Советская граница и жизнь под замком - 21

Выкрутасы памяти.

Круизный корабль "Латвия" с 300 молодыми советскими туристами на борту четыре дня шёл по Карибскому морю, чтобы прибыть в порт Гваделупы. Морская болезнь сразила наповал несколько мужчин. Мне же вся качка на корабле, сюрпризом для меня, была вполне переносима. Вспоминалось, что мой дедушка,которого я в жизни не видел, был моряком. кстати, первые полчаса на земле продолжало качать.
В административном центре Гваделупы,принадлежащей Франции, Бассе-Терре, за несколько часов не случилось ничего примечательного, так что в памяти не осталось особенно ярких слоёв от посещения, которые надо бы было описать.
Кроме того,что много ли ног советских людей вообще ступали на эту землю. кроме того, что во время нашего визита в Бассе-Терре праздновали праздник Святых и мы получили первый в жизни опыт от созерцания настоящего южного карнавала.
Кроме того, что, по моему, мы ни разу не видели денежных знаков той земли, по которой гуляли. Жара и постоянная жажда, но яркие бутылки с прохладительными напитками были для нас, советских туристов, лишь для обозрения глазами.
написав это, я ввёл сам себя в глубокое замешательство. Связанные с обменом денег некоторые детали порождают во мне несогласие. Память снова выкинула фортель.
Раз память нашёптывает, что все обменные деньги сразу выдали в Москве, перед отьездом. Как бы смотри сам, как и куда их потратить. Ну а теперь крутиться совсем другое, что вроде не совсем так было. Возможно, что обменные деньги разделили на части и выдавали по немногу при каждом заходе в порт или на борту корабля, перед заходом.
В своём "беспрецедентном" описание рейса я нахожу такие фразы о прибытии на Канарские острова:
"Шатались просто так, бесцельно, по практически пустым улицам. Хотя одна цель была: группе дали деньги, чтобы разменять их на мелочь. Но почти все обменные пункты были закрыты.Ведь у них был праздник."

Семь дней, когда было нечего делать.

Прошло семь дней плавания через Атлантический океан. Для 300 молодоых советских туристов следующей остановкой были Канарские острова, Санта Круз де Тенерифе.
"Латвия" не был самым большим круизным судном. На волнах Атлантики корабль качало,как ореховую скорлупку. Морская болезнь сваливала всё новые иновые группы туристов.
По большому счёту делать было нечего. Вечерами хоть можно было посидеть в баре и потратирь корабельные деньги на коктейли.
"Кровавая Мэри" и другие коктейли со "Столичной" водкой. Попросили у бармена коктейль "вана таллинн" с шампанским. О таком коктейле бармен никогда и не слышал. Корабельных денег ушло за семь дней немерянно...
Собравшиеся со всех концов Советского Союза молодые люди разбились по группам и, в большом зале столовой, организовывали тематические вечера на которых знакомили остальных путешественников со своими республиками или с местами, откуда они прибыли.
В вечерах союзных республик был свой плюс,поскольу в баре можно было попробывать нечто другое, чем каждодневное, уже порядком надоевшее, меню. Но это в том случае, когда молодые представители республик извлекали из своих многочисленных заначек алкогольные напитски,привезённые с собой из своих республик.
Грузины очаровали. Иногда на вечерах союзных республик, после воззлияния, начиналось массовое братание. После грузинского вечера до этого не дошло. С грузинами мы сломались...
Днями мы гуляли-бродили бесцельно по верхней палубе корабля. Для купания был небольшой бассейн. Вот бассейн я точно не помню, но точно помню столы для пинг-понга. Раз в день играли точно.
На всекорабельном турнире я даже дошел до полуфинала, наступая на пятки Таалю. В полуфинале с грохотом вылетел. Корабль шатало так, что это было больше везение, чем игра в теннис.


Всё идёт по плану.

