Ассертивность, или красная рыба не первой свежести

        Многие люди изучают нынче науку ассертивности («способности конструктивно отстаивать свои права») – книжки читают, на тренинги ходят. Задания там даются такие: едучи, например, в маршрутке с полным комплектом пассажиров, нужно потребовать у водителя, желательно громким и уверенным голосом, остановить машину там, где вы выходить вовсе не собирались. Медленно открыть дверь до упора, так же не торопясь высунуть одну ногу и половину туловища наружу, а затем неожиданно передумать, извиниться и сказать, что вы ошиблись и вам, оказывается, еще ехать и ехать. Спокойно пролезть обратно на свое место в тесном нутре микроавтобуса мимо едва сдерживающих гнев (или дающих ему полную волю) пассажиров, выслушивая все, что о вас понял шофер, и спокойно ехать себе дальше, до пункта своего назначения.

Другое упражнение – спрашивать у девушек на улице номера телефонов, их необходимо набрать не менее десяти. Вариант для лиц женского пола – стрелять у прохожих по десять рублей. Один робкий парень, посещавший группу, привлекал внимание особ женского пола тем, что читал в метро толстенную книжищу по психотерапии, демонстративно выставляя на всеобщее обозрение обложку с мудреным названием в надежде, что какая-нибудь девушка сама поинтересуется, как это можно читать, да еще в общественном транспорте такие вещи. Одна и поинтересовалась:

– Не слишком ли трудная книга?

– Да книга-то ничего, задание вот нелегкое, – борясь с застенчивостью, пробормотал он и рассказал ей о себе, а потом у них возникла семья, парень добился больших успехов в ассертивности.

Еще один вызов, с которым можно попробовать справиться – это попросить продавца отложить для вас какую-нибудь будто бы весьма понравившуюся вам вещицу, а дня через три прийти и отказаться от нее. Ну и так далее. Упражнений много, сложность заданий возрастает в геометрической прогрессии, куража требуется все больше. Предполагается, что в результате такой тренировки вы разовьете адекватную уверенность в себе, научитесь говорить "нет", когда вам будут пытаться в очередной раз втюхать что-нибудь ненужное, вежливо посылать нафуй эмоциональных вампиров, выстроите вокруг себя правильные границы, в общем, обучитесь цивилизованной стервозности, не переходящей в хамство и сильно повышающей при этом качество жизни.

Покаюсь, и я, дойдя в какой-то момент до точки, поняв, что не могу больше жить чьими угодно жизнями, но только не своей собственной, записался на такие курсы, конечно же, небесплатные. Меня хватило на три или четыре занятия, после чего я трусливо и позорно сбежал.

Я так и остался очень неассертивным человеком, а в некоторых ситуациях так и полным тютей, и на днях мне вспомнился один мелкий, но типичный эпизод моей жизни. Было это в «лихие девяностые», я снимал квартиру в Пушкине, на улице Ленинградской, в пятиэтажной хрущевке. Привокзальная площадь Пушкина была тогда гораздо более живописным местом, чем нынче. Весь большой полукруг напротив вокзала, где сейчас остались только пустые скамейки да клумбы, занимало множество киосков, торговавших всем на свете – не только пивомводкойсигаретами, но и едой, сувенирами, часами, радиоприемниками, презервативами и т.д. Что было очень удобно – приехал на электричке после дня трудов праведных, купил по пути что нужно, перемолвился парой слов с кем-нибудь знакомым или незнакомым, и домой, смотреть "Рабыню Изауру". После периода первоначальной дикости ларьки облагородили в архитектурном отношении. Вокруг киосков всегда клубился народ, на лавках сидели, разговаривали, выпивали. Сейчас всех этих людей по вечерам встретишь разве что в пятерочке, стоя в очереди в кассу.

На углу площади и улицы Широкой был гастроном (потом там была шаурма-забегаловка, а теперь кафе с цветочным названием), куда я частенько заглядывал. Однажды я купил там соленую рыбину-горбушу, выглядевшую вполне аппетитно. Придя домой, я однако обнаружил, что рыбка сильно отдает гнилью. Не буду брать грех на душу, не помню, кажется, белых червей в ней не было, но запах был отвратный. Я возмутился до глубины души, возгорелся негодованием и решил поступить по-новому. Довольно выбрасывать деньги на ветер и безмолвно терпеть вопиющую несправедливость! Пойду и ткну ейной мордой продавщице в харю и закачу шумный скандал с вызовом заведующей.

От моего дома до магазина было минут десять-пятнадцать ходьбы. К середине пути я подостыл, замедлил шаг, перестал размахивать финским целлофановым пакетом со злополучной рыбиной и решил, что просто мягко, корректно, но решительно потребую у торговки заменить мне товар на равноценный свежий или вернуть деньги. У входа мне стало как-то совсем не по себе, внутри живота поселился тревожный холодок. Набрав в грудь побольше воздуха, я собрался с силами, решительно распахнул дверь и переступил порог заведения торговли. Зал магазина был совершенно пуст – ни одного покупателя. Зато за прилавками, стоявшими по периметру, заняли свои укрепленные позиции, упершись мощными локтями в прилавок тертые тетки, опытные работницы советской, а теперь уже антисоветской, торговли. Все, как на подбор – а было их штуки четыре или пять – монументально возвышались они над своими витринами, заполненными мясо-молочными, виноводочными и хлебобулочными изделиями. И все, как одна, вперили свои грозные, многоопытные и, кажется, даже ехидные взоры в безоружного меня. Что у меня было против них? Волшебные слова «пожалуйста», «будьте добры», «не могли бы вы», произнесенные негромким голосом? Цитаты из Чехова, Пруста и Набокова? Нет, у врага было явное превосходство, как стратегическое, так и тактическое. Я медленно развернулся, вышел на улицу и выбросил пакет с рыбой в первую же попавшуюся урну.

С тех пор прошло много лет. Теперь даже я могу время от времени пролепетать "нет" человеку, обращающемуся ко мне с просьбой дать взаймы денег, когда я сам должен кругленькую сумму, или, голым выскочив из ванной, робко объявить звонящему по телефону, что мне, простите уж, пока некогда, и уже не испытывать потом мучительного чувства вины, во всяком случае, не чувствовать себя таким уж фашистом. Искусство и психотерапия больше не являются для меня взаимоисключающими. Но я так и не овладел богатым инструментарием тайм-менеджмента, НЛП, управления гневом и прочими причиндалами практической психологии. Так что есть чем заняться в свободное от размышлений о судьбах родины время.