Охотник на русских - der russenjaeger

Некая бдительная фрау Обермайер, 97 лет, дала в полицию сигнал, что в доме номер 12-а на Людвигштрассе, на третьем этаже второго подъезда проживает русский. Что мол из-за дверной щели, кажись, то ли  борщом попахивает, то ли русским духом, а ночами, никак не поймешь, либо плачут, либо протяжные и  заунывные русские песни поют. Душа фрау Обермайер, судя по всему, уже начинает отвыкать от хлипкого старушачьего тельца и, летая по параллельным мирам, видит то, чего простым смертным не дано.   Обычно я не верю таким сигналам, все они автоматически перепроверяются, конечно, но только один из тысячи в итоге оказывается на проверку не пустышкой. Чаще всего причина сигнала либо соседская ненависть, либо гомофобство к приезжим, например, из балтийских стран, Польши или Болгарии. У нас же, ясно дело, если что-то нет так, и человек не совсем местный, сморкается по-другому, иначе завязывает шарф и не стоит в воскресенье утром в очереди за свежеми булочками, так сразу в нём русского подозревают. В нашем-то 49 году раскусить русского не так-то уж и просто, это как старого стреляного зайца завалить, он на местных диалектах похлеще нас с вами шпарит, иконки и ковры на стенах уже не вешает, и всех бундесканцлеров Евросоюза во все периоды перечислить может, и как менялись цены на маковые булки у пекаря за углом припомнит,  на праздники кожаные штаны надевает, и в местном клубе национальной песни и пляски старейший член и аккуратный плательщик взносов.

Однако вот у меня, пожалуй, феноменальный нюх на русских, если позволите, еще одно сравнение из мира фауны -  я чую их, как специально обученная свинья чует под землёй гриб-трюфель. В нашем отделении уже ходят легенды о том, как я останавливал трамвай и выводил оттуда русского, другого вытащил за рукав из пляшущей толпы в дискотеке, и, как наш премьер-министр лишился секретарши и доверенного лица... Да и не легенды это вовсе, а самая чистая правда! Многим коллегам кажется первобытной дикостью, но у меня на стене гостиной висит 169 высушенных крайних фаланг левого мизинца. Но на большинство же однако это производит неизгладимое впечатление, особенно на женщин. Вот и сейчас чую всё же, что фрау Обермаейер таки не зря все свои 97 лет хлеб жует. На тепловизоре появилась аморфное радужное пятно, значит, в квартире кто-то есть. Пятно поплыло в дальнюю комнату, красные тона стали превращаться в фиолетовые. Он нас почуял тоже, однако ж поздно, дружище. Со мной два проверенных "руссен-егеря" - Шмитц и Тухольски. Шмитц быстренько взламывает код двери, мы дружно тыкаем тремя парализаторами в темное нутро квартиры. Иван, выходи!




