Мигов

                Зулкар Хасанов

                М и г о в
 
                (Повесть)


     Я, Мигов Дмитрий Николаевич, студент энергетического техникума города Никулино-Абрамово. В августе месяце частенько подряжался выгружать на Волгу с баржи арбузы. Горячее дыхание астраханской жары за лето уже достаточно утомило. Конец августа, а жара стоит под 30, томно.
Сегодня опоздал, баржу уже выгрузили, пока сдавал вахту сторожа на складах речного порта. У меня положение серьезное. Передо мной  стоял ребром вопрос: продолжать учиться на дневном отделении или перейти на вечернее обучение, а ещё лучше на заочное. Проблемы материальные в семье меня сильно расстраивали. До армии я успел жениться, завести ребенка. Когда еще не был женат, работал обыкновенным кочегаром в  котельной. Уже, будучи в армии, как-то старшина дал мне три наряда вне очереди за какую-то провинность и спросил:
 - Мигов, какое у тебя образование-то?
         - Товарищ старшина, да, нет у меня образования, есть только одни страдания. Окончил семь классов, жена, ребенок и мама, выучился на кочегара и пошел работать, так как семья нуждалась в моей помощи.
         - Да, Мигов, грамоты у вас маловато, надо вам непременно учиться, ведь говорят, человек неученый, что топор неточёный.
         - Дима, ты ведь способный малый,  наряд ты выполняешь безукоризненно, значит, любишь трудиться. Это хорошее качество. Любить труд, значит, любить людей – это честно и очень важно. Все мы должны служить отечеству.
       - Спасибо, товарищ старшина, за понимание моего положения.
Понравилось мне, как сказал старшина о неученом человеке. А ещё старшина назвал меня по имени, такое редко случается в армии – это вдвойне приятно. А потом это хвала, не знаю так ли, может быть, он меня просто подбодрил. За это тоже ему спасибо. Говорят, ласковое слово лучше мягкого пирога. Командир взвода - лейтенант - с нами не церемониться, может и оскорбить: «Ты не солдат, а чёрт из чулана».
Я запомнил эти слова старшины и твердо решил учиться и несмотря не на что, получить техническую специальность.
После армии поступил в энергетический техникум. Дома жена, сыночек, старая мать. Уж очень сложная эта штука -  жизнь. Жену, деревенскую красавицу Марию я выбрал по любви и доброй воле. Она окончила техникум до моего ухода в армию  и работала инженером на заводе. Сыночек мой, Андрюха, 4-х лет, русоголовый мальчуган, которого теперь мы называли «наше солнышко», рос любознательным и сообразительным мальчиком. Помогала растить малыша Анна Петровна, мама моя – добрая, душа – человек. После прихода из армии у нас родилась девочка Верочка. Ей только 2 года, но она шустрая, вся в папу,  её нельзя оставлять ни на минуту. Нелегко приходится бабуле и моей семье. Живем в старом мамином доме на зарплату Марии, пенсию бабушки и на мою стипендию и подработки. Мне стыдно, что я  учусь, а семье приходится трудно. Хотел перейти на заочное, но жена уговорила, чтобы я закончил дневное отделение техникума.
Сегодня выходной, только позавтракали. Дети крутятся вокруг родителей.
     - Машенька, умница, - ласково говорю я, -  глядя на её усталые глаза. Стараюсь её утешить, успокоить.   Тебе, конечно, тяжело приходится с детьми и со мной. Эх, жизнь, жестянка! «Ничего, ничего здоровы будем и хлеба добудем, придет время, и ногой топнем», - утешаю я Машу, словами своего отца.
    - Дима, я хочу, самой главное, чтобы у нас в семье никто не болел. Трудновато приходится? А кому легко? Но рядом с нами наши дети – радость и наша гордость. Анна Петровна всегда рядом с нами, и без меня она успешно справляется с детьми. Я не знаю, как её благодарить. Она любит наших детей больше, чем мы с тобой. А я потерплю. Ты совсем замотался, не нервничай, каждый день ищешь работу, чтобы подзаработать. Всему приходит своё время и свой час. Будет и на нашей улице праздник – после ненастья обязательно придет счастье. С таким ожиданьем и будем жить.
    - Какая ты у меня, молодчина! Спасибо, что ты живешь в жизни с такой верой и любовью. Да, приходиться всем нам нелегко. Но будем трудиться, еще раз трудиться. Без забот и хлопот не добыть нам денег даже на компот, - продолжаю я доставать афоризмы житейской мудрости из своей копилки. Еще немного усилий, трудов и нам, может быть, станет легче. И мы, как говорит классик, увидим небо в алмазах.
    - В нашей семье любовь и лад и наше семейное братство дороже всякого богатства, - улыбается Маша.
   - Маша, твои слова  бальзам на душу.
   - Дай нам, Бог, чтобы свою жизнь нам прожить также складно и ладно.
Солнышко, как арбуз, застыло на горизонте. Дело идет к вечеру. Сегодня не удалось подработать, завтра опять ожидается баржа с арбузами. Приходиться крутиться, как веретено.
Я учился на медные деньги, но  не горевал. Учеба спорилась, все задания выполнял своевременно и в срок курсовые работы по сопромату, гидравлике, электротехнике и теплотехнике. Эти предметы сложные, приходилось много сидеть в разных библиотеках, работать с книгами.
А теперь предстояло выполнить дипломный проект по теме: «Монтаж, эксплуатация и ремонт паровых котлов ДКВР, экономия тепла, а также обслуживание электрических подстанций и экономия электроэнергии на предприятии».
ДКВР – не фунт изюму. Потребуется серьёзный труд над дипломом и о семье не забыть.
  2
Я готовился к защите дипломного проекта очень серьёзно, ответственно. Мозги скрипели на полную катушку. Ведь на работе никто не будет подсказывать мне, как в жизни, когда со своими советами всегда рядом мама. И, кроме того, мне отвечать за людей, даже, может быть, я буду  маленьким руководителем, а они будут брать с меня пример. Трудящегося человека нельзя подкачать. Так устроена жизнь.
Словом, глаза уже слипались, но я сидел над проектом, щелкал, как орехи, вопросы.   Руководитель дипломного проекта Ермолов Николай Андреевич - человек щепетильный и, требовательный. Сверкающие глаза и вихрастый  чуб говорили о его неукротимости и какой-то властной державности.
Он объяснял, нам, студентам предмет доходчиво, увлекательно. Про него мы говорили, что он человек-огонь. Он рассказывал о предмете так, как будто пел свою любимую песню, увлекая в это пение своих слушателей. Он являлся настоящим учителем, добрым советчиком, которого мы любили и которому подражали. Но и сам он не терпел небрежности, неточности, когда студент плел невесть что. Я дорожил именем своего руководителя. Частенько, приходя из техникума, делился своими впечатлениями об учёбе с Машей:
     -  Маша, ты даже не представляешь, как увлекательно Николай Андреевич рассказывал сегодня о техническом предмете, как об уроке истории или литературы. Мне очень нравится Николай Андреевич, и я даже, знаешь, иногда любуюсь его рассказами о паровых котлах, парогенераторных установках. Ведь тепло и электричество – моя будущая профессия.
        - Дима, ты знаешь, я полагаю, каждому специалисту нужно знать историю предмета. – Устало сказала Маша и посмотрела в окошко, во двор, на котельную.
        - Я тоже так думаю, он много знает трагических и героических историй с паровыми котлами, которые случались на пароходах, паровозах, а также на предприятиях. Иногда мне кажется, что он – часть всей этой техники, что он родился и вырос в паровом котле!    Маша, помнишь, песню в кинофильме «Высота» :


                «Мы не кочегары и не плотники
                И сожалений горьких нет,
                Но мы монтажники – высотники
                И с высоты вам шлем привет!».

      - Эта песня и мне очень нравится. Замечательно пел эту песню Николай Рыбников.
       - Но эта песня меня, как рабочего-кочегара, вовсе не задевает. Каждая профессия важна, требует полной отдачи, а понадобится и жизни. Что ж монтажники – это хорошо, а кочегары  – разве хуже?! Героические поступки кочегаров несут тепло и добро  людям. По этому поводу есть старая и поныне живущая замечательная песня «Раскинулось море широко», в которой есть куплет:

                «На палубу вышел, сознанья уж нет,
                В глазах у него помутилось…
                Увидел на миг ослепительный свет.
                Упал.. Сердце больше не билось.

Это говорит о том, что кочегар оставлял свой пост вместе с жизнью. Труд кочегара не менее уважаем и почетен, чем профессия монтажника.
       Маша, Николай Андреевич нам постоянно напоминает,  что это небезобидное производство – это очень ответственный участок работы. Вот так бы все рассказывали! Тогда бы кочегарки наши работали, как часы…
    Вскоре наступил день защиты дипломного проекта. Мария сегодня утром встала с постели раньше любимого. Надо малышам приготовить еду, чтобы маме было легче. Она с ними мотается целый день. Водит их на прогулку, надо накормить, напоить и организовать им нормальный дневной сон. В техникуме сегодня серьезный ответственный день. Студенты пришли пораньше, чтобы ещё раз проверить свои чертежи, просмотреть текст дипломного проекта, да ещё кое-какие навести справки у руководителя.
       Студенты – шумливый и беспокойный народ. Из уст в уста передаются сегодняшнему поколению остроты, анекдоты и рассказы предыдущих поколений. Сколько же выдумки, необыкновенно интересных историй и анекдотов выходит из студенческой среды.   
Будучи студентом, я часто ходил на цирковые представления, особенно, когда выступал в цирке любимый мой артист Юрий Никулин. К сожалению, его теперь нет в живых, вечная ему память, но за то, часто читаю и перелистываю его мемуары. Вот один анекдот из его книги: «В трамвае сидит старушка. Рядом с ней стоит тощий изможденный студент.
       - Ты чего же, милый, такой худой? – обращается к нему старушка.
       - Задают много, - отвечает он.
        - Ты, наверное, отличник?
        - Нет…
       Старушка, видя перекинутый через руку студента плащ предлагает:
        - Давай, милый, я хоть плащ твой подержу, а то ведь тебе тяжело…
        -  Это не плащ, - отвечает парень, - это студент Сидоров. Вот он – отличник».
        После таких анекдотов, Машенька, настроение на высоте, там, где монтажники-высотники, хочется жить.
За ночь жара спала, проехались по улицам города поливальные машины. Асфальт остыл, воздух посвежел. У подъезда нашего техникума стояли мои однокурсники,  скорее хотелось увидеть своих товарищей, сказать теплые слова приветствия.
Сегодня всё празднично, красиво. Девочки на высоких каблуках, изрядно поработали над своими прическами: пышные высокие начесы,  челки, локоны с завитушками в конце прядей, а ребята, конечно, пришли  в хорошо отглаженных костюмах, рубашки почти у всех белые, повязанные галстуками самых разных расцветок с  хитроумными узлами. Стоит запах косметики чудный, неповторимый.
Некоторые студенты сосредоточены, серьезны, как будто проглотили оглоблю, а у отдельных студентов - ветер в голове. Еще не защитились, а планы строят грандиозные, только и разговор, где будут загорать, плавать и отдыхать.
