Десять жизней офицера разведки

ОЛЕГ СПИНЁВ



 
Десять жизней
офицера разведки
Легенда и жизни Олега Спинёва

Бывают в жизни удивительные ситуации. Служил я когда-то в украинском городе Кировограде в армии. Потом этот город мне несколько лет снился, пока я не купил в Москве квартиру в кооперативе «Кировоградский» на улице Кировоградской. Так получилось И потом я  многие годы как-то особо не вспоминал этот город. И вдруг в Союз писателей России, где я работаю, приезжает  делегация кировоградских литераторов и среди них  яркий человек, крепкий, мужественный, весёлый, заводной, одним словом, Олег Спинёв.
Мы познакомились, разговорились. Я никогда себе не мог представить разведчика (шпиона), да ещё специалиста по китайскому языку, таким балагуром, острословом и вообще русским рубахой-парнем. Потом уже в рукописи книги я прочитал, что его жизнь «является подтверждением одной из гениальнейших разработок ГРУ в области легендирования. Всё гениальное  - просто! Всему, что является правдивым по сути и проверяемым на достоверность, и то, что можно потрогать руками – можно безоговорочно верить! Моя работа в разведке с самого начала – Польша, Фрунзе, Киев – была построена по принципу ярко выраженной, «бросающейся в глаза» достоверности информации, носителем которой был реальный человек. Поэт, композитор, острослов, гуляка-бабник, отчаянной смелости «вьюнош со взором горящим», этакий тип есенинского хулигана, которому хочется верить и ласкать его непокорные кудри, шептать ласковые слова…»
В общем, я познакомился с человеком, который должен был быть  всегда самим собой. Так что, чем больше он был самим собой, тем «правильнее легенда». А он и старался проявить себя подлинного – и стихи писал, и песни свои пел, и вообще делал что хотел. Поэтому ему и есть что рассказать теперь читателям в своей почти автобиографической книге.
Так вот – Кировоград. Объехав полмира, Спинёв остановился в Кировограде. И встреча с ним, и его рукопись книги подвигли меня к воспоминаниям, и я написал верлибром стихотворение о том времени, когда служил там в армии:
 
Лелековка
  (Воспоминание об армии)

Вначале я полгода служил в селении Медведь
Новгородской области.
Аракчеевские места. Аракчеевские казармы
Из красного кирпича.
Было много занятий,  шагистика на плацу,
Резкие команды сержантов,
Патриотические стихи для укрепления духа
И грустные письма девушке…
И желание всё преодолеть ради будущего.

Потом полтора года я служил на Украине,
В Кировограде. И тоже в красных казармах.
И тоже были занятия, марш-броски, плац…
И ещё была деревня Лелековка за городом,
Где стояла наша грозная техника,
И куда мы почти каждый день ездили на машинах.

Лелековка…Лелека – это аист.
Как там ласково относились к солдатикам,
Какие чудесные песни там пели по праздникам!
«Несе Галя воду, коромисло гнеться,
А за нею Йванко, як барвинок, въеться».
Украинские песни не просто красивые –
В них красота нашего райского первородства,
В них чистота и звонкость нашего славянского начала,
В них  щедрое солнце жизни.

Лелековка…Осенью мы убирали там свёклу,
И нас кормили за это  горячим багряным борщом,
Рядом с которым порой оказывалась  горилка…
Это, конечно, не по уставу,
Но по жизни это было естественно.

Странно подумать, что в Лелековке
Скоро может стоять американская военная база…
А ведь такое может быть.
Сегодня всё может быть.
И странно вспоминать, как замполит
Нагнетал обстановку, что вот-вот начнётся война –
И многим из нас думалось: скорее бы на гражданку
Да жениться и хоть  немного пожить с любимой,
Пока не началась война.
Всё вышло не так – вышло без войны.

…Это стихотворение я хотел закончить сравнением
Нынешнего состояния нашего разделённого народа
С моим состоянием в армии в начале службы –
Я хотел сказать, что несмотря ни на что
В нас живёт желание всё преодолеть ради б у д у щ е г о.
Но правда ли это?
Есть ли у нашего разделённого народа такое желание,
Такое чувство?
Думаем ли мы о нашем
 общем
              будущем?
Меня  его книга подвигла к написанию этого стихотворения. Думаю, что других читателей она тоже к чему-то доброму подвигнет. Молодые читатели найдут в ней  и приключения, и весёлые страницы, но – главное – найдут хороший патриотический дух, узнают доподлинно, как парни становятся спецназовцами, десантниками,  разведчиками. Старшее поколение, конечно, отдаст должное глубокой преданности автора своей Родине.
Очень много в книге интересных сюжетов, житейских и специальных историй. Есть тут  и довольно жёсткие страницы , например, о предателе Резуне-Суворове. Есть тут и горячие точки и тихие  с виду точки, за которыми идёт не менее горячий поединок разведок…
Жизнь у человека, конечно, одна. Я допускаю только, что у разведчиков может быть несколько жизней… Так что название книги в этом случае, видимо, правильное. Сейчас у Спинёва пошла следующая жизнь – жизнь писателя. За свои книги стихов он принят в Союз писателей России. Теперь вот стал писать прозу. Я желаю Олегу творческих успехов. В писательской жизни я желаю ему  оставаться самим собой. Всё гениальное – просто!

Геннадий Иванов,
  Первый секретарь Союза писателей России













ДЕСЯТЬ ЖИЗНЕЙ ОФИЦЕРА РАЗВЕДКИ

СОДЕРЖАНИЕ

1. Генеалогия
2. Рождение
3. Детство
4. Польша. Вступление в разведку
5. Фрунзе - 1-ая жизнь офицера разведки
6. Черкассы
7. Киев - 2-ая жизнь офицера разведки
8. Ленинакан – Стажировка
9. Дальний Восток. Прибытие
10.Дальний Восток. Вьетнам - 3-я жизнь офицера разведки
11.Дальний Восток. «Аквариум» - 4-ая жизнь офицера разведки
12.Дальний Восток. Африка. - 5-ая жизнь офицера разведки
13. Дальний Восток. Границы. Возжаевка
14. Дальний Восток. Свободный-18.
15. Дальний Восток. «Аргентина». - 6-ая жизнь офицера разведки
16. Дальний Восток. Афганистан. – 7-ая жизнь офицера разведки
17. Кировоград. Десант. - 8-ая жизнь офицера разведки
18. Баку-90 - 9-ая жизнь офицера разведки
19. Геническ. - 10-ая жизнь офицера разведки
20. Кировоград. Катастрофы. Вечный разведчик.





От автора:

Эта книга является в некоторой мере биографической. Нет здесь сенсаций, разоблачений, невероятных приключений в духе современных шпионских триллеров. Просто описаны десять жизней офицера разведки, которые уместились в одной. Как бы не была натренирована моя профессиональная память изучением китайских иероглифов — время отдаляет меня от множества событий, и теперь, вглядываясь в прошлое, иногда мне кажется, что эти события происходили не со мной…но следуя неписаным законам разведки я просто обязан предупредить читателя, - что все происходящее в романе — правда, настолько, насколько она соответствует действительности… Время действий может просто совпадать с реальными событиями…  Все имена — почти подлинные, все происходящие события — подлинны в меру правдивости повествования, с учетом специфики профессии, элементов легендирования, завуалированности подлинных событий ввиду соблюдения режима секретности, замена ныне здравствующих лиц вымышленными персоналиями, дабы не навредить. Всем, кого я обидел в этой книге — приношу извинения, просто описывал как было, а не всегда было только хорошее - такова жизнь. Что хочу пожелать читателю — любите Родину, любите как я, как сотни и тысячи таких как я — беззаветно ей преданных, ибо нет на свете ничего священней этой любви!


О. Спинев,
Член Союза писателей России






«Иван-чудак, но надо быть Иваном,
чтоб подлинно по-русски поступать,
чтоб бинтовать собою чьи-то раны,
а за чужую — жизнь - свою отдать»
                Владимир Глазков



Артур Деревянко отличился в Афганистане тем, что «завалил» самый большой караван - 218 верблюдов, груженых оружием, боеприпасами и «Стингерами» - управляемыми самонаводящимися носимыми ракетными комплексами, типа нашей «Стрелы» и «Малютки». Звезду Героя за него получил в Москве генерал, который и знать то не знал, где этот самый Афганистан находится… А Артуру дали два ордена Красной Звезды и должность - командир роты.
Они летели тремя вертушками по предполагаемому маршруту движения каравана — но он будто бы растворился в песках — нигде не было видно даже следов…
- На базу? - спросил командир Ваня Барышев и, потянув ручку «шаг-газа» на себя, поднял вертушку над барханом. Вертолет плавно наклонился влево и ушел, опустив тупой нос  вперед, казалось еще немного и она, как голова страуса зароется в горячий песок…
- Давай влево, километров 10 пройдем - попросил Артур
- Горючки мало - не соглашался Ваня
- Смотри! - заорал дико Артур и ткнул пальцем в иллюминатор - за барханом они увидели длиннющую цепочку верблюдов
- Караван!..
Снизу тоже заметили вертушки и открыли беспорядочный огонь изо всех огневых средств… Вертушки быстро сели за бархан, освободились от десанта и ушли на базу за подкреплением. Артур разбил группу на две части, и десантники быстро взяли караван в «клещи». Завязался ожесточенный бой. «Духи» положили верблюдов и стреляли из-за них, как из-за укрытия, беспрерывно, так что нельзя было поднять головы - скорее всего, они хотели прорваться к «зеленке», а может, там было подкрепление…
- Только бы вертушки подоспели - подумал Артур - а то нам их не удержать - их раз в 5 больше!
- Экономить боеприпасы! - крикнул он в сторону замкомвзвода.
- А пока надо выбивать их по одному - решил Артур и взял на мушку чернобородого «духа», который мелькал из-за спины верблюда
- Что за наваждение? Это же Спиндель! - рассуждал Артур, наблюдая в прицел СВД за неугомонным духом
- «Ну точно – Спиндель - вокинский заводила и песенник, легендарный человек - только бороду сбрить», он плавно спустил курок, но «дух» словно испарился
- «Показалось - подумал Артур, - он же на Дальнем Востоке, китаист, чего ему тут париться»?
Бой продолжался - слышались крики раненых и орали верблюды -послышался гул винтов - «Вертушки» - облегченно вздохнул Артур. Теперь точно героя дадут… А пока была эйфория - «дележ» каравана, и никто не заметил цепочки следов от двух верблюдов, тянущихся к зеленке. В караване было только оружие, «стингеры» и боеприпасы-патроны, мины … - не было ни еды, ни оргтехники - караван был «целевой»
Но все-таки навязчивая мысль не давала Артуру покоя - уж очень похож был «дух» на Спинделя — а после боя его не нашли среди убитых и пленных.
- «Наверное, все-таки показалось» - твердо уверился Артур…
…Потом, через тринадцать лет я встретился с Артуром - он был в звании подполковника и занимался проблемами воинов - «афганцев» в одном из комитетов при Министерстве Обороны…
- Олежка, а где ты был в 83-ем? — спросил Артур
- Где, где — в Чолпон-Ате — ответил я
- А то я, когда свой «звездный» караван брал, на тебя один «душман» был очень похож - бороду сбрить - ну вылитый ты!
Мне не хотелось огорчать Артура, но когда мы с ним «накатили» за всех, кто остался «за речкой» граммов по семьсот, я спросил:
- А ты при дележе каравана цилиндрик такой серебряный с китайскими лекарствами, такими черными горошинками, пахнущими грибной приправой, не находил?
Артур поперхнулся шашлыком, на глаза навернулись слезы…
- Спиндель! Сучара! Так это ты был?
-Я, Артур, я, - только помалкивай, а то скажут - во блин, чуть лучшего друга жизни не лишил - со стыда сгореть можно…
Этому эпизоду предшествовало 32 года моей жизни, но начнем по порядку…

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ГЕНЕАЛОГИЯ

Насколько мне удалось докопаться до генеалогических корней, то основателем рода по отцовской линии был Михаил Иванович 1790 года рождения, участник войны против Наполеона… В 1825 году родился Григорий - покоритель Сибири, в 1860 - Иван Григорьевич - мой прадед, поп-миссионер, имевший большой приход в Глядково, Сасово, Константиново, Рязанской Губернии. В 1890 году родился мой дед-Михаил Иванович - тоже поп, сменивший после 1937 года поповскую рясу на счеты бухгалтера в Мордлаге - напротив усадьбы, где в 1951 году появился на свет я. В семье Михаила Ивановича было 12 детей, выжило из которых – шестеро: три сестры - Раиса, Зинаида, Людмила - и три брата - Иван, Алексей и Никандр. Все братья участвовали в Великой Отечественной Войне и остались живы. Старший уехал после войны на золотодобывающие прииски, где и пропал без следа, в одной из артелей старателей. Младший, Никандр, дослужился до папахи и после Кубы, где ему оттяпали полжелудка, умер в Белоруссии в возрасте 54 лет. Средний – Алексей - прожил яркую жизнь офицера внешней разведки, которая трагически оборвалась в 1996 году. Родился он в 1924 году в Сасово, Рязанской губернии. В 1941 году, приписав себе один год в метрике, пошел на фронт, там окончил школу разведчиков и «пропал» до 1945 года. В победном 45-ом он познакомился с моей будущей мамой. Сейчас, имея 24-летний опыт работы в разведке - я понимаю, что встреча с ней может и не была случайностью - как объяснить его появление именно в Освенциме? До войны Алексей Михайлович был, что называется «рубаха-парень». Пытливый к иностранным языкам и к крепким, как белые грибы, рязанским девкам – сказалось влияние его деда Ивана Григорьевича, который успел попутешествовать по Африке с чехами-миссионерами. А Алексей не раз бывал битым «стенькой»-гирькой от безмена, за пристрастие к женскому полу… Ловил портками карасей и сомов в Цне. …По отцовской линии нельзя не упомянуть и бабушку Дуню - Евдокию Осиповну Еремушкину-Шадрину. Родилась она в семье рязанского, бывшего московского купца Осипа Еремушкина - широко торговавшего мехами, в 1892 году. И как уж поповский сын Мишка уговорил строптивую невесту -известно одному Богу, но наверное по поповской линии сговор какой-то был….Евдокия Осиповна была из тех, про кого говорят - «коня на скаку остановит и в избу войдет, и хочется последний рубль отдарить»… Грамотная, умная, знала иностранные языки, так как училась в пансионате в Петербурге. Она рассказывала мне чудесные сказки, «истории» -как она их называла, говорила, что мама ее - Мария Шадрина была известной в свете женщиной, но потом трагическая любовь и…дальше пытливый внук ничего не смог узнать… Вот такая «генеалогия» со стороны моего отца - Алексея Михайловича, кавалера двух Орденов Красной Звезды, двух Орденов Отечественной Войны, 12-ти медалей, из них двух «За отвагу» и двух «За боевые заслуги», остальные за взятие городов и около 30-ти грамот от вождя-Сталина…
Моя мама - урожденная Мария Григорьевна Гуцуляк – родилась, как и отец, в 1924 году, в селе Воскресенцы, Коломыйского района Ивано-Франковской области - тогда это была территория Польши. Ее мать - Анна Росинска была польской шляхтичкой, вышедшей замуж за состоятельного гуцула. В семье их было двое: мама и брат Георгий, старший на 2 года.
Жили не бедно, но пани Анна умерла, когда маме было 12 лет, а отец взял мачеху, которая и разорила его. Когда началась война, то маму и брата  немцы угнали вместе со всем селом в Германию, где они попали в Освенцим. На десятый день их повели в крематорий - когда уже закрыли решетку, то мама увидела охранника-полицая, похожего на односельчанина Гришку Хорька, она истошно орала и он увидел ее, узнал и вытащил «из печки». Затем ее отдали в услужение одному из местных, у которых батрачили заключенные, но ночевала она в лагере. Брат Георгий оказался в американском секторе, эмигрировал в Америку, затем в Канаду, где и умер в 1976 году - косвенно причинив мне немало неприятных моментов - так как это был «родственник за границей». Я спрашивал у мамы, как она познакомилась с отцом - «Когда освобождали Освенцим - я увидела красавца-капитана на белом коне - я была уже его - худая, черноволосая красавица, которую прятали всем бараком, мазали лицо нечистотами – от немцев и полицаев. В 1947 году, в Потсдаме они расписались. С 1945 по 1948 жили в Германии, затем вернулись в Сасово, на родину отца, так как в Воскресенцах никого не осталось. Затем переехали в Явас, где появился на свет я. В Освенциме маме помогала выжить ее природная доброта, знание французского, которому ее учила мама Анна. …Знала ли моя покойная мама, что через 23 года после ее освобождения из Освенцима, ее сын будет показывать этот лагерь англичанам, в качестве гида-переводчика? В 1982 году мамы не стало, отец пережил ее на 14 лет - также как и баба Дуня - деда Мишу…Сестры отца - Раиса, Зинаида и Александра - жили, кто в Рязани, кто на Украине в Кривом Рогу, кто во Фрунзе, в Киргизии. Все повыходили замуж, родили детей, но продолжателем рода был я - сын Алексея и Марии, гордо носящий родовую фамилию - продолжателем коей есть и мой сын Денис, и дочь Наталья. Отец, после моего рождения и до 1968 года-увольнения в запас поменял три места службы - Ростовская область, Смоленская область и город Вроцлав, а с 1968 года жил в Черкассах, где и погиб трагически в 1996 году. Его нашли повешенным в подвале дома, в парадной форме - как мне объяснили - этот «след» тянулся за ним с войны, с его «командировок». Свидетелей не было, а те - кто вынимал его из петли через месяц умерли - oдин от асфикции - нашли задушенным в лодке, второго сбила машина… Мама умерла в 1982 году от рака. Из секретных  источников я узнал, что отец искал - и наверное нашел - то место в Бразилии и Аргентине, где нацисты прятали свои архивы и золотой запас Рейха…

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. РОЖДЕНИЕ

You see the line? Line between good and bad
DEEP PURPLE «CHILD IN TIME»

По всем канонам и справочнику «Малинина-Буринина», зачат я был 1 апреля 1950 года и, как следствие - родился 1 января 1951 года в 2 часа ночи, чем лишил мою маму одной встречи очередного Нового Года. На свет появился крепыш 5-килограммового веса, дико орущий от постоянной нехватки «корма» - молока… Бабушка, Евдокия Осиповна, предпринимала героические рейды в Мордлаг - который был напротив усадьбы на улице Косырева 4, в зону - где было много рожениц, выменивала махорку, спички, хлеб и чай на молоко… Не раз случалось стоять под прицелом карабина охранника – часового:
- «Опять своему поповскому выкормышу молоко несешь? – Выливай!» и толкал карабином в спину - «Пошла атседа»…..
Наверное поэтому в моей крови присутствует и цыганская и грузинская и наша - исконно русская - все воедино! Первый шаг я сделал в один год и маршрут мой пролегал от печки, на которой дед читывал «Капитал» Маркса и когда книга падала на пол - было ясно - дед заснул, до бочки с квашеной капустой с клюквой, из которой деда Миша после тяжелой церковной службы, утром «пивал» рассол 2-хлитровым черпаком, а я залазил к нему на колени и выбирал красные ягодки клюквы из его окладистой бороды. Отец приезжал на Новый Год, но я не помню его первый приезд. Запомнилось мне, когда он приехал в очередной раз летом - мне было года 3-4. Мы с дедом Мишей отправились его встречать на станцию, согласно полученной телеграммы. Накачавшись водкой с теплым пивом по поводу встречи, деда Миша и отец решили купить мне мороженое, чтобы «не продал», но переборщили и купили аж 5 стаканчиков, которые я «героически» съел. Деда Миша взгромоздил меня на закорки и процессия двинулась домой. По пути деда Миша несколько раз уточнял у меня - не продам ли я бабе с мамой, что они с папкой пили водку с пивом, на что получал утвердительный ответ - «не продам». Баба Дуня ждала суровая у калитки. Завидев ее я радостно заверещал:
- «Баба! а мне деда во скоко мароженава купил, чтобы я молчал» - и растопырил измазанную в мороженом, и слипшуюся  пятерню…Баба Дуня запомнилась большой, вкусно пахнущей сдобой, очень доброй…но дед получил за «мороженое» по первое число….
А еще рассказывали местные старожилы, что когда рыли на кладбище могилки для усопших, то находили большие блестящие черепа, какие-то украшения в виде акульих зубов, но не костяные, а бело-металлические и блестящие, без всякой ржавчины…
Откуда «неграм» тут взяться? Испокон веков их тут не было! Ан нет! Существует одна гипотеза — что именно мордва, которая называет маму - «аванзо», а папу — «тетянзо» и есть одна из ветвей могущественного африканского вымершего племени «Таимба», прилетевшего с неба на  «огненных лодках». Что делали выходцы с африканского континента в Мордовии? Да наверное обозначали выходы внутренней энергии Земли церквями, которые напоминают до сих пор многоступенчатые космические корабли, некогда заселивших Землю марсиан…
А под Рязанью недавно откопали свой…Стоунхендж—даже почище английского! Правда от камней остались одни углубления, но зато все измерения привели к выводу—что это древнейшая обсерватория. Вот и не верь после этого, что марсиане не прилетали на Землю, когда у них туго с водичкой стало!!! А ведь находят же земляки мои такие «брелки» из неизвестного металла, на которых корабль, типа «Бурана» нашего, правда уменьшенного размера! Откуда они на Рязанщине?
Ученые сейчас вплотную приблизились к разгадке “Стоунхеджей»--соотношение зашифрованных диаметров Луны и Земли — это своеобразная визитная карточка Земли, видимая из космоса, как и наскальные изображения в пустыне Наска. А в основу «Стоунхенджа» заложена пентаграмма, которая позволяет определить, что в нашей солнечной системе были еще ..две планеты! Кроме этого кольца  «Стоунхенджа « моделируют орбиты 12-ти планет Солнечной Системы! А увеличение пентаграммы «Стоунхенджа» в 60 раз с сохранением ее ориентации показывает, что вновь полученная гигантская пентаграмма согласована с геометрией пирамиды Хеопса и ее координатами!
Но тогда, в моем раннем детстве мне запоминались сочные, яркие картинки окружающей природы и людей — этот воздух, который, казалось, был наполнен ароматом спелых яблок, эти тугие, крутобокие караси, прыгающие по сковородке, этот петух - Петька, бегающий без головы по двору… Голову ему отрубила баба Дуня, так как он ходил за ней следом и клевал в пятки, а когда она в сердцах рубанула Петьке башку — то носился по двору минуты три брызгая кровью, пока не застрял в заборе. Баба Дуня ощипывая его, всплакнула - «И зачем Петька ты меня в пятки клевал, окаянный дурачок, а»?…Запомнился и шум березок — казалось они о чем-то постоянно переговариваются — тихо-тихо, нежно-нежно,  а под порывами ветра перед грозой — грозно о чем-то спорят…Эти воспоминания наполняли меня жизненной силой исконно русской земли, ее верой, мощью, и пусть говорят, что все у нас на трех сваях держится—авось, небось, да как-нибудь — мы долго запрягаем, но потом — не остановишь!
Я лазал с Явасовской детворой по садам, так как в своем не такое вкусное растет. Купался в Цне - как водится в деревне, и в таком возрасте - без штанов, подсматривал за девками постарше… А по вечерам мы слушали с замиранием сердца страшные рассказы сторожа - конюха деда Якова, что однажды лошадь колхозная пошла воды напиться, а ее сом утянул на дно…Конюх дед Яков крепко закладывал за воротник и смерть нашел страшную, под стать своим рассказам: шел с косой на плече с покоса и переходил ручеек с мостком - метра два шириной - остановился на мостике - якобы увидел на дне огромную щуку и, забыв, что коса на шее - махнул древком и снес себе голову… А сомы в Цне водились действительно «агромадные» но на леску из конского хвоста и загнутую, стыренную иголку у бабы, - клевать не хотели, зато в обилии было раков, которых мы таскали руками из под берега, хотя в верши, сплетенные из лозы попадались полуметровые экземпляры сомиков… Церковь стояла через забор от дома и научившись ходить, я топал к аналою и деда Миша давал мне лизнуть с ложки кагора - его вкус, сладость и тягучесть я запомнил на всю жизнь…
Иногда служки приносили деда после службы до калитки, и спешно ретировались, так как баба Дуня была скора на расправу… Дед мирно похрапывал, лежа в бузине а бабка причитала:
- «Ах ты дуралей старый! Ишь нахлесталси кагору-то - куры клюють, а он кыш сказать не может, прости господи душу его грешную»!
Я очень благодарен деду и бабе, что в три года уже умел читать и они развивали мою память, рассказывая сказки, были, небылицы - а дед еще и библейскими историями… Ездили мы к родне на подводе и в Константиново, туда, где родился Сергей Есенин. В том саду, где «тырил» яблоки великий поэт - приложил руку к «антоновке» и я…Наверное это впоследствии наложило свой отпечаток на дальнейшую жизнь и любовь к Родине, природе, Есенинским местам… У деда Миши было 5 ульев с пчелами - мед был свой, хотя, по большому счету занималась этим баба Дуня, без всяких масок, сеток - ни одна пчела ни разу не укусила ее, ни деда, - ни меня! Обувь дед носил 47 размера -, а здоровенные красные калоши были предметом особой гордости - занимали почетное место у печки… И вот как-то, накачав меда, дед угостил любимого внука, только что вернувшегося из соседского сада где опробировали с пацанами зеленые, кислющие яблоки и немытые - кто их мыл когда-то в деревне - огурцы. Финал был трагическим! Поддерживая одной рукой помочу на модных шортах, я вскочил в дедовы калоши и задвигал, как на лыжах, в туалет, который был в метрах двадцати от дома, в саду. Успел «добежать», уселся, но очевидно неудачно расположил калоши, и все содержащееся во мне оказалось в калошах. Дед был в ярости и сквозь смех надавал мне по мягким местам, вымыл калоши, повесил их сушиться и взял с меня слово, чтобы я к ним больше не подходил. Случай с калошами совпал с трагедией страны.
…Смерть Сталина была для всех шоком - я не понимал, почему все плачут и молчат… - понял, когда подрос - плакали от бессильной злобы и безысходности, а молчали - как и сейчас - из-за оглядки на существующую систему.




ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ДЕТСТВО

Моя Есенинская Русь,
В тебе я просто растворюсь
О. Спинев

После смерти великого вождя всех времен и народов начались репрессии против деда и всего нашего семейства, поэтому дед был вынужден оставить приход и, так как в лагере приобрел профессию бухгалтера, - устроиться бухгалтером на лесоповале, где и проработал до самой смерти… Родовые поместья в Сасово и Глядково были конфискованы, причем в Сасово - еще в 1937 году, а дразнить зверя - и наступать два раза на одни грабли не хотелось… Отца срочно «спрятали», сначала в Смоленскую, а затем в Ростовскую область, оттуда я уехал с мамой во Вроцлав, где и встретился с отцом
     В Смоленской области мы жили на станции Красный Бор, рядом было большое Кривое озеро, куда, по слухам, упал метеорит - там мы прожили целый год - пригодились деревенские навыки, полученные в Явасе… Как-то соседский пацан Вовка, моего возраста, намеревался пересечь территорию вверенного мне огорода, но встретил в моем лице достойный отпор и со словами: «Эта мая агаеда»- был изгнан, причем с расквашенным носом. Я рос и крепнул, причем молокосмешение давало о себе знать - меня тянуло к противоположному полу - а может гены… - меня постоянно окружали маленькие феи…
Вовка пришел мириться  на следующий день с огромным увеличительным стеклом — сантиметров 15 в диаметре и толщиной сантиметра 4! — где он его откопал — уму непостижимо. Я, для обмена, выложил ножичек с двумя лезвиями и две монетки, серебрянные, где дядька гнул меч на наковальне…Обмен состоялся, тут же был заключен «вечный мир» и мы побежали за сарай выжигать точечки и палочки, чуть было мы его не спалили — лупа была мощная, стоило только навести фокус, как тут же валил дым и пламя! Впоследствии эта лупа поменялась на зеленый шарик из стекла, диаметром 3 сантиметра, тоже невесть откуда взявшегося…А еще мы, с Вовкой вырыли за сараями штук 40 патронов немецких (калибра 23 мм), бляхи со свастикой, бутылки с длинными горлышками — абсолютно целые — каски…в общем … целый клад! За патроны, которые я имел неосторожность принести домой я получил конкретно широким армейским ремнем (портупеей), так как недавно соседские пацаны нашли три мины и решили их «изжарить» в костре. Собирали пацанов по кускам. А я на второй день «ареста» решил проверить на прочность электросеть, для чего выгнул у вилки средний «зуб» и вставил в розетку. Отскрябав меня от противоположной стены - тут же подвергли экзекуции ненавистным ремнем, так как света не было во всем четырехквартирном доме…С этого времени к электричеству я отношусь с уважением…
В 1954 году мы переехали в Ростовскую область, на станцию Зимовники. Там мама почему-то стала чаще говорить со мной по-польски…причину я понял через год, когда мы с ней выехали во Вроцлав, к ее двоюродной сестре - пани Марии Поборской… Из ростовских степей запомнилась гончая собака Дамка, которая сама таскала зайцев, рогатка «с прицелом», из которой я охотился на воробьев, и уже потом, после приезда с  отцом - рыбалка на Маныче и охота на сайгаков…
22 июня 1955 года мы пересекали пограничный Буг. Через 14 лет после начала войны - он запомнился мне плавным, тихим и все равно - каким-то напряженным… Жили мы в Опорове - это район Вроцлава, такой же, как Троещина или Нивки в Киеве, на улице Кадлубки, через квартал, на улице Трентовскего жила сестра мамы - пани Мария с мужем Сильвестром и дочкой Алицией, старшей меня на два года. А перед Польшей мама ездила к папиной сестре Людмиле, во Фрунзе. Через 13 лет туда приехал и я. Там жила моя двоюродная сестра Алла - у них мы прожили 3 месяца и там же произошли два  курьезных случая, в результате которых я синел, и чуть было не лишился жизни! Один раз мама потеряла меня на пути домой из магазина- я выпал из санок, а она, разговаривая с Людмилой, заметила легкость санок через 10 минут - я уже синел, так как упал лицом в снег и чуть не задохнулся…через две недели Алла-которая была старше меня на два года, в отсутствие двух мам решила накормить меня салом «Зезя — на!» - напихала мне его полный рот, так что я начал синеть, но вовремя вернулись мамы и прекратили насильственное кормление. Через 13 лет я вернулся туда на целый год к этим горам, к этому городу-саду, к Большому Чуйскому Каналу, к жемчужине-озеру Иссык-Куль, к баям, бабаям и батракам… Почему «бабаи»? Дело в том, что китайские «мандарины» - делили своих  кочевников-воинов (а сто по-китайски - «бай»), .на сотни. «Ибай» - одна сотня, «Убай» - пять сотен, «Бабай» - восемь сотен. «Шибай» - десять сотен, равнялось одной «Цзянь» - тысяче. Наверное в Киргизии осталось понимание того, что Бабай — это в восемь раз богаче бая! И халат у него из парчи, и сафьяновые сапожки мягкие, и кальян позолоченный, и аргамак-скакун — таких не найдешь, и брильянт-сапфир в чалме шелковой…
Яркие воспоминания детства не стереть ничем - это память Вселенной, в бесконечных просторах Космоса, частицей которого есть и мы….
Возвращался я и на Родину - к могилкам бабы и деда, между ними растет береза, охраняя их покой и сон, вернулся и на Кривое Озеро, на котором чуть не утонул в четырехлетнем возрасте, решив переплыть его на надувном круге, но посреди озера пробка выскочила, воздух начал выходить из камеры и я пошел ко дну - рядом купались бойцы- вытащили со дна, сделали искусственное дыхание и я ожил, в который раз! С этих пор великолепно плаваю и ныряю не боясь ни высоты, ни глубины — ибо кому суждено быть повешенным - не утонет - это непреложная истина……
Сколько еще будет смертей на моем пути - все они будут обходить меня стороной, ибо я должен выполнить свою миссию на земле, и только тогда могу уйти в небытие… А выполнять миссию - это каждодневно творить добро, оставить потомство, помогать страждущим, быть милосердным - это все закладывалось во мне с детства - и любовь к людям и бережное отношение к природе и к матери-Родине - ибо это и есть одно целое - душа и совесть человека…


ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ПОЛЬША. ВСТУПЛЕНИЕ В РАЗВЕДКУ.

Dozwolione od lat 18
Czerwone Gitary/Seweryn Krajewsky

По приезду во Вроцлав мы поселились в 2-хэтажном коттедже, с гаражом, садом, - улица Кадлубки начиналась от Советской воинской части и утыкалась в Аллею Пястов с костелом посредине. Я знакомился с ребятней, но первое, что сделала моя мать - это отвела меня в костел в субботу на службу - в белой рубашечке с рюшками, коротких темно-синих шортиках, курточке-безрукавке и галстуке – бабочке, который стал мне сразу ненавистен! Я был просто ангелочек - настолько это отличалось от церкви деда - лепные высокие потолки, позолоченные иконы, пение певчих на клиросе - небо и земля! Мама постоянно водила меня в костел по субботам, я выучил молитвы «-Аве, Ойче небесны» - и мой русский язык постепенно оставался там, в Мордлаге - как какая-то страшная забытая сказка. Общение происходило на родном языке мамы - на польском…Соседствование советской войсковой части не прошло даром - в 15 лет я выступал за сборную части по футболу, играл в ансамбле - был самый молодой барабанщик… В школе, которая была на Аллее Пястов я играл на гитаре. Играть научился самостоятельно, хотя и было много «учителей» - расцвет Битлов, Червоных Гитар….С Алицией мы объездили все музеи, замки, кинотеатры - все было интересным - цивилизованным…так все продолжалось до 11-ти лет.
Все это перевернулось ясным январским утром, когда из очередной, 5-летней, командировки вернулся отец…
- Dzien dobry, panu - поздоровался я
- После каникул - в русскую школу! - отрезал отец.
Наша школа, по разрешению консульства для детей советских военнослужащих, находилась на другом конце Вроцлава - возили туда детей со всех 4-х воинских частей. Обучение было на русском и английском с 1-го класса. Здесь я ничего не потерял, так как в польской школе мы тоже учили английский с 1-го класса. На тот момент в школе было более 200 учеников - всего 10 классов. «А» и «Б» не было - просто 5-ый, в который я пришел. Предварительно отец съездил в Легницу, в штаб Группы войск и решил вопрос о моем переводе. Наш класс насчитывал 5 человек - я был шестой. 3 парня, 3 девчонки. На занятия нас привозили к 8.30, увозили в 15.30, с обязательной остановкой у Грюнвальдского моста за мороженым. Мороженое, в отличие от русского пломбира было в шариках, разного цвета и вкуса. Школа занимала 2-5 этажи здания, первый этаж которого занимала польская воинская часть. В основном в школе учились дети военнослужащих, занимающих крупные посты - командиры частей, их замы, замы командующих - в этой спецшколе учились непростые дети… Я просто перечислю наш класс: Олег Смурыгин - папа - зам. по тылу Северной Группы Войск, Сергеев Славик - папа - руководитель Внешторга, Мищенко Людмила - папа - представитель морского атташе в Польше, Лебедева Вера - папа - начальник штаба одной из воинских частей, Хелена Мольчик - дочь заместителя Министра Обороны Польши, приезжавшая в школу на новенькой «Варшаве»… и я. Учился в школе, правда всего один год и Валера Судаков, со своей сестрой Светланой. В будущем Валера стал известным Питерским криминальным авторитетом, а с его сестрой мы собирали в нашем саду за домом вишни и целовались на деревьях - как голуби…потом за это подрались с Валеркой и подружились…
После второго урока мы все летели  в буфет - кушать «канапки» с сыром, колбасой, пирожки, пирожные, кофе, какао, чай – в общем все удовольствие стоило 5 злотых - как булка хлеба, а бутылка пива - 3 злотых, коробка спичек – ползлотого - официальный курс был за 1 рубль - 15 злотых. Школа мне очень нравилась - появилось сразу много друзей.
Заканчивал школу я чемпионом школы по легкой атлетике - бег, прыжки в высоту и длину - и чемпионом по покорению юных, и не только, женских сердец… В 18 спецшколе нам преподавали этику, а с 6 класса на английском - географию и историю, после школы нам выдали «корочки» - прослушавших курс иностранного языка, что приравнивалось к двум - курсам ин.яза. Посещали мы и Варшаву, и Лодзь, и Краков, и Освенцим. В 10-м классе, нас, как особо одаренных, вывозили на четыре дня туда на экскурсию и мы переводили англоязычным туристам все, что было в буклете об Освенциме… Я ходил по лагерю со смешанным чувством страха - здесь «сидела» моя мать, жизнь которой могла оборваться каждую секунду… Страшное длинное поле, где сжигали неумещающихся в крематории людей, вороны на черных ветвях - все это оставило неизгладимый след в моей юной душе, это потрясло меня…
В школе не было претензий к нашим прическам. И все парни ходили «А ля Битлз» - джинсы, под свитер с белой рубашечкой, китайские кеды «Два кольца» - типа наших современных кроссовок… Я переводил  песни «Битлз», «Роллинг Стоунз», - это особое место в жизни… А руководитель ансамбля «Червоне Гитары» Северин Краевски часто приезжал во Вроцлав и жил у своей тети. Краевски, Чеслав Немен - это были кумиры… Песни продавались на «почтувках» - таких пластмассовых открытках, на которых было одна - две  песни, стоило это 12-15 злотых, а уже большие пластинки - «Лонгплэи» полные концерты - по 100-150 злотых. А посему все «завтракшные» деньги уходили только на музыку! - потом я подбирал музыку на гитаре, переводил на русский и пел.
Я очень люблю Вроцлав - мою вторую Родину - это колыбель моей первой юношеской любви, это период моего становления и начала - с 16ти лет - выполнения «поручений»… Дочь главного католика Вроцлава – Мария - не подозревала, что все, что выпытывал Алька, становилось достоянием неких заинтересованных лиц, - дочь директора банка «Эльвро» - Барбара -просто рассказывала, какие «презенты» и за что носят ее папе, - жена начальника Военторга СГВ – Людмила - просто хотела иметь молодого любовника - и я знал все подпольные каналы сбыта нелегальных товаров… и конечно же подруга Алиции - Барбара Курник – просто умирала за американцами…- впоследствии стала резидентом ЦРУ в Польше… Поручения мне давал папин друг Рудольф. История его появления банальна до предела - папа привез с собой друга, выпили на кухне и он начал хвастать моими отметками в школе. Рудольфу Ивановичу я понравился, да и он мне тоже. Настоящее его имя я узнал только через 10 лет, и умрет оно вместе со мной -это закон…Он приезжал на новенькой «Варшаве», забирал меня в пятницу вечером и привозил в воскресенье вечером назад. Мы были с ним в Чехии, Болгарии, в Закопане, на море - мама только разводила руками и часто плакала - она догадывалась кто этот Рудольф и чем в дальнейшем предстоит заниматься мне…Мы так же ездили с ним и отцом на охоту на козочек - «сарн» и оказалось, что я очень неплохо стреляю - это подтвердилось и в училище, где я сразу выполнил первый разряд по стрельбе. Самую главную школу азов разведки я проходил под руководством Рудольфа Ивановича. Дома была богатейшая библиотека - я глотал книги по две-три  в день. Кроме этого я перечитал книги в библиотеках церкви, воинской части, городка, школы - читал ночью под одеялом с фонариком в руках, развивал память, заучивал стихи наизусть с одного раза. Г. Г. Маркес и братья Вайнеры, Стругацкие и Конан-Дойль, Брет Гарт и Агата Кристи, Джером К. Джером и Стивен Кинг, А. Айзимов и Артур Кларк, Майн Рид и Дюма, О. Генри и Б. Прусс и, конечно же - Сергей Есенин, Ильф и Петров, Зощенко, А. С. Пушкин, А. Блок, Ф. М. Достоевский - это то, что помогло сформировать отношение к жизни через призму юмора, «ибо отсутствие оного есмь вещь весьма печальная», как говорил Козьма Прутков.
С одиннадцатити лет я начал и сам писать стихи - они как-то сами ложились на незатейливую музыку. Пел я свои песни на танцах, на вечерах, выступал в художественной самодеятельности и на конкурсах песен.
За время учебы мы ездили в Легницу, где располагался штаб Северной Группы Войск—меня поразили надписи на русском языке—«Книги» и «Столовая» - будто мы отъехали от Вроцлава не 120 км, а все 800 и оказались в Москве…Очень понравился Краков, с его великолепным  Королевским Дворцом династии Пястув, мы были на экскурсии там почти целый день и все равно было интересно! Сопот, Ополе — туда мы ездили выступать с самодеятельностью и играли в футбол, причем на воротах стоял «непробиваемый» - я! На Новый Год мы проводили в школе традиционный вечер танцев., и «обжиманцев» по темным пустым кабинетам…Один из них запомнился надолго. Санька Слижевский, Генка Герасимов - из  класса младшего на год, я и Славка, решили перед вечером «заработать» - продать полякам портупеи, по 20 злотых, чтобы купить тягучее, как мед вино  «Вавел», которое стоило 18 злотых и имело 20 оборотов! Ремни, естественно, были взяты дома, так как родители у большинства были военные, то в портупеях недостатка не было. Продажа состоялась дважды., так как нам, четырем мушкетерам, цена показалась маленькой, то, догнав поляков мы предложили им доплатить еще столько же, взамен на «небитие морд». Трусоваты поляки, по сути все-таки…Согласились. (Это потом, в БДТ — Большом Торговом Доме, мы увидели портупеи по…!50 злотых!)
 Мы купили «Вавел», а вот как провести? Генка Герасимов, по кличке «Му-му», предложил спрятать его в …барабаны! Что я героически и совершил, вложив шесть бутылок в барабаны. О закуске, естественно, речь не было никакой! В школе мы оттранспортировали вино в химкабинет и в течение всего вечера, в перерыве между танцами бегали с девчонками прикладываться к «источнику»…Нахрюкались мы крепко, и были пойманы с поличным, так как не заметили «хвоста» и прихватили с собой биологичку…Заклеймен позором был я, так как других заводил в школе просто не было! А мне было до соплей обидно, ведь предложил-то все Генка! Впервые я почувствовал бессильную злобу оттого, что мне не верят и я не могу доказать обратное! А как доказать? Вложить Генку? Не мог я этого сделать ни тогда, ни много десятков лет позже — предавать  кого-то, делать подлости кому-то — увы-с — не обучен-с! Воспитание не позволяет!

