Тоска

   Тоска. Тоска по родным , по друзьям, по родному городу, по родной улице, по родительскому дому… Когда читаешь об этом в любимых книгах и пытаешься представить себе тоску главного героя, то создаётся ошибочное представление, что ты можешь почувствовать то, чем был обуреваем автор во время написания этих строк. По настоящему тронуть душу могут лишь правдивые слова, лишь то, что автор испытал сам, через что сам прошёл, когда слова являются лишь воплощением воспоминаний, обрывков слов, слёз, бессонных ночей. Да, гений может, задействовав весь свой талант, описать неизведанное, непрожитое им. Это будет эстетически прекрасно, интересно, захватывающе… Но не будет хватать чего-то, чего-то неуловимого, не поддающегогся определению и классификации. Того, что даётся помимо воли автора и придаёт словам необычайную силу.
   Я раньше не предполагал, что тоску можно ощущать почти физически. Ощущать, как время касается тебя и неуловимо уходит, складываясь в часы, дни месяцы. Это время так же течёт для моей мамы, оно касается нас обоих, только происходит это в параллельных пространственных рамках. Читая книгу, я думаю о том, что мог бы сейчас разговаривать с родителями: расспрашивать маму, как прошёл у неё тяжёлый день в школе, послушать как она хвалит или журит своих первоклашек; я мог говорить с отцом о его непростом последнем рейсе, посмотреть в его уставшие, красные от долгой дороги, глаза. Я мог бы погулять со своей племянницей, расспросить её о первых школьных уроках, насладиться блеском в её глазах при сбивчивом рассказе о своих школьных товарищах. Я мог бы зайти в гости к друзьям, мы сидели бы до поздней ночи, играя на гитаре и разговаривая на всевозможные темы, потому что с друзьями никогда нельзя наговориться, на то они и друзья. Я мог бы много чего сделать, но огромное расстояние ограничивает мой выбор, грубо корректирует жизнь, постепенно заглушает воспоминания. Во время многочасовой жертвы, которую я ежедневно приношу транспортной системе чужого мегаполиса я вынужден оставаться один на один со своей тоской. На короткое время спасает букридер, но очень часто глаза не видят строчки очередного романа на экране и мысли мои опять улетают за полторы тысячи километров. Туда, где осталась моя прежняя жизнь, моё прежнее я. И бывают моменты, когда я с трудом могу определить, какая из этих жизней реальнее…
   Я никогда не поверю, что жизнь человека ограничивается двумя датами на надгробной плите. Это было бы несправедливо. Неправильно. Нелогично. Зачем давать людям любовь, если её можно ощущать лишь несколько мгновений? Каждый любящий человек знает, что для любви не существует времени. Три дня, как и семьдесят лет не могут вместить настоящую любовь. Любовь между мужем и женой, между родителями и детьми, между друзьями, любовь в евангельском смысле. Любовь нельзя выразить словами, это всем известно. Но любовь нельзя измерить и временем, её невозможно ограничить ничем. Тот кто любит, не может не быть твёрдо уверенным, что будет жить вечно.
   Разлука может быть побеждена лишь верой в то, что она лишь краткое испытание перед наступлением вневременной реальности, где также не будет существовать и пространственной разъединённости любящих сердец. Лишь такое осознание даёт возможность мне радоваться лучу солнца, врывающегося в окно, радостно ждать телефонных звонков от близких, безболезненно переносить тяготы и трудности, хранить воспоминания не с болью, а с надеждой…