***
На сегодня нас осталось 1,5 - 2 миллиона, из тех, кто тайком по-русски думает, может говорить и... и, как это не обыденно звучит, имеет душу, а ни какой-нибудь трёхядерный биопроцессор. Именно так я определяю нас. Первая мощная волна русофобии прокатилась в 29-м. Погромы в Лондоне, Берлине, Париже, Нью-Йорке. В Израиле полыхнула Гражданская, а на Украине началась резня. Россия было вмешалась, но больше насущных дел оказалась на южных и восточных границ. Татары перекрасили Волгу в кроваво-красный цвет. Кавказцы ополовинили населения Краснодара и Ростова. В тридцатом вышел в свет концептуальный труд Святослава Рабинека "Мир без России", культура, и прежде всего, кино, ютьюб и фейсбук, не остались стоять в стороне. На западе супруги отказывались от русских жен и мужей, русских детей бойкотировали в классах, официанты не обслуживали русских, их перестали сажать на авиалайнеры ведущие мировые авиалинии. Несколько самолетов Аэрофлота было сбито над Европой и Америкой радикальными политическими группировками, расстреливались автобусы с русскими беженцами из Европы, большинство коренного населения с воодушевлением воспринимало такие новости. Редко, когда прогрессивное человечество объединяет одна идея на столько тесно, но это как раз тот случай. Энергетический и экономический кризис, плохая экология и безработица, перенаселение в Азии и хромая демография на Западе. Всему этому находилось вполне четкое и адекватное решение - выгнать шелудивого и паскудливого русского медведя-людоеда с севера Евразии, чьи благословенные Богом пространства и богатства должны принадлежать прогрессивному,  гуманному и демократическому человечеству, а не кучке узколобых, агрессивных и культурно неразвитых  дегенератов. Когда же потрепанный медведь посмел встать на дыбы, по мировой прессе прокатились известия, что русские готовят удар грязными атомными бомбами по цивилизационным колыбелям человечества, а все их этнические миграционные общины на западе только и ждут приказа, чтобы разбить капсулы с сибирской язвой и чумой в системе городских водохранилищ крупных мировых метрополий. Мир вступил в горячую фазу. Воздушно-космические эскадры США и Евросоюза щедро засеяли русские просторы нейро-гуманным волоновыми бомбами, которые вызывали у русских в момент первой поражающей волны безграничную эфорию и гипертрофированное жизнелюбие, а затем, несколько часов спустя следовала волна суицидально-депрессивного психоза, убившая около 60 процентов населения от косвенных последствий в виде тяжёлых алкогольных отравлений, увечий, нанесенных себе и близким, а также банальных автокатастроф, инфарктов и прочих нарушений жизненных функций организма.

Пресса весьма подробно освещала эту самую гуманную войну 21 века, за свой вклад в мир и спасение малых народов России, Евросоюз удостоился повторной  Нобельской премии, ведущие экологи вели постоянный мониторинг того, чтобы в результате военных действий не пострадали редкие популяции животных. Такие, как стерх, дрофа или сибирский тигр...
Однако даже в наше время ни одна война не решается с воздуха, для кого-то остается и грязная работа, о которой пресса пишет не очень уж и охотно. Грязную работу доделал спецназ Китая, Южной Кореи, дикие кавказские дивизии и японские кибер-солдаты. Эту фазу конфликта мировая общественность практически не заметила.
На сегодня нас осталось 1,5 - 2 миллиона. Все мы имеем счастье остаться в живых, потому что не жили в России, наш русский антикварен, как медный самовар, когда мы пьем чай, мы не оставляем в стакане чайной ложки, у нас безупречный английский "ти-эйч-саунд" и немецкий "кнаклаут", пустые глаза и наигранная убежденность в правильности демократического развития Европы.

***
"Для Вас это не останется безнаказанным, это - полицейский террор, требую звонка адвокату, я - не последний человек в фирме Сименс, завтра наш гешефтсфюрер будет звонить бундесканцлеру!" - перед нами парень, хрупкий с лицом, интеллигентным и тонким, модной причёской и чувственными губами. Мастерски разыгрывает истерику приличного бюргера.
На  лице смесь испуга и отвращения от грубой полицейской силы. Стильная рубашка, пожалуй, слишком свободная в груди, модные зауженные к низу штаны, дорогущие и одновременно неброские часы на изящном узеньком запястье.

