Марина - значит морская. Часть 2. Глава 12

               Утром, когда первые лучи солнца разбудили Алексея, спящего в гостиничном номере вместе со своей новой знакомой Раисой, к кооперативу под названием «Металлист» подъехал Палыч.

              За всю ночь он не сомкнул глаз. В голову лезли самые страшные мысли. Ему было хорошо известно, что эти братки способны на все и то, что его опасения были  не напрасны, он понял сразу, как только вошел в ангар.

               Картину, которую он увидел, представляла собой ужасное зрелище. Двое подручных Хмыря спали прямо на голом цементном полу, причем один лежал в своей же блевотине, сам Хмырь в мокрых штанах спал на кушетке, но это было не самое страшное, к подобным зрелищам он уже привык. Но что они сделали с девушкой?

               Палыч подошел к бездыханному телу девушки, присел на корточки, осторожно перевернул её на спину и, когда увидел кровавое месиво вместо лица, не выдержал и заплакал. Мужчина, которому перевалило за шестьдесят пять, плакал как ребенок, потому что считал себя виновным в том, что случилось. Ведь он видел, как ее везли и ничего не сделал, он видел ее глаза, полные страха и отчаяния и отвернулся, он видел, как отморозки силой повели ее в ангар и поехал домой. Да, он уехал, и вот результат!

               Палыч попробовал прощупать ее пульс, но как это делается, не знал, да и без пульса было понятно, что девушка мертва.
               Мужчина встал, сжал кулаки, посмотрел по сторонам. Но кому он должен мстить, и должен ли вообще? Хмырю? Его «шестеркам»? А может лучше самому себе?

              Разбудить Хмыря оказалось не так-то просто. Минут пятнадцать Палыч тряс его за плечи, бил по щекам, даже обливал водой, и когда тот, наконец, проснулся, и понял, о чем говорит возбужденный шофер, невнятно промычал.
— Чо ты орешь? Убили? Кого? Эту проститутку? Ну, и х.. с ней, выкини ее где-нибудь в лесу.
— Где я ее выкину, Хмырь? Вы дел натворили, а я выкидывай?
— Не ори, говорю, башка болит. Эта проститутка никому не нужна. Ее никто не хватится. Выкинь ее на свалку, там ее собаки сожрут.
— Но…
— Иди отсюда, — он сильно толкнул мужчину и вновь завалился спать.

             Несколько минут смотрел Палыч на спящего бугая, думал: ну убью я его сейчас и что? Получу срок, закончу жизнь на нарах, а что это изменит? Девушку уже не вернешь, а вместо Хмыря придет какой-нибудь Шнырь и все начнется сначала.

 
               Подогнав машину, Палыч погрузил тело Ольги в багажник, сверху набросал тряпок, решив, что если его остановят, Хмыря он сдаст сразу и без сожаления, а там будь, что будет. Но, как ни странно, Палыч благополучно миновал все посты ГАИ, выехал за город, свернул на проселочную дорогу и остановил машину в глухом месте, почти там же, куда ещё совсем недавно Ольга приезжала с Марком.

              Осмотрелся. Тихо, вокруг — никого. Перетащил тело из багажника в кусты, набросал сверху веток, немного постоял, словно хотел проститься, потом сказал: «Покойся с миром», —перекрестился и двинулся в обратный путь.

              Собирался домой и Алексей. Он уже твердо решил перебраться в этот чудесный городок, поэтому прежде чем уезжать, оговорил с Иваном условия, сроки, цены. Посетил его автосервис, познакомился с ребятами и, в общем, остался доволен. Иван покатал его по городу, показывая места, где бы он мог, в будущем, приобрести домик или участок под строительство, и уже потом отвез на вокзал.

              Проводить его пришла и Раиса. На трезвую голову, в лучах яркого солнца, Алексей вновь ее не узнал. Ему казалось, что женщина в полумраке банкетного зала, и та, которая постоянно пытается встать к солнцу спиной, —  два разных человека.
 
             Испытывал ли он к ней какие-то чувства, или это было просто обычное мимолетное увлечение, Алексей не разобрался. Но, одно он знал точно, дома его ждет Ольга, и он по ней очень соскучился. Он даже мучился угрызениями совести: «Не успел уехать на два дня, как уже изменил…» Хотя Ольга пока ему не жена, да и захочет ли она ею стать? В любом случае, теперь она должна будет на что-то решиться. Или едет с ним и начинает новую жизнь в новом городе, или…

         …Ему не хотелось думать о том, что она может возвратиться в свой бар, но, как говорил его друг Семен, — таких девушек не переделаешь…             Распрощавшись с Иваном и Раисой, Алексей сел в автобус и отправился домой.


