Марина - значит морская. Часть 2. Глава 11

               Фаина Тамтарбекова жила с бабушкой, которая воспитанием девочки никогда не занималась. Она не смогла воспитать и свою дочь, которая укатила с неизвестным мужичком в неизвестном направлении, бросив собственного ребенка. Единственное, что она делала, это постоянно твердила, что ее внучка — самая умная, самая красивая и самая талантливая.

              Однако внучка умом не отличалась, даже наоборот, была слишком глупа, внешностью обладала самой заурядной, а из всех талантов могла похвастаться только одним — умением плести интриги.

              В детстве она ломала чужие игрушки, в школе подкидывала подружкам анонимные записки, а мальчиков вызывала на свидания, заставляя их бороться за ее любовь, так, что лучшие друзья становились врагами.

              В старших классах в ход пошли приемы пострашнее. Она названивала неугодным учителям домой, рассказывая их близким разные небылицы. Изводила людей оговорами, после которых взрослые получали инфаркты, а молодые подавали на развод.

             Но, совсем веселая жизнь началась у Фаины после школы. Обеспечить внучке безбедное существование бабушка не могла, поэтому Фаина «отдыхала» в  ресторанах за счет мужчин, от которых в конце концов очень ловко убегала. Просто говорила, что ей нужно припудрить носик, и исчезала в неизвестном направлении. Но однажды у нее случился прокол.

              Молодой мужчина, который весь вечер поил ее в клубе, оказался не так глуп, как она предполагала. Заподозрив неладное, он подкараулил Фаину возле выхода из дамской комнаты, любезно посадил её в такси и повез к своему дому.              Она уже приготовилась подарить мужчине ночь любви, как и обещала, но на ее счастье, во дворе в это время находился парень, который забежал туда справить малую нужду. Заметив мужика, который силой тащил упирающуюся девушку, парень схватил кусок трубы и ударил мужика по голове…  Добычу разделили поровну.

               Так образовался криминальный дуэт. Фаина знакомилась с солидным мужчиной и вела его в ближайшую подворотню, где ее напарник глушил клиента, все тем же куском трубы, и забирал все ценное. Но, поскольку Фаина водила свои жертвы в одно и тоже место, уже на шестом эпизоде парочку повязали. На суде подельник взял все на себя. Фаина же отделалась условным сроком.

             «Нет, с криминалом надо завязывать», — решила она и отправилась в бар, надеясь выдать себя за элитную проститутку. Там, она слышала, можно зарабатывать хорошие деньги. Но прежде чем идти к Марку Михайловичу, девочки посоветовали ей привести себя в порядок: для начала удалить волосы над верхней губой, снять зубные камни, что-то сделать с  жировыми складками по бокам и обратить внимание на свои совершенно неухоженные ногти.

               Ушла Фаина, оплеванная, с затаенной обидой, но как только узнала, что у Лолиты с Акимом произошел конфликт, сразу побежала к Марку предлагать свои услуги. Она, конечно, прислушалась к советам девочек и посетила сначала стоматолога, а потом и косметический кабинет. И, тем не менее, попробовав девушку в деле, Марк остался, не доволен. Но кто-то же должен заменить Лолиту, раз она пропала…
   
               Фаина вышла на работу, и в первый же день, когда пьяный клиент поинтересовался ее именем, а она сказала: «Фаина», он заплетающимся языком переспросил:
— Шо за фина?
               Так в баре и появилась — Жозефина.

              Убрав неугодных девочек, а заодно и бармена, который предъявлял к ней слишком много претензий, Фаина окружила себя правильными подружками — такими, на фоне которых она была бы просто неотразима. Поэтому появление в баре Лолиты в ее планы никак не входило.

              Девицу, которая будет отбивать у нее лучших клиентов, необходимо было убрать любым способом. Позвонив Марку, и сообщив, что у Лолиты проблемы с бандитами, Фаина ничего не добилась, и уже на следующий день перешла к более решительным действиям.
 
              Узнав через знакомых, что после Акима в районе теперь заправляет его подручный, некто Хмырь, она стала искать каналы, по которым с ним можно было бы связаться. Оказалось, что обитает вся эта братия в гаражах, на окраине города, там же «отстаиваются» и разбираются на запчасти угнанные машины, и все это под официальной вывеской кооператива «Металлист».

