Барнаул. Автовокзал. Размышления

Алтайский край – удивительный регион. На западе его лежат степные равнины и солёные озёра, а на юге и юго-востоке – высоченные горы и бурные реки. Этот край богат плодородной землёй и хвойными лесами, заливными лугами и половиной таблицы Менделеева в своих недрах, но, прежде всего, он знаменит людьми. Герман Титов, Василий Шукшин, Валерий Золотухин, Роберт Рождественский, Михаил Калашников – все они родом отсюда, из Алтайского края.

Когда бываешь здесь, кажется, что Алтайский край – это какой-то свой собственный мир, своя галактика, со своей системой координат: Обь, Чуйский тракт, Бийск, Рубцовск, Камень, Кулунда. Это всё – пространство, а есть ещё своя собственная система времени, даже собственная система ценностей и «важностей» здесь имеется: посевная, уборка урожая, гречиха, подсолнух, цены на зерно, засуха, снегозадержание. Лошадей в Казахстан – на мясо, ремонтный завод банкротят, комбайны «Енисей» или «Дон»... Обо всём этом говорят, про это пишут в газетах, этим живут люди. Это – составляющие местной галактики. Соседние Новосибирск или Кузбасс, не говоря уж про какую-нибудь Турцию – это уже миры за пределами алтайской галактики. Многое из этого где-то рядом, его можно пощупать, но оно уже не здесь, а потому - не сильно интересно. Помню, довелось мне слышать от местной дамы комментарий по поводу одной торговой сети: «Да они везде, считай, есть: у нас, в Поспелихе, в Новоалтайске, даже в Заринск я ездила, и там у них магазин работает! А вот в Новосибирске, не помню, есть они или нет». То есть для неё «везде в Алтайском крае» - это и есть «везде»... Кстати, главным достоинством этих гастрономов моя собеседница считала неизменное наличие на полках продуктов местного производства.

А продукты тут и в правду стоящие: хлеб, молоко, сметана – та самая, в какой ложка стоит, масло, колбасы, мука. А ещё в Алтайском крае делают сыр – один из лучших в России, а может, и в мире. А мёд! Как? Вы не ели алтайского мёду?.. Оправданием не может служить даже ваше возможное пристрастие к мёду башкирскому. Мёд тут разный – есть луговой, с поймы Оби; есть горный – с гор и предгорий Алтая.

Нет, неспроста в том же Новосибирске «алтайское» – это всегда синоним высокого качества любого съестного продукта, хоть и принято здесь к «алтайцам», вернее, к жителям Алтайского края, относиться с лёгкой усмешкой: «деревня» они для горожан-новосибирцев, «хлеборобы». Автомобилисты, например, могут целую лекцию прочитать про то, как себя «двадцать вторые», алтайские, номера на дорогах Новосибирска ведут...

В центре «алтайской галактики» лежит, конечно же, Барнаул. «На горе стоит аул – это город Барнаул». Была такая присказка когда-то. Для жителя любого другого крупного города Барнаул выглядит простовато, ничего особо ценного в нём нет. Широкий проспект с бульваром посредине; несколько каменных строений позапрошлого века; десяток красивых домов деревянных; штук пять церквей; небольшой островок века восемнадцатого: Демидовская площадь с одноимённым столбом. А в остальном – провинция!

Но для жителей края Барнаул – это настоящая столица. И я бы ещё поспорил, какая столица для них важнее: мифическая и далёкая столица России Москва, в которой абсолютное большинство жителей края никогда в жизни не побывает; столица Сибири Новосибирск – город красивый, относительно близкий, но насквозь чужой и выглядящий неприступным; или всё-таки Барнаул, столица собственной «алтайской галактики». Конечно, Барнаул отличается и от Бийска, и от Рубцовска, и от Камня, не говоря уж про более мелкие райцентры, но он всё-таки свой, родной, алтайский. Туда и в больничку, если что серьёзное случись, положат, и дочку учиться отправить можно, и за машиной новой на барахолку съездить. А те, кто побогаче, там ещё и квартиры покупают – себе, на всякий случай, или детям – «на вырост». Столица, одним словом; своя, родная столица. Поэтому к ней тут так и относятся – с должным пиететом, но всё-таки по-хозяйски: мясо сдать, дублёнку купить.

