Подарочки

     Бабушку  Надежду Александровну все уважали. У неё за спиной было всего
 4 класса церковно-приходской школы, а могла свободно, на равных, говорить
 с профессором. После работы в огороде, она не выпускала из рук книжку.
Любила классиков – Куприна, Флобера, Золя, Толстого. По воскресеньям ходила
в церковь.
     У Надежды Александровны был редкий дар  -  за минуту успокоить себя,
все неприятности перевернув в шутку. Пенсия  была маленькой, и она продавала
со своего огородика крыжовник и цветы, У бабушки было две крохотные  комнатки
в частном доме.  Жила  в проходной, заставленной огромным  мутным зеркалом –
трофеем минской оккупации, и ещё более огромной пальмой в деревянной кадке.
 
Там  едва могла поместиться бабушкина кровать с  металлическими блестящими
шарами , а стояли  ещё старинный шкаф, стол и два стула. Вторая комнатка
сдавалась квартирантам.
     Про стол надо сказать особо. Он был  тяжёлый, дубовый
и  Надежда Александровна им очень дорожила. Увидела его плывущим по Свислочи,
во время бомбёжки , прыгнула в воду, не умея плавать, и не только
вытащила эту драгоценность, но и допёрла волоком его до дома.

   Теперь на столе лежали толстые книги для чтения. Она брала их у подруг и в
библиотеке.
У Надежды Александровны всегда жили квартиранты. Были среди них медики,
 инженеры, учителя. Со всеми она дружила.

      Когда рядом  стал строиться новый микрорайон, качество квартирантов
сильно изменилось. Все хотели попасть в новые дома с  горячей водой и
отоплением. У Надежды Александровны  воду надо было таскать из колонки,
а туалет – деревянный домик с дыркой – находился в конце огорода.  Пройти
к этому домику надо было мимо собачьей будки, из которой неожиданно выскакивал
 Жэка  и ругался на своём собачьем языке.

     Лето выдалось без квартирантов,  и опять осенью  молодые студенты пошли
 нанимать жильё в новый микрорайон. Бабушка была рада бездетной семейной паре
 из деревни, лет под 30, которая задумала переместиться в Минск.  Была надежда,
 что  молодая женщина поможет помыть полы, мужчина – вскопает огород. В деревне
 же все работящие.  А своих сил было уже маловато.

   Квартиранты газет не выписывали, книг не читали, целыми днями пропадали на 
работе.

   Многое  в поведении квартирантов казалось Надежде Александровне нелепым,
глупым и отвратительным. – то увидит, как Татьяна вывесит плохо постиранные
комбинашки и трусы – да ещё на самом видном месте двора – у входа, то
останется недовольной плохой уборкой. То передёрнет её от грязной посуды,
оставленной на столе. Сама она была чистюлей. Свои рубашки шила сама, украшая
их вышивкой и гафтом. Они были всегда белоснежные. А  постельное бельё – всегда
хрустело от чистоты, удивляло мудрёными прошвами, которые  бабушка сама
вязала крючком.
 
     Надежда Александровна терпела - деньги ж на дороге не валяются.
 
     К Рождеству квартиранты поехали к себе в деревню, обещали привезти
свеженины и других деревенских гостинцев.
 
     Дверь в комнату квартирантов всегда была закрыта. Но именно с этой стороны
 ходило солнце. И однажды, в солнечный зимний день, чтобы добавить себе  света,
 Надежда Александровна  решила открыть настежь квартирантскую. Спёртый вонючий
воздух ударил ей в лицо и ошарашил. На подоконнике лежал недоеденный батон,
стоял немытый  стакан.  И было что-то ещё, что вызывало омерзение.

     -Надо убрать.  Ведь завтра сочельник.

      Надежда Александровна согрела воды, взяла  швабру и кряхтя стала убирать
 под  кроватью. Там что-то цеплялось за тряпку, шуршало.
 
     Швабра извлекла  из- под супружеского ложа много газетных обрывков. И на каждом в разной степени
засохлости лежала кучка.

      Бабушка оторопела.

     - Что ж это они, холода испугались, или  Жэки. Ведро бы поставили, что-ли,
или хотя бы убрали всё это.
 