В 1968 году я окончил школу - в это же время отец закончил службу и я выехал во Фрунзе, к родной папиной сестре, так как мать оставалась там до 1969 года, после чего они приехали в Черкассы, куда к ним присоединился и я. Каждый год мы ездили из Польши в отпуск, «в Союз», но первый раз я пересек границу самостоятельно в двенадцать лет - удивив проводников и таможенников… Вступление в разведческую жизнь воспринималось как увлекательная игра в шпионов, подогреваемая фильмами и книгами, но рядом было мудрое око Рудольфа Ивановича, который, как я понял намного позже, имел насчет меня далекоидущие планы, которые ему удалось осуществить! К 17-ти годам я был готов к любым свершениям, интеллектуальное «Ай-Кью» равнялось 97 % и я стоял на старте в новую, полную приключений жизнь офицера разведки…


ЧАСТЬ ПЯТАЯ. ФРУНЗЕ. ПЕРВАЯ ЖИЗНЬ РАЗВЕДЧИКА.

«Учкудук - три колодца
Иссык-Куль - город солнца».
Народная  киргизская мудрость

Я уезжал из Польши 10 июня 1968 года. Через 11 лет, в этот же день, у меня родился сын Алексей, который прожил 7 месяцев и 3 дня — ровно столько, сколько я буду находиться в плену, в джунглях «дружественной страны». Уезжая из Польши я знал, что наверное никогда больше не увижу эту землю…На вокзал меня пришли провожать, кроме Алиции и Барбары Курник, мои школьные друзья и подруги, которые ревели больше всех…Я поцеловался со всеми - со многими оказалось в последний раз, и тоже, со слезами на глазах — покинул ажурный железнодорожный вокзал… Буг был так же мрачен и спокоен, что-то демоническое хранила эта река, которую я пересекал 13 раз… В Бресте меня посадили на Минский поезд и помчались в Слоним, где жил папин брат Никандр с двумя моими двоюродными сестрами - Светкой и Лариской. Я был старше Светки на три дня и страшно этим гордился, хотя родилась она там же где и я - в Явасе… Из Белоруссии – Слонима - запомнились танцы в горсаду, где я подрался со Светкиным ухажером, не верящим, что я ее двоюродный брат, ресторан «Щара» - где два братца напились до состояния риз и развозились домой на такси, а также река Неман. Там мы пробыли три дня. Затем в Москву и оттуда я улетел во Фрунзе. Через 7 часов полета я приземлился в « чужой стране»…
Аэропорт встретил меня большим табло «КОШ КИЛИНИЗДЕР ****ИН ШАРГА» - из которых горело только предпоследнее слово, что означало на – киргизском языке - «Добро пожаловать в наш город».
Моя тетка Людмила была замужем за начальником пожарной охраны города, дядей Сашей Лаптевым. Сестра Алла, кормившая меня в младенчестве салом, и мой братик Юрчик - вот и все их семейство. Жили они в частном доме, возле базара «Пишпек». Людмила работала на кондитерской фабрике и приносила домой «мангам» - то, что я менял на Пишпеке у ее друзей – киргизов на сливочное масло, мясо - к обмену предлагался кусковой шоколад - черный и горький.
На третий день моей «акклиматизации» дядя Саша без удивления сказал: «Звонили мне на работу из КГБ, просили тебя завтра на девять часов утра привести. Пойдем вместе, возьми паспорт». Через семнадцать лет, в день Независимости Америки, родится мой сын Денис, а пока - четвертого июля 1968 года  я переступил порог «управы»… Меня провели на третий этаж, посадили в кабинете, где два человека разговаривали по телефону, дали мне газету «Morning Star» и попросили перевести статью про строительство моста. Через полчаса меня провели в кабинет к начальнику. Рядом с ним сидел…Рудольф Иванович!
- Ну, сколько же ступенек на лестничном марше?
- Какие два номера набирали сотрудники? О чем говорили?
- За какое число газета и что в ней необычного?
- Как фамилия дежурного в приемной?..
Я ответил на все вопросы четко, по-военному и Рудольф Иванович самодовольно улыбался - «моя школа»! Через десять дней я выехал на Иссык-Куль - киргизское море-озеро в горах, на высоте 1600 м над уровнем моря, в пансионат «Алатоо». Там должны были появиться английские туристы и археологи-аквалангисты для поисков древнего города на дне Иссык-Куля - моя задача была - помогать им.
Они вытаскивали всякие обломки, мужские и женские черепа, утварь, монетки, какие-то скобки и бронзовые дощечки с письменами. Я даже умудрился привезти женский череп домой, во Фрунзе, за который меня гоняла тетя Люся по всему дому, но так как он был древний и не русский, а также вытащенный с самого дна голубого озера, то расставаться я с ним не хотел - череп принадлежал какой-то знатной китаянке, поэтому должен был принести мне удачу… Так я «проработал» до сентября - англичане ни с кем «нужным» не контактировали, а археологи были вообще помешаны на своих черепушках… Я вернулся во Фрунзе. Один раз в неделю приходил в контору и переводил статьи, а все остальное время занимался с Рудольфом Ивановичем. После приезда с Иссык-Куля я через три дня попал …в милицию. Дело было так. Вечером я пошел в район Университета, на встречу с девчонкой—дочкой проректора, но она не пришла, начался сильнейший ливень и я заторчал возле кинотеатра «Манас» на целый час…Познакомился с очаровательной девушкой Людмилой, пошел провожать ее—черт знает куда и нарвался на местных аборигенов, в состоянии « Анаша - ты радость наша»
Было их человек шесть, двое обкурены «в умат», а остальные пьяные, с ножами и цепями. Перспектива остаться в арыке на окраине Фрунзе меня не прельщала, Людмила моя куда-то незаметно скрылась, скорее всего она была наводчицей и я остался один  против шестерых, в темном переулке…Вдруг зажглись фары и из подъехавшего милицейского «козлика» выскочило четыре милиционера, скрутили всем руки,  и завели в какую-то хибару. Там, оказывается был притон, и менты за ним следили. В общем через час я оказался в участке и «давал» показания…Сказал, что приезжий, документы на квартире, могу поехать и показать. Милиционеры были киргизы и разговаривали на своем, но по интонации я понял, что везти меня никто никуда не собирается, а побьют однозначно, часы и деньги (25 рублей) не вернут…Я схватился за живот, показывая, как мне плохо, и попросился в туалет…Вывел меня всего один милиционер, показал на лачугу в конце здания и закурил. Я ударил его ладонью в горло, и рванул через забор. Уже светало, и, пробежав километра  три, и не ощущая за собой погони я сориентировался, вышел к БЧК и через час был дома.  Родственнику были в шоке — они обзванивали все заведения — милицию, больницы, морги.
Уже потом, в «конторе» я рассказал про происшествие и меня поздравили с боевым крещением…сказав, что я легко отделался, так как имели место случаи, что людей просто не находили — так назваемая «пирожковая мафия», которая действует в любом городе с населением выше 500 тысяч…Люди пропадают в любом возрасте и их не находят — их не забирают на НЛО — их пускают на пирожки, которые идут в розницу на рынки…Особенно сильна «пирожковая мафия» на курортах, там - где можно бесследно раствориться…И там, где никто не заметит пропажи…
С Рудольфом Ивановичем мы ездили в Ош, Чирчик, Ташкент, Термез, Алма-Ату - восточные города - каждый имел свой неповторимый аромат и даже вкус, как персики или дыни… 1969 год - свое восемнадцатилетие я встречал во Фрунзе, было много друзей и подруг, было много ванильного шампанского, после которого я отходил три дня… и все-таки попал в больницу с обширным отравлением. Две недели я лежал в палате с мусульманами и выучил их молитвы - как они пригодились мне потом!…
За все время, проведенное мною во Фрунзе, я осуществил несколько «спецопераций», в частности:
Я встречался с дочерью декана Фрунзенского Университета - Людмилой, которая познакомила меня с молодыми людьми - Джоном и Сариком, которые занимались отстрелом баранов в Оше - это горный пригород Фрунзе. Два раза я ездил с ними на охоту, и только после рассказа Рудольфа Ивановича понял, что вместо двух баранов они привозят пять, с туго набитыми животами-наркотиками… На третью охоту я не поехал и больше «друзей» уже не видел… В поселке Рыбачьем на Иссык-Куле, представительница археологов Лия - страшная, как пожарная лошадь «девушка» неопределенного возраста - часто ходила в горы – «за эдельвейсами» - мне приходилось ходить вместе с нею, но кроме рассказов пастухов о «драконах» никакой передачи информации и контактов не было обнаружено…
Вторая, запомнившаяся мне операция - это знакомство с посольскими сотрудниками, дарение им ковриков ручной работы - и вывоз одного из них на Иссык-Куль, где он «оторвался» с молодой девицей - якобы случайно отдыхающей там же. После чего ему были предъявлены фотографии и дальше с ним работали люди Рудольфа Ивановича…
В конце июля Рудольф Иванович вызвал меня и сказал:
- «Ну что, Олежек, пришло время расстаться с тобой на несколько лет - через 3 дня летишь в Черкассы, на Украину, родители уже там, через неделю придешь в военкомат и попросишься в Общевойсковое училище в Киев, на разведывательный факультет, на китайский язык». Я обалдело молчал, а потом все-таки переспросил
- «На какой-какой язык»?
- «На китайский - память у тебя хорошая, а у нас специалистов нет, так что дерзай»! Это было как гром среди ясного неба – Китайский! - палочки, крючочки — в общем «сунь хер в чай и вынь су-хим»! Уж в Киеве я точно не поем манты, лагман, киргизский плов с изюмом, дыни и виноград…


ЧАСТЬ ШЕСТАЯ. ЧЕРКАССЫ

«Этот южный город классный
называется – Черкассы!»

Дальше все происходило как будто не со мной, как будто я смотрел сбоку на себя и происходящие события… Черкассы встретили утомленно-разморенными полуднями, немного обволакивающими ветерком с Днепра. В Черкасском Облвоенкомате при моем появлении был легкий шок - парню восемнадцать лет, а он не в армии! - Срочно забрить! Но мое заявление в Киевское ВОКУ и звонок из «конторы» - решили эту проблему положительно. Мне было приказано собрать медсправки, документы и одиннадцатого августа прибыть в город-герой Киев на Брест-Литовский проспект 66».
У меня было десять дней, чтобы познакомиться с городом, куда мне придется возвращаться много долгих лет… Мы снимали квартиру у семейства Колобовниковых - на улице Ватутина. Впоследствии их сын пошел по военной стезе, живет в Москве. Заслуженный работник МВД, полковник - а пока он был просто - «Колобок», который познакомил меня с местной районной «шпаной», в лучшем понимании этого слова - Жювом, Алиной, Игорьком Омелей, Серегой Корепановым, Валей Протасовой, и многими другими. В первый же вечер, который продолжался до 5 утра, мы выпили 3-х литровую бутыль самогонки, 4 бутылки вина и пели песни - вернее пел я, а «народ» с замиранием сердца слушал. И, что интересно, сидели мы в беседке возле дома Алины Космотовской - будущей неизменной секретарши Черкасских председателей облисполкома на протяжении 30 лет, но не было ни одного возмущенного голоса жильцов по поводу «мартовских» завываний - песни пелись на польском, английском, французском - это было интересно и шокировало слушателей, как окружающих меня, так и невидимых, за окнами, но жадно ловящих каждое слово.
Затем, на рассвете мы рванули купаться к Днепру и плескались там часов до восьми. Программа вечера была уже составлена заранее, с привлечением массы знакомых - что вылилось в очередной ночной концерт и обильное спиртовозлияние – кстати, пьяными из нас никто не был, не бузил, не буянил – правда, провожаться пришлось в противоположный конец города, на ЖД вокзал, а потом - опять купание в Днепре.
В один из моих первых дальневосточных приездов в отпуск, небезызвестный Володя Остролуцкий, который был представителем заказчика на заводе «Химреактив», сидя за праздничным столом сказал:
- Олежек — а давай ты лекцию о Китае прочитаешь на заводе, слушай, слушай. (Это была его любимая присказка — «слушай—слушай»).Я договорюсь с начальством, они же переводчика живого в глаза не видели, ну стол накроем там потом, как положено!
Я согласился и забыл про это, так как отпуск был в разгаре, и читать лекции мне, откровенно говоря, было некогда — охота, рыбалка, встречи, рестораны, песнопения и встречи с друзьями — это сладкий миг — отпуск! Но тут утром в пять часов — Володя спускает спичечный коробок на леске с верхнего этажа на мой балкон, где я спал летом,  и будит меня:
— «Слушай-слушай, поднимись ко мне на минутку. Я поднялся. Оказывается он договорился на четыре часа дня, выпросил машину — хотя идти туда было метров пятьсот, ну в общем отказываться было нельзя. Весь день я приходил в себя, приводил все в порядок — гладил рубашки, брюки, начистил туфли, помылся в ванной — часа два — в общем в полчетвертого, благоухая и сверкая я был готов поделиться с народом знаниями о подлых вражинах-катайцах. Вовчик чему-то загадочно улыбался, но был затянут в черный костюм с галстуком, хотя стояла августовская жара:
- Олежек, возьми с собой рыбки красной кусочек — попросил Вовчик.
Володя знал, что я привез четыре семидесятисантиметровых кетины и уже их попробовал. Я отрезал кусочек, сантиметров 15. На заводе выписан был пропуск, Володя вместе с заместителем директора водили меня по наземным и подземным цехам — заводище был мощный, и делалось там столько всего! Наконец они привели меня в клуб — там сидело человек двести — молодых девчат! Я немного смутился, так как ожидал увидеть более разношерстный контингент, но взял себя в руки и начал лекцию. Рассказывал я минут сорок, потом  попросил задавать вопросы — первый был, конечно — каково мое семейное положение?
— «Холост» - ответил я — и сразу понял, что живым мне отсюда не выбраться! Наверняка процентов 70 захотели оказаться женой молодого, красивого лейтенанта, не смущаясь, что жить придется за десять тысяч километров! В общем еще полчаса я героически отвечал на самые разнообразные вопросы, затем мне поаплодировали и Володя, вместе с замдиректора провели меня в соседнюю комнату, где был накрыт  шикарный стол. Володя хвастанул красной рыбкой и застолье началось. Сидели мы долго, девчат за столом тоже было немало - потом появилась гитара... в общем домой нас привезли часа в два ночи. Утром я обнаружил у себя в карманах штук десять записок с телефонами и именами, но воспользоваться ими не пришлось, так как отпуск был распланирован «поминутно»!
Встретились мы с Володей вечером — он зашел домой, занес два литра спирта и сказал, что руководство очень довольно и хотят встретиться еще…Мы взяли сантиметров тридцать красной рыбы и поехали в Дахновку, в пивной бар, выдолбленный в скале. Вовчик порезал рыбу на тонкие кусочки и продавал — заработали мы рублей сорок плюс бесплатное пиво и провоз на такси в три часа ночи…
Черкассы - это излюбленное место «последнего пристанища» военных пенсионеров, кроме танковой дивизии там была огромная масса «отставников» - любителей рыбалки и охоты на Днепровских островах
Целебный воздух соснового леса, город утопает в зелени. Причем фруктовые деревья - вишни и абрикосы растут - прямо «на улицу» - ешь - не хочу! Планировка прямоугольно-квадратная - так что даже после самой сильной попойки заблудиться невозможно!
А охота и рыбалка - это описать трудно - это надо прочувствовать! Стрелял я неплохо - практика с Польши - «сарны», Фрунзе - кабаны, утки - масса невинно убиенной дичи пополняла обеденный стол! В мои редкие наезды - не более двух месяцев в году - я знакомился не только с «богемой» но и с окружающими, по месту жительства. Если посчитать все время, что я жил в Черкассах - будет 56 месяцев! - яркие, «звездные» полные приключений четыре с половиной года, охватывающие период с семнадцати до сорока семи лет… Первый приезд из Фрунзе запомнился таким фактом: сослуживцы моего отца Чистяковы переехали в Черкассы. Их дети - Тамара и Саша - учились в спецшколе, во Вроцлаве, вместе со мной, только на год и два младше, соответственно. Они получили трехкомнатную квартиру на улице Чехова, где через восемь месяцев получили квартиру и мы. Их мама - Нина Григорьевна, пригласила меня помочь выгнать «бимбер» на новоселье. А поскольку она была занята в сфере торговли, то весь процесс был взвален на мои хрупкие плечи… Бражки было аж три бидона - из каждого должно было получиться по восемь литров. Естественно, мы с Саней, который был младше на два года – «напробовались» и последний бидон Томка «инспектировала» уже сама - нас положили спать на диване. А так как начали мы гнать с пяти утра, то к вечеру надо было идти домой, но тетя Нина сказала - «Будешь ночевать у нас, в детской». Снять с меня джинсы не удалось всей семье - я вбил себе в голову, что меня хотят женить, и категорически отказывался их снимать - так и спал в джинсах, что стало потом предметом шуток, не на один сезон… Сережа Корепанов имел кинокамеру и снимал аматорские выезды на острова, рыбалку и охоту, отдых на турбазе в Сокирно. Затем мы встретились с ним в Киеве и продружили все моих четыре года учебы, так как Серега учился в Политехническом, через две остановки трамвая от моей бурсы… У него в общежитии, на Металлистов, в комнате 402 лежала моя «гражданка» - брюки, свитер, шляпа, рубашки, даже пальто - все, в чем я «рассекал» по Киеву… А на Нивках Серега еще подснимал конспиративную квартиру, в основном предназначенную для распития спиртных напитков до бесчувствия, а также для встреч с нужными людьми…
Последующие мои посещения Черкасс носили более целенаправленный характер - задачи становились сложнее, легендирование было отработанным по всем разведческим канонам, а наработанные связи упрощали выполнение задач… Недалеко от Корепанова проживали и родители Виктора Резуна-«Суворова», автора нашумевших книг «Час пик», «Ледокол», «Аквариум» и т. д., который учился в Киеве на улице Пархоменко, но столкнулись мы с ним уже после училища. В отличии от меня, Витя был скромный «археолог», которому книги писала английская разведка МИ-5, и который успел «вовремя» удрать на Запад, одновременно лишившись Родины; в отличии от меня - которого после «засветки» спрятали аж за двенадцать тысяч километров, но не лишили Родины. Встретиться мне пришлось с Резуном на полигоне, где нас выбрасывали из вертушек и затем мы встречали разведгруппы  на контрольных точках.
Не знаю, что толкнуло его на предательство - я прочел все «его» книги, но личное знакомство не оставило и тени сомнения в том, что он, будучи еще старшим лейтенантом—танкистом, думал, как бы что и подороже продать… Ведь фактически полковника  Численко и подполковника Латышева съел он - молодой выскочка, который провез стабилизатор от неуправляемого реактивного снаряда через границу, в машине с дипломатическими номерами — ее итак никто бы не остановил! Это была завершающая фаза операции, да и не нужен этот стабилизатор, по большому счету никому - там резидентурой попахивало - крепко держащейся за деньги и готовой раскинуть целую сеть в нужных нам точках…А Резун всю славу присвоил себе, а то что «стуканул» на своих начальников - это видно и без «МИ-5», которая за него анализом материалов по войне занималась четыре года! Кстати это было видно и по его родителям - которые всю жизнь прожили между «где украсть и кому продать» - кем мог вырасти сыночек - только предателем! Это я у тебя, Витек, спрашиваю:
– «Что ж ты, сука, Родину продал? Захотел в Англии сытно пожить, хлебушек с маслицем и икорочкой покушать до конца дней своих поганых? А скольких жен и матерей, ты лишил отцов и сыновей? Скольких детей ты оставил сиротами своим  предательством? Если бы ты был офицер - застрелился бы, и простила бы тебя мертвого Родина - мертвые сраму не имут!.. Не знаю, как ты там изощрился на два фронта работать и «своих» МИ-5-ев продавать - за что ж тебя советником назначили? Контору победить невозможно - разве можно сражаться с космосом, к примеру? Я например знаю - что моего заявления об оказании всесторонней помощи КГБ - нет, а есть подписка, еще с училища - о неразглашении военной тайны! И я ее выполняю, в отличие от некоторых. А мог бы спокойно сдать всю резидентуру Шеньянского Военного Округа в Китае, да и многим ЦРУшникам пощекотал бы нервы. Но есть еще один закон разведчиков, про который ты, Витек, забыл начисто – «Уважай противника!» Хотя бы фамилию для псевдонима взял не нашу, а Вашу, английскую - Робертса или Ланкастера - нечего прах старика-фельдмаршала беспокоить и грязью обливать фамилию…»

После 1975 года  поездки в Черкассы носили чисто эпизодический характер. Но по «продуктивности» - цены им не было - я встречался почти со всей резидентурой, как американцев так и коллег из ГРУ…которые были «законсервированы» в этом маленьком, уютном украинском городке, согласно «плана предназначения»… Собирая по капельке жизнь в Черкассах, я понимаю, что это было время неслыханного расцвета и творческого подъема, и даже, если и случались неудачи - то они меркли на фоне потрясающих «шпионских» страстей…
Утро. 8.40 - я искупался в Днепре и в 9.40 вылетел в Москву - в 12.20 был в Быково. Из Быково я проехал до улицы Краснопресненская Набережная, где в 14 часов, в телефонной будке я должен был «оставить метку» - есть за мной хвост, или нет, и если есть - то передать информацию другим способом…
Тот, кто должен был зайти за мной в будку, через пять минут для получения информации — должен был определить по телефонной трубке — если все нормально - то нет никаких следов, меток, помады… А вот про запах никто кроме меня не догадался! Я «напшикал» мочку уха карманным дезодорантом - таким маленьким тюбичком, как зажигалка, и прижал на несколько секунд мочку уха к трубке - стойкий запах перешел и на трубку. Связник зашел в будку, взял трубку, поднес к уху, усмехнулся и вышел. Запах держался минут десять! Этого хватило, чтобы связник понял - за мной «хвост» и вступает в силу вариант №2… В 15.20 я вылетел в Одессу. В Одессе мы встретились в пивном баре «Гамбринус» и я передал контейнер, упакованный в пачку из под сигарет «БТ» - просто обменялись случайно одинаковыми пачками. Допил пиво и убыл на вокзал в 19.20 из Одессы поездом на Черкассы, и утром я опять на пляже у ресторана «Чайка»…Вот так-то, господа, удавы - как любил говаривать начальник ГРУ генерал-полковник Сидоров!… И все эти сбежавшие на Запад - Кулагины, Малиновские, Олейники - все были на «дезе», просто не было команды - «фас»… Что такое «быть на «Дезе»? Это когда тебе дают информацию, проверенную, и источник надежный , и другие источники вроде бы косвенно подтверждают ее, но если даже она не устарела, то подверглась обработке. В ней нет некоторых «циферок», а может просто переставлены, пропущены или заменены формулы и чертежи, в общем есть масса способов сделать высококачественную «дезу» - и кормить ею агента или резидента многие годы - достигая обратных результатов. Но настоящий  разведчик  не пользуется информацией из одного источника! А что такое ГРУ? Это мозг всей разведки - там тысячи подтверждений или опровержений, тысячи разведчиков, независимо друг от друга, места, времени, степени сложности и секретности передают массу всевозможной информации, из которой  складывается, как в мозаике, многообразная и сложная картина взаимоотношений во всем мире... Начиная от того, что где-то в Сан-Франциско «чихнул баран» и какие последствия этот «чих» имел в Австралии для парочки дельфинов, обучающихся  на секретной базе… А связь между этими двумя фактами – самая прямая, и если Вы ее не видите - Вам повезло - Вы – не разведчик! - Баранов пасет советский резидент Изя Фельцман, который держит под контролем всю экономическую систему США, так как закончил целую кучу «Гарвардов с Оксфордами и Сорбоннами», и если один из экспериментальных баранов, которые выращиваются по новейшей технологии питания из спрессованного воздуха и солнечной энергии, чихнул — то это происки китайской разведки «Чжэньча», резидент которой, некто Беня Шлагбаум, сидит в далекой Австралии и контролирует новейшие космические разработки межпланетных сообщений, выкраденных у дельфинов - пришельцев ниоткуда, которых пробовали кормить мясом экспериментальных баранов в Сан-Франциско… Теперь ясно? А сколько миллионов участвует в добытии и передаче информации - это маленькая планета внутри планеты, и маленький Бог - это ГРУ…
Многому научили меня Черкассы – многому - чему теперь никто и нигде не научит - и если Польша - это моя вторая Родина, то Черкассы - это моя вторая мама, тем более, что мама похоронена в Дахновке, на кладбище, на берегу Днепра…Я не успел на ее похороны - меня задержала метель в Красноярске, на одни сутки - и когда я прилетел из зимы в лето, то маму уже похоронили. Может это и хорошо, что я не видел ее мертвой - она осталась в моей памяти улыбающейся, но с какой-то грустинкой в глазах - светлая ей память, маме и папе…
   



ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ.
КИЕВ. ВТОРАЯ ЖИЗНЬ ОФИЦЕРА РАЗВЕДКИ

Если нет от сына проку -
отдавайте сына в ВОКУ!
Родительская мудрость

Вторая жизнь офицера разведки началась 11 августа 1969 года, в городе-герое Киеве. Когда я прибыл в стольный град, то абитура была в лагерях села Старе - героически сдавала экзамены, но я в училище целенаправленно встретился с начальником кафедры английского языка - полковником Караичевым. Полтора часа он устраивал мне допрос, мастерски меняя акценты, диалекты, сленги, - после чего сказал, что я смело могу идти на китайский язык, поскольку с английским я буду бить баклуши и, скорее всего, мне будет неинтересно… Что-то тут не так - подумал я, - но что именно – узнал через четыре года, когда Дальний Восток получил в моем лице единственного переводчика китайского языка на весь Дальневосточный Округ! Я уехал в Старе, где присоединился к огромной ораве, ничегонеделающих молодых абитуриентов. Хотя почти все экзамены они сдали и ждали «Мандатку». Конкурс на ин.яз - Разведфакультет был двенадцать человек на место!
Абитуриенты и первокурсники оравой  ходили за молодцеватым майором Мелиховым — который впоследствии стал у нас начальником курса — но, ненадолго…
Слушали его раскрыв рты, а «Остапа» - несло! — И с Харламовым он в одной тройке играл, но потом ушел в разведку, и дублером у Гагарина был — но Родина приказала, и вот он здесь…Но самый «цимус» был в одном  его рассказе -..Мелихов «травил»:
«Идем мы как-то по Сахаре разведгруппой, ну всех поубивало, один я…и тут на меня волки нападают — штуки три! Я одного застрелил — патроны кончились, я второму как дал кулаком — он и мордой в снег — а третий струсил и убежал!»
Мелихов обнаружил мою тетрадку в тумбочке 96-ти листовую со стихами и сжег ее публично, сказав, что — «Разведчики стихи не пишут», я в сердцах сказал ему, что он - идиот, за что получил десять суток гауптвахты, но не простил этому придурку и по сей день, хотя стихи все потом по памяти переписал в новую тетрадь и хранил ее в секретке…
Но  Мелихов на этом не успокоился и повел меня к Начальнику Училища.  прямо на плацу. «Барин» был категоричен — перевести в батальон обеспечения учебного процесса — рядовым солдатом. Он взобрался на трибуну — маленький, тщедушный, но страшно гордый содеянным и противным голосом скомандовал:
- Курсант…Спинев — стать в строй в БОУП!
 Я собрал все силы — надо же — отчислили! Никто такой подлости не ожидал! И поплелся в БОУП. Стал в строй и мир для меня кончился…
«Барин» скомандовал нашей родной 12 роте:
— На исходное, запевай — рота прошла круг плаца молча.
А запевал голосистей всех в роте, да и в училище естественно я…Тем более — «Белая армия, черный барон» — была любимая песня «Барина», он даже слезу пускал украдкой!
Рота прошла второй круг молча. «Барин» был в бешенстве — ни ротный, ни курсовой не могли заставить 120 душ петь!
Кончилось это тем, что на пятом круге  «Барин» слез с трибуны и сказал:
- Курсант Спинев — стать в строй — запевай!
Так, как тогда я наверное никогда не пел — стекла дрожали в казарме!
Я пел песни так как дежурная гитара была со мной, и за мной ходила толпа - «Дом восходящего солнца», песни на польском и переводы Битлов на русском - это было все! Толпа ревела! В сентябре мы вернулись в родные пенаты и меня ждало еще одно собеседование с председателем мандатной комиссии…прошел я его более чем успешно и был зачислен в Киевское Высшее Общевойсковое Командное дважды Краснознаменное училище им. М. В. Фрунзе на разведфакультет. Иностранный язык – китайский. Я попал в легендарную двенадцатую роту, которая стала притчей во языцах, благодаря нам, за всю историю ВОКУ… 70 «кадетов» - настоящих, «семилетников», а не «двушников» - то есть проучившихся в Суворовских училищах по семь лет - «ссыльных» из разных кадеток за «прилежное» поведение и 40 человек из войск и «гражданки». Рота прославилась не количеством «сынков» генералов, а своим «рас****яйским» поведением - причем действовала рота по принципу: «один за всех-все за одного»! Чего только не было - и принимать пищу  мы отказывались, о чем сразу докладывалось Командующему Округу генерал-лейтенанту Салманову, и бунты на гауптвахте устраивали, и Нивки разгромили - когда гражданские «шпаки» избили двух «вокеров» - толпа в сто человек ломала и крушила все на своем пути, и, чего греха таить, даже четвертому курсу единожды перепало от нас… В общем, коллектив был «что надо»! Выпускалось нас сто пятнадцать человек - и это был сто пятнадцатый выпуск! Закономерности и совпадения меня уже не удивляли, после того, как я ознакомился с книгами по числовой магии… Оказалось, что в дате моего рождения четыре единицы, и посему цифра девять указывает на связь с Космосом, в шесть раз большую чем, у нормальных людей.
Учили мы массу предметов, стреляли из всех видов отечественного и иностранного оружия, водили все мыслимые и «не» виды транспорта, а мое владение гитарой сразу вывело 12 роту на первое место по самодеятельности - и началась веселая курсантская жизнь. Постоянное недосыпание, самоволки, драки, выступления на конкурсах, гауптвахты, лагеря, но вместе с тем и посещения музеев, театров, выставок, и т. д.
Вспоминается первый выезд в лагерь – деревня Старе, на пароходе. Затем ночной марш - двенадцать км…и вот вечером, «Зяма» Саша Сердечный отправился в село за «бимбером», снабженный пятью рублями, что предвещало нам три литра самогона. Через четыре часа Зяма вернулся обмотанный бельевой веревкой, на которой болтались трусы, рубахи, носки, и с тремя флягами самогона, вместо четырех. - «Хулиганы напоили!» - констатировал Зяма и завалился спать. Оказывается он добряче выпил с пацанами местными и пошел по азимуту напрямую в лагерь, не заметив в огороде бельевой веревки… В группу четвертого взвода нашей роты, китайского языка набрали 28 человек, а выпускалось 24. Учили мы «Чжунвэнь» очень старательно, так как готовили нас на офицеров внешней разведки со знанием языка до профессорского уровня. Язык был непонятным, тяжелым, отличающимся от всех ранее изученных, а потому и интересным - кто кого?
Моя феноменальная память позволяла мне запоминать с первого раза до 50 новых иероглифов, и впоследствии это очень пригодилось в жизни.
Не иметь никаких записей, а держать все в памяти - первый закон разведчика!
Иногда даже приходилось садиться на «губу», чтобы подготовиться к сессии по китайскому языку… Там же, на гауптвахте, я принимал участие в историческом «бунте»… Я получил 10 суток ареста, за то, что послал ротного, капитана Комаристого дальше чем в Уфу. Капитан этот был тварью довольно паскудной и после нашего выпускного получил «по самое не хочу» так, что его комиссовали из Вооруженных Сил. Было за что. «Чмо» это искало компромат не только на меня, но и на всех китаистов – он нам за четыре года много кровушки попил. Так вот, отбыл я на метро на станцию Арсенальная, где находилась комендатура и гауптвахта…Меня определили в общую камеру, а набилось туда двадцать пять человек, вместо десяти положенных – и я сразу предложил отказаться от приема пищи, за что получил автоматически еще пять суток –потому как сволочь какая-то вложила, что я зачинщик. Перевели меня в одиночную камеру номер 26, где сидел Котовский… Как он оттуда удрал - уму непостижимо — окошко 20 на 20 сантиметров, табурет привинчен к полу, а кровать на день пристегивается к стене… Начальником гауптвахты был легендарный капитан Маркелов - гориллоподобный дебил с длиннющими руками, узким лбом, катающий карандаши по полу пальцами рук, и полным отсутствием проблесков ума - где такого откопали? - я и сказал ему все, что о нем думаю, на что он пообещал мне ежегодное соседство тет-а-тет, на что я мужским жестом показал ему размер, приблизительно по локоть… Но поскольку пищу мы не принимали сутки, то появился заместитель Командующего Округом и «вставил» Маркелову по полной, после чего объявил повальную амнистию, под которую попал и я…
Кроме учебы меня иногда забирал с собой куратор Рудольфа Ивановича, некто майор Иванов, с общевойсковыми петлицами. Его в то время интересовали евреи - директора заводов, почтамта, гостиниц, а также стюардессы международных линий, вылетающие их Киева в Канаду.
В первый летний отпуск в Черкассы я приехал уже на новую квартиру, на улице Чехова - двухкомнатную в пятиэтажке, рядом с Днепром. На 5 этаже жил Остролуцкий Володя - представитель заказчика на заводе «Химреактив» - черноволосый, смуглый, как цыган, порядочный и честный парень, влюбленный в мои песни. В половине пятого утра он опускал на леске на балкон, где я спал летом, спичечный коробок и будил меня - это было сигналом, что как только его благоверная отчалит на работу, то я могу подняться к нему - остограммиться чистым спиртиком, которого у него было в достатке…Я записал ему две боббины по 330 метров песен и он крутил их от моего отъезда до приезда!
В каждом отпуске я обрастал новыми друзьями так, что планирование начиналось, сразу по приезду из отпуска - готовились серьезно - встречи, походы на рыбалку, острова, охоту, туристические базы, дни рождений, свадьбы, поездки в близлежащие деревни – в общем почти по часам…

Вначале первого курса из нашей роты была набрана девятка «смертников», которой предстояло все 4 года показывать преодоление «психполосы» и «тропы разведчиков». На этом я остановлюсь отдельно. Полигон был разбит на несколько танковых направлений. Мы, тремя тройками, сидели в макете Боевой Машины Пехоты и ждали… Гремел «выстрел» из танка Т-55, - БМП было подбито и мы, выскакивая и стреляя по «пехоте» тушили напалм и занимали 3 окопа, на которые уже надвигались 3 грозных танка… Мы пропускали их над окопами и забрасывали гранатами, меняли магазины и на второй дорожке мы ложились поперек колеи…изображая убитых - при приближении танка - группировались, ложились ему точно под днище и пропускали его над собой, сопровождая вслед гранатой…затем проползали малозаметное препятствие - проволоку, натянутую над землей на 50 см, бежали к третьему окопчику, из которого стреляли по навесным бензобакам танка из гранатомета и далее был… бассейн - двое из каждой тройки преодолевали его вплавь, а у одного на спине, под гимнастеркой была фанерка, политая напалмом - ему стреляли холостым патроном в спину и человек «горел» - он бежал, таким горящим факелом на макет двух этажного здания — танки разворачивались и проходили под зданием, а мы прыгали на броню и имитировали разбитие триплексов - смотровых щелей. В это время срабатывали закопанные огнеметы и все опять было в огне. Мы надевали противогазы и 60 метров ползком преодолевали «зараженный участок», после чего падали в окопы, из которых вели огонь, уже боевыми по низколетящим самолетам и вертолетам - макетам противника… Все это сопровождалось записанным на пленку шумом настоящего боя, сирены, свист падающих бомб, плюс мы в огне – в общем после «псишки» у нас был такой вид, будто мы затащили на верхушку пирамиды вдевятером 200-тонный блок… ничего не хотелось…только пить и лежать без движения…
А уж напалма нанюхались и наобжигались за четыре года так - как наверное не попадало и многим вьетнамцам. Кстати, будучи в аналогичной ситуации в дружественной стране, я с благодарностью вспоминал нашу «псишку». А дальше была «тропа разведчика» - преодоление препятствий стран вероятного противника на расстоянии трех километров - и чего там только не было – и поверьте - все вживую и в натуральную величину….И канаты над пропастью, и парашютные вышки, и подземные тоннели с газом и минные поля, и растяжки…все, чем напичкала иностранщина нашу многострадальную землю… Но эти уроки не прошли даром - мы научились не бояться войн! На 3-м курсе приехал Министр Обороны со свитой и все начальники общевойсковых училищ Союза, после показа полосы, объявили нам отпуск, а Министр дал задание - «чтобы в каждом училище была такая психполоса и тропа разведчика», что и было сделано почти за один год.

