Мелодия в миноре. автор Панкледи

Храм Пересмешника до сих пор оставался для Ханта загадкой. Одно из немногих мест, чьих законов он так и не смог понять. Здесь логика уступала место хаосу. И именно это привлекало Музыканта.
Он шел по длинному, возможно бесконечному коридору и разглядывал двери по обе его стороны. Самые разнообразные двери. Деревянные, металлические, каменные, арки из цветов, тканевые завесы. Пока наконец не остановился у одной. Дверь была простой, деревянной. Но его внимание привлекли вычурная резная ручка и медная табличка с ноткой. Воспоминания подступили к горлу тяжелой волной. Глубоко вдохнув и не давая себе ни секунды времени на рефлексию, повернул ручку и шагнул внутрь.
Внутри он увидел именно то, чего ожидал и боялся. Просторная комната с легкими занавесками на окнах, сквозь которые солнечный свет косыми лучами падает на расчерченный черно-белыми квадратами пол. И дуновение ветра с солеными морскими брызгами. И черный рояль. Тот самый, знакомый до последнего изгиба, до последней царапинки на лакированной поверхности.
Несколько неуверенных шагов. Хант коснулся пальцами клавиш, наслаждаясь звучанием. И вздрогнул, услышав за спиной:
- Леон?
Он замер, будто парализованный,  боясь обернуться и увидеть говорившего. И в то же время всем сердцем желая этого. Еще мгновение и он медленно повернулся. И его глазам предстала та, которая уже  почти тысячу лет изо дня в день оживала в его памяти. Он на миг поверил, что вернулся в прошлое. Что он – все тот же юноша-сорванец. Наивный, беспечный, влюбленный… Что он человек. Смертный.
- Арели…
Она стояла перед ним – такая, какой он ее запомнил. Такая, как в последний день, когда он ее видел. Прекрасная и холодная. И этот полный решимости взгляд карих глаз. Он не мог оторвать взгляда от ее строгого лица. Сейчас оно казалось ему лицом судьбы. Ведь именно тот день, когда она ушла, стал поворотной точкой в жизни обоих.  После этого Арели пойдет на службу к Алану и не пройдет и месяца, как она погибнет в бою с воинами тьмы. А Леону Ханту будет суждено встретить того, кто сделает его совершенно другим существом.
А вот и он. Сидит на камне у дороги,  укутавшись в покрытый заплатами плащ и надвинув на глаза широкополую шляпу.  Сидит и играет на своей неизменной дудочке. Поднимает на Ханта взгляд белесых глаз .
- Попробуешь сыграть? – говорит Музыкант, протягивая Леону дудочку.
- Пошел ты, - фыркнул Хант. – Думаешь, я благодарен тебе?  Ты захотел сдохнуть и сдох. А я из-за тебя не могу.
- Ну, формально не можешь из-за меня, - довольная ухмылка на перечеркнутой шрамами физиономии некроманта, который возник справа от Ханта, позвякивая лезвиями и колокольчиками на широком поясе. – Это же я сломал твою дудку. Так что меня благодари.
- Не зря я тебе морду украсил, - процедил сквозь зубы Хант с ненавистью глядя на некроманта. – Жаль только мало. Иди к гремлину.  Только тебя тут не хватало, чертов некрофил.
Хант снова перевел взгляд на того, кто протягивал ему дудочку. Тогда, много веков назад, поднося к губам этот инструмент, он и предположить не мог, чем это обернется. Творения демиургов всегда несут в себе дар и проклятие. Владелец этой дудочки будет самым великим музыкантом в этом мире. Одной нотой сможет подчинять себе умы и сердца всех его обитателей. И будет жить вечно. Пока не найдется достойный, кому он сможет передать ее. И тогда он сможет обрести покой. Если, конечно, какой-нибудь ублюдок не сломает дудочку своими когтями, лишая ее обладателя возможности покинуть этот мир.
Он помнил эти ужасные первые дни, когда необузданная, неконтролируемая сила ворвалась него, сжигая изнутри. Не давая двигаться, думать, дышать. Помнил, как Свет и Тьма вступили в жестокую схватку за его душу, разрывая напополам. И как измученный и обессиленный, он приковылял к трактиру Анны.
- Выглядел ты тогда жалко, нечего и говорить, - Анна откинула с плеча алые локоны и с ироничной улыбкой поглядела на Леона. Тот невольно залюбовался красотой богини. – И совсем не похожий на того франта, который сейчас стоит передо мной.  Эх… Приютила его, обогрела, накормила. А в благодарность что? – И покачала головой. – Мужчины, что с вас взять.