     Но вот настает суровая минута. Напряжение так велико, что сам не заметил, как мои мысли на короткое время ушли далеко-далеко, размечтался. Слышу тихий голос секретаря  государственной комиссии: «Приготовиться Мигову». Чертежи развешаны. Я выхожу к доске с указкой. Председатель государственной комиссии Николай Андреевич обращается ко мне спокойным голосом: «Ну-с, сударь, слушаем вас». И я начинаю рассказывать о своей дипломной работе очень серьёзно и напористо, как бы, подражая манерам некоторых своих учителей. Я, пожалуй, перестарался, потому что в зале появилось шушуканье. Наверно, мое выступление членам комиссии, показалось, несколько неуклюжим, выглядело немного навязчивым. Некоторые члены комиссии,  опустив глаза, смотрели друг на друга с некоторым укором, как будто я сморозил глупость. Конечно, я волнуюсь, краснею. И вдруг, приподняв очки и улыбнувшись белозубой улыбкой, ко мне обращается член комиссии, преподаватель термодинамики Тарановский Александр Эммануилович, этакий баловень судьбы, хорошо знавший свой предмет, любил иногда пошутить со студентами, он считал себя человеком вполне современным, образованным и позволял использовать иностранные слова-словечки.  «Расскажите, плиз» - это  любимое изречение Тарановского. Итак, «расскажите-плиз», громко чихнул, вытерся платком и спросил:
«Что вы знаете о втором законе термодинамики?». Сначала я как-то забеспокоился, в горле аж пересохло от волнения, а потом вспомнил, что по этой теме я писал курсовую работу. Я тянулся больше к теплотехнике, хотя большой интерес для меня представляла  и электротехника. Тем не менее, я считал себя больше теплотехником. Ведь я будущий теплотехник, как же не знать первый закон термодинамики, и не рассказать об энтропии, энтальпии и цикле Карно. Все это я выдал Тарановскому в глубоком запале. Мой ответ    вполне устроил  комиссию и дал большой  плюс в защите.
После защиты дипломного проекта выпускники подустали, напряжение ведь большое, как будто в котел паровой угодили.
Дипломы получали в торжественной обстановке из рук директора через несколько дней защиты. В день вручения дипломов директор поздравил выпускников с успешным окончанием учебного заведения и пожелал успешной работы. А затем напомнил, чтобы мы гордо пронесли знамя учебного заведения в продолжение всей жизни и не замарали его неблаговидными поступками. Тут же у торжественного стола, места выдачи дипломов,  выпускники поздравляли своих преподавателей, некоторые плакали.
Вся наша группа получила дипломы и направления на работу. Затем состоялся шумный и праздный вечер в одном из кафе города. Пели песни, поздравляли друг друга и преподавателей с непременным обещанием организовать такую встречу через пять лет в этом же кафе.
3
Заря рабочей жизни. Я и сейчас вспоминаю эту пору с радостью, как свадьбу…
Мне дали направление на работу в одну крупную торгово-промышленную базу центральных областей России. Отдыхать долго я не привык. Оставив  дом и семью,  решил поехать, пока один, чтобы  осмотреться.
Приехал в город N поздно ночью. Город залит огнями. Асфальт блестит, словно только что его облили растительным маслом. Поехал на такси с шашечками до гостиницы. Водитель пожилой человек. Деликатно поинтересовался, откуда я приехал, и сказал, что мне крупно повезло, что я попал в этот благословенный город.
     - Это хорошая гостиница, желаю вам удачи.
    - Спасибо вам большое за услугу и гостеприимство.
 Солнце пробилось сквозь занавески и пощекотало меня своим веселым локоном. Я встал и решил осмотреть достопримечательности. Чистый зеленый город областного значения мне понравился.
После легко завтрака в кафе гостиницы отправился на прием к директору. В приемной сидела за пишущей машинкой красивая блондинка лет сорока, на ней кремовая  облегающая её тело блуза, что, несомненно, небезынтересно для молодого мужчины,  взгляд её внимательный пронизывающий мгновенно пришельца до самых кишок.
- Я к директору, - бодро отрапортовал я, - Мигов моя фамилия, по поводу устройства на работу после окончания учебного заведения.
Она тут же привстала,  показав себя, что она строга и стройна,  что она настоящая и свободная леди, негромко стуча высокими каблуками, направилась в кабинет директора. Выходя из кабинета вежливо русалочьим голосом сказала: «Проходите, пожалуйста, вас директор ждет».
 Передо мной за большим двухтумбовым столом сидел представительный грузный мужчина лети пятидесяти пяти, пожалуй,  даже ближе к шестидесяти, с уставшими глазами и крупновыраженным скуластым лицом с зачесанными назад седеющими волосами. Этакий минотавр!
    -  Здравствуйте, - обратился я. Я прибыл на Ваше предприятие по направлению после окончания энергетического техникума.
   - Очень рад вашему прибытию, - мягко улыбнулся директор. Как доехали, устроились? Меня зовут Антипов Николай Григорьевич. – Он посмотрел направление, которое лежало у него на столе.
    - Мигов Дмитрий Николаевич, - представился я.
    - Но что ж, Дмитрий Николаевич, работать будем вместе. Дел много. Наше предприятие солидное, имеет довольно большой вес и известность. К нашему предприятию руководство местной власти, а также руководство соседних предприятий – нефтебазы и проектного института относятся  с уважением.
    - Приятно слышать, Николай Григорьевич, что пришел работать в хороший коллектив, это меня радует.
     - Подождите, подождите, Дмитрий Николаевич. Не всё здесь просто, у нас, конечно, проблемы есть. Нам нельзя ни в коем случае терять свой авторитет не только в городе, но и перед вышестоящей организацией. Дел много и специалисты-энергетики нам очень нужны. Предприятие наше большое, занимается обеспечением города и районов области необходимыми промышленными товарами, а также разным ширпотребом, которые пользуются большим спросом у заводов, фабрик, госучреждений и населения. Мы обеспечиваем теплом жилой поселок в этом районе, нефтебазу и проектный институт. Мы им продаем теплоносители – пар, горячую воду – это выгодно нашему предприятию, но довольно и хлопотно. У нас ушел на пенсию человек, который занимался котельным хозяйством, теплоснабжением. Хороший был человек Павел Александрович Бобриков, - продолжил Николай Григорьевич, отдавая дань Бобрикову, - хотел ещё поработать, но нас достали жалобами жители, что замерзают. Наверно, в этом есть доля правды, ему в  последнее время стало недосуг, жена сильно болела, она капризная, кроме своей больницы не хотела ни куда ездить. А у нас ведь врачи разные, говорят, ничего страшного всё пройдет, дышите воздухом, питайтесь правильно и всё образуется. Потом поехала в областную больницу, сказали, что у неё женская болезнь, что оперировать уже поздно и лучи тоже не помогут, возраст. Вот так вот некоторые врачи определяют продолжительность нашей жизни. Да, что уже теперь говорить, мир и покой её праху. Бобриков на пенсии, иногда к нам заходит. Электричеством занимается Варламов вполне нормально, давно работает, опытный человек. Вас думаю направить на  ответственную работу, заниматься паросиловым хозяйством, теплоснабжением.
Сделав небольшую паузу, взял пачку сигарет, лежащую тут же на столе,  и предложил:
    - Курите?
    - Нет, - я сказал, - не курю, спасибо!
      - Я вот стараюсь бросить курить, всё никак. На пенсию пойду обязательно брошу! Ну, как справитесь? – сказал он и выпустил густую струю дыма, словно из трубы в котельной. Нелегко, конечно, будет вначале, но у нас главный инженер толковый. Кстати я его сейчас приглашу.
Директор нажал кнопку звонка. Секретарша приоткрыла дверь директора и услышала голос грозный раскатистый бас директора: «Галина Дмитриевна, пригласите, пожалуйста, главного инженера». «Сейчас», - сказала она и постучала в дверь, на которой висела табличка: «Главный инженер Круглов Андрей Захарович».
Приоткрыв дверь, секретарша мелодично, словно на флейте, пропела: «Вас приглашает директор». Оный тут же явился в кабинет директора: мужчина примерно сорока лет  в элегантном костюме, но без галстука, худощавый,  уставший.
 - Круглов Андрей Захарович, - произнес он с улыбкой, - и пожал руку мне. Очень приятно знакомится с молодым специалистом, тем более уже вас мы  давно ждём. Я сам тоже приехал недавно – примерно полгода назад. Будем трудиться вместе, вы мне очень нужны, дел много,  причем неотложных.
 -  Я рад познакомиться с вами Николай Григорьевич и Андрей Захарович. Спасибо за теплый прием. Буду стараться служить предприятию верой и правдой.
      - Вот тебя не было, - продолжает директор, обращаясь к главному инженеру, - в принципе я ему сказал, чем мы  занимаемся, какая перед ним стоит задача, а детали ты ему сам расскажешь.
      - Конечно, конечно. Мы уже принимаем не первого молодого специалиста.
      - Да, кстати, я ничего не сказал, Дмитрий Николаевич, о жилье. Жилье мы строим, но пока придется вам снимать квартиру. Предприятие будет оплачивать ваше проживание.
    -  Жаль, конечно, жена, дети надеялись!
   -  Через год мы предоставим вам новую квартиру в новом строящемся  доме. Как, главный, правильно я говорю?
 - Николай Григорьевич, я бы сегодня ему дал квартиру, да нет у нас такой возможности.
    - Ничего, ничего немного потерпят.
    - Николай Григорьевич, а как у вас с детским садом, яслями? У меня же двое малышей! – спросил я у директора.
    - В этом вопросе поможем, пожалуй, сразу. У нас есть такая возможность. На сегодня, пожалуй, всё! Андрей Захарович, передаю молодого специалиста в ваше распоряжение.
Мы вышли из кабинета.
- Вот и познакомились, - сказал Андрей Захарович. - Теперь хоть какая-то у меня будет опора. Давайте я вас подвезу до гостиницы, а завтра утром за вами заеду. Вы ведь еще не очень знакомы с нашим городом?
Мы направились к машине. Водитель сидел в кабине в ожидании своего шефа. Когда сели в машину, водитель спросил:
  -  Куда едем, Андрей Захарович?
 -  В гостиницу «Центральная».
     Замелькали дома, магазины, люди. Листва на деревьях  стала опадать, но ещё тепло, началась золотая осень. Сентябрь месяц, старшеклассники из школы неторопливо шагали домой. Засвистели шины, вот и гостиница.
     - До завтра, отдыхайте, завтра в 8.30 заеду за вами, будьте готовы.
 - Всегда готов, Андрей Захарович, буду ждать!- Сказал я.
Я вошел в свой номер. После встречи с руководством  я расслабился, стало на душе спокойнее, появилась какая-то уверенность, решил позвонить домой из гостиницы. Набрав  номер домашнего телефона, с трепетом ждал родные голоса, наконец:
 - Машуня, здравствуй, дорогая моя любимая! Как у вас дела? Все ли живы,  здоровы, как сама, дети, мама?
   - Димочка, здравствуй, мой дорогой! Мы тоже очень соскучились  по тебе, у нас всё нормально, дети здоровы. Конечно, маме приходится тяжело, но она старается. Дай, бог, ей здоровья!
     - Родненькая ты моя, я очень тоже соскучился по тебе, детям и маме. Передай им большой привет, и чтобы не скучали. Приехать сразу вот так вот не смогу. Надо войти немного в работу, квартиру обещают только через год, обещали помочь снять временную частную квартиру за счёт предприятия.  Но надо мне в снятой квартире  создать какие-то удобства к вашему приезду. Надо будет взять на время кровати, стол и другие предметы первой необходимости. Я за вами сам приеду, возьмем контейнер, погрузим вещи, мебель, самые необходимые предметы.
