Фиктивный брак Главы 5, 6

                Глава пятая

- Появились новости от Кости, - сказал Олег, входя в кухню, где я пила свой утренний чай.

Казалось, это известие должно было меня обрадовать или хотя бы взбудоражить, но я лишь молча уставилась на него, ожидая подробностей.

- Тебя берут внештатным корреспондентом в журнал «Театральная жизнь». Если хорошо себя зарекомендуешь, включат в штат. Подойди к ним сегодня, тебе дадут конкретное задание.

- Берут вот так, без собеседования и рекомендаций? – усомнилась я.

- Почему же без рекомендаций? Костина рекомендация дорогого стоит.

Предложение было очень заманчивым, но я была к нему совершенно не готова.

- Спасибо, конечно, - хмуро сказала я, - но это предложение мне не подходит.

- Интересно, почему? - с раздражением спросил Олег.

Объяснение у меня имелось. Одно дело вести авторскую информационную колонку «Новости культуры с Марией Васильковой» в провинциальной газете, и совсем другое  - писать статьи для профессионального журнала. В своей колонке я просто информировала читателей о культурных событиях и делилась личными впечатлениями. Здесь же придется делать профессиональный анализ, для чего у меня не хватит образования. Конечно, я почитывала специальную литературу, но мои знания были фрагментарными и поверхностными.

- В общем, я дилетант, - заключила я, - и для такой работы пока не гожусь. Собиралась получить второе высшее образование, искусствоведческое, но пока до этого не дошло.

Олег воодушевился:

- Итак, в чем дело? Иди, и получай второе высшее! Сейчас октябрь. Если занятия уже и начались, то совсем недавно, ты быстро всё нагонишь.

Тут и я воодушевилась:

- Ты серьезно? Но ведь это наверняка очень дорого стоит! Даже в Заозерске мне это было не по карману, а здесь…

Он заверил, что мне беспокоиться не о чем, и я стала его благодарить, да так пылко, что чуть на шею ему не бросилась. Он довольно улыбался, я улыбалась в ответ, и впервые за последние дни мы были так расположены друг к другу.


В тот день, перед встречей с Артемом, между нами появилась какая-то близость, но спустя всего несколько часов разрушилась.

После свидания с бывшим возлюбленным я ввалилась в квартиру почти в невменяемом состоянии. Олег поджидал меня и помог раздеться, затем провел на кухню и небрежно осведомился:

- Ну, и как прошла встреча?

- Он сказал, что любит меня, - сдавленно прошептала я, - умолял вернуться с ним в Заозерск и начать всё сначала.

- А ты?

Меня стал бить озноб, но я все же ответила:

- Сказала, что вернемся к этому разговору через год.

Олег криво усмехнулся:

- Через год? Это из-за нашего договора?

И тут у меня началась настоящая истерика. Я кричала: «Ну, не знаю я! Не знаю! Я не могу вот так – взять и всё забыть!» Он стал говорить что-то успокаивающее, напоил меня чаем, и я немного пришла в себя, но с темы не сворачивала:

- Он сказал, что не заметил, как у них деловые отношения перешли в личные, - всхлипнула я. - Скажи, разве так бывает?

- Бывает, - не задумываясь, ответил он, - но тут, думаю, другой случай. Скажи, его передача уже состоялась? – Я кивнула. – Тогда всё понятно – либо он стал звездой и почувствовал свою незаменимость, либо провалился и решил красиво выйти из неудобного положения.

Я ничего не понимала:

- О чем ты?

- Эта его подружка большой начальник на телевидении, - не глядя на меня, пояснил Олег, - видимо, твоему другу пришлось пустить в ход всё свое обаяние, чтобы получить авторскую программу на главном городском канале.

Я никак не могла поверить его словам.

- Ты врешь! Откуда тебе известно, кто она такая?

Оказывается, когда у него брали интервью на заозерском телевидении, в студии появилась ОНА. Все сразу встали по стойке смирно и, выпучив глаза, с подобострастием уставились на нее. Она подошла к Олегу, представилась, мило поболтала о том, о сем, потом предложила вместе поужинать. Олег отказался, сославшись на то, что время до отъезда у него расписано по минутам. Отдав несколько указаний, она с достоинством удалилась.

Я не могла заподозрить Артема в корысти и с трудом выдавила:

- То, что она начальник, не отменяет того, что она женщина.

- Так-то оно так, - согласился Олег, - но ты мне скажи, как у него сложилось с передачей?

- Почти провалился, - нехотя признала я.

Он ничего не ответил, но по его виду было понятно, что ему ВСЁ ясно. Это меня ужасно разозлило, и свою обиду и разочарование я перенесла на него. С тех пор мы почти не общались, обходились минимумом слов, даже чай пили по отдельности. Я всё глубже погружалась в депрессию, меня перестали интересовать культурные новости, даже из дома выходить не хотелось. Я находила в интернете слезливые романы о любви и читала их до полного отвращения – к ним, к себе и к жизни в целом.