И вот лежит такая галактика – семьсот вёрст повдоль, четыреста – поперёк; в центре – Барнаул, а в центре центра – барнаульский автовокзал, эдакий «галактический космопорт». Поезда и электрички по Алтайскому краю, конечно, тоже ходят, но они, всё же, не так здесь популярны, как автобусы. Ведь дорог в крае уйма, причём трасс сквозных, федеральных, красивых – всего парочка: одна – в Горный Алтай (тот самый знаменитый Чуйский тракт, другим концом он к Новосибирску тянется), а вторая – на Казахстан, в Семипалатинск. Все же оставшиеся из шестидесяти районов связаны между собой бесконечной сеткой «межрайонок» – разного качества и разной актуальности. Вот и шастают по этой сетке многочисленные автобусы, атобусики и маршрутки: Барнаул – Мамонтово («Через Алейск? Да нет, через Ребриху»), Барнаул – Кытманово, Барнаул – Тюменцево...

– Девушка, на Шелаболиху на ближайший!

– На Баево теперь только на 16-30 пойдёт!

– А следующий?

– А следующий – каменский, проходящий с Бийска, на 17-05.

– Мужчина, вы берёте? Не задерживайте очередь!

Чтобы познать «алтайскую галактику», нужно сначала побывать в разных её частях – например, где-нибудь на окраине – в Славгороде, затем – в Целинном или Усть-Пристани, и только потом уже потихоньку к центру продвигаться, к Барнаулу: Алейск, Топчиха, Калманка. Попав, в  галактическую столицу нужно обязательно походить по ней: подивиться на вазы, из яшмы выпиленные, что чуть не на каждом углу стоят, на автобусы двухэтажные, на многочисленных Лениных, расставленных в пределах одного проспекта. И только вдосталь полюбовавшись барнаульскими «красотами», уже ближе к вечеру можно направляться в местный «космопорт», чтобы посмотреть и познакомиться поближе со всеми обитателями этой галактики разом. Давайте приглядимся к ним повнимательнее.

Больше всего на автовокзале женщин «в районе пятидесяти». Они обычно слегка (или даже не слегка) располневшие, сверху на них цветастая кофточка (если лето), тяжелая шуба или зелёный пуховик (если зима). Снизу – вне зависимости от сезона и погоды – чёрные брюки-стрейч. Каблуков такие женщины не носят, они любят «платформы»: туфли на платформе, сабо на платформе, сапоги на платформе. Главный отличительный признак – обязательное наличие трёх предметов багажа. Прежде всего, это дорожная сумка (она обычно не очень большая, но почти всегда – спортивного типа); затем – пластиковый пакет, едва не лопающийся от всего того, что в него положили; и, обязательно, большая кожаная дамская сумочка на плече – обычно чёрного цвета, с множеством блестящих металлических деталей и тоже перед дорогой слегка распухшая. Несмотря на то, что таких пассажиров на автовокзале – большинство, вид у них  очень провинциальный и всегда слегка «забитый».

Забавно наблюдать, как эта женщина преображается, когда через пару-тройку часов утомительной дороги попадёт к себе – в какое-нибудь Троицкое или Романово, Петропавловское или Родино. У себя дома она чувствует себя посланницей на галактический форум, возвратившейся назад со свежим набором предметов, актуальных во Вселенной: конструктором Lego для внука, ультрамодными туфлями для дочери, набором косметики Oriflame, ещё кучей всего того, что даже представить себе невозможно... Не зря же она целый день по городу бегала. Поэтому от своего барнаульского «пазика» до дома она шагает гордой и уверенной походкой, частенько сопровождаемая мужем или взрослым сыном, которые помогают ей нести сумки. Незнакомые земляки отрываются от своих огородов, чтобы проводить взглядом вернувшегося «делегата», а соседи и подруги окликают: «О, Надь, привет! Вернулась уже? Чё там нового в Барнауле? Куда ходила?» Но нет, не будет сейчас останавливаться наша посланница – пока она только на ходу отвечает им дежурными фразами. Завтра, завтра, когда превратится в такую же селянку, она и поговорит с ними, и обновки покажет...

