Суматр Часть 2 Война Глава 2 Нелли

Суматр
Часть 2 Война
Глава 2 Нелли

Мы обе плакали, крепко обнявшись. Я боялась расцепить руки, словно мама могла исчезнуть, если я это сделаю. Я всю жизнь мечтала об этой минуте, когда, наконец, увижу женщину, которая подарила мне жизнь. Эта минута наступила. Во мне смешались все существующие чувства: радость, счастье, растерянность, страх…. Из глубин наружу выбралось мое почти остановившееся сердце и теперь колотилось, как молот, а душа порхала, словно у нее появились огромные, красивые разноцветные крылья. Когда мама немного отстранилась, я утонула в ее чистейших, как золото глазах. Еле уловимая улыбка на краешках идеальных губ, чуть вздернутый кверху аккуратный носик и доброе выражение лица. Именно такой я её и помнила, хотя это было восемнадцать лет назад. Единственный взгляд, который отпечатался в моем сознании на всю мою жизнь теперь уже не столь короткую. Интересно, как вообще такое возможно? Дядя Шантар отмерил мне восемнадцать лет жизни, а получается, что я живу уже на один день дольше? Надо будет выяснить этот вопрос, но чуть позже, сейчас самое главное – это мама.

- Ты очень изменилась Вира, - мама провела своей нежной рукой по моим волосам, а я зажмурилась и прижалась щекой к ее ладони.
- Зато ты осталась такой же молодой и красивой, какой я тебя видела, будучи еще младенцем, - я открыла глаза и, перехватив мамину руку, сжала ее покрепче.
- Ты выросла, дочь, - мама мне улыбнулась, любуясь мной, - стала взрослой красивой девушкой.
- К сожалению этим все и ограничилось, - с тоской произнесла я, опуская взгляд и возвращаясь к событиям, что произошли на горе Фира. – Ума я так и не набралась.
- Ты поступила правильно, - мама приподняла мое лицо за подбородок и смахнула слезинку с моей щеки, - отец воспитал тебя настоящим человеком, для которого долг превыше всего.
- Это убило Эрика, - сдавленным голосом ответила я.
- Эрика убил Суматр, а не ты. Твой возлюбленный сделал свой выбор, - чуть слышно сказала мама.
- Это был неправильный выбор.
- Сейчас ты зла, напугана, тобою движет месть, но пройдет время, и ты поймешь, что Эрик поступил как настоящий мужчина, - серьезно ответила мама.
- Возможно, ты права, - я тяжело вздохнула, пока не принимая выбора Эрика.
- Все образуется, - мама поцеловала меня в макушку, снова заключая в свои объятия.

Это было так странно, неожиданно, но очень приятно быть в руках женщины, что всю жизнь меня любила на расстоянии. Её руки были самыми нежными на свете, её слова были самыми нужными и правильными, взгляд ее золотистых глаз был самым добрым, как бы я хотела, чтобы мне этого было достаточно, чтобы почувствовать себя счастливой. Какое относительное понятие «счастье». Вновь обретенная семья должна была стать для меня новым счастьем, другой молодой человек должен был заменить Эрика и это тоже счастье, так почему же я этого счастья не ощущала и не радовалась ему? Потому что это было не мое счастье, чье угодно: отца, мамы, дяди, другого парня, но не моё. Я еще крепче прижалась к маминой груди, ища в ней утешения, которого мне никогда не хватит, чтобы залатать душевную рану от потери самой себя.

- Мам, – мне все-таки хватило смелости просто сидеть рядом, - ты когда-нибудь расскажешь мне о себе?
- А что ты хочешь обо мне узнать? – в золотистых глазах загорелся озорной огонек.
- Все, что ты считаешь возможным мне рассказать. Отец никогда мне о тебе и словом не обмолвился, словно ты была секретом, - я с любопытством смотрела на маму, ожидая долгого и интересного рассказа.
- Не суди его слишком строго, - мама коснулась кончика моего носа, - он, как и ты предпочел спрятаться в кокон, чтобы не чувствовать боли.
- Он тебя любил, - скорее констатировала факт, чем спрашивала.
- Всегда и сейчас любит, это чувство на всю жизнь. Но мы отвлеклись, - мама мне подмигнула. – Я Богиня бессмертной души, рождена на другой планете и на Сандалиотисе оказалась случайное, вернее это было трагическое стечение обстоятельств. Мою планету вместе со всеми ее жителями и моими родителями поглотила черная дыра. Я чудом спаслась, вернее меня спасли… мой возлюбленный, который ценою своей жизни отправил меня на Сандалиотис. Я никому не сказала, что я Богиня, только упомянула, что моя планета Амараллис была уничтожена. Какое-то время я жила в небольшом поселении, где люди были очень гостеприимны и приняли меня, как свою. А потом я повстречала твоего отца, - мама задумчиво отвела взгляд к потолку, видимо вспомнила её встречу с Целебесом, - мы полюбили друг друга, он забрал меня к себе в земли атакамцев. Через несколько лет у нас родилась ты. – Мама замолчала, и тень грусти пролегла на ее лице.
-  Мне очень жаль, что твоя планета и родители погибли. Наверное, терять того, кого любишь это очень тяжело. – Я смотрела на свою маму и понимала, что она не смотря, ни на что справилась и смогла жить дальше. Значит, и я справлюсь.
 - Такова жизнь, в которой помимо счастья существует и горе, которое надо правильно воспринимать. Первое время мне было очень тяжело, но твой отец вернул меня к жизни, подарив мне надежду и я ни о чем не жалею, - мама мне улыбнулась, показывая всем своим видом, что счастье существует, главное принять его.
- Я всегда буду любить Эрика.
- Так же, как я всегда буду любить Левона.