Артем то и дело мне названивал. Один раз я нашла в себе силы на беседу с ним, но затронуть тему его взаимоотношений с телевизионной начальницей не решилась. Он сообщил, что его передачу не закрыли, но решили пока сделать ее не еженедельной, как планировалось, а ежемесячной. Он думает о новом формате. Да, согласилась я, не стоит копировать центральные каналы, нужно искать что-то свое. Его разговоры на личные темы я сразу обрывала, а потом и вовсе перестала отвечать на звонки. Если он связался с этой Татьяной из корысти, то для него в моей жизни места нет. Однако, вместо того чтобы всё окончательно прояснить, я предпочитала оставаться в неизвестности.

И вот, Олег своим предложением пойти поучиться вернул меня к жизни. Я сразу села за компьютер. Информация на сайте Университета была очень расплывчатой, просто удивительно, что такое уважаемое учебное заведение не смогло обзавестись нормальным сайтом. То, что мне все-таки удалось там выяснить, не воодушевляло. Стоимость обучения запредельная, а набор осуществляется летом, занятия идут с первого сентября. С этими сведениями я в полном расстройстве вошла в кабинет, где Олег уже несколько дней, не разгибаясь, работал за компьютером.

- Не расстраивайся, - сказал он. – Съезди в университет, разведай на месте, что можно сделать. Может, есть какие-нибудь интересные курсы, а к следующему лету не спеша подготовишься и поступишь.

- Следующим летом? – переспросила я. – Но ведь к тому времени наш договор закончится. Мне не потянуть такую оплату!

- Договор можно и продлить, - глядя на экран монитора, сказал он, - во всяком случае, относительно обучения.

- Нет, это уж слишком щедро, - не согласилась я. – Разве что какие-нибудь курсы…

Я метнулась в комнату, чтобы переодеться к ответственному визиту в университет, и буквально через десять минут была в полной боевой готовности.

- К трем вернусь, - пообещала я, - по дороге прихвачу чего-нибудь на обед.

Из дома я вышла в приподнятом настроении и с удовольствием осмотрелась по сторонам. Золотая осень подходила к концу, но многие деревья еще сохранили часть своего золотого убранства, а густой кустарник, обрамлявший сквер, радовал разноцветьем зеленого, желтого и красного. И вот, на фоне всех этих осенних прелестей я заметила Артема. Воротник его куртки был поднят, видимо, он уже давно поджидал меня. Я была не готова сказать ему окончательное «нет», о «да» не могло быть и речи, так что вступать в разговоры не хотелось. Не знаю, почему я схватилась за телефон:

- Олег, ты не мог бы меня проводить?

- Сейчас буду, - не задавая вопросов, кратко ответил он и отключился.

Он появился через минуту, накинув куртку поверх домашней одежды, и сразу оценил ситуацию – Артем быстрым шагом шел в нашу сторону.

- Хочешь, я поговорю с ним? Он навсегда дорогу сюда забудет.

- Нет! Я потом сама с ним поговорю. Потом, когда буду готова.

Он больше не стал ни о чем спрашивать, взял меня за руку и направился к своему автомобилю, припаркованному чуть в стороне. Артем вслед за нами изменил направление, затем остановился. Больше я в его сторону не смотрела. Я понимала, что мое поведение выглядит глупо. Зачем сбегать от человека, который ничем мне не угрожает? Наверняка Олег посчитал меня дурой. Теперь я погрузилась в переживания и по этому поводу, так что, не считая нескольких общих фраз, мы доехали до площади Сахарова  без разговоров. Он предложил подождать меня, я его вежливо поблагодарила и отказалась. Мне хотелось побыть одной, забыть о своем дурацком побеге и сосредоточиться на будущей учебе.

Отвлечься от несостоявшегося свидания с Артемом мне удалось, а вот в здание Исторического факультета я так и не проникла. Увидев у входа здоровенного охранника, я сразу ретировалась. Куда подевалась моя журналистская напористость и даже некоторая наглость? Проходя мимо здания Двенадцати коллегий, я осудила себя за малодушие, но все-таки решила не возвращаться на Исторический факультет, а получше поискать информацию в интернете, раздобыть нужные телефоны и позвонить. Мне ОЧЕНЬ хотелось бы здесь поучиться. Казалось, не только благородная архитектура, но и сама атмосфера Васильевского острова располагала к занятиям наукой и искусством.

Я вспомнила Заозерский университет, к которому испытывала самые теплые чувства. Он был построен в сталинские времена, и его здания отличались монументальностью, а аудитории огромными размерами и высокими потолками. Но главной ценностью были наши преподаватели, большинству из которых уже перевалило за шестьдесят. В столицах живут более космополитичные люди и, когда стало возможно, многие ученые и преподаватели рванули за рубеж. Наши же остались верны своей большой и малой Родине. В общем, любуясь санкт-петербургским университетом, в душе гордясь заозерским, я вышла на набережную. Осеннее солнце было не таким ярким, как летом, но его лучи делали город праздничным и нарядным.