Живой легендой и предметом особой гордости «китаистов» был начальник кафедры китайского языка, генерал-майор Васильев - семнадцать лет преподававший тактику в Высшей военной китайской академии в Пекине!
Он же был и руководителем моей курсовой работы: «Книга пыток императора Цин Шихуанди» - самого кровожадного и жесточайшего из всех существовавших в Поднебесной императоров. Работа заняла у меня почти полтора года, и Васильев мне очень помогал. Как предмет особой гордости осталась книга, подаренная мне автором на втором курсе «Курс военного перевода», где сам Васильев написал - «Дорогому Олегу Алексеевичу, в знак глубокого уважения от автора».
Начальник кафедры китайского языка, в ту пору еще полковник Васильев дал мне самую сложную курсовую - «Книга пыток императора Цин Шихуанди». Очевидно, сознавая, что мне это сразу будет не по плечу - часто помогал мне.
 - Ну что задумался?
 - А я не знаю, товарищ полковник, какой здесь иероглиф «***» писать? — в значении «мочь» или «отпуск»?
- Я и сам порой уже не помню—где, какой «***» писать надо, Олежек, но ты по контексту, по контексту смотри…
Не подвел я его и на «Госах» - мне достался допрос военнопленного, а допрашивать я должен был…Начальника кафедры китайского языка Военного Института Иностранных языков из Москвы, полковникаЧекалина. Я «блистал» своим «Пекинским» произношением и так вошел в раж, что чуть ли не начал орать на него, когда он не отвечал…Васильев был в восторге, расчувствовался старик до слез, - не хотел, чтобы я уезжал на Дальний Восток, но ничего сделать не смог — не было у меня «волосатой» руки, чтобы оставить меня в Киеве, на кафедре. Даже после двенадцати лет службы на Дальнем Востоке, когда я приехал в Киев, на кафедру китайского языка, на должность преподавателя, с перспективой начальника кафедры — судьба распорядилась иначе… До сих пор вспоминаю наш первый фильм на китайском языке - «Иван Бровкин на целине» - когда Бровкин играет знаменитую песню — «Если б гармошка умела», а за кадром китаец поет - «Яоши цинтень ге цзаофа»…
Военный перевод преподавал  подполковник Нестеренко, проработавший не один десяток лет в Китае, а единственной женщиной-китаисткой была Светлана Павловна, окончившая Читинский Педуниверситет и стажировавшаяся в Китае - она произносила «неблагозвучные» китайские иероглифы на особый манер — Хуэй… В 1975 я привез на кафедру реальные пленки с записью учений, переговоров, приказов реальных китайских военных - радости не было предела! И это облегчило в дальнейшем подготовку специалистов радиоперехвата - так называемых «чердачников». Китайским занимались предметно: по 6часов в день, но кроме этого проходили все, что надо настоящим разведчикам, начиная от сервировки стола и этикета, до дипломатических нот, какими бы не были отношения на Советско-Китайской границе. Правда из нашего «китайского» взвода с языком изъявил желание работать только я, так как не всем он давался легко…Впоследствии я облазил на пузе все 1146 километров своей зоны ответственности на  границе, «систему» изучил досконально - все «окна», все погранвышки и заставы - на каждой оставил несколько кассет с записями против провокаций, что и говорить, - работа была проделана титаническая - учитывая то, что никто до меня этого не делал, как никто не делал разведческую работу за моих преподавателей-офицеров Главного Разведуправления при Генеральном Штабе (ГРУ ГШ)… Влиться в этот достойный коллектив предстояло и мне… Из курьезных моментов курсантской жизни особенно запомнились два эпизода. Второго мая, после бурно проведенного Первомая, я, Витя Сизарь, ростом 196 и Патрик - 194 см лежали на травке возле медсанчасти и считали мелочь на опохмелку. Магазин «винно-булочный» находился через дорогу - напротив бурсы. Направившись туда, мы, фактически совершили самовольную отлучку, но как-то об этом не думалось, так как идти надо было всего через дорогу! Мы купили и выпили по бутылочке “Биомицина” – “Биле Мицне” по 1р. 05 коп - заели булочками и пошли в училище. На пороге возник патруль в составе начальника патруля - майора-танкиста и трех “бананов”. Танкистов звали “бананами” - за желто-черные курсантские погоны, а нас называли “петухами” за красно-желтые погоны. Естественно, увольнительных, которых они имели неосторожность потребовать, мы им предъявить не смогли, зато дали всем по морде и махнули через забор в училище, и направились долеживать на травке к медсанчасти... Началась какая-то метушня - построение, но про нас сказали, что мы в санчасти. Так вот, “Батя” - начальник училища, построил всех, кто попался под руку, а майор-танкист с фонарем под глазом естественно никого не опознал, и выдал сакраментальную речь
“Товарищи курсанты! Наши курсанты избили танковый патруль! Приметы - один высокий, остальные -пьяные!”...И второй случай, которым я прославился на все училище - это история с Колей Плохим. Парень он был вовсе неплохой - фамилия у него просто такая была. Коля очень следил за своей внешностью и все косметические новинки, в виде всевозможных кремов и лосьонов сразу оседали у него на лице... Однажды он видел, как мама передала мне большой пакет с продуктами и всякой всячиной, включая белые тюбики, как из под зубной пасты. Не все знали, что наша промышленность тогда начала выпускать в таких белых тюбиках сапожный крем “Березка”... Вечером, мы с Сизом, с которым гоняли танковый патруль и спали рядом, решили разыграть Колю...Уже горела  синняя лампочка дежурного освещения. Но никто не спал, разговаривали, ходили в туалет - предотбойное время. Сиз спросил:
- А че это за крем тебе мама привезла сегодня?
Коля, который сидел на койке рядом с Сизом и что-то втирал себе в кожу лица - замер...
- Какой крем? - переспросил он
- Да я не знаю - голландский какой-то - сказал я;
- Дай, ради бога, попробовать - попросил Коля
- Да бери. В тумбочке, наверху - ответил я и пополз к выключателю под кроватью.
Прозвучала команда “Отбой“ и свет погасили полностью... Прошло несколько мгновений.
- “Врубай!” - закричал давясь от смеха Сиз - я нажал на выключатель...
Это надо было видеть! Коля, за несколько десятков секунд владения тюбиком успел его ополовинить - на лице светились два глаза, остальное блестело черным кремом от уха до уха... Он ошалело смотрел на черные руки и не мог прийти в себя...
“Лови негра” -понеслось со всех сторон - вся рота сбежалась посмотреть на это чудо! До утра естественно никто уже не спал - подкалывали Колю... Коля с нами не разговаривал аж до субботы, пока мы с Сизом не выкатили ему 3-хлитровую банку с пивом и помирились. Но все равно, подколки продолжались где-то с год...
 - “Коля, сапоги почистил, а морду нет - почему”?...
В самовольную отлучку я бегал на улицу Металлистов, к Сереге Корепанову и, когда после выпуска, уже в парадной форме, зашел туда и поздоровался с вахтершой, бабой Клавой - она от удивления рот разинула:
- “А я думала ты наш, КэПэИвский!”
      - “Да ваш, я, ваш - у нас тоже КПИ - Киевский Пехотный Институт”... Перед выброской группы глубинной разведки (ГГР) летом 1971 года, мой сосед по койке, Витя Сизарь имел честь прибыть на вечернюю поверку в…бескозырке! Шла вечерняя поверка, «Сиза» не было и я героически крикнул «Я» за него — все бы «прокатило» как обычно, но тут появился Сиз, в полубессознательном состоянии, в фуражке, с оторванным козырьком, прошагал, как ему казалось строевым шагом, мимо опешившего взводного Володи Крюкова и, улегшись на кровать в полном обмундировании, начал «читать» подушку — причем оторвать его от «чтения» было невозможно до утра…
    Его «добавили» в нашу  пятерку, так как на губу смысла везти не было — все были расписаны по ГГР, а Витина группа ушла ночью… Утром нас погрузили на «Урал» и вывезли на вертолетную площадку, на завод Антонова, где раньше проходили парадные тренировки. Прождав вертушку часа два мы вылетели в неизвестный район под Киев, где нас десантировали с высоты трех метров и вертушка улетела. Первым пить захотел Витя. Он чуть ли не выжимал траву, в поисках влаги, так как фляжку с водой вылакал еще в вертушке…Нам предстояло за трое суток совершить марш 50 километров по лесу, пересеченной местности, на второй день выйти к закопанным продуктам и карте, чтобы продолжить движение. Рассчитав, приблизительно, где могли закопать провиант, мы решили сократить время передвижения и пошли в обратном направлении на трассу….Подъехав в фургоне для перевозки скота 20 километров, мы вошли в лес и к вечеру нашли провиант, карту с маршрутом движения. На пути нам встретилась забытая деревенька, а поскольку мы были в сетчатых маскхалатах, с оружием (без патронов), то навели на местное немногочисленное население дикий страх—Мы сказали что идем с войны, заблукали маненько…Народ понял, что мы голодные и накрыли шикарный стол с самогоном, луком, огурцами, помидорами, салом — в общем дальше мы не пошли, заночевали там же,  а утром двинулись на трассу и вечером добрались до Киева—с полными рюкзаками  сельского провианта, который потом поглощали еще дня три…
Остановлюсь на некоторых «шедеврах» времен обучения в ВОКУ. Коля Данилко, «беглец» на дальние дистанции, мастер спорта международного класса, поражал нас тем, что каждое утро бегал на Нивки (за 10 км) к своей «тете» - пить чай. Потом, на третьем курсе, когда Коля выиграл Вооруженку, стал важным, ходил и выдавал цитаты, за что народ его окрестил «Батько—***ветер». Вот некоторые из них:
- «Весна — это когда все пищит и просится наружу», и еще про весну «Воткнул палку в землю — а из нее почки лезут»!
   Федоренко Володя, по кличке Ганс, был флегматичен до посинения. Вывести его из себя было практически невозможно. Это была наша фотопамять. Он все запечатлял на своем фотоаппарате, а потом ходил за нами и канючил — «Господа, господа, с вас 40 копеек за 5 фотографий, оплатите детский труд»! Сидел он за первым столом, подперев щеку ладошкой, полуприкрыв глаза — это было его обычное состояние, казалось он спал — но за четыре года ни один преподаватель не поймал Ганса на сне. Запомнилась его знаменитая цитата на уроке китайского. Одной из преподавателей была Светлана Ефимовна – маленькая, хрупкая, с китаеподобным личиком уроженка Читинской области, стеснительная, и краснеющая при каждом произношении иероглифа «***», а в китайском языке через пять иероглифов — хуй. И вот, рассказывая что-то на китайском, она обращается к Гансу по–русски — «Курсант Федоренко, что Вы на меня смотрите так влюбленно, как Ромео на Джульетту»? Володя, не дрогнув ни единым мускулом, не меняя позы сразу отвечает ей — «В данный момент, здесь нет объекта, достойного моего обозрения», и продолжает молча смотреть сквозь ошалевшую и открывшую рот Светку…
 Саша Кибардин свою «пенку» отмочил в секретном классе, где мы изучали секретное огневое оружие. Проходили мы тогда КПВТ—Крупнокалиберный Противотанковый пулемет Владимирова Танковый. Сам пулемет в полуразобранном виде стоял на треногах возле доски. Наш преподаватель майор Пименов, не так часто видел Саню, ходившего на занятия с карандашом за ухом и 12-ти листовой тетрадкой для всех предметов, так как он частенько сидел на гауптвахте, а учитывая, что папа его был начальником Киевской «кадетки» (Суворовского Училища) то Саня и в Воку редко появлялся.  Преподаватель подполковник Пименов был рад появлению «нежданного» гостя, сразу вызывал его к доске, и, предвкушая очередной  «неуд», с ехидцей спросил:
- Ну, так что Вы, курсант Кибардин можете нам рассказать о КПВТ?
Саня, облокотясь на предмет о котором спрашивал Пименов, и не подозревая, что КПВТ, это именно то, на что он облокотился, ничтоже сумняшеся твердо, как хорошо знающий предмет ответил:
- КПВТ — это Курс подводного вождения танка! Пимен был в шоке - и застыл с раскрытым ртом…
Андрея Маршанкина, по кличке «Рембрандт», « туранули» из Ленинградской Академии Художеств, отнюдь  не за художественное поведение, он пришел к нам на второй курс. Рисовал Андрюша, что называется «с двух рук» и был художником от Бога. Лекции по научному коммунизму нам читал знаменитый в научных кругах профессор, полковник Тихомиров — большая умница, но не лезло нам это учение по понедельникам, да еще первой парой — народ стремился занять с боем задние места, чтобы, подложив под голову какой-либо первоисточник предаться гипнопедическому изучению оного, то бишь во сне!…
Андрюше не повезло, и ему достался первый стол. Лекция проходила успешно. Тихомиров что-то рассказывал, сидя за столом и делая замечания тем, кто начинал явно похрапывать.  А у Андрея были очки, простые, но он их иногда надевал для солидности. Прозвенел звонок с первой полупары и мы пулей выскочили из аудитории хлебнуть водички и покурить., оставив наедине Тихомирова и Андрея. Через пару минут раздался рев взбешенного профессора и к нему пулей влетел наш командир взвода Ваня Крюков . Крюков выводит из аудитории смущенного Андрюху и тут же дает ему «орбиту» - пять нарядов вне очереди! Это значит, что декада у Андрея вылетает из учебы, и потом придется «рубить хвосты», так как будут его видеть эти десять дней  натирающим мастикой полы и драющим туалет!
Оказвается Андрей нарисовал на очках широко раскрытые глаза (А краски у него всегда были при себе). «Тихай» смотрел в преданные глаза Андрея, пока все не рванули на перемену, а потом услышал мерное посапывание,  и похрапывание, - он подошел к Андрюхе, поднял очки на лоб и обнаружил мирно спящего курсанта, проспавшего самое главное — звонок!
Участвовал Андрей и в нашем небольшом «бизнесе», который давал существенный «приварок» к нашей скудной «зарплате». Он рисовал трафареты и вырезал их на ватмане, в основном ни Битловские темы, а так как допуск к бумаге и краскам у него был неограниченный, то он иногда и «жил» в ленинской комнате, рисуя очередные лозунги и плакаты для строевой подготовки, а также выпуская очень смешные стенгазеты и боевые листки. «Зяма» - Саша Сердечный,  доставал, через знакомую белые простые футболки, по 1руб 60 коп, , и сбывал их на Нивках , с цветными трафаретами уже по пятерке. На них еще были пришиты иностранные «лэйблы» - которые доставал я через знакомую стюардессу, летавшую в Канаду (Made in USA, CANADA) Со своей скудной получки (15 рублей) мы скидывались по червонцу на майки и  после очередной Зяминой самоволки для сбыта продукции мы имели навар — 60 рублей! Бизнес наш процветал до той поры, пока Зяма не попался  заместителю начальника училища полковнику Лалетину. Он приехал в ВОКУ с Дальнего  Востока, с должности командира полка морской пехоты. Ходил он в черной морпеховской форме, коротких сапожках, этакий «гигант» в 165 см роста! Ему бы усы — вылитый кот в сапогах! Называл он всех курсантов – «Товарищ матрос, ко мне!» Учитьвая, что Зяма уже раз 10 стоял у него на ковре, то он  знал  «матроса Сердечного» в лицо, словно он был для него простым морским узлом!  Какой морской дьявол занес его утром на Нивки, где Зяма оптом сдавал товар — неизвестно. Зяма был в «самовольной» форме — спортивные брюки, футболка и кеды. Зяма уже сдал товар и шмыгал своим длинным носом — что по чем. И тут натыкается на «Лалета» - нос к носу. 
- Я вас узнал — вы матрос Сердечный! — кричит Лалетин тыча в грудь Зяме маленьким крепким кулачком.
- Да нет, Вы что, дяденька, я никакой не матрос и не Сердечный — парирует Зяма.
- Хорошо — соглашается Лалетин — Идите!
- Есть! — Зяма прикладывает «набор костей к бестолковке» и делает три строевых шага…, соображая, что влетел как минимум на мелкую французскую монету в 10 су…- он не ошибался! Лалетин с великим упоением объявил «матросу Сердечному» 10 суток гаупвахты, за обман и самовольную отлучку — хотя если бы Зяма признался кто он, Лалетин  ему бы — ничего  не объявил, или объявил меньше?

Стас Иванченко занимался плаванием и при росте 197 см выполнил норму мастера спорта еще на первом курсе, что предопределило его судьбу на все четыре года. По причине всяческих сборов и соревнований, его, как и Колю Данилко очень редко видели не только преподаватели но и мы, в основном от сессии к сессии.  И вот Стас («Мочалка») приезжает перед очередной сессией и попадает на пару по истории военного искусства, которую вел полковник Раковский — такого же роста как и Лалетин, с маленьким животиком, глазами навыкат, и привычкой похаживать по аудитории, заложив два пальца  за среднюю пуговицу кителя - ему бы треуголку — вылитый Наполеон Буонапартий! «Рак» был страшно рад встрече со Стасом, так как видел его второй раз с начала года. Он поднял его, вывел к доске и начал «пытать».
-А, скажите-ка любезный курсант Иванченко, говорил Раковский, подходя к  вытянувшемуся, как коломенская верста и не дышавшему Стасу, дико «лупающему» глазами по сторонам —
- Почему древние римляне выигрывали практически все войны, ведь были и поражения — что являлось главным стержнем достижения победы у римлян, а? Курсант Иванченко?
«Мочалка» оторопело крутил головой в ожидании подсказки, но мы только разводили руками — умел Рак задавать такие вопросы, на которые сам потом затруднялся ответить…
- А…злорадно-торжествующе протянул Рак - не знаете, любезный курсант Иванченко?
 Стас виновато пожимал огромными плечами…
- Так вот слушайте, и своим спортсменам-подводникам расскажите — «отрывался» по полной Рак — Римляне как воевали? Повоюют, повоюют, сядут в окоп, автоматы почистят и дальше воюют!
Толпа грохнула смехом, только Стас « въехал» уже на перерыве! Че б не воевать-то с автоматами против копий!
Майор Самарский вел у нас ОМП (Оружие массового поражения), а учитывая, что в прошлом он был одесским конферансье, то эти уроки, несмотря на то что «химиками» становился каждый 200-ый выпускник, были самыми любимыми, в смысле юмора.
- Так, товарищи курсанты, по вам был нанесен маленький ядреный удар, и вас несут в ближайшее отделение милиции — вспышка сзади — накрываясь плащ-палаткой ползете вперед, на врага, гневно оскаливая противогаз, пугая противника, одним пальцем зажимая заднепроходное отверстие, чтобы не вышел моральный дух, а указательным пальцем второй руки нажимая на спусковой крючок, ползете по направлению к ближайшему кладбищу, где вас ожидает повар с горячим обедом!…

Приезжала ко мне в ВОКУ и Хелена Мольчик, с которой я учился в Польше, во Вроцлаве, моя первая школьная любовь, - она жила в Москве, у тетки, училась в МГУ на филфаке и была замужем за чьим-то генеральским сынком. Эта «участь» была бы уготована и мне, если бы после выпускной ночи я вступил с ней в брак., но я оказался мудрее (ли?)…Полная «задница» романтики, перевесила чашу весов, на второй половине которых были — учеба в академии, быстрая генеральская карьера, квартира в Москве или Вроцлаве - тихая, спокойная жизнь…Так вот она приезжала ко мне на третьем курсе. У нас как раз шла сессия, и мне пришлось  «завалить» Историю КПСС, так как я рванул первым, чтобы успеть встретить самолет — все в той же «самовольной форме» - спортивные штаны, футболка и кеды. Поселил я ее в гостиницу «Пектораль», которая была напротив ВОКУ, якобы для ученых, но там всегда были номера и для «курсачей», вернулся в бурсу и договорился  с преподавателем о пересдаче через два дня. Вечером (снова в самоволку) я посетил Елену-прекрасную в ресторане, на первом этаже. Я знал, что она замужем и приехала в Киев отнюдь не для того, чтобы попробовать «Киевский торт», который я ей все-таки всучил перед отлетом…
Со мной были Сиз, Толик Секретарев, Саша Чудников — вобщем погуляли мы на славу. Я что-то спел с эстрады и набрался «до бровей», так как понял, что это прощание с первой школьной любовью…Ребята отвели меня и Ленку в номер. Там я выдал ей, что знаю о ее замужестве и все, что я о ней после этого думаю, и лег спать в ванной. Ленка проплакала всю ночь, а утром я купил ей торт, посадил на самолет и вычеркнул из жизни, хотя это было и нелегко…Сколько писем я сжег, наверное около 300!, когда приехал в отпуск в Черкассы.  Родители были в недоумении, хотя наверное понимали, что с генеральскими дочками мне не жить…Мне почему-то вспомнился мой первый визит домой к Ленке, знакомство с ее папашей, мамой, братом…Я неделю галстук в тон носков искал, а сколько выучил шуток и вызубрил все правила этикета - острил, шутил, правильно ел и оказывал всяческие знаки внимания, начиная от цветов маме и трубки папе, вплоть до крыльца…а потом сорвал галстук — не в своей тарелке я был, не по мне это…хотя на ее родителей я произвел должное впечатление.
Заезжал я к ней в Москву после ВОКУ — она развелась с мужем, воспитывала сына Алексея и где-то работала, не по-специальности. Наверное сейчас Елена Ильинична уже бабушка и нянчит внучат… А в тот единственный визит — я курил одну за одной, бабка ее вышла часа на три к подруге, оставив нас одних, а я только курил, и рассказывал разные смешные истории…Но никакого влечения уже не испытывал — ни физического, ни душевного — все перекипело тогда еще, во Вроцлаве, той выпускной ночью, когда она отвергла мою любовь…а мы — рязанские - люди гордые, и хотелось наверное ей вернуться ко мне, да только я уже не хотел этого…Так и осталась она – в Польше — нетронутой принцессой из юношеских снов и мечтаний…
Выпускной вечер мы праздновали в новом ресторане “Киев” на Печерске, потом еще неделю гудели и спускали деньги по остальным кабакам, а через неделю я уехал в Черкассы. Как лучшему китаисту, мне и выбирать не приходилось - Дальний Восток! Советско-китайская граница. Десять лет без замены ... но получилось двенадцать. С большим уважением отношусь ко всем преподавателям, моим друзьям, всем тем, кто участовал в моем становлении, как офицера разведчика, так и человека -пламенного патриота и защитника своей Родины... Через тридцать лет, на юбилей выпуска собралось не более 40 человек... столько же уже никогда не придет на наши встречи... В мои редкие презды в Киев я всегда стараюсь приехать к ВОКУ, постоять у КПП,-сердце сжимается и замирает - здесь прошли мои юные и лучшие годы, здесь родился поэт-песенник, офицер разведки...






ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ. ЛЕНИНАКАН. СТАЖИРОВКА.

“А на нейтральной полосе цветы
необычайной красоты”
В.С. Высоцкий

В июне 1972 года пятеро курсантов ВОКУ отбыли поездом “Киев-Ереван” для проведения стажировки на два месяца в солнечный город Ленинакан.
Четыре дня пути пролетели в песнях под гитару, вине, знакомствах -благо «гражданка» была у всех. Прибыли мы в Ленинакан, в Тифлисскую Крепость, в отдельный разведывательный батальон для стажировки в роли командиров разведвзводов, но очевидно время выбрали не самое удачное, так как вся дивизия стояла «на ушах»: за день до нашего прибытия начальник разведки дивизии «слинял» в Турцию, вместе с секретными документами и семьей… Граница представляла собой маленькую речушку, пробирающуюся между ущелий. На той стороне крестьяне-турки невесело махали своими кетменями. До сих пор не могу понять, что они там «возделывали» - ибо, что может расти на каменистом берегу реки? Короче, начальству было не до нас - не до меня, по крайней мере. Меня определили к внуку Берии - лейтенанту Моцарели, хорошему хлопцу-гуляке и пьянице. Знакомство наше началось в крепости, затем в 3 часа ночи продолжилось в поселке. А утром продолжалось в Ленинаканском ресторане «Гюмри» и «Айни», в перерыве «между боями» был посещен пивной бар «Полоз Могучий» и на этом достопримечательности Ленинакана закончились.
  Адъютант лейтенанта Моцарели — Сирахулло Назретдинович Сайпулаев -оглы, или просто «Никодим» был олицетворением верного слуги своего господина! Когда я приехал на турецкую границу, он занял оборону у продуктовой палатки, и на все мои попытки прорваться туда отвечал, свирепо вращая белками узких азиатских глазенок - «Апцера не кармит, сахр не дават» - таков был приказ Моцарели! Наконец появился Моцарели с двумя плетеными  пятилитровыми баклажками вина, и «табу» было снято, мы откушали вместе с классным вином и высокогорный паек—с копченой консервированной колбасой и сыром. Этих пайков мне придется попробовать за всю службу немало, но вот высокогорный, морской - для подводников, пограничный и десантный — это элитные, не то, что общевойсковые — полбуханки черного хлеба засохшего до степени «разгона демонстраций» — бросил в толпу — пять человек упало, да две банки неизвестно какой каши с проблесками мяса — ни в какое сравнение не шли…Тост, «Жизел», который рассказал мне Рафаил — запомнился мне на всю жизнь, а так как я здорово копировал голоса, интонации и жесты-то я его рассказывал, как настоящий грузин — с акцентом, жестикулируя, играя бровями и округляя глаза—эмоционально получалось и рассказываю его до сих пор…Итак - «Жизел»:
     Висако в гарах, в адном балшом аули аксакалы сабиралис адин раз в гаду, чтоби вибрат лучива чабана.Ани гаварили -
- Вот в этам гаду Гогия спас 100 авец! Он - пабедил! Визивают Гоги — маладой, красивый джигит — кров с каньяком! — нос арлиный, кинджал—длиный! Аксакали иму гаварят:
- Гоги, вот тибе мишок денег, паедэш Маскву, там в принципе — всё ест,  на эта нипанятнае слово ВэДэЭнХа, игде гордаст нашиго аула тонкоруний баран Борка уже три года живет, ми Маскву каждий год пасилаим нашива чабана-пабедитиля, вот паэтаму у нас к тибе такая просба: - Ти в Маскве все сматри винимателна, патом приедишь—всему аулу раскажишь, как бута тваими глазами все Маскве пабивали, понил, дарагой?
Гоги гаварит — Канешна, уважаимие, а сам пряма как кон гарцуит, чуствуит — пара Маскву ехат! Ну, мишок денег за спину, пацилавал родствеников, и вперед, на лихом скакуне! Прошел месяц — нет Гоги, уже аул валнаваца начинает, ичто слючилась, да? И вдруг — Гоги приехал, на мащине, тока ана  аул не едит - на дароге стаит—«Черни Волга» називаитца. Гоги весь в моднам кастюме и с таким галстукам и бальшой кепке, адин нос видна!Сабрал весь аул, расказиваит:
-Ну, приехал я Маскву, гаварю таксисту — вези магазин «Принцип», адиваца па моднаму буду, кепка-ирадром пакупат буду!
Он мине гаварит — двацать лет Масква ежжу — такова магазина нет!
-Я иму гаварю, мине уважаемий аксакал сказал — Маскве, в принципе - все есть — вези, давай, ишак такой!
 Вощим атвез Гум-Цум — кепка купил ирадром, самий балшой, другой такой нет Маскве! Кастюм купил, машина купил - савсем гарадской стал! Бил на ВэДэЭнХа — стаит наш Борька-баран — лучи нет! Ну я паехал Масква сматрет. Мазалеи  народу — как авец, биз очеред нельзя! Ящик каньяка паставил, винесли, пасматрел — не грузин — занесли абратна! Магазин Миха — ящик каньяка паставил, винесли, пасматрел — наши шерст лучши, очен лучши! Куда  сматрет ехат? Мазалей – бил, ВэДэЭнха — бил, Гум-Цум — кепка пакупал,ичто ещо землякам рассказат буду? Задумался, иду, грустний, такой. Паднимаю галаву — стаит балшой дом, тиатр назваица, а на крише – грузин канечна, пят лашадей держит-не пускаит ехат! А внизу написано «Балет Жизэл». Кто такой балет - ни знаю, а Жизэл — завут наверна. Раз грузин стаит сверху — нада пасматрет схадит! Захажу. Народу—как три аула, тимно. Я пачка денег дал — первий ряд сел, Кепка паправил, сижу — ижду. Свет патух. Музика играит, такая грустная. Вибигаит на сцена грузин — савершенна голий! Пабижаль туда — нет Жизэл, пабижаль сюда — нет Жизэл, а видна хочит, да? Я вальнуюсь, слушай, кепку паправляю. Он ищо три раза туда-суда бегал — выбигаит девушка, савершенна голий — он и к нему падбижаль на руки взял, сматрел — не Жизэл, бросил,  А видна хочит, да? Пабижал туда — нет Жизэл, пабижал сюда — нет Жизэл…Выбигаит другой девушка — савершенна голий, слющай — персик, красавица, он и к нему падбижаль, на руки взял —Жизэл! Панес туда — там люди, панес суда — там люди, а видна хочит, да?  Я уже кепка снял, хател сцена бижат, земляк памагат! А все люди иму кричат — «И-бись, И-бись». Куда иму Жизэл нестии, а? Тут маладец, кто-то, наверна тожи грузин - занавеска апустил и он унес Жизэл…А все кричат «И-бись, И-бись»…Наканец вишел он, давольни такой, успел наверна, Жизэл за руку держит, он тожи улибаица — и грузин гаварит — Испасиба, болше ни хачу!» Вот такой балет Жизел! Я придлагаю выпит за любов, каторий и в маленком ауле, и бальшой Маскве, как би не називалась — Жизэл, не Жизэл, - всигда била взаимнай.
 Лейтенант Рафаил Моцарели сказал, что надо ехать на блок-пост, на десять дней. Но надо получить продукты, снаряжение и т.д. - чем я и занялся. Мы уехали на границу и я за десять дней вволю хлебнул взводной жизни - подъем, занятия, обед, занятия, самоподготовка, чистка оружия и отбой. Приехал исполняющий обязанности начштаба, удивился порядку и, забрав документы, сказал - «Ваша, товарищ курсант, стажировка прекращается, документы заберете завтра в штабе, но три недели, чтобы вас всех не было в Ленинакане и в училище соответственно». Назавтра нам всем поставили даты прибытия и убытия, написали стандартные характеристики и благословили на обратный путь… Из всего Кавказа мне запомнилась станция Гори - где родился Сталин - огромный портрет, где-то три на пять метров - весь в лампочках - светился как солнце, экипажи-ландо, в центре Ленинакана, катающие туристов, вкусный лаваш, испеченный на тандыре, изобилие вина и фруктов, приветливые горцы, и полное отсутствие женщин - имеется в виду что-то, хотя бы отдаленно их напоминающее. Моцарели подарил мне четки, на которые я после Китая повесил брелок-нэцку - голову императора Цин Шихуанди... и много тостов, которые потом мне пригодились во многих компаниях. Двенадцать дней стажировки запомнилось мне колоритными пейзажами - солнце вставало и садилось за горы - и сразу становилось холодно… Остальные восемнадцать дней мы решили провести в городе Сочи, где темные ночи…
Через сутки поезд прибыл на станцию Сочи, и мы устроились в гостиницу «Чайка» впятером в один номер на 10 дней, заплатив все имеющиеся у нас деньги, оставив на проезд и пирожки… Первым делом мы все дружно пошли на переговорный пункт и заказали по 50 рублей у родителей, родственников. Закомпостировав билеты и получив, через два дня  деньги мы предприняли «военный совет», где определили все наши расходы и рацион. Вторая часть «стажировки проходила гораздо веселее, чем первая — девчонки, море. песни, знакомства — ночевать вместе нам все равно приходилось редко, так как частенько мы ночевали прямо на пляже. Здесь я познакомился с Наташкой Джанибековой — дочерью космонавта, и она существенно поддержала наш тощий бюджет - расплачиваясь за мои «любовные» песни… Лежа на горячем песочке, мы строили планы на будущее - через год - выпуск, и разлетимся - кто куда… Сережа Брик открыл нам тайну, что через две недели приглашает всех в Тбилиси, на свадьбу - у его невесты была гордая грузинская фамилия - Лордкипанидзе, на что согласился только я… Такого моря и отдыха у нас не было всю дальнейшую жизнь! А впереди, маячило 30 суток отпуска, после стажировки! Мы благополучно прибыли в город-герой Киев - загоревшие, как негры, довольные и через три дня, с отпускными на руках стояли у ворот ВОКУ… Через неделю я выехал в Тбилиси, к Сереге, на свадьбу. Это была настоящая грузинская свадьба, с соблюдением всех обычаев - похищением невесты, стрельбой, баранами и т. д. А тосты! В общем, я пришел в себя на третий день, и с похмелья пил вино, вместо воды… Больше я не выдержал и уехал в родные Черкассы - догуливать отпуск.
Китайский язык мы изучали серьезно. Готовили нас как профессорский состав и как военных разведчиков-китаистов. Нормальному китайцу хватает знания от полутора до трех тысяч иероглифов, чтобы прочитать газету «Жэньминь Жибао» - Ежедневная народная газета, типа нашей «Правды».  Для разговорной речи хватит от 400 до тысячи иероглифов. Но вот наличие четырех тонов в китайском языке, а в каждом тоне иероглиф имеет другое значение — значительно усложняло изучение языка, плюс наличие 12-ти диалектов… Человек с севера не поймет человека с юга, пока не нарисует на руке иероглиф, который он произнес!. Мы изучали 9000 иероглифов актив и 12 000 пассив, то есть мы их знаем, но не используем в практике, они — в нашей памяти. Так что, специалисты мы были на все 100%. Кроме того мы учили «Вэнь Янь» - древний язык и скоропись — писали кисточками иероглифы очень быстро, учитывая все сокращения…Даже питались мы два раза в неделю палочками! Первое, оказывается есть тоже можно—подставляешь пиалу ко рту, складываешь палочки вместе, и как веслом загоняешь пищу в рот! А уж в Китае мне пришлось пробовать и синюю китайскую водку, настоянную на печени змеи и водку со змеями в бутылках — то есть китайцы сразу предупреждали — змей-искуситель до хорошего не доведет!…Все у них на травах, с травами и грибами, даже знаменитые китайские пельмени — одни названия чего стоят: «Будда раскрывает рот», «Двойное счастье уток-неразлучниц», «Желание разбогатеть», «Исполнение желаний Бай Маонюй», …Бай Маонюй — это из знаменитой китайской легенды о «Беловолосой девушке», которая своей любовью помогла победить врагов своему возлюбленному Си еру…Это мне напоминало известный китайский анекдот:
- «Товарищ Ван, у меня кончились патроны!
- —«Но ты же коммунист!» — и пулемет застрочил снова…
Трудолюбие китайцев поражало непривычное к этому око европейца, то бишь меня — я понял, что услышанные рассказы о чистке якорной цепи—реальность! Если китайцу дать задание почистить корабельную якорную цепь, давать ему за это по горсточке риса в день, а в конце работы ничего не заплатить, но мужественно пожать руку и сказать — «Ни цзо — сян джунго жень иян»! — Ты работал, как настоящий китаец! Нет для него награды выше сказанного Вами, он будет долго трясти Вашу руку и преданно смотреть в глаза, со слезами на глазах, и кланяться, пока Вы не скроетесь из виду! Таково их воспитание—так называемый «Лаодун» - трудотерапия, на которой Великий Мао построил свою культурную революцию… И Мао, и Дэн Сяопин, и Цзянь Цземинь и Ху Цзэнтао - все они прошли  перевоспитание трудом и научили этому миллиард своих сограждан! Знание языка пригодилось  как никогда—я запоминал множество страниц текста, рисунки, карты—с одного раза, а телефонных номеров «носил» в памяти не менее полутора тысяч…И наверное от китайского языка взял себе за практику—все подмечать, все фиксировать, переводить на китайский и запоминать навсегда.
Первого сентября начинался последний год «Бурсы» - ответственный, серьезный, и вместе с тем бесшабашно-гусарский. После январской сессии было распределение, как я и предполагал - Дальний Восток. Но все равно, несмотря на «ссылку» жизнь была в розовом цвете, прекрасна и удивительна - кто знал, что через несколько месяцев я буду на волоске от гибели, и что, все, что было со мной до этого времени - было только прелюдией к суровым испытаниям, эдакой «сладкой» пастилкой-конфеткой, чтобы основная горечь не набивала оскому… Что ждало меня там - на советско-китайской границе? Какие люди и какие встречи? Какая служба, в этом, забытом Богом краю? Выдержу ли я все «трудности и невзгоды», которые давал присягу преодолевать?
Все это было впереди, а пока - еще целый год учебы, госэкзамены, выпускной, отпуск, уже в чине молодого лейтенанта, с общевойсковыми эмблемами, прекрасные феи, виснущие на шеях будущих генералов и тайное замирание сердца — что же готовит дальнейшая судьба?