То ли из за убийственной скуки, то ли просто из шалости ( а может и по обоим причинам) решил Тоомас Аннус отправить на родину телеграмму из командного пункта. Это могло быть где то на полпути через Атлантику или, к примеру, сразу после пересечения экватора.
(Может это было и в Карибском море. Я всё больше использую слово "может", поскольку ордельные вещи с телеграммами уже пропали из памяти. осталось лишь общее впечатление).
Адресатом мог быть Раймо Кягу, или кто то другой, или кто то третий. Телеграмма Аннуса своему закадычному другу Кягу казалась вполне логичным событием, а на русском языке фамилия Кягу была вытянута до фамилии Кьягу.
Сегодняшний миллиардер, владелец фирмы "Мерко" Аннус, желал сообщить своему другу: всё идёт по плану.
Могли ли там быть другие слова или предложения, не помню. И не буду сейчас беспокоить Аннуса, чтобы он вспомнил. В обмене фразами с землёй и общение было и с Виллу Рейляном (в постсоветское время - министр сельского хозяйства Эстонии). Своеобразным паролем точно держится в памяти фраза: всё идёт по плану. это предложения я буду повторно и повторно цитировать. (естественно, только не в описании рейса будучи молодым журналистом).
Телеграмма до Кягу не дошла. (Не было ли так, что Аннус дал простой адрес, то есть адрес, который не эксестировался? Именно это было первым подозрением).
послание Аннуса подняло повышенное внимание у тех, кто наблюдал. Поднялась тревога.
Сотрудники КГБ, наблюдающие за нами под видом корабельной команды ( и такие ответственные работники были направлены от органов КГБ и ЦК ВЛКСМ) стали предпологать, что Аннус хотел сообщить Кягу своим посланием
Они перефразировали слова Аннуса так: Аннус хотел телеграфировать неизвестному сообщнику, что подготовка к побегу пойдёт по плану, как только вскоре прибудем на замлю, на Канарские острова, где план доведётся до конца.
Будущий миллиардёр должн был долго обьяснять, что "всё" у него "идёт по плану".
Его, по моему, стращали возможностью на половине рейса отправкой на родину. как они собирались претворить в жизнь свою угрозу, не могу обьяснить. Руководитель группы Яан посчитал конфликт разрешённым и успокойлся. Аннус остался с нами до конца всего рейса.

Покупки мечты - солнечные очки и складывающийся зонт.

Канарские острова. Санта Круз де Тенерифе.
Обязательных встреч с прогрессивоной молодёжью на этом острове не было, но как и в Советском Союзе, борьба народа за революцию отражали памятные знаки - достопримечательности. Через два десятка лет я дважды отдыхал на этих островах и изьездил их на машине вдоль и поперёк. Правда-правда, уже невозможно было найти на острове места остановки, подходящие для красной пропаганды.
Санта Круз де Тенерифе жил, во время нашего прибытия, уже несколько дней карнавальной жизнью. Поэтому было очень тяжело выполнить требование о передвижении группами по несколько человек.
Автобусом советских туристов отвезли в какой то торговый центр, недалеко от порта. За один доллар я купил солнечные очки. Очень классные! Как у американского полицейского, увиденного по финскому телевидению. И за второй доллар я купил складывающийся зонтик. Я был до невозможности доволен.
С солнечными очками и складывающимися зонтиками в автобус маршировали более половины туристов.
И снова на корабль. На Тенерифе, в хорошем случае, мы пробыли где то полтора дня. На пляж нас так и не отвезли..
Далее Гибралтарский пролив. Тунис. Три часа в бешенном темпе. Руины Картаго, которых нет. Необразованность, вот что было. Могли бы и знать, что в Картаго нет руин.

Я хорошо вспитанный советский человек.

