03-07. Участники похода

      «…Собрались на очередной шабаш участники, а вернее, претенденты на участие в походе. Слово шабаш здесь уместно благодаря темам, которые у нас поднимаются. Тонкие сущности, приведения,  НЛО в нашем разговоре давно уже почитаются бесспорной реальностью: у нас можно услышать рассказы очевидцев о встрече с невидимкой или духом, на полном серьезе обсудить, какие жесты лучше всего использовать при общении со Снежным Человеком. Как и всякий нормальный шабаш, наш затянулся  до половины первого ночи. Его участники - вполне довольные и даже счастливые - разъехались по домам на последних случайных такси.
 
    Окончательный состав «снежников» все еще не утвержден и первоначальный список, кажется, будет сильно изменен. Появились новые люди - ученики Александра Григорьева: Слава Пирожков, Ирина Дерюгина, Олег Птичкин, Володя Гуревич, Тамара Шварц. Может быть, с нами поедет и Наташа Минашкина. Володя все еще активно размышляет, кого взять с собой. Предполагается разделение нас на две группы, и наши коллеги из школы Григорьева будут жить отдельно. Единство, которое так нужно в походе, пока не получается, не понятно даже, с кем поедет Володя - с нами,  его старыми учениками, или с теми, кого привела к нам Мона, и кто сейчас активно морочат ему голову. Впрочем, все, что ни делается, всегда к лучшему…»

    Мона - высокая, интересная женщина, бывшая жена Славы, остающаяся его единомышленником в духовной работе (или в Работе, как  мы обычно здесь говорим), пришла в Володину группу недавно и очень быстро обучилась технике выполнения асан. Она продолжала заниматься и у Григорьева, практикующего по методике школы Г.И.Гурджиева. Григорьев - жесткий, парадоксальный учитель, который, сознательно вовлекает своих учеников в негармоничную для них и незнакомую  ситуацию, выводя их из равновесия. Этим самым он помогает практикующему увидеть свои особенности - бессознательное и типичное реагирование – и проверяет человека на его преданность Работе, а не собственной Личности. Сама по себе гурджиевская практика – великолепна, впоследствии именно она сыграла в моей жизни наиболее важную роль, но ее носители - григорьевцы - тогда вызывали во мне самые неприятные ощущения. Я чувствовала в них нечто темное и дьявольское, которое только внешне прикрывалось их доброжелательностью и мудреными теориями.

    От любого Учителя должно исходить ощущение света, от Григорьева и его учеников этого не было:  чувствовалась только их насмешливое и высокомерное отношение к нашей школе, во многом им уступающей. Объединяться с нами им пришлось только ради предстоящего похода в горы. Между делом они уже исследовали нас как  типичных представителей спящего сознания. Я видела, что они вполне сознательно производили психологический эксперимент, подопытным кроликом в котором был Володя. 

    Очень может быть, что с космической точки зрения, все действия григорьевцев были благом и для Володи, и для нас. Но чисто по-человечески происходящее являлось дьявольской игрой, приносящей части ее участников удовлетворение. Я с трудом могу себе представить Рамакришну, избравшего для себя подобный способ пробуждения окружающих его людей, а для меня, тогда еще недостаточно эрудированной в эзотерическом знании, сравнение со школой Рамакришны было верным критерием проверки любого Учителя.

   Вспоминая все происходившее в то время, я прихожу к выводу, что в конечном итоге, от этой «игры» больше  выигрывали мы, подопытные, которые все, как один после этого похода изменились кардинально. Григорьевцы приобрели  только  удовольствие  от  произведенных ими разрушений.

   Мона умела нравиться, и в этом состояло ее искусство. От природы не особенно красивая, хотя и высокая, с правильными чертами лица, она умела именно становиться красивой. Кроме того, она была чрезвычайно работоспособна и довольно умна, что позволило ей со временем накопить мощную энергетику и грамотно использовать элементарные магические приемы влияния на людей,  подчиняя их своей воле. Этим мы в Володиной школе никогда не занимались и даже цели такой перед собой не ставили. Магические умения - это не плохо и не хорошо, они говорят только о полезных личных  наработках практикующего, но вовсе не являются признаком его духовности.