Я решила  добраться до дома пешком и вскоре поняла, что никакие посещения музеев и театров не позволят почувствовать город так, как пешие прогулки, когда от усталости гудят ноги, а на пятках набухают мозоли. Во всяком случае, со мной именно так и произошло. Мои туфли на высоких каблуках были совсем не приспособлены для экскурсий. Чуть ли ни ковыляя, я уже приближалась к дому, когда вспомнила, что обещала чего-нибудь купить к обеду.

Напротив сквера располагался маленький ресторанчик грузинской кухни, скорее, бистро, и я заглянула туда. Самой готовить не было сил, да и есть уже хотелось. Уютное помещение ресторанчика было заполнено. Отстояв небольшую очередь за обедами на вынос, я купила две порции шурпы и две порции люля-кебаба, уложенные в пластмассовые контейнеры. Отойдя к окну, пристроилась на подоконнике, чтобы получше упаковать свои покупки. В этот момент я показалась себе заботливой домохозяйкой и улыбнулась своим мыслям. И тут… раздался взрыв.

Непроизвольно шарахнувшись от окна, я прижалась к стене. Стекла со звоном вылетели наружу, появились язычки пламени и дым. Началась суматоха. Кто-то кричал «вызовите скорую помощь!», кто-то стонал, а большинство столпилось у выхода, мешая друг другу. Я продолжала стоять, не в силах сдвинуться с места, и наблюдала, как разгорается пламя, а дым затягивает помещение. Затем у выхода образовался затор, кто-то прорывался внутрь помещения:

- Да пустите же меня! – рычал мужчина. – У меня там жена! – В его вопле слышался не просто ужас, а настоящая паника.

Когда он прорвался, его уже не было видно в дыму, но я поняла, кому принадлежал этот голос, и тихо позвала:

- Олег!

Не знаю, как он меня услышал, но быстро оказался рядом и, схватив за руку, повел к выходу. К этому моменту все, кто мог, уже вышли из ресторана, так что препятствий у нас не возникло. Когда мы оказались на улице, он порывисто меня обнял и поцеловал, да так страстно, что я невольно откликнулась. Да ведь это же очередной спектакль! – вдруг дошло до меня, и я отодвинулась:

- Здесь кто-то из твоих знакомых?

Он не сразу понял, о чем я говорю, потом кивнул:

- Да. Я поджидал тебя в сквере, думал, вдруг твой поклонник опять объявится, затем подошел сосед. Я видел, как ты вошла в ресторан, потом этот взрыв…

- Спасибо, что спас меня, - прошептала я и слегка прикоснулась к его губам легким поцелуем. - Я что-то плохо соображаю.

Олег осторожно меня отстранил и поинтересовался, смогу ли я немного побыть одна.

- Конечно, - кивнула я, - а ты куда?

Он оглянулся на дымящийся ресторан:

- Возможно, там остались люди.

И тут на меня что-то нашло, я вцепилась в его рукав и закричала: «Нет! Не пущу!» Он попытался освободиться, но я крепко держалась за него и вдруг почувствовала, что оседаю. Он успел подхватить меня на руки и понес в сторону сквера. Уже краешком угасающего сознания я зафиксировала последовавшие один за другим два взрыва.

Очнулась я, лежа на скамейке в сквере. Надо мной склонился взволнованный и бледный Олег, его подбородок был вымазан сажей. Вокруг суетились люди, на соседних скамейках лежало еще несколько человек. Слышалось громкое обсуждение случившегося. Говорили о взорвавшихся газовых баллонах, якобы есть жертвы, но никто не знал, сколько именно. Пожарные уже занимались своим делом, и машины скорой помощи прибывали одна за другой.

- С тобой такое раньше случалось? – спросил Олег.

- Нет, я никогда не видела взрывов.

- Я говорю об обмороке.

- Нет, никогда!

Для убедительности я даже головой помотала, и сразу же об этом пожалела, так как перед глазами всё поплыло.

- Лежи спокойно, - скомандовал Олег.

Я поделилась с ним своими ощущениями.

- Знаешь, всё так странно, - сказала я, - я вроде нормально вижу и слышу. Но всё будто находится за стеклом. Вот и ты за стеклом. – Он взял меня за руку и нежно ее пожал. – Да, так лучше, не отпускай.

Мы держались за руки, когда к нам подскочила рыжая взлохмаченная девица с микрофоном в руках, за ней следовал оператор с камерой.

- Мы с вами находимся в сквере на петроградской стороне, - тараторила она, - как раз напротив ресторана грузинской кухни, где только что произошли три взрыва. В сквере обосновались пострадавшие в этой ужасной трагедии. Сейчас мы побеседуем с некоторыми из них. – Она повернулась к Олегу: – Пожалуйста, представьтесь и расскажите, как вы…

- Пошла вон! – грубо оборвал ее Олег.