Второй по распространённости тип обитателя барнаульского автовокзала – это мужички с трудно определяемым возрастом: не то 20, не то 40. Это главные автовокзальные «живчики». Они редко могут усидеть на одном месте дольше пяти минут, поэтому их видишь в разных частях автовокзала чуть не одновременно – они интересуются всем и вся, но к раздражению многочисленных киоскёров обычно ничего не покупают, кроме сигарет и сладкого горячего кофе в пластиковом стаканчике. В руках у «живчика» бутылка пива, он частенько бывает навеселе, и именно он чаще всего является главным участником каких-нибудь локальных конфликтов по незначительным поводам: то бабулю какую его вонючая сигарета будет раздражать, то милиционеру автовокзальному приспичит именно у него документы проверить. Одевается «живчик» без затей: спортивные «треники» или широченные штаны, фланелевая рубашка в клетку или футболка, мохеровый свитер, пуховик или кожаная куртка. Главная отличительная черта «живчика» - лихо сдвинутая на самый затылок шапка-формовка (зимой) или  кепка (летом). На ногах у него – вне зависимости от времени года лаковые остроносые ботинки или (реже) кроссовки. Багажа у «живчика» или нет вовсе, или он целиком умещается в небольшую спортивную сумку, которая, совершенно очевидно, доставляет «живчику» массу неудобств. «Живчик» «мается» своим багажом – постоянно перебрасывает его из руки в руку и просит окружающих проследить за сумкой, пока сам будет отсутствовать... Если «женщины в районе пятидесяти» обычно ездят поодиночке, максимум – внука с собой захватят, то «живчики» частенько ездят вдвоём-втроём, причём эффект от их совместной «живости» носит синергетический характер – могут и драку затеять, могут, вообще, передумать куда-то ехать. В отличие от «женщин в районе пятидесяти» цель визита «живчика» в краевой центр может быть сведена к трём вещам: «больничка» (в смысле – неподдающееся лечению в районной больнице заболевание), «чё-то надо» (обычно одно совершенно конкретное дело, которое при владении более современными технологиями можно было решить и дистанционно) и «просто так». Последняя цель – самая распространённая, именно поэтому у «живчика» не очень большой багаж. Тяжело, тяжело усидеть «живчику» в своём Тюменцево или Заринске – душа ищет впечатлений большого города, поэтому и мчатся в галактическую столицу «живчики» со всех концов края-галактики.

Третий тип, встречающийся на автовокзале, это «мужики за пятьдесят». Они являют собой вариант повзрослевшего и остепенившегося «живчика», ставшего со временем мужем той самой «женщины в районе пятидесяти». Одежда их очень похожа на наряд «младших собратьев» - те же спортивные штаны, те же шапки-формовки и пуховики, фланелевые рубахи в клетку и мохеровые свитера. Лаковых штиблет только нету, мужики эти обычно сапоги на молнии носят, да и общий вид у них – не такой залихватский. «Муж женщины в районе пятидесяти» приехал в Барнаул по делам, которые он мог копить не один месяц. Поездка его – явление вынужденное и не приносящее большого удовольствия. У такого мужика обычно жена в город ездит, это ей надо посланницей на межгалактический форум себя почувствовать, мужику же в краевом центре нужны совершенно конкретные вещи: дрель, о которой давно мечтал; патроны к охотничьему ружью; разная мелочь для старенького «жигулёнка»... Не поручишь же это всё своей «посланнице»! Обязательно ведь что-нибудь напутает, хоть и перезванивать-уточнять будет чуть не от каждого барнаульского лотка. На автовокзал такие мужики добираются основательно измотанными, в руках у них обычно какой-нибудь коленвал в замасленной бумаге или огромная коробка с какой-нибудь техникой-электроникой. На «живчиков» они смотрят почти с презрением, хоть частенько так же, как и они, попивают пиво прямо из бутылки... Может быть, поэтому автовокзальные менты тоже очень любят у них документы проверять.

Ещё на барнаульском автовокзале всегда полно девчонок-студенток. Их количество находится в прямой зависимости от сезона и от дня недели: в июне и августе, в январе – феврале, а также в пятницы и предпраздничные дни их всегда больше. Девчонки частенько ездят втроём-впятером – даже вдвоём им страшно, поэтому они стараются держаться гурьбой. Хоть и учатся они в разных вузах, да на разных курсах, да стараясь несильно выдавать своего провинциального происхождения, но в краевой столице они всегда вместе, и так же вместе ездят на «малую родину» - в какое-нибудь Шипуново или Мамонтово. Вид у них обычно «городской» - и в одежде, и в макияже; и чем старше курс, тем более «городской» вид у «селянки». Только зачастую именно он, вид тот «городской», собственно и выдаёт деревенскую жительницу – ну кому ещё придёт в голову лезть в мини-юбке и на высоченных каблуках в «убитый» жёлтый «пазик», которому предстоит несколько часов ехать по «межрайонкам»? А ещё после визита к родителям, если парень её не встретил, тащить через весь город на тех же каблуках мешок с картошкой да тяжеленную сумку с вареньями-соленьями? Впрочем, на автовокзале вы, скорее, увидите тех, кто пока только туда – домой – едет, а у них багажа обычно немного – если только не надо на лето домой шубу или пуховик отвезти. Ватаги девчонок симпатичны и задорны как всё молодое, их смешит происходящее вокруг, и они всегда являются объектами пристального внимания «живчиков», пытающихся завязать с ними знакомство, и «женщин за пятьдесят» с «бабушками», которые норовят сделать хохотушкам какое-нибудь замечание (чаще всего, нравоучительного толка), вызвав у тех очередной приступ смеха.