             Найти в справочнике телефон этой конторы для Фаины не составило труда, однако поговорить с Хмырем ей не удалось. Трубку снял его подручный. Он же предложил обрисовать суть проблемы в общих чертах, и Фаина обрисовала: в «Жемчужине», в баре объявилась Лолита. Всем заявила, что Аким — «козел», и «все его братки  — тоже козлы, и если кто-нибудь из них сунется в бар, она разберется с ними так же, как с Акимом».
— Неужели так и сказала, — переспросили ее, — все они — козлы?
— Да-да, — подтвердила Фаина, — так и сказала, все-козлы, и пусть только попробуют сунутся!

             Уверенная в том, что Хмырю обязательно доложат о ее звонке, она, в предвкушении интересных событий, довольно потирала ладони.

              Понять, что это провокация, безмозглые отморозки, естественно, не могли, а слово «козел» действовало на них, как красная тряпка на быка. Так что разобраться с «зарвавшейся шлюхой», было решено сегодня же. За «козлов» должна ответить!

               Тем же вечером, когда Алексей гулял на банкете своего друга второй день, а его сын, Дениска приехал в Приозерск со своей пьесой, Ольга, ничего не подозревая, отправилась в свой родной бар.

               У нее было хорошее настроение. Вчера она, практически не напрягаясь, заработала приличные деньги, к тому же эта выскочка Жозефина, рядом с ней, имела очень жалкий вид. Еще несколько проколов, и Марк обязательно ее уберет.

              Перекусив в ресторане, Ольга вошла в бар, поздоровалась с Таисией, кивнула девочкам и присела за дальний столик. Вокруг было все спокойно. Два десятка посетителей со знанием дела потягивали пиво, на большом экране транслировали футбольный матч, трое мужчин, сидя на высоких стульях, внимательно следили за ходом игры, и только одно показалось Ольге странным. Среди девочек не было Фаины. «Запаздывает или решила взять выходной после вчерашнего скандала»?

             Здесь бы Ольге насторожиться, но она ничего не почувствовала. Лишь час спустя, подошла она к девочкам и поинтересовалась, где Фаина, и не случилось ли чего?
— Она плохо себя чувствует, подойдет попозже.
             Что ж, такой ответ вполне Ольгу устроил. Она успокоилась и напрасно!
 
             Часам к десяти, возле дверей, послышался какой-то громкий разговор, потом с шумом и матом в бар вальяжно ввалились трое отморозков. Хмырь с брезгливой улыбкой осмотрел зал и направился к стойке. Один из его подручных двинулся следом, второй остался стоять в дверях. Такой расклад не сулил ничего хорошего.

            Ольга сразу все поняла. И кто на нее донес, и почему эта «стерва» не пришла, и почему ее девочки хихикали. Она поняла, что пришли по ее душу, но все еще надеялась на чудо. Хмырь, тем временем, шел по залу развязной походкой и, обращаясь к посетителям, говорил:
— Ну, чо, бл… отдыхаем, братва.
           Его голос с напускным блатным акцентом, заставил людей притихнуть. Один мужчина поднял глаза и Хмырь, нагнувшись к нему, повторил:
— Ты чо, бл… не понял? Я сказал, отдыхаем!   
 
           Проходя мимо столика, за которым сидела молоденькая пара, Хмырь взял из вазочки горсть орешков, начал по одному кидать их себе в рот. Возмущенный такой наглостью, парнишка вскочил, но подручный так сильно ударил ему кулаком по плечу, что тот сразу осел. Отморозок ссыпал к себе в ладонь остатки орехов и, обращаясь к парню, сказал:
— Ну, чо дергаешься? Тебе же сказали, отдыхай!

               Девушка схватила своего друга за руку и потащила к выходу, но там путь им преградил второй подручный.
— Куда торопимся? Выход у нас, между прочим, платный! — заявил он.
  Парень достал из кармана мелочь, сказал, что больше у него ничего нет, и подручный, как ни странно, подставил ладонь.
— Ладно, давай, что есть.

               Девушка прошмыгнула первой, а парень, отдав деньги, кинулся за ней, но не успел увернуться и получил увесистый пинок, от которого чуть не растянулся на полу прямо перед своей любимой.
 