             Дед Никодим проживал в небольшой деревеньке недалеко от Нагорска. До самого обеда он не мог подняться с печи по причине сильных болей в области поясницы. К тому же, у него болел еще и живот, а настой из трав, который он готовил по рецепту своей матери, давно закончился. Надо было идти в лес собирать нужные растения, и как бы ему не хотелось выходить из дома, он понимал, что никто другой за него этого не сделает.
            С трудом собравшись, Никодим взял сумку с разными пакетами, кликнул Дружка — собачонку, которая радостно завиляла хвостом, и побрел в лес.

            Боль в пояснице постепенно отпустила, сумка заполнилась нужными растениями. Собралось и немного грибов, так, на одну сковородку. Дед уже собрался домой, но Дружок, что-то почуяв в кустах, начал странно лаять и бегать по кругу, призывая своего хозяина подойти.
— Ну что еще? — пробурчал Никодим недовольно, возвращаясь назад.

            Тело Ольги было хорошо различимо на фоне зелени. Дед откинул ветки и присвистнул. Дружок продолжал лаять, словно хотел сказать: «… это я, я ее нашел».
— Да вижу-вижу, чего разбрехался. А ну, цыц!
            Собачонка обиженно поджала хвост.   
 
            «Что поделаешь, — вздохнул дед, — придется тащиться к шоссе». Он знал, что километрах в трех находится пост ГАИ, поэтому, остановив первую попавшуюся машину, попросил водителя рассказать инспекторам о страшной находке. Сам же, несмотря на то, что не очень рвался в свидетели, присел на обочине и приготовился встречать милицейский наряд, ведь без него тело все равно не найдут.

 
             Почти весь обратный путь, Алексей благополучно проспал. Мягкие удобные кресла, плавный ход автобуса, похожий больше на полет самолета, тишина в салоне, — все это располагало к безмятежному отдыху.

            Ему снился большой дом, похожий на дом Ивана, и он, Алексей, ходил по-хозяйски, осматривая каждую комнату. А в гостиной его ждала женщина. Она сидела в кресле, возле горящего камина, но кто это — со спины разобрать было невозможно. Алексей подошел, провел рукой по ее волосам, и женщина повернулась. О Боже! Это была его бывшая жена. В глазах у нее стояли слезы. Она хотела что-то сказать, но Алексей быстро ушел в гараж, который во сне тоже считал своим, сел в машину и куда-то помчался. Он стал проверять педаль тормоза, давить на нее и от этого раскачиваться вперед-назад, вперед-назад, и в этот момент открыл глаза.

            Автобус рывками тормозил, и всех пассажиров раскачивало. Алексей посмотрел на часы. Езды оставалось совсем немного — не более двадцати минут, но впереди, видимо, образовалась пробка, поэтому автобус еле двигался...

            Прислонившись головой к холодному стеклу и глядя на однообразный лесной массив, Алексей начал вспоминать дни, проведенные в гостеприимном уютном городке. Юбилей своего друга, тосты, танцы, Раису, пьяные поцелуи в гостиничном номере…
               Неужели и он скоро переедет туда, будет работать в мастерской у Ивана. Начнет, наконец, нормально зарабатывать, сможет купить себе дом, пригласить  Дениску, пусть погостит, а понравится, будет жить постоянно. Вот только кто станет хозяйкой в его новом доме?  Раиса? Алексей вспомнил лицо женщины на вокзале, и в его душе ничего не шелохнулось.

              Тогда кто, — Ольга? Но, как быть с ее прошлым? Если кто-нибудь, скажем, Иван, узнает о том, кем она была раньше, поймет ли он его, своего друга… Или скажет: «Леша, ты с ума сошел, вокруг столько нормальных женщин, зачем тебе эта?»

              Зачем? А если она ему нравится, и он ничего не может с этим поделать! Алексей только и мечтал о том, как войдет домой, а она бросится к нему навстречу, обхватит за талию, поцелует, скажет, что соскучилась и, конечно, накроет стол со свечами. И вновь наступит ночь, и будут страстные поцелуи, и он будет любить ее, свою Оленьку, и уснет, крепко прижимая к себе ее, такое нежное, такое желанное тело.
 
             Впереди на обочине он увидел скорую помощь, милицейский уазик, с мигающими маячками. Вокруг суетились какие-то люди. Двое санитаров, двигаясь от леса, переносили на носилках кого-то, накрытого простыней с головой. Человек в штатском, окруженный двумя милиционерами, записывал в блокнот показания дедушки, по всей видимости, лесника, тот, подкрепляя свой рассказ, активно размахивал руками. Здесь же, возле его ног, бегала маленькая смешная собачонка.

