Опа... на стене True refugee stories

   «Чёрная» биржа труда под бетонными опорами «Метрополитена» в точке дорожной развязки сороковой и пятнадцатой дороги славилась  высокой пропускной способностью. Пришёл новичок, посидел два – три дня в ожидании работы и – смотришь – получает направление на работу. Настоящая «чёрная». Ничего не спрашивают. Ни фамилии, ни разрешения на работу. Сказал «Александр». Хорошо, «Александр». Сказал «Виктор». Всё одно – хорошо.
   Отдельно стоящая хибара эта располагалась так, что врасплох не возьмёшь.  На машинах к ней скрытно не подберёшься; транспорт приходится оставлять далеко под эстакадой, а из широчайшего окна биржи просматривался весь пустырь, прилегающий к ней. И была запасная дверь.
  Пока Владик уныло плёлся по пустырю, его все досконально осмотрели: усатый жлоб-менеджер и изнывающие от ожидания труда человек десять по стенкам. Владик вошёл в пыльное помещение как человек, сказал усатому:
   -Хай!
   Тот выжидательно:
   -Хай!
   -Приятно тебя видеть!
   И усатый взорвался какой-то тарабарщиной. В рядах наёмников раздался хохот.
   -Что тебе надо?- наконец, спросил Усатый.
   -Ищу работу.
   -А ты кто по специальности?
   -Я - журналист.
   -Тут все журналисты. Я не о том спрашиваю.
   И снова чей-то вызывающий хохот в интернациональных рядах.
   -Вот ар ю кантри фром? – задал вопрос Усатый.
   -Ай эм фром Исраель.
   Из-за перегородки вышли ещё два крепких мужика, навалились кулаками на стойку.
   -Кто тебя сюда рекомендовал?
   -Эркинд.
   -Я не знаю такого.
   -Возможно, это и так, но Эркинд сказал, что работал здесь и здесь хорошо платят.
   - Ты прибыл сюда совершать  террористические акты?
   -А что тут у вас такого особого, чтобы совершать?
   -Мы – мусульмане.
   Особенно потешались мелкие филиппинцы и латиносы.
   -Ну и что, что мусульмане?
   -На каком языке ты общался с этим самым Эркиндом? – Не принимая вызова, продолжил свой опрос Усатый.
   -На русском.
   -А ты, что, русский?
   -Да, я жил в Ленинграде. А Эркинд - казах из Алма-аты.
   -Не Эркинд, а Эркин.- Миролюбиво поправил Усатый. Что ты умеешь делать?
   -Я могу пять минут держать голову в ледяной воде. А ты? Можешь дать мне фору?– Медленно произнёс Владик.
   Загоготали все. Причём один схватился за живот.
   -Понятно!- Вертанулся на кресле спиной к Вадику Усатый, не принимая шутки и  демонстрируя таким образом всё своё равнодушие, «ноль внимания» и презрение.   
   -Идите сюда, тут место есть!- Неожиданно пригласил  Вадика на русском языке тот, кто ржал больше всех.- Впрочем, вы можете сразу уходить. Эта скотина никогда не даст вам никакой работы. Я его знаю.
   - А вы-то чего ржёте?- Полюбопытствовал Владик.
  -Да сами посудите, все тут жжёные проказники, а вы заходите и прямо как по туристскому разговорнику шпарите. Вот Усатый и не выдержал.
  -Вы тоже «жжёный»?
  -Конечно.
  -Что это значит?
  -Только то, что и работодатели, и наёмники действуют под законно. В таких случаях здесь  говорят «анде тэйбл». То есть, под столом.
  -Не понял.
  Это очень просто. Работать в этой стране невыгодно арифметически. Вы получаете ни за что ни про что от правительства 800 долларов. И живёте. Кое-как. Если вы устраиваетесь на официальную работу за 1000 долларов, то пособие у вас немедленно отберут. В итоге выходит, что вы целый месяц вкалываете за 200 доллЫрАв. Лучше всего  получать какое-нибудь пособие и «подрабатывать». Получается около 1600.