Девица, похоже, ко всему привыкла, так что, пробормотав в микрофон, что многие пострадавшие до сих пор не вышли из шока, проследовала дальше.

- Терпеть не могу журналистов, - с чувством произнес Олег.

- Всех без исключения?

Он сильнее сжал мою руку и улыбнулся:

- Если ты шутишь, значит, дело пошло на поправку. Отвечаю на твой вопрос: некоторые журналисты, вернее, журналистки, мне очень даже симпатичны.

Наш милый разговор прервало появление доктора. Похоже, с тяжелыми ранеными разобрались, теперь дошла очередь до сидящих и лежащих на скамейках. Врач, приятный мужчина лет сорока, задал мне несколько вопросов, потом Олег описал ему, как я потеряла сознание. Поинтересовавшись, кем он мне приходится и, выяснив, что мужем, врач высказал предположение, что я беременна.

- Нет, это невозможно! – воскликнула я.

- Ну, скажу вам по секрету, - заговорщицким тоном произнес врач, продолжая меня осматривать, - стопроцентных противозачаточных средств не существует.

- У нее шок, - прервал его Олег.

- Скорее, легкая контузия, а, может, всё вместе. И все же, я бы и более приятных причин не исключал.

По рекомендации врача Олег донес меня до машины скорой помощи на руках, и вскоре мы оказались в приемном отделении больницы. Там было очень людно, душно и шумно. Когда дошла очередь до меня, стеклянная стена между мной и окружающим миром уже успела исчезнуть, и я чувствовала только страшную усталость и голод. Меня на скорую руку осмотрели, никаких повреждений не нашли, но на всякий случай прописали успокоительное и несколько дней постельного режима.

Домой мы вернулись на такси, по пути заскочив в аптеку. В квартиру я уже поднималась сама, правда, на лифте, Олег лишь поддерживал меня под руку, но, войдя в свою комнату, я рухнула на кровать, как подкошенная. Олег обеспокоенно склонился надо мной.

- У тебя подбородок в саже, - сказала я и стала смеяться, похоже, шок выходил таким способом, хорошо, что не рыданиями.

- А ты вообще вся чумазая, - улыбнулся он, успокаивающе погладив меня по руке, - но это горе поправимое.

У меня не было сил подняться и умыться, шутливое предложение Олега умыть меня я отвергла, и он удалился приводить себя в порядок и готовить ужин, велев мне лежать до его возвращения. Несмотря на произошедшую трагедию, к которой оказалась причастна, я ощущала умиротворение, и впервые за два месяца мне показалось, что я дома.

Этот вечер и последующие два дня прошли в умиротворяющей и теплой атмосфере, чему ничуть не мешала испортившаяся погода.  Это была ЖИЗНЬ! А ведь мы оба могли погибнуть, если бы не помогли друг другу. Я, надышавшись дымом, потеряла бы сознание, дальнейшее понятно. И Олег прошел по самому краю. Если бы я его не удержала и не свалилась в обморок, то он как раз успел бы войти в задымленное помещение, где его и настигли бы взрывы. Разумеется, мы обменялись благодарностями, радуясь чудесной возможности жить дальше. Далеко не всем так повезло: один человек погиб, а двое находились в тяжелом состоянии. Остальные с теми или иными потерями должны были выкарабкаться.

Иногда я вспоминала наш поцелуй возле горящего ресторана. Был ли сосед, перед которым Олег разыгрывал страсть? Если был, то почему потом не подошел? Ну, бог с ним, с соседом,  про себя-то я уж точно знала, что ничего не разыгрывала. Хотя, что взять с контуженной?


                Глава шестая

За окном лил дождь, сильный ветер срывал враз пожухшие листья и, немного покружив их, швырял в лужи. Бабье лето, похоже, окончательно уступало место настоящей осени. В такую погоду квартира, недавно тщательно убранная профессионалами, казалась особенно уютной. Мы завтракали, обсуждая ближайшие планы, когда мирное течение нашей жизни было нарушено какими-то звуками в коридоре. Олег вышел из кухни, и сразу послышались голоса, тогда и я последовала за ним. Напротив двери в комнату Веры Степановны была настоящая толкучка из людей и чемоданов.

- Мама, почему ты не сообщила о своем приезде? – возмущенно спрашивал Олег. – Я бы сам приехал за вами.

- Мне это было совсем не трудно, - встрял Виктор Борисович. – У тебя же срочная работа и… молодая жена.

Тут и я появилась на сцене, поздоровалась и предложила свою помощь.

- Сами справимся, - буркнула Тася и потащила чемодан в свою комнату.

Пожав плечами, я вернулась в кухню к остывшему чаю. Начинался новый этап моей жизни. Теперь придется все время быть начеку и постараться раскрыть тайны прошлого. Не стоит забывать, что именно для этого я здесь оказалась. Хотя… это я так решила, Олег до сих пор не объяснил, зачем ему понадобился фиктивный брак. Мы о многом говорили, но некоторых тем не касались, будто опасаясь порвать ту тонкую нить, которая связала нас в последние дни.

