Дед Данила и внучка Оксана

  Недолго погостив, дочка с  мужем  в конце мая, собираясь к себе, домой, укладывала вещи в дорожные сумки. Дед Данила, сидя на полумягком стуле у открытого окна, тоскливо смотрел на них: ему опять оставаться одному. Он прижимал к себе болезненную пятилетнюю внучку Оксану, стоявшую рядом, и легонько гладил её по головке. До боли в сердце не хотелось ему расставаться с внучкой, и он робко попросил: «Оставьте, пожалуйста, у меня Оксану на лето. У вас там, на Крайнем  Севере, снега, гибельные болота, смертельная мошкара. А у меня, в деревне, курортная местность, жаркое солнце. Малышка вон какая слабенькая,за лето и окрепнет. А к осени заберёте ».

  Спросили у Оксаны: останется ли она с дедушкой? Внучка в знак согласия обняла нежными ручонками деда за загорелую шею и положила головку на его крепкое плечо, обтянутое клетчатой рубашкой. Утром родители Оксаны уехали, и дед Данила остался с внучкой. Он доил в сарае серую козу, а Оксана стояла рядом и неотрывно смотрела на тёплые белые струи молока, которые с приятным шумом лились в маленькое ведёрко. Затем козу отвели на зелёную лужайку перед домом и привязали длинной верёвкой за металлический кол.

  Дедушка с внучкой вернулись в избу. Старик варил манную кашу и говорил Оксане, сидевшей на табуретке: «Летом в деревне скучать некогда. Вечером надо пропалывать и поливать грядки лука, огурцов, помидоров, капусты, моркови и чеснока. Днём — ходить на речку и по пути смотреть, поспела ли на поляне земляника. Нам предстоит собрать в саду ягоды и фрукты, переработать их  на зиму. В праздник Ивана-травника набрать лекарственных трав и засушить. Будем ходить за грибами. Короче, столько увлекательных дел, что все зараз не назовёшь».
   Каша сварилась. Они позавтракали, вымыли посуду, напоили козу на лужайке, налили коту молока в плошку, стоявшую в сенях, насыпали курам зерна в кормушку посреди двора, накормили рыжего пса Барсика. Взяли с собой в хозяйственной сумке варёные яйца, соль, хлеб, банку с прошлогодним вишнёвым компотом, чистую кружку и отправились на прогулку. Оксана — в голубом сарафанчике, в белой панамочке; дедушка — в соломенной шляпе, в чёрных брюках. Данила нёс сумку с продуктами.
 
 За ними увязался рыжий пёс Барсик.

 На окраине деревни стоял старый деревянный  столб с подпоркой и перекладиной. Дедушка сказал: «Смотри, Оксана, на столб — буква «А». Девочка запомнила и позже всякий раз, проходя мимо этого столба, показывала на него пальчиком и тоненьким голосом произносила: «А-а-а».

 Далее по тропинке в песчаном склоне поднялись в лес. Данила останавливался и пояснял: «Мы находимся в сосновом лесу. У сосны листочки в виде иголок и называются хвоей. Мы попали в хвойный лес. Посмотрим вверх. Солнечные лучи пронизывают верхушки и освещают бронзово-красноватые стволы и ветки сосен. Из-за красноватого оттенка коры в старину хвойные леса называли красным лесом, или краснолесьем. И имеются ещё названия: бор, сосняк. Сделаем глубокий вздох. Чувствуешь вкусный запах  хвои. Воздух в хвойных лесах сухой, тёплый, очень полезный для здоровья человека и лечебный. А теперь постоим и послушаем лес».

 Оксана держалась за дедушкину руку и широко открытыми  голубыми глазёнками всматривалась в прозрачные вершины могучих  сосен, пронизанных лучами солнца, слушала пение птиц, наслаждаясь запахом хвои.
Рыжий пёс Барсик сидел на тропинке, тяжело дышал и от жары высунул язык.
Пошли дальше по тропинке в зелёной траве между соснами. Поодаль увидели кустарник. Данила объяснил: «Это  — малинник. В следующий раз посмотрим, не покраснела ли малина»

