Я и Он

У нас были настоящие чувства. Мы не могли находиться друг без друга и дня. Любовь пришла неожиданно и как то сразу. Когда мы только начали встречаться, то могли целоваться целыми сутками и рассказывать друг другу почему-то о детстве. Откуда брались вечно такие разговоры… но получались они интереснее всего. А вообще мы больше именно целовались. На девятый день наших отношений в них впервые появился секс. Он настолько прочно влился в нашу действительность, что дни и ночи самой бурной в наших жизнях страсти не хотелось останавливать.
Позже наступила осень, и наши отношения стали более осмысленными, приземленными. Мы по-прежнему проводили друг с другом все свое время, часто, занимаясь сексом, но разговаривали уже с легкостью обо всем на свете, кроме детства.
Общие знакомые считали нас идеальной парой. Собственно, мы оба были не подарок, но вместе казались такими гармоничными, и замечали, что даже эти знакомые по-настоящему радовались, видя нас вместе. А мы радовались еще больше.
Через год формат наших отношений сильно изменился. Виделись мы очень редко, примерно раз в неделю. Хотя тогда уже наступило то время, когда мы перестали считать секунды нашей разлуки. А время встреч казалось каким-то неестественным, и мы не знали чем себя занимать, когда мы вдвоем. Секса мне тоже перестало хотеться. Точнее секса с ним. И наедине с собой я довольно часто себя удовлетворяла. Но наедине с ним не хотелось абсолютно ничего. И меня это мучило. Но каждый раз, вновь оказываясь рядом, я снова вела себя также неприступно. И он, конечно же, тоже все это видел и не мог понять почему… Так вместо «Мы» появилось «Я» и «Он».
Когда наступили теплые деньки, захотелось снова вдохнуть полной грудью и наладить все, что я умудрилась по собственной воле разрушить за эту зиму. Так неожиданно ко мне пришло приглашение съездить на юг от того мира, что был до Него. Он, конечно, не хотел меня отпускать, словно опасаясь чего-то. Но с моей помощью вспомнил, что до встречи с Ним я была совсем другой, что жизнь моя была подобна карусели, а теперь я словно увядала и каждый день проводила не делая ничего. Он знал, что ленивой я никогда не была, и что мое безделье означает только то, что я делаю вид отсутствия, я в зимней спячке. Зимой для меня был Он. И, подсознательно желая зимой называть исключительно время года, Он согласился на мою поездку.
Я стала очень радостной и бодрой, собираясь в дорогу. По отношению к Нему это даже выглядело неприлично. Но остановить свои эмоции не получалось.
За год моего отсутствия моя компания сильно изменилась. Завсегдатаи остались теми же, хотя теперь у них в моду вошло иметь пышные прически, особенно среди мужчин. Но в основном это были сплошные новые лица, которые почему-то оказались крайне наслышаны обо мне.
Мы разместились в номерах на 2—3 персоны. Некоторые были двуспальными, но я отдала предпочтение остаться одиночкой. Так уж вышло, что мне не хватило соседа или соседки, и мой далеко не лучший номер оказался в моем полном распоряжении. Впрочем, вся наша «гостиница» не блистала ни уютом, ни чистотой. Но это предавало ей антуража, который обычно требовался от поездок нашей компанией. Все наши номера располагались на одном этаже, а в конце коридора была большая комната, аркой переходящая в еще одну, чуть поменьше, где всегда горел только тусклый бордовый свет. Эти помещения использовались нами для совместного времяпрепровождения за бутылкой вина, громкими речами и открытыми душами.
Меня пригласили сюда не случайно. Они соскучились по моим выходкам и пьяным разговорам. Видно, не только моя жизнь без компании изменилась, но и жизнь компании без меня тоже.
Первый вечер я проводила «со своими», с теми, кого уже давно знаю, и у которых теперь в моде пышные прически. Мы выпивали; точно играла какая-то музыка. Компания говорила о Нас. Они рассказывали, что мне повезло встретить настоящую любовь, к которой я так долго стремилась. Я же, отвечала, что в моей жизни все по-прежнему замечательно и, хотя я очень скучала по компании, у меня все равно было множество радостей связанных с моим любимым мужчиной.