Через несколько минут Олег в сопровождении Виктора Борисовича появился в кухне. К этому времени я уже успела убрать со стола.

- Твой чай остыл, - сказала я Олегу. – Могу заварить новый. – Затем обратилась к доктору: - Виктор Борисович, может, вы тоже выпьете чаю?

- Да, спасибо.

Я заново стала собирать на стол, поинтересовавшись, не присоединятся ли к нам и Вера Степановна с Тасей. Олег пошел выяснять, и вскоре вернулся с отрицательным ответом. Якобы женщинам еще нужно привести себя в порядок с дороги. Разумеется, полуторачасовая поездка в автомобиле не могла нанести им значительных повреждений, просто меня продолжали демонстративно игнорировать. Видимо, сердце матери за два месяца ничуть не смягчилось. Что ж, посмотрим, кто кого.

Виктор Борисович за чаем держался не то чтобы дружелюбно, но вполне в рамках приличий. Посетовал, что, приехав на дачу, Вера Степановна долго восстанавливала пошатнувшееся здоровье, у нее то и дело поднималось давление. Мне так и хотелось сказать, что надо меньше злиться и вредничать, тогда и со здоровьем всё наладится, но я, разумеется, промолчала. Зато с ногой теперь все в порядке, - добавил заботливый доктор, - и она почти не хромает. Олег пробурчал, что в курсе материнских проблем, так как регулярно с ней созванивался.

- Но ни разу к ней не приехал, - с осуждением произнес доктор.

- Она не приглашала, - неохотно отозвался Олег.

- Неужели тебе требуется особое приглашение для того, чтобы приехать на собственную дачу и навестить мать?

Я решила прийти на помощь своему фиктивному мужу:

- Не осуждайте его, Виктор Борисович. Дело в том, что Олег считал, что мое появление там будет Вере Степановне неприятно, а он не хотел оставлять меня одну и тем более не собирался доставлять неприятности матери.

Виктор Борисович ответил не сразу:

- Вы неправильно оцениваете ситуацию. Вам был бы оказан достойный прием.

Я усмехнулась:

- Наверное, под словом «достойный» мы понимаем совершенно разные вещи. Я, конечно, с уважением отношусь к женщине, воспитавшей такого прекрасного сына, но…, - я сделала выразительную паузу, - пресмыкаться перед ней не собираюсь.

Олег с улыбкой похлопал меня по руке, как бы поддерживая.


Так начался новый этап моей жизни. Вера Степановна держалась со мной несколько натянуто, но обращалась ко мне по имени и на ты, а не как-нибудь иначе. Впрочем, «иначе» Олег не позволил бы. Я чувствовала, что в нашем негласном противостоянии он на моей стороне. Пока это противостояние носило чисто эмоциональный характер. Моя фиктивная свекровь старалась в любом разговоре оставить за собой последнее слово, не брезговала и мелкими уколами. Некоторые выпады я игнорировала, на другие отвечала с иронией, что ее ужасно бесило. Иногда это происходило в присутствии Олега, но он в наши разговоры не вмешивался. Я вспомнила, что именно так он вел себя и в прошлом. У меня не было опыта настоящей семейной жизни, и я совершенно не разбиралась во внутрисемейных интригах, но мне поведение Веры Степановны казалось вполне объяснимым – она защищала свое место хозяйки дома. Не знаю, как бы стала вести себя, будучи настоящей женой Олега, но сейчас мне вовсе не хотелось биться за этот высокий пост. Олег никаких инструкций на сей счет не давал, так что я вела себя сообразно обстоятельствам и своему настроению.

Через несколько дней у нас стали появляться гости, вернее, у Веры Степановны, но и нам приходилось присутствовать на торжественных чаепитиях и ужинах в гостиной. В основном, это были старые друзья семьи – пожилые и достойные люди. Как оказалось, Олегу чуть ли ни у каждого из них довелось в детстве посидеть на коленях. Ко мне они относились несколько настороженно, но вполне дружелюбно. Лишь однажды я услышала не совсем корректное высказывание одной интеллигентной старушки, обращенное к ее соседке: «Он бы еще на школьнице женился!» Наверное, она была глуховата, так что получилось довольно громко.  Олег был с ними очень радушен, но за столом надолго не задерживался, ссылаясь на срочную работу, я удалялась вслед за ним.

Иногда и Вера Степановна наносила ответные визиты. В один из таких вечеров я поинтересовалась у Олега, не слишком ли подрывает семейный бюджет столь частое нашествие гостей. Обычно чаепития не ограничивались Тасиными пирогами, подавались и дорогие десерты, и прочие сласти. Случались ужины и с вином, и закусками.

