Справка

Иван Сергеевич Кукушкин сегодня был в крайне невеселом расположение духа. Чтобы как-то снять нервозность он вышагивал из одного угла комнаты в другой.

  «Принести им справку, что я человек. Глупость, нелепица, АБ-СУРД! А кто же я? – бурчал Кукушкин. – Десять лет работаю в этой фирме и вот тебе на. Принести справку, что ты человек. А вот возьму и не принесу. Что они тогда сделают? Уволят? – горячился мужчина. – Пусть только попробуют. Я гражданин! Я знаю свои права. В суд подам. Покажу им, где раки зимуют!».

 Гнев Ивана Сергеевича впервые за 50 лет его жизни был обоснован. С него серьезно и бесповоротно требовали справку, что он человек. Фирма «Сибирь валенок инкорпорэшэл» в которой он проработал 10 лет бухгалтером хотела быть уверено, что Кукушкин не обманывает её и действительно является homo sapiens –cсуществом разумным. Вся эта комическая ситуация возникла не на пустом месте.

 Причиною всему стала неразделенная любовь Зинаиды Петровны Курочкиной главного специалиста по моделированию резиновых галош, которая вот уже 10 лет страстно хотела соединить свое пылкое сердце с Иваном Сергеевичем.  Оборона в лице несчастного бухгалтера была не преступна. Зинаида Петровна испробовала все возможные способы обольщения. В ход пошли чулки сеточка вместе с ярко красными туфлями, пирожки «Утро султана», декольтированная кофта в зеленый горошек, но все было тщетно и напрасно. Иван Сергеевич наотрез отказывался видеть  в ней женщину и только изредка, прищуривая левый глаз, произносил: «Зинаида Петровна, вы как-то сегодня странно выглядите. Давление?». И улыбаясь своей голливудской улыбкой, удалялся в кабинет, оставляя несчастную женщину в полном замешательстве.

 Терпение главного модельера лопнуло бесповоротно 2 сентября. В этот день Курочкина была в особом расположение духа, треть её зарплаты была потрачено на поход в элитный салон «Амур», где Зинаиде Петровне сделали укладку «Ночное рандеву». Волосы закрутили в объёмный пучок и вплели ярко красную розу. Новая прическа должна была сразить неприступного бухгалтера.

  Открывая дверь офиса, женщина уже видела себя в золотистом коротеньком платьице на их свадьбе.  От этой фантазии по её сильно напудренному лицу растекалось дикое умиление. Кукушкин напротив в этот день был хмур. У него с утра все валилось из рук: горячая чашка кофе, опрокинутая на колени; ключи, упавшие в шахту лифта; шесть рублей на проезд выскользнувшие из дырявого кармана и в завершение всего этого безобразия начальник требовал с него отчет за использования шариковых ручек коллективом резчиков резины.

 Иван Сергеевич никак не мог понять, зачем им шариковые ручки, если единственное их занятие состояло в обрезке резины. Конечно, он знал, что в преддверие объединения фирмы «Сибирь валенок инкорпорэшэл» с американским заводом «Бейсболка Масачусец  инкорпэнэйшел» директор борется за лицо компании. Поэтому каждый служащий фирмы должен был иметь по три шариковой ручки, которые должны быть исписаны до последней капли чернил в течение недели. Это по мнению директора, показывала американским инвесторам, что в фирме «Сибирь валенок инкорпорэшэл» работают умные и образованные люди.

 Бедному Ивану Сергеевичу каждую неделю приходилось подсчитывать то, чего в природе нет: исписанные резчиками метала ручки, которые на самом деле тонами пылились на складе фирмы целые и невредимые. Все это расстраивало бухгалтера и портило ему настроение. «Зачем создавать видимость не видимого процесса?» – размышлял он. Но все сводилось к мысли, что каждый сверчок должен знать свой шесток и бухгалтер брал калькулятор и начинал подсчитывать мистические ручки.
               
