Глава 9. Летний театр

Глава 9. Летний театр.
В конце сквера находился древний летний театр. Он давно был закрыт на ремонт, о котором явно забыли. Все окна и двери были заколочены крепкими досками, стены разрисованы граффити, беломраморные когда-то колонны крошились и осыпались, площадка, создающая иллюзию парадной площади перед входом, давно растрескалась и заросла травой. Фонари здесь не горели, да и скамеек не имелось, здесь вообще редко гуляли, особенно по вечерам.
Вика, с холодеющим сердцем, приблизилась к главной двустворчатой двери, коричневая краска давно выгорела и облупилась. Доски, которыми она была заколочена, были сорваны и лежали рядом. Евы нигде не было видно. Зная ее натуру адреналинщицы, Вика сразу поняла, что она, скорее всего, проникла внутрь. Пытаясь остановить бешеное сердцебиение мыслью, что все хорошо, Вика тенью просочилась за приоткрытую дверь с сорванным порогом.
Вокруг был непроглядный мрак, сколько не напрягай глаза, все равно ничего не  увидишь. Вика сделала пару осторожных шагов, наткнувшись на какие-то обломки, не понимая, зачем она туда идет, и уже хотела было повернуться обратно к двери, как впереди вспыхнул слабый свет.
- Я знала, что ты придешь.
Ева темным силуэтом вырисовывалась на общем фоне полумглы, как древняя статуя. В руках у нее была толстая свеча, трепещущая от порывов сквозняка.
- Идем, в зале еще существует электричество. Проводку никто не убрал, - позвала она.
Вика мучительно долго заставляла себя поверить ей.
- Идем, Вика. Нечего топтаться у порога, - Ева уже потянула на себя могучую дверь в зрительный зал.
Вика последовала за ней, съедаемая чувством того, что туда не стоит идти, что там может быть смертельно опасно.
В зале горела люстра с одной лампочкой, но и этого было достаточно, чтобы осветить прогнившую крышу, несколько рядов кресел с содранной обивкой и сломанными сидениями, темную сцену, со сваленными в одну кучу декорациями и разодранными шторами. Кое-где на полу лежали огромные куски штукатурки, кое-где были сорваны полы. Вид был кошмарный, даже днем здесь было бы жутко.
- Зачем ты меня позвала? – Вика встала между двух колонн, грозившихся вот-вот рухнуть и схоронить под собой многолетнюю пыль и воспоминания.
- Хотела с тобой поговорить, - Ева подошла к сцене и села на ступени, задув свечу. – О многом.
- Я слушаю тебя, - Вика старалась казаться спокойной.
- Давно ты дружишь с этими черно-белыми? – вдруг спросила Ева.
- Кого ты имеешь в виду?
- Тех ребят, что носят черно-белую одежду, - пояснила Ева. – Тех, на кого ты нас променяла.
- Достаточно, чтобы понять, кого мне выбирать в друзья, - холодно ответила Вика.
- Значит, мы были для тебя плохими друзьями? Вот как, - Ева мило улыбнулась оскалом зверя. – И чем же мы так плохи?
- А под словом «мы», ты кого имеешь в виду? –  вежливо поинтересовалась Вика, чувствуя, что рядом с ней кроме Евы, находится кто-то еще.
- Не строй из себя дурочку, - Ева зло зыркнула глазами. – Ты все прекрасно понимаешь. Ты предала нас! Разве тебе в школе не говорили, что предательство это самый большой грех?
- Я сделала выбор, а не совершала предательство. Это ты все подстроила, это ты из меня сделала Иуду, - Вика сделала шаг вперед. – Ты веришь только себе, заставляешь других подчиняться тебе, лишаешь выбора, рисуешь свой мир, который другим не нужен.
Ева громко рассмеялась.
- Тебе не нравится, что я лидер, а не ты? – Ева смешно развела руками. – Что я все для вас делаю, а не ты?