- Ничего подобного, - Хант изобразил обиженную гримасу. – Я, кажется, миллиард раз благодарил тебя за это. И не только на словах.
- Оно-то конечно, - кивнула Анна. – Только стоило тебе встать на ноги, тут же по девкам побежал.
- А что мне оставалось делать? Ты же жестоко пресекала все мои попытки за тобой ухаживать, - парировал Леон. – А потом появилась Флора…
- Я знала, что ты меня ждешь.
Хант даже дыхание задержал, боясь, что этот невесомый образ развеется. Босоногая девчонка в легком белом платье и с венком на пушистых волосах. Именно такой он впервые увидел Флору. Он протянул руку, что бы дотронутся до ее щеки, но не смог.  Огромная ручища грубо сжала его запястье.
- Куда руки тянешь? – сурово произнес бог войны Арей. – Ты потерял ее. Сам виноват.
- А ты что, совестью моей подрабатываешь? – прошипел Хант.
Он знал, Арей прав. И это еще более выводило его из себя. Эгоистичный,  самовлюбленный, непостоянный, неверный. Она и так прощала ему все его выходки не одно столетие. Рано или поздно переполняется чаша даже божественного терпения. 
- Хант… - прозвучал еще один до боли знакомый голос. Девушка-оборотень, на чьей коже цвели синие узоры цветов. Девушка, которая, не понимая его, принимала таким, какой он есть и таким, каким он хотел казаться. Сава.
- Кажется все в сборе? – Крысолов хмыкнул. – Тогда самое время для вечеринки под названием «Лики Судьбы Леона Ханта». Эй, некрос, сгоняй-ка за выпивкой. А ты, здоровяк, за закуской.
- Будешь умничать, я тебя самого на закуску пущу, - мрачно произнес Арей.
- А я бы тебя целиком сожрал, - плотоядно ухмыльнулся некромант.
- Я думаю, мы обойдемся без каннибализма, - рассмеялась Анна. – Хант, может явишь нам еду, раз уж нас явил?
- Пожалуйста, - пожал плечами Хант, - пусть будет угощение.
Теперь они все сидели в зале трактира за накрытым столом. Хант разливал дамам вино. Флора держала в руках кружку с ароматно пахнущим чаем. Некромант пил виски из горла.
- Лики судьбы Ханта, говоришь? – протянул Арей, прикладываясь к кубку.
- Надо же какая она у меня многоликая… - пожал плечами Леон.
- Как и ты сам, - заметила Анна.
- А ты никогда не задумывался над тем, что может быть ты сам – лицо чьей-то судьбы? – нараспев произнесла Флора.
Хант нахмурился.
- Не думаю.
- А зря, - сказал некромант, облизывая пальцы. У этого субъекта была неприятная привычка – есть руками. – Вот в моей жизни например, ты сыграл  очень важную роль. Идиота, который расцарапал мне лицо.
- А чего ты хотел? Хант не терпит конкуренции, - усмехнулась Арели.
- Я не считаю этого отморозка своим конкурентом, - брезгливо фыркнул Хант, залпом выпив бокал. – А вообще я не в настроении для подобных размышлений. Хочу танцевать!
- Вот это правильно, - одобрила его Сава.
- Надеюсь, я не помешаю? – Под самым потолком повис мальчишка в колпаке с бубенчиками. Он смотрел на  Леона сверху вниз с озорной улыбкой на губах.
- Нет, ты как всегда вовремя, - Хант усмехнулся.  -  Весело было, да?
Он кивнул на оживленные его памятью Ханта фигуры, что  застыли у стола.
- Конечно. Обожаю играть на обнаженных нервах. Какие гримасы ты корчил! Просто загляденье.
- Не сомневаюсь, - хмыкнул Леон. – А знаешь, я понял кое-что.
- И что же? – Мальчишка спустился чуть ниже, склонил голову на бок, заинтересованно глядя на Музыканта.
- У моей судьбы только одно лицо. Мое. И только мне решать, каким оно будет сегодня.
Шут изобразил аплодисменты.
-  Молодец. Не зря я потратил время. Ну что, пора возвращаться?
Под ногами Крысолова закружилась воронка портала.
- Э, нет! – запротестовал Хант. – Вернуться я всегда успею. А вот уходить в самый разгар вечеринки – это не в моих правилах.
- Как скажешь, - пожал плечами Шут. – Веселимся.