     - Дима, да я сама организую и отправлю вещи.
     - Нет, нет, Машуня, это сделаю всё сам, это для вас будет очень сложно.
    - Дима, вот к трубке тянется твой сыночек Андрюшка, хочет, что-то сказать.
     - Папочка, где же ты пропал, мы тебя все любим и ждём! Целуем тебя, приезжай быстрее. - Раздалось в трубке всхлипывание. Я немного радовался тому, что всё нормально. А с другой стороны, чуть не плакал, очень тронул разговор с близкими мне родными.
4
Утром я успел немного перекусить в гостиничном кафе. Главный инженер свое слово сдержал, заехал в назначенное время.
Мы зашли в котельную, где на стенах висели рисунки и схемы котлов, системы трубопроводов, а также должностные инструкции. В скромном моем служебном кабинете, стоял огромный фикус, аквариум, где плавали рыбки самых разных цветов и оттенков. Чистый удобный, кабинет вызывал чувство отрады. Здесь в присутствии главного инженера состоялось первая встреча с работниками теплосилового хозяйства.
Так начались мои трудовые дни. Главный инженер представил работникам цеха меня, нового непосредственного их начальника. Работники паросилового хозяйства, оказывается,  очень ждали нового начальника.
      - Мы просто сироты, - сказал старый работник паросилового хозяйства  Мудрый каким-то радушным и немного растерянным голосом. Сам часто моргал глазами, лицо покрылось красными пятнами, он, оглядывая окружающих, как бы спрашивая у них, правильно ли он говорит. На голове у него уже светилась небольшая лысина, видно было, что много потрудился этот человек в своей жизни.
      - Нам без начальника никак нельзя, - продолжил Мудрый..
      - Подождите, подождите, товарищ Мудрый, давайте всё по порядку, - сказал главный инженер.
       Взял слово главный инженер, который обрисовал ситуацию, сложившуюся в паросиловом хозяйстве.
     - Я проработал на этом предприятии уже полгода, как раз с начала отопительного сезона. Ситуация прямо скажу не радужная. В прошедший отопительный сезон испытали мы на себе немало проблем в теплоснабжении: прорывы в трубопроводах, кратковременные аварийные остановки котлов по разным причинам, в отдельных производственных помещениях прихватывал мороз конденсат. Котлы старые и теплосети сильно изношены.
Вводим новые мощности на предприятии, строим новые дома, а тепловых мощностей явно недостаточно, поэтому жильцы жалуются: в домах холодно. Теплосети находятся в удручающем положении, многие участки трубопроводов надо менять, изоляции на трубах практически нет, шлаковата висит жалкими лоскутами, так откуда взяться теплу, тогда такие потери в теплосетях. Вы же знаете, что мы, кроме своих цехов, отапливаем большой жилой поселок Веселый рядом с нашим производством, обслуживаем  теплом, рядом находящийся большой проектный институт, кроме того мы часть тепла отдаем нефтебазе по указанию вышестоящего руководства. Она еще не достроила свою котельную, на подогрев мазута в резервуарах мы им подаем тепло, но его явно недостаточно и мазут застывает в трубах «ливерной колбасой», что его никаким насосом не продавить.
Товарищи, нам выгодно продавать тепловую энергию на сторону,  и её с удовольствием у нас покупают. Но нам надо приложить громадные усилия, чтобы обеспечить качественное теплоснабжение всех потребителей. В оставшееся время нам надо основательно и качественно закончить выполнение запланированных работ, произвести котлам  ревизию, чтобы продержаться в этот отопительный сезон. В следующем году нам предстоит ввести в строй новую котельную, в которой будут установлены мощные котлы. Корпус здания котельной будет построен за зиму. Проектное задание институту мы уже выдали. Почему сложилось бедственное положение в паросиловом цехе? -  Многие работники знают. Конечно, руководство тоже виновато, часть вины я с себя тоже не снимаю. Много времени потеряно. Значительно раньше надо было кричать «Караул!» Прежний руководитель паросилового хозяйства в связи со скорым уходом на пенсию, а также его некомпетентность,  способствовали такому развитию событий. Что касается руководства предприятия, я оценку не хотел бы давать. Я здесь человек только начинающий работать. Сами понимаете, не в моих правилах валить вину на руководство. Могут меня неправильно понять там, наверху, - он ткнул в потолок и продолжил. - Директор, говорят, дружно живет с вышестоящим руководством.
      - Да, все знают, почему они живут дружно, рука руку моет, - привстав с места,  заявил старший оператор Кузьмин Василий Петрович, кадровый рабочий, проработавший на предприятии более 20 лет. Директор наш Николай Григорьевич Антипов дворянского происхождения, унаследовал от отца Антипова Григория Варлампиевича золотые червонцы. Конечно, вредительством он не занимается, но живет по принципу «своя рубашка ближе к телу».  Он сам и его семья живут неплохо.
Антипов Николай Григорьевич высокого образования при советской власти не получил, но достаточно хорошо разбирался в купле, продаже, словом неплохой коммерсант. Образование, у него я не знаю, какое, но, на работу принимает только тех, кто не выше его. Конечно, инженеров он принимает, сам-то он ни бельмеса в технике. Его дед и отец его являлись большими любителями породистых лошадей. Дед содержал конный завод, сын и внуки, конечно, тоже полюбили конное производство. Теперь уже нет конного завода, конфисковали во время революции, а вот любовь к коням, конной выездке, к конной амуниции, любовь к скачкам  у Николая Григорьевича сохранились. Говорят, он тайно содержит около десятка коней в Лукинском конном заводе, которые постоянно участвуют в конных скачках. Конечно, никто не проверял, так ли это. Рассказывают, кони ему приносят доход и немалый. Конечно, тем людям, которые содержат его скакунов в конном заводе, он хорошо платит. Эти его расходы оправдываются в разы во время скачек. Вот его голова, чем занята, а не котлами и трубами.
Его заместитель Угодников Антон Сергеевич, получая дефицитные товары – холодильники, автомобили, предназначенные для участников войны, передовикам производства, продает их тем лицам, которым они совершенно не предназначены, получая от них приличную мзду за такие услуги.
Внешне Антон Сергеевич, вежливый, ходит лисой, знает, что грешен, но перед коллективом  бегает мышью, когда надо кое-кого поглаживает. Выглядит просто как школьник хорошистом. Нездоровая у нас обстановка в коллективе, товарищи, нам нужно критичнее надо оценивать ситуацию сложившуюся на предприятии. Почему и работники иногда к своей работе относятся с прохладцей, им там можно всё, а нам нельзя.
            - Товарищ, главный инженер, - встал со своего места  мастер по ремонту теплосетей Игнатов Максим Федорович, - Досиделись мы до третьих петухов, потому что думали долго, что трава соломы зеленей, утро вечера мудреней, потому что одни уходили на пенсию, а высоких начальников беспокоили другие вопросы - приходы – расходы, у них свои заботы. Я хочу добавить к сказанному Василием Петровичем Кузьминым. Директор наш Николай Григорьевич симпатичный общительный человек. Григорий Варлампиевич, отец Николая Григорьевича, видел  в своей жизни военный коммунизм и НЭП. Он принял советскую власть, в предвоенные годы работал председателем колхоза. Он искренне хотел улучшить жизнь крестьян.  1918 год. Шла  гражданская война. Он тогда жил в Оренбуржье.  Борьба шла трудная, по нескольку раз переходили станицы то к красным, то к белым. Существовала смертельная угроза с обеих сторон. По этой причине в бывшем  имении Григория Варлампиевича стало тревожно. Он волновался. Корни его родства уходили в далёкое прошлое российского дворянства. Он сам имел звание всего лишь личного дворянина. Тем не менее, он думал, что теперь прощай прошлое и вступай в неведомые объятия красных штанин. Что теперь будет? Правда, значительное количество движимого и недвижимого имущества успел продать и превратить в золотые червонцы, хотя  Григорий Варлампиевич в душе не очень радовался этому презренному металлу. Не успел продать водяную мельницу, гумно со всеми строениями. Старался, но не мог. Да, кому оно нужно, в такие лихие годы…

    Григорий Варлампиевич в эти грозовые годы сильно переживал. Между тем сын его, уважаемый наш директор, не очень ретиво относится к советской власти. Он любит рассказывать о том, что дворяне были образованными людьми и много сделали для России – этим очень гордится, но не перед каждым человеком. Однажды, рассказывая мне о своем дворянском происхождении, мои предки тоже происходили из высших сословий, получил в ответ горькую реплику:
- Вот вы говорите, Николай Григорьевич, что дворяне были самыми образованными людьми. Из дворян вышли известные архитекторы, музыканты, художники, писатели и другой люд высокого класса табели о рангах, они служили царю-батюшке опорой и защитой, за что им давали эти звания. Всё правильно вы говорите, но почему эти образованные люди не сумели донести до государя, что Россия будет тогда только сильна, когда простой человек будет сыт, одет и обут.  Бедных людей тоже необходимо оберегать, учить профессиям. Не в этом ли, Николай Григорьевич, отсталость России? И, если помните, даже приглашали из-за границы гувернеров-воспитателей для своих детей из Франции, Германии.
- Максим Федорович, действительно так было. Петр I железной рукой повел Россию к просвещению, проводя  среди служивых людей и перед гражданскими лицами  политику беспрекословного выполнения его указов. Западная цивилизация развивалась гораздо интенсивнее, чем российская.
- Соглашусь, Николай Григорьевич. Русскому дворянству надо было развивать русские традиции – обеспечить свободное волеизъявление мужчины и женщины по всем вопросам жизнеустройства. Много страданий перенес русский человек в прошедшие века. Достаточно вспомнить литературных героев, нищих и убогих русских людей в замечательных литературных произведениях Николая Некрасова «Размышления у парадного подъезда». В его поэме «Железная дорога», как раз говорится о людях труда России, которые тысячами гибли при строительстве железной дороги. Называя героев русскими, я имею в виду все национальности, проживающие в России. Ведь на строительстве железной дороги работали рядом с русскими украинцы, татары, чуваши, мордва и многие другие национальности, но участь на всех одна.
- Максим Федорович, не только в дворянах дело, государство наше пребывало в анабиозе, правила страной монархия, не было развития свободного общества со всеми необходимыми институтами. Если помните, Первая Государственная Дума была избрана только в 1906 году, когда Россия потерпела поражение в русско-японской войне, тогда произошла революция 1905 года. В состав Думы входили не все слои общества. В этом тоже состояла беда России.
- Николай Григорьевич себя холит и лелеет, ходит на работу всегда в черном отглаженном костюме, - продолжил Игнатов. Правда, страдает гипертонией, часто глотает нитроглицерин. Тем не менее, вы извините меня, постоянно заказывает перепелиные яйца из Москвы, чтобы была мужская сила.
Публика понимающе захихикала.
- Максим Федорович, а кто вам запрещает вкушать перепелиные яйца, - заметил Кувшинкин, - оператор котельной. Работаете давно, а культуры речи у вас не хватает, любите балагурить.
- Кувшинкин, оставь свои слова дома, по этому вопросу я вести с тобой полемику не намерен. Я пока обхожусь, слава, богу, без перепелиных яиц.
И опять народ расхохотался.
- Товарищ Игнатов, это не по теме разговора, это его личное дело и мы не имеем право судить публично человеческие слабости, - сказал главный инженер.