«Бабушки», к слову, это довольно разнородная категория. Есть те, что похожи на «женщин в районе пятидесяти», а есть и такие, про которых кто-нибудь из «живчиков» или «мужиков за пятьдесят» обязательно скажет, помогая залезть в неудобный автобус: «Ну, ты-то, старая, куда собралась?». «Бабушки» ездят в Барнаул только в связи с конкретным делом – чаще всего, с одной из многочисленных задачек, задаваемых время от времени государством: «стаж уточнить», «на пересчёт подать» или ещё за какой справкой съездить. В меру сил и возможностей после решения своего дела «бабушка» тоже старается пройти по торговым точкам города – только её почему-то манят не магазины или торговые центры, а рынки. «Бабушка» считает большой удачей покупку трёх десятков яиц на десять рублей дешевле, чем в родном городке, «бабушка» обязательно везёт килограмм-другой конфет или печенья, которое в краевом центре вкуснее, чем «дома». Кстати, багаж «бабушки» может быть очень странным: ну у кого ещё в руках вы увидите ведро? Только у «бабушки» - именно в нём она яйца домой везёт. Одеты «бабушки» традиционно: длинная юбка, шерстяная кофта, обязательно – цветастый платок на голове. «Бабушки» тяжело, по-утиному, передвигаются, тяжело дышат и ко всем окружающим (даже к «женщинам в районе пятидесяти») обращаются словами «сынок» и «дочка».

«ВнучкАми» и «внУчками» «бабушки» называют только детей, которые тоже есть на барнаульском автовокзале. Несмотря на то, что их обычно там немного, именно они производят половину всего автовокзального шума. Едут они, конечно же, не сами по себе, обычно их везут «мамаши» (про них мы ещё поговорим) или бабули – «женщины в районе пятидесяти». Редко, но иногда бывает, что с ребёнком едет «живчик» - в этом случае, все окружающие смотрят на них почти с сочувствием, а «женщины в районе пятидесяти» даже могут начать общаться между собой на тему «кто ж вырастет у такого папки». Дети на автовокзале легко находят друг друга, устраивая в ожидании своих автобусов незатейливые игры-дурилки: дружное мычание или повторение какого-нибудь слова наперегонки. Иногда они хвастают друг перед другом купленными мамой игрушками и затевают проверку свойств этих игрушек прямо здесь же, в стихийной игре и в походных  условиях: на креслах зала ожидания, на подоконниках или прямо на полу – пока этого не заметят разговорившиеся друг с другом «мамаши».

«Мамаши» - это ещё одна категория обитателей барнаульского автовокзала. Обычно это двадцатипяти- тридцатилетние женщины, чьи цели визита в краевой центр могут быть разнообразными: это и личные дела, и какие-то вопросы, связанные с детьми... Да, в конце концов, просто по магазинам ей захотелось пройти. В отличие от всех вышеперечисленных категорий, «мамаши» могут поехать и не на денёк, а на пару-тройку дней, хоть и не всегда дети и работа позволяют ездить в краевой центр часто. Барнаул они воспринимают прагматично – многие здесь учились в одном из вузов, у многих есть здесь живут друзья-подруги. В городе они успевают и дела свои решить, и проехать по самым интересным торговым центрам, ещё и на какие-то развлечения для детей время остаётся. Тем не менее, до автовокзала они обычно добираются загруженными – именно у них в руках обычно множество сумок, пакетов и свёртков. И тем удивительнее наблюдать за той ловкостью, с которой такие «мамаши» способны извлекать что-то необходимое из своего багажа. Иногда кажется, что у них, как у индийского бога Шивы, вовсе не две руки, поэтому они могут, не выпуская пары-тройки красивых фирменных пакетов с названиями известных торговых марок, доставать из сумки бутылку с соком для старшего из своих отпрысков, которому лет 5 от силы, и одновременно с этим вытирать платком выпавшую соску младшего дитяти. Дитятя то, как вы понимаете, в силу своего возраста тоже находится у «мамаши» на руках.