  Я, как и вся наша старая команда, на Мону злилась, явно ее ревнуя, хотя, с другой стороны, по сравнению с ее учителями - Славой и Александром, она  производила на меня хорошее впечатление. Мне показалось, что она искренне хочет открыть себя тому хорошему, что присутствовало в Володе, и чего напрочь не было в их школе: его реальной духовности, пусть и не отшлифованной сильным интеллектом и ясным пониманием происходящего. Его природная светозарность  парадоксальным образом каким-то образом уживалась в нем с его слабым контролем над его низшими эгоистическими  проявлениями и слабостями.

    «…Сегодня Широков рассказывал нам о своей поездке в Нальчик, к Кострыкину. Последний, по его впечатлению, был вполне здравым человеком, который довольно серьезно говорил о своих контактах с НЛО, не пытаясь их где-либо афишировать. Кострыкин сообщил много интересных фактов, произошедших в тех краях, которые относились к явлениям мира, пока нами  не понятого. А еще сегодня Володя прочел нам его рукопись, описывающую модель Вселенной и ее эволюцию. Жалею, что не догадалась попросить ее перепечатать. Там есть многое, о чем следует, не торопясь, подумать…».

    Володя Широков, так же, как и Наташа Крюкова, прозанимался у Володи всего год. Оба они прежде йогой не занимались и постоянной школы не имели, отчего удачно вписывались в наш коллектив. Широков был числа из интеллектуалов, по уши напичканных разными знаниями и теориями. Слушать его речи мне было интересно. Совершенно другим человеком оказалась  Наташа Крюкова, инженер, переучившаяся на художника. Она работала только на эмоциональном  центре:  не  столько  размышляла о мире, сколько чувствовала его и безошибочно следовала своей интуиции.

    «.. 18 августа Володя  объявил, кто поедет в горы, и раздал нам официальные приглашения. Их не получили некоторые наши «григорьевцы»: Тамара, Олег, Володя Гуревич, Ирина и Слава. Пирожков, не дослушав Володю, встал и, сказав «прощай», ушел. Он из тех,  кто никогда не меняет своих решений. Для Моны это было вдвойне неприятно: она делала  трудный выбор между «своими» и Володей.

    Занятие прошло великолепно. С уходом Пирожкова, поднявшись в последний раз до максимума, ушло из нашего коллектива чувство напряженности и дискомфорта. Дело было не только в Славе. Не потому вдруг все стало опять хорошо, что он ушел, а потому, что изменилось состояние Володи, и он это передал нам. Как истинный мужчина, Володя не терпит второго солиста в своем хоре, а Пирожков был именно таким солистом.

К сожалению, от участия в походе сами отказались Людмила Григорьевна, Наташа Трофимова и Евгений Викторович. Теперь из четырех кандидатов в поход - Гуревича,  Дерюгиной, Птичкина и Шварц надо будет выбрать двух. Интересно,  как этот вопрос  решит Володя? А как  бы решила я?

    Гуревич Володя.- 26 лет. Инженер-гидравлик. Умен, подготовлен, способен. С ним интересно поговорить. Жесткой, отталкивающей энергии, как у многих григорьевцев, в нем не чувствуется. Мне он симпатичен, хотя пока в наш коллектив он еще не вписывается. Но может вписаться, потому что сам прилагает к этому усилия.
    Дерюгина Ирина. - около 37 лет. Психолог по образованию и профессии. Чем-то схожа с Моной, у нее взгляд, скрывающий душу. Но у Моны это  бывает временами, а у Ирины почти всегда. Умна, иронична. Полностью без предрассудков.
    Птичкин Олег - 43 года. Выглядит моложе. Мне он нравится, но суть его я до конца не поняла. Он больше слушает, чем говорит, не открываясь до конца. Не глуп, склонен пошутить, но его шутка - прикрытие. Доброжелателен. Одевается во что под руку попадет - полная неозабоченность своим внешним видом. Надо ли так?
     Шварц Тамара - немного за 30. Она пока в развитии. В эзотерике не новичок, хотя земного в ней больше, чем духовного. Что-то меня в ней настораживает. Объяснить еще не могу...»