Тут даже я немного стопорю. Какой это к черту русак? Тут даже с моим опытом я бы и цента не поставил на его национальность. Где скулы? Где плохие зубы? Дурной вкус в одежде? Акцент? Это раньше, как шутил мой предшественник, гауптман Винкельгрубер, которого кстати застрелил Олег Кривошеин, русского можно было раньше распознать по запутавшейся в бороде капусте, золоту во рту и смешанному запаху из чеснока и водочных паров. Если плясать, то барыню, с прихлопом по ляжкам. Закусить? Селедочкой! В спортивном магазине, в первую очередь, стремиться к адидасу, в продуктовом - к полкам с крепкими напитками, средь баб - к крашенным блондинкам с  гипертрофированными сиськами. Гауптаман Винкельгрубер рассказывал эти шутки часто и всем, однажды за рюмочкой коньяку молодому человеку приятной наружности в дорогом ночном баре. Приятный человек приятно улыбнулся, встал из-за стойки, приставил к голове моего предшественника вальтер и забрызгал его мозгами полки с элитным алкоголем. Фамилия его была Кривошеин, он был профессиональным охотником за охотниками на русских. Смерть моего предшественника меня ничуть не расстроила, средь наших - полно маньяков садистов и уродов. Расстроили меня пузыри в лазурной воде альпийского озера, которые выпускал Кривошеин, уходя на дно Кёнигзее. Из его казни мы устроили корпоративный праздник, сняли пароходик, пивко, шнапс, закуски, многие жен и подруг привели. Сначала хотели поиздеваться, но сразу заметили, что это за человек: как его не унижай - все симпатии и сочувствие присутствующих все равно невольно к нему, как железные опилки к магниту пристают. В итоге, не мудрствая далее, привязали к его ногам чугунным крест с надписями имен, невинно убиённых им сотрудников отдела, и сбросили его вниз, на самом глубоком месте озера. А потом все взяли надрались молча и депрессивно, такой вот вам праздник ….




***

- Ну что? Будем колоть тебя, дорогуша? Есть у нас основания считать тебя русским. Мы из особого отдела "Руссенейгер", вот моё удостоверение. А ты дружок не тычь нам своим электронным паспортом, понаписать там всякого можно. Тащи-ка коробочку с подлинниками, свидетельство о рождении, школьные аттестат, характеристики с места работы.... Люди часто все это в коробках из-под обуви держат. Есть у тебя такая коробочка?

Испуг в его глазах давно прошёл, синие глаза стали смотреть равнодушно, или даже с неким лёгким любопытством. Будет непросто....

- Господин офицер, признаться испугался, когда Вы ворвались в мою квартиру. Должно быть, у Вас имеются какие-то серьезные на то основания, однако ж заверяю Вас, они - неверны. Сейчас  2049 год, я предлагаю: Вы оставите мне повестку на явку в Ваш центральный офис. Хоть завтра я приду со своим адвокатом и прихвачу все свои документы, и даже, если Вам так привычней, положу их в коробку из-под обуви.

Я изображаю садистскую улыбку и с издёвкой обращаюсь к коллегам:

- Ну что, господа. Мы пойдём навстречу предложению этого юного русского или у Вас есть другие соображения?

- Когда я работал в Берлине, мы несколько раз доставали православную иконку и прям справаляли на неё нужду на глазах у русака - никто не выдерживал, - подленько смеётся Тухольский.

- А я не знаю, ни одного русского, кто-бы не сказал "блять", когда ему протыкают спицой барабанные перепонки, - радостно поддерживает беседу Шмитц.

- Ребят, у меня есть свою ноу-хау. А не сходить бы вам за двумя канистрами с серной кислотой, что я по забывчивости оставил в машине. А мы пока поговорим по душам, - обращаюсь я к подчинённым.

- Эх, какой-же ты реальный садюка. Решпект, конечно, но я б пристрелил, и дело с концом! - Шмитц смотрит на меня с неподдельным уважением.

- Кислоты! И ждите!

- Я всё же жалко. Он - красивый. Будь я гомиком, не за что на свете не позволил бы портить кислотой такое лицо! - вздыхает Тухольский

- Ты бы ему испортил бы попку! - хрюкает, подавившись смехом, Шмитц.

- Ждите в машине, я сказал!


