Советская граница и жизнь под замком - 22

Хочется за границу, но как?!

Что же там , в Финляндии, делают?

Туули Рейнсоо (1981 г.р)
Почему то для детей 1980-х годов Финляндия была очень значимым местом. Так мы с друзьями играли в экипаж корабля, который плывёт в Финляндию. Только каждый раз, когда наш корабль прибывал в Финляндию, то есть к лестнице в садике, возле окна, мы оставались в недумении.
Откуда же мы могли знать, что там, в Финляндии, делают, если прибывают на место. И нам ничего не оставалось, как плыть обратно...

Хочу жить в детском доме!! Там можно путешествовать!

Фиделия-Сигне Роотс (1976 г.р)
Мои родители в 1990 году познакомились по переписке с шведским пчеловодом. После обмена письмами дружба, которая длится и поныне, укрепилась и поначалу это означало шведскую гуманитарную помощь.
Я же была большой фанаткой Астрид Линдгрен и уже с детства мечтала о поездке в Швецию. Сейчас, когда у нашей семьи появились друзья в Швеции, детская мечта начала постепенно изменятся. Я с нетерпением ждала, когда же нас позовут в гости на землю, где живут маленькие Тёрвен, Боцман и Моосес, дети Буллерби и Карлсон, живущий на крыше. Когда услышала, что дети из детского дома, находящегося неподалёку, уже ездили в Швецию, написала: "Хочу жить в детском доме!! Там можно путешествовать!"

Для возможности выехать ни одна плата не считается большой!

Юло Киилер (1942 г.р)
В Вильянди я немного умел работать с рускоязычной печатной машинкой. Так что если кому было надо что то напечатать, обращались ко мне.
Больше всего приходили печать анкеты для гостевого приглашения для выезда за границу. Иногда это была достаточно большая работа. Например, если у человека, так случилось, есть 12 братьев-сестёр. Все ихние данные надо было заносить в анкету.
Периодически стали приходить своеобразные клиенты. Кто они такие, я понял лишь тогда, когда в отдел кадров пришло секретное письмо, в которм направлялось внимание на то, что категорически запрещено брать на работу неэстонцев, не имеющих прописки.
Сначала этот секретный приказ показался удивительным и странным. Но отдел кадров посетил серьёзный товатищ из соответствующих органов и дал устные разьяснения. Граждане-неэстонцы означали, по разьяснению товарища, поволжские немцы. В 1970-х в Эстонию начали прибывать в большом количестве поволжские немцы. Они приезжали, поскольку была возможность попасть к родственникам в Западную Германию. На их местах проживания, в Росии и Казахстане, эта возможность исключалась. Вскоре они получили возможность приехать в Эстонию и многим из них я печатал на машинке анкеты.
Платили они очень хорошо. Когда один молодой человек заплатил просто по царски, я не смог промолчать. Молодой человек засмеялся и ответил:" Для возможности выехать отсюда не существует ни одной высокой платы"!
О некоторых немцах я слышал по прошествии времени. К примеру: одна девушка позже работала в Канаде, в эстонском кафе и всё это благодаря эстонскому языку, который она выучила в школе Сууре-Яани.

Для заграничного рейса я заполнял глупую анкету.

Айвар (1958 г.р)
Поездка за границу была та ещё опера. Попадали немногие. И в эти немногие попадали те, кто смог пробурить себе дорогу у власатей,у кого были походящие данные и параметры, чтобы разрешить советскому человеку поездку за границу.
Раз и мне повезло и я помню, как заполнял множество глупых анкет. напишите всег своих родственников - кто за границей, кто они такие, где живут и чем занимаются. Мудрые люди говорили, что самое лучшее, если не писать ни одного родственника, живущего за границей.

Для выезда за границу я должен был собрать, так называемые, доверенные подписи.

Сулев:
По моему эти анкеты были не самое страшное, примерно как сегодняшние декларации о налогах.
Намного противнее была необходимость получить положительную характеристику. Что морально устойчив и политически надёжен. Я помню, что на характеристике должны были быть четыре подписи надёжных людей. Необходимые подписи собирались в определённой последовательности. Не так, как захочется.
И попадёшь или не попадёшь за границу - было как лотерея. И эта удача зависила не только от данных желающего, но и от того,насколько много было свободной валюты в СССР для этого.
Поскольку сама поездка была до удивления дёшева. Большую часть за поездку платил Советский Союз. Прямо или косвенно. Поэтому разницы не было, едешь ты в Польшу, Вьетнам или на Кубу. В любом варианте поездка стоила 100 рублей....

Длинная процедура для получения доступа за границу.