Среди нас был еще один «новенький». Он весь вечер сидел с нами. Он почти ничего не говорил, кроме дежурных фраз, если его о чем-то спрашивали. Он все время смотрел на меня. А я часто на него. У него было странное имя Марк, хотя, как мне показалось, это больше прозвище, чем имя. И на нем была рубашка отвратительного цвета. Но сам Марк мне нравился. И нравилось то, как он смотрел на меня. Это было похоже на ощущение того, что мне 14 лет, и я в детском лагере, где мне понравился один мальчик, и я ему, кажется, тоже. Такое теплое чувство, где-то на уровне солнечного сплетения. Оно захватывает все твои мысли, и ты уже не можешь не идти у него на поводу.
К разгару ночи наш узкий круг рассеялся. Мы с Марком остались на том же месте вдвоем. Мы говорили обо всем – об искусстве, о политике, о любви. Я рассказывала о Нем. Только не как раньше, а как на самом деле, о том, что я Его больше не хочу и одновременно люблю больше жизни. А Марк меня слушал и понимающе утешал, давал советы. За такими разговорами ушел не один литр вина. Мы уснули вместе в моей комнатушке. Просто уснули, разговаривая до рассвета, пока усталость и алкогольный туман не усыпили нас, не оставив времени распрощаться.
На следующий день нас стали подозревать. Но не то чтобы осуждающе, а больше из любопытства. Никто не знал, что же между нами вчера произошло. Но так как ничего не было, мы с полными основаниями поддерживали легенду о том, что просто хорошо подружились.
Марк с утра казался еще привлекательнее. И это был не алкогольный миф, он действительно мне нравился. Марк был не только симпатичным, он был интересным, начитанным, и мне с ним было очень легко. За последние месяцы мне редко удавалось так легко пообщаться хоть с кем-нибудь.
Следующая ночь оказалась не менее упоительной. Но главной интригой были именно мы с Марком. Все ждали доказательств – есть ли между нами что-то больше, чем дружба. Но мы упорно держали оборону. Публика не отчаивалась. Они подливали нам напитков, пытаясь раскрепостить и обезоружить. Мы не отказывались, якобы не подозревая, к чему все они клонят.
По окончании вечера мы, как по сговору, демонстративно отправились каждый в свою комнату. Я держала имидж верной жены, он – честного друга.
И все же я не могла уснуть. Меня тянуло к Марку. Мне хотелось с ним снова проболтать до утра, а может быть и не только проболтать. Вино меня не пьянило, и я дождалась, пока разговоры за дверью стихнут. Тогда я сама пришла к нему в комнату.
Его номер оказался одним из тех двуспальных. Он тоже не спал, и когда я зашла, присел на кровати. Похоже, что он ждал меня или сам не решался вот так же придти. Марк смотрел на меня все тем же дурманящим взглядом. А я стояла в дверях и молчала. Моя рука самовольно поднялась к бретельке и спустила ее с плеча. Он смотрел все так же, но не жадно и не обескуражено. Создавалось такое впечатление, что это его план, я действую под гипнозом, и он знает, что будет дальше. Я опустила вторую бретельку, и моя ночная сорочка в одно мгновение оказалась у ног. Полностью обнаженная я все так же стояла на месте, не проронив ни слова. Марк медленно подошел ко мне. Сначала он тоже стоял напротив меня на расстоянии нескольких сантиметров. Его взгляд одновременно охватывал и мои желающие его глаза, и все мое обнаженное тело. Он нежно провел кончиками пальцев по моему плечу, а после взял на руки и уложил на кровать. Сам лег рядом, чуть сверху наблюдая за мной. Кончиками пальцев Марк стал водить по всему моему телу, отчего по мне пробегала мелкая теплая дрожь желания. А потом он заговорил своим ровным чуть хриплым голосом:
- Ты совершенна.
Мне же хотелось ему ответить, но слова не имели достаточно сил, чтобы покинуть мое горло. Я даже не знала, чего мне сейчас хотелось больше – накинуться на него в порыве страсти или вот так пролежать вечно, чувствуя прикосновения только кончиков его пальцев.
Марк снова нарушил нашу томящую тишину:
- Знаешь, я впервые даже не знаю, как к тебе прикоснуться.
Тогда я присела напротив него, он сделал тоже. Я стянула с него футболку. На этот раз его одежда мне очень нравилась, но сейчас он интересовал меня больше без нее. Дальше – больше.
Я присела на его ноги, расставив свои, и стала вдыхать аромат его густых темных волос. А потом сама его впервые поцеловала. Этот поцелуй был вовсе не нежным, а диким, неистовым. Никогда в жизни у меня не было такого страстного поцелуя. И такой ночи…
Мы не спали, и утром я все-таки улизнула к себе в номер.
