Блокадная зима Константина Ильченко

                Памяти Константина Фёдоровича Ильченко, инженера военного завода в блокадном Ленинграде, доцента Ленинградского вуза, художника и просто хорошего человека.
 


             О блокаде Ленинграда написано много, и всё же, когда узнаёшь что-то от того, кто сам находился тогда в осаждённом городе, начинаешь видеть в известных событиях новые грани, да и на самого человека смотришь уже другими глазами.

             С Константином Фёдоровичем Ильченко я познакомилась, когда мне было лет 16 или 17. Вместе со своей тётей, к которой я приехала погостить, мы зашли к её подруге Александре Алексеевне, и первое, что меня поразило, были акварели её мужа, развешанные на стенах вверху, по всему периметру комнат. Эти солнечные пейзажи сразу  располагали к хозяевам квартиры, создавая  неповторимый уют и настрой на беседу. Заметив мой интерес, Константин Фёдорович  начал увлечённо рассказывать, где и когда была написана та или иная картина, какие навевает воспоминания.
           - Костенька, ты совсем  заговорил девочку, - прервала его Александра Алексеевна, - пойдёмте лучше чай пить. Ей же не очень интересно слушать твои воспоминания.
             Но мне было интересно. После чая разговор продолжился, Константин Фёдорович показал мне и карандашные наброски, и  небольшие картины, выполненные маслом. Я подумала, что он художник. Оказалось, инженер-конструктор, доцент Ленинградского военно-механического института.

              Каждый раз, бывая в Ленинграде, я встречалась с супругами Ильченко, и каждый раз находились интересные темы для разговора:  о технике,  о педагогике, и, конечно, о живописи. Только о войне не было сказано ни слова. Поэтому для меня стало полной неожиданностью, когда  в один из моих приездов в 2004 году Константин Фёдорович вручил мне свою недавно изданную книгу. Книгу, совершенно необычную, в которой описание трудовых блокадных  дней, выписки из документов и  расчёты переплетаются с иллюстрациями. Это репродукции его картин, написанных за последние годы: циклы «Памяти 4-го цеха ЛМЗ» и «Тысячи блокадных километров». Выяснилось, что некоторые из них экспонировались  в доме учёных ещё в 1987 году, и вот теперь, к 60-летию снятия блокады, вышла книга, а в университетском музее организована выставка. Почему не рассказывал и не показывал раньше? Тяжело. За каждой картиной – трагедии, потери, боль. И всё же образы прошлого появлялись именно в виде картин, переносились на холст, а потом  стало ясно, что к ним необходимы  пояснения, включая и узкоспециальные вопросы: о переводе серийного производства тяжёлых танков КВ-1 с Кировского завода на Ленинградский металлический завод, об истории создания этого танка, его модернизации и технических характеристиках. Попутно изучал архивные материалы, данные статистики. Так возникло единство точных цифр и фактов с эмоциональными изобразительными средствами, что отражено и в названии книги: «Это было на ЛМЗ. Картины и факты пережитого».
 
              «Прочитай мои картины о блокаде, - обращается автор к читателю. – Эта задача сложнее, так как требует больше знаний, навыков и душевных сил, чем чтение произведения литературного». Да, эти картины нельзя просматривать наспех, над каждой надо думать, всматриваясь в детали. Некоторые можно «прочитать» без комментариев автора: «Замёрз водопровод, и пожары уже не тушат», «А вдруг живой? Возможно, с ЛМЗ?» Но многие без пояснений не поймёшь. «Таран цеховых ворот» - почему, зачем? Оказывается, таким образом, головной танк пробил дорогу остальным готовым машинам, которые пришлось экстренно выводить из разрушенного при бомбёжке цеха. Есть и такие сюжеты, которые только на первый взгляд кажутся понятными: «Хорошая маскировка на всём пути» (а на картине – едва заметные силуэты идущих в темноте людей). Однако текст заставляет ещё раз вернуться к изображению и увидеть в нём больше. Городской транспорт выведен из строя, люди идут на завод пешком, по 30-ти градусному морозу, преодолевая большие расстояния. Для автора, например, эта дистанция составляла  18 километров. И постоянная смертельная опасность – по пути и в самом цехе, который много раз подвергался  прицельной бомбёжке, горел, рушился и снова восстанавливался.

                Летом 1942 года разрушение оказалось настолько тяжёлым, что танковое производство в цехе №4 прекратилось. В июне Константина Фёдоровича  направили на формирование запасного пехотного полка. При выполнении боевого задания он был контужен,  эвакуирован с госпиталем по Дороге жизни, а после выздоровления  работал на другом военном заводе до окончания войны.