- Принимать гостей – это мамина слабость, - спокойно пояснил Олег. – Она любит чувствовать себя хозяйкой и, надо сказать, это ей хорошо удается. Я считаю эту слабость вполне простительной, так что в некотором смысле потворствую. Конечно, отец оставил ей кое-какие средства, но она их куда-то вложила. В общем, не беспокойся об этом.

- Чего мне беспокоиться? – пробурчала я. – Какая мне разница, на что ты тратишь деньги, просто любопытно. А твою щедрость я уже оценила.

Наконец, после долгих поисков в интернете и многочисленных телефонных переговоров я нашла курсы по всемирной истории искусств, программа которых полностью меня устраивала. Они были организованы на базе университета, но занятия предполагали проводить в помещении школы возле станции метро «Чернышевская», два раза в неделю с 19.00 до 22.00, начиная с 15 ноября и заканчивая 31 мая. Плата за них оказалась весьма существенной, и Олег в очередной раз продемонстрировал свою щедрость.

Заняться каким-нибудь делом было просто необходимо. После контузии я так до конца и не оправилась, у меня случались головокружения, нападала слабость, и частенько тянуло поспать. Возможно, я просто разленилась, но в таком состоянии в театры и на выставки не тянуло. Я много времени проводила дома, стараясь лишний раз не высовываться из своей комнаты, так как почти каждый мой выход на просторы квартиры заканчивался стычкой с ее хозяйкой.

Однажды Вера Степановна задала мне не просто неприятный, а ужасно неприятный вопрос, так как он угодил в болевую точку:

- Сколько еще ты собираешься сидеть на шее у Олега? Занялась бы хоть чем-нибудь.

Тут я немножко встрепенулась:

- Сколько захочу, столько и буду сидеть! – резко заявила я. – Вас это не касается!

- Олег – мой сын! - с пафосом воскликнула она.

- И мой муж! – не менее пафосно отозвалась я. – Впрочем, могу вас проинформировать: в ближайшее время я пойду учиться.

Она скривилась в глумливой усмешке и с издевкой поинтересовалась:

- Значит, твой кулинарный техникум не годится для Питера?

Во мне закипел гнев, который я все-таки сумела обуздать, но голос понизился до свистящего шепота:

- Разве вы можете судить о достоинствах и недостатках каких-либо ВУЗов? Откуда вообще вам о них известно?

Я и не знала, что могу быть такой стервой. Впрочем, она сама напросилась. Вера Степановна вспыхнула и резко развернулась, через несколько секунд послышался стук захлопнувшейся двери в ее комнату. Похоже, я нажила настоящего врага. Что ж, так даже лучше, неожиданно подумала я. Хватит киснуть! Пора браться за дело. За оставшиеся месяцы я должна вывести на чистую воду эту дамочку. По моим наблюдениям она не выглядит любящей матерью. Олег же благоговеет перед ней, но это с одной стороны, а с другой – в чем-то ее подозревает. Поведение Веры Степановны в день смерти мужа и впрямь выглядит странным. Что это было – злой умысел или растерянность перед неожиданно обрушившейся бедой?

Олег, похоже, хочет узнать правду, но в то же время боится, что эта правда ему не понравится. Мне никаких указаний не дает. Но ведь не зря он упомянул о не слишком приятных подробностях смерти отца, и это при его скрытности. Может, надеется, что я сама всё распутаю? Как-то это не по-мужски. Впрочем, осуждать легко. «Чужую беду рукой разведу». Он ведь ее сын, пусть и не родной. Но в то же время и сын своего отца, так что его положению не позавидуешь.

Впервые в наших стычках с Верой Степановной поле боя осталось за мной. Я не знала, радоваться этой победе или печалиться, так что решила вернуться в свою комнату и всё обдумать. Олег был в кабинете, но при моем появлении оторвался от работы:

- Что там у вас с матерью – опять война?

- Да так, бои местного значения, - небрежно бросила я, скрываясь за дверью.

В эту минуту я твердо решила любыми путями приблизиться к разгадке тайн, накопившихся в этой семье. А их наверняка немало. Мне вдруг показалось, что эта огромная квартира просто напичкана ими. Пусть Олег не ставил передо мной никаких задач, я сама это сделаю. Во-первых, нужно выяснить, была ли заинтересована Вера Степановна в немедленной смерти мужа. К черту сантименты! В лучшем случае было неоказание помощи, а это тоже преступление. А у каждого преступления есть мотив. Если начать задавать такие вопросы Олегу, то он наверняка вскипятится и не станет ничего обсуждать. Значит, нужно подобраться к этой теме как-то по-другому.