Харри Кюбар (1930 г.р)
После смерти Сталина в 1953 году начал режим потихоньку смягчатся,и это продолжалось в болшей или меньшей степени до самого падения железного занавеса СССР в 1991 году.
Поначалу разрешали экскурсии только в социалистические страны, по прошествию некоторого времени разрешили и капиталистические страны. Контроль был очень плотный. Выезд за границу разрешали только надёжным и верным.
Контроль начинался на месте работы. Руководитель предприятия, парторг и профсоюзный лидер заверяли своими подписями характеристику и анкету желающего выехать за границу. Соответствие кандидата закрепляли в протоколах на партийном бюро и на заседании комитета профсоюза.
Разрешение на выезд давало решение бюро Тартусского городского комитета КПСС. Естественно снова с печатями и подписями. После этого документы уходили в более высокую инстанцию - профсоюзный комитет республики и дальше в комиссию по выездам ЦК КПСС ЭССР. Своё разрешение (или запрет) на выезд, естественно, давал также Тартусский отдел КГБ ЭССР.
Поначалу эти длинные процедуры убивали всё настроение, поскольку к бумагам, заверенным официальными лицами, надо было получить решение врачебной комиссии, принести справку из сумашедшего дома, из кожно-венерологического диспансера, из туберкулёзного диспансера и так далее.
Если уже есть опыт сбора подписей и лично знаешь тех,кого надо, то можно было все дела сделать буквально за два дня. И если КГБ один раз уже дал разрешение и за границей ты вёл себя примерно и без нареканий, то остаёшься в списке доверительных граждан и в следующий раз уже не задерживали и разрешение давали без длинных разговоров.
Хорошие знакомства в высоких кругах помогали не придерживаться строгих временных правил для выезда за границу. Что значило, что один раз посетивший капиталистическую страну мог снова выезжать в капстрану только через три года, в случае с социалистическими странами этот временной промежуток составлял два года.

Документы говорят: разрешение надо спрашивать у компартии.

Энно Таммер:
Я использую письмо министра лесной и деревообрабатывающей промышленности ЭССР товарища Чернышова, написанное секретарю ЦК КПСС ЭССР товарищу Вяли от 23 августа 1977 года.
Короткое письмо хорошо характеризует, кто в советское время решал возможности поездки за границу. Прочитаем и мы.
"Таллинский Фанерно-мебельный комбинат в соответствии с планами ЦК КПСС ЭССР о внешних связях (даже такой план был!! Э.Т) наладил дружеские связи с мебельной фабрикой города Бютцова (ГДР).
Мебельная фабрика Бютцова отправила гостевое приглашение на посещение осенней выставки в Лейпциге, которая пройдёт 04.09 - 11.09.1977 года. Мебельная фабрика Бютцова берёт на себя расходы во время пятидневного нахождения в ГДР делегации из трёх человек.
просим вашего согласия на поездку в Лейпциг на осеннюю выставку деректора комбината товарища Щенникова, главного технолога товарища Пырка и художника товарища Куусе." (Товарищ Вяли наложил свою резолюцию и направил письмо далее товарищу Тоомингу: Прошу вместе с товарищем Бутелем рассмотреть и дать своё решение. Решение было положительным, поскольку все трое смогли поехать на выставку в ГДР. Э.Т)

Вызжали только политически выдержанные и морально устойчивые.

Айн Каллис (1942 г.р)
Для получения разрешения на выезд за границу надо было предоставить кучу документов на утверждение в органы безопасности. В числе документов должна быть характеристика, которую подписывал директор, парторг и профорг.
Главные слова в характеристике звучали так: "политически выдержан и морально устойчив".
Слова, что ты можешь быть гад и сволочь, не читались, если ты был политически выдержан и морально устойчив.

Должно было быть партийное подтверждение.

Малль Хииемяэ (1937 г.р)
Мой первый заграничный рейс состоялся в 1965 году, в Финляндию, по моему под именем научного туризма.
Естественно перед этим разговаривали и инструктировали. Нельзя оставаться вдвоём во время пребывания за границей, потому что провокатор может твои слова прокрутить в необходимом ему контектсте и тогда у тебя отнимут, и не только у тебя, но и у всего коллектива, дальнейшие возможные разрешения на выезд.
В литературном музее, где я работала, было несколько членов партии, и то по необходимости. Но всё равно было небходимо взять несколько поручительных подписей.
Наша партийная ячейка подчинялась, вроде, Тартусскому союзу писателей. Так вот и ездила наша заведующая архивной библиотекой Лейда Лайдвее в Тарту для сбора необходимых подписей, чтобы подтвердить, что я достойна для выезда за рубеж.

Начальник милиции хотел секс за заграничный паспорт.