***


 Зинаида Петровна решила начать бой. Взбив розу и припудрив лицо, она направилась в кабинет бухгалтера, чтобы раз и навсегда  стать счастливой.

– Я к вам, Иван Сергеевич. Мне надо с вами тет-а-тет, – смущено произнесла Курочкина.
–Что еще за тет-а-тет, – испуганно промямлил бухгалтер
–По очень важному делу.
–Какому еще?
– Личному, – напирала женщина.
–Личному?
–Я сегодня решила сказать вам очень важную вещь. Я вас люблю, – выпалила Зинаида Петровна.

 Иван Сергеевич был на гране нервного срыва. Сегодня все окончательно решили его довести, но такого он не мог даже ожидать. Кукушкин с изумлением посмотрел на Зинаиду Петровну. Её смешная прическа, вульгарность в одежде и сильно напудренное лицо вызывали в нем только сочувствие. Приставить себя рядом с такой женщиной он не мог. Всю жизнь Иван Сергеевич мечтал о прекрасной незнакомке, которая войдет в его жизнь под музыку Шопена и будет долгими осенними вечерами читать с ним стихи Блока. Созданный идеал женщины не позволил до 50 лет ему обзавестись женой и детьми. Представить в роли незнакомки Курочкину было невозможно.  Он решил действовать прямо и бесповоротно.

– Вы ставите меня в неловкое положение Зинаида. Мы же не дети. Мы взрослые люди, – предпринял попытку Кукушкин.
–Для любви нет преград и возраста, – настаивала Зинаида Петровна.
– Для любви может и нет, а для меня есть, – решительно произнес бухгалтер. – Признайте, что вам не двадцать пять. Вы давно не девочка и должны это понимать.
 – Вы правы. Мне не двадцать, а тридцать, – настаивала Курочкина.
– Бросьте, что за глупость! Вы уже тридцать лет работаете на этом предприятие, – холодным душем окатил бухгалтер.

 Зинаида Петровна была обескуражена от такого хамства. Любой человек сделавший намек на её возраст становилась для неё кровным врагом. С этой минуты Иван Сергеевич лично подписал себе приговор. Курочкина уже мысленно перебрала все возможные методы мести за свою поруганную честь

- Вы хам! –  с угрозой в голосе простонала Зинаида.
- А вы, вы  пу-дели-ха. Ха-ха! – задыхаясь от смеха, выкрикнул бухгалтер.
 Он был рад, что так удачно подобрал сравнение. Как он не видел раньше столь удачного сходства. Кукушкин не мог сдерживать смеха. Вся накопившееся обида выливалась из него злобным гоготание.
-ХАМ!!!!!!!!!!!ХХ АА АММ! – взревела женщина. – Я этого так не оставлю.

 Вторую половину рабочего дня Зинаида Петровна потратила на разработку плана мести. Больше всего её оскорбляло то, что Кукушкин  назвал её пуделихой. При всем этом  бухгалтер, по её мнению, сам был похож на дворового пса. Все в фирме знали, что Иван Сергеевич  обладает повышенной волосатостью тела, которая временами пробивалась через рубаху. Однажды, Зинаида стала невольной участницей разговора двух менеджеров, которые делились сильными впечатлениями от увиденного в мужской бани. Мужчины были поражены волосатостью тела Кукушкина.

 «И этот человек назвал меня собакой. Сам  на человека не похож» - бурчала  Зинаида.-«Ух зверюга! Зверь! Зверь? Зверек!?» В этот момент ей пришло озарение «А не пустить ли слух среди коллектива, что он  не человек, а животное умело маскирующееся под человека?»  Курочкина прекрасно понимала, что в ожидание  слияния компаний, подобная информация грозит  Кукушкину увольнением. Способ мести был избран, оставалось только привести приговор в действие.

***

Директор фирмы «Сибирь валенок инкорпорэшэл» Пеньков Павел Мстиславович сидел в объемном кожаном кресле. Закинув ноги на стол он  с интересом рассматривал кипу рекламных проспектов. Увидев, в дверях кабинета проектировщицу галош  Пеньков улыбнулся.