Кто еще в курсе того, что здесь творится? Ответ очевиден – Виктор Борисович и Тася. Доктор практически живет здесь, разве что ночевать уходит домой. Почти каждый день присутствует на семейном ужине, даже если в доме нет других гостей. Олег мне представил его в качестве семейного доктора и друга семьи, но он, скорее, личный друг Веры Степановны. Интересно, насколько личный и как давно? Я за ними специально не наблюдала, но кое-что видно и невооруженным глазом – Виктор Борисович очень заботится о Вере Степановне, даже беспокоится - то о ее здоровье, то о ее интересах. Она же постоянно обращается к нему за советом, подчеркивая, как важно для нее его мнение. Несомненно, внешне Виктор Борисович более привлекателен, но Вера Степановна, несмотря и даже вопреки исходным данным, умеет себя подать, иногда выглядит просто царственно – такая уверенность в себе. В этой паре она явный лидер и лишь потакает самолюбию своего друга, то и дело обращаясь к нему за помощью. Мне кажется, что ему как раз не хватает уверенности в себе, и его неприступный вид и надувание щек – лишь маска, за которой прячется слабый человек. В общем, я пришла к выводу, что они хорошо дополняют друг друга и являются идеальной парой.

Если всё так, как я думаю, то непонятно, почему они не оформляют свои отношения. Дмитрий Иванович умер больше года назад, так что приличия были бы соблюдены. Или же Вере Степановне больше нравится быть вдовой известного писателя, чем женой не слишком успешного врача? Всевозможные подробности о семейном докторе я постепенно вытащила из Олега. Несколько лет назад Виктор Борисович открыл частную клинику, вернее, консультационный пункт для пациентов с болезнями позвоночника. Кроме него там работали еще три врача, но у них не было никакой исследовательской аппаратуры, так что эта клиника влачила жалкое существование, постоянно находясь на грани разорения. Жил Виктор Борисович в однокомнатной квартире на окраине города, куда переехал после развода, думал, что временно, но до сих пор оттуда не выбрался. В общем, ему совсем не помешала бы богатая жена. Возможно, и ужины в квартире Шестопаловых привлекали его не столько приятным обществом, сколько своей бесплатностью.

Исходя из вышеизложенного следует, что Виктора Борисовича мне в свои союзники не заполучить, наверняка он оберегает тайны Веры Степановны пуще собственных. А вот, так ли всё однозначно с Тасей? Мало-помалу я и о ней кое-какую информацию собрала, да и своими наблюдениями разжилась. Когда живешь с кем-то в одной квартире, то невольно становишься свидетелем каких-то действий и разговоров, каждый из которых, может, и немного значит, но вместе складываются в весьма определенную картину, вследствие чего у меня возникло немало вопросов.

Тася появилась в доме Шестопаловых сразу после того, как Вера Степановна вышла замуж за Дмитрия Ивановича, то есть более тридцати лет назад. Оно и понятно, молодой хозяйке, не слишком радушно принятой в новой семье, требовался поблизости свой человек. Тася была ее родственницей, одинокой и без амбиций, так что очень хорошо подходила не только на роль прислуги, но и дуэньи или подруги, с которой можно было бы поделиться своими проблемами. Однако тогда она была совсем молодой женщиной. Неужели же ради дальней родственницы Тася решила пожертвовать личной жизнью? Чем же ее так привязала к себе Вера Степановна? Здесь всё могло быть очень просто или, наоборот, очень сложно, но меня больше интересовало, какие сейчас у них отношения.

Вера Степановна держалась с домработницей покровительственно, всем видом давая понять, что она ей неровня. Несмотря на общие корни, они и не были ровней, и дело не только в том, что одна из них была хозяйкой, а вторая прислугой. Вера Степановна сделала практически невозможное. Пусть у нее не было дипломов, но она была очень хорошо начитана и образована, обладала правильной речью и умела себя подать. Мне стало стыдно за свой несправедливый выпад в ее адрес. А вот Тася так и осталась необразованной деревенской женщиной, такой, какой появилась здесь когда-то. Казалось, она сознает разницу между ними и вполне довольна своим подчиненным положением, безропотно выполняя указания хозяйки. Но вчера мне довелось услышать обрывок разговора, который опровергал мои прежние предположения.

Решив попить чайку в нерегламентированное время, я отправилась на кухню. Раньше она была моим любимым местом в квартире, но с появлением Таси всё изменилось, потому что она почти постоянно находилась там. Уютные чаепития с Олегом сменились официальными мероприятиями  в кругу семьи, к которой постоянно присоединялись гости, и я поймала себя на том, что немного скучаю по нашим задушевным беседам. Он почти постоянно работал, даже из дома отлучался нечасто, да и свидания вроде прекратились, во всяком случае, от него больше не пахло духами. Хотя, может, он просто попросил свою подружку так сильно ими не обливаться.

В общем, я шла по коридору по направлению к кухне и, не дойдя пары шагов, вдруг услышала резкий голос Таси:

- Лучше закрой свой поганый рот, пока я по нему не вмазала! – Я в недоумении остановилась, гадая, с кем это она разговаривает. – Мне надоело тебя покрывать! – продолжала она. – А твои посулы гроша ломаного не стоят!

Я остановилась, боясь пошевелиться, и тут услышала виноватое (!) бормотание Веры Степановны. Мне очень хотелось узнать, что будет дальше, но я побоялась быть застигнутой за подслушиванием, так что тихо и незаметно ретировалась.