 Дедушка с внучкой пересекли просторную лужайку, которую местные жители называли Большой поляной, и вошли в лиственный лес. Смыкаясь обширными зелёными кронами, стояли громадные деревья. Под ними, в тени, вырастали их нежные побеги. Кое-где жутко чернели упавшие корявые стволы и ветки. Данила делился своими знаниями: «Кора у дуба, липы, клёна и некоторых других деревьев черноватая. — Он показывал рукой на деревья. — Поэтому лиственный лес называется чёрным лесом, или чернолесьем. В нашем лесу имеется дуб, и лес величается красивым словом «дубрава». Вообще, лиственный лес некоторые люди любят называть дубравой. Очень густой, непроходимый участок леса  — чаща. В чёрном лесу попадаются орешник, дикие яблони и груши. Давным-давно я на лесной яблоне привил веточку садовой яблони. Прошли годы, и увидел великое чудо: на одном и том же дереве на некоторых ветках созрели мелкие, кислые, аж  рот  воротит; а на мощной ветке  — крупные, красивые, вкусные, как мёд, яблоки. В конце августа мы к той яблоне сходим».

 Они вышли из дубравы и по узенькой тропинке в кустарнике спустились на дно глубокого оврага, заросшего травой выше роста Оксаны. Дедушка приложил   указательный палец к губам и прошептал: «Тшш!..» Среди голосов птиц, гудения комаров отчётливо слышалось журчание воды. Оказалось, что в овраге много  родников, вода которых собиралась в ручей, протекающий по дну впадины. Рядом с тропинкой находился вырытый небольшой, размером с полметра на полметра и глубиной по колено, колодец с чистой водой. Старик и девочка пили маленькими глоточками холодную приятную воду, слушали летние звуки природы и  далёкое кукование кукушки. Они отдохнули, перешли по бревну через ручей. И это тоже было для девочки в новинку. Она,  что есть силы, держалась за дедушкину тёплую руку и боязливо ступала по круглому скользкому бревну над потоком чистой воды.

 Оксана и Данила, хватаясь за ветки кустарника, выбрались из оврага и подошли по зелёному лугу к реке. Над водой суетились стрекозы, сновали птицы, а в её зеркальной глади  отражалось голубое небо с редкими белыми облаками и ярким солнцем. Было тепло и уютно.

 В зарослях осоки дед прятал лодку.

 Они присели на мягкую траву, достали из сумки съестные припасы, покушали, позагорали на солнцепёке, накормили Барсика и перебрались в лодку. Оксана сразу полюбила катание на лодке. Она сидела на корме, обняв Барсика,  то глядела на живописные берега, то всматривалась в прозрачную воду и видела песчаное дно, водоросли и мелькание мелких рыбёшек. Дедушка аккуратно работал вёслами. От того места, где лопасти вёсел входили в воду, по поверхности реки разбегались волны кругами. Речушка имела много загадочных поворотов. Лиственный перелесок иногда спускался к воде, и деревья с причудливо изогнутыми стволами нависали над рекой. Оксана приходила в восторг, проплывая под деревьями, ветки которых касались её головы.

  К  вечеру они возвратились домой, усталые и довольные.
  Потекла неторопливая деревенская жизнь. Каждый день, проведённый с дедом Данилой, был наполнен для Оксаны очаровательными открытиями. Ей казалось, что она попала в прекрасную сказку, в которой леса и луга озарены ласковыми солнечными лучами и доброй улыбкой дедушкиного морщинистого лица.
  В сентябре мама приехала за Оксаной. Девочке так понравилось у деда, что она уговорила родителей и на следующее лето привезти её к нему.

 И каждое лето Оксана гостила у деда Данилы.
Шло время. Оксане исполнилось десять лет. Однажды она увидела, как дедушка чистит картошку, и возмутилась: «Деда, у вас руки какие-то неловкие! Давайте-ка я сама почищу». Внучка с тех пор стала готовить еду, наводить порядок в доме и указывать старику, что делать. Даниле нравилась маленькая хозяйка, её покровительственное отношение к нему, и он охотно ей подчинялся, ласково называя Северной царицей.