Нас окружало не то общество, которое могло бы осудить или посмеяться над нами. Здесь подобные ситуации были в пределах нормы. Однако, самостоятельно разрушив свой брак изменой, мне не хотелось разрушить его иллюзию в обществе. С Марком мы это не обсуждали, но он без слов принялся подыгрывать мне в этом спектакле.
Днем мы вели себя согласно схеме «лучшие друзья». Мы все время проводили вместе, но никаких прикосновений, никаких двусмысленных взглядов себе не позволяли. И даже на каждодневных вечеринках, когда обстановка так располагала к раскрепощению, мы силой удерживали себя на расстоянии.
. Днем, беседуя, мы узнавали души друг друга. Но ночь была только нашей. И нам нравилось исследовать тела. Мы находили новые точки, меняли ритмы, а иногда просто любовались красотой желанных фигур.
Из комнаты Марка каждую ночь доносились стоны. И мне казалось, что вот-вот нас раскусят. Но когда как-то за завтраком у меня поинтересовались, водит ли Марк к себе каждую ночь разных девушек или у него появилась какая-то неизвестная любимица; я поняла, что наша двуличная жизнь так и остается неведомой для компании.
С Ним мы иногда созванивались. Но эти разговоры были предельно короткими и бездушными. Мне нечего было Ему рассказать. Вряд ли Он был бы рад услышать, как я каждый вечер провожу на вечеринках, а после ночую в постели другого мужчины. Он тоже особо не вдавался в подробности своей жизни.
Так прошел месяц моего пребывания в компании. Люди в ней то пребывали, то разъезжались. Мы с Марком даже не замечали смены лиц. Завсегдатаи, к коим теперь относились и мы оба, оставались на месте, и это давало нам ощущение постоянства.
Дни и ночи стали похожими друг на друга. И в мою голову, наконец, закралась мысль о том, что я живу неправильно. Это осознание стало мучить меня, особенно во время вечеринок, когда вино заставляло погружаться в себя и отключаться от мира, даже от Марка, хотя он всегда был рядом.
В один из таких вечеров я довела себя до достаточной кондиции, чтобы додуматься позвонить Ему и позвать приехать сюда. Судя по всему, Он тоже был недостаточно трезв, так как, проснувшись по утру, я обнаружила, что теперь живу в своем номере уже не одна.
Я посмотрела, как Он спит рядом прямо в одежде. Нет, я не соскучилась. Я испытала сочувствие и жалость. Я Его обижаю, и я же жалею. Что же я за дрянь такая?
Не став его будить, я отправилась прямиком к Марку. Он тоже еще спал, но его-то я разбудила нежным поцелуем. Я рассказала ему о случившемся. Марк сказал, что помнит, как я Его вчера встречала. Я испугалась, что теперь Марк разорвет со мной отношения, ведь это была первая ночь, которую мы провели не вместе, а хуже того – я была с Ним. Но Марк сказал, что знал, что это должно было когда-нибудь случиться. И что, Ему здесь, конечно же, не понравится, и он скоро уедет, а у нас с Марком все будет по-прежнему.
Понимание Марка меня полностью склонило на его сторону, так что интуитивно было принято решение забыть о Нем и остаться с Марком, не смотря ни на что.
День мы с Ним провели как и раньше, без компании, занимаясь каждый своими делами. Ночью я не пришла спать в свою комнату, а на следующий день Он не стал задавать мне вопросов, вел себя, словно ничего не произошло. Я подумала, может быть, Он слишком напился на вечеринке, что просто не заметил произошедшего. Но когда Он принял такое же поведение и на следующий день, и потом, я утвердилась во мнении, что для Него этот факт просто не имеет никакого значения.
В компании мы по-прежнему считались парой. И это несмотря на то, что мы почти не общались, и рядом со мной всегда был Марк, а не Он. Мы стали не столь осторожными, и, хотя мы привыкли на людях держаться отстраненно, между нами стали проскальзывать непроизвольные кокетливые ужимки, которые нам казались незаметными, а самое странное – компания их тоже не замечала, все просто привыкли. Он тоже нашел себе спутницу. Это была симпатичная девушка, моложе меня и с кудрявой рыжей шевелюрой. Степень их близости была примерно, как и у нас с Марком. Они всегда были вместе, но дальше легкого флирта дело не заходило. По-прежнему считалось, что я и Он – пара, и у нас просто появились хорошие друзья противоположного пола. Безумно, но я тоже была в этом уверена. Похоже, что Он тоже.