   -Ну, а вы-то почему здесь?
   - Я в покер проигрался. По горячке все накопленные запасы спустил. Снова долго придётся подниматься...
   -А вы?
   -Я полгода в Монреале. Суда до сих не было. До сих пор нахожусь в статусе почётного соискателя наипочтительнейшего статуса беженца. На один велфер, конечно, не проживешь. Оплатил курсы. Машину купил. Без неё в большом городе – никуда. Её содержать надо. Телефон, свет, газ. Люблю хороший кофэ, колбасу твёрдого копчения и сыр бри. Пью, курю, на баб деньги нужны да и на зубную пасту тоже.
   -А где вы эту шутку про ледяную воду почерпнули?
   -Из «Зэ газетт».
   -Ну да, вы же газетки читаете. По долгу службы. Собираетесь дать местным фору? Кстати, больше нигде не говорите, что вы «журналист», когда спрашивают о специальности.
   -И что так?
   -Здесь  ведущий язык французский. И на французском языке «жур», «журналист» означает приблизительно тоже самое что у нас «подёнщик». Для вашего дела употребляются другие слова. Например, «райтер», «коламнист».
   В напрасных ожиданиях прошла неделя. Все расходились и разъезжались. Владик оставался. Усатый не заговаривал и не смотрел в сторону дерзкого новичка. От скуки Владик слонялся из угла в угол запущенного помещения. Вдруг на повороте у стойки Усатого что-то едва блеснуло на зеленой стене. Владик остановился. На стене чётко проступила огромная  ...опа.
   «Опа! Опа! Америка, Европа!» Опа, кстати, ещё и богиня римской мифологии, отвечавшая за посевы, жатвы и, вообще, за плодородие.
   Хитрость заключалась в том, что Опа была  изображена – восковым мелком. Эффект создавался такой: смотришь  от двери – ничего не замечаешь, взглянешь от стойки Усатого – опа, фу, как на ладони. Безобразие какое!
  На следующий день аккуратный Владик явился на биржу затемно с ведром мыльной воды и мочалкой. Пока никто не засветился он отдраил стену с опой. Посмотрел: чистая, она отличалась от противоположной грязной.  Вадик отдраил и противоположную.
  -Табарнак! Карамба! Фак ю!- Вращая глазами, орал в голос Усатый.- Кто это сделал? Кто убрал всё это отсюда? Это был мой любимый «асс»!
  Народ молчал, многие просто не понимали и не догадывались, о чём речь.
  -Ай дид зад! Я это сделал!- Твёрдо сказал Владик и независимо  закинул ногу за ногу.
  -А ну иди сюда!- Выкрикнул из-за стойки Усатый.- А ну, подойди сюда! Скорее!
  Он выглядел совершенно дико, усы под француза топорщились. Грубость была  его обыкновенной  манерой общения с другими людьми. Потомственный уголовник, что вы хотите.
  Едва оторвав свой зад от кресла, Усатый вручил Владику четвертинку белой бумаги с адресом.
   -Поедешь по адресу и будешь там работать. Деньги  тебе выдам здесь. Кэшем. Еженедельно, по вторникам. Но первый заработок получишь чеком. Обменяешь его в магазине «Омар». Двадцать процентов из них тебе нужно будет обязательно отоварить продуктами. И чтоб я тебя  здесь три месяца не видел! И такие эти русские растяпы не гибкие. Надоел, зараза. Бай!
«Опа! Опа! Америка, Европа!
Рашен секс в натуре
в ритме русского хип-хопа!
Опа! Опа! Смотри какая жопа!
Азия, Китай!
Всем кричим: «Давай, давай!»


                -----------------

Ссылки по теме:
http://perorusi.ru/?p=62704
http://wemontreal.com/?p=18510