- О состоянии дел на предприятии товарищ директор знает хорошо, - продолжал Игнатов, смутившийся после замечания главного, - хотя не часто навещает цеха, работает на него сарафанное радио. Он знает обо всех событиях и случаях с его работниками на предприятии и даже за пределами предприятия. Обожает встречать начальство, не забывает поздравлять с днем рождения и подносить юбиляру подарки. По его рассказам он много пережил в своей жизни, в молодости, даже работал машинистом насосной станции по приему нефтепродуктов. Раньше паровые котлы отапливали мазутом, мазута требовалось много. Поэтому часто приходилось сливать мазут из железнодорожных цистерн. Однажды, с его слов, даже закрыл своей грудью неисправное сливное устройство железнодорожного вагона, откуда истекал мазут в результате неисправности. Только я не совсем представляю, как это возможно. Я знаю, что там нет никакой возможности ничем, даже пузом, заткнуть  сливное устройство. Я бы не сказал, что он строг, скорее - фамильярен, требует особого почтения к себе. Даже, бывая у руководства в Москве, оповещал начальника управления, посылая своего водителя, что он сейчас не может подняться к нему на 3-й этаж, так как у него возникла одышка. Взгромождался на 3-й этаж лишь после приличного обеда и отдыха. Ему это позволялось руководством.
Андрей Захарович как-то изменился в лице, стал как-то тише говорить, испытывал какое-то тягостное чувство от всего услышанного.
- Товарищи, давайте ближе к делу и говорить по существу. Я уже сказал, что мы с теплотехником уже отдали в институт проектное задание на строительство котельной, установку новых котлов, поставка которых на начало следующего года уже заказана. Проработать надо вопрос капитального ремонта теплосетей.
Публика после того, как тема перепелиных яиц иссякла, заметно скучала. Кто-то дремал, кто-то смотрел в рассеянности в окно.
- Дмитрий Николаевич, а вас прошу сконцентрироваться и учесть жалобы жителей на теплоснабжение, решить на полном серьезе вопросы капитального ремонта теплосетей. Ведь до сих пор мы продолжаем применять шлаковату, стекловату для теплоизоляции труб, от которых долго чешутся изолировщики в полном смысле слова. Сейчас появились новые материалы, которые безвредны для человека.
Словно в подтверждении этих слов Дмитрий Николаевич почесал поясницу.
- Давайте, друзья, оставим историю российского государства, оставим личности директора и его заместителя в стороне, люди приходят и уходят, а нам надо закладывать прочный фундамент нашего предприятия, чтобы наши дети ни поминали нас лихом. Давайте за работу, ексель моксель!
5
Наступила осень. Замечательная пора, очей очарованье, как говаривали классики.
Отпросившись у главного инженера, я поехал домой за семьей…
Ехал поездом. Вагоны подпрыгивали на стыках, проводник ходил туда-сюда по вагону с подстаканниками, словно маятник.
Почти не отлучаясь от окна, сидел в раздумье, как-то сложится моя судьба, судьба моей семьи на новом месте. Совсем недалеко отъехали, а за окном уже простерлись луга, поля и леса, радуя своими красотами. Начинались степи, где силуэтами виднелись кони. Вдруг табун встрепенулся, тронулся галопом, вероятно, испугавшись, стука колес приближающегося поезда и понеслись кони рядом с полотном железной дороги, которая делала крутой поворот в сторону бегущего стада. Я пристально вглядывался в лошадиные крупы, тревожась, как бы траектория коней и железной дороги не пересеклись. От стада отстал серо-бурый жеребенок, пока что с не совсем окрепшими ногами, но мать бежала рядом с ним, не оставляя его одного.
Машинист, заметив табун, сбавил ход. Кони, бегущие кромкой дороги, необыкновенное зрелище. Бегущие кони, словно, они только соскочившие с пьедестала Медного всадника в Петербурге, созданного французским скульптором Фальконе. Я подумал, что родители также тянутся к своим детям, оберегают их в минуты опасности. Вероятно, такова природа всего живого на земле. Вспомнил, что маленькая дочь Верочка часто болеет, кашляет, и никак с Машей мы не можем её вылечить.
Погонщик скакал рядом с поездом стараясь опередить вожака. Нещадно стегал нагайкой своего горячего коня. И, наконец, возглавил табун. Кони остановились, словно вкопанные, а спереди красовался на взмыленном коне табунщик, довольный, что он сделал свою работу. Табунщик, напоминающий Медного всадника восседал довольный на своем  коне.. Невольно пришло на память когда-то, где-то прочитанное мной удивительно красивое стихотворенье:
…. Не опоздайте на свиданье с собой,
Откройте дверь тому, кто в Вас стучится,
Кто хочет жить и нежности учиться -
И это будет пир и смертный бой,
И Вы ещё должны успеть проститься….
Всё надо в жизни сделать в своё время, иначе можно опоздать.
Маша не стала дожидаться меня дома, усадив девочку в коляску, а мальчика взяв за ручку, направилась встречать поезд. Поезд прибыл вовремя. Первым увидел меня, конечно сын. Я тоже заметил издалека Машу с детьми. Встреча была бурной. Соскучились, обнялись. Теперь дети жались ко мне. Дочь восседала на моих руках, а мальчишка, перебивая папу с Машей, взахлеб забрасывал вопросами.
- Папа, что ты так долго не приезжал, - спрашивал Андрюха.
- Сынок, на работе был. Скоро уедем мы из этого места, - говорил я. Будем жить в новом, красивом городе, а ты с Верочкой будешь ходить в детский сад. И для вас найдутся дела.
- Насовсем? – Огорошено спросил Андрюша? - А как я оставлю своего друга Лешу, с которым мы играем в догонялки?
- Ничего, там тоже будут у тебя друзья и интересные игры. Бабушка не теряла времени зря, пахло вкусным домашним борщом и только что испеченными блинами. За столом только и было разговоров, куда поедем и, где будем жить. «А бабушку возьмем», - спрашивали дети. «Возьмём, возьмем», - успокаивал их, – бабушка решит, как ей быть сама».
Встречи, разговоры утомили детей, да и взрослые подустали. Решили все вопросы по переезду решить на другой день. Утро вечера мудренее.
Утреннее зарево, горевшее огромным пожаром на востоке, постепенно угасало. Солнце, созидатель жизни на земле лучезарно улыбалось, звало людей на новые трудовые подвиги, утверждая свое вечное существование во Вселенной.
Я вышел утром рано на улицу. Андрюша, лежа в кровати, протирал глаза и, глядя на меня с детской наивностью спросил: «Папа, папа, что мы уже приехали в новый город». «Нет еще сынок, только будем собираться».
Маша в тот же день уволилась с работы. Коллеги ее тепло проводили, пожелали успехов и здоровья. Я занялся хлопотами по отправке вещей. Обещали завтра подать контейнер, куда можно будет погрузить весь домашний скарб. Трудный разговор предстоял с мамой. Я беспокоился, как решит она вопрос своего отъезда с нами. Я прекрасно понимал, что нелегко будет оставить свой родной дом, который они строили с отцом. Дом, хотя и старый, но кирпичный, пока ещё очень добротный. Мама, освободившись от домашних хлопот, подошла ко мне, вытирая на ходу усталое лицо  передником.
- Мама, - обратился я, - ты-то готова к отъезду?
- Сынок, не легкий вопрос ты мне задаешь. У меня в душе кошки скребут: жалко расставаться с вами, как там будут внуки без меня, а с другой стороны боюсь, переживу ли я этот переезд, оставив родной дом, построенный с таким трудом, ведь это наше с твоим отцом гнездо. Кому оставим  его? Кто будет здесь жить? Сохранят ли они его, как мы?
Мама смотрела в окно, передник нервно мяла руками. И вдруг расплакалась. Мне стало жаль ее, я обнял ее плечи, которые столько тягот вынесли, и сказал с теплотой в голосе:
- Мама, не расстраивайся, всё в жизни в наших руках, как ты решишь сама, так и будет.
- Я думаю, сынок, вы там сначала сами обживитесь: устройте детей, получите квартиру, а там решим, как быть дальше. Что же мы сейчас будем все ютиться в одной комнате?
На том и порешили. На другой день приехала машина с контейнером, куда погрузили только самые необходимые вещи и мебель, и отправились на железнодорожную станцию оформлять документы на отправку контейнера. Стали и сами готовиться к отъезду. Взяли в дорогу с собой еду, одежду. Попрощались с соседями, присели на дорожку. Вот тут-то дети расплакались. Андрюша попросил взять хотя бы кирпич от нашего дома на память? Вера вообще расплакалась невероятно громко и надолго. Маша и соседка, Наталья Сергеевна, успокаивали детей, как могли.
Вокзал встретил нас гудками паровозов, суетой, толпами отъезжающих. Только когда сели в вагон, и тронулся поезд, тогда и успокоились, дети уснули. Андрюша, насупившись, сидел у окна, видимо, его мучили другие ребячьи вопросы. Путь недолгий, но пролетел быстро.
Вот уже и мокрый перрон. Блестит солнце, особенно ярко и сочно после дождя.
Вся семья здесь, торопится некуда, да и волноваться незачем. Дмитрий позвонил из вокзала на предприятие главному инженеру с просьбой прислать автобус. 
Старенький пазик, отфыркиваясь, примчался быстро, и вот моя семья, наконец, на снятой квартире на ул. Богдана Хмельницкого.
Комната довольно просторная. Четыре казенные кровати с постельными принадлежностями, взятые в общежитии предприятия на прокат разместились по периметру. Кухня и ванна, общие на четыре семьи. До получения контейнера можно спать на казенных кроватях. А там видно будет!

6
Начались трудовые будни. Марии на новом месте надо устраиваться на работу.
А я на другой день бодро зашагал на свою работу. Встретившись с главным инженером, обговорили дальнейшие планы. Заодно и Машу пристроил, главный инженер, переговорив со своим товарищем по институту,  главным технологом на соседнем машиностроительном заводе, сказал, что все будет хоккей.
Маша у меня технолог. Ей обещали неплохую зарплату. А с детьми по устройству их в детский сад надо еще решать, ей самой надо выходить на работу. Но директор сказал, что все устроит.
Весь день суета, то одно, то другое. Голова идет кругом. Перед обедом напросился к директору, сказав, что по важному делу. Николай Григорьевич собирался ехать домой на обед. А тут перед кабинетом лицом к лицу встретился со мной. Деваться некуда!
- Николай Григорьевич, - обратился я. – Семью привез.
- Я в курсе. Заходи в кабинет, Дмитрий Николаевич. Как доехали?
- Нормально, Николай Григорьевич. Долетели с ветерком. Совсем недалеко отъехали от нашего города. Увидел такое, даже выразить не могу. Куда ни глянь необъятная красота и простор, травы, цветы благоухают, мне даже показалось, что в мире тишь да благодать. Мы совсем недалеко были от станции, нас окружило громадное пастбище с породистыми конями. Кони испугались шума проходящего поезда, стука колес и рванулись вдоль железной дороги.
Николай Григорьевич, часто-часто заморгал глазами, начал доставать носовой платок из кармана брюк, вывалив ключи из кармана, которые, звеня, упали на пол. Весь как-то покраснел, разволновался.
- Ну, не томи! Что дальше-то произошло, - с нетерпением спросил Николай Григорьевич.