ЧАСТЬ ДЕВЯТАЯ. ДАЛЬНИЙ ВОСТОК. ПРИБЫТИЕ.

«Говорят, что центр Земли - Европа
Доля правды в этом все же есть
Но если Амурская область – попа -
То дырка этой попы - здесь!»
Народная дальневосточная мудрость.

Прибыл я в город Хабаровск, в Штаб Дальневосточного Краснознаменного Военного Округа тринадцатого сентября 1973 года. Сутки прождал аудиенции у командующего, который, несмотря на всю свою суровость и значимость, почти по-отечески обнял меня, благословил на ратный труд и сказал:
 «Слава Богу - хоть один настоящий переводчик появился, на весь Дальний Восток — едешь в Возжаевку, оттуда на госграницу - там неспокойно, предписание и разрешение на ношение личного оружия получишь в Разведуправлении, ну все, сынок, береги себя!» Честно говоря, я не ожидал такого приема, даже надменный подполковник-адъютант, стал смотреть на меня как-то поласковей… Шестнадцатого сентября я прибыл в город Белогорск, в штаб Армии, к начальнику разведки, легендарному полковнику Власову… О нем я был наслышан - во-первых - «иконостас» до пояса из орденов и медалей, во-вторых - заходил к Командующему запросто, и в-третьих - самое главное - упаси господи кому-то обидеть разведчиков — а если разведчик оказался на гауптвахте — съест живьем, но если попался патрулю или по пьянке - жди наказания на полную катушку. Меня полковник Власов встретил тоже по-отечески - видать был звонок от клерка командующего. Он рассказал мне про ситуацию на границе, спрашивал про отца, затем прозвонил Начальнику разведки Возжаевской дивизии, чтобы встречал меня завтра с поезда, и мне:
- «Ну а ты, сынок, готовься на границу».
Я переночевал в гостинице и выехал к вечеру в Возжаевку - через час засветились огни - как будто пол-Киева – вот - подумал я - цивилизация! Как потом оказалось это светилась Зона особого режима, где сидело около 1200 заключенных-рецидивистов… Начальник Разведки подполковник Волгушев Валерий Степанович и офицер по дешифровке капитан Чернов Алексей встретили меня, как старого знакомого, а поскольку был вечер, то подвезли меня к общежитию, в двухкомнатные апартаменты, которые пустовали, так как все разведчики были на границе. Была дана команда Алексею - устроить, накормить и обогреть, к чему он приступил немедля, особенно к третьей части - «обогреть», я бы сказал с особым рвением! Денег у меня оставалось рублей десять, я пытался приспособить их в «общий котел», но Леша сказал - «Ты наш гость - у нас 9 лет в дивизии переводчика не было, завтра весь штаб сбежится посмотреть!»
Ужинали мы в общаге - красная рыба, тушенка, спирт, хлеб, какие-то консервы рыбные и пять луковиц. Лешка пригласил командира комендантской роты старшего лейтенанта Калинкина и мы втроем отужинали.
- «Ну, что, разведка, покажи, что умеешь!» - сказал Алексей и налил мне полный стакан чистого спирта… Я встал, традиционно отвел локоть, оттопырил мизинец и, выдохнув, сказал:
- «За баб-с», залпом выпил, выдохнул, понюхал хлеб…
- «Могешь!» - сказал Леша - «достойное пополнение»!
В общем, выпил я еще полстаканчика чистого и завалился спать - так как утром надо было представляться по случаю прибытия к новому месту службы.
Утром Леша прислал «уазик» и я поехал представляться. После того, как я представился по случаю дальнейшего прохождения службы командиру дивизии Генерал-майору Боржко Владимиру Ивановичу — он представил меня офицерам штаба и лично начальнику разведки 265-ой Мотострелковой Выборгской дивизии — подполковнику Волгушеву Валерию Степановичу, а тот — личному командному составу разведчастей дивизии.
Вопросы были самые каверзные — ну как же — первый  живой переводчик китайского языка, и, естественно, гордость за родную Выборгскую дивизию, что именно им, а не всем остальным дивизиям оказана такая честь!
Спрашивали все до мельчайших подробностей — особенно, что касается языка, и представление превратилось в первый урок китайского — я вдохновенно чертил иероглифы на доске, объяснял, что и как, писал иероглифами некоторые фамилии — в общем, произвел впечатление! Волгушев понял это по-своему:
- Ну, вот тебе товарищ лейтенант первое задание — карты в руках держать умеешь, раз из Киева приехал, то с преферансом знаком?
Я, естественно, утвердительно кивнул
- Ну так вот склеишь на завтра «пятисоточку» (масштаб 1:500 000) Театра Военных Действий Округа. Задание ясно?
Я лихо приложил «набор костей» к «бесталковке», щелкнул каблуками и выдохнул—«Та-а-ак точна!»
Учитывая, что в «бурсе» мы клеили массу карт по истории военного искусства и тактике, то задание особо сложным мне не представлялось.
Я пошел в секретную часть, сделал прапорщику заявку и спросил, когда подойти получать карты — ответ был — через час.
Ровно через час, вооруженный огромным рулоном карт я расположился в свободной комнате разведотделения и приступил к работе. Самое главное в склеивании карт — это правильно ее разложить, чтобы строго по науке обрезать правую сторону и низ. На это у меня ушло полтора часа, еще час я тщательно вымазывался клеем, и через три часа огромная карта в 64 листа была готова. Высотой она была «с два меня» а длиной метров пять, не меньше. Сложить ее в планшет (по формату А4) не представлялось никакой возможности! Я и садился, и ложился на нее, и скакал как красный конник — карта оставалась огромной. Я расстелил ее на полу и пошел докладывать Волгушеву.
Он «заценил» мой титанический труд, самодовольно хмыкая и все-таки спросил меня:
- А как воевать будешь по ней? Она и в пять планшетов не влезет, а?
…Я глубоко задумался и, видно, такая искренняя растерянность была у меня на лице написана, что он сжалился и сказал:
-Оторвешь сколько надо и воюй! Понял?!
Я понял, что «подкалывать» меня, как молодого, будут все, кто чинами постарше, но у меня был козырь, который они не учли — это преподавание китайского языка офицерам разведподразделений и штаба дивизии, и, естественно — экзамены по оному предмету!

И через полтора года, когда мои бойцы с радиоперехвата писали уже сто знаков в минуту, настал черед «поприкалываться» и мне…А учитывая, что несравненный Валерий Степанович Волгушев отбыл в Республику Бенин (Африка), а старшего помощника не прислали по замене, и офицер по дешифровке убыл в Академию - то обязанности Начальника разведки дивизии и строгого экзаменатора исполнял я в одном лице!…
Бедные подполковники и полковники, как они не исхитрялись получить заветные «три балла»: - и спирт с красной рыбой оставляли на моем столе…случайно… и унты новые на волчьем меху, и в наряды помощником оперативного с субботы на воскресенье не ставили, во все комиссии ввели, включая секретные согласно моего допуска, а допуск у меня был покруче комдивовского, - в общем создавали все привилегии для «карьерного роста»! Но я прекрасно понимал, что с этими людьми мне защищать Родину, и шутят они со мной по-отцовски, незлобно — поэтому я не был вправе пользоваться их благосклонностью, - всем ставил «четверки и трояки». Но в общем-то «Иностранный язык и Театр Военных Действий», а также «Иностранную технику вероятного противника» управление дивизии и разведчасти сдавали на твердую «хорошо»!» Ну а красой и гордостью были мои подопечные офицеры из разведбата — лейтенанты  Серега Торгованов, Володя Егоров, -у которых даже конспекты были, подписаны моей фамилией, написание которой один в один похожа на иероглиф «Чжу», означающий долголетие. …За полтора—два года офицеры знали более тысячи слов и выражений, и умели допросить военнопленного. Особой гордостью был составленный мною русско-китайский и китайско-русский военный разговорник для разведчастей приграничной полосы на три тысячи слов и выражений! Учитывая то, что разведчасти были не только в нашей дивизии — мне через два года пришлось собирать сборы разведчастей округа по иностранному языку.
 Представление прошло нормально, я переоделся, и после обеда в офицерской столовой  Алексей начал вводить меня в курс дела. Самое первое - это познакомил с начальником финансовой службы, и тот поставил меня на денежное «удовольствие» (довольствие). Аванс выдали сразу - 220 рублей - я не ожидал, что так много будет, но Леша меня предупредил, что мне положено 50% за знание китайского, в общем рублей 400 получать буду - я вообще обалдел - такие деньги! Три дня я знакомился со штабом, деятельностью разведотделения, командирами разведбатальонов и рот, и через три дня, облачившись в полевую форму, я выехал на свое первое в жизни боевое дежурство на Госгранице... Центр позиций разведбатальона находился в деревеньке Муравьевка, а фланги в Кани-Кургане и Космодемьяновке… Комбат-подполковник Виноградов встретил «вышестоящее» начальство - а назначен я был переводчиком разведотделения дивизии - в лице начальника разведки, меня и Алексея - подобающим образом - стол ломился от мяса косуль, красной рыбы и, конечно же, четыре полных фляжки на столе - я понял, что это спирт, так как на Дальнем Востоке водки практически не было, зато в изобилии был питьевой спирт 92% крепости…
После обеда мы поехали к начальнику погранзаставы. Начальник двенадцатого погранотряда из Благовещенска уже дал «вказивку» на все заставы, что прибыл переводчик китайского языка из Киева – меня уже ждали. Начальник разведки дал мне неделю - поработать в интересах пограничников и меня тут же переодели в зеленую фуражку и оставили ночевать на Серышевской заставе. Ночью я спал беспокойно - то и дело отъезжала машина, слышался какой-то шум, разговоры, приказы… Оказывается это выезжала «тревожная группа» на срабатывание «системы» - нарушение госграницы…
Всю неделю я работал на трех заставах - начитывал им пленки на особый период - в случае нарушений госграницы и провокаций, лазал по погранвышкам, ходил в дозор на охрану - жил полноценной жизнью заставы… Затем приехал Начальник погранотряда, полковник Новоселов и сказал, что с Власовым согласовано - мне еще надо поработать на 12-ти заставах, в интересах всего погранотряда и укрепрайонов. Так что моя неделя превратилась в три!… «Окна», проходы в системе, сопредельная сторона-население, агенты, контакты - всем этим я занимался с удовольствием. Приехал начальник разведки дивизии Волгушев и сказал:
 «Работаешь здесь еще неделю, потом я пришлю машину за тобой - по-моему, тебе в командировочку надо будет поехать. Тебе майор Иванов привет передавал». Я понял, от кого «привет» и поехал знакомиться с разведчиками-офицерами - Сережей Торговановым, Володей Егоровым, Лешей Вергелесом, Володей Серегиным - боевой кулак разведбата - веселые, надежные, отчаянные ребята
Они сразу накормили меня «амурской ухой» - в ведро с ухой вбухали бутылку спирта - для вкуса - я чуть дно не вылизал у ведра!
Да, рядом с такими ребятами я понял - граница была « на замке»! Сразу вспомнилось про Возжаевку - командир взвода Володя Малышок — ростом два метра 5 сантиметров - добродушный блондин с голубыми глазами - нечаянно разбил витрину-стекло в ресторане «Томь» в Белогорске. Тут же были построены все разведчики дивизии и полковник Власов, смотря снизу вверх, на виновато потупившего голову лейтенанта нравоучительно поучал его:
- «Ну, Малышок, ну учудил, выпил свои 900 граммов водки — иди взводом командуй - нет, в кабак его потянуло…»
Райчихинск. Дальний Восток. Первое «близкое» знакомство с Сергеем Торговановым у меня произошло на первом боевом дежурстве.
Серега Торгованов был молодым, красивым  крепышем-лейтенантом, из Череповца, умевшим на месте делать  «арабское» сальто—то есть переворот назад из положения «стоя» - Накачанный такой спортсмен! Главной его достопримечательностью, красой и гордостью был семисантиметровый…нос!
Этакий классический грек в лейтенантской форме! Серега наливал стакан водки, опускал туда свою достопримечательность, и пуская носом пузыри приговаривал с «окающим» вологодским акцентом-
- О! Какие пупырышки идут из носяры-то!
Потом залпом выпивал стакан, и обводя всех «роковым» взглядом произносил свою классическую фразу:
-Попишу, попинаю, порежу, за Вологду родную!
Я в шутку звал его Расторгуевым и «лауреатом Шнобелевской премии», но Серега не обижался.
 Мы остались с ним в Райчихинске, ждать пограничного начальника, ну а чтобы я не заблукал - ко мне приставили Сережку. Начальника мы встретили днем, передали ему документы и он позвонил в авиаотряд, но самолет был только на завтра, и поэтому мы пошли «осматривать достопримечательности».Основной достопримечательностью Райчихинска был шагающий экскаватор по добыче бурого угля со стрелой 150 метров. Второй достопримечательностью был ресторан «Горняк», где мы с Серегой решили пообедать, а заодно и поужинать! Картина была достойная кисти Микеланджело: За одним из двадцати столиков сидело два старых как мир капитана — стол был весь уставлен бутылками из под спирта и пива «Исетского». Один из них, лет 45-ти уронил голову на грудь и мирно посапывал, а второй пытался «завязать» с ним беседу..
- «Не–е-е, - говорил он, тыкая вилкой в сонного напарника
- Ты не…звезди! А давай поговорим с тобой за жзззнь! — капитан что-то буркал, а напарник не сдавался-
- Не-е-е-е — давай с тобой погрим за жззззнь!!! - требовал более трезвый…
Свидетелями их «оживленной» беседы была картина два на три — «Три богатыря», полусонная официантка, лениво болтающая с  кем-то из кухни и мы с Серегой…К вечеру в сием заведении должна была быть свадьба, поэтому нам отвели отдельный столик, капитанов забрали погранцы, и пиршество началось. Серега пробрался к жениху, и сел рядом. После третьего тоста я заметил оживление в рядах «брачующихся». Надо заметить, что жених был из местных, «ротанов» как их называли — смесь китайцев и цыган, а Серега страшно не любил выходцев из Западной Индии…
-А, ****ь! - произнес риторически Серега — мало вас цыган гоняли, так я сейчас добавлю, воровское племя, - и намотав на руку портупею начал месить направо и налево бедных цыган…Еле-еле я его угомонил, отдали последнюю десятку за «скандал» и пошли ночевать в пехотный полк. Утром, выпив весь Райчихинский водопровод, мы прибыли на аэродром, который состоял из диспетчерской будки и трех АН-12.
Через два часа прибыли два пьяных в стельку пилота и посадив нас и еще двоих гражданских, предварительно похмелившись и похмелив Серегу — почти вертикально взмыли вверх. Такого полета у меня не было всю оставшуюся жизнь!
Самолет творил чудеса — он то взмывал ввысь, то падал в пике — все это под звон стаканов, анекдоты и  сумасшедшую тряску. Через два часа мы были в Благовещенске, но меня трясло еще полтора часа, наверное…
Второй раз, уже на госгранице, мой друг, Серега Торгованов, по кличке «Ураган», отчебучил не менее знаковый номер. С утра напраздновавшись – а угораздило его родиться на День Пионерии - 19 мая, Серега лег спать в палатке…Мы с мужиками посидели до вечера и решили Сереге сделать «Сюрприз».Я переоделся в спортивный костюм, накрылся с головой одеялом и лег напротив Сереги на койку в палатке. Ребята - Володя Егоров и Володя Серегин начали будить Серегу, и показывая на койку, где «спал» я говорили
— Мы съездили в деревню, привезли тебе девчонку, но она выпила маненько, а так ты ей понравился, и она не против с тобой «потрахаться», зовут ее Валентина»
Серега вскочил как ужаленный—сориентировался, что где и сказав всем, чтобы постояли на «шухере». Серега двинулся ко мне. Я уже умирал от смеха под одеялом, но решил дотерпеть «до конца»
- Валюшка, Валюшка — сладострастно шептал Серега, и начал гладить мою задницу, поверх одеяла, одновременно расстегивая галифе…Тут я не выдержал и заржал, заскочили ребята — Серега стоял со спущенными штанами и одеялом в руке…
-Че ж ты Серый — чуть лучшего друга невинности не лишил, а? Спросил я, задыхаясь от смеха
-А, ну Вас, весь праздник пересрали, так хотел Валюшку трахнуть — обижался Серега…..
На границе у меня был ординарец-киргиз Сапармурат Кафарович Кадыров. Я вообще предпочитал иметь ординарцами нерусских, так как они гораздо преданнее и за «хозяина» порвут любого, тем более, что Напалм Катафалкович, как я его прозвал, четыре раза съездил в отпуск за два года службы и каждый раз возвращался весь в дынях, несмотря на время года. Кадыров к тому же был грамотный киргиз, очень хорошо рисовал и фактически «чертил» все карты, вернее мы набрасывали основные задачи, а он расписывал легенды, расчеты, красиво разрисовывал «баталии». Однажды осенью, Напалмович — это я его ласкательно, подносит литровую кружку чая и спрашивает:
- Таварищ камандыр, скока сахру лажит?
 Я в ответ — Сегодня какое число?
- Пятае, таварищ камандыр
- Значит 5 кусков и ложи!
- А 30-ва—тридцать кусков?
- Ну конечно, Напалмыч!
Кадыров дико заржал, довольный чему-то своему и отошел от меня. Я, за работой как-то подзабыл про тридцатое число…Но вот с какой улыбкой – «во всю ширину японского приклада» он приподнес мне 30-го утром кружку с чаем — это надо было видеть! Поставил кружку возле меня и не отходит. Я пытался размешать сахар, но ложка не проворачивалась…
- Напалм, ты что, туда всю пачку зафигачил?
Кадыров отбежал в сторону и смеясь во все тридцать два зуба беззлобно показал мне рукой на календарь—30-е число!
Пришлось разливать чай по всем кружкам, но Кадыров своего достиг—выполнил приказ «командыра», как он говорил.  Во второй раз он проявил свою сообразительность, когда после 23 февраля я не мог найти ключи от сейфа, где лежала фляжка со спиртом, а алчущие сотоварищи уже были готовы расплющить его кувалдой, чтобы достать «опохмелятор»…Кадыров виртуозно отогнул заднюю стенку сейфа и извлек драгоценный сосуд—когда он успел подсмотреть этот «запасной ключ» - неизвестно, но  ребята были «спасены» а Кадыров направился в очередное увольнение…
Зимой мы с заместителем командира по боевой подготовке полковником Востриковым выехали проверять огневую подготовку во вновь сформированный «Шимановский» пехотный полк. Принцип формирования был прост до безобразия — на сто человек нерусских — четыре сержанта русских, или с Украины! Заехали в городок построенный прямо в степи — Востриков вышел из УАЗика, подошел к казарме и остановил первого попавшегося под руку бойца:
-А ну-ка воин, принесу щетку сапожную, быстро!
Боец, явно якутской национальности с секунду рассматривал диковинного полковника в папахе и пулей рванул в казарму. Мы ждали, переминаясь с ноги на ногу — морозец был градусов под тридцать! Через минуту выскочил, как ошпаренный вышеуказанный якут, держа в руке…молоток! Подбежал к Вострикову, протянул ему молоток и сказал:
 - «На»!
Востриков ошалело смотрел на улыбающегося во всю ширину японского приклада якута — а как же — начальнику угодил! А я тихонько «киснул» от смеха…
Ничего не сказав, но чувствуя, что это только начало – мы поехали на стрельбище. Бойцы должны были выполнять третье упражнение стрельбы из АКМ — девятью патронами по трем мишеням — «Пулемет в окопе», «Ростовая» и два «Бегунка» - бегущие ростовые мишени.
Упражнение не сложное, и обычное, даже без всяких навыков — во что-нибудь обязательно попадешь, а это уже «тройка».
На стрельбище уже ждало полковое начальство с горячим чаем. Востриков подозвал ротного и сказал:
- Будешь запускать «снайперов» - якутов—охотников - сниму с должности!
Ротный погрустнел, очевидно все было подготовлено заранее - на скрытной позиции лежал якут-охотник с СВД — Снайперской винтовкой Драгунова - и «валил» мишени, чтобы рота получила хорошую оценку.
На позицию выходил доблестный представитель национального меньшинства, непонятно какой национальности, очень похожий на китайца — наверное ненец. Выходил он на позицию красиво — автомат висел дулом вниз, тесемки на ушанке болтались как у деда Щукаря — шел он не торопясь, не обращая внимания на окрики взводного, командовавшего: «На огневой рубеж — марш!», «Заряжай!», «Огонь!»…
Пулемет остался недвижим, ростовая тоже, а бегунки, пробежав два раза скрылись за бруствером. Чистый двояк! Но надо было еще доложить условия выполнения упражнения — так требовало “Наставление по огневой подготовке”. Боец также не торопясь, в сопровождении поникшего взводного, приблизился на безопасное расстояние — пяти метров к Вострикову и, не поднимая глаз, доложил следующее:
- Тавариш палковник! Рядавой Урузбаив выпалнял трете упражнение из АКМ. При стрильбе наблидал — цел первий — ни папал, цел втарой — стрилял — нипапал, цел третий - тут он с досадой снял ушанку и хватил ею о  землю и сказал — А би ляд — двойка нахуй...- развернулся и грустно зашагал мимо ошеломленных офицеров к себе во взвод.
Секунду царило молчание, затем  грохнул такой смех, что слезы катились из глаз!. Востриков разрешил ему перестрелять и он с трех патронов завалил все мишени — просто волновался очень. Но его доклад о выполнении упражнения долго “ ходил “ по Дальнему Востоку...

А у меня не шел из головы «привет» от майора Иванова… Как он передал «привет» из Киева начальнику разведки дивизии в Возжаевку - деревеньку, где кроме ссыльных и военных никого и не было…?





ЧАСТЬ ДЕСЯТАЯ. ДАЛЬНИЙ ВОСТОК. ВЬЕТНАМ.
ТРЕТЬЯ ЖИЗНЬ ОФИЦЕРА РАЗВЕДКИ

«Сонгми - горит звезда Вьетнама
А рисопашец взял ружье
Его в дорогу провожала
Кши-Ки — любимая его!»
Народный Вьетнамский эпос.

Двадцать четвертого октября 1973 года за мной пришел «Уазик» из Возжаевки, и Лешка Чернов по секрету сказал мне, что меня срочно вызывают в штаб округа, в Хабаровск. Через двое суток я предстал «пред светлы очи» Командующего, генерала-армии Третьяка Ивана Моисеевича… Командующий усадил меня за стол, расспрашивал — как прошло становление и сказал, что доволен, как я взялся за дело… Потом спросил:
- А похожи ли вьетнамские и китайские языки»
- Нет
- А как твой английский? Не забыл еще?
- «Нет» - ответил я во второй раз.
Кончилась беседа следующим образом:
- «Ну, что, сынок, есть для тебя заданьице одно, суть узнаешь по прибытию на место, а место это - порт Хайфон, слышал о таком?» - Я утвердительно кивнул.
- - «Там тебя твой старый знакомый ждет, документы оставишь у меня лично, даже начальник разведки округа ничего не должен знать, понял? Тебе в особом отделе другие выдадут, а ты, чтоб через три месяца живой и здоровый стоял тут у меня, понял?»
- Так точно! - ответил я…и, щелкнув каблуками, вышел из кабинета…
Вид у меня наверное был очень обескураженный, так что адъютант Командующего предложил мне водички
… «Досталось?» - поинтересовался он? «Угу» - буркнул я… В штабе я получил  командировочное предписание во Владивосток, сроком на три месяца, «Для выполнения специального задания», там же я получил удостоверение личности, но под другим номером, и двадцать девятого утром был во Владивостоке, в указанном месте. Сырая, промозглая погода и пронизывающий ветер - вот чем встретил меня портовый город. Тридцатого октября пароход «Академик Курчатов» взял курс из Японского моря в Восточно-Китайское (Нагасаки), затем в Южно-китайское (Шанхай) и Тонкинский залив (Бакбо) - порт Хайфон…
Описывать путешествие неинтересно, так как я не вылезал из гальюна по причине непереносимости морских круизов…
В порту Хайфон меня встретили люди в камуфлированной форме, какой я еще не видел - она была легкая, с замысловатым рисунком, на ногах прыжковые десантные ботинки с высокими берцами, немыслимой расцветки… Посадили в американский джип и повезли на окраину Хайфонга. До конца войны было еще далеко, и во Вьетнаме какого только сброда не было! И «почетный» французский легион, и корейские «нинцзя,» и китайские «тигры» - в общем, воинов хватало, причем многие из них были на одно лицо… Шел дождь, цвела всякая экзотическая растительность, орали птицы и рикши, город кончился, мы ехали среди джунглей и через четыре часа были в Каобанге. Здесь меня встретил «майор Иванов», правда, в таком же диком камуфляже без знаков различия, но с американской М-16 за спиной. Я переоделся в такое же, на шею повесили американский брелок с личным номером, дали мне американскую прессу за неделю - и поселили в маленьком «бунгало» - коттедже с кондиционером, холодильником и душем. Через четыре дня я должен был вылететь на вертушке в заданный район и выполнить задание - уничтожить точку спутниковой связи американского командного пункта… Был конец ноября, а влажность и жара были невыносимые. Мои попутчики — с кем я должен был лететь — заходили по два раза в день, разговаривали только на английском. Затем был инструктаж, и уточнение задания — я получил американский рюкзак десантника 101-й воздушно-десантной дивизии США, с полным набором в 64 наименования, всяких «причандалов», включая шейный платок и презервативы… В пять утра был небольшой артобстрел, но где-то рядом, нам это не  помешало вылететь в назначенное время. Летело нас шесть человек. По возрасту - приблизительно таких как я было двое, по остальным было видно, что они воюют давно… У меня была самая дальняя точка — сбрасывали с четырех метров. При подлете мы попали под сильный обстрел — сбоку, сверху, снизу - со всех сторон что-то взрывалось, грюкало, ухало, визжало, гремело …как на психполосе в ВОКУ!
И вдруг все взорвалось огненным шаром, так громко, что чуть не лопнули перепонки — яркое солнце и темнота… Сколько я пролежал без сознания в контузии - не знаю… Очнулся я с перебинтованной правой рукой - осколок распластал руку до кости - от локтя до кисти, в какой-то полутемной хижине, на мокром полу. Зашли «гуки» (вьетнамцы) и через переводчика начали выяснять демографические данные американского десантника — то бишь меня… Я отвечал, что летели на рекогносцировку и были сбиты…уточняли кто командир дивизии и прочие формальности - но пока не били, (если не считать пары раз, что я получил прикладом по лицу), что вселяло надежду на благополучный исход… Ночью меня подняли и повели через деревушку, на окраину — невеселые мысли роились в моей голове… думал, что на расстрел… А взять да и сказать по-русски - «Что ж вы братья, узкоглазые делаете? Ведь я помогать вам приплыл!». Открыли какие-то плетеные решетки на земле и толкнули меня вниз. Я упал в яму глубиной где-то метра четыре, причем наткнулся на что-то мягкое и живое… Это был  так называемый «Зиндан» - четыре на четыре в длину, ширину и высоту - эдакая земляная тюрьма. В углу стонал, после моего падения на него, раненый, в такой же форме как и я, но со старыми и ставшими коркой, кровяными повязками в области живота…
Судя по щетине, он был здесь недели три, а по акценту - где-то с юга – оказалось - Сан–Франциско. Нам бросали какие-то корки, сырой рис. Кстати, впервые в жизни видел рис, политый дефолиантами длиной в мизинец! Еще - листья, банановые шкурки - почему я до сих пор не люблю бананы! Так что пришлось переходить на жучков-паучков и заползавших змей и мышей. Мы раззнакомились. Моего визави звали Дэн, меня - Алан. Он спросил:
- «Сколько тебе лет?»
- Двадцать три - ответил я. Но Дэн не поверил:
- «А почему голова седая?!».
Этого и я не знал, так как не видел себя в зеркале… Не буду описывать это страшное состояние… крики «Сы мэй» - «убить «америкосов»… Что придавало мне силы? - Злость на весь мир и обещание вернуться, данное мною командующему… - это был отличный стимулятор к действию! Мы подружились и Дэн сказал, что, где-то через месяц, наступит сезон дождей и надо бежать, так как вокруг полно наших! Как жаль, что мечта эта осуществилась только через пять месяцев! Было все… моего друга даже подлечили - два месяца он был наверху и рана в боку живота уже затягивалась. Дэн сказал, что встречался с представителями Красного Креста, которым рассказал и обо мне, и что наши обещали помочь - поменяться на пленных, по какой-то там конвенции…
Меня тоже таскали на допросы, но уже не били. Нас кормили гнилым рисом и бананами, а в основном, в Зиндане - жуки, червяки, растительность - вот чем потчевал меня дружественный «Вьетконг». Я начал готовиться к побегу заранее – ночью вставлял намытые дождями палочки в виде лесенки, днем пряча их внизу, или навесной шведской стенки, чтобы выкарабкаться отсюда… И вот однажды ночью, когда часовых не было почти двое суток – ровно столько, сколько лил тропический ливень — вода поднялась почти на метр и прибывала ежеминутно… Я втыкал палочки, привязал Дэна лианами к себе и по мере подъема воды - поднимались и мы с ним. Я вылез, вытащил его и, так как направление мы уже знали, оба «рванули» - он шел, обняв меня за шею, прихрамывая и держась за кровоточащий бок. В джунгли…через стену дождя, который лил трое суток! Дождь и спас нас от преследования, не было никаких следов… В джунглях пропитание было «получше» - возле одной сожженной деревушки мы наткнулись на полузажаренную свинью - и обглодали ее до косточек. Дэну становилось все хуже, кровь текла сквозь пальцы, у него был жар — а от моего осколка был огромный красный рубец — заживало плохо из-за влажности, но все же заживало… На третий день, уставшие, мы засыпались листвой и уснули. Проснувшись я не добудился Дэна…по нему ползали муравьи и он был синим и холодным… Я снял его брелок, повесил себе на шею, вырыл сучками что-то наподобие могилы, похоронил его, поплакал от души и поклялся: «Если выживу, буду спать на американском флаге - чтобы не забывать про Дэна, нашу дружбу и плен…»
Через пятнадцать дней, я пробрался к Хайфонгу. Правильное мы с Дэном выбрали направление! За эти полмесяца я научился убивать голыми руками, а потом и трофейной М-16, всех подряд - я не разбирал - враги, вьетнамцы - эти люди хотели убить меня и я мстил им. На мне уже были шорты, тапочки вьетнамки, какое-то немыслимое «пончо» - в общем вполне «приличный» вид. В порту мне посчастливилось узнать у говорившего на ломаном английском юноши - что «Зэт танкер го ту раша» - «Этот танкер идет к русским». Пробравшись на судно - вахта была на таком подпитии, что можно было уворовать весь танкер! Я залез в тендер с углем и только когда снялись с рейда - через сутки - я начал делать набеги на камбуз, в основном ночью, чтобы полакомиться помоями - о том, чтобы предстать перед командой не могло быть и речи - меня просто ссадили бы на берег в первом порту и «Вася не чешись»! Мне на ум приходили наши доблестные Зиганшин, Поплавский, Федотов - которые 49 дней болтались в океане, сапоги жрали - но выжили. А я в гораздо выгодном положении — выживу!!! В начале июня 1974 года я появился во Владивостоке, а через 5 дней - в Хабаровске. Небритый, седой мужчина в оборванных шортах, в майке, шлепанцах — со здоровенным шрамом на правой руке…Я «дежурил» возле КПП штаба Округа, в надежде увидеть Командующего, или Начальника разведки… На второй день мне повезло — я узнал «Уазик» Начальника разведки и бросился ему чуть ли не под колеса
- «Лейтенант… - сказал я - мне надо к Командующему!» Это было возвращение блудного сына! Слава Богу, хватило ума не посылать домой похоронку! Две недели меня мурыжили «Особняки», но Командующий - он и в Африке командующий! - прекратил это издевательство и в начале августа я прибыл в Возжаевку - начиналась подготовка к октябрьской границе — а до нее было 60 суток отпуска! Моего первого лейтенантского отпуска…
Я, грешным делом думал, что повоевать не успею, всласть, так сказать — а ведь именно для этого и нужна армия—воевать и Родину защищать!
Поводов для войн в истории было предостаточно. Начнем с греков, которые Елену похитили и Троянская война началась, затем — поход князя Олега на Константинополь в 307 году, поскольку греки не позволяли русским купцам мыться в столичных банях «елико хотят», далее—объявление нового Крестового Похода, из-за осквернения Гроба Господнего, поход Кортеса в Мексику — «для спасения душ язычников», польская интервенция в Россию в 1604—1613 годах—с целью поддержки законного сына Ивана Грозного—Лжедмитрия, В 1810 году Наполеон присоединил Голландию за то, что она является «наносом илистых рек империи»! В 1813 году — русско—турецкая война, за свободный проход русского флота через Босфор, Провокация испано-американской войны в 1898 году, когда сами американцы взорвали броненосец «Мэн» на рейде Гаваны, утопив при этом 252 американских матроса и свалив все на испанцев! Разжигание англо-бурской войны, для обеспечения свободы аборигенов, Первая мировая война—убийство эрцгерцога Фердинанда Гаврилой Принципом в Сараево, 1 сентября 1939 года — Германия напала на Польшу — операция «Гляйвиц» - захват  «поляками» немецкой радиостанции! Англо—французско—израильское вторжение в Египет в 1956 году, когда Абдель Насер национализировал Суэцкий канал В 1971 году — Индо-Пакистанский инцендент — поддержка Бангладешского национального движения в восточном Пакистане, 1980 год—Ирано-Иракская война—возникла из-за спора о принадлежности водного пути Аль-Араба…  А американская  «помощь» Корее, Вьетнаму, Югославии, Ираку — не умеете воевать, господа рыцари Алой и Белой розы—воюйте с индейцами в резервациях, но мне кажется, что и от них скоро будете по морде лица получать!
А вот «помощь» Советского Союза братским, и не очень братским странам? Так сказать — защита интересов Родины (!?) вдали от ее рубежей?
В Египте — пять раз воевали! В Китае - семь! Сколько на роду положили, и самое главное—ЗА ЧТО?  Посчитайте:
Китай-1924—27,29, 37-44, 45, 46-49, 50,-53,
Египет-1962-63, 67-68, 69-72, 73-74, 74-75,
Испания-1936-39,
Монголия-1939—Халхин-Гол
Западная Белоруссия и Западная Украина-1939, 1944-51
Япония-1938—Хасан, 1945,
Финляндия-1939-40,
Алжир-1962-64
Ангола-1975-79
Афганистан-1978-89
Бангладеш-1972-73
Вьетнам-1961-1974
Эфиопия-1977-79
Египет-1962,63,67,68,69-72,73-74,74-75,
Йемен-1962-63,67-69
Камбоджа-1970
Китай-1924-27, 29, 37-44,45,46-49,50,50-53
Куба-1962-63
Лаос-1960-63,64-68,69-70,
Мозамбик-1967-69,75-79
Остров Даманский-1969,
Северная Корея-1950-53
Сирия-1967,70,72,73
Сомали-1977
Венгрия-1956
Чехословакия-1968-69
Югославия-1992
И что мы с этого приобрели? Статус страны — «воинов-интернационалистов», которым — оставшимся в живых и калекам, держава выплачивает мизерные пенсии, лишает льгот…..Чего стоит «помощь» за убитого воина – «афганца» — аж 29 гривен в месяц — целых 6 долларов — по меркам Евросоюза!  Себе, господа – депутаты пенсион забабахали по 20 тысяч гривен! Вот так, господа удавы — в какой стране мы живем?