- Мне не нравишься ты и твоя безумная игра в порабощение мира через сознание тех, кто является друзьями. Твой самый большой страх – это остаться одной, наедине с собой, где некому будет приказывать, - слова Вики прозвучали как выстрел.
Ева медленно зашагала к ней.
- Никита тоже так считал, - медленно растягивая слова, заговорила она. – Ты бросила нас, и ушел он. Я прогнала его, когда он выбрал твою сторону. Но я прощу, если он извиниться.
- Правильно сделал, что ушел.
- Он дурак. Где он найдет друзей лучше, чем мы? Артем струсил. Он не любит перемен, не любит быть самостоятельным… Когда я подтолкнула его к его же счастью, он стал много суетиться.
- Ты несешь бред, - Вика видела перед собой безумную Еву. Некогда красивое лицо странно заострилось, глаза бешено горели адским пламенем, пальцы нервно ловили воздух при театральных взмахах руками.
- Почему же бред? Я говорю только то, что есть на самом деле. Вика, ты же предатель. Ты же разрушила все. Это ты отняла у меня доверие Димки. Он ведь устал быть мне верен и ушел. Сказал, что не желает больше, чтобы над ним брали верх, - голос Евы дрожал от негодования. – И это все из-за тебя! Ты просто неблагодарная свинья!
- А за что я должна тебя благодарить? – Вика чувствовала ее гнев, ее ненависть к ней, готовность разорвать в клочья. – За то, что ты насильно заставляла нас с Артемом любить друг друга? За это я должна тебя благодарить?
- Вам вместе было бы хорошо, я знаю это, - Ева сделала еще несколько шагов к ней. – У нас была бы замечательная компания. Нам бы все завидовали. Мы были бы лучше, чем эти твои черно-белые позеры.
- Не смей их так называть, - грозно прошептала Вика. – И как ты узнала, что я с ними?
- Я ей сказал.
Из темноты вышел парень в кожаной косухе и обнял Еву за талию. Это был тот, с кем она сегодня столкнулась в столовой. Значит рядом, в темноте, куда не доставал слабый свет, были еще двое. Теперь Вика кожей чувствовала их и их ненависть к ней. Ева как кошка повисла у него на шее, впившись в его губы как змея в добычу.
- Не долго ж ты страдала по Димке, - горько хмыкнула Вика, осознавая весь ужас ее игры, где она стала жертвой по прописанному сценарию.
- Не твоего ума дело, - рыкнул парень, шагнув к Вике. – Он ей больше не нужен, этот мерзкий калека. У нее есть я.
- Она тебя не любит. Она никого никогда не любила, - холодно сказала Вика.
- Не смей! – и он вцепился в ее горло, прыгнув так резко и быстро, что Вика не успела даже осознать происходящего.
- Ты придумала этот спектакль, ты придумала мир, где ты королева, - Вика закрыла глаза, пытаясь дышать, не смотря на мертвую хватку грубых рук. – Но это не я тебя предала, а ты… всех нас…
- Закрой рот! – он еще сильнее сжал ее горло. – Не смей так говорить о Еве! Ты и мизинца ее не стоишь!
- Ты же лишила нас всех выбора, - Вика чувствовала, как легкие мучительно требуют воздуха, но не могла не говорить.
Парень прорычал на весь зал и со всей силы швырнул ее в сторону сцены.
- Сдохни! – завизжала Ева. – Ты разрушила весь мой мир!
Вика врезалась в ряд кресел, которые с жутким треском сломались. Пытаясь ухватить уплывающее сознание, она на четвереньках поползла вдоль ряда, слыша эхом разносящиеся шаги трех пар ног.
- Тебе конец! – проревел взбешенный верноподданный Евы.
