Светочка

Антимагницкая сказка
     Это было в те далёкие времена, когда в тридевятом государстве ещё не было секса, а нетрадиционная ориентация представлялась чем-то таким нереальным, аморфным, даже фантастическим. Слово "гей" расценивалось как украинский вариант обращения "эй", "голубой" означало соответствующий цвет, а "пидор" - что-то типа "ну совсем дурак ненормальный". Так и жили, и не представляли, что можно как-то по другому.
     В это время в старинном тридевятинском городе Малинине, в одной молодой семье родилась девочка, обыкновенная такая, как все тридевятинские девочки, только серьёзная. Друзья и родные подарили ей много разных игрушек по поводу рождения, среди которых был и плюшевый медведь голубого цвета. Через некоторое время в этой же семье родилась другая девочка, тоже обыкновенная, тоже такая же, как все тридевятинские девочки, только смешливая. И ей тоже подарили много подарков, среди которых была необыкновенной красоты кукла с натуральными волосами в красивом розовом платье. Поют по радио весёлые песни, показывают по телевизору комедию или читает им папа смешные книжки, одна хохочет, того и гляди надорвётся, другая слегка улыбается. Так они росли и росли, а когда доросли до определённого возраста, одна до среднего школьного, а другая до младшего школьного, то стало видно, что старшая умная-преумная, разумная-преразумная, а младшая добрая-предобрая, чуткая и заботливая.
     Старшая когда росла, то стала играть сестрёнкиной куклой в парикмахерскую и постригла её, а когда стригла угодила ножницами в глаз и тот перестал закрываться. Родители ругать не стали, но сказали, что Соне, это имя было написано на коробке и так продолжали звать куклу, больно, что надо аккуратней и осторожней. Потом она постригла младшую сестру, аккуратно и осторожно, но тут-то её поругали, и как следует. С тех пор она никого не стригла, а всё своё время посвящала книгам, сначала слушала, разглядывая картинки, а вскоре и сама очень рано научилась читать, обращаясь с книгами очень аккуратно и осторожно.
     Младшей же полюбился сестрёнкин голубой медведь и она с ним не расставалась ни на минуту. Книги она слушать любила, но только за компанию с медведем, которого назвала, неизвестно почему, Светочкой. Светочка была лучшей подругой: есть со Светочкой, спать со Светочкой, гулять со Светочкой, в детский сад и школу тоже со Светочкой. Можно было придти в школу без учебника или тетради, но не без Светочки. Без Светочки никуда.
     С обоими в воспитании не обходилось без ремня. Старшая всё время проводила за книгами и, чтобы она хоть чуть-чуть подышала свежим воздухом, во двор её выгоняли ремнём. Младшая, наоборот, всё время проводила во дворе и, чтобы она хоть чуть-чуть почитала книги, ремнём её загоняли домой. Эти выгоны и загоны сопровождались соответствующими звуками.
     - Не хочу гулять, - кричит одна. - Не начиталась. На самом интересном месте прервали.
     - Не хочу читать, - перекрикивает её другая. - Не нагулялась.
     В один прекрасный год, когда старшей исполнилось двенадцать, а младшей девять лет, в семье произошли два события. События обыкновенные, но для семьи знаменательные.
     Первое выразилось в том, что папа и мама в кои веки пошли в отпуск летом в одно и то же время и, все вместе, вся семья поехала в жаркие страны, к тёплому морю. Пока собирались, то договорились, что возьмут с собой  только самое необходимое, а именно носильную и пляжную одежду, и никаких предметов для развлечения. Никаких книг и никаких игрушек. Старшая скрипя сердцем согласилась ехать без книг. Младшая же выдвинула ультиматум: "Без Светочки никуда не поеду!" И так её уговаривали, и эдак, дескать места много занимает твоя Светочка, - всё ни в какую, "Без Светочки никуда не поеду!" и точка. Наконец огромными усилиями, с применением маминой эмоциональности и папиной силы воли, чемодан закрыли без Светочки, и заперли на ключ. В дороге чемодан несколько раз проверялся, на всякий случай, но запоры держали крепко. По приезде на место, когда чемодан открыли, чтобы достать купальники, под крышкой лежала голубая Светочка и ехидно улыбалась своими стеклянными глазами. Дочь скромно молчала, но смотрела на всех торжествующе. Ругаться не стали.
     Второе событие было государственного масштаба. В одной из союзных республик, из которых и состояло тридевятом государство, произошло сильное землетрясение, большой разрушительной силы, в котором пострадало огромное количество людей. Много народа осталось без жилья, без еды, много погибло, много семей осталось без детей, много детей осталось без родителей, а то и вообще без родственников. В газетах появилось  правительственное обращение, в котором власти просили тридевятинцев помочь, кто чем может, а также принять пострадавших детей, оставшихся без родителей. В конце был номер контактного телефона для жителей разных городов, в том числе и Малинина.