           «Наверное, авария, — подумал Алексей,— или еще что-нибудь пострашнее»
            Когда носилки помещали в микроавтобус, у него почему-то тревожно сдавило сердце.
 
            Ольгу привезли в судебно — медицинский морг из-за того, что при ней не было документов. Тело бросили на стол, и некоторое время к ней никто не подходил. Только когда в здании появилась следственная группа, санитар соизволил подняться в процедурную, и, по просьбе фотографа, начал очищать лицо девушки от крови и грязи с помощью спиртового тампона. После нескольких снимков, за дело взялся другой специалист. Он снял отпечатки пальцев и уступил место своему коллеге, который снял с тела необходимые мазки и соскобы. Наконец к Ольге подошел следователь.

                Опытным глазом мужчина моментально определил род занятий жертвы. Об этом свидетельствовала ее одежда, отсутствие волос в интимных зонах, наклеенные ногти, педикюр и следы яркого макияжа на распухшем лице. Без сомнения, девушка была изнасилована, скорей всего группой лиц, жестоко избита и вывезена в лес, с целью скрыть следы преступления.

 
                В этот же вечер следователь отправился на точку, где порхали в ожидании клиентов «ночные бабочки», показал отретушированное фото Ольги и сразу выяснил, что работала она в баре ресторана «Жемчужина», под именем Лолита.

               Там Фаина от Ольги отказалась, мол, «такую не знаю». Однако Таисия за барной стойкой и два охранника, оказались куда разговорчивее. Спустя всего четверть часа, следователь знал все: и про конфликт Лолиты с Акимом, и про Хмыря, с которым Ольга вчера уехала помимо своей воли, и про то, кто все это организовал. Фаина, поняв, что речь идет о ней, поспешила уйти по-английски, не прощаясь, но опытный опер, держал ситуацию под контролем, и как только девица двинулась к выходу, незаметно кивнул своему помощнику, который тут же взял Жозефину под локоток и препроводил в милицейскую машину.

               Про кооператив «Металлист» — базу Акима, а теперь и Хмыря, следователь прекрасно знал, поэтому на задержание отморозков была немедленно отправлена бригада ОМОНа.

               А спустя полчаса, бандиты, оказав вооруженное сопротивление, были без сожаления перебиты опытными бойцами. Против Фаины свидетельствовать стало некому, поэтому ее пришлось отпустить. Но только после того, как она дала подписку о прекращении занятий проституцией, из чего следовало, что места в баре она, так или иначе, лишилась.
 
             По странному стечению обстоятельств, тела бандитов привезли  в тот же самый морг и положили на столы рядом с телом их жертвы, и, когда опытный патологоанатом осматривал новые трупы, тело Ольги заинтересовало его в первую очередь. Старый извращенец, не мог оторвать глаз от ее ухоженного женского тела, и, пока санитар возился с трупами бандитов, врач решил ощупать тело Ольги, а для более тесного контакта незаметно снял перчатки. Но, как только его руки коснулись кожи девушки, доктор в изумлении застыл. У тела не было трупного окоченения!
— Когда привезли к нам эту девицу?— спросил он у санитара.
— Не знаю, говорят, ее в лесу нашли.
— И чему вас только учат в институте! Она жива!

              Санитар, молоденький парень, в изумлении поднял голову, подбежал, схватил руку Ольги, долго искал пульс, потом радостно закричал:
— Есть, есть!
— Конечно, есть, — усмехнулся врач,— срочно в реанимацию!
             Если бы доктор ограничился только визуальным осмотром тела, Ольга, наверняка, отправилась бы в мир иной, однако ей повезло. В реанимации она пролежала три дня и пришла в себя, но для того, чтобы залечить все раны и сломанные ребра, ей потребовалось без малого четыре месяца...

 
                Алексей, конечно, ничего не знал. Возвратившись домой, он вошел в пустую комнату и его руки безвольно повисли вдоль тела. В голове, как приговор, прозвучало одно лишь слово: «ушла». На всякий случай, он заглянул в шкаф в надежде увидеть ее вещи, но ни вещей, ни сумки не было.

              Он посмотрел вокруг, вдруг записка, письмо, хоть какое-то объяснение, хоть одно слово «прости» на  клочке бумаги! Ничего! Алексей присел на диван, и просидел так не менее двух часов, пока Семен не пришел со службы. У него как раз кончилась смена, но он, к сожалению, об Ольге, тоже ничего не знал.