Далее Греция. Порт Пиреус. Афины.
Ну тут уж было обязательное промывание мозгов. Греческий фашизм, неофашизм, тяжёлая борьба греческих коммунистов с капитализмом. За всё это отвечали наш гид Ирина и переводчик Александр.
Подойдём к вечеру, описанному мной в описании путешествия.
"Вечером встретились с представителями молодёжной организации греческой КП. Хотя компартия и легалезирована, но у коммунистов проблемы с постоянными местами. так эта встреча произошла в маленьком у тесном зале, находящимся на верхнем этаже какого то магазина.
При помощи Александра прошел вечер вопросов-ответов. Создалась открытая, понятная и разумная обстановка.
Греческого молодого человека интересовало, как в нашей стране относятся к обязательной военной обязанности. Они, как молодые коммунисты, не хотят служить в капиталистической армии. Очень тонко мологому человеку ответил на его вопрос наш представитель, директор круиза, заместитель командира всесоюзных сруденческих дружин - В. Назаров. Сначала он обяснил все тонкости двух армий - греческой и советской, на почве чего и возникают вопросы у греческой молодёжи.
После назаров говорил о том, что Советская Армия практически ничего не меняет в жизни молодого советского человека, только даёт закалку и знания для дальнейшей жизни. Греков также интересовали проблемы советской молодёжи, наша система образования, возможности работы. И другие вопросы с большим интересом, что мы не успевали отвечать.
Пожелав молодым коммунистам удачи в борьбе, мы сели в автобус. Мне запомнились слова Александра, как он обьяснял, почему нас так много спрашивали.
"Они на знают ничего. Они ищут сами,борются за свои идеалы, но наша земля всегда стоит примером у них перед глазами. /---/ Запомните,у вас нет права на ошибку. Все другие, также греческие комсомольцы и коммунисты, идут по вашим следам".
У нас не было права на ошибку. Фраза,последний ответ на все вопросы. Эгейское море закачало нас на своих волнах по дороге домой".
Браво,Таммер!! Какие перлы! Сразу видно, что вы хорошо воспитанный советский человек, морально и политически устойчивый. Вы подтверждаете, что вы дайствительно достойны доверия своей родины.
Великолепным воспоминанием у меня в памяти то, что на самом деле я был очень зол и только думал, когда же весь этот болтливый бред закончится. Но кто мне сейчас поверит, когда чёрным по белому написано всё совсем по другому.
К нашему счастью между утренним и вечерним промыванием мозгов, днём,мы смогли что то посмотреть. Акрополь, стадион античных олимпийских игр и другие достопримечательности из волшебного исторического мира. Кстати, в описании рейса также отмечалось, что уже тогда, в 1982 году,думали о возможности, что в Афинах пройдут олимпийские игры, посвящённые 100-летию олипмийского движения.
Думали и готовились к этому.

Всемогущий советский одеколон.

На корабль и вперёд. Турция. Истамбул.
Уши режет молитвами. В своём описании рейса я назову это тянущейся по улицам исламской "монотонностью".
Дурак я был, ничего не понимал, что значит "молитва". На лекциях по научному атеизму нас не учили, почему мусульмане пять раз в день направляются в мечеть на молитву.
Рынок. Последняя возможность что нибудь купить, продать, обменять, поторговаться. Некоторых туристов из нашей группы, из разных концов Советского Союза, рынок ошарашил. При посещении других стран запас обменянных денег практически уже закончился. Те, у кого они остались, торговались долго и потом радостно возвращались на корабль с кожанными куртками. Некоторые даже с шубами.
Взятый с собой советский одеколон (Шипр?) удалось сплавить на рынке. Естественно, ни кожаной куртки ни шубы за него не дали.
За один одеколон мне удалось почистить обувь. Острое чувство было (опасно приблизился к разговору о капиталистах-кровопийцах), когда пожилой чистильщик обуви четверть часа начищал мои туфли различными кремами и щётками. В обменянную на бутылку одеколона деятельность, кроме чистки обуви, вместился ещё заказ крепкого чая в соседнем с чистильщиком заведении.

Советские пограничники и таможенники почти поймали шпиона.

