По деревне с колотушкой

   Деревня вздрогнула от неожиданности и мгновенно застыла, сжавшись в комок, ожидая чего-то доселе неслыханного, а потому пугающего своей неизвестностью. Свет во всех домах разом погас…

   Деревенская ночь. Тишина, вплетённая в чёрное прозрачно-чистое небо, опоясанное белёсой рекой Млечного пути. Восходящий полноликий месяц, отбрасывающий голубое серебро лунной дорожки на тёмную гладь неторопливой речки. Густеющий августовской ночью воздух дурманит и пьянит…

   Тишину деревенской ночи взорвало неизвестно откуда взявшееся трио баяна и музыкальных ложек. Шлягеры прошлых лет ностальгией заполнили пространство вдоль реки. Лада и Чёрный кот восточной песней по шпалам промчались по лунной дорожке, вовлекая в свой песенный круговорот велосипедистов, плачущую девушку в автомате, трагедию Алёшкиной любви и другие узнаваемые мелодии… Клокочущая тоска по невозвратной молодости песней врывалась во все уголки спящей деревни.
   Надрывная манера исполнения, срывающаяся то на фальцет, то на хрип, начисто измотала голоса поющих. Но душевный покой и свобода, появляющиеся в таких местах, не отпускали, придавали силы и заставляли всё петь и петь не переставая.
   Программа песенных воспоминаний на берегу реки всколыхнула потаённые места юности. Раскрыла давно забытые картины любви и страсти. Оживила переживания разделённых и неразделённых чувств, и они трепетом в груди зажглись с удвоенной силой, и с каждой песней начинали новую жизнь в этом прохладном сгустке эмоций августовской ночи. Удивительные свойства подзабытых песен вдруг раскрылись по-новому, стали понятны и осязаемы. Именно теперь можно было завершить неоконченные дела молодости и проговорить не сказанные фразы… Именно теперь можно кружиться в танце с той, которая была приглашена другим… Именно теперь можно поделиться тем сокровенным, которое столько лет не даёт тебе покоя… Именно теперь самое время объяснить свои странные, непонятые поступки… Именно теперь можно вновь как в молодости строить планы на будущее и радоваться жизни, не опасаясь быть замеченным или услышанным кем-то посторонним. Песня позволяла всё и не настаивала на реальности. Напротив, она радовалась полёту фантазии и каскадам необдуманных, безрассудных поступков. Растворяла в себе все глупости и всю неуверенность, придавала романтики и настойчивости, прощала бесцеремонность и флирт…

   Казалось, что этой ночью всё вокруг подчинено именно этому чуду песни – перевоплощению. Но свет во всей деревне погас – все улеглись спать…
   Участники трио не ожидали такой реакции на их внутренний порыв – поделиться молодостью и разом решить все её проблемы. Они не могли поверить в сон деревни. Неужели все забыли, что где гармонь – там и веселье?! Бывало Мис (Саня Силков), из дома выходил с баяном один, а в клуб входил уже с толпой, разогретой и готовой на всё, даже на канкан… Это ещё что! Иногда Мис с баяном выезжал на мотоцикле без коляски. Одной рукой мотоциклом управляет, другой играет на баяне и свои частушки поёт:

Наварила бабушка
Три пол-литра бражки
И решила бабушка
Позвонить милашке.
…

   Как на такое не выйдешь посмотреть?
   Ещё из детства вспомнилось, как Васенька Капура (так звали Василия Филатова) с женой Лариской идут по деревне с гармонью. На Васеньке: набекрень чёрный картуз с цветком, чёрный пиджак-френч, белая рубаха поверх брюк-галифе и яловые сапоги в гармошку. Рядом под стать мужу идёт Лариска. Большая шаль, накинутая на её голову и плечи, с необычайно красивыми цветами, отвлекает взгляд от другой одежды, не менее красивой и добротной. Лариска держит мужа под ручку так, чтобы идти вместе, но чтобы не мешать ему играть. А его пальцы, не касаясь плашек гармони, выводят трели, и Лариска то частушки поёт, то песни. Вот так – не спеша и важно – шли они по деревне в какой-то праздник к кому-то на пирушку. Что являлось сигналом для всех остальных, что, мол, уже пора подтягиваться к месту праздника…

   А тут деревня уже час «купается» в музыке и всё как вымерло, как неживое: калитка не скрипнет, половица не прогнётся и никто не выйдет на крыльцо. Даже ни одна собака не подбежит и не облает…
   «Да нет, не может такого быть! Надо – обязательно надо – разбудить это «сонное царство» и пройтись, как говорится, по деревне с колотушкой», – решили исполнители и направились в темноту деревенских улиц.
   Но всё напрасно, их никто не услышал, не поддержал, собаки и те остались безучастными. Устав от пустой ходьбы по деревне они напоследок прохрипели «не надо печалиться…» и, окончательно потеряв голос после трёх часов пения под луной, обиженными отправились на покой. Утром, зачехлив баян и ложки, уехали.

   А вот деревня ещё долго гадала, кто же всю ночь трепал душу песенной ностальгией…
Оказывается, всё спавшее и не спавшее в столь поздний час население деревни, выключив свет, сгрудилось в оконных проёмах, пытаясь в темноте разглядеть ещё не совсем забытое, но уже и мало узнаваемое событие. Некоторые жители осторожно выходили из дома, подходили к калитке, слушали и вспоминали свои нереализованные грёзы молодости, но так и не решились влиться в песню, оставаясь с мечтами и с собой наедине, без свидетелей… И собаки, оказывается, не тявкали, понимая, что лай может завершить действие, которое вносило разнообразие в их собачью жизнь.

   Раз бессонной ночью все оказались довольны, то мы этим летом снова приедем и опять пройдём по деревне с колотушкой. А что – пусть гадают, кто же взрывает тишину по ночам и нагоняет тоску? Не узнают – мы же не местные и даже не из этого века, мы из прошлого.

30.07.2011. 20 00 … 22 00