ЧАСТЬ ОДИННАДЦАТАЯ. ДАЛЬНИЙ ВОСТОК.
ЧЕТВЕРТАЯ ЖИЗНЬ ОФИЦЕРА РАЗВЕДКИ

«Здесь птицы не поют,
Здесь пива не дают,
Но знают все - тут хитрые
ГРУшники живут»
Из песен аборигенов Славянки

«АКВАРИУМ»

Третьего октября, в день Олега я прибыл из отпуска в родную часть, которая полным ходом готовилась к выезду на границу. Начальник разведки Волгушев уехал в Африку, Лешка Чернов - в академию Фрунзе, а старшего помощника обещали прислать только через полгода - пришлось мне, в чине лейтенанта приступить к исполнению обязанностей Начальника разведки дивизии! На свой первый Военный Совет округа я прилетел в Хабаровск, будучи исполняющим обязанности начальника разведки дивизии. Командующий округом, Генерал-лейтенант Третьяк И. М. «рвал и метал». Его «нукеры» проверили окружные склады продовольствия в Норе, которые почему-то не проверялись уже десять лет! Было от чего прийти в ужас! Из сорока прапорщиков не было ни одного, который весил менее 130 килограмм. Тушенка, которая должна «освежаться» раз в полгода, была «освежена» на десять лет вперед! Но апофеозом всей проверки был плакат, который два подполковника развернули перед аудиторией. На красном, слегка выгоревшем кумаче, белыми печатными буквами, шириной в пять сантиметров был выведен лозунг «ТЫ ЗДЕСЬ ХОЗЯИН, А НЕ ГОСТЬ — УНЕСИ ХОТЯ БЫ ГВОЗДЬ» Участь базы хранения была печальной - шесть человек пошло на этап с конфискацией имущества, база расформирована и переподчинена, набран новый штат прапорщиков, бойцов и командиров. Но две истины остались непреложны - «Все, что создано народом - принадлежит прапорщикам» и «Есть такая профессия - Родину расхищать»! В моей, более чем двадцатичетырехлетней практике, неворующие прапорщики попадались из расчета - один на сто человек.
Второй интересный случай произошел в Возжаевке. 363-ий танковый полк 265-й Мотострелковой дивизии готовился к учениям, которые должен был проводить сам Министр Обороны. Все красилось, ремонтировалось, укомплектовывалось, заправлялось… На складах горюче-смазочных материалов цистерны с соляркой были зарыты в землю по горловину. В каждой было по 60 тонн горючки. Заправка производилась методом помпы-насоса — опускался шланг в цистерну, конец вставлялся в бак, включался мотор, и шла перекачка топлива. Подъехал танк на заправку (600 литров), боец открыл крышку цистерны, вставил шланги и включил насос. Через полчаса танк был заправлен. Подъехал второй танк. Мотор взревел, выпустил клубы сизого дыма и «сдох». Боец с удивлением обнаружил днище цистерны, когда заглянул внутрь… Весь фокус заключался в том, что начальник ГСМ прапорщик Касьян — уехавший по замене в Германию, продал 180 тонн солярки «налево», сварил три двухсотлитровых бочки и вставил их в цистерну, а затем залил ровно 600 литров солярки — «под завязку». Прапорщика «вытащили» прямо из райской жизни в Германии сроком на пять лет!…
Но поучаствовать в командовании разведподразделениями дивизии мне не удалось на ближайшие четыре месяца. Пришла бумага, по которой я откомандировывался в Славянку на «Курсы повышения квалификации». Это был наш Дальневосточный «Аквариум» и в том, что меня туда пригласили на курсы - я усмотрел заслугу Командующего, который запомнил меня по «спецкомандировке»… До Владивостока я уже имел опыт добираться, а Славянка была напротив залива - в сорока километрах от бухты. Жить нас определили в «летних» лагерях - отдельных коттеджах, правда из благ цивилизации была одна вода. При знакомстве с офицерами, среди которых были все от старлеев до подполковников, а лейтенант – я один, не увидел никого из знакомых ранее по бурсе, или разведчастей. Первые три дня нас «отписывали» особняки, потом начались занятия. Обучали всему, чему учат в разведшколе, хотя многое я проходил в бурсе. Промашка вышла с нашими дипломами - нам написали специальность «Офицер разведки, референт-переводчик иностранных языков», то есть фактически нам выдали дипломы советских шпионов! Позже их предложили сдать - но все дипломы куда-то «подевались»…Мой и до сих пор у меня, где я - советский шпион, официально, с 1973 года и пожизненно!.. На курсах мы занимались спецподготовкой, в основе которой были такие предметы как Иностранные армии и ТВД (Театр Военных Действий), география и инфрастуктура тех мест, где предстоит работать, легендирование, и естественно, от 5-го колена о том человеке, за которого ты себя будешь выдавать…Ну и «прикладные» науки — вождение, стрельба, минирование и разминирование, десантная подготовка, над- и подводная, рукопашный бой, марш-броски, заброска на выживание, по 6 суток, без воды и пищи… Весь «джентльменский» набор современного разведчика, включая суперсовременные разработки в сфере связи и космической разведки.
Я совершенствовал иностранные языки и разведдиверсионную подготовку, а также воздушно-десантную и космическую – все - чему учат только в ГРУ. Мы выезжали и во Владик, и в Лесозаводск, и в Дальнеречинск - отрабатывали задания. На базе особо между собой не общались, так как в основном подготовка была индивидуальной, а резидентурная деятельность не любит шума, она любит точность и тишину, а также скорость мышления и быстроту принятия единственно правильных решений! На рейде Владивостока стоял красавец пароход «Остров Карагинский»-целая рыбо и краборазделочная база, которая приперлась из неизвестно каких морей для ремонта в доке.
Командир группы сказал нашей братии—--
---Мне нужны данные о списочном составе, .
причем за Вами будут следить, как вы будете общаться с мариманами в порту. Срок - одни сутки.
Не долго думая, я решил пойти проверенным путем. Вечером в кабаке я вывалил на барабан четвертной билет и был допущен к гитаре и микрофону на целый вечер. Спел я весь «морской» репертуар, начиная с «Человека-амфибии» и кончая «Дальних причалов чужие огни». Увидел, что с меня не сводит глаз одна пышногрудая блондинка—явно работник торговой сферы вышеназванного морозильного  траулера—так оно и оказалось!…Утром Людмила готова была бросить своих крабов и идти со мной на край света---а в обед список личного состава лежал на столе у командира группы…Никакой засветки, никаких «личных» контактов, засвеченных наружкой — чисто профессиональная работа! На параде во Владике 7 ноября ко мне подошел…Рудольф Иванович! Чин - Генерал-майор, Два ордена Красной Звезды - заслуженный человек! Мы с ним выпили коньячку, посидели, поговорили. Он сказал, что меня после курсов ждет интересная работа, ну может еще парочку командировочек — не таких, не бойся, это будет легкой прогулкой! Да... как оказалось - по вражеской территории, со стрельбой, контузиями и ранениями, и ко всему еще и повоевать на стороне противника... Подарили мне сослуживцы «Паркер» дорогущий во Владивостоке за то, что я акростихи за пять минут сочинял — такие ручки продавались только в «Березках» в то время и стоили от  150 до 400 долларов. И в это же время небезызвестный Александр Иванович сказал:
— Выбирай себе подарок — какой хочешь - заслужил, за командировки!
Я, почему-то выбрал «Паркер», в том же магазине, у того же продавца — но он и глазом не моргнул, что продает мне второй «Паркер» подряд в течении недели…А я сдал один на «толкучке» за 200 баксов, а одним пользовался — причем сослуживцы думали, что это их, а Александр Иванович—что его….---
Наверное тогда во мне коммерческая жилка просыпаться начала…
Но вот курсы пришлось окончить на две недели раньше, так как обострилась обстановка на границе - китайские диверсионные группы, “Тигры”, по 4-5 человек ночами проникали по льду через Амур и вырезали по полдеревни Я срочно прибыл в штаб округа, но на границу почему-то не поехал – начальник разведки завел меня к “восьмерикам” -шифровальщикам и сказал:
- “Показывайте ваше добро.” Капитан Федоров открыл комнату, полностью заваленную боббинами с магнитофонными записями...
-“Владей,- сказал начальник разведки, - сроку - две недели.”
Я и потух. Но...глаза боятся - а руки делают! Из всего многообразия, а это был материал радиоперехвата за несколько лет, причем сваленный в одну кучу - китайцы, корейцы, вьетнамцы, гражданские переговоры, почтовые – иными словами – бедлам, я выбирал самое ценное. В итоге из этих пленок был распечатан солидный доклад и  начитаны образцы кассет для погранзастав.
Вобщем и “Аквариум” пригодился - я отдохнул, окреп чуток – и опять рвался в бой! Начальник разведки спросил у меня вечером:
- “Гражданское платье есть?” - так у нас военных гражданка называется -“платье”.
- Конечно!
- Послезавтра, в гражданском платье, на переговоры с китайцами по фарватеру в Хэйхэ, что напротив Благовещенска. Выезжаешь с начальником погранотряда, он тебе все по дороге объяснит!
Переговоры прошли удачно, был еще один переводчик, выписанный из ВИИЯ - Военного института иностранных языков в Москве. Я очень волновался, но мой “Пекинский“ диалект произвел впечатление. Китайцы любят давать прозвища, так вот меня сразу окрестили “Бай Фаньижэнем” –Белым переводчиком (из-за седины). Там я увидел и представителей китайской “Чжэньча” - разведки, как они не старались скрыть выправку под гражданкой...
В Белогорске, где мне часто приходилось бывать в штабе армии были расположены два ресторана - «Томь» и «Восток» — места «прописки» многих офицеров, а также классического «развода». В Благовещенске таким, «военным» рестораном был «Амур». То есть — если военный пришел один, без дамы, то один, без дамы он не уйдет из ресторана, в этом и есть сущность «развода». Дамы толпятся в фойе, и согласно распределению, коим ведает швейцар — выпускаются за определенные столики к скучающим «гусарам»…А то и просто, «внаглую» - «снимают» при выходе из кабака…В один из вечеров в «Востоке» началась стрельба — пьяный старлей из Поздеевки, начал шмалить из пистолета Макарова, сначала в воздух, по люстрам, а потом прицельно—ранил летчика из Возжаевки в ногу, но тут завязалась драка, включилось местное население и пошла такая «месиловка», что уже было не понять—кто и кому бьет морду! Я тоже поучаствовал — содрал кожу на ладони, сбил костяшки пальцев, получил «в торец», отчего образовались два прелестных «фонарика» - меня увела к себе домой певичка — высокая блондинка, которая пела в тот вечер песню «китайских парашютистов» - «Лица желтые над городом кружатся»…Звали ее Шура, а «погоняло» - Гвоздь, так как была 178 см ростом… Белые натуральные волосы, похожесть на актрису Мирошниченко — в общем эффектная девушка! Дома, в ее однокомнатной квартире, ее ждала мама. Галина Васильевна, которая приложила мне бодягу к глазам, обработала сбитые пальцы, налила еще водки и уложила в постель…с Шурой. Утром я обнаружил рядом довольную Шурочку и стоящую навытяжку «тещу» со стаканом шипучки на похмелье. «Приехали» констатировал я сам себе! Теперь, как истинный джентльмен, я должен был на ней жениться, что и произошло буквально через месяц, вызвав шок у всех моих поклонниц и претенденток на почетное место… Командованием мне была выделена однокомнатная квартира, в которой я прожил несколько месяцев, так как все время был в разъездах, на границах и «за» оными. Вобщем-то все вроде шло нормально — и нравилась она мне и хорошо было с ней, но почему-то не лежала душа, не жгло огнем внутри от одного взгляда… А через год, ее лучшая подруга, Танька Концевая, выдала мне перл - а ты приедь со своей границы внезапно и посмотри, какого размера у тебя рожки! В середине марта, захватив с собой очередного перебежчика с той стороны, я неожиданно (для Шуры) появился в три часа ночи в Возжаевке...Как ни странно — горел ночник в квартире. «Ждет» - подумал я. Но муха сомнений не зря ползала по тарелке моего разума — «ждала» Шурочка явно не меня, согревая постель чужим мужским телом…Я постучал в окно, затем в дверь — в квартире все пришло в движение, я не стал ждать и выбил замок ногой - на месте законного супруга я обнаружил летчика, старлея. Бить я его не стал, но ключицу нечаянно сломал, чтобы не заруливал налево. Шурочка была выставлена за дверь, получив тоже по лицу, за ней полетели ее шмотки, затем я героически перебил всю(!) имеющуюся в доме стеклянную посуду, чем доставил соседям неимоверное удовольствие быть разбуженными скандалом в четыре утра.  Выпил из горла бутылку водки, закурил. Шурочка орала с той стороны двери, что она не виновата — «он сам пришел»…Утром я отвез пленного в Особый Отдел и доложил начальнику разведки об изменении в своей личной жизни, собрал тревожный чемодан, карту США, шкуру кабана и перешел в «общагу», что стояла напротив, в свою, знаменитую 41-ую комнату, в которую приехал молодым лейтенантом полтора года назад… Шурочка предприняла активные действия по возвращению меня в семью — сошлась с женой начальника штаба (такой же ****ью, как и она) и в результате мне задержали звание на три месяца, но своего я добился — через  четыре месяца я получил официальный развод и душевную рану… Шура уехала в Приморье со своим летчиком, но, по дошедшим слухам, наставила ему рожки и  исчезла в неизвестном направлении и из моей жизни — навсегда!

ЧАСТЬ ДВЕНАДЦАТАЯ. ДАЛЬНИЙ ВОСТОК. АФРИКА.
ПЯТАЯ ЖИЗНЬ ОФИЦЕРА РАЗВЕДКИ

“Я понял, что ранение - не вдруг
Что просто так - ранений не бывает”
Из услышанной песни

Лето в 1975 году было засушливое и нехорошие китаезы – как в древние времена — в узких местах Амура ставили со своей стороны большие — в два метра высотой луки, натягивали втроем тетиву, поджигали обмазанный паклей наконечник и отпускали огненную стрелу на нашу сторону, где было полно сухой, как порох, сои. Пожары были страшенные - попробуй потуши это пламя на несколько десятков гектар… Экономического вреда они нанесли очень много, но докажи потом, что это не пьяный тракторист «прикуривал». Осенью меня не было, я пропустил одну границу, а вот весной, в апреле, меня гостеприимно приняла Саратовская застава, во главе с начальником заставы - старшим лейтенантом Володей Ярошенко. На участке его заставы работал земснаряд, который прочищал фарватер Амура. Рабочая бригада из шести человек, после работы на лодке прибывала на заставу, где они отдыхали… Зато наутро — все, что можно было поломать при помощи лома - было сломано, стекла выбиты, ручки оторваны и покорежены, нагажено по всей палубе - так продолжалось неделю, пока у Володи не родился сын и по этому поводу мы с ним выпили столько, сколько не влезало в нормальные желудки. После чего мне пришла в голову «гениальная идея» - наказать подлых китаезов. Была срочно снаряжена лодка, три бойца и мы с Володькой, в 23 часа тихо подошли к земснаряду с нашей стороны… Было слышно, что с той стороны тоже кто-то подплыл и уже «идет работа». С криком «Дадао чжунгожень»! (Разобьем китайцев) мы ринулись вперед — нас остановили автоматные очереди — Володе попало в плечо, мне в левую ногу, - выпустив два магазина в пустоту, мы вернулись на заставу. В наших головах еще не укладывалось, что это конфликт! Срочно был вызван вертолет, и нас с Вовкой доставили в госпиталь, в Благовещенск. У меня пуля прошла навылет, не задев кости, чему очень удивлялся хирург, а Володьке  попала в ключицу и там застряла. Версию мы, не сговариваясь, назвали одну — проверяли земснаряд. По нам открыли огонь, мы отстреливались в воздух и предупреждали, что это наша территория, - так оправдывалось мое присутствие на лодке. В итоге, дошло до Командующего, но, учитывая наше героическое прошлое – меня не дали «съесть», а Володьке объявили взыскание, которое к 23 февраля сняли… Володю после госпиталя забрали в штаб отряда, а я, после месяца вынужденного отпуска, вернулся с палочкой в часть. Правда палочка через месяц не понадобилась - все зажило, как на собаке… Лежа в госпитале я написал маленький рассказ. Вот он:

«МЕЧЕНЫЙ АТОМ»
(Рассказ составленный из названий кинофильмов - 1975-1985 г.г.)
Хмурое утро. Тарзан-Охотник за скальпами - шел Тропою грома. Три сестры вышли из Хижины дяди Тома. Им было 19. Последней из могикан шла Анжелика - маркиза ангелов. У нее в руках было 2 билета на дневной сеанс. Дождь и ветер стучали в окно. Сатурн был почти не виден. Планета бурь спала сном Каменного цветка. Тишина. Возвращение Святого Луки не предвиделось. И вдруг - выстрел в ночи. Сыновья Большой Медведицы дружно пришпорили «Голубую стрелу» и с криком - «Бей первым, Фредди» - ринулись на старую крепость. «3 плюс 2» - сказал Чингачгук Большой Змей, глядя на битву в пути. «Обыкновенный фашизм» -отпарировал неуловимый мститель Геркус Мантас. «Следствие закончено -забудьте, ведь дождь смывает все следы» вставил  Питкин, лежа в больнгице. Под окном кто-то запел Калину Красную. Невероятные приключения итальянцев в России подходили к концу, загадкой была лишь Тайна двух океанов. «Разные судьбы» - сказал Адам Хеве и, поцеловав ее, снял шляпу. Восходило белое солнце пустыни над полюшком полем. Ехали мы ехали, по Волге-Волге - сказал Фанфан-Тюльпан и посмотрел на Всадника без головы - его Бриллиантовая рука указывала Путь в небо, а там, Любовь Яровая ехала на небесном тихоходе. «Веселые ребята» сказал Дедушка Элико и я. - «Ну погоди» - гаркнул Фантомас, собирая вокруг себя офицеров - представится мне еще Случай в горах! «Не промахнись, Асунта» подсказал Лимонадный Джо. «Заткнись, Собака Баскервилей» - гневно прошипел Виннету - вождь аппачей. «Беги, чтоб тебя поймали» -прокричал вдогонку Король Лир, «Не пойман - не вор» - возразил граф Монте-Кристо. «Но ведь Закон есть закон» - прошептал Ромео Джульетте, «А если это любовь?» спросила Обнаженная Маха… «Один шанс из тысячи» - произнес Гений Дзюдо и поскакал в Русское поле. Красная борода развивалась на Семи ветрах, навевая на ум Парижские тайны. Эскадра уходила на Запад. Мертвый сезон кончался, начинался сезон любви под вязами. Морской кот гулял у озера. Алые паруса, под которыми стояли дети капитана Гранта развевались на броненосце Потемкин. Человек-амфибия плыл рядом. «Полмиллиарда за алиби» - глядя на него восхищенно прошептала Альба Регия. «Да это же Господин 420» отпарировал Гамлет. «Неуловимый Ян» - хором воскликнула великолепная семерка трех мушкетеров! «Новенькая» завопил Каин-18. «Я - Куба!» твердо ответил Черный принц «это похоже на признание комиссара полиции прокурору Республики» - воскликнули Три толстяка, доедая запах миндаля и помчались покупать Белые розы для моей черной сестры, проживающей на Голом острове, откуда старики уезжали на уборку хмеля по тонкому льду, по адресу - Земля, до востребования. Их знали только в лицо. «Искатели приключений» - усмехнулся замороженный. «Бродяга» подхватил человек ниоткуда. «Генералы песчаных карьеров» - продолжила Кавказская пленница. «Этот безумный, безумный мир» веско заметил живой труп. Для них это – «Большая прогулка» подвел итог капитан счастливой щуки, нервно положил руку на больное, дикое сердце. Со свадьбы в Малиновке долетали звуки музыки. Рокко и его братья гурьбой шли на почту, чтобы отправить Леди Гамильтон последний дюйм на лекарство от любви. Особняк на Зеленой напоминал Зеленый фургон. Оливер Твист устраивал прощание с Петербургом на золото Маккены. Гангстеры и филантропы далеко на западе пристреливали загнанных лошадей. Хлеб пахнул порохом. Убийца был известен. «Дело пестрых» -лаконично заметил Белый Клык и дописал на папке - «Исправленному верить» - так закончился деревенский детектив…

Гарнизон расстроился - отгрохали шикарный Дом офицеров с концертным залом на 800 мест, сделали вторую бетонку между нашим и летным штабом - вместе с нами базировался полк МИГ-27, обнесли гарнизон бетонным забором и усилили пропускной режим. Соскучившись по друзьям - мы три дня праздновали мое возвращение. Знал бы я, что через неделю уеду в очередную командировку аж на шесть месяцев? По приказу Командующего, я вылетел по маршруту Благовещенск-Москва-Одесса, где по гражданке сел на пароход рейсом Стамбул-Порт Саид-Суэц-Аден-Момбасу (Танзания)–Мапуту (Мозамбик). Пароход был не наш, но на нем было человек двадцать «наших»…По документам я представлял собой представителя торговой компании «Шелл трэйдинг ЛТД». Здесь, в Мапуту, мне предстояло прожить еще одну жизнь - в корне отличавшуюся от той, которой я жил до этого… Мозамбик — одно из древнейших государств мира. Оказывается, люди проживали здесь уже более двух миллионов лет! И мне теперь ясно, почему на моей Родине, в Мордовии — находят черные «африканские» черепа и украшения — для меня это не загадка, а разгадка …
Первые ископаемые останки Homo Sapiens были впервые обнаружены в Мозамбике. Около 2000 лет назад народы Банту начали мигрировать в Мозамбик, принося с собой железо — оружие, инструменты, и составили основу современного населения страны. И хотя государственный язык—португальский, все прекрасно понимают английский, а если ваш проводник-переводчик банту или суахили — то вас поймут и макуа и малави, и злобные тсонга и застенчивые шона, воинствующие свази и улыбчивые зулу, а добавив к этому, что 60% населения язычники и поклоняются своим богам, идолам и тотемам — белые для них — полубоги, что уменьшает возможность нарваться в саванне на племя людоедов и составить местному вождю деликатесный ужин или завтрак…
   Процветающая торговля золотом и слоновой костью подняла цивилизацию Мозамбика на одну из самых высоких ступеней в Африке. До сих пор недра страны таят множество загадок и тайн, прошедших эпох, а подогретые «Копями царя Соломона» и МайнРидовскими «Путешественниками по Африке», кажется что и сам ты в ожидании чудес «Вуду», а заунывное повторение одних и тех же слов на незамысловатый мотив вводят тебя в зомбический транс, и ты начинаешь ощущать себя частичкой этого большого Черного Континента, частичкой, мыслящей — «по-черному», под обволакивающими нежной истомой взглядами пышногрудых обнаженных туземок…
   Конечная точка нашей очередной вылазки по тылам американских баз совпадала с  конечной остановкой трансафриканской железной дороги в Бейра - 900км к северу от Мапуто. Посетили мы город, приодевшись в шорты и пестрые рубахи. На главной площади Праса нас изумил — Кафедральный Собор, а рядом с ним — шумный рынок «Чунга Мойо» (Смелое Сердце), на котором мы обменяли доллары США на местные метикалы и южноафриканские ранды... Вот что хорошего в Африке — не берут местные аборигены чаевые! До драки дойти может если ты его отблагодарить захочешь — не берет, сучара черная, и все! На  этом рынке можно было купить любую контрабанду, а также «Карту старых пиратов», с отмеченными крестиками местами кладов - почти по Флинту. Всего за 10 000 метикалей (10 долларов) ты становился «владельцем» несметных сокровищ пиратов! Побывали мы и на побережье Прайя де Макута — весь берег этого района богат на останки кораблекрушений прошлых веков, особенно много всякой всячины выбрасывает на берег возле Белого и Красного маяков, и из-за этого побережье зовут «Прекрасными песками»….
    Махнув рукой на сроки, мы решили устроить себе самоволку на трое суток — когда еще такое представится? И, добравшись до города Вилакулуш мы сели на паром и через 40 минут были в «экологическом раю». Стерильно чистые пляжи с кремово-белым песком, под тенью кокосовых пальм—реклама «Баунти» просто отдыхает! А улов подводной охоты с аквалангом—черные марлины, барракуды, парусники, гигантские ленточные угри, а также чернохвостые рифовые акулы!..Казалось, что после всего этого кровавого месива, которое происходило  всего за пару сотен километров отсюда, -мы просто умерли и попали в африканский рай для миллионеров…Покатавшись на «Доу» - лодке с косым парусом, мы вернулись на берег. Проехав по железке 200 км, мы  «арендовали» джип и добрались до базы. Но купленная карта «Острова сокровищ» - жгла карман! Похожей местности было полно, и на одном из выходов я просто обалдел от совпадения — посреди саванны стояли останки древнего храма из красного камня, охраняемого стадами диких обезьян «саманго».
 Вся группа заметила резкое снижение защитной реакции на внешние раздражители — как будто мы вошли в зону «Сталкера» - апатия, вялость, заторможенность движений, сонливость — наверное «Вуду» конкретно поработали над защитой своих сокровищ! Мы расположились (попадали) невдалеке, но любая попытка проникнуть к храму заканчивалась плачевно —мы как будто натыкались на невидимую стену. Время—остановилось…Напомнило оно о себе на вторые сутки голодом. Сухпайки были съедены по дороге, а кроме вертлявых обезьян «саманго» - абсолютно несъедобных, по причине ядовитости — даже царапина от них могла отправить человека в настоящий рай!
    Шакалов и гиен, а также дичи покрупнее — леопардов, львов и слонов рядом не наблюдалось, так что пришлось довольствоваться мозгами двух прыгающих «штучек». По вкусу это напоминало свежую – извините - блевотину, прожаренную на ослиной моче! На третьи сутки мы вышли к Пембе - столице северной провинции Кабу-Дельгаду. На край «красной земли» - край хитросплетенья баобабов и удушливого влажного воздуха — это было начало настоящей Черной Африки. Аборигены — племя «Макомбе» режет высоченные идолы-тотемы из дерева с белой корой и черной сердцевиной - железного дерева «мпинго», но брать их с собой не рекомендуется, мало ли о чем думают резчики — потом захаркаешь кровью где-то у себя на Черкащине — и до свидания, Африка…
   От Пембе до базы — шесть часов пути и вот долгожданное бунгало с «кондером» и распекающим нас за «самоволку» «Колонелем АИ» (полковником), ну звали его Александр Иванович, а по-африкански - «Аи»…Накатив по бутылке «Блэк Джека» мы вырубились на 14 часов. Африка, господа удавы — она и на Северном Полюсе — Африка!
Благодаря прививкам, я ничем, кроме расстройства желудка, не болел. У меня был переводчик из Университета П. Лумумбы и мы с ним объезжали местных вождей. На предмет «заключения бартерных договоров», по разработке полезных ископаемых, в частности большую конкуренцию нам ставили ребята из «Де Бирс», но сними мы рассчитались по-африкански – Петруха - а на самом деле звали моего переводчика - Пиомба, - продал их за «огненную воду» местным людоедам и их растянули на барабаны… Перемещались мы с ним на джипе и вдоль знаменитой реки Лимпопо. Женщины в Африке, конечно знойные, но ни в какое сравнение с нашими не идут. Тем более я подозревал, что в 73 году, перед выпуском, на всем разведфакультете явно испробовали какое-то психотропное оружие — нас абсолютно не тянуло на чужих женщин!..
Так длилось около месяца, пока вечером ко мне в бунгало не зашел один из наших и сказал -
- «Алекс, собирайся – группа ждет».
Тут-то я и понял истинное предназначение моего африканского визита — нам предстоял трехмесячный рейд по базам боевиков, подкармливаемых «америкосами», с целью их «законсервирования» или вывода из строя! Ребят в группе было шестеро: четыре минера-сапера - европейцы, один негр и я - «советник». Негра звали Зуба - красавец эфиоп, типа Геркулеса, из «15-летнего капитана» Жюль Верна. Базы мы брали ночью - ставили растяжки, «шнуровали» склады и летели к небесам огневые точки… Были и ранения и потери, и контузии, была кровь, был пот и слезы, была африканская охота и тысячи черномазых аборигенов, вооруженных по последнему слову техники. Особенно мне нравились американские средства связи - у нас такие появились лет через пять… Петруха к этому времени стал совсем матерым спецназовцем - впоследствии он все-таки «учудил» переворот в какой-то провинции, залив ее кровью — хотя по натуре был не «людоед» и очень хотел вернуться в Москву, к «руски блади»…Не хер - пусть здесь своих трахает… Контузило меня при подрыве очередной базы - короткий шнур навязали саперы и рвануло так, что недели две я вообще ничего не слышал, Петруха поил меня какой-то мочой, правда, помогло. Слух восстановился, даже зрение стало лучше - из «Бура» мог прострелить 25-тицентовик на 150 метров! Львы и леопарды нам попадались только в ободранном виде, так как мы в саванну далеко не заезжали, а в основном кружили вдоль дорог. Да пару раз нам подбросили «советники» вертушку - до базы было 170 км… Африка научила меня различать разные запахи искать невидимые следы - ориентироваться в пустыне и саванне — это была как практика после «Аквариума», практика, связанная с риском, но кто не рискует…

ЧАСТЬ ТРИНАДЦАТАЯ. ДАЛЬНИЙ ВОСТОК. ГРАНИЦЫ. ВОЗЖАЕВКА.