     В Киеве, где жили руководители экспедиции, нам не позволили самоопределиться под руководством Володи, а разбили нас на четыре группы и дали своих руководителей. Это решение почти каждый встретил с недоумением и с протестом. Волновались мы напрасно: наша энергетика оказалась настолько мощной, что, формально имея руководителей извне, мы весь поход жили без них, не замечая их присутствия и не мешая друг другу. У меня, по крайней мере, даже в памяти не сохранились имена и лица этих киевлян!

    Володя сам разбил нас на четверки, в которых нам следовало не столько походить, сколько взаимно дополнять и изменять друг друга. Я прекрасно понимала, что моя задача - научиться входить в любой коллектив, а не только быть среди «своих в доску». Я верила в Володину интуицию, которая до меня обычно доходила не сразу, но, впоследствии, никогда не подводила. Продолжу описание наших снежников, взятое из моего походного дневника.

     «.. Маланичев Владимир - 37 лет. Наш Володя. Особой характеристики не требуется, о  нем и так написано достаточно много. Непредсказуем и талантлив. Не от мира сего. Ловлю себя на мысли, что за контакт с ним я опасаюсь больше, чем за контакт со Снежным Человеком. Нечто подобное я слышала от многих наших.
    Русинова Мона - 30 лет. Выпускница  биофака ЛГУ. Постоянно вглядываюсь в эту женщину: ее внешность и поведение обещает что-то значительное, высокое. Этого ищешь, ждешь... и не находишь. Все в пределах нормы, а кое-где даже ниже. Одно из двух: либо мы все ослепли, либо это магия. Если бы не это ожидание большего, я сказала бы, что Мона мне нравится. Хотя бы тем, что она упорно работает, не стоит на месте. Правда, чувствуется, что есть в ее отношении ко всем нам какая-то неискренность. 
    Смолева Надя - 37 лет Преданная ученица Володи. Работает, где придется. Хороший  человек. Духовна. Ни о ком не говорит плохо, но никогда не знаешь, что она думает на самом деле. Всегда пассивна. Для меня она пример равновесия, терпимости и сдержанности.
    Минашкина Наташа - 31 год. Инженер-химик. Нравится ее прямота, открытость и  естественность. Что на уме - то и на языке и в поступках. Мне с ней легче, чем с Надей. Не нравится только ее отношение к жизни, как к игре, возможно, у нее недостаточное  чувство личной ответственности за свои поступки.
     Филиппова Таня - 28 лет. Неработающая жена директора ресторана. Женственная, но, по-моему, к йоге не имеет никакого отношения. Откуда она здесь? Разберусь в походе.
    Завадский Слава - 32 года. Инженер, умница. Он - это я, только более яркая и менее дисциплинированная личность. Пытлив, естественен и не пытается казаться лучше. Ироничен, очень трезво оценивает обстановку. Личности в нем многовато, но она интересная.
    Завадская Лена - 27 лет. Славина жена, медсестра. Бесполая, радостная,  обязательная, но бесцветная. Мальчишка – сорванец, без комплексов относительно своей внешности. Думаю, что подружимся.
    Лебедев Игорь - 32 года. Муж нашей Гали Созиновой, с которой мы начинали в йоге. Мы с ним мало общались.
    Фейгина Маргарита - 49 лет. Лучше всех она раскрылась мне во время ее рассказа о своей поездке в Индию: нашла там только житейские трудности. Пытается казаться экстрасенсом, но далека от этого: крепко и цепко стоит на земле. Искренняя и  компанейская.

        Как хорошо, что все мы – такие разные…»

(продолжение следует)