               Обстановка  накалялась. Посетители притихли, не желая связываться с откровенными бандитами, охранники делали вид, что ничего не происходит.
               Хмырь подошел к стойке, коротко приказал: «Водки», и Таисия молча налила ему полный стакан. Повернувшись, он демонстративно выпил его одним глотком. После чего вытер рот тыльной стороной ладони и громко крикнул:
— Отдыхаем, братва!

              Он стал крутить головой, пытаясь отыскать ту, ради которой пришел, но вместо нее, встретился глазами с пьяненьким улыбающимся мужчиной, который коротал вечер за бутылочкой пива. И эта улыбка ему не понравилась.
— Ну, чо лыбишься, ты, урод? — прорычал он и следующую секунду к мужчине подбежал подручный.

             Ни слова не говоря, он схватил несчастного за волосы и со всей силы ударил лицом о стол, затем, не давая подняться, допил его пиво прямо из горлышка, и этой же бутылкой ударил человека по голове. Вместе со звоном разбившегося стекла вскрикнули женщины. Мужчина как-то сразу замер, а из его затылка на стол начала сочиться кровь.

             В воздухе повисла удручающая тишина. Люди, казалось, боялись даже дышать.
             Хмырь всегда отличался взрывным нравом, но раньше его сдерживал Аким. И вот теперь, когда сдерживать его стало некому, отморозок озверел окончательно. Неизвестно чем бы все закончилось, если бы не вмешались охранники.
— Слышь Хмырь, — сказал один, как можно строже, — а, ну, кончай беспредел!
— Не понял?! Здесь кто-то, что-то вякнул или мне послышалось?

              Он угрожающе поднялся, и к нему сразу подбежали оба подручных. Однако рядом с мощными охранниками они уже не казались такими грозными. Возле дверей никого не осталось, и у Ольги появился шанс незаметно убежать, но отморозки стояли к ней лицом, и пока не началась заварушка, дергаться было нельзя. Тут второй охранник проговорил:
— Тебе сказали, кончай беспредел! 
— А то, что?
— А то, нам недолго Акиму на зону маляву черкануть про твои художества. Он, между прочим, себе таких вещей не позволял.

                Имя «Аким» на Хмыря подействовало отрезвляюще. Он отступил и оскалился.
— Ладно-ладно, чо забздели?
                Нетвердой походкой он подошел к девицам за угловым столиком, спросил:
— А где эта ваша, как ее?
— Лолита? — тут же подсказали, маленькие «стервочки», — вот она!
Хмырь перевел взгляд на Ольгу, которая старалась не поднимать глаз.
— И что, эта шлюха про нас говорила, что мы все — козлы?
— Да, да, — подтвердили проститутки, выполняя инструкции Фаины.
               Хмырь подошел к Ольге.
— Ну что, бл… пошли.
               Один из охранников, Николай, попытался вмешаться, но безуспешно.               Хмырь насупил брови.
— Не, я чо, бл… не могу себе шмару взять на ночь?
— Возьми другую.
— Чо? Да, пошел ты, мне эта нравится.

               Ольга поднялась. Она не могла допустить, чтобы из-за нее у Николая были неприятности. Ведь если он сцепится с бандитами, ему придется не только уйти с работы, но и, вообще, уехать из города. А у него семья, дети.

— Все в порядке, Коль, иди, я разберусь.
              Она постаралась через силу улыбнуться, и Хмырь пьяно засмеялся.
— Вот видишь, бл…, девушка согласна.
              Двое подручных повели Ольгу к выходу, словно под конвоем. За ними пританцовывая, двинулся Хмырь. Николай пошел было за ними, но коллега его остановил.
— Ты ничего не сделаешь, Коль, — сказал он, — только нарвешься на неприятности.

              В баре облегченно вздохнули. Первым поднялся мужчина с разбитой головой. Прижимая к затылку платок, он подошел к Таисии рассчитаться, но с него не взяли ни копейки. Все потянулись к выходу. Николай подошел к девицам, сдавшим Ольгу, и со злостью в голосе сказал:
— Запомните вы, суки, отныне на мою защиту можете не рассчитывать.
— Ой, ой, испугал…, — развязно заявила одна.
— Когда по вашу душу отморозки придут, вот тогда и испугаетесь.

               Вечер был испорчен, однако для Ольги все только начиналось.
 
              Ее грубо затолкали в автомобиль и повезли в неизвестном направлении. Водитель, мужчина шестидесяти пяти лет, возил раньше Акима, и тот ему неплохо платил. Когда же его место занял Хмырь, Палыч собрался уходить.
               
