Сусика и Мигель, глава 2

Сусика и Мигель.

Криминальная драма с элементами научной фантастики
Ник Трейси

Глава 2.

              Мигель сох по Сусике с того самого дня, когда она пять лет назад поселилась в небоскребе на Черемуховом бульваре. Он был немного младше и чтобы когда-нибудь обратить на себя её внимание, ему потребовалось бы встать в очередь длиной в десять километров. Мигель прекрасно понимал, что Рыжая Сусика местная знаменитость, что за ней пытаются приударить все видные парни из токийского квартала. Все это правда, но никому из них не повезло так, как повезло ему.
              Пять лет назад Богу было угодно забрать жизнь старика мексиканца (92 года, умер во сне) из квартиры № 2254  на 84 – ом этаже. Эта была уютная двушка с раздельным санузлом и широкими окнами от пола до потолка с видом на токийский квартал.  Спустя два часа после похорон в квартиру пришел риелтор с рыжеволосой девушкой, от которой пахло жасмином, розами и синим льдом с верхушек гималайских гор. Девушку звали Сусика и от Мигеля её отделяла лишь кирпичная стена толщиной в 17 сантиметров.  Первые два года Мигель исправно ей улыбался и здоровался, справляясь о делах. В глазах Сусики он представлялся неотесанным мексикашкой, который трудится на рыбоперерабатывающем заводе с утра до вечера. Такие, как Мигель, не существуют в личных планах сусик.  Мигель осознавал это со всей ясностью. И все же он заболел ею. Спустя два года дежурные фразы перешли в наступление. Мигель начал приглашать Сусику на чашку кофе и кусочек пиццы. Он оставлял ей у двери рыжих котят, привязывал к дверной ручке розовые шары. В общем, вел себя, как круглый идиот. Сусика снисходительно улыбалась и позволяла себе грубость только в скверном настроении. Она общалась с головорезами и клановыми мафиози. Она знала цену жестам и словам.  Мигель же в свою очередь видел только рыбу с утра до вечера и совместные посиделки с товарищами мексиканцами на уличных задворках, где они курили листья коки и играли в уругвайское домино.
                Со временем Мигель смирился с ролью добряка-соседа. Отказы любви всей своей жизни он принимал с улыбкой смирения и неизменной фразой « может в следующий раз».
                И все же, несмотря на всю невозможность их союза, с ними порой случались презабавные совпадения. Они постоянно сталкивались в самых неожиданных местах.  Они встречались в национальном банке,  где Сусика делала денежный перевод, а Мигель просто, любопытства ради, заходил посмотреть вестибюле на резные золоченные колонны. Они сталкивались на уличной распродаже картин неизвестных художников, где Сусика искала продавца оружием, а Мигель ходил смотреть маслянистые полотна. Их глаза находили друг друга в многотысячной толпе на Римском бульваре напротив здания суда. Сусика ходила уплатить штраф, а Мигель хотел попробовать тако в новой закусочной на углу Римского и Венского бульваров. Эти подозрительные совпадения вовсе не казались Сусике случайными. Она начала думать, что Мигель превратился в помешанного преследователя.
               Но он был ни в чем не виноват. Просто кто-то сверху все время подставлял его.  Вот и сейчас в жаркий вторник в середине лета Мигель отлучился с работы и по поручению бригадира шел узнать, не прибыл ли рыболовецкий трал из Луанды. Мигель радовался возможности прогуляться таким чудесным днем по берегу океана. Он шел, сняв кеды, засучив джинсы до колен. Его мысли парили в свободном полете и уже направлялись к образу Сусики, как вдруг она возникла наяву. Глаза Мигеля уставились на девушку, сидящую на песке, спиной к бетону и лицом к свободному океану. Для других это была просто Рыжая Сусика. Для Мигеля это было создание, тайком сбежавшее из сонма крылатых нимф. Она, как всегда, была прекрасна. Густые рыжие волосы практично собраны в хвост. Короткие джинсовые шорты открывают стройные загорелые ноги. Поверх желтой майки легкий жилетик с карманами. На руках разноцветные браслеты. Если б Мигель не знал её, то принял бы за девочку подростка, которая переживает первую душевную боль.
- Сусика? – вырвалось в него.-  Что случилось?
             Длинные ресницы взмахнули вверх, как крылья бабочки. Голубые глаза полоснули Мигеля по сердцу.
- Мигель – устало произнесла Сусика, во взгляде её присутствовали растерянность и сдержанное раздражение – Я прошу тебя, не сейчас.
- Да я только…
           Но она уже поднялась, отряхиваясь от песка, и запрыгнула в свой верный мустанг.
           Мигелю досталась лишь пыль из-под колес.