Он взмахнул рукой, и ряды ветхих кресел взлетели на воздух вместе с дощатыми полами. Крупная щепка впилась Вике в плечо, когда ее отшвырнуло на сцену. Один из парней прыгнул как рысь и, схватив Вику за шею, швырнул в высившуюся гору декораций. Она поняла, что это конец, что она не убежит от них, и никто ее не спасет. А она так хотела увидеть Матвея, хотя бы один последний раз…
Ломая все, что могло сломаться, она упала в хлам, раня руки о битое стекло от портретов. В голове стоял шум, дикая истерика Евы и громкий стук собственного сердца. Приподняв голову, она увидела тяжелые сапоги, прежде чем чьи-то руки вновь не ухватили за горло.
- Моли о пощаде, жалкая приспешница Света, - произнес он. – Огонь никого не щадит. Хозяйка будет довольна нашей службой. Твои небеса тебя встретят.
- Так это ты дочь Огня? – захлебываясь собственной кровью, выговорила Вика.
Ева громко расхохоталась демоническим смехом.
- Я всегда ею была, долгие годы. Скиталась по стране, убегая от твоих дружков. Но вот я нашла тебя, опередив их. Ты стала выгодной приманкой. Небесные не бросают своих. Но сегодня ты в минусе. И я отомщу им за все! – и она наотмашь ударила Вику по лицу. – Убей ее, - приказала она, душившему Вику, спокойным равнодушным голосом.
В театре раздался чудовищный грохот выбитых дверей. Ее убийца отчаянно взревел, когда сильные руки Матвея оторвали его от Вики и вдавили в стену. Где-то завизжала Ева. Смертельный водоворот красок и разрушенной мебели завертелся в диком танце.
Вика, теряя сознание, поползла туда, где должны были быть кулисы. Вот лестница, древняя и шаткая, ведущая в гримерки. Она кое-как вскарабкалась по ней.
- Не уйдешь! – и Ева, со всей грацией кошки, вывернулась из рук Марины и бросилась на Вику.
Лестница не выдержала массы двух тел и громко рухнула. Щепка пронзила ладонь Вики насквозь, ослепив сознание болью. Она громко закричала, с остервенением выдернув ее. Превозмогая боль, на подсознании, вывернулась из-под Евы, которая прыгнула на нее и оттолкнула от себя ногами, метя в перекошенное ненавистью и жаждой убивать, лицо. Ева как кошка вскочила и вновь кинулась к ней, но промахнулась – Вика успела подняться на ноги и перекувыркнуться. После она не могла понять, откуда в ней взялось столько сил и ловкости.
В зале кипел настоящий бой. Вика не могла никого различить, лишь грязные краски и пятна, где были те, кого она любила, кто сражался за нее.
Ева напала сзади, сбив ее с ног и вдавив в пол так, что треснули доски. Вика была бессильна против такой мощи. Лишь почувствовала, как что-то острое прошло между лопаток, и сознание оставило ее. Но лишь на несколько секунд. Смерть словно издевалась над ней, мучая разрывающей сознание болью. Чудовищный вопль Евы, и Вика увидела, что Матвей держит ее за горло, оторвав от земли. Но Ева не сдавалась. Она расцарапала Матвею лицо, вывернулась и ударила его, бросаясь бежать по узкому коридору, с отходившими от него гримерками. Матвей кинулся за ней. Вика впервые видела лицо воина Света, и это лицо было ужасно. За нее он готов был убить ту, что едва не отняла ее у него.
Стена, где был главный занавес, как будто взорвалась, выстрелив штукатуркой, щепками и древним хламом. Вместе со всем этим вылетели, вцепившись друг другу в горло, Ева и Матвей. Каждый готов был убивать, рвать на куски, не щадя противника.
- Матвей нет! – пронзительно закричала Лия, несясь через весь зал к ним. – Остановись!
- Мэт! Ты не создан убивать! – заорал Влад с другого конца зала – он только-только закончил перевоспитание поверженных прислужников Огненной Евы. – Вспомни кто ты!
Матвей рычал, его всего трясло. Горячка битвы ослепляла его сознанием того, за кого он сражается.
