Турбулентность

 Дача хаотично дрожала. Видимо Земля проходила очередную зону турбулентности на орбите и, надо же такому случиться, зацепила опасное космическое дрожание, моим дачным домом. Дачный дом не сайдинговые хоромы, а простой, деревянный, и вместо ондулина крышу прикрывали ошмётки рубероидного платья. С паучьих трещин сыпалась пожелтевшая отечественная краска с доисторически покрашенного потолка. Билась посуда, а я в семейниках, с трудом отскакивая от колючих резцов, невесело кричал:
- На счастье.
          Зная прихоти природы, да и пьянобесшабашные посиделки, давно заменил хрупкий и ломкий, в мужских ручищах, хрусталь, на мельхиоровые рюмки, правда и они местами помятые с трудом переносили эту тряску.
          Зато, как было весело вчера: пели исконно русские песни, ещё не зная какая беда космического значения, навалится на старый домишко. Открыли сезон купания в торфяных канавах. Кто-то поймал ужа и, размахивая очумелым пресмыкающимся, орал:
- Не подходи укусит, это карельская кобра,- и уже успокаиваясь, подытожил,- заспиртуем.
           Азимуты потеряны, разбрелись по поселению, наводя филологический страх на ранних весенних дачников. Повезло, как обычно, мне - единственный размагниченный компас, вращаясь мешал сосредоточится на нужном направлении движения. Роса отрезвляла, но проходя между деревьев неизменно натыкался на третье - истинное.
Искалеченный добрёл до дачи, куда по одному начали стекаться основные силы. Потом драка и небытие. Утром от холода и жжении нутра, сначала мелкой дрожью рук, а затем и стен, и стёкол, и дверей, вскрылся засушливый бодун. Я, как главный по физике, икнул и многозначительно изрёк:
- Турбулентность, господа, турбулентность.