«На границе тучи ходят хмуро
Край суровый тишиной объят»
Песня
На государственной Советско-китайской границе я занимался  своей непосредственной работой с языком и «языками». Вспоминается мой первый допрошенный китаец-перебежчик… Привели в кабинет начальника заставы китайца - здоровый молодой детина, волосы рыжие, глаз не видно и все время мотает головой и твердит –
 - «Бу дун, Бу дун» - «Не понимаю»! Я был в гражданке и начал допрос на Пекинском (Северном) диалекте - Как зовут, фамилия, год рождения и т. д. Причем его ответы я записывал иероглифами — что его очень удивило. Был шок какой-то! Он же не ожидал, что здесь переводчик будет! – А! Вижу - обозлился китаец, набычился:
 - «Бу яо ***да» - Не желаю отвечать! - Ну, так извольте получить «в лицо»! Через два часа «интенсивного» допроса он готов был признаться во всех смертных грехах, а Мао - был ему уже самый заклятый враг! Вот такой он был - первый, а сколько их было - за двенадцать лет - да не меньше ста, наверное… Но назад никто из них так и не вернулся, я так понимаю, что это на демографию Китая не повлияло?
Наша разведческая 41-я славноизвестная комната была известна не только тем, что я пытался на мотоцикле «Ява» заезжать на второй этаж, приводя всех консьержек в неописуемый страх и трепет, но и испытанием на прочность стен — взорвали проигрыватель на кухне, после чего по дому пошла трещина, но и «подарками»…
  Серега Торгованов, после командировки в Благовещенск чему-то загадочно улыбался, а потом объявил всей братии —
«Я хочу нашему переводчику подарок сделать! Женя — заходи!» Зашла Женя - крепкосбитая девушка лет 20-ти.
- «Это — тебе» - произнес радостно Серега!
- А что я с ней потом делать буду — спросил я?
- А что хочешь — парировал Серега — корми, пои — владей!
«Женя-БТР» — ее так прозвали за «габариты» молчала и глуповато улыбалась…Ну — подарок есть подарок! А завтра—на службу! Оставив Жене утром две банки тушенки, хлеба и банку сгущенки, а также трешку на билет до Блага — мы разбежались по своим делам. Вечером мы  с удивлением обнаружили Женю-БТР на месте. В общем кормила и поила ее вся наша комната целую неделю, пока я не сказал Сереге, чтобы он свой «подарок» отвез обратно в Благ! Серега тут же провел с ней беседу и она молниеносно исчезла. Встретились мы с ней через полгода в «Амуре», где она познакомила нас с Серегой со своей подружкой — Людкой Ковалевой, по прозвищу «Дум—Дум», тоже такого же «калибра», а почему «Дум-дум» - да потому что отлетала от одного к другому как резиновая пулька…Серега, приняв на душу чуть больше положеного пытался накормить Людку котлетой, причем засунуть в рот ее вместе с вилкой…А Саня Ярославцев складывал горкой пустые пивные бокалы, а затем выбил нижний и все 12 штук рассыпались по полу:
- «Я — царь»» - объявил Саня, что к нему и прилипло до конца службы!
На боевом дежурстве в приграничной полосе центр позиции размещался уже границ шесть подряд в деревеньке Бугровое, рядом с большой деревней Муравьевкой, где был свет, скот, живой председатель, парикмахерская, столовая, магазин и клуб, да еще человек пятьсот жителей. До нейтралки было метров сто, а до ближайшей погранзаставы — километров пять. Этой осенью сою до конца убрать не успели и она вполне заменяла семечки, так что в свободное от дежурства время бойцы с удовольствием собирали ее совочками и жарили на противнях на костре. Мимо позиции уже третье утро нескончаемой вереницей тянулось стадо баранов, голов на двести — причем шли они стройными рядами, в колонну по три—четыре, ну не поворачивался язык назвать их баранами, так как они почти строго соблюдали интервал движения за вожаком. Через час с небольшим появлялся пьяный пастух на лошади, которая везла его к «голове колонны». Там, посреди бескрайнего соевого поля, он ложился на тулуп и «мочил» до самого вечера, пока лошадь, наевшаяся сои не тянула его обратно в деревню…Серега Торгованов доложил мне эту «диспозицию» с загадочным выражением лица:
— Олежек! А давай одного барашка отобьем и завалим! Шашлык пожарим, я уже шампуры наделал — и показал из-за спины расплющенные железные палочки, служившие для подвески телефонного кабеля…
- Никто и не заметит — уговаривал меня, нажимая на свое вологодское «О» Серега — их не считает-то никто!
Против такого аргумента я устоять не смог и дал свое согласие. План был бесхитростен, как и все гениальное: Серега пристраивался к стаду баранов и, пока не появился «ковбой» отгонял одного, пожирней, от стада в сторону, где в засаде с веревкой сидел и ждал их я.
Сказано — сделано. На следующее утро я разместился в метрах ста от пути движения «колонны» и стал ждать. Минут через двадцать появились бараны, а Сереги что-то не было видно. Я заволновался — может пастух объявился — нет, не было видно никого, а время шло….Но вот среди стада вынырнула Серегина голова и с яростным криком он стал пинать толстого барана под бока и задницу. Баран, явно почуял приближение смерти, начал  «бекать» и не хотел отбиваться от стада. Тут не выдержал я — выскочил с веревкой, накинул ему на шею, и мы поволокли его в заросли акации на краю поля…
Затем по лесопосадке мы вышли на исходную позицию и закрыли барана в сарайчик. Минут через десять появился наш, ничего не подозревающий «ковбой», в своем обычном состоянии — мне кажется, что если бы мы с Серегой украли у него лошадь — то он бы и не заметил! Бедного барана мы морили голодом аж до возвращения стада в деревню, а потом, совершив молитву и повернув его головой на Восток я перерезал ему горло. Освежевали мы его быстро, сняли шкуру «чулком», побросали в нее внутренности и зарыли за сараем. Шашлыки жарили целых три дня и шурпа удалась на славу!
Барана так никто и не хватился а вот лошадь пришла к домику и кормили ее сахаром и хлебом с рук — мерин был старый, и где он потерял своего седока — было неведомо, а вернее — ведомо — тот лежал в запое, поскольку приезжал председатель и искал его! Я решил сфотаться верхом на лошади, для чего принесли стул, парадную шинель вместо бурки и я взгромоздился на оного Росинанта. Серега только прицелился сделать фото, как наевшаяся сахару лошадь внезапно захотела пить и рванула на дыбы, сбросив меня мягким местом на крыльцо!…Это было «наказание» за невинно убиенного барана, так как задница болела неделю, а Серега незлобно звал меня китайским Чапаевым!Синяк был действительно огромный, но он полностью компенсировал шашлык и шурпу, так что награда нашла своего героя!
А Серега, после баньки умудрился проехаться на свинье, после чего принимал баньку еще раз! Где он нашел свинью — непостижимо, и сколько надо было «накатить», чтобы прокатиться верхом на недрессированном животном..!
В нашей героической комнате целый месяц жил капитан Ломакин. Он занимался радиоэлектроникой, был стар (47 лет) и бесперспективен, нудный, противный, как муха между стеклами. Жена от него отказалась давно по причине его «профнепригодности». И «старина» — так все его звали — выполнял роль непревзойденного гонца за спиртным., с последующим участием в распитии, но по причине вечного отсутствия денег много не пил — стакашку и на боковую. Я его однажды выпорол…Решили мы на четверых сварить супа ведро на два дня — а старину где-то носило, ну не было его в этот героический момент. Я почистил картошку, размял 4 брикета горохового концентрата, открыл две банки тушенки и бухнул все это в весело кипящую воду. Надо заметить. что приобретены продукты были на последние деньги, а до получки было еще дня четыре!..Я зашел в комнату резать хлеб, расставлять посуду, народ уже предвкушал «барский» ужин. Невесть откуда появился старина, заглянул в комнату, сказал под нос свое «Так-так» и исчез на кухне. Запах уже начал достигать комнаты и я пошел забирать на кухню суп. Каково же было мое удивление, когда я увидел старину, стоящего у кипящего ведра с пачкой стирального порошка и глупо улыбающегося… «Оно» решило, что вода кипятится для стирки и засунуло туда две пары своих вонючих носков, посыпало порошком, и при помешивании обнаружило, что носки с картошкой, тушенкой и горохом!   Я схватил портупею, нагнул его и раз пять прошелся от души по заднице — так всю малину пересрать!!! Старина молча собрался и исчез…Через полчаса, так же глуповато улыбаясь он стоял на пороге, держа в руках поллитра спирта. Старину перевели в Райчихинск, в радиолокационную роту и как он закончил — не знаю, но мне было жаль его — не нашел себя человек в жизни, а на гражданке его быстро сломает — так и будет до старости кому-то за «пузырями» бегать…
А еще в нашей героической комнате целых три месяца, между рамами окон жили две крысы — Степан и Лариска, которых откуда-то приволок Серега Торгованов. Выглядели они ухоженными, такие крыски-лариски по 15 сантиметров роста. «Хряцали» они все подряд, но главное не в этом — Серега научил их пить вино. В блюдце, вместо воды, Серега каждый день наливал им какого-то «шмурдяка», не то «Сквермут», не то «Солнцедар», и крыски сначала отфыркивались, а потом — пить–то хочется — привыкли и требовали писком «продолжения банкета»! Мне иногда казалось, что Степан, (у него ушко было надломлено) хватался передними лапками за голову — с похмелья — и качал головой. Крыс мы задарили благовещенским разведчикам на сборах, в обмен на полведра «струганины» - мороженного мяса с луком и подсолнечным маслом — мировым закусоном дальневосточным!
Поездка с новым заместителем начальника разведки армии майором Паниным по подчиненным разведчастям подходила к концу. Было жаркое амурское лето. Мы заехали на станцию Арга, взяли ящик пива «Исетского», пару бутылок спирта, тушенки «Великая Стена» и булку хлеба, которой можно было разгонять демонстрации в Ольстере — бросил в толпу — пять человек упало! Ехали вчетвером — с нами были два заместителя по радиоразведке — Парамонов и Виноградский. Под Краснояровым, на берегу бурной и мутной Зеи, решили пообедать. В августе жара была градусов 35 не меньше. Меня послали охлаждать пиво, предварительно сложив его в авоську. Я привязал авоську на стропу, к кусту лимонника и полез в воду — дух у меня захватило сразу, а предметы сохранения семенного фонда оказались под мышками - в одном метре от берега, под слоем ила был…лёд! Орать об этом я не стал, так как предполагалось освежиться после возлияния. Должен заметить — народ оказался крепкий — кроме междометий о происхождении рода человеческого и восхваления амурской природы в отдельно взятом месте — были слышны песни о бродяге, которому посчастливилось побывать на Байкале…Усталые, но довольные мы возвращались домой — как написала бы пионервожатая Валя о походе на гору Машук! Но на пути нам попалась аптека с настойкой боярышника, которая оказывает очень «пользительное», согревающее действие после купания в мутных водах Зеи, впадающей в Амур-батюшку. Конфисковав ящик оной настойки мне пришлось разлить ее в пивные бутылки и подать «к столу» прямо в аптеке — что привело моих товарищей в неописуемый восторг, а поскольку пиво от лекарства отличается очередностью—так как его сначала пьют а потом «выписывают», то окончание знакомства с разведчастями прошло отлично!
Я получил очередное звание старшего лейтенанта как раз после границы и мы с моим другом Лешей Никитиным, у которого папа был писателем во Владимире, намылились в очередной отпуск. Прилетев зимой в Москву мы остановились у друзей его отца – Фатеевых - тех самых композиторов! - а потом переехали к Васильевым — друзьям Лешиного папы, - одному из  разработчиков и строителей Останкинской башни, где и приторчали на два дня. На следующий вечер я и познакомился с …Владимиром Высоцким! …Мы сидели за праздничным столом, у меня была гитара, стол ломился от красной рыбы и коньяка - хозяйка дома мне подмигнула и говорит:
- «А к нам Володя обещал зайти!»
Ну, Володя и Володя - мало ли? И продолжаю петь, про зеленые глаза…Минут через 20 открываются двери в гостиную и заходит…Высоцкий - у меня гитара из рук выпала, то же был кумир - мы его пленки везли с собой в отпуск! Присел за стол с нами. Выпил водочки - коньяк не стал. А Алексей заливается про меня - «вот наша гордость, знаменитость, пишет, поет, разведчик, китаист»…А Высоцкий говорит мне —
- «Спойте что-нибудь»…
У меня руки дрожат, но не посрамил земли Дальневосточной - спел две военно-патриотических своих песни - «Уходят мальчики от Вас» и «Перестрелку». Он послушал и сказал:
- «Божья искра есть - ПИШИ, ПАРЕНЬ!»
Весь отпуск ходил под впечатлением, а по приезду Лешка всем рассказал, как меня Высоцкий благословил - я и так там был личность популярная, а тут еще с Высоцким за одним столом…Атас! После отпуска я уехал на очередную границу, где меня ждали мои истосковавшиеся по мне друзья, и не дающие продохнуть китайцы!..
В Возжаевке, кроме разведчастей и штаба дивизии, а также танкистов и артиллеристов базировался полк МИГ-27, со всеми обслуживающими их подразделениями. С командованием мы дружили, а вот с летчиками - как-то не сложилось, и всякий раз на танцах, в основном возникали потасовки, а говоря по-простому - драки.
В дивизии каждый год открывались курсы Вечернего Университета Марксизма-Ленинизма, которые я закончил по-моему три раза. Ума они не прибавляли, но это была хорошая лазейка сачкануть от проверок, нарядов и прочей армейской рутины. Начальником курсов был неизменный майор Нахамчен Григорий Захарович — как впоследствии оказалось — Гирша Залманович — но это было видно и без очков!
Я с ним встретился на экзаменах, хотя мои ребята добросовестно ставили его в известность, что я на «полетах» и он не менее добросовестно ставил мне букву «П»! Когда мы встретились, он был искренне удивлен, так как считал меня асом летного дела, а я оказался переводчиком китайского языка — ну грузить я его дальше не стал насчет того где и как я «летал». Подружился я с летным атаманом — капитаном Смысловым Володей, которого списали на «метео», так как он залетел на 200 километров в Китай, - заболтались проводчики самолетов, по нему открыли огонь наши доблестные ПВО и как ни странно - попали. Вовчик катапультировался, но в воздухе потерял один унт и обморозил пальцы на правой ноге. Мы с ним сошлись сразу. Он даже пару раз давал мне кожаную куртку и я ходил к ним в летную столовку покушать! А перед танцами мы составляли план противодействия местным отморозкам — драки между собой прекратились, а если и заводились местные — то получали и от летунов, и от разведчиков. Каждую ночь в четверг с 01.15 до 01.25 в Возжаевке гас свет — это шел экспресс — Пекин—Москва, а в Возжаевке светилась зона — как пол-Киева, и два военных городка, поэтому свет вырубали… Каждый раз, когда были ночные полеты, мне звонил Смыслов и командир эскадрильи - подполковник Лагутин — у него погиб сын — разбился на спарке, а я оказывается на него был похож, и он меня любил и опекал, как сына! Я брал две пятилитровые канистры, Уазик и ехал на аэродром за спиртом. Спиртовозом заведовал целый старший лейтенант Костя — который, кажется и жил в топливозаправщике — пятикубовом Газ-66-ом. Трезвым его не видели за все время службы, никто не знал сколько ему лет, и где его можно найти кроме кабины спиртовоза — оборудованной стаканами и закуской по полной программе. Я говорил от кого и Костя заправлял меня спиртом — «Масандрой», как ее ласково называли летчики — а заливалось этой гадости в самолет аж 180 литров перед каждым полетом против обледенения. Не брезговал народ и отработанной «масандрой», так называемым «Ликером-шасси» - градусов в нем было 70, но с какой-то желтой примесью — хотя никто от нее не умер! Спирт мы брали с собой на охоту, а когда летали на вертушках на лосей — то отдавали местным аборигенам-охотникам, а они нам за это вяленое мясо, копченую рыбу, унты оленьи. Один раз Володя предложил мне полетать в спарке на МИГ-27 — я залез в кабину и вылез — а вдруг разобьет единственного переводчика? — за это и выпили! А кнопок там! И сверху, и снизу, и сбоку — как все это можно запомнить? Легче по-моему китайский выучить…Когда я уже женился и представил ему мою супругу Ольгу, перед отъездом в Свободный — летный атаман загрустил, поцеловал Ольге руку и сказал:
- А знаешь — мне твоя жена тоже нравится!….
После моего отъезда наши пути разошлись, хотя на Военных Советах, или сборах — как кто-то только говорил, что он из Возжаевки — сердце как-то сжималось и становилось грустно…Все-таки армейское братство - могучая сила, и неважно кто ты - летчик, разведчик, десантник, танкист — ты — член великого воинского «ордена», сплоченного кровью, памятью погибших отцов, дедов и друзей и великой любовью к Родине!
Мне предстояло поработать на «той стороне», а поэтому я часто уезжал на заставы и долго беседовал с осведомителями, которых сам же пропускал в «окна». В основном, это были обрусевшие китайцы, подрабатывавшие на хлеб насущный филерством…
Некоторые сотрудничали с нами еще со времен Дальневосточной Республики, имели родственников с обеих сторон, но так, как «рыльца были в пуху» выхода у них не было, а кушать надо было каждый день…
Напротив Благовещенска находился китайский город – Хэйхэ - по аналогии с названием реки Амур, которую китайцы называют «Хэйлунцзян» - река Черного Дракона, а  мы называли его городом 1246 труб - так много, для 250-тысячного города там было мелких, кустарных промышленных предприятий, которые выпускали от гвоздя - до рельс.
Как и все приграничные города, Хэйхэ был нашпигован всяческого рода резидентурой, что представляло большой интерес и для нас. Моя задача состояла в налаживании контактов и установлении прочной связи, посредством тех немногих агентов, которые еще работали «вживую». Сколько раз мне приходилось нарушать родную границу, пока я не вышел на связника! Двоякое чувство страха сопровождало меня при каждом переходе — или тебя китайцы подстрелят, или наши - неизвестно… А тут еще  два раза в году надо было «светиться» на переговорах по фарватеру. На переговорах, китайская сторона обычно просила разрешить заготавливать зимой на совместных островах, где граница проходит по острову, местному  населению хворост - а осенью - лимонник. Решение утверждалось на бумаге, в двух экземплярах на китайском и русском языках. Проходила зима и пограничники докладывали - на островах отрыты окопы, стоят укрепленные бревнами блиндажи, и там дежурят китайские солдаты. Срочно ехали на переговоры в Хэйхе, но улыбчивые китаезы показывали нам измененные тексты договоров, где им разрешалось владение территорией острова полностью… - с нашими подписями и печатями… «А мы так договаривались»! На наши бумаги они реагировали адекватно — «Это провокация, мы ничего не подписывали» - так хотелось в эти хитрые рожи заехать русским кулаком! А за островами, в полосе ответственности Арми, были два мощнейших укрепрайона - Суньусский и Хэйхэсский - которые на случай военных действий могли принять под свои бетонированные крыши до 22000 человек! В мирное время там проходили первоначальную военную подготовку жители приграничных деревень, в возрасте от 16 до 50 лет - так называемые «резервисты» «сельскохозяйственных дивизий обороны». В одно из моих посещений, я столкнулся лоб в лоб с, явно не китайцами, в форме бойцов Народно-Освободительной Армии Китая - она и сейчас так называется. Ребята были высокие, спортивные, постоянно жевали жвачку…«американцы»? Что им тут делать?… Ответ я получил на нашей стороне, когда прослушал материал ежедневного радиоперехвата переговоров укрепрайона — в конце разговора, умные китайцы стали говорить — «over» - «прием»…Значит, это были инструктора, значит, что-то затевают...
Но чем хороша инициатива в армии - кто предлагает - тот и выполняет! На мой доклад вышестоящее начальство отреагировало должным образом - «добыть образцы новых китайских средств связи, или, хотя бы - техническое описание»…Но выкрасть - хотя бы со склада новую радиостанцию - это все равно, что у Мао Цзэдуна чернильницу «слямзить», когда он Дацзыбао (листовки) пишет! Здесь сработал главный человеческий фактор, а может не фактор, а слабость — жадность! Через связного я вышел на «торговца», который заломил цену в 300 юаней - годовой заработок китайского инженера в то время. А где гарантия, что он меня не «сдаст»? В общем, страху я натерпелся. Радиостанция «Бэйцзин» (Пекин) прямо в упаковочке была доставлена в Хабаровск, а затем в Москву… Вместо награды я получил «армейский пряник» - «звездюлину», так как «Бэйцзин» оказалась точной  копией нашей радиостанции Р-126… Мода у них была такая - машинам, автоматам, радиостанциям - присваивать названия или Пекин, или Шеньян…
На очередном выезде на боевое дежурство на госгранице, мы сделали интересное наблюдение—позиция далеко от населенных пунктов, бойцы дежурят через : 6 по 6часов а к вечеру-глаза—как у уколотых наркоманов…Ну где берут? Что пьют? Четыре дня в засаде сидели…ничего, а попались,  родные, случайно! Старшина доложил командиру роты. что стали часто перегорать лампочки, на каждой смене по 6 штук, если так дальше пойдет, то боевое дежурство в темноте придется нести!..Мне пришла в голову мысль затаится в машине радиоперехвата, в гамаке и посмотреть, что же происходит. Бойцы заступили на смену, на гамак, висевший в конце кунга никто внимания не обратил, тем более, что меня укрыли кипой одеял,  поржали над «офицерами-недоумками», выкрутили 4 лампочки, отбили цоколь, размельчили напильником и молотком в порошок, «забили косячок» и тут из гамака вывалился я! Шок был полнейший! Наказание последовало незамедлительно! Бойцы были сняты с дежурства и посажены…в погреб, так как гауптвахты на ближайшие 300 верст не наблюдалось! Через сутки двое нарушителей взмолились выпустить их из погреба, суля примерное поведение аж до дембеля и умоляя дать хоть глоток воды! Оказывается в этом погребе было три бочки с заквашенными зелеными помидорами, ну бойцы и навалились, «на шару», а пить –то  хочется после солененького! Выпустили их — так они точно по ведру воды выпили и еще двое суток выступали солистами группы «Дристайл»…
Важу Шотаевича Чикобаву привез из Хабаровской учебки сержантского состава сам командир разведбатальона подполковник Чухняк, который  ласково называл меня «переводчик-рефрижератор», поскольку не знал слова референт! Сначала рослого и красивого кандидата в мастера спорта по академической гребле сержанта Чикобаву поставили на командирский ГАЗ-69, так как уточнялись новые штаты, в связи с переоснащением новой техникой, в том числе и радиолокационной, и для ведения радиоперехвата и пеленгации. Несколько поездок на рекогносцировку совершил с Важей и я. Едет по нейтралке — все нормально, как только выезжает в любую деревню и проезжает мимо любой девушки или женщины — бросает руль, поднимает руки вверх, как при намазе и свирепо вращая глазами кричит:
- «Невазможна занимацца!»
Пошел как-то пар из под капота — понятно, что надо «попить» дать машине! Важа чинно выходит из–за руля, открывает капот и удивленно разводя руками заявляет:
— «Камандыр — сматри скока диталей!» - сразу стало ясно каким образом к нему попали водительские права….Но вот когда его через полгода поставили старшиной роты — тут поплакали все! Молодые лейтенанты приходили специально на подъем, посмотреть как старший сержант  Чикобава поднимает разведчиков. Это надо было видеть и слышать! Важа тихонько включал свет и, подходя к койкам, где спали старослужащие тихо говорил:
- «Каму спим, ****а рожа, исдесь тибе не там, тут тибе не сдесь, ставай чмо ибаный!» При этом он брал своей огромной ручищей койку со спящим «дедом» и переворачивал на пол! «Деды» сначала возмущались, даже пытались ему «темную» сделать, но Важа сказал сакраментальную фразу:
- «Дам в морду лица — мухам на ниделю празник будит, пака со стенки атскребут!» – и все поползновения прекратились!
После отпуска он стал степенней, так как в своем родном Поти осчастливил местную красавицу — он там вообще как маршал наверное выглядел при всех мыслимых и немыслимых значках и регалиях, включая надраенные латунные гильзы и аксельбанты, воинской доблести!. После службы он года два писал мне письма, даже прислал фотку, где он был уже с двумя Чикобавчиками мужского пола, приглашал в гости и даже на 23 февраля выслал посылку со всякими сладостями и грелкой чачи!
На этом же выезде, местный авторитет Матвеич — крепкий кержак лет 65-ти, из сосланных в Сибирь советской властью и люто ее ненавидевший — но куда от ее, от родимой денешься, устроил мне своеобразный «экзамен»…
Мы с Серегой Торговановым и Костей Пархоменко, по кличке «Эдиты Пьеха» (Так как он всем рассказывал, что спал с ней) пришли к нему в гости менять  два брикета замороженного хека на сало, картошку (не растворимую, которую нам выдавали, а на настоящую), Матвеич на обмен согласился.  Хозяйство у него было крепкое, как и он сам. Две коровы, конь козы, гуси, утки, индюки, фазаны, расхаживающие прямо в огороде. Огород был засажен кукурузой, пшеницей, соей — соток 100, не меньше. За огородом сразу начинался Амур — лови рыбку, сигов, тайменей, ротанов, стреляй диких коз — малина!
   Матвеич нажарил сковороду (диаметром в метр, наверное,) грибов — я от запаха готов был и его со сковородкой съесть, «перца» четырехпалого! Налил трехлитровый кувшин медовухи, ткнул меня своей клешней в портупею и сказал:
- Выпьешь — дам сала и картошки, нет — жрите сами свою рыбу!
 Серега с Костей смотрели на меня с надеждой, как на Сталина на параде,  шумно сопя носами, так как запах стоял сногсшибательный! - «Не подкачай» - читал я в их глазах! Я приложился к кувшину. Медовуха была тягучая, сладкая, и в отличие от прочих наливок сразу шибала по мозгам. Серега потом рассказывал — ты пьешь, а живот у тебя увеличивается, ну, думаем, лишь бы влезло, водки - то полтора литра влезает!..Выпил я половину, а Матвеич подначивает—«Давай, давай, разведка. пить, штоли не учили, а как хунхуза воевать будешь?»
 А, блин, думаю — лопну, но выпью назло тебе, старой контре антисоветской! И выпиваю большими глотками все остальное, аж слезы на глазах выступили и, чувствую — дохнуть не могу, но выпил!  Дал нам Матвеич и сала и картошки, а мне сказал — Бери завтра лом, лопату совковую, сидор — пойдем с тобой на рукав ротана добывать!
  Ребята меня под белы рученьки вывели и почти доволокли до позиции, так как ноги не шли, и грибочков-то я попробовал—раз вилкой уколол… Голова кружилась, пол менялся местами с потолком, а потом я рухнул в небытие…На завтра — голова не болела ни капельки! Я взял с собой Серегу — он нес лом, а я совковую лопату и вещмешок. Рукав Амура промерз до дна и как собирался Матвеич ловить ротанов — было непонятно ни мне ни Сереге.
Матвеич вел нас за собой и говорил:
— Расчищайте лед, увидите пузырьки  воздуха замерзшие, меня покличьте. Увидели. Расчистили
- Долбите сантиметров 30-40, - сказал Матвеич. Серега начал долбить прозрачный амурский лед.
-А ты вычерпывай из лунки ротанов, че лопату-то брал?
Это было что-то невероятное! Ротаны зимовали стайками, штук по 15-20, наполовину в воде, наполовину в воздухе, в таком уютном  мешочке  во льду! Сонные, вялые, они еле шевелились, и  я быстро вычерпывал их лопатой на лед. За полтора часа мы набили полный мешок этой  вкуснятины. Ротан был толстый, как колбаса, «мечта вдовы», и длинный до 30 сантиметров! Такая была жареха, под нормальную картошечку закачаешься! Через год, на таком же рукаве, мы выехали на Газ- 66-ом, «бурилке», воткнули бур в лед, пробурили до дна и включили обратное вращение — вся рыба с тиной, водорослями — была на льду!
  А в летних лагерях, мы с Серегой гоняли на мотоциклах с колясками (были такие аналоги немецких БМВ на вооружении в разведротах) МВ-750, лис, зайцев, устраивали гонки на запасном полевом аэродроме — развлекались. Летние лагеря разведчиков 35-ой Армии обычно располагались за населенным пунктом Поздеевка, в лесочке, у озерца с карасями и ротанами. Там было море разлеванное голубики, причем дальневосточной — длиной с мизинец! Жили мы в палатках по четыре человека. На день края палаток поднимались и кровати продувались сквознячком, вечером было приятно спать — пахло травами и сеном…Мы с Серегой и Володей Егоровым решили поставить «бражку». Выкопали в палатке ямку для двух 20-тилитровых канистр, наполовину заполнили их голубикой, засыпали по 3 кг сахара и я бухнул туда, только что появившиеся в продаже сухие дрожжи - по полпачки на канистру, и залили все это дело теплой водой…Процесс пошел почему-то сразу. Бражка не бурлила а гудела. Но нам надо было идти на занятия, и мы, оставив все это дело под палящим солнцем, и предвкушая вечернюю попойку довольные разошлись по импровизированным классам — в лесу были вкопаны скамейки, столы, школьные доски, для проведения «классных» занятий. После обеда мы с опаской подошли к палатке. Канистры гудели, как ИЛ-76-й перед взлетом. И рванули! Сорвало верх у канистр и они превратились в одно круглое ведро!. Вся палатка была в голубике, пене, сахаре, а запах, соответственно распространился по всему лагерю! Срочно постирали палатку в озере, но пахла она почему-то после каждого дождя бражкой, и поменяла цвет на камуфлированный…В общем бражку попробовали караси и ротаны, которые после этого стали даже как-то резвее клевать!…
В конце 1974 года ко мне обратился наш офицер по спецпропаганде — их в армии называли шутя — «офицер по разложению наших войск в среде противника» или «слушайте нас на той стороне», Володя Морозов и сказал:
- Тут надо бы лекцию о Китае прочитать в зоне, начальник очень просил, а они нам стройматериалами помогут, ты как, а?
- Приказ Адольфа — закон для Шульца, - бодро ответил я — надо — значит прочитаю!
- Но ты на всякий случай подготовься, там «спецы» ушлые сидят, вопросы каверзные задавать будут!
- Так у меня же все здесь — постучал я пальцем по голове — «в зопе»
- Ну, смотри, я твои данные дал, за тобой заедут в пятницу.
В пятницу за мной в штаб дивизии заехал подполковник Красницкий в фуражке с малиновым околышком и отвез в зону. Мы проехали восемь рядов заграждений, три контрольно-пропускных пункта и оказались у просторного клуба. Сначала мы зашли к начальнику в кабинет, познакомились, так сказать, визуально. Он вкратце рассказал про зону, кто и за что сидит. А сидели в основном за убийства, бандитизм, «есть и фальшивомонетчики» сказал он — и показал тетрадный листок, на котором с одной стороны уже была нарисована «десятка», а с другой — обычный  тетрадный листочек в клеточку…
- Народ здесь сидит не по первому разу, срока долгие, вот они и учат все подряд — это я к тому, чтобы не тушевался, я рядом буду.
В клуб набилось человек 400.
- А как к ним обращаться? Граждане? — спросил я — начальник лагеря кивнул.
Я встал за трибуну. Представился и начал характеризовать непростые и сложные – а на то время китайские «тигры» вырезали по полдеревни за один рейд - советско-китайские отношения. Слушали они внимательно, не перебивая, может им импонировало то, что я не читал с бумажки, а говорил своими словами, ну естественно — только то, что можно.
Лекция заняла у меня где-то полчаса.
- А теперь вопросы задавайте, я постараюсь ответить — сказал я…
И началось! Попросили назвать Президиум Всекитайского Собрания Народных Представителей — я называл - а это 18 человек! - и они сверяли по бумажке.
Затем по Мао Цзедуну — какова судьба двух детей, оставленных в СССР? Что с его первой женой? Правда ли, что он  при переправе через Янцзы утопил 1200 человек? Каковы итоги его переговоров с Г. Киссинджером? Сколько  китайских ракет «Восток» нацелено на СССР и так далее…
Я отвечал сдержанно, вежливо и поразил их осведомленностью, уж это было видно по их лицам с раскрытыми ртами…Потом, где-то через час интерес начал угасать, спрашивали что и как будет по-китайски, и наконец прозвучал главный вопрос всей лекции:
- А что с нами будет в случае войны?
- Штрафбат, мы уже это в Отечественную проходили, только вот китайцы  предателей ненавидят — по сути своей они привыкли подчиняться, и строго соблюдать иерархию принадлежности, а там сразу «выдвиженцев» видно! — ответил я.
Лекция подходила к концу и Красницкий, видя, что я устал — дал команду старшим — «По отрядам» — а мы зашли с ним в канцелярию, попить чаю. Там он мне подарил красивый выкидной ножик, который я на границе передарил Начальнику разведки Армии — Федору Ивановичу Власову — уж очень он любил карандаши тонко затачивать, «по-министерски»!
После лекции в зоне, у меня было чувство, что меня облили дерьмом, и от меня воняет этой мразью, с которой мне пришлось столкнуться. Не верю я до сих пор, что тюрьма перевоспитывает - она озлобляет и прививает стойкую ненависть ко всему, что противоречит их волчьим законам! А учитывая, что сейчас «Homo Homini Lupus Est» - «Человек человеку волк», то мы и кушаем это все, пришедшее с Дикого Запада — насилие, бандитизм, отсутствие совести и морали…и нет у нас будущего, ибо с детства приучаем чад своих к власти денег и сатанинскому возвышению «ариев» над себе подобными…
Кто ж знал, что под 7 ноября в прилегающей к Возжаевке Зоне особого режима, где сидело 1200 рецидивистов, объявят высочайшим указом амнистию, и на Амурскую область выльется 607 отпетых бандитов из всех ИТК!
А у нас в гарнизонном магазине закончился спирт — осталась одна «Тамянка», которой надо было выпить минимум ведро, чтобы ощутить «градус». Мы с Володей Егоровым — кандидатом в мастера спорта по боксу решили предпринять вылазку на ту сторону гарнизона, в поселок Возжаевка, где жили «химики» и бомжи, а также немногочисленное местное население, в основе своей состоящее из беглых каторжан и ссыльных — в общем народец был еще тот!…За нами вслед вышел и Серега Торгованов, задержавшийся на службе и сетуя, что мы его нее дождались…

Мы с Володей были в парадных шинелях, с белыми кашне и в белых перчатках — сразу после зачитки приказа рванули праздновать!…
При переходе через железнодорожное полотно к нам подошла группа из пяти человек и попросила «дать закурить». Я в то время еще курил и сигарета «БТ» торчала в уголке рта. На их вопрос я ответил, что не курю и им не советую, за что получил удар в нос без подготовки и осел на рельсы, зацепив крепко оные затылком. Пришел в себя я, когда меня Вовчик нес на себе, а Серега орал что всех попинает, порежет, порвет, но так как «все» мирно отдыхали на рельсах, то он помогал нести меня в санчасть. Нос мне сломали, но золотой хирург Алексеенко, который через год из меня вытащит пулю, сейчас заштопал меня красиво. Эх, паразиты, думал я — че ж я  перед вами в зоне три часа распинался про Китай — вышли и нос сломали! Самое интересное было потом: где-то через неделю пришла «извиняться» и пить мировую делегация. Очевидно молва дошла, что единственному переводчику в округе нос сломали — но мы уже как раз собирались идти с оружием «мстить».
Пришло три человека в нашу знаменитую 42-ю комнату. Дома были Я, Вовчик Егоров, Серега Торгованов и Рустик  Тагиров «Сирота Казанская», с кулачищами как моя голова…Руст спросил:
 - Кто?..
Один пожилой показал на молодого крепкого битюга — «качки» как их потом стали называть. Руст резко выбросил кулак и чувака пришлось отливать водой.
- «Око за око — вернее - Нос за нос!». Пить с ними мы не стали, но предупредили - боже упаси тронуть кого-то из военных, а тем более разведчиков — поубиваем!
В Возжаевке, откуда я ездил во все командировки, я пробыл до 1978 года - успел неудачно жениться на певичке и удачно - без багажа - развестись через год… Там же я познакомился с не менее легендарным старшим лейтенантом Бескаравайным — Про него была интересная заметка в местной прессе - газете «Ленинское Знамя». Танки бесшумно выползли на опушку рощи... и неудивительно – 9-ый год командует взводом лейтенант Бескаравайный… То есть научились за 9 лет бесшумно выползать! Он прославился тем, что служа в нашем укрепрайоне в Кани-кургане – отразил атаку китайских провокаторов. На самом деле укрепрайон - место ссыльных — закопаны 6 танков ИС (Иосиф Сталин), двигатели сняты, зато боекомплекта напихано - на два часа пограничного боя. Танки смотрят на вражью сторону, а командир взвода проводит политзанятия, по вторникам и пятницам, чистку оружия, тренировки по внезапному отражению нападения противника — изо дня в день, играет на бильярде, который стоит в Ленинской комнате…и пьет водку!
Допившись до зеленых чертей, Лешке Бескаравайному почудилось нападение китайцев на родную землю… Под его личным предводительством был открыт огонь из трех танков по – китайской территории - благо ни в кого не попали -… Естественно - ссылать дальше некуда, вот он и тренировался - то получит звездочку, то снимет…
Жили мы в общежитии, на втором этаже – разведчики, на первом - летчики и на третьем - семейные. Когда , по субботам, с бравыми песнями мы возвращались с проведения парково-хозяственного дня, то летчики быстро закрывали двери на ключ и замолкали, во избежание «кровопролития», так как почему-то разведчики «фанеру» не любили… Отличился в Лесозаводске и наш старший лейтенант Плохой - которого я в училище намазал сапожным кремом. Приняв на грудь - а было 7 ноября, Коля, в парадной шинели выдвинулся к штабу дивизии. Зачем? Увидев, как снежок сыплет на флаг, висевший перед штабом, Коля узрел в этом святотатство — снег на наш флаг сыплет! И полез его снимать, чтобы спрятать на груди - как Знамя части во время боя! Сняв флаг, Коля не  рассчитал сил и упал с флагом на ступеньки, сломав при этом ногу. Картина, открывшаяся взору командира дивизии, была достойна кисти Грекова: Пьяный старший лейтенант сжимал флаг и отползал со ступенек, как раненый, коим он себя наверное и чувствовал, но спасший символ доблести и чести…
В ноябре 1977 года я познакомился со своей будущей женой – Ольгой - событие достойное описания, хотя бы вкратце…






ЧАСТЬ ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ. ДАЛЬНИЙ ВОСТОК. СВОБОДНЫЙ-18.

«Есть город - где не так голодно,
Есть город, где все-все — свободно»!
Выражение местных аборигенов станции Ледяная


В сентябре 1977 года мне предложили новое место службы - в Отдельном полку «Особого назначения» - ОСНАЗ, на должности старшего переводчика Командного Пункта. В моем подчинении планировалось аж 12 переводчиков! Я согласился - должность капитанская, а мне капитана через год получать. Тогда ведь были рамки - до капитана по 3 года, а потом - как карта ляжет. Были на Дальнем Востоке и такие «карьеристы», которые взводом командовали по 17 лет, и называли себя - главнокомандующими взводами, выезжали на «развод» на коне, как маршал Жуков, причем вместо попоны на лошади был флаг…
В ноябре месяце, заметив на телевизоре у своего друга - командира комендантской роты Калинкина фото симпатичной девушки, я спросил:
- А это, что за «морковка»?
- Подруга жены…
В общем, Ольга Павловна работала в Благовещенске, в универмаге, в отделе кожгалантерея. Были устроены смотрины вживую, но она этого не знала и не видела… И на 7 ноября, Юра Калинкин пригласил ее в гости. Я записал целую боббину песен, говорил тосты, смешил - старался понравиться, но проводил до поезда и на этом свидание закончилось…В душе я чувствовал – вот, оно-настоящее, наконец-то! И пригласил ее на свой день рождения - первого января. Уже второго января, в Возжаевском сельсовете мы расписались.
Первую брачную ночь я провел с ..батареей—накушались со всеми так, что меня положили к батарее, чтобы не замерз—какие я ей ласковые слова бормотал, обнимал, гладил—грелся! А ровно через 10 лет  принял водное «крещение», по этой же причине — «перенедопития» - то есть пил сколько хотел, но не столько, сколько смог! — Отмечали 23 февраля на площадке, а потом—застолье, традиционное, ну и накушамшися мы были! Привезли нас с Валеркой Третьяковым на нашу «Десятку» - в гарнизон, а мы — при параде, в белых шарфиках и белых перчатках, но «никакие»! Героически доползли до дома, я зашел в дверь сам и не замечая, что в ванной замочено белье—решил освежиться, но подскользнулся и бухнулся в ванную при полной амуниции! Радости было! Пришлось  «парадку « стирать и гладить потом ненаглядной супружнице.
Пятого января были в Черкассах у родителей, а пятнадцатого я убыл к новому месту службы - в город Свободный-18. «Десятка», представляла из себя гарнизон закрытого типа, Московского подчинения – там был штаб ракетчиков стратегического назначения и военный городок, естественно, со всеми благами цивилизации - со своей комендатурой, роддомом, пятьюю тысячами населения… Считалось, что мы служим там - на самом деле нашему полку досталась одна из множества законсервированных ракетных площадок, с административными зданиями, котельной, бассейном казармами, автопарком и т. д. Из «ракетного» снаряжения были три подстаканника и законсервированный пусковой комплекс - двенадцать этажей под землею. «23»-я площадка находилась в двадцати километрах от станции Ледяная, в ста семидесяти километрах от Благовещенска и в сорока километрах от Свободного. Полк формировался быстро, по военному - на базе трех радиотехнических батальонов, но «отморозков» пришло немеряно, так как каждый командир старался сплавить нарушителей воинской дисциплины…, хотя и критерии отбора были как в элитные части - десантуру и войска связи. В сентябре мы уже выехали на первое боевое дежурство, а в октябре, я привез Ольгу на 23 площадку - самую первую из всех женщин. Жили мы в комнатке три на четыре, на втором этаже санчасти. Из столовой нам бойцы носили в тарелках пищу. Спали на двух солдатских кроватях, сдвинутых вместе, из мебели был казенный шкаф, две тумбочки и письменный стол. Постельное белье - раз в неделю, как и положено по Уставу… Вот с чего мы начинали! Время было - золотое! Мы не жалели об этом никогда. Новые друзья - Виктор Дурягин, Саша Рочев, «легендарный» капитан Лебедев Слава с вологодским «оканием». Славик прославился тем, что нашел в роте художника и заставил его нарисовать портрет - Сталин в чине генералиссимуса и Славик с ним рядом в чине полковника - со звездами Героев Советского Союза — портрет был, где-то 70 на 90 см, покрыт лаком и вывешен возле дневального
- «Они ковали Победу» - говорил окая Славик, пока начальник разведки, взбешенный таким нахальством не объявил ему взыскание. На что Славик обиделся и ушел в запой на  две недели… А Виктор Дурягин, взял с собой в баню маленького сына  Дениса - два с половиной годика - и научил его «умному стихотворению», которое маленький Дэн всем рассказывал:

«Атцвила майковка, зацвила капуста
до зимы увяли палавие цюства
выду на далогу, палазу хел в лузу
силавно да осини - никаму ни нузен»!
Затем Денис подошел ко мне, ткнул меня ладошкой в живот и сказал-
- «Мусалини-Дуце-Спиндель!»
Народ с удовольствием среагировал на кличку «Дуче» - ...уста младенца…
Сашку Рочева, который очень часто курил, Денис звал «дядя Дым». Впоследствии, Виктор Дурягин уехал под Ленинград, дослужился до полковника, а Денис стал футболистом. Интересно - помнит ли он нашу баньку на 23-ей и героическое «сельскохозяйственно-сексуальное стихотворение»?
Поскольку наша площадка находилась в тайге - то существенной добавкой к рациону были грибы и ягоды, которых было неимоверное количество - в основном белых, подосиновиков, подберезовиков, маслят, груздей… А голубика была в мизинец «ростом». Собирали мы сами, но иногда «припахивали» и бойцов, свободных от смены - солдатскую выварку на 40 литров они собирали за три часа, причем рожицы у всех были в этой голубике, «аж до колен!»… Вечером на мусорку выходила рысь и пугала часовых, некоторые из которых открывали пальбу… Командный Пункт, где находился и мой кабинет был оборудован по последнему слову военной техники.  Командный Пункт включал в себя Телетайпный зал, зал слежения за сухопутными, ракетно-ядерными, военно-воздушными, военно-морскими силами, ПВО, космическая разведка... Каждые два часа докладывалась обстановка в штаб Округа, в Хабаровск, и каждые 6 часов - в Москву, в ГРУ… В 1979 у нас с Ольгой родился сын – Алексей - рожать его полетели в Черкассы, где он и появился на свет… В этом же году я получил звание «капитана» и очередные медали, с пограничным знаком отличия, за безупречную службу. Два раза в году мы проходили «углубленный» медосмотр с флюорографией. К нам прислали нового командира батальона майора Николая Таранюка, запорожского крепкого козака, который «бычок» от «Примы» не вынимал изо рта, кажется и ночью - «шмалил» как крематорий - без перерыва! Привез он с собой на площадку и собаку - бульдога «Рэда», которого через неделю два бойца–корейца скушали, как великий деликатес!.. Я веду к тому, что в 1981 году бросил курить. Какая связь между этим? Вам повезло во второй раз - вы не разведчик!…Шел я за Таранюком на флюорографию. Начальник медкомиссии был подполковник с замполитовской фамилией - Политика. Там, в кунге, где стояла аппаратура -  было прохладно, только чему-то хихикали две медсестрички.
- «Ну давай, разведка» - показал Политика на меня, когда Таранюк вышел.
- «А свет не боитесь выключать? - Две девушки и я?» - игриво спросил я.
- «Давай, давай, молодой, красивый» - подтолкнул меня к «рамке» Политика. Щелкнул включатель - «Дыши - Не дыши. - Свободен»!
- Ну-ка, капитан, постой - остановил меня в дверях Политика,- Ты куришь?
- И пью и курю и все остальное
- Да, нет, я серьезно - сколько в день?
- Пачки две, а когда на боевом дежурстве - то и три бывает
- Слушай, кэп - а ведь тебе бросать надо - и чем быстрей - тем немедленней!
- С х…и загуляли? - спросил я.
- На, смотри на снимок - он ткнул мне под нос влажную фотографию моих ребер. Посредине была маленькая - как горошина - черная точка.
- Ну и что?
- Да это, родной мой - похоже на начальную стадию рака!
- Ты, что, обалдел, подполковник!? — я чуть не взял его за грудки. Разговаривал с ним я на «ты», так как была у меня такая «привилегия» - все-таки личный переводчик Командующего!
- Бросай курить, кэп - не обиделся Политика…
Я вышел из Кунга и стоя на лестнице, вытащил из кобуры пачку «Космоса», смял и бросил в урну…
-   Ты, че, Дуче, курить бросил? - спросил кто-то из сослуживцев?
- Не курю и вам не советую - сказал я…
Первые три недели я отхаркивал так, что будил все окружающее меня население - не знал чем занять время, которое высвободилось от «перекуров», и руки… Через 4 месяца мы похоронили Таранюка - он высох, пожелтел и весил вдвое меньше 120-ти килограммов., когда пришел к нам…Рак… На следующую флюорографию я шел как на казнь…Все тот же подполковник Политика, все те же две хохотушки - медсестры…Сделав снимок я замер, но подполковник сказал:
- Следующий…
- Постой, подполковник, - а как же мой рак? - не выдержал я
- Какой такой рак? - спросил удивленно Политика
- В прошлый раз ты говорил, что у меня рак!
- Фамилия?
Я назвал.Он долго рылся в ящичке, потом вытащил из сейфа какую-то коробочку, извлек из нее снимок и показал мне. На лицевой стороне была фамилия — Таранюк, а сзади была наклеена бумажка с моей фамилией!
-    Не понял - сказал Политика - а где Таранюк?
- Четыре месяца как в деревянном бушлате — невесело пошутил я
- А ну-ка твою новую карточку покажи…
- Здоров как бык! Фу, напугал, переводчик!
Я чуть этих двух медсестер не задушил - сначала от злости, потом от радости - комбат Таранюк, своей смертью меня спас от курения, и может быть от рака…
Недалеко от нашей площадки была деревня Чудиновка — там наши прапорщики нарыли источник замороженного молока в мисках и проезжая из Свободного частенько заворачивали купить молоко у местного населения. Я же познакомился с этой небольшой деревенькой, расположенной в двенадцати километрах от места постоянной дислокации, на зимней охоте на косуль. Мы с друзьями по службе — Дурягиным Витей и Третьяковым Валерой уже отмахали верст десять, пар валил клубами, а косули словно попрятались, хотя в любое время дня и ночи в тайге их было больше, чем белых грибов!
Вдруг показалась голова лося и мы рванули к опушке — как только мы вышли на опушку — раздалась длинная автоматная очередь и рядом зацвиркали пули. Мы ткнулись в снег, не понимая, что происходит — до китайской границы было сорок километров, и мы за два часа пройти их никак не могли!… Только приподняли головы, как очереди стали ложиться ближе — чертовщина какая-то! Мы задом сползли в овраг и стали держать  «военный совет». Валера вспомнил, что рядом с Чудиновкой стоит какая-то секретная ракетная база, где хранят ядерные боеголовки и огонь открывают без предупреждения - наши прапорщики уже все «разведали». Но ведь должны быть какие-то предупредительные таблички, а то так и подстрелят, как косулю. Мы осмотрелись – вокруг была девственная тайга и по пояс снега —никаких табличек…Решили выбираться по оврагу и вышли к окраине деревни. Над крайней избой клубился дымок и мы зашли отогреться. Встретил нас дедок лет семидесяти, рассказал, что слышал очереди:
 - Ракетчики небось по вам пуляли?
- По нам, деда, по нам — но вишь — не попали!
Наши опасения оказались не напрасными — действительно там ракетная секретная база, и стреляют без предупреждения, а таблички — дед хитро усмехнулся:
 - Уж больно фанерка хороша на ящик с солью для приманки косуль, вот мы их и посымали!»…
Ну что тут было сказать? Сразу вспомнился рассказ «Злоумышленник», когда крестьянин гайку с рельсы отвинтил для грузила…Косулям мы подарили жизнь, чуть нелепо не лишившись своих… Топали домой по накатанной колее, чтобы упаси господи, не забрести в запретную зону!
А летом мы таблички сами сделали и поприбивали на деревья, повыше, чтобы не дай Бог, кого-нибудь секретные ракетчики не подстрелили!
Валера Третьяков, он же «Семафор», поскольку после выпитого литра у него рожа лица становилась трехцветной как российский флаг—посетил автопарк в парково-хозяйственный день и долго пытался нам объяснить, что ему понравилась какая-то деталь блестящая в ремонтной мастерской, в общем она была по форме как — «восемнадцатиквадратные звездочки»!.В это же время  часы переводили на один час назад—перед зимой и уже у меня родилось определение:
Что-то мы перемудрили, час сместив на глобусе
Раньше хер стоял в постели — а теперь в автобусе»!
— «Звездочки Семафора — отдыхали»!
Левый берег Амура тянул меня к себе по-прежнему — выезды на переговоры, боевое дежурство на госгранице два раза в год, иногда по четыре-пять месяцев. Сын Алексей прожил семь месяцев и умер от  воспаления легких, а «доблестные» врачи лечили его от колиэнтероколита - то есть совершенно неправильный диагноз! Хоронили его в Моховой Пади, где похоронены Ольгины родственники. Это был страшный удар по нашей молодой семье… Я боялся больше всего за Ольгу - она его носила под сердцем, рожала в муках…боялся, что больше не будет детей… Но мы пережили это горе. Как и переживали вместе все беды и несчастья - нам помогала наша крепкая любовь…И смерть моей мамы, в 1982 году, и смерть Олиного отца и родного брата, смерть моего отца….Мы вместе переживали и становились еще сплоченнее, крепче и любимее друг другу….
А в 1981 году на «десятке» родилась Наташа — похожа на меня — ну чистый «клон», токмо без усов! А еще через четыре года, на той же «десятке» — прервав наше с Наташей стояние в очереди за пивом—родился Денис!—Сейчас в Свободном –18—космодром, и называется он—Углегорск.
Поскольку Наташа—по гороскопу Овен, а Денис-Рак—то они очень славно уживались и дополняли друг друга, хотя характеры—не подарок---упрямые, свободолюбивые, независимые, гордые — одним словом весь набор генов, которые накапливались поколениями Спиневых-Гуцуляков!
Наташе было пять  лет, а Денису годик—приехал мой друг с Чехии и привез страшно модные фломастеры — набор из 18-ти штук! По тому поводу было выпито два сапога водки, чтоб размер души не забывать! И меня доставили в состоянии, которое бывает с человеком, идущими против сильного ветра и молчащего—якобы от холода, - домой. Поскольку «автопилот» выключился сразу после переступления порога, то я разделся в коридорчике и героически устроился спать на полу, выложив фломастеры — как оправдание — себе на грудь. Дети страшно обрадовались нежданному подарку, и решили испробовать их …на мне — благо площадь «мольберта» позволяла! Испробовав все цвета и придя в дикий  восторг они удалились спать, а я, проснувшись в три часа ночи по нужде, чуть не взял в руки банан, вместо предмета, для слива воды и продления рода — чувствовал себя как Тарзан — кругом были экзотические фрукты, лианы, зверюшки, отдаленно напоминающие богатую фауну Дальнего Востока! Протрезвел я моментально! И долго оттирался пемзой — фломастеры качественные попались!
Супруга моя, во время моих длительных командировок занималась с Натальей по полной программе - она в три годика, когда ездили в бабушке в Благовещенск, порхала по вагону и читала наизусть — «У лукоморья»… А когда я приехал с границы, то Ольга рассказала мне, что когда они прогуливались по военному городку и подошли к памятнику Ленина, Наталья задрала головку вверх и радостно закричала, дергая маму за рукав:
- Папа, папа!
Отвык ребенок от отца! Зато на Новый год, когда я вывернул тулуп наизнанку, нацепил бороду ватную и зашел домой—сразу «собрала грибы»» и указывая на комнатные тапки деда Мороза сказала—Папа!! — Что значит дочь разведчика!
А еще Наташа любила рисовать, а, хитростроящий глазки Денис, понравившиеся ему рисунки — съедал! Затем он освоил ножницы и подстриг бахрому у скатерти, нацелился на рукава маминой блузки, но вовремя был замечен в «шалостях» и ножницы стали «Табу».
А вообще  в детстве Денис любил всякую живность — на подоконнике были приколоты жучки, стрекозы, бабочки — его друзья тащили к порогу всяческую живность — позвонят, оставят что-то ползающее под дверью и смоются! Гораздо позже, уже в школе—бывало приходил с фонарями—но молчал как партизан…Потом я понял—он точно повторял  один в один мою юность
…Избили его крепко, и раздели — а в октябре уже не жарко — до брюк — деньги, куртку «Адидас», кроссовки — все сняли, уроды, когда он учился в летной Академии — пришлось в больнице, в неврологии лежать — после чего голова стала болеть — в общем пришлось «Летку»оставить… Прошло три месяца — приносит домой кроссовки чьи-то, куртку, брюки, трусы спортивные…Я спрашиваю:
- Откуда «добро»?
-А я этих уродов вычислил, что меня побили!
Вопросов я не задавал — три месяца он их искал, ждал — нашел и отплатил той же монетой.




