Балканская байка - 2

Стояло сухое и жаркое лето 1999 года. Я находился в Албании, при местном офисе Верховного Комиссара ООН по Правам Человека в должности сотрудника службы безопасности. Страна еще не оправилась от массовых погромов 1997 года, спровоцированных крушением местных финансовых МММ-ов, в ходе которых из армейских оружейных складов одних только автоматов Калашникова (правда, китайского производства)ушло "налево" свыше миллиона . Албания оказалась ввергнута в такую глубокую анархию, что даже начало бомбежек Югославии и массированное присутствие НАТО никак не повлияло на  установление порядка. Бардак в стране зашел так далеко, что целые регионы перешли на самоуправление. Самоуправление выражалось в тотальной приватизации местными полицейскими начальниками, военными, бандитами или просто иницитивными людьми всего, что полагалось иметь законным представителям власти – офисов, печатей, танков, сейфов, военных баз и банков.

Доходило до смешного. ООН-овские лагеря для беженцев приходилось открывать только после длительных (и дорогостоящих) согласований с местными уголовными авторитетами, и это при том, что у каждого ООН-овского представителя был целый ворох красивых мандатов, разрешений, удостоверений, лицензий и сертификатов из Тираны. Передел власти, влияний и территорий был в самом разгаре. Убийства, иногда прямо скопированные из «Крестного Отца» случались еженедельно. В Тиране, недалеко от центра города среди бела дня одна банда устроила засаду на какого-то «капо» из другой. Поняв, что простой Калашников не сможет взять толстую бронированную Тойоту Лэндкрузер, зажатую в узкой улице, нападавшие быстренько извлекли гранатомет и, таки да, поджарили конкурентов.

Как-то ближе к концу лета моим коллегам понадобилось ехать на север страны в город Шкодер, центр очередной автономной бандитской республики. Мне надо было ехать с ними, не столько для того, чтобы отбить их от нападения противника (для чего у меня не было ровным счетом ничего), сколько внимательно отслеживать обстановку и вовремя рекомендовать подопечным запереться в гостинице и не высовывать носа.

В наш первый же вечер в Шкодере гремел общевойсковой бой. Как выяснилось, накануне какая-то банда заявилась в небольшой ресторан, не так уж далеко от нашей гостиницы, и попыталась сделать хозяину предложение, от которого тот не смог бы отказаться. Была названа сумма и оговорена дата. Хозяин не стал артачиться на месте, но когда через какое-то время бандиты вернулись забрать «долг» их встретили несколько вооруженных мужчин из клана, родственного хозяину. Почти вся партия «инкассаторов» была сметена с лица земли кинжальным пулеметным огнем, и только несколько человек, не успевших войти в помещение уцелели, что бы оказать огневое воздействие на ресторан. Были вызваны подкрепления с обеих сторон, подтянуты средства усиления, после чего основные силы и приданные подразделения вступили в боестолкновение. В результате ресторан был сожжен дотла метким выстрелом из РПГ, и зона боевых действий распространилась на всю улицу. Бой продолжался до полуночи. В небо взлетали веселые трассеры, темноту время от времени озаряли яркие вспышки взрывов, а по улицам носились джипы противоборствующих сторон, подвозящие боеприпасы и подмогу из отдаленных районов проживания кланов. Ближе к часу утра обозначился явный перевес ресторанного клана. «Инкассаторы» начали постепенный отход с театра боевых действий, оставляя на поле брани убитых и раненых, которых подбирала, робко озираясь по сторонам, полиция.

Местный ООН-овский Security – бывший полковник британской армии, потерявший на Фолклендах руку - отнесся ко всему весьма философски. Такие вещи в Шкодере были явно не в диковинку, хотя и не таких масштабов.
- Главное, не попасть между ними. – Ровным голосом сказал он, прикуривая свою толстую сигару. – Слушайте внутренний голос... Он не обманет.
Я добросовестно передал совет ветерана Шкодера своим коллегам. На следующий день они приступили к работе. Я же пошел болтаться по городу, этично скоординировав свои действия с полковником и не забыв прицепить на пояс рацию.

Через несколько дней пришла пора собираться в обратный путь. Мы решили отметить успешное (и без потерь!) окончание нашей миссии в кафе на краю города, в историческом полу-разрушенном здании, славившемся своими блинчиками с джемом и хорошим контрабандным кофе. Зал кафе был прямо под открытым небом, в большом, обнесенном высоким древним забором-стеной дворе. Мы заняли столик в центре, заказали блинчики, кофе и отдыхали, наслаждаясь вечерней прохладой. Хозяин кафе был явно человек со вкусом: звучала классическая музыка, клавесин, брал высокие тона Лючано Паваротти... Мои коллеги (трое швейцарцев) – были в восторге.

Внезапно атмосфера в кафе ощутимо изменилась. Через арку древней стены в кафе вошел, поводя вдоль туловища волосатыми руками гориллообразный мужик в сопровождении еще нескольких подобных ему типов во вздувавшихся под мышками безрукавках. На его шее висела невероятных размеров золотая цепь, весом не менее полу-килограмма. Весь его вид буквально кричал – мафиози!!! Они обвели взглядами зал, убедившись, что никто не смеет дерзко смотреть им в глаза и неторопливо прошли к столику в самом далеком углу, так что за их спинами была только стена. Паваротти заткнулся на полуслове, и вместо него из динамиков забрызгала яростная албанская попса.
Мы с коллегами переглянулись и приступили к блинчикам. Но вечер уже начинал неудаваться...

Минут через двадцать в ту же арку вошла еще одна группа. У этих слово «бандит» был просто выгравировано на лбах! А у их предводителя на шее, как знак государственного достоинства болталась чудовищной толщины золотая же цепь, да еще и с огромным, размером с хорошее чайное блюдце медальоном... Заметив в дальнем углу первую банду, они слегка напряглись и нарочито медленно проследовали в противоположный угол кафе, точно так же устроившись спинами к стене, как и их более ранние «братки».
Музыка стала чуть тише, но не остановилась...

В зале кафе началось какое-то неясное движение. Только минут через пять, профессионально проанализировав ситуацию, я понял, что мы остались одни в центре зала, как раз на линии огня между двумя бандами. Линия за короткое время очистилась от посетителей, и в центре пустого коридора, на самой середине дистанции от одной банды к другой сидели и беспечно жрали блины трое швейцарцев и русский. Я подозвал официанта. Тот держался точно на расстоянии, обеспечивавшем его непопадание в коридор, в котором мы находились. На лбу его заметно поблескивали капельки пота... Он принял плату вытянутыми руками и тут же покинул опасную зону. Стараясь не выглядеть напряженно, мы встали и пошли к выходу. Я пересекал зал, словно минное поле, стараясь прикрывать коллег с тылу. До выхода мы все же добрались и только за воротами, сев в машину, перевели дух.

Мы уезжали из Шкодера с чувством глубокого удовлетворения и исполненного долга. По дороге в Тирану нас остановили и ограбили прямо на дороге люди в полицейской униформе, отняв у нас деньги, рации и телефоны, но почему-то оставив нам нашу машину. Как-то позже, месяцев через пять я слышал, что то самое кафе все ж таки постигла участь злополучного ресторана. По слухам, в нем опять сошлись две банды, и хозяин не смог потрафить музыкальным вкусам одной из них, не оскорбив эстетических предпочтений другой. В результате произошла перестрелка, была куча трупов и кафе закрыли...

Албания... Албания... Всякий раз во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей Родины, кроме великого и могучего русского языка опорой и поддержкой мне является память о том, как глубоко и фундаментально коммунисты заколебали эту страну...


Рецензии