Иногда «мамаш» сопровождают их мужья. Этих мужей в другой ситуации, скорее всего, можно было бы отнести к «живчикам», но в присутствии жены любая их попытка «только за пивом сбегать» вызывает у «половинки» такую бурю эмоций, что на внезапный семейный конфликт оборачиваются все окружающие. Нет, «мамаши» не сдерживают своего возмущения, они готовы достаточно чётко обозначить, кто в их семье какое место занимает. Сложно сказать, как в других жизненных ситуациях, но на автовокзале главным, безусловно, является «мамаша» - это она даёт чёткие и недвусмысленные указания мужу, что ему необходимо сделать. Причём основная функция такого мужа на автовокзале – тяглово-вспомогательная. Это он – «подержи», «принеси», «сходи», «купи» и «узнай». Например, жена говорит ему: «Подержи», и вдобавок к тем трём-четырём сумкам и пакетам, что держит муж, даёт малолетнее дитя или какой-нибудь небольшой предмет: игрушку, соску, бутерброд. Мужу до многорукого Шивы далековато, поэтому он обычно что-нибудь роняет, вызывая бурю негодования своей супруги, потом он обязательно матерится – на неловкого себя, неуместное приказание жены и неловкость всей ситуации, а мат вызывает ещё больший гнев жены – та матерится в ответ, чтобы он не матерился при детях... Впрочем, уже в автобусе они помирятся: вместе съедят купленные в дорогу пирожки, вместе ототрут слюнями и водой из бутылки испачкавшегося пирожковой начинкой мальца, вместе задремлют под монотонный гул автобуса и бесконечные пейзажи родного края за окном; «мамаша» даже голову свою на мужнино плечо положит – то ли от нежности, то ли для удобства.

Кто ещё есть на барнаульском автовокзале? Разные люди есть, разные. Можно там увидеть и парней-тихонь – не то старшеклассников, не то первокурсников. Есть там и дедушки, которые тоже «куда, отец, собрался?», встречаются весёлые заросшие туристы и лыжники, возвращающиеся с Горного Алтая. Есть там, наконец, мы, седеющие мужчины в очках и с ноутбуками, едущие из командировки. Мы – выходцы из другой галактики, и на нас здесь смотрят с лёгким недоверием. Местные милиционеры не спрашивают у нас документы, нас не хочется назвать «сынок». И «мамаши», и «женщины в районе пятидесяти», и даже девчонки-студентки говорят нам «мужчина», а «живчики» хоть и смотрят на нас пристально в первые пять минут нашего пребывания в космопорте, потом теряют всяческий к нам интерес. Мы путешествуем в одиночку, но несмотря на свою платёжеспособность и готовность стать единственными покупателями единственного случайно завезённого на автовокзал журнала «Эксперт», мы не можем претендовать даже на толику чувств киоскёрш, которые всего пару минут назад яростно ругались с очередным «живчиком» или сочувственно кивали головой на рассказ землячки-«мамаши». Что поделать, мы здесь гости, и вести себя нужно подобающе – уткнуться в свой «Эксперт» и читать его в полудрёме до самого Новосибирска...


Рецензии
А ещё есть мерило алтайской души - Василий Макарыч. Где-то там в глубине души думаешь: а что бы сказал Шукшин по этому, или тому поводу?

Спасибо, Андрей, за добрые слова за наш город, и такие интересные наблюдения. Ух, как будто часок другой на автовокзале нашем провёл.

"Есть там, наконец, мы, седеющие мужчины в очках и с ноутбуками, едущие из командировки." - это же я! Ну, точно, мы с вами встречались! Если не на барнаульском автовокзале, то на Н-нском.

Спасибо, ещё раз огромное!
С огромным уважением жму руку,

Егор Черепанов   06.09.2017 12:47     Заявить о нарушении
Здравствуйте, Егор!
Только сейчас заметил вашу рецензию. Увы, практически не пользуюсь "Прозой", что-то прям надоел мне этот ресурс...
Спасибо вам за внимание к моей писанине. Да, по делам, и так просто частенько езжу в Алтайский край - и у меня, и у моей жены много родни в ваших краях живёт: Барнаул, Камень-на-Оби, Рубцовск, Заринск, Бийск, Поспелиха, Тюменцево... Так что я понимаю, о чём пишу.
Ещё раз спасибо за ваше внимание.

С уважением,

Андрей Поздняков   20.09.2017 16:01   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.