             Каждый раз, зарекаясь ехать по его вызову, он, тем не менее, ехал, успокаивая себя тем, что этот раз — последний. Но за последним, как это обычно бывает, следовал самый последний, за ним еще один, и вот уже месяц Палыч возил этого упыря и не знал, как от него отделаться. Увидев, что отморозки вывели из ресторана девушку, он сразу почувствовал неладное.
 
             Хмырь сел на переднее сиденье и сразу заснул, а его «шестерки» начали издеваться над Ольгой, грубо хватая ее с двух сторон за грудь.
— Слышь братан, — говорил один, —  а у этой шмары большие сиськи! Гы – гы – гы!
— Точно, бл… в ладонь не помещаются. Отрастила вымя. Гы – гы – гы.
— Слышь, братан. А моя сиська больше.
— Чо?
— Чо слышал!
— А, это мы ща поглядим. Чья больше.

               Не обращая внимания на Ольгу, отморозки начали расстегивать ее кофточку.               
               Она сделала слабую попытку отстраниться, но тут же получила удар по лицу тыльной стороной ладони.
— Ты чо? — спросил один из них, — ты чо дергаешься, забыла, кто ты есть? Проститутка!
 
               Они продолжили рвать на ней кофту, гогоча, как жеребцы, и Ольга, понимая, что сейчас ее разденут, осмелела.
— Проститутка — это девушка, которой деньги платят, а вы, пока еще, мне ничего не заплатили! — сказала она.
              Отморозки на секунду замерли.
— Слышь, братан, — сказал один, — она, оказывается, умеет говорить.
— Еще и деньги просит!
  Оба одновременно заржали, откинувшись на спинку сиденья.

             Хмырь резко вскинул голову и непонимающе захлопал глазами. «Шестерки» тут же затихли.
— Ну, чо тащишься как черепаха, — сказал он Палычу, — долго еще?
— Скоро приедем.
             Голова Хмыря снова упала на грудь и его подручные оживились.
— Слышь, братан, давай ее, прям здесь, разложим? – предложил один.
— А чо, это идея, — отозвался второй.
— Слышь, ты, — обратился к Ольге первый, — давай, задирай ноги.
               В этот момент она вдруг вспомнила Алексея, его глаза, в которых читалось недоумение, ну почему она отказывается поехать с ним, его слова: «Скажем, что ты моя жена»…

               Палыч по опыту знал, что вмешиваться нельзя, можно схлопотать. Но и спокойно ехать он тоже не мог, поэтому применил безотказный прием всех шоферов: резко ударил по тормозам. От неожиданности всех сильно качнуло вперед, но особенно не повезло Хмырю. Он не контролировал себя, поэтому сильно ударился лбом о торпеду, и, естественно, сразу очнулся.
— Ты что творишь?— заорал он, хватаясь за голову.
— В яму попали, — ответил Палыч, — дороги не ремонтируют!
               Хмырь обернулся, посмотрел на притихших подручных. Потом на Ольгу, спросил.
— Ты кто?
— Лолита.
— А, Лолита!

               Машина въехала на территорию гаражей. Лишь свет тусклого прожектора освещал десятки похожих ворот. Стая огромных собак с диким лаем бросилась вслед за автомобилем, но вскоре отстала и вернулась обратно.
      
               Ольга попробовала запоминать повороты, но быстро сбилась. Да и зачем? Если даже ей удастся убежать, быть покусанной злобными дворнягами она хотела меньше всего. Хотя быть изнасилованной злобными бандитами — перспектива не лучше.

               Наконец, машина остановилась. Один из «шестерок» выскочил и открыл ворота.

               В большом ангаре, куда они въехали, пахло бензином, машинным маслом, было прохладно и неуютно. Ольгу отвели в дальнюю часть гаража, где располагалась мастерская, поставили к железному верстаку, сами же расположились на перевернутых ящиках, вокруг импровизированного столика, на котором стояла початая бутылка водки, стаканы и нехитрая закуска.

              Палыч поехал домой, пообещав быть с утра. Один из «шестерок» запер за ним ворота, после этого вся троица расслабилась, опрокинула по полстакана огненной воды и захрустела огурцами.
 
              Ольга осмотрелась. В гараже стояло четыре автомобиля, скорей всего краденых. И два — наполовину разобранных. Понятно, чем они тут занимаются. А каким еще бизнесом могут заниматься люди подобного рода?   
               