Он не уехал вскоре, как предполагал Марк. Он остался жить в моем номере, хотя я в нем так ни разу и не ночевала. Соответственно, я даже не интересовалась, где ночует Он.
Так с новой группой приезжих в жизни компании появилась Оля. Это была высветленная блондинка со странной пластикой тела. Она была действительно очень красива, что завоевала внимание большинства мужчин, в том числе и Марка. Но чувства ревности во мне не возникало. Оля мне нравилась, она внесла свежую струю в уже устоявшуюся мою жизнь в компании. Мы сразу подружились, и теперь чаще замечались втроем – я, Марк и Оля.
Вечеринки продолжались, а винная бочка, кажется, была бездонной. В один из таких вечеров Марк сообщил, что уходит в номер и ждет меня там. Через несколько минут я пришла не одна. С тех пор я впервые опробовала секс втроем и втянулась в него.
Мы стали буквально жить втроем. И это при том, что я и среди компании, и в собственной голове считалась парой своего мужа.
Нам было хорошо. В первую очередь, мы втроем были действительно лучшими друзьями, зная и принимая все тонкости души каждого из нас, мы были очень похожи. К тому же, друг-девушка и любовница-девушка была достаточно приятной компанией. Мы с Олей обсуждали вопросы эпиляции и критических дней, что вряд ли могло стать темой общего разговора с Марком. С ней мы стали больше близки, чем с нашим общим мужчиной. А в сексе порой даже забывали о нем. Впрочем, он не страдал, ему нравилось наблюдать за нами.
На Его жизнь я совершенно перестала обращать внимание. А мысль об измене перестала меня тяготить. Ведь Он рядом, и не препятствует, значит одобряет.
Кстати говоря, Он тоже прилично изменился. До приезда сюда Он был человеком замкнутым, в меру серьезным. В компании он превратился в веселого, общительного, хоть и слегка отстраненного парня. Но эта отстраненность теперь предавала ему некой пикантности, в отличие от прежнего отталкивания. Его рыженькая подруга тоже была достаточно приятной особой, и вместе они смотрелись более гармонично нежели со мной. По крайней мере, мне так казалось.
Вот такой непонятной шведской семьей, где все спят с тем, с кем нравится, а в отношениях считается с тем, с кем был заявлен изначально, мы прожили целых четыре месяца. А если считать время со дня самого моего приезда, то можно смело плюсовать еще месяц. В общем, мы дожились до того, что даже на улице уже стало холодать. И хотя, деревья и трава все еще были зелены, осень, мое любимое время года, уже вступала в свои права.
Осенью меня всегда посещали осмысленные раздумья, и в один из таких моментов я отправилась погулять во двор гостиницы. Там было что-то вроде детской площадки, где я присела на лавочку у песочницы.
Мне думалось обо всех. Обо мне и о Нем. О Нем и его рыжей подруге. Обо мне и Марке. Обо мне, Марке и Оле. Обо мне и Оле.
Оля действительно чувствовала ко мне привязанность даже больше, чем к Марку. В общем-то, он тоже к ней тянулся не так сильно. Вначале это было незаметно, но теперь видно. А мне… Я не знаю, что вообще со мной происходит, и что я творю со всеми нашими жизнями.
Я подняла глаза на здание гостиницы. В окне нашего этажа стояла в полный рост и расставив руки на открытые рамы, красивая фигура Оли. Ее волосы и шарф не то, чтобы развивались, но колыхались на ветру. «Я не встречала настолько красивых людей, как она», - подумалось мне. Оля стояла и смотрела на небо. Возможно, она думала то же самое, что и я. Она смотрела на небо, а я на нее. Через какое-то время Оля глубоко вздохнула и ушла внутрь здания, не закрыв за собой распахнутое окно. Мне показалось, что прямо за ней стояла фигура Марка, облокотившись о стенку окна. А рядом моя фигура. Марк меня обнимал за плечи, а я склонила голову ему на грудь. Мы тоже стояли молча и смотрели вперед. Придя в себя, я моргнула несколько раз, и наше с Марком видение исчезло.
С тех пор Олю я не видела. Мне передали, что в этот день она уехала, оставив только записку, и не прощаясь ни с кем. Даже со мной и Марком.
Через минуту ко мне на лавке подсел Он. За все время нашего общего пребывания здесь мы с Ним ни разу не разговаривали. То есть, конечно, перекидывались парой фраз, пересекаясь днем или на вечеринках. Но никаких разговоров. Он и сейчас просто сидел рядом и молчал. Он не казался таким чем-то озабоченным, как я. И это стало волновать мои эмоции. Я заговорила первой.