      Она сидела на краешке кровати, и горькие думы витали в её седой голове.
Отвернула одеяло – серые, давно нестиранные простыни –  такие же  страшные
наволочки с её чудными прошвами.

      Весь остаток дня Надежда Александровна убирала. Перестелила кровать, ещё
 раз перемыла пол, опустившись на больные колени.  Проветрила до морозного
дыхания
 всю квартиру и, весело напевая, принялась делать порядок в своём шкафу.

       Там находилось несчетное количество подарочных коробок, в которых ей
дарили сервизы, шали, столовые принадлежности, в которых бережно сохранялись:
обувь, старинных фасонов, фотографии и документы. Она долго выбирала самую
красивую коробку.  Это была та, где хранились платочки для церкви.

     Надежда Александровна вытащила  свои платочки  и завернула их  в льняную 
салфетку с монограммой. Она вышивала  их  и на  полотенцах, будто принадлежала
к некому  княжескому роду. Вторую такую же салфетку положила на дно коробки и
вынесла её на холодную веранду.   Там она упаковала всё, что лежало под кроватью,
красиво прикрыв сверху безобразие углами салфетки. Коробку долго укутывала 
целлофаном, который держала для упаковки летних букетов. Сверху был повязан
праздничный бант. Он долго дожидался своего часа, украшая  спинку кровати, на
которой отдыхала бабушка. 
    Вынеся коробку в холодную кладовку, Надежда Александровна почувствовала,
что устала и легла на кровать.  Чувствуя, что засыпает, заставила себя подняться,
чтобы вынести ЖЭКе еду и бросить пару полешек в печку.

    Весь следующий день она делала рождественский венок из еловых лапок.
 
    Сначала сходила к  магазину, где был организован ёлочный базар. Там было
много  еловых веток, которые  обрубали продавцы, готовя ёлочки к продаже.
Выбрав самые лучшие, связала их вместе и  поволокла из по чистому снегу домой

 Она давно уже не занималась такой активной работой и быстро уставала.
После обеда  скрепляла алюминиевой проволокой ветки между собой, Ей хотелось
 сделать именно так, как получалось в прошлом году и много зим назад в
богатом и красивом доме, где она была когда-то прислугой. Но пальцы
испорченные артрозом плохо слушались её.
     Наконец, она поняла, что больше стараться не имеет смысла.
 
     Венок  повесила там же, на веранде, на крючок, для одежды. Две 
перегоревшие лампочки, обёрнутые фольгой, пару карамелек в весёлых бумажках
и старая брошка -составили  убранство рождественского венка.  Надежда
Александровна придирчиво осмотрела свою работу и осталась довольна. Под
венком на  старой табуретке, застеленной остатками веток, она положила
коробку.

     Отстоявши  Рождественскую службу и исповедавшись, Надежда Александровна,
пришла к выводу, что этот Рождество ей удалось.

 Квартиранты приехали к обеду. Мужчина с трудом тащил старый пошарпанный
чемодан. Там была свеженина, которую чета собиралась продавать на базаре.
 Надежда Алексанровна наблюдала через окно, как они возились с чемоданом,
засыпая его снегом у палисадника.  Раскрасневшиеся, довольные, квартиранты
вошли в дом.

     - С праздником, Надежда, Александровна. Как вы тут без нас?

     - И вас с праздником.  Хорошо съездили?

     - Да,  всё нормально, кабанчика забили. Хороший кабанчик!. Мы вам тут
на холодец  ножки привезли, ну тут всякое, что для холодца пригодится.

       Квартирант протянул Надежде Александровне пакет, обёрнутый  пятнистой
пожелтевшей газетой.
       Бабушка даже не тронулась с места.
      -Вы свой подарочек на веранде оставьте, под елочкой. Там и для себя
поздравление найдёте.

      Квартирант вышел  со своим  свёртком и уже через секунду позвал
свою жену. Они подивились на бабушкину елку и вернулись в  кухню с
подарочной коробкой.
 
     -Это что, нам?
     - Да, это моё вам поздравление.
     - Вот так спасибо  вам. Не ожидали.
      Квартиранты протиснулись в свою маленькую комнатку, закрыли дверь.
 
    Было слышно, как они курочат коробку.
     Через час они съехали.