             Облизав пересохшие губы, Ольга сделала невольное глотательное движение. Ей уже давно нестерпимо хотелось пить, а рядом, в пяти метрах от нее, стояла большая бутылка воды.  Она смотрела на пузырьки газа, бегущие со дна наверх, и думала: попросить или терпеть дальше? Неужели ей откажут в глотке воды? Неужели в них не осталось ничего человеческого? Жажда становилась просто невыносимой, и она решилась.
— Эй! Дайте попить.

                Ольга не узнала собственного голоса, зато она хорошо узнала выражение глаз трех отморозков, которые повернулись на ее просьбу. Девушка поняла, что совершила непростительную ошибку. Ей бы притихнуть, затаиться, подождать пока вся троица не напьется, тем более, что о ней уже стали забывать, а что теперь?
               Когда Хмырь тяжело поднялся, сжал кулаки и, раздувая ноздри, словно бык перед атакой, двинулся в ее сторону, она поняла — теперь начнется что-то ужасное.
 
              Сейчас она бы могла находиться на месте Раисы, которая стояла в эти минуты рядом с Алексеем. Так же, как эта женщина, она бы могла ощущать тепло его рук, видеть его добрые глаза. Но вместо этого она увидела звериный взгляд пьяного бандита и почувствовала грубую ладонь, схватившую ее за волосы.

         …Алексей притянул голову Раисы для поцелуя, и женщина доверчиво закрыла глаза.

         …Хмырь со всей силы «приложил» голову Ольги о железный верстак, и глаза ее закрылись сами собой.

         …Поцелуй Алексея был настолько нежным, что Раиса на несколько секунд затаила дыхание.

         …Удар же Хмыря был настолько сильным, что Ольга несколько секунд не могла вздохнуть.
— Ну, что бл…, говоришь Аким — урод!
  Голос звучал, словно из другого мира.
  Хмырь поднял свою жертву, увидел кровь, капающую из носа и разбитой губы и начал терять над собой контроль. Ударив девушку лицом о стол еще раз, он с ухмылкой посмотрел на «шестерок». Сказал:
— А мы, значит, все здесь — козлы?
               Еще один сильный удар, после которого сознание покинуло ее.  Тело обмякло. Ольга безвольно лежала на железном верстаке, в лужице собственной крови и не подавала признаков жизни. Однако Хмыря это, похоже, ничуть не беспокоило. Он засунул свою грязную руку девушке под юбку, сильно рванул, и отбросил в сторону бесформенные лоскуты белой ткани, которые еще секунду назад представляли собой дорогое, элитное белье.
— Ну, чо, — сказал он, обращаясь к подручным, и расстегивая брюки, – позабавимся?!

               Пал Палыч приехал домой и прямо с порога жене заявил — все, больше к этому Хмырю он не поедет. Аким, хоть и был отморозком, но хорошо платил. Иногда и премии давал. А этот? Ходит по кабакам, пьет не просыхая, какую-то девку сегодня приволок, что они только собираются с ней делать…
— Тебе-то что? — отозвалась жена, — твое дело шоферское — отвез, привез, до свиданья. А что они с этой девкой делать будут, ты и сам прекрасно знаешь.
— Нет-нет, — возразил мужчина, — здесь что-то другое. Видела бы ты ее глаза. Она как на казнь шла.
— Не вздумай вмешиваться! А то опять загремишь на старости лет.

              Палыч уже отмотал пять лет из восьми, которые ему дали за непредумышленное убийство. Несмотря на то, что прошло уже двадцать лет, он все еще частенько вспоминал этот страшный день.
 
       … Работал он на самосвале, возил грунт и вдруг на безлюдной улице, словно из-под земли, прямо перед машиной появляется подросток. Удар, и ботинки парня, описав в воздухе дугу, улетели на обочину. Палыч — по тормозам. Выскочил. Подросток уже не дышит, вокруг никого. Он мог бы уехать, но как жить потом с таким грузом на душе? Вызвал скорую, милицию. До суда его не посадили, и он пошел к родителям мальчика, покаяться, повиниться, вместе поплакать, но люди ослепленные горем, сказали коротко: «Убийца, чтоб ты сгнил в тюрьме».
             Потом на суде выяснилось, что парень-то был из хулиганистых, любил цепляться за проезжающие машины, поэтому, видимо и оказался на дороге, но закон суров — наехал, получи срок. А вышел — на работу нигде не берут, так и оказался у бандитов. Но теперь все, хватит, пора и об отдыхе подумать.