- Матвей, - Вика приподнялась на окровавленных локтях и попыталась встать. – Не делай этого… Прошу… 
Матвей взревел как зверь и швырнул Еву в зал. Она грохнулась об пол и тут же вскочила, но вдруг замерла и упала на колени. Над ней уже стоял Влад.
Матвей подхватил теряющую сознание Вику.
- Сделай же что-нибудь! – закричала Лия, падая рядом на колени.
- Я делаю! – гаркнул на нее Мэт. – У меня не осталось сил!
- Она же умирает! – ревела Лия над бессознательной Викой.
Матвей всем телом прижал окровавленную Вику к себе. По его лицу вместе с потом и кровью, текли едкие соленые слезы. Лия плакала, держа ее за руку. Подбежали остальные. Влад с ужасом смотрел Вике в лицо, где застыли слезы и кровь.
- Мне нужна ваша помощь, - Матвея всего трясло – он не мог, не должен ее потерять! – Если она вам дорога так же, как мне, прикоснитесь к ней, отдайте ей все тепло… Милая девочка моя, я же не буду жить без тебя, - Матвей целовал ее лицо, оставляя обжигающие следы. – Вика… Виктория… Я люблю тебя, - и он сильно прижал ее к себе, зажмурившись так, что перед глазами расплылись пятна. Остальные держали Вику за руки, закрыв глаза и думая только о ее спасении, Лия не могла сдержаться и громко рыдала, обнимая самых дорогих людей – брата и Вику, ту, что почти стала для нее больше, чем сестрой. 
Вика почувствовала, как по всему телу разливается тепло, боль утихала. Она перестала падать в темноту, где было страшно и одиноко. Зрение прояснилось.
- Все хорошо, я рядом, - Матвей прижал ее к себе и, наконец, разрыдалась.
Марина тоже плакала, прижавшись к мужу. Вика не могла понять, что случилось, лишь чувствовала тепло Матвея и плачущей Лии, которая прижималась к ее спине. Память вернулась к ней со всем случившимся кошмаром.
Наконец они собрались, чтобы покинуть театр. Матвей нес обессилившую Вику на руках, рядом шла Лия, держа ее за руку. На полу, посреди театра, сидела на коленях Ева и громко рыдала.
- Прости меня, Вика! – закричала в отчаянии она, вырывая волосы и корчась, как в припадке.
Вика взглянула в ее, полные раскаяния глаза, и тихо произнесла:
- Я тебя прощу, но простишь ли ты саму себя…
Не успели они выйти в вынесенную с петель дверь, как в театр вбежал запыхавшийся Никита. Он едва не сшиб Тимура.
- Вика… - он тяжело дышал и, казалось, что сейчас упадет как марафонец. – Прости… я не успел… Я взломал… ее… страничку… случайно… и … все узнал… Прости… я опоздал… предупредить…
- Друг, ты как раз вовремя, - хлопнул его по плечу Влад. – Поможешь девушке прийти в себя, - и он указал на корчившуюся в истерике Еву.
- Пусть сама приходит в себе, - гаркнул Никита, немного отдышавшись. – Она столько боли всем принесла, а я должен ее жалеть! Пусть Артем ее жалеет! Предатели! Из-за нее Димка вторые сутки лежит в реанимации! Эта тварь едва не убила его, заслав своих дружков. Она и меня хотела прикончить, да обстоятельства помешали – подъезд перепутали. Она все это время всем нам врала и заставляла плясать под ее дудку. Не вышло королевство из лучших друзей в качестве слуг! Мы на Земле осколки Неба, мы выбираем свободу и правду! 
И он резко развернулся, кипя от презрения и злобы, побрел прочь.
- Эй, одиночка! - позвал его Влад, широко улыбнувшись.
- Никита, - слабо позвала Вика. Парень остановился. Вся его спина напряглась. – Спасибо.
Никита оглянулся. Лицо смягчилось и он, как-то странно передернув плечами, скрылся в полночной осенней мгле темного сквера, сопровождаемый глухими рыданиями бывшей подруги.