             Вечером того же дня Сусика пошла в сицилийский квартал, где в баре « Дурной койот»  нашла скользкого Чака – владельца заведения. Бар «Дурной койот» находился почти в самом центре города. Его окружали головокружительные зеркальные небоскребы деловых районов.
            Скользкий Чак был членом «тайного совета одиннадцати» и оберегался самим мэром города. «Тайный совет одиннадцати» состоял из уважаемых криминальных авторитетов Либревиля, которые поддерживали порядок во взаимоотношениях этнических мафиозных синдикатов. Члены совета выбирались один раз в семь лет, независимо от национальности и расовой принадлежности. Большинство посетителей «Дурного кайота» знали, что скользкий Чак имеет особый статус. Поэтому в баре почти не бывало драк, а если такое случалось, то грузный шестидесятилетний сицилиец доставал свой магнум и начинал стрелять. Случалось он дырявил того или иного драчуна, но никто не трудился вызывать полицию.  В этом месте назначали встречи представители коррумпированных сенаторов и этнические гангстеры. Для многих людей в Либревиле это место обладало почти дипломатической неприкосновенностью. Однако все-таки это был бар и туда мог заглянуть кто угодно.
             Скользкий Чак, помимо прочих дел, оказывал услуги гангстерам, что грабили ювелирные салоны и банки с охраной эконом класса. Скользкий Чак всегда безошибочно знал, где, сколько, и когда будет денег в определенном месте и в определенное время. Обычно он брал за эту информацию две тысячи за наводку.  Для Рыжей Сусики он все сделал бесплатно. Пожилой сицилиец относился к девушке, как к дочери, которую когда-то потерял. Он распечатал ей целый список городских адресов с пометками потенциальной добычи от 80 миллионов и выше, которые можно ограбить в ближайшие три недели. Сусика сложила листок вчетверо в карман жилетки, выпила залпом 50 грамм текилы и поблагодарила скользкого Чака поцелуем в колючую щёку.
- Не стоит – похрипел старый итальянец. – Будет нужна команда, обращайся.
- Нет, не думаю – Сусика грустно улыбнулась – Но еще раз спасибо.
- Я знаю, ты влетела на деньги – не улыбаясь, произнес сицилиец – Но у тебя есть время.
- Есть – согласилась Сусика и с тяжелым вздохом добавила – Чак, налей еще.

               Домой она пришла под шафе, чувствуя себя скверно. Ключ два раза не попал в замочную скважину, затем упал на пол. Сусика выронила из руки бутылку пива, когда поднимала его. Бутылка разбилась, пиво растеклось по площадке, медленно подступило к краю и стало капать вниз. Каждой капля пролетала 250 метров в свободном полете. От капель в конце почти ничего не оставалось. Сусика отпустила нецензурный оборот, стряхнула носком кроссовки стеклянные осколки вниз и ввалилась в свое гнездышко. Первым делом она прошла к холодильнику, нашла там еще пиво, но тут её вырвало. Она снова отпустила острое словцо и поползла в душ. Несмотря на алкогольное опьянение, Сусика помнила о своем плачевном положении. И от этого становилось только хуже.
              Сусика стояла обнаженной под теплым душем и думала. Она перебирала в уме список скользкого Чака. Она думала о его словах насчет команды. Нет, этого Сусика не хотела.  Сейчас она только курьер. Но если она наберет команду, то будет играть уже в другой лиге. Сусика не хотела родниться с гангстерами ближе, чем это есть сейчас. В мире кино, куда она направляла мечты, ничто так не ценится, как репутация.
              Примерно в тридцати сантиметрах от Сусики по другую сторону стены находился Мигель. Он слышал каждый звук с той секунды, когда двери лифта открылись. Он слышал, как Сусика разбила бутылку и как она стряхнула стекло вниз. По её угрюмой ругани он понял, что она напилась. Он почти вышел, чтобы помочь ей войти в квартиру, но в последнюю секунду передумал. Чуткое сердце Мигеля отзывалось болью на страдания Сусики. Он знал, что она попала в беду, но не знал сути проблемы. И это сострадание к рыжеволосой Афродите  боролось в нем с желанием обладать ею. Мигель стыдился своих мыслей. Он слышал, как она включила душ. Он стоял, прилепив ухо к белому кафелю, пытаясь расслышать тихие рыдания, но мозг в этот момент рисовал обнаженные изгибы её тела….