– Зинаида Петровна, прошу садитесь. Я вот тут занимаюсь поистине важным делом. Пусть и трудным, но важным, – парировал директор.
– Ах, как интересно! – кокетливо произнесла Зинаида. –  Сейчас в преддверие слияния у вас наверно очень много важных дел? Как белка в колесе крутитесь и все ради компании.
– Да вы правы! С утра до вечера, с вечера до утра. Только и думаю о том, как бы лучше все сделать, что бы американцы были довольны нашим коллективам. Вот и сейчас место того, чтобы пойти на обед сижу и просматриваю рекламные проспекты шариковых ручек. Понимаете, все хочется дать этим неотесанным резчикам резины и валяльщицам валенок лучшее. А они меня не понимают, просят давать им деньгами вместо ручек.
– Да куда им понять. Они же резчики и валяльщики. Им бы пиво пить да папиросы смолить, – сочувственно произнесла Курочкина. – Славу богу, что есть люди, которым не безразлична судьба фирмы. Именно по этому поводу я к вам и пришла. Я хочу обратить ваше внимание на персону Ивана Сергеевича Кукушкина.
–  А что с ним? – заинтересовался Пеньков.
– С ним беда, – с тревогой в голосе произнесла Зинаида.
– Беда?
– У него идет мутация ген! Есть достоверная информация, что Кукушкин с каждым днем видоизменяется и не за горами тот день, когда совсем преобразуется в зверя, – высказалась Курочкина.
– Интересно, интересно!!!!– подпрыгнув на стуле закричал  Пеньков.
– Я надеюсь вы понимаете, что если превращение произойдет на глазах наших американских коллег, то слияния может и не быть, – понизив голос произнесла Зинаида Петровна.
– О, ужас! Что за страсти вы говорите! – перекрестился директор.
– Это правда! Любой подтвердит, что Кукушкин обладает повышенной волосатостью, а последнее время начел как-то странно рычать и скрипеть зубами. Павел Мстиславович обязательно примите меры, мы хотим работать среди людей, – с горечью в голосе выкрикнула Зинаида и резко встав быстро вышла из кабинета.

 Разговор с Курочкиной поставил Пенькова в тупик. Он чувствовал, что здесь кроется какой-то подвох. Что эта женщина могла и оболгать бухгалтера в корыстных целях. Но в тоже время он боялся медлить. А вдруг она права и Кукушкин возьмет, и превратиться на глазах американцев в зверя. Ему нужны были доказательства, подтверждения, в конце концов – справка.

 Кукушкин был вызван в кабинет директора сразу же после обеденного перерыва. Он был уверен, что этот вызов связан с отчетом по использованию ручек.  Поэтому первый вопрос директора: «Почему он молчал о своей звериной сущности?» – поставил Ивана Сергеевича в тупик.

 Кукушкин было начал отходить от шока услышанного про его волосатость, мутацию ген и возможность превращения,  как Пеньков выдал новую информацию о возможности его увольнения. Единственное, что могло его спасти – справка, в которой должно быть написано, что он человек и в ближайшее время мутировать в обезьяну не собирается. Так как только официальный  документ, способен  весомо выглядеть в глазах американцев, и что пора и нам  выходить на европейский уровень и все подтверждать документально и тем самым выстраивать демократическое общество. А пока ему предоставлялся бессрочный отпуск за свой счет. На вопрос ошарашенного Ивана Сергеевича, где ему взять такую справку Пеньков пожал плечами.


***

  Утро 3 сентября Кукушкин началось с просмотра справочника «Государственные общественные организации». Как оказалось, нет ни одной организации, занимающейся выдачей справок, подтверждающих человеческую сущность. «Видимо до демократического общества нам далеко» – заключил для себя бухгалтер и покумекав кто бы мог ему дать такую справку,  Иван Сергеевич решил обратиться к своему врачу.