ЧАСТЬ ПЯТНАДЦАТАЯ. ДАЛЬНИЙ ВОСТОК. «АРГЕНТИНА».
ШЕСТАЯ ЖИЗНЬ ОФИЦЕРА РАЗВЕДКИ.

«Маленькое, желтенькое - в земле ковыряется
 - Китаец мину ищет.
Маленькое, желтенькое - в небе летает
- Нашел!»
Старокитайская саперная мудрость.

В 1980 году, мы с супругой переехали на «Десятку» - военный городок ракетчиков, где нам выделили однокомнатную квартиру. Я так же продолжал выезжать на боевые дежурства, пока не случилась «Дальневосточная  трагедия» - в июне 1981 года на станции Арга - «Аргентина», как ее все называли, в результате широкомасштабной диверсии были взорваны Окружные склады с боеприпасами. Пострадал пассажирский поезд Благовещенск-Москва, который вышел из Благовещенска и проезжал мимо Арги в семь утра - четыре вагона были посечены осколками...но жертв не было… В течение двух недель, со дня подрыва продолжали разлетаться  эРэСы» - реактивные снаряды залпового огня «Град», длиной 2 метра 87 см.
Население Свободного было частично эвакуировано - он находился на расстоянии двадцати километров - но жертвы все равно были… Станция Арга представляла собой поселок с одноэтажными домами - крыши с двухэтажных срезало, как бритвой - и населением где-то до тысячи человек. Командование решило откомандировать меня для разминирования и строительства новых хранилищ на полгода. На самом деле мы выполняли совершенно другую задачу - под разорвавшимися складами были склады с химическим оружием, и если бы рванули они - не было бы на карте ни Свободного, ни даже Благовещенска… ничего … в радиусе пятисот километров!
Мне выделили 20 человек бойцов, толкового старшину, автомобиль «Газ-66». Поселили сначала в палатках, потом мы построили крышу и жили рядом с «зоной» в домике из трех комнат - мои апартаменты, кухня и спальня для бойцов. По разминированной дорожке, каждую ночь мы подъезжали к расчищенным площадкам под погрузку и вывозили на станцию две машины с химическим оружием. Утром, к одиннадцатити часам мы появлялись на «стройке», где обозначали в течении шести часов строительство ангара… Но главной задачей моей – было контактирование с населением, с целью добычи данных о пособниках произошедшего взрыва. Картина была ужасной: дымящиеся руины военного городка, развороченные и непрестанно взрывающиеся склады, дым, гарь, и на многие километры – снаряды, мины, оружие, порох…
В ночь, предшествующую взрыву, было отмечено нарушение госграницы почти на всех стыках застав - в 12-ти местах. Диверсанты пришли груженые и назад не уходили, очевидно, это была глубоко законспирированная сеть, включая местных жителей, из которых процентов 50 было бывших «зеков» обиженных Советской властью….
Контакты я наладил быстро, благодаря умению работать с местным «приграничным» населением - я ездил с водителями на Камазах в карьеры, знакомился с председателями близлежащих колхозов, для получения данных «за стаканом крепкого кефира», появлялся на местных танцах, другими словами - проявлял активность и «рисовался» по полной программе. Но на след я вышел как ни странно, на паромной переправе через Зею, у города Свободного.

В один из дней, я переправлялся в Свободный. Зашел к капитану. Выпили бутылочку спирта, я подарил ему брелок, в виде отшлифованной  патронной гильзы от пулемета. Он и рассказал про парочку аборигенов, которых не было до взрыва и которые уже полмесяца просто ездят туда-сюда на пароме… Переодевшись в джинсы и футболку, оставив за себя старшину - Юру Шмачкова, я занялся аборигенами. Проехался с ними пару раз туда-сюда, подошел, разговорились… Я пригласил их на рыбалку к председателю колхоза в Белоярово, представившись родственником из Благовещенска. Вечером я смотался в штаб армии и доложил обстановку. Ночью я заехал к председателю колхоза Семеновичу и договорился о рыбалке. В субботу, на выделенном мне Уазике, я приехал к парому, забрал Николая и Анатолия и мы поехали на рыбалку. Ловили в Белоярово белугу - двумя катерами, на железную сетку – я впервые видел такую рыбалку, да и белуга, длиной почти два метра, с икрой - тоже была в диковинку, не только мне…За столом нас было человек восемь - трое из Особого Отдела Армии - веселые ребята, которые подливали спирт, говорили тосты, а потом увезли окосевших Толю и Колю с собой — больше я их не видел... Начальник разведки Армии объявил мне благодарность: «За успешное выполнение задания» и я понял, что попал точно в цель… Я подружился с другими строителями-соседями, которые говорили на инструменты - «теодолитр, нивелитр», в общем ребята были веселые, а меня прозвали «Белым шаманом» за то, что когда мне понадобился экскаватор - а он был один на три отряда строителей, и работал строго по графику - я поспорил с «Красным шаманом» - поскольку рожа у него была как у индейца-делавара - красного цвета - майором Васиным, из Белогорья, на то, что ребром ладони разобью три кирпича один за одним - и он даст экскаватор… Приняв на грудь, граммов 250 спирта я лихо рассек три кирпича, чем снискал неувядаемую славу до конца командировки, правда рука немного припухла и болела с неделю.
Юра Шмачков, старшина из Крыма, попросил утром машину и сказал, что на обед будет сюрприз - я махнул рукой — бери, и стал готовиться к приезду начальника разведки… Через три часа я не выдержал и высунулся на улицу, где готовился обед — запахи шли обалденные -
- Ты, что, Юрик, корову украл? - на шампурах притягивающе блестели зажаренной корочкой суслики!
- Сто двадцать штук! - похвастался Юрик — Водой из бочки выливали из норок!
Начальнику разведки я не стал говорить, чье он мясо ест - но ему понравилось, сказал, что будет приезжать чаще. Обрадовал!…
За полгода, проведенных мною в «Аргентине», погибло двенадцать человек - подорвались на минах, причем в первые дни - трое, а остальные – девять - из-за любопытства и разгильдяйства, в течение остальных шести месяцев. Наших бойцов чаша сия миновала и живые - здоровые мы вернулись в родной полк. Здесь меня уже ждало молодое пополнение переводчиков - из  Киевского ВОКУ, Московского Военного Института Иностранных Языков, и Череповецкого училища радиоэлектроники — рекомендации по открытию факультета давал наш полк… Прибыло пять человек. Я построил их на Командном Пункте, провел экскурсию, рассказал, кто и чем будет заниматься. Сказал, что кто-то, может через два года займет мое место - старшего переводчика… А молодой лейтенант Володя Кобелев из Москвы, очевидно, набравшись смелости, спросил:- «А вы и есть тот самый легендарный капитан ...?» и назвал мою фамилию…
- «Да - сказал, я — Это я.»
Опишу одну разведоперацию совестно с Кобой, моим преемником.
  Я ждал Кобу на той стороне, возле китайской деревушки Дахуашулинцзы уже вторые сутки. Сидел и наблюдал — видно что-то мешало ему пройти через окно, но что? Берег Амура на китайской стороне являл собой склон большой сопки, внизу которой ездили повозки и машины со строительным камнем, который добывали за сопкой, в карьере — откуда периодически слышались взрывы. Взрывы не прекращались целый день, только ночью карьер отдыхал — вот ночью-то нам туда и надо было, так как по сведениям агентурной разведки там стали появляться люди совершенно не похожие на китайцев, подходила по ночам какая-то техника и что-то загружалось и разгружалось на  ближайшей станции Бейань, в 25-ти километрах от Дахуашулинцзы.
 Кобу перевез на лодке Мин Цзы — старый китаец, с полсотни лет работавший на нас —
- Шибка многа паграничник китаски хади, мая ждать долга — пояснил он причину задержки. Мы перекусили и попрощавшись с Мин Цзы  углубились по тропинке между гор к нужному нам месту…Через час рассвело.. Зацвиркали кузнечики, заухали какие-то филины—мы буквально продирались сквозь заросли дубняка и через час были «на месте» - обратном склоне горы. Рядом был виден карьер, где взрывами добывали камень: два экскаватора, три «Камаза», типа «Пекин», дробилка, две фанцзы, гараж, человек 20 рабочих и повозки…и все!
Пролежали мы в засаде весь день. Надвигалась ночь, а результатов не было никаких!
- А давай языка возьмем — предложил Коба
- А что мы с ним делать будем, если он ни хрена не знает, а отпускать нельзя — его так и так хватяся — начнут погранцы с собаками прочесывать и до свиданья!
- Ну а че сидеть и пялиться, как эти голодные ланципупы камни возят?
- Давай ближе подползем к фанцзам, может что услышим — но никаких действий!
Коба кивнул и мы по-пластунски преодолели метров 200, подползли к домикам и затаились в кустах. Слышно все было хорошо и видно все как на ладони. После 19-ти часов работы прекратились, в барак потянулись рабочие.
Запахло рисом с овощами и какой-то жарехой — наверное для начальства…
Мы вслушивались в ночь. Обычные переговоры о погоде, об усталости, завтрашнем рабочем дне. Потухла лампочка в бараке — только тарахтел маленький движок и возле него разговаривали и курили два человека.
- Давай к ним — Коба кивнул и мы переместились поближе.
Судя по разговору один из них собирался завтра отправлять переводы по почте…но вот сумма — 1200 юаней! Это, если по 10 юаней на одного солдата — рота, 120 человек! А где она? Значит где-то в скалах сидят проклятые «джунгожени» (китайцы). Я кивнул Кобе — уходим к горе — и вовремя! Откуда ни возьмись луч мощного пограничного прожектора с машины ГАЗ-66 выхватил фанзы, барак, посветил в сторону Амура…Светил он …от горы, от которой мы ушли и к которой возвращались! Мы притаились и поползли к нему. Так оно и есть — возле замаскированного входа (И как мы его не заметили!) стоял ГАЗ-66 с прожектором, вокруг него сновали человек 10 в военной форме…И вдруг — скала  «разошлась» как в сказке про Али-бабу — раскрылись  бронированные ворота длиной 20 метров и высотой 4 метра, - просто бесшумно разошлись..а там внутри — рельсы, как в метро — платформа. Ящики какие-то на ней — ну прямо Лэнгли подземный!…Я лихорадочно щелкал своим «Ухером» - все 64 кадра! — нам стало ясно, что оборудуется пусковая площадка под стратегические  комплексы типа «Першинг», причем таких гор с той стороны Амура было предостаточно, а китайцы готовились серьезно к нанесению превентивного (упреждающего) удара. Мы решили не испытывать судьбу, по очереди поспали по три часа, затем двинулись в обратном направлении. Ждать нам надо было до вечера и мы воспользовались добычей старого китайца-охотника, который ловил фазанов «традиционным» способом. На берегу стояло два деревянных корыта, из которых обычно поят скотину, метров по 6 длиной. Китаец засыпал в них гаолян (пшеницу) смешанную с опийным маком, который рос рядом в изобилии, и куда-то скрылся по своим делам., очевидно проверять остальные «силки». Налетели фазаны, наклевались корма и минут через 20 валялись по всему берегу — бери и набивай мешки! Мы взяли четыре штуки, дождались Мин Цзы и по приезду «домой» был шикарный ужин — а запекал я их в глине под костром.
Так Коба получил первое крещение а мы — четырех фазанов в награду!









ЧАСТЬ ШЕСТНАДЦАТАЯ. ДАЛЬНИЙ ВОСТОК. АФГАНИСТАН.
СЕДЬМАЯ ЖИЗНЬ ОФИЦЕРА РАЗВЕДКИ

«Караван, это сотни снарядов не легшие в цель»
песня.
C декабря 1979 года мы вплотную узнали об Афганистане - был массовый набор в «добровольно-принудительном» порядке, но разведчиков высшего класса пока не трогали — пока, с 1983 года мы не стали нести в Афганистане сокрушительные потери… Пришел новый начальник разведки Округа - розовощекий, холеный полковник, вместо умершего Ф. Власова - отца родного для разведчиков, и сразу все пошло наперекосяк — он понятия не имел о тонкостях разведки, о ее нуждах - видно было, что кроме карьеры его больше ничего не интересует… Меня он встретил в штыки.
- «Почему до сих пор в партию не вступили?» На что я ответил, что если в этой партии будут такие, как он, то мне там делать нечего… Он тут же пообещал меня «сгноить», но промахнулся, так как подходил срок моей замены на запад, а после Возжаевки, которая считалась «дырой» Дальнего Востока, меня пугать больше было вроде и нечем - не скажешь, как отказникам от Афгана - «Партбилет на стол» - я на стол мог что-то другое положить…
    В 1981 году у нас с Олей родилась дочка – Наташа - прелестное создание. Родилась она  после «благовещения» - 8 апреля, «Овен» по гороскопу - то есть с характером. Я уехал на очередное дежурство на границе - но предчувствие меня не обмануло - командировка моя затянулась почти на шесть месяцев…
Начало было стандартным - меня вызвал Командующий, так как по-военному времени я был его «личным» переводчиком и сказал, что мне предстоит небольшая, но, наверное, самая сложная командировка, и как он меня не выгораживал - что я нужнее тут, на границе - Начальник Разведуправления Генерального Штаба генерал - полковник Сидоров был непреклонен…
Самолетом до Новосибирска, а потом до Ташкента. Оттуда в Термез и на вторые сутки я был в Кабуле, где меня встретил мой сослуживец по  Сысоевке - Женя Громов, начальник разведки полка. Первое, что ощущаешь, попав на войну — это страх…. Страх такой, что трясутся поджилки под коленками, течет по спине холодный липкий пот, сжимается что-то в животе и крутит, как при поносе — такое впечатление, как будто летишь на самолете высоко-высоко и вдруг падаешь в воздушную яму — очень глубокую — сердце замирает, душа, кажется покидает последнюю обитель —пятки…ты зажмуриваешься и ждешь конца…
Хочется заорать - «Мама! Спасите! Помогите»!….Но спасать тебя некому… Тебе кажется, что все пули, даже рикошет — твои, мины — твои, снайпер, что засел где-то далеко — ловит в перекрестие только тебя, все ловушки, засады — все настроено против тебя, чтобы лишить тебя жизни…
Но это все — днем. Ночью страх усиливается. Все шорохи, крики, стоны, чавканье, хруст, лязг, рычание, вопли, скрежет, свист трассеров, уханье мин - где бы ты не был — в пустыне, в лесу, в саванне, в джунглях — страх усиливается темнотой и хватает своей костлявой рукой за горло, не давая дышать….
Помочь тебе — некому. Отцы-командиры высшего ранга снимают стрессы в своих модулях «спиритусом—вини», а младшие, но уже обстрелянные, тоже пьяные — растопырив пальцы веером рассказывают о своих подвигах…и ты понимаешь — что защитить тебя — некому….Постепенно внутри начинает расти чувство злости — на всех, на себя, на весь мир — и постепенно, это чувство злости вытесняет страхи и ты, благодаря этой злости, в конце концов остаешься живым!
 Две недели я привыкал к обстановке, и ждал, как оказалось, своего напарника, по будущей «работе». Было несколько выходов и на боевые операции, и в одном потерял друга по училищу…   Впереди нашей РГ - (разведгруппы) шел дозор, в составе трех спецназовцев. Двигаясь по маршруту разведчики достигла вершины небольшой горы. Бронетехника осталась внизу, прикрывая продвижение разведгруппы.
Следуя за дозором на вершину поднялся и командир группы, Серега Соловьев - рязанский выпускник, имеющий 87 выходов на операции. Именно в этот момент, по другому склону, слева от спецназовцев, к вершине этой же горы вышла группа душманов. Идущий впереди душманский дозор увидел,  наш дозор, и влупили с трех автоматов по Сереге. Подоспевшие бойцы открыли ответный огонь, но было поздно - Серега от осколков брошенной гранаты и автоматных очередей был мертв. Невзирая на огонь, бойцы все-таки умудрились обойти вершину и взять двоих пленных, которых я порывался застрелить…Выйдя на связь , командир группы успешно навел барражирующих рядом «грачей» (СУ-25) и они камня на камне не оставили от отряда духов…Посмертно Сергей Соловьев получил Орден Красного Знамени…Посмертно…На этом «эпопея» с духом — который , как мне казалось, застрелил Серегу не кончилась. Я дотерпел до вечера и потом, когда все уже угомонились — сел в БТР, а духу в руки привязал «лимонку» - обратный конец стропы к крышке БТРа и отъехав метров 50 — а «дух» плелся связанный за мной — дернул за стропу, соединенную с кольцом и закрыл крышку. Результатом «эксперимента» остался доволен. Но надо же было «особняку» прогуливаться в это время — я думал он меня пристрелит, так орал, что я мирное население по-садистки убиваю, рвал кобуру с пистолетом и грозился трибуналом, на что я резонно ответил-
- Следующий — ты! Он понял, что с дураками лучше не связываться, но на одну награду у меня стало меньше, и я понял за что.
   Каждый, из находящихся в Афганистане, жил как бы на мине замедленного действия. Для вернувшихся живыми – она не сработала, а для калек и оставшихся «за речкой» сработала по полной программе…Но и тех и других это чувство преследует до сих пор…Видеть смерть своих товарищей и своих врагов—страшная действительность. Убивать самому и быть убитым….Но вот вам задачка: - Группа разведчиков должна ночью выдвинуться на 20 километров, выйти в заданный район, где по сведениям авиаразведки укрепления моджахедов, уничтожить их и вернуться на базу. И вот пройдя половину пути, группа натыкается на кочевника, его жену и дочь. Если их отпустить, то значит не только не выполнить задачу,  но и нет гарантии, что вряд ли удастся вернуться без потерь. Если вообще удастся вернуться…- в этом убедились на примере других групп…
     Убить? Безоружных? Невозможно! И с собой брать — невозможно! А ночь не резиновая—не растягивается! А война есть война и приказ есть приказ! За его невыполнение—трибунал! Кочевники — дикие, чужие, грязные, немытые, голодные… Но они—люди!!!
  Решайте, господа удавы! Чтобы не мордой в грязь и не рылом в пух! Скорее решайте - время пришло….А вот ребята этот крест до сих пор несут. Казнят себя за то, что отпустили, и половина из них не увидела рассвета…Кровавого рассвета….
Кстати «духи» имели довольно реальные представления относительно количественного состава советских разведгрупп специального назначения (РГСпН) и тактики их действий. Командиры бандформирований принимали соответствующие контрмеры против нас.
В частности, непосредственно перед проводкой караванов с оружием, боеприпасами, минно-взрывными средствами и другим имуществом моджахеды тщательно прочесывали местность, непосредственно примыкающую к путям их движения. При этом особое внимание обращалось на главенствующие высоты, и подозрительные—с точки зрения удобства для организации засад, места. Для чего использовались не только собственные наблюдатели, но и местные жители близлежащих населенных пунктов, пастухи и кочевники. Ими же была отработана световая система сигналов, предупреждающих об опасности (костры, дымы, солнечные «зайчики» и др.) В ходе проводки караванов, моджахеды, как правило, вперед высылали головные дозоры, которые следуя по маршруту движения производили разведку местности., внимательно обследовали места возможных засад. Нередко огнем из стрелкового оружия они обрабатывали «подозрительные» места, стараясь тем самым спровоцировать ответный огонь со стороны РГСпН. Зная малочисленность РГСпН (от 7 до 13 человек) моджахеды умышленно увеличивали дистанции между автомобилями. Особенно опасные места они преодолевали на малой скорости, «прочесывая» при этом параллельные высоты, либо выставляли на них, непосредственно перед движением каравана свои посты, оснащенные средствами радиосвязи…
  С учетом перечисленных обстоятельств, командованием  спецназа был разработан « каскадный» способ ведения поисково-разведывательных действий. Замысел его состоял в том, чтобы после демонстративной эвакуации отработавшей, или «засветившейся» разведгруппы, на ее место скрытно выдвигалась другая (резервная РГСпН). Как показал последующий опыт — такая практика давала довольно эффективные результаты, пока моджахеды не взяли эту тактику на вооружение…Но война есть война, и предугадать ее ход—просто невозможно, многое зависит от совершенно случайных  совпадений, явлений и т. д. 
Почти через месяц наконец-то появился мой напарник по основной работе—человек явно арабского происхождения—Али.
…Али внимательно посмотрел на меня, спросил:
- Раньше не пересекались?
-Да вроде нет - усиленно напрягал я память, но на ум ничего не шло…
- Ну, борода хорошая, черная, курчавая - сказал он…
Восточная провинция Нинграхар граничила с Пакистаном, туда существовал один-единственный, так называемый «Хайберский проход» - по ущелью, вдоль речки Кабул.
- «Тебя тоже Али будут звать, правда говорить будем на английском». Мог и не предупреждать... я уже догадывался, что нам предстоит делать. А предстояло нам, как двум проводникам, из одной англоязычной страны, проводить караваны с оружием от лагеря боевиков, по маршруту Торкхам-Сароби, близ Кабула. Не раскрывая всех таинств, я скажу прямо - неблагодарная это работа… Во-первых очень жарко, во-вторых - не знаешь где и кто тебя грохнет. С этим я сталкивался, когда «ходил» в окна через Амур - но тут было совсем другое…
Мы с Али сработались, только вот стрелял он направо и налево - без разбора… Первый караван мы «сдали» прямо после перехода границы, а сами скрылись в кяризе (колодце) и просидели там всю ночь - утром добивать никого не пришлось - наша десантура поработала на славу - даже трупов верблюдов не осталось… А вот с самым большим караваном, в 220 верблюдов, пришлось попотеть - была масса всяких инструктирующих, и местных и американцев - «Стингеры» направляли Азиз-хану…
Тут мы влипли по самое «не могу»! Попробуй эту вереницу вести незаметно! Возле Сароби и нарвались... - три вертушки делали облет, скинули десант и пошли за подмогой, а нам с Али надо было уносить ноги - но куда? Кричать десантникам - «Шурави, не стреляй - мы свои»!.. В общем за два часа боя, пока подлетали вертушки с подмогой - мы с Али на двух верблюдах рванули в обратную сторону и, слава Богу, оторвались. Там такой праздник был - двадцать «Стингеров» подарили пацанам. Командующий Громов сказал - кто первый «Стингер» притащит - Звезда Героя! Старшего на группе десантников я узнал - это был Артур Деревянко - он после меня позже выпускался из ВОКУ, толковый парень, чуть во мне дырку не «насверлил» из « Бура»…
Возвращаться нам назад было нельзя - как мы объясним, почему не погибли? И мы с Али решили самостоятельно мотануть в Союз. Ночью дошли до Кабула, у его знакомых «одолжили» парочку «Видаков и кинокамер» и, переодевшись и побрившись, подошли к нашим летчикам, которые на «Тюльпане» гробы возили. Водки взяли – в общем пацаны нас забрали до Термеза. А там я, через Ташкентских друзей взял билет на самолет Ташкент-Новосибирск-Благовещенск, и мы попрощались с Али. Больше я его не видел, но чувствую - он жив, и наверняка где-то в «парикмахерах» ходит у Усамы Бенладена!
Тому, кто пережил ветер «Афганец» - не страшны никакие цунами с торнадами! Ни с того ни с сего начинает дуть усиливающийся до сбивания с ног ветер, щедро сдобренный горячим песком, мелкими камушками. Рот, уши, глаза — все забито песком, ни сказать, ни услышать ничего невозможно — и вся эта «прелесть» длится не менее двух часов… «Афганец»…
Если ты за рулем, или совершаешь марш в колонне - то обязательно в кабину пару булыжников — ибо тормоза на перевалах все равно откажут — бронежилет на водительскую дверь, а каску на противоположную, и не сворачивать с бетонки, а в колонне лучше разместиться между БТРами — в случае чего — помогут… Автомат на «движок» - автоматическую стрельбу и снять с предохранителя и если начали бить колонну — то остановиться и скатиться под машину……

Начальник связи 411 отдельного отряда специального назначения Серега Шишкин — сам из под Коломны, добродушный и открытой души парень «учудил» такую штуку:
Накануне в межгорье, по сухому руслу речки прошел караван «духов» - почти под носом и никакие средства его обнаружить не сумели. Вертушки видели «черные шатры», но наблюдатели четко зафиксировали автомобиль «Семург», мотоциклы и людей с оружием именно после 19-ти часов…Вот тогда-то Серега и придумал гениальный план — как брать караваны в этом месте без привлечения больших сил и очень тихо…
Взяв с собою пять человек, мины МОН-100 и МОН–50 Серега за два часа работы составил из мин цепь, «коридор длиной 400 метров», «шлагбаум» и в разрыве цепи — радиостанцию «Северок», которая срабатывала через две минуты». Техника нарывается на мину, «духи» начинают двигаться, срабатывает «начинка», срабатывает радиостанция на излучение и никаких проблем. Через два дня «ловушка» сработала — да еще как!
Серега еле вытерпел до утра — на вертушку и туда. Картина достойная баталистов студии Грекова — два подорванных автомобиля со «жратвой», 11 человек с оружием в виде трупов.
Так Серега взял четыре каравана и за два года до вывода по этому руслу «духи» почему-то не ходили…
По приезду меня ожидал разгром — самовольно прекратил выполнение задания и вернулся живым раньше положенного срока командировки…
Основная «засветка», из-за которой меня «спрятали» аж за 12 тысяч верст, произошла в 1984 году.
По нашим разведданным четвертый механизированный корпус Народной Освободительной Армии Китая и два танковых полка должны были скрытно выдвинуться к Суньусскому укрепрайону, занять и дооборудовать позиции, а в это же время, пока двигались колонны, местные «резервисты» из так называемых «сельхоздивизий» должны были провести отмобилизацию и занять позиции в приграничной полосе для наступления. Учения начались «неожиданно» для китайцев, а мы уже в полной боевой заняли дивизионные районы обороны и вели радиоперехват выдвигающихся из Цицикара войск. Учитывая, что замену я себе подготовил и переводчиков в Округе за 11 лет стало аж двенадцать человек, то я позволил себе «пошалить» - я выехал на Командно-штабной машине в зону уверенного приема радиопереговоров танковых колонн, и поскольку очень хорошо, практически без всякого акцента, мог имитировать голоса, то начал «рулить» колоннами, выдвигающимися к госгранице. Позывной у меня был «Шеньян-31».
Через полчаса, смотря по карте, я уже знал все позывные командиров и точный маршрут и приблизительное время прибытия в районы. Через час связь внезапно прервалась и подлые китайцы перешли на запасные частоты — это говорило о том, что меня засекли не только китайцы, но и наши… Я быстро поменял дислокацию, а так как в кунге, во время радиосеанса никого кроме меня не было — я отправил радистов собирать голубику и грибы - то наши доблестные радиоперехватчики и пеленгаторщики объяснили выход на китайском языке с нашей стороны неизвестной радиостанции — «боковыми гармониками» и предоставили мне мой записанный разговор. Но «особняки» все равно докопались до истины и после окончания китайских маневров, Начальник разведки Армии, полковник Рудковский, который только и ждал «залета» с моей стороны, с огромной радостью подписал документы на мою замену в город-герой Киев!.. А подлые китайские «чжэньчаисты» - разведчики, знали, что пропавший  внезапно и с переговоров по фарватеру, и со встреч с торговыми делегациями, «Сы-Пин» - то бишь я -  увез с собой в неизвестном направлении и список резидентуры приграничной полосы ответственности двух китайских укрепрайонов — Суньусского и Хэйхэского — включая глубоко законспирированных резидентов…Этого они мне простить не могли, но и отыскать меня было не так то просто — наши постарались…
Сказали мне готовить замену. Я выбрал того Московского лейтенанта Кобелева и «натаскивал» его почти два года. Все погранвышки в зоне ответственности, погранзаставы, личный состав на той и на этой стороне, резидентура, досье на военачальников и руководителей Шеньянского Военного Округа – все - вплоть до любимой команды баскетболистов уважаемого Дэн Сяопина!
Новый начальник разведки армии полковник Рудковский был из тех. — холеных, с тонкими ручками и не умеющий материться. Приехал к нам на площадку в сопровождении жены — такой же холеной белокурой девицы неопределенного возраста, но явно знающей себе цену и разговаривавшей частенько вместо него – через губу, считая всех остальных кем-то вроде рабов. Я ему сразу не понравился, мы сцепились по поводу моей партийности, и он пообещал сослать меня(!), но не нашел в своем лексиконе подходящего места, поскольку хуже тех дыр, где я служил — не было нигде.
Я заступил оперативным дежурным по Командному Пункту — через два часа доклады в Округ и через шесть — в Москву. Вышедши покурить на крылечко, вечерком, я заметил УАЗик начальника Разведки Армии, и удивился — почему дежурный по части мне не доложил?
Позвонил де журному — и тот ответил, что приехала жена полковника Рудковского на склад за красной рыбой! Я завелся с полуоборота — рванул к складу и запретил начальнику склада выдавать продукты оной особе, - а в отсутствиие командира, оперативный дежурный оставался за командира, пользуясь всей полнотой власти.
- Да я Вас, да Вы у меня!...орала взбешенная блондинка!
Я сказал, что сейчас вызову караул с оружием и ее выдворят за пределы части! Подействовало. УАЗик развернулся и выехал за городок. Хорошо, что в то время не было мобильных телефонов и сотовой связи! Я вернулся на Командный Пункт, раздумывая, что же мне “Рудик“ приготовит за пилюлю? В два часа ночи меня вызвал к аппарату засекреченной связи Рудковский. Ну не буду передавать, что он мне обещал, - я ему резонно возразил, что его мадам у нас на довольствии не стоит, так же как и он! В общем он объявил мне  пять суток гауптвахты за пререкания — на что я опять возразил, что дежурить на КП он вместо меня будет? В общем договорились до неполного служебного соответствия и 10 суток гауптвахты от имени Командующего — но я сказал, что позвоню лично Командующему и уточню за что он меня сажает — это “Рудика” остудило...Но нервов попортил он мне! И характеристики соответствуюшие и невыдвижение на вышестоящие должности — одно меня успокаивало — я не ему служил, а Родине!








ЧАСТЬ СЕМНАДЦАТАЯ. КИРОВОГРАД. ДЕСАНТ.
ВОСЬМАЯ ЖИЗНЬ ОФИЦЕРА РАЗВЕДКИ.

«Но вот ирония судьбы
Десантник я по воле Бога»
О. Спинев. песня.