Мы еще долго сидели в моей комнате и разговаривали на разные темы. Я столько всего хотела ей рассказать, все-таки восемнадцать лет, это не один день и событий в моей жизни было предостаточно. Мне почему-то казалось, что мама должна знать абсолютно обо всем. Я взахлеб расписывала ей, как училась делать первые, робки шаги, а отец при этом внимательно за мной наблюдал затаив дыхание. Как впервые в пять лет начала с ним спорить о правильности Панибратского договора. Поведала ей историю первого неудачного эксперимента по вытягиванию силы из камня, отчего на моей груди остался зигзагообразный шрам.
- Он был вот здесь, - я ткнула на свою грудь, - правда сейчас ничего не осталось, меня излечила мисс Рада, но внутри я все так же ощущаю этот след.
- Ты была смелая девочка, - похвалила меня мама.
- Смелая, но очень безрассудная. Я кидалась во все неизведанное и набивала шишки, - усмехнулась я.
- Зато тебе есть что вспомнить и рассказать мне, - пожурила меня мама.
- Это точно. Я всегда думала, что надо за отпущенные годы испытать как можно больше ощущений, вот и творила, не обдумывая всякие глупости.
- Предлагаю спуститься в столовую и немного перекусить, а то ты ничего не ела целый день, - мама встала с кровати и протянула мне руку.
- Сейчас, я только переоденусь.
Мне хватила десяти минут, чтобы превратить себя в красавицу высокого рода. Я надела своё любимое вечернее платье длинною в пол с глубоким вырезом слева, так что моя стройная ножка была на виду, небольшим декольте, где красовалась золотая цепочка с подвеской в виде капельки изумруда. Волосы я распустила и закрепила их золотым витым  обручем, черные туфли на высоком каблуке и мой образ был завершен.

 Мама мне улыбнулась, одобрив мой наряд. С замиранием сердца я спускалась на первый этаж по витой мраморной лестнице с коваными перилами. Каблуки отбивали мелодично ритм, что отзывался не только в моих ушах, но и по всему дому. Я уже и забыла, какой мой дом огромный и красивый. На стенах что были нежного бежевого цвета висели портреты моего отца, дяди, мои. Красовались пейзажи и натюрморты, боевые мечи и щиты.

Прежде чем попасть в столовую, мы прошли через каминный зал, где в очаге потрескивали поленья, царил полумрак, рассеваемый тусклым бликом свечей, что горели в подсвечниках на столе. Когда-то в этом зале, сидя возле камина на серо-бурой шкуре латранса мы с отцом спорили о моем предназначении, он умалчивал о моей матери, а я безгранично ему верила. От воспоминаний закружилась голова, и я чуть не упала, споткнувшись на последней ступеньке. 

Из столовой доносились мужские голоса и мелодия альта. Я улыбнулась. Старый добрый Галактион играл мою любимую песню, так и захотелось пропеть хотя бы один куплет. Когда-то и я играла на альте, наверное, если сейчас я возьму в руки инструмент, то не вспомню ни нотки. Галактион потратил на мое обучение долгие четыре года, а последующие десять лет я ни разу так и не сыграла. Что ж, теперь у меня появится возможность наверстать упущенное, если конечно не произойдет что-то непредвиденное.

Мы остановились с мамой перед дверями из красного дуба с двумя позолоченными ручками. Я боялась сделать шаг вперед, а она ждала, когда я решусь. За меня все сделал отец, который распахнул двери, и я окунулась в тепло его зеленых глаз. Как же он был красив: высокий, в черном фраке и белоснежной рубашке с бабочкой, идеально начищенные ботинки, аккуратно уложенные каштановые волосы и неизменные тридцать лет.
Надо сказать, что когда он галантно отошел в сторону, пропуская нас с мамой внутрь столовой, я опешила. В белоснежном помещении, освещенном множеством свечей, за большим прямоугольным столом, устланном бардовой скатертью сервированным, как и полагается в домах высшего общества, сидел молодой и красивый кареглазый мужчина с темно-русыми волосами средней длины. Я вопросительно посмотрела на отца, потом на маму и снова перевела взгляд на незнакомца, хотя что-то знакомое родное и близкое угадывалось в правильных чертах, прямом носе, чуть пухлых губах.
- Дядя Шантар? – неуверенно произнесла я.
- Собственной персоной,  - расплылся в улыбке мой родственник.
- Но, почему? – я не понимала, к чему он сменил облик белобородого старца на молодого мужчину тридцати лет.
- Чувствовал себя неуютно рядом с такой красавицей, как твоя мама вот и решил, что хватит уже прятаться под личиной старика, пора становиться самим собой, да и ты больше не нуждаешься в дяде-дедушке, - он мне подмигнул.
- Нелли, Эльвира, - прошу к столу, - отец приклонил голову, указывая рукой направление. (27.01.2013)