  В тринадцать лет Оксана стала крепкой красивой девочкой. А в конце августа, уезжая от деда Данилы, она вдруг решительно заявила:
  ---Я теперь большая. У меня в городе друзья и подружки, с тобой стало очень  скучно. Я больше к вам не приеду.  Прощайте, дедушка.
 Её равнодушие больно ударило старика в сердце, у него даже потемнело в глазах. Но он сообразил: «Всё идёт своим чередом — у Оксаны скоро наступит пора любить и быть любимой». И Данила через силу улыбнулся и искренне сказал:
  ---Ну что же. Счастья тебе,Северная царица.

 Оксана с тех не приезжала.  Не наведывалась и дочь --- с работой стало туго, не до поездок. Томительно шли годы стариковского одиночества. Вот и Барсик состарился:  целыми днями лежал у порога, положив голову на передние лапы. Иногда пёс в полудрёме заскулит, и тогда Данила спрашивал у него: «Что, Барсик, Оксану вспоминаешь?» И сам дед вспоминал, как маленькая Оксана в красных сандаликах впереди него шагает по лесной тропинке, и такие у неё были милые детские ножки, и две косички из-под  белой панамочки, подскакивая в такт шагов, свисали на спину, на голубой сарафан. От непрерывных дум старик начал сомневаться: а жила ли взаправду у него когда-то прекрасная внучка Оксана или приснилась в сладком, сказочном сне?

Подошло время, и пёс Барсик умер от старости.

 Летним днём одряхлевший дед Данила сидел в тени на лавочке около своего дома. Мягко подъехала к крыльцу по бархатной мураве великолепная синяя легковая машина и остановилась.Щёлкнули двери. Вышел из неё молодой мужчина в светлой одежде, а с другой стороны автомобиля появилась  в белом брючном костюме красивая молодая женщина с высокой причёской. Женщина показывала рукой  в сторону леса и что-то объясняла своему спутнику.  «Кто же эта важная особа?» — недоумевал Данила. Она показала рукой на домик старика и увидела его самого. И вдруг … эта представительная дама побежал, как девчонка, к Даниле и закричала: «Дедушка-а-а!..» Старик охнул: «Оксана, Северная царица!..»

 И они провели вместе несколько дней. На прощание дед Данила попросил: «Оксана! Два века никто не живёт. Скоро меня не будет. Пообещай, что ты лет через двадцать — тридцать побываешь в этих местах, пройдёшь по тропинке через бор, Большую поляну, дубраву, овраг, посидишь на берегу реки и вспомнишь меня…»

  Годы летят стремительно. Давно уже нет в живых деда Данилы. На том месте, где была его изба, ныне красуется просторный домище из белого силикатного кирпича, и живут в нём с мамой и папой семилетняя девочка и десятилетний мальчик. Однажды летом дети играли около дома и увидали: седая незнакомая женщина стоит и, молча, смотрит на них. Ребята насторожились, а женщина постояла недолго, вздохнула и направилась в сторону леса.

 Детвора из любопытства последовала за ней. Она медленно шагала по тропинке в бору, останавливалась; запрокинув назад голову, смотрела вверх на вершины могучих сосен, пронизанных лучами солнца; постояв немного, шла дальше. На Большой поляне женщина нарвала букет разных цветов. Потом незнакомка прошла через дубраву, преодолела овраг; пересекла луг, подошла к реке, присела на берег и задумчиво загляделась на вечное течение воды. Затем посмотрела на ручные часы, стремительно встала, схватила сумку, букет и поспешила обратно. Дети поодаль не отставали от неё. Незнакомка пришла на кладбище, долго бродила между могилами и озабоченно что-то искала. Наконец остановилась у заброшенной могилы с замшелым дубовым крестом, нагнулась и начала  рвать сорную траву с могильного холмика.

  Мальчик и девочка перестали прятаться, стояли и смотрели. Не здешняя женщина навела порядок на могиле, положила букет у креста, обернулась к детям, приветливо улыбнулась, угостила их печеньем и конфетами из сумки и грустно промолвила: «Здесь покоится мой дедушка Данила. Я его внучка. Мы любили друг друга. Он был мудрым человеком и умел наслаждаться каждым мгновением пребывания на природе...» И замолчала. Она стояла, склонив голову. Слёзы выступили на её глазах. Наконец седая Оксана вытерла слёзы и, глядя в любопытные ясные глазёнки детей, вздохнула: «Жизнь продолжается». И — решительно пошла с кладбища.