- Слава Богу, все обошлось, табунщик скакал, как на скачках, сумев обогнать табун,  и предотвратил возможную трагедию.
- Спасибо, Дмитрий Николаевич, там же и мои кони паслись, - признался директор.
- Николай Григорьевич, я пришел к вам напомнить о вашем обещании насчет детей. Вы хотели мне помочь в этом вопросе.
- Да, да, - сказал Николай Григорьевич, сейчас позвоню Андрею Дмитриевичу Тарасову, моему коллеге, директору машиностроительного завода.
Взяв трубку, он позвонил и договорился о встрече:
- Мигов, будь после обеда здесь, мы подъедем к нему.
После обеда директорская «Волга» рванула к Тарасову.
Секретарша директора уже поджидала нас, встретила приятной улыбкой и проводила в кабинет своего начальника.
- Ну, здравствуй, сосед, обратился директор. Приехал к тебе по важному делу, надо помочь молодому специалисту и представил меня. Вот знакомься мой теплотехник Мигов Дмитрий Николаевич. Он молодой энергичный, только приехал. У него семья, двое малышей, просит изыскать возможность устройства этих детишек в детский сад. Я долго всматривался в лицо Тарасова. Он был удивительно похож на нашего известного артиста Льва Лещенко, такой же скромный, сдержанный. При разговоре с его лица не сходила белозубая добрая улыбка, и происходил добродушный и доверительный разговор. «Наверно, это брат Льва Лещенко», - подумал Мигов, - но спросить постеснялся.
- Варвара Петровна, - слышите меня, слегка дунул в микрофон директор,- пригласите Бегунова.
Бегуновым оказался немолодой человек, с довольно заметной уже лысиной и бегающими глазами. Он тихим и исполнительным голосом сказал: «Слушаю вас».
- Это мой заместитель по общим вопросам. Дмитрий Александрович.
- Да, мы знаем друг друга.
Бегунов в полпоклона протянул руку директору предприятия Антипову.
- Тем более, - продолжил Тарасов. Он просит устроить детей своего теплотехника в наш детский сад. Как ты? Изыщешь два места.
- Трудно, но соседу не откажем, устроим, - показал редкие зубы Бегунов.
- Рядом работаем, видеться приходится редко, как говорится, «укатали Сивку крутые горки», - с сожалением сказал Антипов.
- Это верно, - заметил Тарасов, - у нас ведь как, самое главное, работа, план месячный, квартальный, годовой – всё надо успеть во время, чтобы не остаться без премии. Ты живешь не плохо, как говорит городская власть, ты ходишь в передовиках. Ты, молодец, Николай Григорьевич.
- Ты тоже не скромничай, читал недавно в областной газете, что твои машиностроители создали чудо-машину. Скоро, пожалуй, тебя будем поздравлять с высокой наградой. Андрей Дмитриевич, «делу время, а потехе час». Спасибо тебе, что не отказал.
- А вы, Дмитрий Николаевич, завтра с утра подходите к моему заместителю или пусть подходит ваша жена.
Из кабинета Тарасова я вышел окрыленный надеждой. По пути домой, в машине, я спросил своего шефа: «Николай Григорьевич, а Тарасов не родственник артиста Льва Лещенко, он очень уж похож не только своей внешностью, но и своими манерами поведения?»
- Нет, нет! Я его обожаю, он действительно душевный и красивый человек, пожалуй, некоторая схожесть со Львом Лещенко в нем присутствует.
На другой день Маша сама пошла к заместителю директора. Он пригласил в кабинет заведующую детским учреждением Клару Викторовну Федосееву и вопрос решился быстро, как и ожидалось.
Клара Викторовна, женщина фактурная, с халой на голове попросила медицинские карты ребят и справки от врача. После всех необходимых формальностей в понедельник ребята, Андрюша и Верочка, пошли в детский сад.
7
Утро выдалось на редкость ясным. Я обошел свои объекты, чтобы ещё раз посмотреть: не упустил ли, что в проектном задании и возвратился в свой кабинет. Однако, узнав, что появился молодой специалист - теплотехник, на смотрины пришли два пожилых человека – мужчина лет шестидесяти и женщина – чуть моложе из одного многоквартирного дома.
- Мы, Садовские, - заявил с порога мужчина. Пришли к вам вот с каким вопросом: наш дом старый, его построили тогда, когда ещё жилого посёлка здесь не было. В то время в нашем доме на первом этаже установили обыкновенный бойлер для отопления. Чья голова это придумала, мы не знаем, но наша жизнь в этом доме невыносимая. Рядом с бойлером в жилом доме насосная станция, которая качает горячую воду из бойлера в отопительные батареи. Квартиры греются плохо. Температура воды достигает едва 60 градусов, а в морозы вообще мерзнем. Самое главное, изнуряет своим шумом насосная станция, которая работает круглые сутки в отопительный сезон. Дорогой товарищ, нельзя ли убрать бойлер и насосную станцию из жилого дома и дать жильцам нормальное тепло?
- Вот так незадача! Почему же раньше не обращались?
- Обращались, и не один раз, только вот результата до сих пор нет.
- Как же так, разве можно рядом с жилыми квартирами устанавливать насосную станцию? А потом, назначение бойлера не для отопления квартир – это же неэффективно, -  произнёс я. У мужчины и женщины потеплели лица. -  Сейчас делаем проект капитального ремонта теплосетей, мы учтем вашу просьбу и обеспечим теплоснабжение вашего дома по новой рациональной схеме, убрав из дома бойлерную установку и насосную станцию.
На другой день, постучав в кабинет директора, я представил проектной организации дополнительное проектное задание. Так начались мои трудовые будни!
Я очень беспокоился, как сделать так, чтобы работа котлов зимой обошлась без происшествий и аварий, уж очень были ненадежны теплосети и котлы.
8
Зима запорошила пушистым снегом, мороз крепчал…Наступал новый год. Народ бегал по магазинам с елками и шампанским. Но в новогоднюю ночь все-таки, к нашему несчастью, произошла авария.
По этому случаю сегодня состоялось экстренное собрание, чтобы более подробно услышать от дежурных операторов о происшедшем. Главным виновником и свидетелем происшествия являлись старший оператор Мудрый и его помощник Обузов, которые дежурили под новый год. Присутствовали на собрании директор предприятия, главный инженер, представитель Госгортехнадзора и весь коллектив паросилового хозяйства. Председательствовал директор предприятия Антипов Николай Григорьевич.
Он, откашлявшись и оглядев всех собравшихся грозным взглядом, не предвещающим ничего хорошего, попросил старшего оператора Мудрого, доложить, почему это произошло. Главного виновника Обузова уже успели уволить. Мудрый очень волновался, не знал, с чего начать, а потом всё выложил, как на духу, все подробности происшествия.
- Я, Василий Пантелеевич Мудрый, простой парень из деревни, жизнь моя была тяжелой. Вот моя мама и сказала мне, езжай, сынок, в город, может быть, ты человеком хорошим станешь. Конечно, у меня всего восемь классов образования, в городе окончил курсы операторов газового отопления. Работаю более пяти лет старшим оператором котельной, имею кое-какой опыт. В коллективе меня оценили. Спасибо коллективу. Вот только моя фамилия часто меня подводила. Всю жизнь я мучаюсь с нею. Ну, какой я Мудрый? Я человек очень добродушный, никогда не отказываю людям, если что-то у меня спрашивают. По этой причине всю жизнь сам терплю неудобства, иногда даже большие неприятности. Я не мудрый, а скорее великодушный. Предприятие, на котором я работаю, мне нравится. Коллектив довольно большой и наше предприятие служит людям.
Мы поставляем в магазины города и районов области необходимые промышленные и товары повседневного спроса предприятиям и населению: сковороды, грабли, керосин, краски, паклю, гвозди, шифер и даже иногда холодильники и автомобили, телевизоры. Так ведь все нуждаются, а как иначе?
Забот у предприятия много. Предприятие бойкое, почти родное для всех.
Люди живут дружно и весело в своем поселке, который тоже называется «Веселый».
- Товарищ Мудрый, - поправил нетерпеливо его с места директор. Рассказывайте по существу, а не автобиографию и не про предприятие.
- Я, товарищ директор, - откликнулся уязвленный в самое сердце Мудрый, - так не могу, я хочу, чтобы люди знали все подробности происшествия, и кто мы есть на самом деле, чтобы все поняли, что произошло. Старая котельная служила народу плохо, замерзали зимой люди. Работники  теплового хозяйства ничего уже не могли сделать, так как котлы поизносились и слишком устарели, и ждать от них тепла уже не пристало. Дмитрий Николаевич приложил немало усилий по подготовке паросилового хозяйства к работе в зимних условиях. Была в котельной и текучесть кадров ввиду небольшой зарплаты. Не хватало еще одного оператора. На вакантную должность претендовал Семен Андреевич Обузов. Он раньше тоже работал оператором, но за какие-то провинности его выгнали, но в последнее время пробивался грузчиком на базе.
Почему его убрали с прежней должности? Об этом история умалчивает. Обузова на нашем предприятии знали многие. Смышленый и хитрый малый, в каждом деле пытался найти выгоду. Даже за ничтожную работу просил мзду и не малую, прищуривался, в упор глядел в глаза и говорил: «Вдруг этот фаянс я уроню, вы же с меня потребуете возместить убыток, а какими бабками я буду рассчитываться с вами?»
На первый взгляд Обузов добренький парень, этакий свойский, со всеми соглашался, работал не спеша, не расстраивался по пустякам. Ещё при первой встрече начальник паросилового хозяйства Мигов поинтересовался у Обузова:
- Вы, Обузов, с этим, - и Дмитрий Николаевич ловко щелкнув указательным пальцем правой руки по своей шее, спросил, - боритесь или как?
- Ни-ни, что Вы, и в рот не беру, - смущенно и, опустив глаза,- запротестовал Обузов, - что вы, нельзя пить на работе.
А у самого руки трясутся, нос красный, как морковка. Начальник ещё раз поглядел на новенького и тихо с укоризной сказал:
- Свежо предание, а верится с трудом!
В приеме на работу Дмитрий Николаевич ему отказал.
Но на работу Обузова всё-таки приняли по указанию товарища директора, не хватало специалистов. Летом котельная не работала, ремонтировали котлы, трубы, теплотрассу. Жизнь не то, чтобы скучная, но невеселая, сегодня закопали, а завтра надо откапывать, так как трубы положили без теплоизоляции. В этом году с этим строго. Дмитрий Николаевич сам лично принимал все земляные работы.
Перед Новым годом вызвал меня к себе начальник паросилового хозяйства и сказал:
- Скоро Новый год, Василий Пантелеевич, я знаю, что ты - хороший специалист, не только справно знаешь котлы и трубы, но и дисциплинирован. Я в напарники записал к тебе новенького, Семена Обузова. Думаю, что ты сумеешь присмотреть за ним, да и советом ему поможешь, он уже давно не работал оператором котельной.
- Дмитрий Николаевич, я знаю, что вы записали его ко мне в напарники. Но нам не ужиться, у меня - характер.
- Ничего, характер у тебя добрый и отзывчивый. Дерзай!
- В том-то и беда, что я добрый и отзывчивый, ни приведи, Господь.
Зал зашумел, а кто-то выкрикнул: «Молодец, молодец, всё по честному, Мудрый, давай!»
- Вот я и говорю, Дмитрий Николаевич, я волнуюсь, как бы все было благополучно. Мало ли что со мной может случиться, тогда пиши, пропало вместе с этим Обузовым.