 Доктор Павел Константинович Квакин всегда начинал свой рабочий день с рассматривания своих реликвий. У него уже 20 лет существовало маленькое хобби – собирать желудочные камни. Собранные реликвии напоминали ему море, на которое он вот уже 20 лет не мог выбраться в силу своей профессии и маленькой зарплаты. Кукушкин  знал о маленькой страсти Квакина и обещал отдать доктору свои камни, как только они образуются в организме. С того дня как Иван Сергеевич дал Квакину это клятвенное обещание они перешли на «ты». Доктор любил нежно прикасаться к животу Кукушкина и приговаривать: «Какой хороший животик. В таком  животе грех большим камушкам не уродиться».  Кукушкин надеялся на помощь доктора, также сильно как он надеялся на его  желудочные камни.

– Иван Сергеевич дорогой, проходите, – протянул Квакин. – Пришли меня наведать? Очень хорошо. Как наш животик поживает. Не болит?
– Нет, славу богу, – ответил Кукушкин.
– Если не болит это еще не повод радоваться. Может он и болит, а вы не замечаете. Может, у вас уже камней образовалось целое пузо, а вы не знаете, – предостерег доктор. – Здесь надо быть на стороже, сходить к хирургу. Хотите, я вам дам направление? Первоклассный доктор, операции делает хорошо, даже швы не остаются.
– Нет спасибо. Пока повременим, – Кукушкина передернуло от мысли оказаться на операционном столе в роли, препарированной лягушки. –  Я к вам совсем по другому поводу. Мне нужна от вас справка, что я человек.
Квакин удивлено посмотрел на Ивана Сергеевича:
– Справка, что вы человек? – изумился доктор.
– Да! На работе боятся, что я могу превратиться в зверя, а у нас слияние фирм на носу, – весь краснея, проговорил Кукушкин.
Квакин отодвинул склянку с камнями и вопросительно посмотрел на Ивана Сергеевича.
– Чудеса! Допустим  я дам вам справку, что вы человек. Осмотрю вас, проверю рефлексы и дам такое заключение. Но как я могу дать людям гарантию, что вы не мутируете? Вот это вопрос.
– Но, с чего мне мутировать? Со мной же все хорошо, – недоумевал бухгалтер.
– Нет, дорогой, – продолжал настаивать Павел Константинович. – Вы не правы! Миллион лет назад обезьяны в результате мутации стали людьми. Вы думаете с ними было что-то не так? Нет! – закричал Квакин подняв руки вверх. – Все так просто. Произошел прогресс! Э-во-лю-ция! И никто не в силах её остановить! В любой момент человек может опять стать обезьяной и я в этом уверен голубчик. Уверен!
– Да, бросьте! Какая из меня обезьяна я и по деревьям то лазить не умею и бананы не люблю. Я умею только считать и писать отчеты,  –  вскричал Иван Сергеевич.
– А вы зря думаете, что зверям не нужна обезьяна умеющая считать бананы и писать отчеты по использованию сырья, - настаивал доктор.
– Вы что все издеваетесь надо мной? – вскипел Кукушкин.
–  Я дам вам справку, что вы пока человек, – успокоил Квакин. – Но, что вы не перейдете со временем в состояние зверя,  обещать общественности не могу.
– Ну, тогда и я ничего вам обещать не могу, – с обидой в голосе произнес Иван Сергеевич. – Ноги моей больше не будет в вашем кабинете доктор Квакин и не видать вам моих камней, как собственных ушей. Прощайте.

 Иван Сергеевич вышел из больницы в полном замешательстве: «Ну, если мой лечащий врач не хочет признавать во мне человека, то кто даст мне гарантию, что я человек?» Депрессия обхватывала душу бухгалтера своими цепкими пальчиками. «Я не обезьяна. Я индивид. Я ем руками, думаю мозгами. У меня  два высших образования. Кто угодно может стать зверем, но только не Я!!! И я обязательно это всем докажу» – размышлял Кукушкин.