Этот эпизод заставлял по-новому взглянуть на отношения двух женщин. Похоже, их связывает не только родство и многолетнее проживание под одной крышей, но и какие-то тайны. Тася, судя по тому разговору, не довольна Верой Степановной. Может, я смогу как-то на этом сыграть? Хотя, сомнительно. Какими бы ни были эти тайны, они обе в них замешаны. Да, и с какой стати Тасе захочется чем-то делиться с ненавистной ей девицей? Наверняка мое появление спутало им какие-то планы. Может, Олег и поселил меня здесь в качестве раздражителя? Тогда и его огорчение по поводу отъезда матери на дачу объяснимо. Оно было вызвано вовсе не его тоской по ней, а тем, что с ее отъездом развитие событий откладывалось.

Я всё больше погружалась в проблемы семьи Шестопаловых, а моя заозерская жизнь отодвигалась всё дальше. Стала реже перезваниваться с подружками, да и жизнь редакции теперь меня практически не интересовала. Впрочем, поначалу я часто вспоминала встречу с Артемом, перебирая в памяти его слова, пока однажды не заметила, что они значат для меня всё меньше. Вообще, яма между прошлым и настоящим с каждым днем углублялась.

Мне очень не нравилась моя апатия, и я ухватилась за возможность заняться местным расследованием. Обе дамочки, да и Виктор Борисович вызывали у меня определенные подозрения. Понятно, не в их интересах делиться со мной какими-то сведениями, так что придется искать другие источники. А этих источников немало, Вера Степановна регулярно их поставляет.

Вот, и сегодня к ужину ожидаются гости. Главным блюдом был известный историк Алексей Игнатьевич Кравцов из Москвы, с которым Дмитрий Иванович когда-то сотрудничал при написании исторического романа. Само собой, после этого они подружились. Кравцов планировал присутствовать в Заозерске на торжествах по случаю восьмидесятилетия друга, но здоровье подвело. Оправившись, он решил навестить его семью, прихватив с собой  популярного оппозиционера Василия Белоглазова, являвшегося почитателем таланта Дмитрия Шестопалова. Для кворума были приглашены несколько человек из местной интеллигенции с различными политическими взглядами. В общем, вечер обещал быть интересным, и я решила насладиться им сполна, а не убегать сразу после окончания официальной части. Если хочешь в чем-то разобраться, нужно больше общаться с разными людьми.

По случаю приезда именитых гостей предполагался полноценный ужин с вином и закусками, впрочем, чай с пирогами тоже никто не отменял. В последнее время я похудела и, как мне казалось, подурнела, так что к этому мероприятию особенно тщательно подготовилась – отдала должное макияжу, соответственно оделась, причесалась и решила быть сегодня радушной, общительной и обворожительной, но держать ухо востро! Нужно внимательно приглядывать за хозяйкой и ее милым другом и постараться разговорить кого-нибудь из гостей. Поскольку в меню значилось вино, многие наверняка расслабятся. Как я уже успела заметить, некоторые интеллигентные старушки весьма охочи до излишеств, вот тут и надо брать их голыми руками. Мои мысли были далеки от благородства, но я решила отбросить щепетильность. Ведь я намеревалась раскрыть возможное преступление, а действия сыщика по определению не могут быть благородными, так как подразумевают подглядывание, подслушивание и прочие шпионские прелести.

Когда я при полном параде появилась в кабинете, Олег оторвался от работы:

- Ты прекрасно выглядишь! – хрипло произнес он.

Наши взгляды встретились, и я почувствовала, что и взгляд, и его слова мне не просто приятны, а ОЧЕНЬ приятны. Смутившись, я кивнула на пепельницу, полную окурков, и проворчала:

- Ты когда-нибудь угробишь себя этой дрянью.

Он улыбнулся:

- Мне приятна твоя забота.

- Только никакого толка от нее нет.

- Капля камень точит, так что не сдавайся и заботься дальше.

Во время этого диалога мы, не отрываясь, смотрели друг на друга. Ситуация становилась опасной, и я с легкостью, которой совсем не чувствовала, заявила, что еще девять месяцев моей заботы ему гарантированы. Эта фраза нас обоих отрезвила. Олег пошел переодеваться к ужину, чего обычно не делал, а я осталась ждать его в кабинете. Мне было любопытно посмотреть, как выглядят его программы, но он, оказывается, перед уходом успел выключить компьютер. И вообще, мне ни разу не удавалось увидеть хоть что-нибудь на экране его монитора, экран специально был повернут таким образом, что сделать это было невозможно. Как он все-таки любит секретность! Просто мания какая-то! Интересно, у этой мании есть название?  Наверняка есть, ведь ученые всему находят названия. Должно быть что-то вроде конспиромании. К тому времени, когда Олег появился в кабинете, диагноз ему был уже поставлен.


Продолжение следует...