***
Перед самой смертью Кривошеин, сидя в камере смертников, рассказал мне про Израиль, что парадоксальным образом Израиль не стал поддерживать общую русофобию. Сначала большинство из них выдали на Запад, затем взыграла генная память и мораль евреев: гонимые когда-то сами, они вопреки мировому давлению стали давать прибежище русским. Их там порядка трёхсот тысяч живёт и даже "Союз Возрождения России" создается. Времена меняются, иной раз костёр догорает до уголька, а - в другой - из огня спички вспыхивает лесной пожар. "Я бы и сам туда бы уехал, брат, - Кривошеин ласково тогда приобнял меня за плечи, - Да вот ненависть не даёт, жжёт меня изнутри, больно уж мне садистов убивать нравилось. Да ничего, охладят меня завтра твои коллеги в горном озере, охладят навечно.

- Может быть , вместе бежим, Олег? Самостоятельно тебе не вырваться!

- Незачем. Не могу жертвовать тобой. Я убийца убийц. А ты - спаситель невинных, Лёха. Ты нам нужнее. Ты спасай русских людей, а когда надоест - руби себе мизинец, езжай в Израиль, найди себе голубоглазую русачку с широкими бедрами, чтобы она тебе дюжину русских пацанов народила. Война ведь только еще начинается!

- Мизинец?

- А ты не слыхал? Все члены Союза Возрождения себе крайнюю фалангу левого мизинца рубят, как память о страшной крови и потерянной Отчизне. Ну да ладно, идти тебе надо, а то заподозрят чего. Уж больно долго ты у меня в камере сидишь. Ты сам самарский? А я с Нижнего Новгорода. Давай приобнимемся, братуха, а потом ты садани мне кулаком по ребрам,и, хлопая дверью, выходи, шипя немецкие ругательства.

Пару секунд мы так постояли, обнявшись, слезы из моих глаз падали на его плечи. Затем я ткнул кулаком в его в бок и хлопая ржавой дверью несколько театрально выругался:

       - Verfluchter Schei;kerl!

; Спасибо, братуха, - ответил мне в спину тихий шепот.


***

На пол гулко бухнулись пластмассовые канистры с кислотой. Я прислушался к шагам, Тухольский и Шмитц спустились по лестнице. Плотно прикрыли двери и включили акустический блокатор по периметру квартиры. Это недавнее изобретение - покой обычных граждан не должны нарушать крики и стенания подозреваемых.  В её глазах загорелся тревожный огонёк. Ясно дело, такие приготовления никому не по-нутру. С минуту мы сидели напротив друг друга и смотрели в глаза. Я стал вызывать из себя русский язык. Именно так я это называю, это не только другая артикуляция, это некое превращения из строгого с опасно правильными, противно симметричными и холодными чертами лица гауптамана руссенегерей  Алекса Ромберга в Лёшку Ревякина. Я расслабляю мышцы гортани, выпускаю напряжение из затылка и  лица, готов поклясться, что в это время даже мой безупречный прибор на голове теряют свою четкость, волоски разлохматятся, на затылок возвращается непослушный легкий хохолок, глаза изнутри должны осветится теплым светом. Говорить по-русски правильно, это значит дать говорить душе, звуки должны быть теплы, голос мягок и откровенен. Я сглатываю слюну и осторожно, как виолончелист перед концертом гладит рукой струны, трогаю потоком воздуха повлажневшие голосовые связки.

- Так ты что же это, сестрёнка. Ловко ты, признаться, всё обделала.

Услышав мой голос, она вздрагивает, как от удара электричеством, словно не веря в то, что голос исходит от меня, внимательно всматривается в моё лицо. Наверное, я бы смотрел также, если бы ко мне обратилась с речью сидящая на заборе ворона.

; Я вот про себя думал, как ловко я сам устроился. Гауптман руссенегерей, а сам - русак. Даже смешно. 169 наших спас и в Союз Возрождения отправил, а про меня и в раз никто не подумал. А ты пол свой замаскировала, и, разоблачивши тебя, думаешь, что раскусил твой пол, какой мол я хитрый и наблюдательный, и на этом все. Здорово отвлекает. Решпект! Никто и дальше не задумывается, да только в соседстве у тебя одна старая пронырливая гнида оказалась.

