Мой израиль

                ...Маленькая страна, маленькая страна..
                Там, где всегда тепло и ясно,
                Там, где всегда весна.
                Игорь Николаев.


               
              Люблю тебя, Израиль. Люблю твои изумрудные поля на севере и синюю гладь Кинерета. Люблю лунный пейзаж Негева и неповторимую лазурь Мертвого моря. Люблю строгость  и святость Иерусалима и гомон никогда не спящего Тель-Авива. Нет в мире другой такой страны, как ты. Ты- страна-парадокс.
Самая молодая страна на Ближнем Востоке и одновременно самая древняя. Страна, где за лето не падает ни капли дождя,поражает ломящимися  от фруктов и овощей полками восточного базара. Малюсенькая страна, где только 40% площади пригодно к проживанию, вот уже более 60 лет принимает алию со всех концов мира. И что удивительно- всем хватает и места, и хлеба.Хвала Всевышнему за то, что и для меня Израиль стал родным домом.

   ...Мое детство прошло в маленькой глухой деревне на Тамбовщине. Про евреев я слышала только от бабушки. Она, набожная христианка, длинными зимними вечерами рассказывала мне  о Боге. Как  евреи кричали «Распни Его! Распни Его!» Я представляла себе эту картину, и видела ЭТИХ ЕВРЕЕВ! Они почему-то у меня были все страшные, в лохматых шапках и лохматых тулупах. Наверное из-за того, что однажды, когда мне было года три, мой дядя решил напугать меня. Он надел вывернутый наизнанку овчинный тулуп и рыча, на четвереньках пополз ко мне. Я ооочень перепугалась тогда
 А в лохматой собачьей шапке у нас в селе ходил дед Филипп Абрамыч и бабуля говорила, что он –еврей. Больше о евреех я ничего не знала.

    Чуть больше о них я узнала уже учась в техникуме. Подруг у меня там практически не было. Деревенская, совсем не компанейская девчонка, я как-то не подходила к «общему коллективу». Я не курила, не пила вина, не отстригла длинную, до пояса, косу. Единственная, кто предложил мне дружбу, была Лиза Гурвич-худая, нескладная, в круглых очках и с длинным крючковатым носом.За глаза её дразнили «баба Яга». Да и мне совсем не лестное прозвище  досталось: «бомбовоз». Я была такая сбитая, румяная, совсем не худенькая  девушка. Думаю, что Кустодиев выбрал бы меня, не колебаясь, в натурщицы.

 Мама Лизы- Бася Михайловна -низенькая, полная женщина, про таких говорят:»хоть поставь, хоть положи», приняла меня очень радушно. Мне нравилось бывать у них. Из кухни всегда шли такие запахи!!!! Просто слюнки текли!!! После занятий мы ехали к Лизе. Меня и упрашивать не надо было.Моя мама не утруждала себя стряпанием. В доме можно было найти максимум пачку сахара и пачку макарон. Иногда она могла зайти в овощной магазин, и тогда в доме был праздник! Я  жарила картошку на большой сковородке и съедала её с огурцом. Хрустящим  в пупырышках!

   А Бася Михайловна варила вкуснейший  куриный бульон, делала фаршированную шейку, форшмак и кугель. Мне было хорошо у них! У Лизки был плохой аппетит, и Бася Михайловна всегда ворчала, что у той «никакой фигуры нет, что все усердия напрасны, и она такая же жердя, как её проходимец- папаша, который так не вовремя умер и оставил бедную женщину с этой бестолковкой, которая никак не хочет есть.» Эту тираду мы слышали всякий раз, как только садились за стол, выучили её слово в слово и принимали, как пожелание»Приятного аппетита»Бася Михайловна была добрейшая женщина и даже ругательства, которыми она пересыпала свою речь, как крупной солью, её не компроментировали.

 Однажды я услышала, как тетя Бася напевала в полголоса какую-то грустную песню на незнакомом мне языке. Я спросила у Лизы:" На каком языке песня?" "На идиш,"-просто ответила Лиза. Я не знала, что это за язык. Перебрав все национальности Советского Союза в памяти, я так и не нашла ничего подходящего к «идиш» Единственное, что подходило по звучанию «ингуши». На этом я и успокоилась.

   Прозрение однажды произошло, как удар молнии. В тот день тетя Бася была грустнее обычного. Лизка пошла к себе в комнату, а я зашла на кухню попить воды. Бася Михайловна стояла у окна и плакала. Я обняла её, спросила,  что случилось.
-Ничего, девочка. Во всех грехах мира всегда виноваты евреи. Вот и для меня нашли эту нишу виновности, уволили из столовой, обозвали жидовкой...

    Что???? Тетя Бася и Лиза Гуревич-евреи? Так они ж совсем не страшные и даже наоборот-добрые, приветливые. Что-то тут не то... Может они ненастоящие евреи или те, про  которых мне бабуля рассказывала какие-то другие евреи? В ту ночь я долго не могла заснуть, а под утро, успокоив себя тем, что те, бабушкины евреи, жили давно-предавно, а теперешние-они все добрые и хорошие, заснула крепким сном.