     - Бедные дети, - сказала мама. - Сердце кровью обливается.
     - Давай возьмём одного, - предложил папа, и добавил, - мальчика.
     - Как ты себе это представляешь? Во что мы его оденем, у нас вся одежда девичья. В твои вещи? Куда положим? К себе или к девчонкам?
     - Тогда возьмём девочку, или даже двух, если они сёстры. - Вступила в разговор дочь, та которая добрая и заботливая. - Потеснимся и ещё две кроватки в нашей комнате поставим, и одеждой поделимся.
     - Да вы чем думаете? - подала голос умница. - А разговаривать на каком языке будем? А кормить чем? Ведь они нашу картошку не едят, их шашлыками кормить надо и виноградом с персиками. И будут ли они носить наши обноски? Денег-то у нас на всё это хватит?
     - Лучше ношеная одежда, чем никакая, и картошка тоже лучше, чем голод, - аргументировала мама.
     - И языкам научимся, - добавил папа. - Мы выучим их язык, а они наш.
     - Как хотите, а я против, - заявила старшая.
     Три последующих вечера, когда семья собиралась вместе после школы и работы, шли дебаты, брать или не брать. И всё это время двое взрослых и один ребёнок, забыв про все дела и телевизор, убеждали другого ребёнка. Какие только ни приводились аргументы и факты, но все доводы рассыпались перед логикой как карточный домик.
     - Им же жить негде, дома разрушились.
     - Нет, - и приводился контраргумент.
     - Там все школы разрушились.
     - Нет, - опять контраргумент.
     - Они же совсем одни, без мамы и папы.
     - Нет.
     На исходе третьего вечера, перед самым сном младшая выдвинула последний аргумент:
     - Им же играть нечем, а я отдам им свою Светочку.
     Этот аргумент был настолько силён, что и ум, и разум, и логика капитулировали. Семья пришла к решению. Берём!!!
     Следующий вечер был посвящён обсуждению конкретных вопросов: как расположить кровати, кого и во что одеть, в какую школу и какие классы будут ходить, какие учебники уже есть, а каких не хватает. Много всего, от зубных щёток до места в шкафу и на вешалке в прихожей. В самом конце было принято самое важное решение, не просто взять девочку или двух, но и оформить удочерение. Когда все вопросы были утрясены, папа пошёл на улицу к телефону-автомату звонить по указанному номеру, но номер был занят. "Много желающих, наверно" подумал папа и решил: "Утро вечера мудренее, тем более, что завтра суббота".
     Несмотря на то, что суббота была нерабочей, папа встал как обычно и уже до завтрака сделал несколько звонков, но всё напрасно, - номер был занят. После завтрака попытки дозвониться продолжались, но номер был занят. Все, и взрослые, и дети были в ожидании. Попытки дозвониться продолжались до вечера, но номер, по прежнему, был занят. Через каждые пятнадцать - двадцать минут папа ходил к телефону-автомату. Сколько было потрачено монет, сколько оскорблений выслушано от стоящих в очереди, желающих позвонить. Можно было бы оставить эту затею, как несостоявшуюся, но желание помочь детям-сиротам было настолько велико, что попытки дозвониться продолжались и в воскресенье, весь день, с утра до вечера, с перерывами на завтрак, обед и ужин. После ужина папа взял телефонный справочник и нашёл дом, в котором располагался телефон с указанным в газете номером. Затем сел на трамвай и поехал искать нужный адрес. Уже стемнело, но дом был найден, - это было здание областного комитета партии, все окна были тёмными, кроме одного на предпоследнем этаже. Контрольный звонок из телефона-автомата в будке через дорогу, результат тот же, - занято. Всё стало понятно. В понедельник, уже со служебного телефона, было сделано несколько звонков, - занято.
     Через два дня в местной газете было короткое сообщение, что общественность пострадавшей от землетрясения союзной республики выразила озабоченность тем, что их дети-сироты не смогут получить в других республиках надлежащей заботы. Также говорилось, что эта нация не желает растворяться в огромном тридевятом государстве, а хочет остаться чистой и однородной, поэтому дети-сироты будут жить на своей родине в детских домах. Прочитав это, папа почувствовал себя как белый и пушистый заяц, которым подтёрся облегчившийся лев.
     - Что и следовало ожидать, - сказала умница-разумница и рассмеялась.
     - Ну и пидоры они все, - сделала своё заключение младшая и грустно добавила. - А я ещё им свою Светочку хотела отдать.
20.12.2012