- Ты ведь знаешь, что я тебе изменяю.
Выражение лица Его не изменилось. Такое впечатление, что я сказала «Сегодня хорошая погода», и он безмолвно согласился с такой ничего не значащей мелочью.
- И ты мне тоже, да? – продолжила я.
Я сама удивилась в том, что действительно не знаю, на какой стадии их отношения с рыженькой. Он сам удивился моей реплике, и опять, только мимикой лица обозначил, что я сама ответила в своем же вопросе.
- Ты ее любишь?
- Люблю, - после небольшой паузы спокойно ответил он, а потом добавил, - но не так, как тебя.
И тут за все пять месяцев во мне впервые вспыхнула нотка ревности. И даже не нотка, она уколола меня целой мелодией. Должно быть, это был марш, звучащий по нервам.
- Я тебе изменяю. Ты мне тоже. Наверное, нам лучше расстаться.
Как же это ненормально звучит после почти полугода открытых измен! Ведь мы уже давным-давно не были парой. Только я не хотела этого замечать.
Я резко встала с лавки и направилась в сторону гостиницы. В этот момент, мне удалось уловить выражение Его лица. Похоже, для него наше расставание тоже оказалось новостью. Только, в отличие от меня, он не стал это принимать так близко к сердцу.
Я закрылась в своей комнате. Повсюду были разбросаны Его вещи, но без признаков жизни. Судя по всему, эта комната ему тоже была нужна только «для вида». Это задело меня еще сильнее.
И все же, через неизвестный промежуток времени, мне удалось перевести дух. И я нашла разгадку – Он был так спокоен, потому что уже настрадался и наревновался за тот месяц, пока я была здесь без Него. В отличие от меня, Он со мной расстался уже пять месяцев назад, он уже успел привыкнуть и адаптироваться. Мне бы тоже стоило это спокойно признать.
Мне жутко захотелось увидеться с ним. И я пошла в комнату рыженькой. Я ни разу там не была, но почему-то была уверена, что найду его именно там.
Так и было. Комната была по формату такой же, как и у меня. А Он сидел на кровати, облокотившись спиной о стену. Я села рядом, Он рукой прижал меня ближе к себе.
Ко мне стал подкатывать комок слез, а я удерживала его изо всех сил. Что во мне рыдало: ревность или любовь? Ясно было одно – мне было очень плохо. А Его сердце билось совсем рядом, ровно и так породному.
В открытую дверь комнаты вошла рыженькая. Что кричало в ней — стало ясно с первого взгляда – ревность. Должно быть, она всегда чувствовала во мне угрозу ее счастья с Ним. И я также молча просто вышла из комнаты, на прощание оглянувшись на него. Он тоже смотрел на меня. С сожалением.
И я побежала. Я не видела дороги сквозь слезы, а сердце мое билось так сильно, что я ничего не слышала.
Я стала судорожно собирать вещи. И хотя их большинство хранилось в комнате Марка, я бросилась собирать только те, что были в моей вперемешку с Его вещами. Незаметно в комнате появился Марк. Что было конкретно, я не могу вспомнить. Помню только то, что он тряс меня за плечи, кричал, что никогда в жизни меня не отпустит, и если я собралась уехать, то поеду только вместе с ним. Казалось, он даже проронил, что любит меня, хотя никто из нас раньше не позволял себе таких слов. Все эти крики и чувства кружились в моей голове, смешиваясь и разбивая. В конце концов, моя голова настолько пошла кругом, что я кинулась на балкон, и меня вытошнило прямо с него на улицу. Марк заботливо держал мне волосы.
Так я смогла отдышаться. А после и сказать последние мои слова Марку.
- Наверное, я тоже тебя люблю. По крайней мере, влюблена была очень сильно. Не знаю перешло ли это в любовь… Но я все равно уеду. Я так больше не могу. И уеду одна. Прощай.
Я поцеловала его. Снова как в тот первый раз, что даже потеряла самообладание. Но после мерным шагом отправилась за чемоданом, и, взяв его, так же мерно вышла из комнаты, не оборачиваясь.
Позже, как рассказал один из завсегдатаев, тот, что ввел в моду пышные прически, следом за мной уехал и Марк, а после и Он, один. Дальше после роскошного «закрытия сезона» разъехались и все остальные.
С тех пор я никого из них не видела.

Beata Boutet,
24 марта 2012 г.
Copyright © Beata Boutet 2013  Все права защищены