— Пойми Леш, — начал успокаивать его сосед, — я на все это смотрю, не как ты, влюбленными глазами, а со стороны, и мне многое понятно. Она тебя просто использовала. Ей надо было где-то отсидеться, а как все стихло, она и упорхнула. Причем заметь, сделала это непорядочно. Обещала ждать, а сама… Только ты за порог, она тут же вещички собрала и — в свой любимый бар. А что? Там каждый день праздник, там хорошие деньги. Она за один вечер зарабатывает столько, сколько ты за месяц. Подумай сам, зачем ей жить в этой халупе, стоять у плиты, готовить, да еще отчитываться за каждую копейку!

— Но, ведь, я собрался менять работу, строить дом. У меня теперь все будет по-другому!
— Откуда же она об этом могла знать? — возражал Семен, — ты сначала устройся, отстройся, пригласи ее, а потом делай предложение. Только, знаешь, если у тебя будет хороший дом, хорошая зарплата, то и хорошая женщина сама найдется.

               Умом Алексей понимал, что Семен прав, но сердце кричало другое. Ему хотелось увидеть ее, хотя бы еще один раз, поговорить, узнать, почему она уехала, может, случилось что-то серьезное, может, все не так, как он думает? Но, каждый раз, когда он уже собирался ехать в город, Семен находил такие доводы, против которых Алексей не мог ничего возразить.

              Например, почему она не может сама к нему заехать, все объяснить? Езды, всего-то, сорок минут. Ведь не Алексей от нее сбежал, а она!
— Сидит там сейчас, ждет клиента, а ты со своими соплями — «вернись, я все прощу!» Смешно, и не только мне. Над тобой весь бар будет смеяться!
             И Алексей, представив, насколько он и вправду будет смешон, поездку откладывал. Но, ночью, вспоминая Ольгу, у него перед глазами возникала одна и та же картина: скорая помощь, носилки, и человек, накрытый  белой простыней. Кто это?!

               Отвлечься от своих переживаний Алексею помогли хлопоты, связанные с переездом. Он подал заявление об увольнении, и, несмотря на то, что начальство сразу стало предлагать ему повышение, решения своего не изменил.

              Он начал ходит по кабинетам, просиживать в очередях, собирая нужные справки, сдавать анализы, доказывая, что здоров. Это отнимало время, силы и, главное, мысли. Он уже не так часто вспоминал об Ольге, а если и вспоминал, то старался сразу переключаться на что-нибудь другое, удавалось это с трудом, но он старался.

                Отправив на адрес Ивана все свои нехитрые пожитки, в основном одежду и рабочий инструмент, который он собирал годами, Алексей простился с коллегами, с Семеном, с поселком, в котором прожил семнадцать лет, поехал и сам.

                На новом месте, по началу, пришлось тяжеловато. Работа бригадира сильно отличалась от работы простого автомеханика. Опасаясь испортить отношения, Алексей прощал опоздания, не замечал пьянок, и даже — прогулов, и, как результат, коллектив быстро сел ему на шею, распустился, заказы начали срываться.

                Иван, предвидя такой поворот, стал терпеливо натаскивать друга, показывал на личном примере, как надо руководить людьми, и у Алексея постепенно стала просыпаться командная жилка. Он научился покрикивать, не давать спуску, если человек проштрафился — наказывал рублем, если отличился — выписывал премии.
               Недовольные ушли, кое-кого пришлось уволить самому, и работа закипела. А вскоре Иван, как и обещал, открыл филиал. Дел там было невпроворот,  и Алексей, собрав свою команду, засучил рукава. Карьера пошла в гору, а вот в личной жизни — наоборот, все катилось с горы.

              В гостинице он жил только первую неделю, потом Раиса уговорила его переехать к ней. Он согласился и вскоре очень об этом пожалел. Никакого тепла от этой женщины он не чувствовал. Она не встречала его после работы, не выходила навстречу… В лучшем случае, кричала из кухни: «Пришел?»  Он редко видел ее улыбающейся. Стоило ему завести разговор о рабочих моментах, она бесцеремонно его обрывала, заявляя, что ей это не интересно.
          
             Единственное, что ее интересовало, — это ее сын. Все разговоры, все силы этой женщины были направлены только на то, чтобы обслуживать своего ненаглядного сыночка. С утра до вечера в доме звучало только одно имя:  «Илюшенька», «Илюшенька». Со стороны это казалось смешным, и, поначалу, Алексей посмеивался про себя, но очень скоро ему все это стало надоедать.
 