- Типун тебе на язык, Василий Пантелеевич, да, что вы сами себя накачиваете плохими мыслями? - Говорит Мигов.
- Да, вот со мной бывает, когда начинаю волноваться, сердце мое начинает сдавать, уже не раз так бывало.
И вот мы заступили на дежурство под Новый год. На улице мороз под 30. Снег скрипит под сапогами, как кочан капусты. Газ в топках котлов горит нормально, вентиляторы шумят, дымососы работают степенно, внушительно и тихо. Уровень воды в котлах нормальный. Давление невысокое, всего-то 5 атмосфер.
Время идет быстро, скоро полночь, стало быть, новый год. А Обузов ведет себя как-то странно, копается в своей сумке, шуршит бумагой и полиэтиленовыми пакетами.
- Василий Пантелеевич, - обращается он ко мне с хитрой улыбкой и, как бы даже извиняясь, - вот-вот куранты пробьют полночь, надо бы нам с вами это дело отметить, как все порядочные люди - с шампанским, иначе не видать удачи весь год. Такая примета!
- Семен, что вы? Нету такой приметы, а кроме того мы находимся на работе, пьянство на работе – преступление.
- Василий Пантелеевич, это, вы круто взяли: какое пьянство, мы только чуточку приголубим шампанское, чисто символически. Выпьем за уходящий год и выпьем за наступающий счастливый Новый год, чтобы и он нас не обидел.
Меня такое зло взяло, откуда, думаю, у этого человека такие замашки – непременно выпить. Потом подумал, чего я добьюсь, отказав ему пригубить шампанского? Наживу себе врага, скажет, вот какой чёрствый и чопорный, не хочет знаться с простым народом. Не знал я, ох, не знал, как поступить. В душе сам уже согласился, а Обузову говорю: - - Шампанское, шампанское, а там захочется еще что-нибудь покрепче и приключений.
- Ни-ни, Василий Пантелеевич, больше ни грамма!
- Ну, ладно, уговорил. Давай по сто грамм, всё, на стол не выкладывай, вдруг начальство заявится.
- Хорошо, хорошо, Пантелееч, - говорит Обузов, потирая руки. У самого лицо красное. Думаю, сукин сын, наверно, уже надрался, а иначе, откуда рожа красная. Пойду, говорит, продую первый котел. Я ему говорю, продувай, но следи за уровнем воды в котле, не дай Бог, упустишь.
Только он ушел, как в этот же момент с шипением вырвались пламя и пар из топки второго котла, погасли горелки.
У меня прямо сердце захолонуло. Как чувствовал, что-нибудь, да случиться под новый год и вот она – черемуха! Быстро перекрываю газовый вентиль перед форсунками второго котла, котельную окутал пар, плохо видно, кричу своему напарнику, чтобы немедленно прекратил продувку. Сам продолжаю контролировать второй аварийный котел.
Мать честная! Руки  трясутся, но я взял себя в руки. Когда я погасил горелки, выключил вентилятор, услышал в топке шум вырывающегося пара и воды. Но, думаю, потёк котел, хуже ничего не бывает, смотрю на водомерное стекло, уровень воды снижается довольно быстро, включаю питательный насос и подпитываю котел водой до нужного уровня.
Смотрю, Боже мой, вот ужас: мой напарник оказался на площадке верхнего барабана.
- Обузов, - говорю я, - ты пошел продувать нижний барабан, почему же ты, анафема тебя забери, оказался на верхней площадке котла?
- Дык, я продул нижний барабан, а сейчас продувал водоуказательные стекла.
И тут я все понял, смотрю - он едва ногами двигает, говорит, что ничего не видать и все пропало. Я глянул на водомерное стекло котла, который продувал Обузов: от волнения в глазах у меня все потемнело, не видать уровня воды в водомерном стекле первого котла.
- Сукин ты сын, Обузов, - кричу ему, - я не вижу уровня воды в первом котле, быстро перекрывай подачу газа!
У Обузова морда красная, едва стоит на ногах. Глядя на меня огромными «шарами», лопочет:
- Пантелеевич, не видать уровня воды в стекле, упустили мы воду! Автоматика по случаю упуска воды не сработала.
Так твоя растак! Сам быстро перекрываю газовый вентиль перед форсунками первого котла, давление в котле больше 20 атмосфер. От страха скукожились, как куры общипанные, ждём, будет взрыв или нет. Но, слава Богу, сработал предохранительный клапан первого котла, пар из котла с огромной силой вырывается наружу, а в топке температура высокая. Вода из котла быстро испаряется, сколько её там осталось, нам неведомо, пока легкоплавкие пробки не расплавились.
Теперь надо ждать, когда остынет топка, вентиляторы выключены во избежание повреждения экранных и кипятильных труб. Воду в котел ни в коем случае нельзя подавать, иначе будет взрыв. Мой напарник Обузов быстро протрезвел и завыл:
- Что теперь с нами будет Пантелееч?
Я говорю: 
- Чего орешь, дура? Раньше надо было думать! Котлы – это не унитазы грузить. Где твои были мозги, когда ты продувал всю воду из котла. Даже подумать страшно, как ты интересно продувал котел, не глядя на водоуказательное стекло.
Короче говоря, случилась в эту ночь страшная авария. О какой встрече Нового года было говорить? Настроение, понятное дело, поганое. Проводы отметил только Обузов.
А я меж тем мечусь меж котлами, как бык на бойне и ругаю себя словами своей жены, которая мне говорила: «Ты, тюфяк, несчастный, ни рыба, ни мясо, хочешь быть хорошим перед всеми. Загубит тебя когда–нибудь этот твой фасон. Ты сегодня так, завтра этак, тряпка – ты, а не мужик!». Теперь я убедился, что моя жена, Феня, как в воду глядела.
Я, однако, запаниковал. Зима, холод быстро сделает свое дело – трубы замерзают. Но мы стараемся держать уровень воды во втором котле в допустимых пределах. Первый котел уже почти остыл, скоро можно будет запитать водой, и пробовать пустить в работу, ведь второй котел уже не работает. Начали закачивать воду в котел и опять - ужас, вода потекла из верхнего барабана первого котла через вальцовочные соединения кипятильных труб. Дело пропащее: котел нужно сдавать в ремонт. Прекращаем подачу воды, надо вызывать представителя Госгортехнадзора, определить серьёзность повреждений котла и составить акт. Ведь - произошло уголовно-наказуемое деяние. Неправильная эксплуатация котла при пьяном угаре Обузова и моя безответственность привели к такой серьёзной аварии. Поселок остался без тепла. Каково теперь мне, как старшему оператору, каково начальнику паросилового хозяйства Мигову Дмитрию Николаевичу и главному инженеру предприятия Круглову Андрею Захаровичу?
– Я вас спрашиваю, Обузов, слышите? - Обузов весь скис, как молоко и молчит, сказать ему нечего. Я вызвал товарища Мигова.
Начался тут шум-гам, та-ра-рам! Прибегает начальник паросилового хозяйства Мигов, без головного убора в валенках. Открывает топку второго котла, от пара и воды топка довольно быстро остывает, вода бежит слабой струйкой из прогоревшей экранной трубы. Мигов распорядился: как только температура в топке снизится до 50 градусов, спускать воду из верхнего барабана, надо приготовиться к сварке. А с первым котлом ничего не делать, надо пригласить представителя Госгортехнадзора, он осмотрит и скажет, что предпринимать дальше.
В 5 часов утра в котельную прибыло всё руководство предприятия  в полном составе, ну вы сами знаете об этом. На улице мороз 30 градусов. Поселок не отапливается, но в трубах вода ещё горячая. Руководство решило, как можно быстрее запустить второй котел, там требуется сварка, но точно ещё неизвестно, какие и сколько труб текут. В штате котельной, сами знаете, состоит у нас классный газоэлектросварщик - Самоваров Геннадий Васильевич, холостой малый, иногда опаздывал на работу - задерживался у своей любви Ольги Николаевны Малеевой, лаборантки котельной.
Самоваров - деловой парень, сварщик дипломированный высшей квалификации. И вот настал час Самоварова. Он, конечно, злоупотреблял своей квалификацией.
У Геннадия свои проблемы, очень сильно он любит Ольгу. Не думайте, что Малеева при своей невысокой должности – лаборантки котельной - теряет свою привлекательность, как женщина.  Красотка: глазки голубые, как вселенная, всегда ухожена, а походка даже не сравнить с сегодняшними моделями.  Она при движении выводит такие вензеля, что даже у характерного мужчины встают не только волосы дыбом, но и появляется оторопь во всем организме.
- Прекратите, Мудрый, рассказывать нам любовные романы, докладайте по делу! – Повторил директор, привстав с места с угрожающе красным и потным лицом.
А Мудрый всё своё:
- Геннадий тоже ничего: высокий, зеленые глаза, как говорят «брови в разлет», да одевается  ладно, хотя не знаю, на какие шиши. На нашем предприятии обычно высокую зарплату не дают, не положено по штатному расписанию. Пока сварщик готовился к сварке, начальник котельной решил проверить температуру в топке, чтобы там можно было работать человеку. Надел телогрейку, а поверх - брезентовую куртку, теплый головной убор, обул кирзовые сапоги, обмотал ноги портянками, влез в ватные брюки, а поверх - брезентовые штаны. Готовились в топку, как к полёту в космос. Температура в топке – это не шутки. Перекрестился Дмитрий Николаевич и полез. Ничего, жарко, но терпимо. Поплевал на прогоревшую экранную трубу, не шипит, а там, в трубе образовался свищ, через который вытекала вода с паром из котла. Начальник вылез из топки, а от него идет жар и пар, как из того свища – температура – не шутки.
- Теперь, Самоваров, давай вперед, в топку, - говорит начальник котельной, – завари быстрее этот свищ.
Начальство стоит у котла в мандраже, горком по головке не погладит. А вы сами, товарищ директор, смотрели на главного инженера свирепо, зло – это же случилось в его хозяйстве. Зам.директора, по фамилии Угодников, такой льстец и подлиза сильно не переживал – он же распределял товары и получал премии за хорошую работу, а главный инженер - всегда виноват.
Угодников сказал жене главного инженера, встретив на другой день её на улице:
- Сегодня ночью у вашего мужа случилось ЧП! - и улыбнулся – гад!
- Товарищ Мудрый, давайте без оскорблений, - сказал бурый, как свекла, директор!
Но Самоваров – молодец, оправдал свою квалификацию, заварил все в лучшем виде. Радуются все, не только начальник котельной. Котел опрессовали, утечки нет, запустили в работу. Есть тепло! Котел работает нормально без писка и мигания лампочек, что, значит, Самоваров! Не зря, стало быть, его любит Малеева. Дай, Бог, ему, да и ей заодно здоровья!
Но это только полдела. Потом приехал курирующий предприятие представитель котлонадзора и велел разобрать обмуровку первого котла, чтобы осмотреть трубы. Разобрали обмуровку.
 «Сукины вы дети, - говорит пожилой представитель котлонадзора Федор Акимович  Андреев, ломая все больше обмуровку. Смотрите, как вы жарили трубы без воды, они сделались красными, как нос вашего Обузова, а сейчас красноты на лицах Обухова и Мудрого я не вижу, стыда у вас нет, товарищи горе-операторы. Надо вас обоих отдавать под суд», -  в сердцах сказал Андреев.
