01-09. Влад Конрад

Влад Конрад уже несколько дней подряд после своей последней встречи с Люсей ходил, как лунатик. Дела не только не клеились, но и малейшего желания их «клеить» у Влада не обнаруживалось. Все шло на автомате, без настроения. Рассеянность и забывчивость, всегда характерная для него, на этот раз «распоясались» совершенно. В этот вечер он снова недвижимо сидел в своем излюбленном кресле в глубокой задумчивости.

Влад! Ты не забыл? Пора с собакой погулять! – раздался над его головой мамин голос. Она, оказывается, уже несколько раз кричала ему из кухни, но, не получив никакого ответа, решила заглянуть в комнату сына.

- Сейчас пойду, – спокойно ответил Влад, так и не сдвинувшись с места. Из коридора доносилось поскуливание его любимца Канта – шоколадного добермана, с такими же, как и у его хозяина, задумчивыми и красивыми глазами, благодаря которым пес был назван именем известного немецкого философа. Сегодня его кумир – Влад вел себя как-то странно, словно и не замечал присутствия в доме своего четвероногого друга!

- Кант давно уже просится, весь извелся!

- Я же сказал, сейчас пойду, – как-то равнодушно ответил Влад. Мама удивленно посмотрела на сына, но, зная его характер, решила не приставать с вопросами. Услышав голос Влада, Кант в коридоре засуетился, залаял и стал теребить зубами  куртку хозяина.

- Кант! Прекрати! – прикрикнул на пса Влад. – Вот запру сейчас, и никуда ты не пойдешь! – Услышав эти неприятные обещания, Кант сразу же присмирел и уселся возле двери, жалобно наклонив на бок морду. Не обращая на него внимания, Влад неторопливо оделся и, взяв в руки поводок, вышел с Кантом на улицу. Даже своей походкой Кант удивительно походил на Влада: справив свои насущные дела, пес шел по дорожке, усыпанной осенними листьями, так же лениво и не спеша («себе на уме»!), как и его хозяин.

На улице было прохладно. Деревья давно сбросили свой красивый наряд, и в воздухе приятно пахло прелыми листьями. Было довольно сыро и ветрено, но все равно оказаться после душной комнаты на улице было хорошо. Влад был рад возможности пройтись по воздуху, и сегодня его неожиданно потянуло не в темные дворы, а на шумный проспект. Там было многолюдно, и Влад обрадовался этому обстоятельству. Он очень любил одиночество, любил в тишине размышлять о разных «глобальных» проблемах человечества, но сегодня он чувствовал себя слишком усталым для этого, и его потянуло к общению с людьми. Обычно эти «люди» звонили ему первыми, и он охотно поддерживал с ними разговор, редко звоня кому-либо сам, но в последнее время, он неожиданно почувствовал, что всеми забыт и брошен. Влад не заметил, как прошел по проспекту несколько остановок и оказался возле самого входа в метро. Здесь продавали цветы, мороженное, пестрели яркие торговые павильоны с безделушками и дорогими вещами. Такое мельтешение и суета никогда прежде Владу не нравились, они казалось ему чем-то, не присущим человеку в том смысле, в каком он понимал слово «Человек», все это было принадлежностью стада, неразумной и бестолковой толпы! Народ и толпа для Влада были совершенно разными понятиями. Влад считал себя частью народа, но отнюдь не толпы, за которой никогда не следовал, уподобляясь ее сиюминутным интересам. А вот сегодня ему вдруг захотелось смешаться с этой толпой и потеряться в ней – только, чтобы не чувствовать так остро свое одиночество!

На улицу высыпала молодежь, в основном гуляющая парочками. Глядя на их счастливые лица, Влад впервые искренне им позавидовал. Галантный ценитель тонкого вкуса и женской красоты, Влад всегда предпочитал общению с мальчишками девчачье общество. До Люси Теличкиной у него уже было три «его» девушки, с которыми он дружил и даже был немного влюблен в них, а скорее, думал, что влюблен, начитавшись разных взрослых романов. У всех его подруг были свои достоинства и свои недостатки, ни одна не смогла завоевать его сердце до конца, зародить в нем долгую и глубокую привязанность. Как истинный философ-романтик, Влад надеялся и верил, что он еще встретит ту единственную, которая станет главной любовью его жизни.