               Спустя час изнасилование все еще продолжалось. Отморозки, меняя друг друга, делали перерыв только для того, чтобы принять внутрь очередную порцию спиртного.
               Ольга пришла в себя, но молчала, стараясь делать вид, что все еще без сознания. У нее сильно болела голова, пульсировала разбитая губа, к тому же шатался зуб. Она трогала его языком и незаметно сплевывала кровь.
               Ее слух уловил звон стаканов, характерные пожелания: «чтоб не по последней», кряканье, и совсем уже невнятную речь. В голове пронеслась спасительная мысль. Скоро. Уже совсем скоро должны напиться и уснуть. Вот только как отсюда выбираться, мимо голодных собак?

               Хмырь, между тем, разлил еще по одной, выпил, кивнув в сторону Ольги, спросил:
— Ну, чо, кто-нить еще будет?
— Не, я пас, — сказал один, второй поддакнул.
— Я тоже.
  Хмырь пьяно загоготал, потом посмотрел на неподвижно лежащую девицу, удивленно произнес:
— Что-то она давно не шевелится!
— Слышь, братан, — сказал подручный, скривив рот, — да ты ее кажись, замочил.
— А ну, поди, проверь, — приказал Хмырь.
  Один из «шестерок» подошел к Ольге, поднял голову за волосы. Зрелище оказалось не из приятных: разбитая, опухшая губа, все лицо и грудь залиты кровью.
— Слышь, Хмырь, она и вправду готова!
— Вот и хорошо, — отозвался отморозок, — за «козлов» должна ответить. Мне Аким так и сказал, поймаете эту шлюху, вломите ей по полной! Вот я и вломил!
— Слышь, братва,— крикнул подручный, —  она не дышит.
— А ты долбани ей в живот, да посильней — посоветовал Хмырь, — сразу очухается.

               Парень поднял Ольгу, и пока она не упала, ударил ее кулаком в солнечное сплетение. Девушка вскрикнула и повалилась на пол.
— Ха! Жива! А притворялась, гадина!
              Он начал пинать ее ногами, приговаривая — «притворялась, притворялась, проститутка…».
— А ты чо, так и будешь сидеть? — обратился Хмырь ко второму.
              Тот вскочил, подбежал к Ольге и начал со звериной яростью пинать ее ногами. В стороне не остался и сам Хмырь.
— Кто так бьет? — заорал он, подбегая к безжизненному телу, — смотри как надо! Вот так, вот так, вот так!

               Удары сыпались на Ольгу в шесть ног, обутых в грубые армейские ботинки, словно перед ними лежала боксерская груша, а не нежное женское тело. Ольга окончательно потеряла сознание еще в тот момент, когда получила удар в живот, и поэтому ничего не чувствовала. Перед ее глазами проносились картины из жизни, как будто душа, прощаясь с телом, в последний раз напоминала ей обо всем, что пережила она за эти годы.
 
               Ольга увидела себя, совсем маленькой, играющей с сестрой и мамой. И ей хотелось бегать, смеяться беззаботно, бесцельно, радоваться жизни, солнцу, цветам, траве. Она увидела лицо мальчика, которого полюбила, и который предал ее. Потом перед ней замелькали лица мужчин, тех, которых она знала лишь одну ночь, и только лицо Алексея задержалось дольше других. Он улыбался, смотрел ей в глаза, и она угадывала в этом взгляде искреннюю настоящую любовь. Ту любовь, которой ей так не хватало, и которую она так и не сумела оценить!

— Хорош, — приказал Хмырь, устав от своей «нелегкой работы», — а то сдохнет еще, возись потом с ней.
                Он смачно плюнул прямо на девушку, и его «шестерки» сделали то же самое. Пьянка длилась до тех пор, пока один из подручных не упал. Второй кинулся его поднимать, но завалился сам. Посмотрев на них с пренебрежением, Хмырь зло сказал:
— Всю компанию развалили, мудилы.
  Пнув «шестерок» ногой, он, шатаясь, пошел в «комнату отдыха», упал на кушетку и тут же захрапел.


Часть 2, глава 12: http://proza.ru/2013/01/25/1983