Естественно вальцовочные соединения нарушились, котел течет. Необходимо заново вальцевать все трубы, а таких специалистов предприятие не держит, надо приглашать со стороны и платить немалые деньги, времени потребуется не меньше месяца.
Но спецов, в конце концов, нашли, однако, завальцевать трубы - нужно время. Отдавать меня и Обузова товарищ директор под суд не стал, пожалел, у нас же маленькие дети. Объявили Обузову и мне по строгому выговору, да заставили нас оплатить часть стоимости ремонтных работ. Увольнять? Так ведь и так специалистов не хватает. Только Обузова тут же уволили. Опять носит унитазы свои любимые на складе.
Вот, что значит, быть добреньким и слабохарактерным.
Но ладно, я как-то все это пережил. А начальник паросилового хозяйства Мигов после этого сильно заболел от нервов. Но главное - жильцы не жаловались. Это удивительно!
Вот с таким юмором и честностью рассказал Мудрый об аварии.
Директор больше слова никому не дал, только сказал Мигову:
- Дмитрий Николаевич, прошу вас разработать мероприятия по улучшению работы паросилового цеха, написать приказ с указанием конкретных сроков. На этом собрание закончилось.
9
После этого трагического случая самый сильный психологический удар получил я, - рассказывает Дмитрий Николаевич Мигов, -начальник паросилового хозяйства. Я изрядно поволновался.
-Все-таки большой перерыв в остановке котлов бесследно не мог пройти! Я решил со слесарями пройтись по всем участкам трубопроводов в цехах, колодцах, где существовал риск замерзания труб, особенно «обратки», линий конденсата. И не напрасно. Оказалось, что замерзла вода  в трубах возврата конденсата, пришлось вместе с рабочими устранять повреждения. В тот день я изрядно измотался, побывал в ботиночках в холодной воде в колодцах теплотрассы, изрядно промочил ноги. Сдали нервы после такой серьёзной аварии, к тому же еще и простудился. Начальство смотрело на меня косо, директор при общении даже пригрозил увольнением, что, мол, он может ехать туда, откуда приехал.
Я жене своей не стал рассказывать, чтобы её не расстраивать. А ночью появились озноб, температура. Сон тоже не шел. Жена не могла не заметить, ведь я весь горел огнём, лицо, как красный кирпич.
- Ба! - Воскликнула Маша, - Дима, у тебя же температура!
- Пожалуй, - ответил я, - вчера мне пришлось побегать, сильно промочил ноги, да и перенервничал в связи с этой оказией.
- Я встречалась вчера с заместителем директора Угодниковым, – он мне сказал: у вашего мужа неприятности. А сам такой возбужденный и радостный, а я подумала, чему человек радуется, это же несчастье для всех.
- Никудышный человечишек. Когда кому-то хуже, ему - хорошо. К сожалению, есть еще среди нас такие прощелыги.
- Давай, Дима, лечится. Я сейчас тебе сделаю крепкого чаю с малиной и медом, примешь таблетку от температуры и под одеяло. Лечись, а потом я детей в детский сад отправлю.
Утро меж тем уже наступило. Заря розовеет над крышами. Дети уже проснулись. Они уже стали самостоятельными, сами умываются, сами собираются. Маша одновременно готовила кушанье и собирала детей в детсад. А я уже сидел и пил чай. Укрыла меня теплым одеялом Маша и приказала, чтобы не вставал. Сама повела детей в садик, а оттуда пошла на работу. Состояние мое не улучшалось, пришла слабость, сильно переживал, что предприятие осталось посреди зимы с одним рабочим котлом. Вдруг авария и с этим котлом, тогда что? Авария котлов - это очень серьёзно. Дал бы, Бог, чтобы котел выдержал такую нагрузку: давление в 10 атмосфер, а второй котел пока неизвестно, когда заработает. Вальцовщики не спешат, работают не спеша. Мастеровые знают себе цену, мурыжат, рассчитывают, что предприятие раскошелится - заплатит ту сумму, которую они запросили.
На другой день я пошел на прием к врачу. Обычный зимний короткий день. На улице не так морозно, градусов пятнадцать. Небольшой снежок.
Терапевт Ирина Аркадьевна Изотова, посочувствовала, выписала кучу лекарств, в том числе димедрол, который нужно пить три раза в день. А я глупый был - не понимал, не разбирался в лекарствах, пил то, что назначили. Спустя несколько дней опять пошел на прием к врачу. Чувствовал себя плохо, но собрался, несмотря на усталость и недомогание. Зашел в кабинет, добрался до стола, мне стало дурно, и упал прямо на стол врача, ударившись головой о телефон, отключилась у меня голова. Когда пришел в себя, врач смотрела на меня с удивлением, а сама вся какая-то растерянная, словно не знает, что делать.
Я ей говорю: мол, сам не знаю, что случилось, выпил перед уходом из дома назначенный вами димедрол, а она мне: «Зря вы пили димедрол в дорогу».
Я говорю, не знал, что нельзя его пить в дорогу. Сердце мое колотится с перебоями, как барабан. Померила врач давление: 90/50. Это происшествие усугубило мое состояние ещё сильнее. Стали меня мучить бессонница, слабость, вялость во всем теле. Находясь на больничном листке, все равно я ходил на работу проверять, как работают вальцовщики. Простуда прошла, но силы не спешили возвращаться, при малейшем волнении начиналось сердцебиение.
Начались мои мытарства по врачам: вызывали скорую помощь, врачи скорой делали уколы и уезжали. Потом я обратился к невропатологу, он назначил разные таблетки. Продолжал пить таблетки, а больничные дни мои кончались, но я выходить на работу не мог. Сердце мое волнуется, начинается аритмия. Врачи скорой помощи установили, что у меня сердце работает с перебоями. Оказывается, что это серьезная болезнь. На другой день ко мне с работы прошел начальник отдела кадров.
- Вот, - говорит, - послал директор узнать, когда вы выйдете на работу!
- С выздоровлением, Гордей Иванович, пока дело движется плохо, прохожу лечение и всякие обследования. Даже дома едва двигаюсь, хотя стараюсь поднять свой жизненный тонус.
- Вы, Дмитрий Николаевич, долго не засиживаетесь, директор у нас с характером, человек сложный. Его сильно поддерживает руководство в Москве. А вообще, между нами, он не совсем к вам благосклонен, поэтому и торопит события.
- Не благосклонен, говорите, Гордей Иванович? Конечно, ведь я после аварии ему всю правду в лицо сказал про то, какие безобразия творятся. Это всё потому, что у нас на предприятии нездоровый климат. Его заместитель – шкура – наговаривает обо всех всякие небылицы. Вы, как начальник отдела кадров, сами хорошо знаете сложившуюся ситуацию. Что касается вашего вопроса, то мне врачи говорят, что у меня переутомление. Устаю очень быстро. С детишками и женой проблемы. Не понимаю, что со мной творится, какая-то апатия у меня, а жена нервничает. Думаю, чертовщина какая-то. Днём сажусь у окна и на подоконнике стараюсь карандашом рисовать, растущие перед домом березы. Кажется, что даже немного получается. Стараюсь выбросить из головы тяжелые мысли, пытаюсь вспомнить годы учебы, свою юность, молодость, словом, все до этого происшествия. Так что, когда выйду на работу, пока не знаю. Но и то, каждый день бываю на работе и решаю неотложные вопросы.
А на днях приходил ко мне главный инженер Андрей Захарович. Поблагодарил за то, что я не растерялся в трудной ситуации. Не стал дожидаться полного охлаждения топки. Похвалил за то, что быстро организовали устранение свища.
- Это уже не моя заслуга, это - Самоваров. Славу, богу, что есть еще у нас такие самоотверженные люди. Ведь Самоваров, Андрей Захарович, работал в таком пекле, не то, что Обузов, который требовал за каждый «чих» оплату. На таких людях, как Самоваров держится государство. Может быть, это очень высокопарно, но это так.
- Мы не забудем Самоварова, Дмитрий Николаевич. Вы  сами-то как? Спасибо за то, что вы такой ответственный человек. Выздоравливайте скорее, у нас с вами дел много! Сильно не переживайте, поправляетесь.
- Андрей Захарович, никаких моих заслуг в этом деле нет, - сказал я, - понадеялся я на своих подчиненных, а они меня подвели.
- Ну, ничего, ничего, - еще раз повторил Дмитрий Николаевич, - не переживайте.
- Как, - я говорю, - не переживать, ведь всё тепло «висит» на одном котле, не дай бог авария. Вальцовщики будут приходить только после работы, а в другое время не могут, днём они работают на основной работе. Но я буду стараться контролировать их работу.
10
Жизнь на нашем предприятии постепенно входила в свое нормальное русло. А история с Самоваровым и Малеевой получила свое продолжение.
На днях пришел к Дмитрию Николаевичу мастер по ремонту теплосетей Игнатов Максим Федорович. Он сам тоже по его словам буржуйского происхождения, но совершенно безобидный добрый человек.  И вот Игнатов решил рассказать начальству про Самоварова и Малееву.
- Дмитрий Николаевич, разрешите, если у вас есть время несколько слов о Самоварове и Малеевой. – начал, прокашлявшись. - Я хочу сказать, что Мудрый о них рассказал несколько вульгарно. Нельзя о них так говорить. Я их историю знаю неплохо. Это хорошие ребята, они между собой крепко дружат со школьной скамьи, любовь у них настоящая. Не то, что думают некоторые. Малеева окончила школу с отличием, с малых лет занималась танцами, успешно поступила в балетную школу. Дружба Самоварова и Малеевой искренняя, они любят друг друга. Самоваров в один год с Малеевой в институт не поступил, но время терять не стал, пошел учиться на газоэлектросварщика, получил диплом и стал работать в монтажном тресте. Оля училась в балетной школе и получила серьезную травму ноги. Родители её не богатые люди, возили её по многим больницам, но до конца так и не вылечили. Геннадий Самоваров её не забывал, стал зарабатывать хорошие деньги, поехал с ней в Германию, получили они там приглашение приехать на лечение. Её вылечили, но сказали пока балетом не заниматься. Она выучилась на лаборантку по определению качества воды, прошедшей химводоподготовку, где она сейчас временно и работает. Она сейчас беременна. Скоро состоится свадьба Оли и Геннадия. Геннадий одну её не оставляет, работает с ней рядом, хотя он в заработке, конечно много потерял. Коллектив должен только радоваться такому событию, а не осуждать. Вот такая, Андрей Захарович, история.
- Спасибо, Максим Федорович, за информацию, за то, что  защитили честь и достоинство молодых людей. Это очень важно.
А вскоре Самоваров и Малеева поженились, дождавшись перед этим окончания строительства нового дома. Родился у них сын, на днях они должны получить ордер на квартиру. Дай, бог, им счастья и большой, большой любви. Танцы Оля уж очень не хотела оставлять, но как их уже сложится судьба дальше – это уже другая история.
11
Эх, жизнь! По поселку пошел слух, что у меня дела совсем плохие, позднее откуда-то распространилось известие среди живущего в проселке населения, что я умер. Пользуясь таким сообщением, некоторые жители совсем распоясались, стали растаскивать забор с моего огорода, находящегося в поселке. Эта подлость невиданная, как можно при живом человеке считать его умершим? До чего же может опуститься обыватель в своем оголтелом невежестве? В эти месяцы лечения я работал столько, сколько силы позволяли.