    Жизнь продолжала подкидывать мне встречи с евреями. Первого парня, с которым я познакомилась на танцах, приехав после окончания техникума, в маленький дальневосточный городок, звали Петр. Высокий, симпатичный, с черными волнистыми волосами, он сразу понравился мне. Однажды, когда мы гуляли по улице, начался проливной дождь. Мы забежали в подъезд. Дождь не прекращался. Петя сказал: «А знаешь, я живу в этом доме, только во втором подъезде. Пойдем к нам. С родителями познакомишься.»

   Его родители, Яков Львович и Циля Ефимовна, оказались нестарыми очень общительными людьми. Ну, по именам вы уже поняли, что судьба снова свела меня с еврееями. Они оба очень понравились мне. Ну, больше всех, конечно, мне нравился Петя. В том же году мы поженились.

  У родителей была радиола и много пластинок. По вечерам мы слушали танго и еврейские песни. Я уже не боялась евреев и даже не вспоминала бабушкины рассказы.  Наоборот, я всё чаще ловила себя на мысли, что еврейские песни пробуждали во мне что-то далекое, необъяснимо родное. Тогда я не могла знать: почему? До разгадки должно было пройти еще более 20 лет.

    ...Шло время. Мы с Петей в 90-е годы  жили на Украине. Однажды, на похоронах одной моей сотрудницы, Майи Исаковны, я познакомилась с очень интересным человеком. Еврей, закончил   университет, изучает Тору. Борис был очень интересный собеседник и уже через несколько минут он полностью завладел моим вниманием. Узнав, что мой муж-чистокровнейший еврей, он прямо спросил:» А почему вы до сих пор здесь?»
- А где нам быть?
-В Израиле. Там Б-г собирает своих рассеянных по свету детей.
-А ты?
-Мы уезжаем на следующей неделе. А вы тоже поторопитесь.

    Когда я вернулась домой,моя семья-муж и трое детей  смотрела телевизор.
-Ну, что, евреи,-с порога сказала я,-собирайтесь, поехали!
-Куда????
-В Израиль.
В воздухе повисла гнетущая тишина. Первой пришла в себя старшая дочь:
-Мам, а что жарко на улице? Может водички холодненькой?

    Вобщем, мое рвение было погашено, осмеяно и признано несерьезным. Но я не отступила. Потихоньку я стала собирать документы на ПМЖ. Все шло гладко и, когда всё, по моему разумению, уже было готово, вдруг произошло непредвиденное.

    По закону Украины отъезжающие дети должны получить от остающихся родителей разрешение на выезд. Моя мама такое разрешение мне дала. Сотрудница ОВИР, проверяющая мои документы спросила:"А разрешение отца?"
Это был гром средь ясного неба.
 
    Своего отца я не видела ни разу . Родители разошлись, когда мне не было и года. Мама порвала все фото отца и единственное, что как-то могло мне помочь, это квитанции об алиментах из Орловской обл. Правда это было почти 30 лет назад. Сколько воды с тех пор утекло!!!! Но выбора особо не было, и я поехала в Орловскую обл., в поселок с очень "поэтическим" названием ХОМУТОВО. Там без особого труда я разыскала своего отца. Оказалось, что он довольно известный в поселке человек. До пенсии он работал военкомом.Мы встретились.
 
   Передо мной стоял маленький, сморщенный, как гриб, человек,по лицу которого непрерывно текли слезы. Он повторял одни и те же слова:"Дочечка, прости! Дочечка, прости!" Честно скажу, какие-то особые дочерние чувства на меня не нахлынули, но мне было искренне жаль этого пожилого человека.

    Утром мы пошли с ним к нотариусу. Отец нарядился, как на парад: в новой белой рубашке, в пахнущем нафталином костюме, в скрипучих  кожаных туфлях. Он вел меня под руку по центральной улице. Возле заборов, на лавочках сидели жители поселка и отец, с распирающей его гордостью, объяснял:"Дочка моя."

 И вот мы у нотариуса. Бумаги зачитаны, последний вопрос: «Анатолий Егорович, так Вы согласны, чтоб дочка Ваша уезжала в Израиль?» И ответ отца: «Согласен. Я-то ведь всю жизнь страдал, что я-еврей. Когда народ потянулся на Землю Обетованную, Вы поверите-душа защемила... А куда уж мне.... Так пусть вот кровиночка моя и за меня, и за бабку свою Полину Авраамовну поживет в той далекой стране.»

    Я онемела!!! Что???? Я-еврейка???? По отцу я-еврейка???? Ну этого я не могла предположить даже в самых несуразных своих мыслях!!! Так вот почему меня всегда тянуло к евреям! Вот почему у меня щемило сердце, когда я слышала еврейскую музыку!Да-а-а!!! Чудны дела твои, Господи!!!!

И вот я здесь! И я полюбила эту страну!Полюбила за себя и за всех своих далеких предков, которые умерли, так и не увидев красот этой земли, текущей молоком и медом.
Мира тебе, Израиль! Чистого и голубого неба, моя маленькая страна