Элегантный и полный внутреннего достоинства Кант сегодня тоже решил позволить себе дать волю чувствам: с ним никогда еще так долго не гуляли, и, радуясь этому обстоятельству, молодой пес весело носился взад и вперед по травяному газону. Влад, стоя, скрестив на груди руки у рекламной тумбы, наблюдал за передвижениями своего пса, а, заодно, и за всеми проходящими мимо людьми. Вдалеке показался высокий и интересный мужчина, чем-то напоминавший жгучего южанина, который шел под руку с симпатичной «дюймовочкой» в красном пальто и такого же цвета кепи. На пару многие обращали внимание: не только из-за заметного различия в их росте и возрасте, но, главным образом, из-за их счастливых и воодушевленных лиц. Парочка смотрелась красиво. Девочка показалась Владу знакомой. Когда «сладкая парочка» подошла поближе, Влад с удивлением узнал в дюймовочке их «неприступную» Марго – объект поклонения почти всех его бывших одноклассников, включая и самого Влада. По крайней мере, именно так утверждала молва, а Влад не противился: народу виднее, да и – почему бы и нет!?

Кавалер Марго тоже был старым знакомым. «Высокий грузин» при ближайшем рассмотрении оказался лучшим другом его бывшего одноклассника Валеры. Влад не раз встречался с ним на вечеринках в их компании. Звали «грузина» Игорем. Игорь Боровиков был самым старшим в их коллективе. Ему недавно исполнилось двадцать пять, но своей семьи он все еще не завел и даже с любимой девушкой пока не определился. Как и Толю, в компанию Викиных друзей его тоже привел Валера, приходившийся ему дальним родственником. Валера считал Игоря своим старшим и любимым братом и всячески подражал ему во всем.

Парочка, увлеченная разговором, Влада не заметила и, пройдя мимо, завернула к дому Марго: то ли Игорь провожал Марго до дому, то ли и вовсе был приглашен ею к себе «на чай». Влад так и простоял недвижимо возле тумбы, пока парочка окончательно не скрылась из вида. Ему вспомнились его собственные прогулки с Марго – они были приятны, создавали хорошее настроение, потому что поговорить с Марго было действительно интересно, но этими свиданиями Влад никогда не был излишне озабочен или осчастливлен. Он прекрасно знал, что Марго встречается не только с ним, но и с Денисом, а еще чаще – с Валерой, которого даже недолюбливал. По настоящему серьезно Влад никогда не переживал из-за Марго, предоставляя судьбе нести его по течению. Валера, прежде бывший ему близким другом, неожиданно превратился в соперника, который благодаря той же Марго, вдруг затеял против него «холодную войну». Как выяснилось сейчас, вся эта их вражда была напрасной, им обоим делить было совершенно нечего.

Видеть Марго вместе с Игорем, да еще такую счастливую, Владу было неприятно, но не более того. «За столько лет я уже должен был привыкнуть к непостоянству Марго. Что тут говорить! Не мудрено». Но что-то другое, непонятное ему, постоянно скребло у него на сердце, и это другое каким-то образом было связано с его последним разговором с Люсей Теличкиной. Возвращаясь вместе с Кантом домой, он снова и снова прокручивал в памяти ее приглашение придти к ней, и то, как он советовал ей выбросить из головы Марата, а обратить внимание на того, кто рядом. «Самое забавное, что я и сам не знаю, кого я тогда имел ввиду, – размышлял Влад. – Почему у меня вдруг вырвалась тогда эта фраза, на которой я так решительно настаивал, нисколько не сомневаясь в своей правоте? А Люся возьми да и назови тогда Руслана Аристова... Почему именно его? Похоже, он ей нравится, чтобы она там ни говорила... Ну и ладно! Только почему тогда сама Люся не выходит у меня из головы? Почему меня как-то не радует этот неожиданный поворот событий?»

              *   *   *

Вернувшись с прогулки, Влад позвонил своему старому другу Шурику Сергиенко. Шура прежде не учился в той школе, что и вся компания и стоял от их коллектива как-то в стороне. Сразу после школы Шура поступил в Педагогический Университет и с большим удовольствием учился там на преподавателя физики. Девчонок вокруг него вертелось множество (педагогические институты во все времена больше привлекали девушек, чем ребят), и в последний год друзья перезванивались и встречались крайне редко.