С её лицом также происходят какие-то необъяснимые метаморфозы. Напротив меня сидит молодая привлекательная девушка славянской наружности, и я уже спрашиваю себя, как это могли не заметить другие.

- Мой брат должно быть из тех 169. Его один руссенегерь прям из камеры смертников вывел. Он думал – всё, а тот заставил его в туристичесие шмотки переодеться, футболку с американским флагом и дал деньги с билетом прям до Тель-Авива. Я думала, это — легенды, мой братец всякого налести может.... И сейчас трудно поверить.

Взволнованный фальцет юноши перешел в грудной женский голос. Прекрасный женский русский голос, который звучит лучше, нежели вся музыка мира.

- Я сама член Союза, - она разжимает левый кулак, и я вижу укороченный мизинец. Заслана 7 лет назад на Сименс, чтобы раздобыть план создания искусственного урана. Сейчас я в последней фазе плане, план я записала на биоритмическом языке в подкорку, а так как не могу без самодеятельности, - она кокетливо и не без самолюбования поправила причёску, - я заложила импульсную бомбу под главный реактор флагмана германской промышленности.

Вызывающе  улыбаясь, она показывает то, что я посчитал карточкой электронного паспорта.

- Это пульт. Еще немного бы, и пол бы ушел из-под наших ног. Так что не напугал ты меня своей кислотой, дружок!

; Жизнь редко  дает поводы поверить в Бога! Но теперь твоё возвращение в Союз в наших с ним руках,  - мой потупленный взгляд невольно падает на ее бедра, а в голову приходит мысль: "А пожалуй пора бы и мне заняться личной жизнью. Кривошеинские пожелания про 12 пацанов кажутся мне теперь не такими уж и нереальными." В слух я говорю:

; Я лично провожу тебя до Тель-Авива. Не против?

- Прости, наверное, я полная дура, но я всё же еще немного сомневаюсь. Твоя униформа, коллеги...

Вместо ответа я шустренько ныряю на кухню за разделочной доской и ножом. Медленно и с наслаждением перепиливаю тупым хлебным ножом мизинец. На удивление много крови, мне больно, но это все глупости по сравнению с тем, что перенес мой народ. А за то, чтобы быть рядом с ней, я бы отпилил себе руку пилкой для ногтей.

- Меня зовут Даша, старший агент по борьбе с мировым русофобством, капитан Дарья Рябова, - она с каким-то радостным формализмом протягивает мне руку.

- А я -  Лёшка. Лёшка Ревякин!

Я крепко, по-русски обнимаю Дашку, и она, кажется, не имеет ничего против, доверчиво и нежно жмется ко мне. Бедняжка! За семь лет работы на Сименсе, где обычного немецкого сотрудника не отличишь от обычного биоробота, у любого наверняка накопится огромный дефицит человеческого тепла и нежности. Кому, как не мне, не знать этого.


В этот день у меня еще много дел. Не столь трудных, но весьма важных и ответственных мелочей, которые нужно уладить на пути к новой жизни Во-первых, я хочу запихать в ванну с кислотой моих незадачливых коллег Тухольского и Шмица, затем устроить какой-нибудь сложный перелом шейки бедра для фрау Обремайер - я хочу, чтобы она сгнила, а не подохла. С Дашкой нам надо увести стратегический бомбардировщик с базы в Меммингене и, улетая в Тель-Авив, полюбоваться ядерным грибом над Сименсом. Я даже ни чуточку и не сомневаюсь, что вдвоем с нею мы с этим прекрасно справимся. И у нас впереди долгая жизнь и борьба, и всё только начинается! Мы же русские!


Рецензии
Впечатляет)))
А ведь если б они только могли...
Фантазия у вас богатая, не дай бог с эдакой на ту, вражью сторону)))

Лгент   30.09.2018 16:47     Заявить о нарушении
Благодарю, фантазия порою действительно заносит куда-то, но ни в коем случае не на сторону противника ;)

Наум Эн   01.10.2018 00:37   Заявить о нарушении
На это произведение написано 20 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.