я оказаться на его месте. Буря чувств отражалась на его лице.
   - Что я наделал?! Простит ли она меня? Сэм, что делать?
   - Во-первых, иди и приведи себя в порядок. Холодный душ тебе сейчас не повредит.
 В считанные минуты Алекс был вымыт, выбрит, одет.
   - Готовность номер один! – съязвил я. – Теперь поехали.
 По-моему, я становлюсь профессиональным сводником. Да и как не помочь глупым, но, по сути, добрым и хорошим  людям.
   Любовь. Какая она разная. Сэм вдруг задумался, вспоминая былое. Сьюзен… Отчаянная, решительная, смелая девушка – журналистка. Судьба часто сводила нас в самых горячих точках планеты. Мы работали в разных газетах, но делали одно дело. Она нравилась мне, если не сказать больше: я любил её. Но для неё главное в жизни  было – работа и независимость. Много раз я спорил с ней, говорил, что такая профессия не для женщины. Но её нельзя было переубедить. Она стойко переносила трудности и тяготы такой жизни. Репортёром она была отменным, её репортажи буквально рвали из рук! Специально переводили на языки противоборствующих сторон и, думаю, в том, что многие военные подразделения складывали потом оружие, есть и её заслуга, и не малая. Всё, что происходило вокруг неё, она словно бы  анализировала, пропускала через себя, через своё сердце. И потому всё то, что она писала, было так понятно и близко людям, читавшим её репортажи с места событий. Как правило, таким, как она, судьба отпускает мало времени. Может, поэтому она так спешила жить, работать, старалась принести людям как много больше пользы, зажигала своим примером. Как звезда – вспыхнула и погасла, но свет её ещё долго виден, заставляя всех, кто знал её, равняться по ней, быть достойными её памяти.
 В тот злополучный день мы сидели в окопах, шла ожесточённая перестрелка. Вдруг, воспользовавшись затишьем, из воронки на середине поля, разделявшего противников, неизвестно откуда взявшаяся, выбежала маленькая девочка лет одиннадцати. Все замерли. Заметил, как посерело лицо Сьюзен. Девочка бежала к нам. Раздался одиночный выстрел с той стороны. Девочка вскрикнула, но, корчась от боли, продолжала медленно двигаться в нашу сторону. Никто не успел опомниться, как Сьюзен, вскочив на бруствер, бросилась ей на встречу, крикнув на ходу: - Прикройте!
   Солдаты открыли огонь, восхищённо наблюдая за бесстрашной белой леди, рискующей жизнью ради незнакомого ребёнка чужой страны. Подбежав к девочке, она подхватила её на руки, но вдруг упала, сражённая вражеской пулей. В отчаянии и дикой ярости выскочил я из окопа, проклиная себя, что не успел задержать её, проклиная эту войну, весь мир. Всё произошло в считанные мгновения.
  Но на войне, как на войне: один только миг может стоить жизни.
  - Сьюзен, любимая! – подбежал, встал на колени перед ней, разорвал на груди рубашку, залитую кровью, закрыл ладонью рану. Бесполезно. Даже если бы здесь, сейчас, оказалась операционная бригада, её не спасти. Она с трудом открыла глаза на побелевшем лице, холодеющими губами прошептала:
  - Я любила тебя, Сэм…
В бессильной ярости вскочил, потрясая кулаками:
  - Изверги! Убийцы! Стреляйте же! Стреляйте! – я не хотел жить без неё.
Но в ответ была тишина. Поднял Сьюзен на руки и, качаясь, как пьяный, понёс её на КП.
  В тот день противник был выбит из укрытий. Но что значит эта призрачная победа по сравнению со страшной потерей такого Человека, как Сьюзен. Девочка была тяжело ранена, но её спасли. Будет ли она помнить женщину, спасшую ей жизнь? Будут ли её помнить те, кто стал свидетелем её подвига? Научит ли их чему-нибудь этот отчаянный её поступок? Заставит ли ценить жизнь? Сколько солдат погибло в тот день. Это тоже чья-то боль, чьё-то горе: отцы-матери потеряли своих сыновей, дети никогда не увидят своих отцов. Сьюзен была исключительным человеком – миротворец. Женщина вообще по своей природе – созидательница. Мужчина – разрушитель, может, поэтому в мире столько бед?
  Нет, моё сердце после гибели Сьюзен не ожесточилось, не очерствело, не огрубело. Я не имел на это права. Я не имел права оставаться таким, каким был до этого – бесстрастным комментатором. Теперь и мои репортажи рвут из рук, я стал едва ли не самым популярным журналистом. На всё происходящее смотрю глазами Сьюзен, пропускаю чужую боль через своё сердце. Может, поэтому у меня прибавилось седин на висках? Моя работа – смысл моего существования. И дай-то Бог, если хотя бы одну жизнь она сможет уберечь. Тогда можно считать, что я не зря её прожил.

    А что же Алекс? Быстрее ветра подлетели к дому Мэрилин. Огромный букет алых роз. Он явно трусит. Я энергично подталкиваю его:
   - Давай, давай, шагай, новоявленный Отелло!
Звоним. Дверь открывает она. Я уже успел предупредить её по телефону: в двух словах объяснил всё, пока Алекс плескался в душе. Он ничего не знает, да и незачем: пусть попереживает, он это заслужил. Мэрилин отступает назад, раскинув руки, выдохнула:
  - Алекс!
Он бросился к ней в объятья:
  - Любимая, прости!
Фу, терпеть не могу сентиментальные мелодрамы. Вот даже и слезу вышибло. Стареть стал, что ли?
                ЭПИЛОГ

  Жизнь прекрасна! Прекрасна, если в ней есть место для радости! Новый день, новая жизнь. Алекс, конечно же, увёз Мэрилин с дочкой к себе. Старая Келли была в восторге и от новой хозяйки, и от малышки, не может сдержать слёз радости. Милая женщина. С тётушкой Флоренс они быстро нашли общий язык, только препираются из-за маленькой Лауры – всё никак не могут поделить её: каждая считает за счастье понянчиться с ней побольше. Была шумная, весёлая свадьба. Эту часть повествования можно опустить, поскольку все свадьбы похожи друг на друга, как близнецы. Везде – любовь, счастье, слёзы радости и прочее, прочее.
   Подогревая моё тщеславие, главные почёт и внимание на свадьбе были уделены мне. Как приятно ощущать себя значимым и нужным кому-то. Я даже стал подумывать, а не жениться ли и мне?
  Малышка Лаура – моя крестница, сидела у меня на коленях и теребила за нос – а он у меня внушительных размеров. Наверное, от профессии, - всегда надо держать нос по ветру! Но это, конечно же, шутка.
   Алекс и Мэрилин не сводят друг с друга глаз, всё норовят улизнуть куда-нибудь, чтоб уединиться. Думаю, Лаура будет не единственным их ребёнком! Счастье, кажется, навечно поселилось в этом доме. И я рад, что в какой-то мере поспособствовал этому.
   Да, чуть не забыл! Заранее приглашаю всех на свою свадьбу, вот только найду себе подругу, похожую на Мэрилин (не буквально, конечно, похожую), так сразу и женюсь! Об этом вы можете узнать от Алекса. Так что всё ещё впереди! Да будет так!