Вот и всё. Даже совсем всё.
Острое окончание первого заграничного рейса ждало нас в порту Одессы. Об этом молодой советский студент почему то не пише в своём описании рейса.
В начале марта, рано утром, в каюте сидят напротив тебя советские пограничники и работники таможни.
Что привезли с собой? Покажите, что вы с собой везёте! Сколько это стоило?
Имеется ли у вас то и это (далее зачитывается заполненная в Москве, месяц назад, декларация). Покажите, что всё у вас на месте. Покажите фотоаппарат в футляре! Они открывают футляр и убеждаются, что всё на месте.
Привезли ли с собой какие либо журналы и газеты?
Это спросили только у меня. Только я был студентом факультета журналистики. Они всё знают.
Вот я и попался. Действительно я вёз с собой прессу. Я показал официальное печатное издание социалистической Кубы, газету под названием "Гранма".
Показ "Гранмы" их не удовлетворил. Они копались и копались в моём чемодане.
Они надеялись, что я всё таки попадусь. Они были уверенны, что я обязательно засунул где то в грязное бельё печатную пропаганду фашистов Греции. Они вынюхивали и вынюхивали, но не находили ни печатную пропаганду греческих фашистов, ни другой капиталистической прессы.
Отвратительно. Унизительно. Противно.
Позже разошлась история о Тыну Кальвике, главном инженере штаба студенческих дружин. (надеюсь, я не ошибаюсь с героем, поскольку та же самая история могла произойти и с Таалем).
Тыну показал только пустой футляр. Фотоаппарат, сказал он, был украден.
Очень и очень сомнительно.
"Где фотоаппарат? Вы его продали? Не так ли?" выстреливал словами таможенник, показывая пустой футляр как доказательство.
Естественно в Истамбуле Тыну сделал удачную бизнес-операцию. Но это,разумеется, нельзя говорить работнику таможни.
"Где фотоаппарат? Вы его продали? Не так ли?" - повторяет строгий таможенник и открывает чемодан Тыну.
Мало того, что фотоаппарат пропал. В личных вещах Тыну таможенник находит подозрительную бумагу, на которой что то написано на иностранном языке. Очень и очень подозрительно.
"Что за бумага? Почему на иностранном языке? На ней написаны данные вам инструкции?" - выстреливает таможенник новые вопросы, думая, что сейчас разоблачит шпиона.
Теперь немного опустимся к особенностям Тыну. Тыну разговаривал немного заикаясь. это небольшое нарушение речи усиливалось, когда он начинал нервничать. Под острым взглядом советского таможенника и под градом вопросов, Тыну, что естественно, начал нервничать.
Заикание Тыну , в свою очередь, усилило подозрения таможенника: это уж очень подозрительно,получается, что он почти вытащил шпиона из тени и теперь шпион начинает нервничать и не может нормально говорить.
После долгого давления строгий красный контроль понял, что Тыну хочет сказать, что на белом бумажном листе написан текст всемирно известной песни "Guantanamera" на испанском языке. Слова напели Тыну на Кубе в Гаване, во время одной из ночей в "Тропикане". (Возможно, что то, что язык именно испанский, пояснял гид-переводчик Юрий).
Советские пограничники и таможенники не дали так просто себя сбить с пути подозрения.
"Спой!" следует приказ для Тыну, в уверенности, что теперь то все подозрения подтвердятся.
Тыну поёт. Красиво поёт. Он , кстати, пел в мужском хоре института.
"Гванталамеру" поёт. На испанском языке. И совсем не заикается.
Советские пограничники и таможенники пазочарованы.
осталось мелочь, обяснить ещё и ещё раз, почему в футляре нет фотоаппарата.
Большинство из нашей группы уже давно на берегу и ждут нас в порту, пока последним, выпустив закрылки, прибывает Тыну с красным лицом. Потихоньку прибыли в аэропорт, чтобы уж однажды приземлится на территории ЭССР.


Думал, что этот заграничный рейс случаен.

Была ли история с Тыну так, как я её описал, это другой вопрос. Также другой вопрос, было ли всё это длинное повествование, которое я описывал, оглядываясь через года, так,как я сейчас пишу.

Но я и не хотел предлагать вам научную, подтверждённую фактами и документами работу, отражающую попадание простого советского студента за границу. Я собрал, словно мозайку,первые воспоминания молодого советского человека о его заграничном рейсе. Не больше и не меньше.
Память иногда выкидывает штуки, как я уже признавался, но в то же время одно воспоминание вытягивает из памяти за собой следующее, а то за собой ещё и ещё и так далее. Потому я и довёл до своего ума, удалось ли мне удержать и передать все воспоминания.
По прибытию домой я посчитал этот заграничный рейс делом случая, который, сомневаюсь, когда нибудь повторится. Поэтому и не видел необходимости для дальнейшего самообразования, что же ещё за границей, как же этот дтугой мир живёт и дышит. (По правде сказать, это особо и не было возможно, поскольку не было нормальной информации, которой можно бы было доверять).
Я не верил,что когда нибудь ещё попаду за границу, особенно в какую либо капиталистическую страну, посмотреть и почувствовать другой мир. Зачем тратить своё время ?!
Я не видел необходимости серьёзно изучать английский язык. Я не верил, что мне это будет надо. Зачем тратить время?!
Типичное мышление советского времени. Сейчас корю себя за то, что был таким дураком.
Случайным этот рейс так и остался. Следующий заграничный рейс случился в конце 1980-х, во время "штормового времени" в Эстонии, когда каждый уважающий себя эстонец должен был минимум раз побывать в Финляндии.
Два года спустя, ранней весной 1991 года, ездил в Швецию, в Упсала. Посещал местную газету "Nya Tidning" с которой были дружеские связи у "Постимееса".
Нам дали на несколько дней 2000 шведских крон. Это назывался свободный обмен валюты.Что значило человеческие отношения в Швеции.
Когда в январе 1991 года я возил шведских журналистов из Упсала по Таллину, было и мне что предложить им кроме "свободного обмена валюты". Бетонные блоки на Тоомпеа.