Тем не менее, хотя и сильно болел, но я не оставлял работу. В котельной дела наладились. Вальцовка труб продолжалась медленно, тем не менее, работа шла к завершению.
Я постоянно интересовался, как идут проектные работы, учитываются ли все наши предложения и замечания, данные в дополнительных проектных заданиях.
Но много ли наработаешь с таким здоровьем? Я, конечно, лечился, как мог. Много работал над своим здоровьем. Пользовался не только пилюлями. При утомлении делал аутогенные тренировки, которые действовали на мое состояние благотворно. Специалисты по аутогенным тренировкам подсказали, как и что делать, чтобы здоровье пошло на поправку. Постепенно нервная система приходила в норму, что вызывало во мне прилив сил. Но проблемы с сердцем, пока оставались. Сердцебиение, нарушения ритма сердца происходили после волнений, резких перемен погоды. Я уже начал думать об операции, правда, не знал какой.
Зима пришла к своему завершению. Котельную отстроили, оставалось выполнить отделочные работы, пришли два котла такого же типа ДКВР, только большей производительности пара.
Этот котел очень компактный, удобный в эксплуатации и обслуживании, только требует  правильной эксплуатации. Должна быть организована хорошая химводоочистка питательной воды, чтобы пламя горелок формировалось симметрично в топке котла, но и, конечно, должна быть устроена современная автоматика по обеспечению безопасной работы котла. Я радовался своей мечте, тому, что, наконец, мы будем работать с полной самоотдачей и полноценно удовлетворим всех потребителей достаточным количеством тепла. Весной заключили договора с подрядными организациями по капитальному ремонту теплосетей, устройства теплоизоляции не шлаковатой, а современными теплоизоляционными материалами.
Оно, конечно, в процессе строительства здания котельной, монтажа котлов, ремонта теплосетей проходило не всё гладко, были споры, иногда строители пытались  отклониться от проекта, но я как главный заказчик сумел отстоять интересы предприятия. Я добивался того, чтобы все было удобно для обслуживания и дальнейшего ремонта. Летом прошел обучение персонал операторов по обслуживанию газового оборудования и оборудования котлов. И осенью, когда похолодало, во время приступили к отопительному сезону.
12
Моя семья жила привычной жизнью, Андрюха уже готовился поступать в школу, а Верочка еще ходит в детский сад. О маме мы не забывали, звонили, переписывались с нею. К новому году обещали дом сдать, и мы с нетерпением ждали новоселья, чтобы забрать к себе нашу маму, бабушку. Внуки особенно соскучились по ней, но и то верно, бабушка-то их самая любимая. А покуда детям и в нашей наемной комнате нескучно. Потому как в этой квартире ещё живут две семьи и тоже с детьми. Так вот из Сашиной комнаты, моего соседа каждый день прибегал к нам его сынишка Юрка, мальчишка того же, лет шести, возраста. У нас - приемник «Исеть» с проигрывателем и мы часто ставили на этом проигрывателе пластинки, особенно я  любил слушать песни Марка Бернеса. Юрка, вероятно, тоже их слушал, а потом каждый день приходил и просил завести эту пластинку. Он уже сам помнил текст песни и повторял вслед за Бернесом:
Жар пустыни нам щеки щиплет
И песок забивает рот,
Напиши мне мама в Египет,
Как там Волга моя живет.
Только слово Египет мы никак не могли научить его говорить правильно. Он никак не мог выговорить  некоторые буквы. И он не понимал, почему мы смеемся. Много было людей в этой квартире, но на жизнь не жаловались, жили весело и болезнь моя мало-помалу отступила. Только мерцательная аритмия меня мучила.
Через год, немного с опозданием мы получили 3-х комнатную квартиру на втором этаже четырехподъездного многоквартирного дома. Директору спасибо, слово своё сдержал. Эта была такая радость для нас. Но квартира была пуста, надо приобретать мебель, в общем надо всё обустроить. А у меня волнение, нарушение ритма сердца, и все некстати. Дети бегают, радуются, что в квартире просторно.
Позвонили маме, спросили, когда за ней приехать. Она сказала, что даст объявление для квартиросъемщиков. Пусть снимают, кто нуждается в жилье, и живут. Как - никак у нас будет дополнительный доход. А потом, подумав, добавила: «Может быть, летом сама поживу у меня там небольшой земельный участок. У нас там тихо, речка, ребята приедут и поживут у меня».
На том и решили. Через некоторое время она позвонила: квартиросъемщики нашлись. И я поехал за ней.
Приехал в знакомый город, пришел к маме, она обрадовалась и одновременно сильно расстроилась, жалко ей оставлять сиротой дом. Но делать нечего, вещи собрали, маму перевезли. Теперь она живет с нами, уже совсем старенькая, болят сердце и ноги, ей уже за восемьдесят. Понятное дело, сколько страданий вынесли её сердце, её ноги за долгую жизнь
А предприятие наше заработало, установилось нормальное теплоснабжение. Мы вместе с главным инженером приобрели приличный опыт работы. Славно поработал коллектив по пуску новых котлов и новых теплосетей. Это стоило нашего общего большого труда. Вообще наш проект удался.
По поводу аварии в котельной вышестоящее руководство нашего предприятия сделало организационные выводы, отправили досрочно товарища Антипова Николая Григорьевича на пенсию, несмотря на взаимное дружелюбие. Немного даже его жалко.
Директором утвердили Круглова Андрея Захаровича, а меня назначили на его место. Коллектив более-менее успокоился, привыкает работать с новым начальством, со мной то есть. Как-то на днях ко мне зашел бывший директор Николай Григорьевич Антипов, интересовался делами.
- Ты, Дмитрий, меня старика прости, если я тебя,  когда  обидел. Я теперь на пенсии, уже вам теперь, молодым, не ровня. В свое время я любил лошадок, немало шишек набил я с ними, Теперь я их отдал конному заводу, пусть ребятишки катаются. Вот поживешь с мое, Дмитрий, он почему-то назвал меня просто Дмитрием, не забудь о перепелиных яйцах. Это очень полезный продукт для мужчин, в перепелиных яйцах содержится мужская сила, помни об этом. Я тебя, Дмитрий, плохому, не учу. Желаю тебе и твоей семье здравствовать. Дмитрий, помни, что сарафанное радио на предприятие хорошо работает.
- Так вы же сами, Николай Григорьевич, создали сарафанное радио, сами о себе тоже немало рассказывали, почему люди и знали обо всех ваших проделках. С другой стороны, это хорошо, что вы не злой человек, зато весь на виду. Древнегреческий поэт Менандр сказал: «Время – исцелитель всех неизбежных зол». Всё пройдет. Спасибо, вам, что зашли. И вам желаю здоровья!
Заместителя директора Угодникова Антона Сергеевича тоже освободили по возрасту. Есть у него жена, еще не старая. А он всё егозится. Не зря говорят: «Горбатого могила исправит». Он продолжает работать в охране предприятия, тратит свою жизнь на любовниц, потому что у него водятся денежки. Девы любят мужчин с деньгами. Только неизвестно, надолго ли его и денег хватит.
Чуть не забыл! Самоваров получил квартиру и премию за самоотверженную работу по устранению аварии. Живет со своей семьей спокойно и счастливо. И уходить из этого предприятия не собирается. Его супруга Ольга начала опять заниматься танцами вполне успешно, наверно станет актрисой, не знаю только в каком театре. Дай бог им счастья!
Приходили Садовские, благодарили, что у них теперь тепло, тишь, да благодать, Наконец, злосчастные бойлер и насосную станцию убрали.
13
Прошло много лет, мои дети выросли, окончили институты. Андрюша - Энергетический институт, а Верочка моя стала врачом. Она очень хотела, чтобы я выздоровел, избавился от мерцательной аритмии. Во время реформ 90-х годов наша организация распалась, растащили ее по частям. У снабженцев появился свой хозяин, а мы, теплоснабжение, от них отделились и создали свое ООО, так как работа с  частными предприятиями происходило уже по другой системе. Связи по поставкам продукции устанавливались с новыми хозяевами. Нашу котельную и теплосети, слава богу, мы сумели отстоять, хотя были отчаянные попытки жуликов прибрать их к своим рукам, имея при этом мизерные мощности паропроизводящих установок.
Я теперь - уже директор в новых условиях, мой благодетель Андрей Захарович Круглов ушел год тому назад на пенсию, греет свою лысину на даче. Мой сын Андрюша стал моим последователем, работал теплотехником, как и я когда-то. Долго не решался сделать операцию на сердце. Однажды дочь моя Вера приходит с работы и говорит:
- Папа, я договорилась, где делать тебе операцию, так ты готов, наконец, принять решение?
Я, конечно, немного растерялся, но Андрюша сказал: «Папа, мы будем с тобой рядом, и всё будет нормально. Слова сына на меня подействовали гипнотически, и я согласился».
Попал я в приличную кардиологическую лечебницу. Правда, сыну пришлось побегать, чтобы меня оформить, я лежал с приступом аритмии в автомобиле, на котором мы приехали в больницу. Заплатили большие деньги за операцию.
Еще хочется немного рассказать о кардиологическом отделении больницы. Врач молодой, лет сорока пяти сидел в своем кабинете, где по стенам висели атласы человеческих органов, в том числе сердца, сосудов. После того, как сняли кардиограмму, осмотрел меня, поглядел все прежние кардиограммы. Сделали ли мне внутривенную инъекцию и покатили на больничной тележке дальше. Попал я в отделение реанимации на З-м этаже. Раздели меня до трусов, оставили мне бритвенный прибор, сотовый телефон. Не помню, что еще мне оставили, но сыну пришлось многократно бегать за крайне необходимыми вещами. Больница мне понравилась: пол, стены из белой плитки, идеальная чистота и блеск. Поместили меня в реанимационный блок. Там - одна кровать, и не просто кровать, а - автомат, можно было изменять её положение в пространстве. Простыни меняли ежедневно, если запачкалась, то прям сразу. Перед кроватью телевизор с пультом. Рядом стояла тумбочка, из которой выкидывался шарнирный столик на необходимый уровень пациенту. Из потолка шел световой поток синеватого оттенка. Рядом с кроватью - миниатюрный шкаф для одежды. Вдоль кровати справа - уйма приборов для подачи кислорода, воздуха, устройства для внутривенных вливаний и компьютер к которому я подключен с помощью электрических проводов разной расцветки. Подключен измеритель давления. Перед кроватью над телевизором находится телекамера, почешешь за ухом тебя видно на выносном экране оператора. Как говорится: «Господа, извольте не делать глупых движений». Слева на потолке - кондиционер, включаешь сам по желанию.
Все анализы сдал, не вставая с места, готовили меня к операции. Операцию уже сделали на второй день. Не помню, как вводили катетер через бедренную артерию, делали наркоз или нет, тоже не знаю. Помню, что концу операции я услышал тихий разговор оперирующего врача и медсестер. Это уже был конец операции и меня положили в каталку и повезли в палату. Лежал наверно с неделю, каждый день приходила врач, и делал я сидячую гимнастику под руководством врача, в основном двигательные упражнения для рук. Правда, несколько дней было высокое давление, а потом оно снизилось до нормального. Пульс стал постоянно 60 ударов минуту, как мне установил врач на моём кардиостимуляторе. Вообще пульс учащался до 80 ударов, если я испытывал большие психологические или физические нагрузки.
Словом, я обрел вторую молодость. А обо всем, что пережил, написал эту небольшую повесть!