Шурик был хорош собой и имел великолепные мозги, благодаря которым всегда очень хорошо учился. Еще со школьных лет он привык ко всеобщему обожанию со стороны девчонок, которое продолжилось и в институте, он не отказывал им в своих знаках внимания, не обижал понапрасну, но сам ни в кого всерьез еще не влюблялся. Шурик быстро уставал от своих обычно недалеких подружек, от которых хотел получить не только заботу и нежность, но и определенный уровень интеллекта, возможность поговорить с ними на серьезную тему. Только с умным и начитанным Владом он легко находил общий язык, но Влад есть Влад, а девушки есть девушки...

Все Шуриковы девушки оказывались вздорными кокетками и вертихвостками, пытавшимися только погреться в блеске его ума и остроумия, но сами были не способны проявить что-либо подобное. И вот, наконец, ему показалось, что он нашел ту, которую так долго и безуспешно искал. Девушка была и красива, и умна, не стремилась нравиться всем подряд и даже оставалась недоступной его чарам, несмотря на то, что Шура уже успел узнать ее имя и домашний телефон, поскольку девушка училась на соседнем факультете его же, Педагогического Университета. Почти сразу же Шурик поведал о своей прекрасной недотроге Владу, который, единственный, умел его внимательно выслушивать. А сегодня Владу и самому было не по себе, и он, в который уже раз за этот день, нарушив свои постоянные привычки, позвонил другу первым.

-   Здравствуй, Шурка! У тебя есть время поговорить?

-   О, Влад! Легок на помине! А я как раз о тебе думал! Как ты там, чего у тебя голос такой грустный?

-   Нормально. Какая жизнь, такой и голос. А чего ты меня вспоминал?

-   Жень, я ей все-таки позвонил, как ты мне советовал!

-   Ну и?

- Боюсь, ничего путного не вышло. Ты знаешь, она не без чувства юмора, но с незнакомыми разговаривать не желает! А как с ней познакомишься, если она идет себе и на мои реплики никакого внимания не обращает! Все обращают, а моя – ни в какую! Ты представляешь?

-   Еще не пришло время. Не отступай. Еще раз позвони, – посоветовал Влад. Ему самому хотелось поделиться с другом своим непонятным беспокойством, но Шурка его уже «заговорил» своими проблемами. Сам же Влад как-то не привык раскрывать свою душу даже самым близким друзьям, тем более что он еще не понял, чего ему так неймется.

-   Легко тебе говорить, Влад, вокруг тебя вон какой цветник собрался, есть с кем поговорить по душам. А я один, как перст! Не могу же я одну физику любить?

-   Не говори ерунды! Сам знаешь, что всё это не так: тебя в толпе твоих поклонниц не сразу и заметишь! Кто бы жаловался!

-   Да брось ты! Разве это любовь? Один треск! Ни тепла, ни понимания! А эта... Ты знаешь, после телефонного разговора она мне еще больше понравилась! Если бы знать, что я ей не противен, что у нее никого другого нет!

-   Имей терпение! Попробуй еще раз ей позвонить, заинтересуй чем-нибудь. Поговори о ней, – все любят, когда о них самих говорят! Она и разговорится.

-   Она не такая. Она, с кем попало, говорить не станет, это я сразу понял. Представляешь, она даже не кокетничает, не льстит, не жеманится! Она естественна! Понимаешь?

-   Ну, тогда поговори с ней напрямик. Она, что, очень красивая?

-   Для меня – самая-самая! Вот такая вот фигура, – Шурик, забыв, что разговор идет по телефону, поднял вверх свой большой палец, – длинные волосы, блондинка!

-   «Как Люся», – почему-то подумал Влад и сказал:

-   В любом случае, если не хочешь её потерять, тебе придется с ней объясниться.

-   Надо. Но я боюсь. Боюсь потерять её совсем. А без неё я не смогу...

  «Что со всеми нами происходит! – размышлял Влад, вспоминая только что закончившийся разговор с другом. – Все в кого-то влюблены, все несчастны, у всех – то взлет, то падение... А я, пожалуй, им где-то завидую...»