            Он решил поговорить с Раисой, объяснить, что своей постоянной опекой она только портит парня. Однако Раиса слушать ничего не хотела, и тогда Алексей попробовал поговорить с самим переростком. Начал издалека. Сказал, что у него тоже есть сын, Денис, и он никогда не стал бы просить маму вымыть ему голову, и подстричь ногти.
— Ты же взрослый парень, — говорил Алексей, — тебе уже пора за девушками бегать, а не за мамину юбку держаться!

                Парнишка все понял, сделал выводы и закатил истерику на пустом месте. Упал на пол, стал изображать припадок, пускать пену изо рта и биться головой, чем привел маму в неописуемый ужас. А когда его успокоили, заявил, что это все из-за него, из-за этого дядьки. Он довел несчастного мальчика до нервного срыва. Он предлагал ему, Илюшеньке, начинать спать с девочками!
— Да, я не то имел в виду, — попытался оправдываться Алексей, но его не услышали.

               Для Раисы тема отношений сына с женским полом воспринималась крайне болезненно. Затрагивать ее было нельзя. И парень это прекрасно знал. Знал, но затронул. И расчет его оказался верным. Раиса, как потенциальная  свекровь, изначально ненавидела будущую невестку, потому, что та очень легко уведет у нее самое дорогое — ее сыночка, которого она столько лет растила. Одна мысль об этом вызывала в ней бурю эмоций, от протеста до негодования.   
 
             Женщина  долго рыдала, а потом, без лишних слов, указала Алексею на дверь.

             Он переехал в гостиницу. Наконец-то, его мучения закончились. Алексей почувствовал себя свободным и счастливым. Если с бывшей женой его связывали годы совместной жизни, общий дом, сын, то с Раисой он не имел ничего общего, кроме воспоминаний о двух ночах, проведенных в гостиничном номере, под действием большого количества алкоголя.
 
            Женщина, видимо, тоже понимала, что Алексей никаких особых чувств к ней  не испытывает, а, главное, ему абсолютно безразличен ее Илюшенька. Она терпела Алексея только потому, что он приносил в дом немало денег, а на себя практически ничего не тратил. Но всякому терпению приходит конец. 
               
                Спустя некоторое время, Алексей неожиданно осознал, что у него появились лишние деньги. Много денег. Он не знал, куда их тратить и открыл счет в банке. Иван, узнав об этом, сказал однозначно.
— Пора бы тебе, Леха, подумать о своем доме. Не век же тебе жить по чужим углам. А на счет этой Райки, не переживай. Она мне самому не нравится. Стерва, одно слово.
— Что ж ты меня сразу не предупредил?
— Да, меня жена с толку сбила. Давай, говорит, твоего Леху с Раисой познакомим. Вот и познакомили. Но ты не дрейфь, мы тебе другую найдем.
— Знаешь, Вань, у меня вообще-то есть одна. Я с ней в Приозерске жил.
— Так тащи ее сюда. Она кто по профессии?
              Вопрос был неожиданным. Что ответить? Проститутка? Вот смеху-то будет!
— Да, она, это…, — замялся Алексей, но Иван его уже не слушал.
— Короче, давай, с завтрашнего дня, начинай заниматься поисками дома. Или, хочешь — квартиру?
— Не, дом лучше.

            …Спустя две недели, Алексей переехал на свои собственные квадратные метры.
               Дом в два этажа, современной планировки, с большим участком, достался ему практически даром и, тем не менее, кредит растянули аж на десять лет.
               Прежние хозяева уехали за границу к детям, на все готовое и возвращаться не собирались. Поэтому в доме была приличная мебель, на кухне — посуда, живи, не хочу. И все же, Алексей нашел, что переделать, и с первых же дней взялся за работу.

              Удивительно, но спустя всего пару дней, к нему прискакала Раиса. И была она также обворожительна и мила, как и в день их знакомства на банкете. Улыбалась, шутила, обнимала Алексея за шею, ругала своего сыночка и говорила, что была не права, что она действительно его избаловала. Потом стала звать Лешеньку обратно, а если он хочет, то она готова хоть завтра переехать к нему.

              Поведение женщины  было настолько фальшивым, что Алексей еле сдерживался, но нагрубить Раисе не сумел. Сказал уклончиво: «Надо подождать»
— Я затеваю небольшой ремонтик, хочу все обустроить, подновить, а там видно будет.

            Впервые в жизни, Раиса, возвратившись, домой, набросилась на сына, обвинив его в том, что он — бесчувственный эгоист, из-за которого она не может устроить свою личную жизнь. Потом упала ничком на диван и долго плакала.


Часть 2, глава 13:  http://proza.ru/2013/01/26/1759