***

 Два месяца Иван Сергеевич  обивал пороги всех возможных инспекций и общественных организаций. Отсиживал огромные очереди, состоящие из злых и нервозных людей, которые толкали его и унижали. Он увидел сотни пустых  лиц работников бюджетной сферы, которые посылали его из одного кабинета в другой. Ему давали заполнять бланки, присваивали порядковые номера и даже обещали помочь, но  с каждым днем он приближался к мысли о бесполезности всего происходящего. В конце коридора с кабинетами с каждым днем все реже светился свет.  Ни кто из людей, не хотел признавать  в Иване Сергеевиче человека без разрешения верхов. И Кукушкин верил, что рано или поздно он дойдет до верха и там обязательно дадут ему справку, что он ЧЕ-ЛО-ВЕК. Это желания полностью поглощала мысли бухгалтера. К концу третьего месяца у Ивана Сергеевича заканчивались средства к существованию и начали сдавать нервы.

 Искать новую работу бухгалтер не мог. Ему нужно было время для отсаживания километровых очередей в различные ПРС, ЖДП, МИУР. Иногда у него возникали мысли взять и бросить все, устроится на работу, поехать на море и тратить свои силы на поиск незнакомки, чем на эти бесполезные процедуры, но тут же он вспоминал   сомневающееся  лицо Пенькова и обида вскипала в нем, как в чайнике вода. Он до сумасшествия хотел доказать всем, что он человек, что все этим Пеньковы, Курочкины и Квакины болваны если могли сомневаться в  его человеческой сущности.

 Четвертый месяц бессрочного отпуска Кукушкин начал с чашки собачьего корма размоченного молоком – это все на что у него хватало денег. Время шло, а кабинеты не заканчивались. Везде он слышал одно: «Только с разрешения верхов». По ночам Кукушкин прислушивался к рокотанию своего пустого желудка и думал о том, что Квакин был бы в восторге от подобного зрелища. Он обязательно бы сравнил этот звук с шумом волн, разбивающимся о камни. Вскоре Иван Сергеевич и вовсе перестал спать по ночам, ему мешали мысли и сны. Они приходили внезапно после расслабления. Кукушкин видел себя в теле дикой волосатой обезьяны, карабкающейся по дереву на вверх в поисках сочных бананов и кокосов. К нему стали приходить фантазии о том, что хорошо было бы устроиться в стаю обезьян бухгалтером. Ведь им тоже нужен счетовод. Иван Сергеевич рад  был бы получать зарплату бананами и кокосами, лишь бы не умереть от голода. Утром он проклинал себя за эти мысли и заливая водой  собачий корм бил себя по лбу ложкой.

 К концу пятого месяца Иван Сергеевич был в полной безысходности – ему хотелось: есть, спать и заплатить огромные долги за квартиру и телефон.  Кукушкин решился на крайние меры пойти к Пенькову и умолять его поверить ему на слово, что он не будет превращаться  в животное.


***

В фирме «Сибирь валенок инкорпорэшэл» весь день кипела работа. Все сотрудники готовились к знаменательному событию –  приезду  американских гостей. Мыли окна, драили полы, сдували пыль с папок. Директор Пеньков был в диком восторге от предстоящих событий. Он вальяжно расхаживал по коридору.
 
 Курочкина сияла. Она была уверена в том, что кто-нибудь из американцев обязательно влюбиться в неё и увезет с собой в Америку на зависть всем. Сегодня на ней было в четыре раза больше пудры, чем обычно. Кукушкина не спускала глаз  с двери, она хотела первой увидеть гостей, чтобы успеть выбрать самого хорошенького. Вдруг что-то насторожило её:

– Вызовите охрану! – завопила Зинаида Петровна. – Здесь бомж
– Я не бомж! Я Человек, – огрызнулся на неё Кукушкин. – Че-ло-век! Я не позволю себя так называть.
Курочкина была поражена. Она долга присматривалась и прищуривалась к заросшему субъекту.
– Кукушкин это вы? – испуганным голосом произнесла Зинаида Петровна
- Я!!!!! – выкрикнул незнакомый субъект.
– Вас не узнать. Что с вами произошло?
– Вы хотите знать, что произошло? Вы? Ты? – запинался Кукушкин.– Когда у меня будет справка вы будете просить пощады и прощения. Я буду плевать всем вам в лицо. И ночью я поймаю обезьян и кину их в вас. Лично, вы Курочкина, будете сами считать их бананы. Два банана, три банана, а может четыре все будут на вашей совести, а не на моей.
– Что за чушь вы говорите? Вы сошли сума! Охрана! – заголосила женщина.

 Из дверей показались торсы двух здоровых бугарей. Иван Сергеевич рассчитал свои силы и пришёл к выводу, что единственный путь попасть в кабинет директора – шторы. Он с ловкостью вскочил на стол и вцепился в ткань руками. Быстро перебирая руками, Кукушкин уже через три секунды оказался у потолка.

– Вот вам! Поймайте меня, если сможете,- кричал Иван Сергеевич. – Такие как я не сдаются. Я требую аудиенции у вожака вашей стаи.

 Весь коллектив тщетно пытался снять бухгалтера со штор. Кто- то плакал, кто-то ругал его последними словами, а кто-то видел в Иване Сергеевичи  романтического героя, отстаивающего свою поруганную честь.  Зинаида Петровна видела же в этом поступке не простительное хамство Кукушкина, желавшего  испортить ей встречу с иностранцем.

– Ой, люди дорогие! – закричала сотрудница офиса. – Да он превратился в зверя!
Такое откровение поразило всех присутствующих. В окабинете на несколько минут установилась минута молчание, которое  прервал дикий крик Зинаиды Петровны:
– Давайте вызовем звероловов. Они знают, что делать с этим,  – предложила миловидная секретарша Любочка.

 Коллектив поддержал предложение единогласно. Через 20 минут в холле офиса работники по отлову бродячих собак разбирали свои чемоданы. 

– Где тут у вас дикий зверь? – поинтересовался зверолов у Зинаиды Петровны.
– В офисе, на шторе сидит. Я вам покажу, – предложила  Курочкина. – Только будьте осторожны он дикий.
– Нам не привыкать, – успокоил её суровый мужчина. – Мы за день по десятку диких собак отлавливаем.  А как он  к вам в офис попал?
– Зашел.
– И вы его впустили?
– Да  он раньше у нас работал? – чуть смущаясь сказала Зинаида.
 – Как работал? – удивился человек.

 Курочкин уже начинал уставать, в глазах его рябило, сердце усилено билось. Он вдруг вспомнил, что смертельно с детства боится высоты. От этой мысли у него притупилось дыхание.
– Но это же человек, а не животное, – удивился зверолов. – Мы таким не занимаемся.
– Да, я человек! – спасительно простонал уставший бухгалтер. – От услышанного у него закружилась голова.

 Впервые за многое время, кто-то незнакомый увидел в Иване Сергеевиче человека и признал это на глазах всего рабочего коллектива. Ему так захотелось обнять зверолова  и  разрыдаться у него на плече. Кукушкин развел руки и  с грохотом полетел вниз. За долю секунды он думал о своей судьбе, о бесполезности своего существования, о маминых ласковых руках и о злосчастной справке перечеркнувшей все.

 Упав на пол он сильно ударился головой об стол и через 20 минут умер не приходя в сознание.

 Тело бухгалтера было упаковано в специальный мешок и отвезено в морг. Там после проведения всех необходимых процедур врач поставил штамп на свидетельстве о смерти человека Ивана Сергеевича Кукушкина. Искать родных усопшего было поручено младшему медперсоналу, но им было не до этого. На носу был праздник 23 февраля. А зачем огорчать веселый день такими мелочами как смерть незнакомого человека?