Маре (1960 г.р)
Благодаря месту работы у меня появилась возможность выхать за границу в 1987 году. Туристический рейс в Финляндию. Советского туриста перед поездкой инструктировали основательно. Обязательным было возвращение в гостиницу не позже 23 часов и всё время следили, поскольку боялись, что попробую сбежать.
Для поездки за границу необходим был заграничный паспорт. Его получение в СССР было далеко от нормального понимания. Во время получения я испытывала террор со стороны начальника милиции в Советской Эстонии. От начальника милиции зависело, получишь заграничный паспорт или нет.
Он дал бы заграничный паспорт с удовольствием, если я буду согласна, в знак благодарности, заняться с ним сексом. В конце концов я смогла получить паспорт сложным образом, и без секса.
В конце 80-х и в начале 90-х заграничные рейсы участились. В Финляндию попасть стало легко. Достаточно было одного приглашения от своих знакомых. Валюты можно было с собой взять где то около 200 финских марок. Я покупала 200 финских марок как за 200 рублей так и за 2000 рублей. Ведь стоимость рубля в те года снижалась стремительно.

Выехал женатый человек с кандидатской степенью.

Тоомас Суллинг (1940 г.р)
В 1975 году мне посчастливилось впервые выехать на Запад, точнее в Финляндию. Пробыл там более четырёх месяцев. Скорее всего в Финляндию попал благодаря профессору Таммеоргу, который в то время был ректором по науке и очень поддерживал мою деятельность.
(Тоомас Суллинг сейчас сам профессор и великолепный кардиохирург. примечание переводчика.)
Своеобразным плюсом было и то, что я порядочно выполнял так называемые общественные поручения. А именно был преседателем студенческого научного общества.
В ообщем для выезда за границу действовал строгий порядок и условия. Для выезда предпосылками были, чтобы кандидатская уже была защищена и работал над докторской, должен был быть женатым и, естественно, проверялась твоя, так называемая, идеологическая пригодность. Члены партии всегда имели преимущество.
Моё заявление на поездку в Финляндию было сделано до моей женитьбы, поэтому я был не совсем уверен, разрешит ли система мне выезд. Женатый человек для выезда за границу, в советской системе, был предпочтительней, поскольку система предполагала, что женатый человек обязательно вернётся к своей семье.
Что делать, так было всё глупо, но приходилось считаться с теми порядками и условиями. Позже я сам пытался отправить молодых людей учится за границу, насколько это было возможно. В конце концов началось свободное передвижение, во второй половине 80-х стажировка за границей стала привычным делом.
Первый раз в Финляндии принёс мне огромный жизненный опыт, я видел, как люди работают и что у них для работы имеется. Он спецлитературы до необходимых инструментов.

Взяли подпись в верности советской родине.

Лиина Прууль (1939 г.р)
В 1971 году мне выделили по профсоюзной линии четырёхдневный туристический рейс в Финляндию. Путёвка стоила 96 рублей.
Заполнила анкету. Спрашивалось о родственниках. Засомневалась, а надо ли писать дядю, живущего в США. Председатель профсоюзного комитета сказал, что не надо. Не написала. Боялась, что ложь выйдет наружу и путёвку заберут. Зря боялась.
За пару недель до отьезда состоялось инструктирование для членов группы (было где то 30 человек) в профсоюзном комитете. Говорили,к примеру, что невежливо просить добавку кофе,и если хочешь молока, то учитывай, что принесут кислое молоко.
Дали понять и о возможности "бизнеса" на водке, разрешили взять с собой всего две бутылки. Как порядошная я взяла две разрешённые "Виру валге" и запихнула в сумки ещё несколько сувенирных.
В день отьезда в Таллинском доме профсоюзов с нас взяли подписи в верности советской родине.
Группа состояла из работников предприятий города Кохтла-Ярве, но в группе был один партийный работник из Южной Эстонии. Решили, что это наш "наблюдающий глаз". Тот товарищ не появился на экскурсии к могиле Маннергейма.
В начале июля выехали на корабле из Таллина. В Хельсинки прибыли вечером. Нам разрешили сразу пойти осматривать город, но ночевать надо было вернуться на корабль.
У кого то в руках оказалась карта Хельсинки. На одной из больших улиц увидели хиппи. Их было много. Они просто сидели,бренчали на гитарах и никто другой,проходящий по той же улице, не обращал на них внимания.
На следующее утро позавтракали на шведском столе и сели в автобус. Гидом был молодой человек Микко, который учил в университете русский язык. Экскурсии проводились только по утрам.
После обеда мы сами организовывали своё время. Для общественного транспорта денег не хватало. Пешком мы ходили в парк развлечений, в кино. Даже в стриптизбар, куда билетов не надо было, но надо было обязательно что нибудь купить, сок или воду. Во время стриптиза мы только и могли сказать по фински: "О,господи!". Кто то завязал дружеский разговор с финнами и на следующий день, после обеда, мы уже сидели в финской бане.