В 1985 году мне предложили по замене прибыть в Киевский Военный округ. Разнарядка была на наше училище, на кафедру китайского языка!
Радость моя длилась недолго, так как приехал молодой лейтенант из Москвы и героически занял мое место, так как волосы на его ладони росли не с той стороны. - Он оказался сыночком Начальника Института Иностранных Языков! Мне предложили Кировоград - десантную бригаду, так как в Черкассах должность была старлеевская, а я уже перехаживал капитаном один год! Пришлось соглашаться - деваться некуда было. У меня 4 июля родился сын - Денис и мы прилетели в конце августа в Киев, а затем на поезде в Кировоград. По приезду, дети - Наташа и Денис - очень часто болели - сказывалась акклиматизация. Нам предоставили комнату в санчасти, и мы там жили почти месяц, пока не переехали в забронированную квартиру, где нам была выделена одна комната. Меня переодели в десантную форму, тельник, фуражка, голубой кант. Должность моя звучала как переводчик части. В обязанности входило обучение групп глубинной разведки иностранному языку, театру военных действий и тактике действий армий стран вероятного противника - США, Германии, Италии, Греции, Турции…
Невероятным образом я получил двухкомнатную квартиру - меня готовили на замену в Германию, и обязаны были выделить жилплощадь. Жилплощадь выделили, а замена не состоялась! 1 апреля 1986 года, в Федоровке - я совершил первый прыжок с парашютом с вертолета МИ-6, с высоты 800 метров! Всего, до конца службы мне пришлось прыгать 153 раза - ночью, с оружием, на воду, зимой, летом, в дождь и жару — за совершенные 6 прыжков платили деньги и шел год за полтора - выслуги… Должен честно сказать, что ума это не прибавляет, а после 40 лет начинает жутко болеть поясница и прочие части тела… Необычное впечатление остается после прыжков с ИЛ-76 — он бросает десант с большей высоты, чем вертушки, и на большей скорости - ты летишь параллельно земле еще секунд 10, а потом начинаешь соображать… В 1989 году мы встретили последний батальон из Афгана - почти все, кто служил со мной прошли эту школу мужества… Моя жизнь офицера разведки приобрела новую грань – десантную.
В десантных войсках служили в основном нормальные ребята, но были и такие, которые «вкусив плодов западной райской жизни» в загранкомандировках и увидевшие резкую грань между богатыми и бедными решили во что бы то ни стало стать богатыми — многие поплатились за это жизнями… Командир роты Роберт Петрович Яшин — красавец-атлет, подтягивавшийся на одной руке больше сотни раз, эдакий «Совьет Рэмбо» (его и звали «Рэмбо»), кавалер ордена Красной Звезды — вышел на пенсию в чине капитана. Многие разбегались в период становления «незалежной» - он уехал в Москву, на вольные хлеба. Через несколько лет мы узнали, что он возглавляет ударный отряд одной из бандгруппировок , а еще через десять лет его арестовали , как главного покушавшегося на Чубайса, и показали по телевизору… Свое сорокадвухлетие (1 июля 2006 года) Роберт встретил в тюрьме, если дожил… Не повезло и экс-капитану Ветрову, дважды побывавшему в Афгане, в той же Москве в него всадили очередь в живот, и он, после клиники Бурденко вообще пропал из виду — скорее всего его «добили» те, кому он перешел дорогу…
Насчет юмора в десантных войсках — было все в порядке, но вот «сцепифика» службы накладывала свои отпечатки!…А поскольку спецназовских бригад на все вооруженные до зубов силы было аж  двенадцать, то о всех «героических» происшествиях всем десантникам становилось известно сразу. Попробовал описать один день из десантной жизни и я.
ОБЫКНОВЕННЫЙ ПОНЕДЕЛЬНИК.
Прежде всего приведу состав нашего маленького департамента - офиса, отделения, участка, сектора - ограниченного в пространстве двумя комнатами с пятью окнами и столами, а также четырьмя несгораемыми шкафами, предназначенными для хранения всякой всячины, исключая секретные документы и штабные карты. Время повествования относится к 1985 году. Имена участников - подлинные, произнесенные и записанные немного на «Аглицкий» манер. Итак…Наш шеф - Патрон, Босс, Главный, Пахан, Бугор - мистер «Нью-Вилладж» - он же подполковник Новоселов В. П., с высшим образованием, 35 лет, женат, вредных привычек не имеет, кроме одной - он не мыслит себе жизни без второго (агрегатного) состояния вещества, то есть - жидкостного, содержащего от 12 до 96 градусов. Его левая, а поскольку он сидит справа – то значит - правая рука  - мистер «Лунь-Е-Фу» - майор Лунев В. Н. - старая рязанская воздушно-десантная лиса, 35 лет, женат, кроме вышеуказанной страсти нашего шефа он имеет еще одну, заставляющую его постоянно поддерживать высокую спортивную форму, а именно - коллекционирование близких знакомств с противоположным полом, правая рука шефа, а на самом деле – левая, -некто мистер Алессандро Профиссон - он же майор Прососов А. А. - швед еврейского происхождения, всю жизнь проведший в жарких странах в поисках наживы - женат, не имеет вредных привычек как на службе так и вне ее, кроме одной - мультимиллиардерской страсти - заводить новые чековые (сберегательные) книжки. И, наконец, мистер Спиндэйл - майор Спинев О. А. - эсквайр, женат обладает всеми добродетелями и пороками вышеуказанного департамента и имеет шекспировскую страсть к описанию деяний рьяных служак в домашних альбомах, в виде виршей и пасквилей. В задачу нашего отдела входило отыскание недостатков в окружающей нас среде, публичное клеймение позором проштрафившихся и затем, под личным предводительством, устранение оных недостатков, а также некоторые мероприятия планомерного характера, включающие перемещения по городу на обед и общеполковые вечерние поверки. Описание одного из дней (кажется понедельника) вполне может быть спутано с описанием конца недели, то бишь субботы, так как эти дни были похожи, как затылки новобранцев
Итак, в 08.30 первым появился мистер Спиндэйл и начал с того, что стал настойчиво прозванивать в «Сити-9» (Девятый городок) где обычно скрывались от начальства «Флэгкиперы» то бишь в простонародье -прапорщики, и уточнять наличие одного из них, с которым вчера мистер Спиндэйл встречался отнюдь не на служебной ниве в вышеупомянутом «Сити-9». Через четверть часа собрались и остальные джентльмены. Шеф (как обычно)открыл стол и начал припудривать очередную царапину, достав зеркальце и пудру с гримом, после бурно проведенной невесть где ночи - затем он произнес роковую фразу - «Пора…опо...х...за работу!» На это живо откликнулся мистер Профиссон, (явно не желая принять участие в работе всего департамента) и заявил, что имеет желание посетить одно из подразделений для контроля, на что был отпущен шефом не менее крылатой фразой - «А пошел ты!» (Место назначения для мистера Профиссона не уточнялось, так как за долгие годы службы в разведке он знал, где находятся сии закодированные места.)
Мистер Лунь-Е-Фу появился, слегка запаздывая, и вместо оправдания задал патрону один из вопросов, указывающих на совместное проведение ночи - «Ну, как»?
На что шеф покачал головой, явно указывая на то, что даже легкое покачивание этим предметом приносит ему невыносимые страдания. Срочно задымив сигару системы «Цузая», мистер Лунь-Е-Фу позвонил по телефону в «Сити-9» и пригласил к аппарату для разговора некоего мистера Иво Ивэнса (Старшего прапорщика Процко И. И.). Дальнейший их разговор напоминал математическую конференцию, с малыми числами, так как между междометиями, состоящими в основном из 3-5 букв, проскальзывали этакие маленькие цифры как 0,5 и 0,7. Закончив насыщенную эпитетами беседу, из которой стало ясно явно животное происхождение обеих сторон, он предложил шефу незамедлительно проследовать с ним вместе в «Сити-9», якобы для наисрочнейшего получения новейшего обмундирования (А шеф, который строго придерживался концепции Кайзера - «Ни пфеннига на военные расходы» -тут же согласился). Через полчаса, нагрянув туда, якобы для проведения неких занятий по иностранному языку, мистер Спиндэйл обнаружил святую троицу в зале для гимнастических упражнений, занятую игрой на бильярде, что как известно, очень развивает глазомер и тренирует руку в силе удара. Рядом с великолепной троицей, прямо на полу, под бильярдом, стояли 4 бутылки с вином марки «Федя» и одна бутылка виски «Пшеничная». На гарнир мистер Спиндэйл заметил четыре с половиной сэндвича с Ливерпульской начинкой, в простонародье именуемые «Тошнотиками-с» Изобилие закуски привело мистера Спиндэйла в неописуемый восторг, и он активно принял участие в игре, выиграв в скорости все 9 партий он с удивлением обнаружил, что все 5 емкостей оказались пустыми…Джентльмены тут же предприняли военный совет, где было принято решение обменять имеющиеся у них банкноты общим достоинством в 7 долларов и 36 центов на некоторое количество горячительного напитка «Эист», на что шеф, мистер Нью Вилладж, якобы нехотя тут же согласился, подкрепив свое согласие тремя долларами…
Часы у дежурного по «Сити-9» показывали ровно 12.15. Некто мистер «Шьюбэйз» (Старший прапорщик Щубей Н. И.) любезно согласился подвезти мистера Спиндэйла и мистера Лунь-Е-Фу, к некоей мисс «Любашез» («Любаша», подпольно торгующей виски «Сэм-энд-Гон» по цене 5 долларов за пинту. Отягчив свой кейс двумя бутылками вышеуказанной смеси, оба джентльмена благополучно вернулись к месту назначения, с удивлением заметив в очереди к кинотеатру - исчезнувшего для проверки мистера Профиссона…Странно - подумал мистер Спиндэйл -зачем это может стоять джентльмен в очереди, если там не подают ни виски, ни пива? Продолжив увеселительное времяпрепровождение, с известными джентльменами, жидкость, привезенная двумя из них полностью перекочевала в желудки, как раз к обеденному перерыву.
Решив скоротать время отдыха на гимнастических матах, мистер Нью–Вилладж отошел ко сну, забыв предупредить об этом окружающих и сообщить время своего пробуждения. Не обнаружив мистера Нью-Вилладжа на своем постоянном месте, то бишь под бильярдом -джентльмены решили, что он вышел освежиться и, закончив игру, выдвинули колонну к месту постоянной дислокации, потеряв при этом мистера Иво Ивэнса, который обняв кушетку у дежурного по Сити-9 видимо решил поделиться с ней своими гипнопедическими измышлениями…При подходе к месту постоянной дислокации, джентльмены были встречены мистером Пише (майор Пименов Н.И.) -магистром алхимических наук, у которого созрела мысль о создании кооператива из трех человек, для обмена имеющейся у него валюты на пиво. Приняв его предложение, джентльмены отправились в ближайший пивной бар и довели свою походку до такого состояния, когда кажется, что палуба так и норовит выскользнуть из под ног…
Выпив по 5 галлонов пива, джентльмены заняли свои рабочие места, так и не обнаружив мистера Профиссона, который (по дошедшим до них слухам) удалился в военное ателье. Обсудив это важное событие джентльмены приняли участие в конкурсе - «Кто больше выпьет неразведенной жидкости C2H5OH2, организованного неким мистером Боджатурелли (прапорщик Бондаренко Л.И.), владельцем ранчо - «Склад ГСМ». Рассказывая всяческие небылицы и попивая целебный бальзам джентльмены с удивлением обнаружили, что рабочее время истекло и настало время направлять свои усталые стопы в стороны обитания. Должен заметить, что употребляя вещество второго агрегатного состояния, то бишь жидкости горячительного свойства, джентльмены были приведены в такое состояние, которое бывает с людьми, идущими против сильного ветра. Включив автопилоты, джентльмены разлетелись по хижинам, предупредив дежурного по «Сити 9» об изъятии мистера Нью-Вилладжа с места кратковременного базирования. На завтра джентльменам предстоял обычный вторник.
Прошло немало лет, похожих друг на друга, как затылки новобранцев. Наш департамент претерпел множество изменений, менялись люди, привычки, производилась даже перестановка мебели в офисе - не менялась только работа - одинаково трудная и опасная…Шли годы…


Майор Дмитрий Дремлюга был заместителем командира батальона по воздушно-десантной подготовке одной из бригад спецназа. Серьезный, оправдывающий свою фамилию крепыш в 120 кг весом, немного грустный и задумчивый. Однажды он, на чьем-то обмывании двухсотого прыжка, перебрал норму — выпил больше своего 43 –го размера обуви, и ...заплакал за столом:
- «Мы тут сало жрем, а в Африке дети голодают - трагически всхлипывал он - пойду сейчас и разобьюсь!».
Мы решили «помочь» и уговорили пилота «Аннушки» (Ан-12) просто прокатиться по утрамбованной полосе, не взлетая, и вернуться на рулежку. Диму посадили невменяемого возле двери, и он, подремывал, пока Аннушка «набирала высоту»…Выпускающий открыл двери и скомандовал:
- «Пошел!»
Дима — «пошел», носом в траву, не забывая выдернуть через три секунды кольцо…Мы остановились, подрулили к нему — он лежал раскинув руки, с поцарапанной «мордой лица», сжимая в правой руке кольцо и увидев нас протрезвел окончательно и спросил:
- «Вы тоже разбились, как и я»?…
Прославился на весь спецназ ВДВ и старший прапорщик Строганов — старшина разведроты. Все его называли «Бэф» - именно так он произносил название мясного блюда - «Бэф-строганов». Совершив свой четырехсотый прыжок приливал это дело в ресторане «Весна». Виктор был «снят» двумя девицами, живущими напротив в двухэтажной коммуналке, и уведен ими с празднества. Накувыркавшись пару-тройку часов с дамами Бэф вышел по нужде на улицу без сапог, в бриджах и тельняшке. Вернувшись на второй этаж он не мог вспомнить откуда вышел, а ломиться в двери в 4 часа утра - было нетактично. Бэф вышел на улицу, послонялся вокруг  «клоповника», а поскольку уже светало, то Бэф, сожалея о новых «хромачах» двинулся к бригаде. В шесть утра, рота выбежала на ежедневный пятикилометровый кросс к реке Ингул. Подкатав галифе, Бэф — как ни в чем не бывало, и как полагается старшине - пристроился впереди и героически пробежал «пятерку» вместе с ротой. Ну а второй его «подвиг» вошел в анналы истории не только войск спецназа ВДВ… В личной жизни у Бэфа не все было безоблачно, и они с супругой Надеждой, скорее всего делали хорошую мину при плохой игре, чтобы не показывать, что семьи, как таковой уже давно нет. А после этого случая развелись совсем. Бэф уезжал в «командировку» на три дня. Собрал тревожную парашютную сумку - туалетные принадлежности, спорткостюм, сухпай, 25 рублей, - поцеловал супругу и убыл. Прокувыркавшись трое суток с любовницей, жившей кстати от него через три дома, и спустив все деньги, Бэф решил, что пора возвращаться из командировки. Любовница — тоже без задней мысли — попросила его вынести мусорное ведро. Бэф обрядился в спорткостюм, вынес мусор и пришел к  дверям…своей квартиры.
- «Если бы ведро было не пустое…» — говорил Бэф сослуживцам…
Позвонил в дверь, Надежда открыла и помчалась за сковородой…
Поучаствовал в одном «происшествии» и я…Отмечали сотый прыжок, на берегу озера в Федоровке, в августе месяце, после дня ВДВ (2 августа). А на утренние прыжки «господ» офицеров дежурный по лагерному сбору поднимал в 4.30. Мы, невыспавшиеся, шли прямо на поле — на стартовую площадку. Там перекуривали, ждали подвоза парашютов и прилета вертушек  из Александрии. Вертушки появлялись в шесть утра и до десяти мы успевали сделать по два прыжка, после чего возвращались на шестичасовую укладку парашютов. Укладывали на берегу озера, загорали там же… Наша палатка оперативного отдела стояла рядом с командирской, а поскольку лампочка перегорела еще вечером, то было темно, а вернулись мы с обмывания часа в три, чтобы хоть часок «прикорнуть», не раздеваясь… Дежурный осторожно постучал по кирпичной кладке основания палатки:
- «Товарищи офицеры! Подьем на прыжки» - и ушел будить остальных. Майор Василий Кириленко — через год нелепо погибший в автокатастрофе — начал одевать прыжковые ботинки и посыпался такой мат, что прибежал сам комбриг с фонариком в руке — посветил по палатке и чуть сам не упал от смеха!
Повесив  портупею с пустой кобурой на спинку кровати с вечера, Василий, не найдя своих прыжковых ботинок, спросонья начал одевать кобуру на босую ногу — естественно нога не хотела влезать в кобуру, что привело его в ярость, да еще без света…
Досталось по генеалогии и кожевенному производству и заводу производителю лампочек, и всем остальным — для порядка… Когда мы уже шли на старт, подкалывая Василия:
- «Почему на второй ноге нет кобуры?»
 - мой друг, майор Саня Прососов «посоветовал» мне «заесть» полынью, чтобы не так несло перегаром, так как виновником торжества был я, и соответственно размер сапога забыл и выпил безразмерно! Не подозревая подвоха, я схватил пучок полыни и, превозмогая отвращение, начал жевать, как голодный мерин. Во рту и так было, как будто там эскадрон лошадей ночевал, а я еще полыни добавил… Заместитель командира бригады по воздушно-десантной подготовке, полковник Найденов Сергей Иванович, уже при контрольном осмотре, перед посадкой в вертушку выдал сакраментальную фразу:
- «Спиндель! Мать твою за ногу! Ты какой херни нажрался? От всех пахнет нормально, перегаром, а от тебя разит чем-то непотребным!»
Я чуть Саню не задавил в вертушке за «добрый совет»!..
А еще в первом борту всегда прыгал начальник финансовой службы. Он совершал свой прыжок, доставал чемоданчик с ведомостями и деньгами, и после второго прыжка выдавал народу «гробовые» - деньги за совершение прыжков. Сумма зависела от количества, сложности и т. д. Естественно, деньги эти предназначались для пропития, так как никому не известно как может закончится любой прыжок. У всех на памяти была смерть прапорщика Олежки Семененко - мастера спорта, который разбился на 1000-м (!) прыжке. Он не выполнил основной закон десантника — «Запаску — в чистое небо»! Когда у него запутался парашют, надо было не раздвигать стропы, а обрезать и открыть запаску…Олежка этого не сделал — так и приземлился с разодранными в кровь пальцами — распутывал стропы….
Прапорщика Серегу Мостового после боя в окрестностях Фараха - не нашли! Или «духи» с собой забрали, или разорвало в клочья при подрыве - никто его не видел после боя…Через месяц родня получила «серый билет» о том, что он «геройски погиб» и т. д. и т. п.  А Серега лежал засыпанный землей, контуженный, простреленный в трех местах без сознания почти сутки, слабый от потери крови…Какая сердобольная душа его подобрала? Зачтет Аллах на том свете этот добрый поступок, однозначно! В общем через два месяца — небритого, худющего, с разорванной щекой и хромающего Серегу обнаружили при зачистке кишлака, и то случайно - просто приспичило бойцу по нужде , а в сараюшке Серега стонал… Щеку зашили — получился шрам , как от сабли, подлатали и снова в бой.  Но вот пришло время возвращаться на Родину. Серега явился в родной военкомат, удивив начальника отдела до крайности — ну, естественно:
- «Я вас туда не посылал», - и вот на вас, товарищ прапорщик – похоронка, так что Вы – мертвый, а не живой, - предъявите документ, что Вы — живы!»
Серега «предъявил» так, что незадачливого майора снимали с зарешеченного окна всем отделом…Но это - здесь, на Родине…А на пересылке? Кто не помнит «героического старлея», с «иконостасом» до пояса и сидящего  одной задницей на двух стульях, по причине «сытости», и отбирающего все и вся у возвращающихся «из-за речки»? Вот подлец пристроился, сынок полковничий — не хуже чем в столице должность отхватил! А в Москве, говорят есть должность — «Начальник рубильника Кремля»! Вилка—Подполковник—Полковник! На работу в 8.00 - включил рубильник, на обед, с обеда на машине и вечером после 18-ти — включил аварийное и на покой! И медали получает и ордена, если подлижет кому-то…А бойцы и командиры — сотни раз смерти в глаза смотревшие, делавшие «имидж» своей неукротимой отвагой Державе — «снятие ранее наложенного взыскания», за то, что вот такого послал дальше чем в Уфу, или благодарность к 23 февраля!
А за остальные 53 войны, в которых мы участвовали после Великой Отечественной? Воздавать надо по заслугам, а не по блату и связям, вот тогда и будут играть дети не в «америкосов», а в наших — десантников, спецназовцев, «альфовцев» и т. д….
Вместе с группами я прошел все этапы становления настоящего десантника — выброс ночью в незнакомый район - совершение скрытного марша и уничтожение ядерных фугасов противника. На всех учениях, которые мы проводили, обратного «борта» - чтобы забрать группу, после задания — никто не планировал. Всем было ясно, что десантники - это смертники, поэтому бесшабашность и старание прожить каждый день так, как будто он последний в жизни - это закон десанта… А еще мне понравилось отношение друг к другу - те, кто прошел Афган, Чечню, и другие горячие точки — в десанте все были - «братаны», и не было, крепче, чем стропа - мужской, десантной дружбы...











ЧАСТЬ ВОСЕМНАДЦАТАЯ. БАКУ-90.
ДЕВЯТАЯ ЖИЗНЬ ОФИЦЕРА РАЗВЕДКИ.

«Мы сюда упали с неба, в дождевой буран
встретил нас свинцом и злобой, ты, Азербайджан»
О. Спинев. Песня.

16 января 1990 года нам срочно приказали - всей бригаде Специального назначения - вылететь в Азербайджан. 19 января, одиннадцатью бортами ИЛ-76, мы вылетели на Баку. Полету предшествовала предварительная загрузка техники, имущества и личного состава... Через пять часов лету, в четыре утра мы приземлились на военном аэродроме Кала… Вокруг было все черным, мы думали это море - а это стояли беженцы, плотной стеной - с вещами, детьми, их было тысячи полторы - две… Как только мы закончили выгрузку — толпа хлынула в зияющие брюха - давились, орали - шум стоял невообразимый. Самолеты сразу взлетали, так как небо чертили трассы пуль и была слышна канонада в городе - мигали отблески взрывов и пожаров… Колонна вошла в Баку в 11 часов утра. Расположились мы в бывших армейских казармах, я сразу подтащил к окну пулемет, расставил сошки, нацелил его в зияющий проем окна — и немного успокоился…
Задача у нас была одна - не допустить кровопролития и попытаться установить в Баку, что-то наподобие советской власти…
    Одна из наиболее запомнившихся операций по «конфискации» оружия в Баку—это прочесывание завода имени Шмидта—территории, более 26-ти гектар. Завод изготовлял какие-то детали, типа нашей «Красной Звезды» - от сеялок, до детских колясок. Станков в корпусах было не счесть, да и корпусов было штук 14..Нагрянули мы туда «неожиданно» под вечер, но свежезатушенные костры в цехах и горячие станины станков говорили о том, что недавно здесь работали люди и делали он, как нам сообщили местные правоохранительные органы, - оружие..
Руководителей на месте не было, малочисленная, злобная охрана, собаки на привязях, да несколько инженеров, очевидно не успевших удрать перед облавой.
..Шел четвертый час безрезультатных поисков. Перевернули казалось бы все—и подвалы и склады и чердаки—оружия не было….Мы уже собирались уезжать, но судя по нахальным лицам охранников—оружие все же было, и уезжать ни с чем –не хотелось…
   Командир сводной мобгруппы, подполковник Зуев дал команду свертывать поиски и строить колонну — а выехало нас  на трех  Газ-66—50 человек.
Мне с Серегой Кулаковым., командиром роты минирования приспичило по малой нужде и мы отошли к двум, отдельно стоящим на путях  опечатанным цистернам…Закончив «отлив» Серега постучал по цистерне прикладом..
--А ну-ка, ты постучи, что-то у меня со слухом — предложил он мне
Я простучал почти половину цистерны, как над нашими головами прозвучала автоматная очередь и мы упали мордой в щебень..
  -Точно оружие в цистерны спрятали — завопил Серега!
 Стреляли сверху, с крыши здания — но было уже темно и разрядив по парочке магазинов и не получив в ответ «огрызания» мы поняли, что возможно попали, а может нас просто пуганули, чтоб не лезли куда не надо….
До самого утра мы разгружали автоматы и пулеметы из двух цистерн, наши Газ –66 сделали по три ходки и все оружие вывезли к Сальяновским казармам, где мы и базировались… Лица, разоруженных нами охранников, радости и ехидства уже не выражали, а были злобные, злые, но нам это было как-то по барабану — мы выполнили задачу, и это было главное…
В Али-Байрамлы я вылетел утром. Группа - 7 человек, плюс проводник по имени Хамзат — чеченец, долго живущий в Баку. Из вооружения у нас было: РПК, 6 автоматов АКСУ с подствольниками, 6 пистолетов ПМ, 2 гранатомета «Муха», 24 гранаты Ф-1, и по 4 магазина патронов. Радиосвязь — через вертушку. Задача — обнаружение склада с оружием и боеприпасами в Али-Байрамлы. Через час полета мы приземлились на местном стадионе. Сбежалась пацанва — ну точь-в-точь «бачата» из Афгана — такие же  «купи-продай». Мне тут же, за РПК была предложена 6-ка «Жигулей». Вид у меня был действительно грозный — в бронежилете, каска с маскировочной сеткой, с РПК, весь в гранатах—ну вобщем «Para Bellum»…. Местной власти никакой не было, а поэтому я водрузил красный флаг на школе и провозгласил в Али-Байрамлы — Советскую Власть! Мы прочесали два предприятия — маленькую швейную фабрику и комбинат медицинского оборудования — по нулям. Вертушка отдыхала на стадионе, отбиваясь от пацанвы, так и норовившей чего-нибудь «отвинтить» на память, связь была устойчивой — а вот склада не было… Хамзат разводил руками и клялся мамой и детьми, что оружие должно быть…- может быть заодно с ними был — им вообще верить нельзя, в этом я убедился за долгие годы общения с подобными типами. Будет с тобой за одним столом сидеть, мамой и детьми клясться, угощать тебя чаем, а только отвернешься — нож в спине уже торчать будет! Я решил действовать старым испытанным методом. Выбрал добротный частный дом, вышиб двери, вывел всю орущую и визжащую ораву из 10-ти человек женщин, детей и одного старика в папахе, посадил их во дворе, снял с плеча РПК, расставил сошки, навел на них и, приподняв, дал длинную очередь в воздух, - поверх голов, разбив все стекла на втором этаже. Затем подошел к аксакалу и медленно, с расстановкой, чтобы он понял сказал:
- Если не скажешь, где оружие — расстреляю все семейство, и пойду расстреливать дом за домом, пока не найду склад, мне терять нечего, понял, папаша? По моему грозному виду и выпущенной очереди было видно, что шутить я не собираюсь. Старик что-то сказал Хамзату, и тот в ответ радостно закивал головой
- Он приведет тебя к тому, кто может знать об этом складе — радостно оповестил меня Хамзат
- Если оружия не окажется — сказал я в ответ улыбающейся роже Хамзата, то я тебя рядом с флагом на школе повешу, понял? — Он сразу сник и всю дорогу злобно косился на меня — если бы у него было оружие — то пришил бы на месте, без сомненья!
 Шли мы где-то с полчаса, вышли на старую нефтебазу, где сидел один старый сторож с наганом в кобуре. Вытащив патроны я отдал наган Хамзату, чтобы щелкал мне в спину, ну и вроде как — я ему доверял! Старый «айзер» явно что-то знал, так как начал заваривать чай, лебезить, заискивающе смотреть в глаза, разводить руками, цокать языком – в общем волноваться.  Интуиция меня не подвела. Я вывел его во двор из  «конуры», поставил возле стенки и сказал Хамзату, чтобы он объяснил ему — что пришел его час,  прощаться с жизнью, и передернул затвор… заряженная лента из коробки РПК волочилась по земле и не вызывала никаких сомнений, что пулемет заряжен… Старик, не долго думая, упал на колени и показал головой в сторону маленькой дверки, забетонированной возле резервуара, как у нас в деревнях погреба делают… Я, для отстрастки все-таки дал очередь поверх его головы — старик упал и затих - наверное кто-то все-таки наблюдал за ним и за нами, было у меня такое чувство…Я  дал команду осмотреть погреб и вызвал вертушку. Вовремя. Как только бойцы вылезли из погреба и радостно сообщили, что оружия там на целый батальон — раздались очереди поверх наших голов из—за холма…Я  по-быстрому собрал все гранаты, связал на растяжку возле двери и отойдя метров на 20 влупил из «Мухи» по дверям — начался каскад взрывов и мы, влезли в вертушку и поднялись в воздух. Обстреляв для верности близлежащие высотки мы покинули «гостеприимный» Али-Байрамлы. В вертушке мы перекусили сухпайком, к которому пилот добавил граммов 400 сала. Хамзат наворачивал за обе щеки, время от времени гордо поглядывая на наган, который я ему подарил…
- Аллах запрещает вам свинину есть, а? — спросил я его
- Аллах не видит, отдыхает — значит можно! — ответил, давясь куском Хамзат…. Вечером мы прилетели в «родные» Сальяновские казармы…

За три месяца я выезжал с мобильными группами на изъятие оружия в районы: Бинагади, Балаханы, Сурханы, Ахмедли, Шубаны, Сабунчи и другие. Мы изымали оружие, проводили обыски. Баку являл собой ужасающее зрелище - черные тряпочки на деревьях и кустах, покореженные автомобили, выбитые стекла, взорванные подъезды и изрешеченные пулями стены — было немного дико - будто это все происходило не в Баку, а в каком-то зачуханном Мапуту…
Добавьте к этому злобные и косые взгляды местного населения и надоедливый, но такой родной, призыв муллы с минарета… Штабная группа жила в отдельной комнате, и, если не было ночных операций, то мы развешивали «броники» - бронежилеты - на стенах, боекомплект засовывали под кровати, прятали штабные карты – доставали игральные - играли, пели песни под гитару, рассматривали фотки родных, приклеенные скотчем поверх «броников» - жили своей нормальной десантной жизнью…
…Майор Леша Петров - замкомбата первого батальона, после выезда на ночную операцию в порт остался ночевать у нас в штабе, в нашей комнате мобильной штабной группы - свободная койка была у окна. Заместитель начальника разведки армии полковник Востриков имел обыкновение, за час до подъема, заложив руки за спину «мерять» шагами плац, думая о чем-то важном — мы называли это: «Полкан Воевода дозором обходит владенья свои»… И вот картина, достойная описания - за полчаса до подъема, Леша Петров просыпается, лезет на подоконник, открывает форточку и командирским голосом орет
- «Здравствуйте товарищи нахимовцы! Поздравляю Вас с моим прибытием! Ура! Ура! Ура!» - аккуратно закрывает форточку и ложится досыпать, как ни в чем не бывало…
Начальник разведки присел от испуга, осмотрелся - но уже было тихо вокруг. Он тут же объявил тревогу, построил невыспанный «народ» и начал нас учить жить. Он ходил злой, взъерошенный, и говорил, что мы не краса и гордость ВДВ, а сброд отщепенцев, которые чуть не довели уважаемого человека до инфаркта. Мы молчали и виновато улыбались. Виновник торжества Леша Петров объяснил это просто:
- «Крыша едет. Пора домой»!..
А еще мы патрулировали город — красивый, древний, со своей историей и минаретами, со своей бедой и горем. Народ помаленьку привыкал к нам. Говорили: «Не уходите, без Вас резня опять будет»… В принципе я догадывался, что это моя последняя «командировка», и было немного грустно - скоро предстояло расставание с родной десантной бригадой…


ЧАСТЬ ДЕВЯТНАДЦАТАЯ. ГЕНИЧЕСК.
ДЕСЯТАЯ ЖИЗНЬ ОФИЦЕРА РАЗВЕДКИ.

«Боль моя, ты покинь меня
Облаком, сизым облаком»
Песня.

После возвращения из Баку - в марте 1990, мы посетили Кировоградский базар и «выписали» подарки азербайджанцам, торгующими цветами — все  вернулись домой с цветами, а «айзеры» еще пару недель вообще не показывались на рынках… - Почаще надо «зачистки» проводить - тогда и порядок будет! Моя 10-я жизнь протекала вроде бы в мирном и спокойном русле, если бы не звонок из Москвы и задание «срочно внедриться в одну из преступных группировок Крыма, чтобы не разбазарили земельку куда попадя, а берегли здравницы для отдыха российских олигархов. Я уволился в чине майора запаса спецназа Воздушно-десантных войск. Согласно приказа Министра Обороны «О прохождении воинской службы в запасе», с интервалом в пять лет я получил все последующие звания. На пенсию меня отправил командир бригады, которого я откровенно игнорировал, по причине лизоблюдства вышестоящим чинам, о чем ему со свойственной мне прямотой и заявил. В июле 1991 года я оставил родные пенаты. Целый год я проработал в горисполкоме - инспектором, но потом понял, что бумаготворчество - не по мне и был отпущен на вольные хлеба. В этот период был расцвет криминальных группировок, и как-то мне предложил один знакомый, посетить город Геническ - поработать там «на рыбе», как раз и под заданьице тема подходила идеально — ведь рыба-это золотая жила контрабандистов!
Познакомился я там с местными «авторитетами», и просто с нормальными людьми, зарабатывающими себе на жизнь рыбным промыслом. Остановились мы у бывшего директора совхоза «Грузия», Виктора Анатольевича. Хлебосольный хозяин - он разместил нас дома, а утром отвез на базу отдыха, где мы и «загорали» пару недель… Я ездил на охоту на «шерстяных» - так называют геничане зайцев, выходил в море - но не понравилась килевая качка … Там же я познакомился с правопреемником Крымских братьев Башмаковых, которые «держали» Крым - Сергеем Владимировичем – маленьким, хитрющим, который  цепко держал полкрыма в своих холеных ручонках. Сергей предложил мне привезти из Межрички, Кировоградской области, тонн 30 спирта, чтобы «лить водку»...Я согласился, так как на пенсию прожить было невозможно, а заработок был вполне легальным - сделка состоялась документально и без правонарушений. Первые двенадцать тонн спирта я привез из Межрички самостоятельно - всю дорогу наливая «ментам» по поллитра — они просто передавали меня от поста к посту и «доили», но Серега заранее выделил на это дело две 20-литровые канистры… За эту поездку я получил 500 долларов. Вторую ходку я сделал с напарником из Кировограда, бывшим десентником Геной Бондарем… А вот третью…
Загружая спирт, мы естественно - «опробировали» по-маленьку, и к концу заправки нас просто везли по трассе, пока мы не проснемся - до первого поста ГАИ. В третью поездку я напробовался спирта с «земляком» из Кировограда, Виктором Лядовским, который уговорил меня - поехать завтра утром - че на ночь глядя переться..? Это меня и спасло. Водитель не стал ждать - забрал документы и рванул — ему еще одна ходка «корячилась», а это-деньги!.. Подъезжая к Красноперекопску, мы с Виктором увидели кучу народу у перевернутого Камаза - молоковоза. — Это был  «мой»! Но…на стеклах круглые отверстия от пуль, цистерна — пустая, а водитель - мертв…
Я понял, что моя «гражданская» жизнь почти ничем не отличается от прожитой военной и стал «вычислять», кто бы это мог сделать…Думал я долго - почти две недели и…вычислил!
Знакомая «рожа» на охоте, это же лицо возле спиртзавода, человек в джипе, на базе, возле моря, в Геническе - это был один человек, но он не знакомился со мной - он просто «вел» меня. Мои сомнения развеял мой звонок в Москву, ребятам - я просто сообщил о случившемся и высказал свои подозрения, указав приметы «незнакомца». Кличка у него была «Пастор», а видел я его еще в Баку, когда я «нарыл» оружие на заводе им. Шмидта - в цистернах из под солярки, а он ехал за нашим ГАЗ-66-ым на Уазике и снимал нас на кинокамеру - «представитель независимой прессы ОБСЕ». Просьба моя была удовлетворена только через месяц — где-то в Ялте его нашли утонувшим в море, по причине передозировки алкоголя… Но мне это было предупреждение — не расслабляться! А в основном Геническ - это, уютный южный городок, со своими обычаями, традициями, со своей «мафией» - такой же, как и все города на юге Украины…
Мы поплыли на катере на остров Бирючий - резиденцию президента — поохотиться на косуль и кабанов, попить коньячку - просто расслабиться. В составе «делегации» был Сергей Владимирович - наместник Башмаковых и с ним два турка - Али и Метин, с которыми он подписал контракт по алюминию, я, а также серб Милош и поляк Марек Лещински, представитель какого-то польско-украинского товарищества, по культурным связям. Сергей Владимирович не отходил от своих турков, надоедливого Марека мы отправили спать — он все время интересовался «медициной». Как оказалось - он был «трафиком» - наркокурьером, которого взяли с поличным на границе мои друзья через три месяца. А мы с Милошем «разговорились» - он три года разворачивал и пытался инвестировать какие-то экономические программы в Украине, но, судя по тому, как он со мной напряженно держался - я решил пойти «ва-банк». Я сказал ему, что я - резидент ГРУ на Украине, что у меня одно из званий – полковник. Я также «намекнул», что настоящий разведчик на одну разведку не работает - с чем он немедленно согласился, но платят катастрофически мало, а работать за идею - ею сыт не будешь…Я намекнул ему, более чем пространно, что мог бы за определенную плату представить информацию о интересующих его политических деятелях, их теневом бизнесе., в частности о пресловутом «золотом запасе» Украины, который находится в…Клинцах, Кировоградской области……Милош клюнул, как голодная щука на блесну весной!Я ему дал московский телефон «нашего» человека - Ростика, папа которого был геологом, а сам он легальным владельцем одного из престижных меховых магазинов в Москве, и у которого якобы находилась карта «золотой жилы», тянущейся на 17 километров… Произошел обмен агентурой и Милош уехал в Москву, продолжая вербовать агентов ГРУ для ЦРУ, которые успешно работают и сейчас, предотвращая войны и конфликты…
Встреча со вторым сербом состоялась позже. С югославским разведчиком Слободаном Трбоевичем  я познакомился в 2000 году. Он приехал сюда из Днепродзержинска, где проходил «стажировку» и шлифовал русско-украинскую речь. Слобо — видный крупный, красивый серб, умница и специалист по компьютерам - развернул в Кировограде бурную деятельность — экономические проекты, бизнес-планы по сельскому хозяйству…На самом деле итоги такой работы плачевны для Украины. Бизнесмены «от сохи» заваливают его проектами, среди которых попадаются такие, за которые на Западе — а я склонен думать и уверен в этом, что благородный Слобо работает не на одну разведку - просто озолотят!
 Он обещает деньги через три недели, но вот проходит понедельник — пятница — целый год и дело плавно спускается на тормозах…А учитывая политическую нестабильность, назначение и снятие губернаторов, почти повсеместно  по Украине — приводит к тому, что она теряет не только политическую стабильность, но и экономическую! Не идет сюда инвестор, и отбрасывается Украина на десятки лет назад! Что далеко ходить? Известному академику Клесову, который изобрел суперэкономный двигатель внутреннего сгорания и носится с ним уже пятый год — наш президент, вместо 50 миллионов долларов на проект пообещал дать…200 долларов на новый костюм, а то в старом неудобно по инстанциям бегать!
 Англичане и китайцы предлагали ему в четыре раза больше и звали к себе — но он — патриот, а посему обречен на нищенское существование, пока его проект не попадет к американцам и те будут выворачивать руки всему миру!
 Помогал наш Слобо и чеченцам — восстанавливать дороги и мосты, на которые потом получал деньги от различных американских фондов на восстановление, а поскольку прекрасно знал координаты этих объектов, то опять помогал их восстанавливать… Слобо — отличный биллиардист, анекдотчик, - просто душа-человек — такие в разведках на вес золота. Чего его на Турцию понесло? Убедиться еще раз, что они турки, и являют собой яркую противоположность всему цивилизованному миру?.. И вроде уже и Югославии нет, как и нет бывшего Союза, а мы с ним все воюем, за несуществующие идеалы, как два благородных идальго, с копьями наперевес, против ветряных мельниц!











ЧАСТЬ ДВАДЦАТАЯ. КАТАСТРОФЫ. ВЕЧНЫЙ РАЗВЕДЧИК.

То, что есть довольно скверно
То, что было—то постыло
Что же будет? Да, наверное,
То, что есть, и то, что было!

Катастрофы начали происходить со мной с самого детства - то, с санок упаду моськой в снег и меня там забудут, то салом рот набьют до степени «посинения», то в четырехлетнем возрасте озеро решил переплыть на круге — пробка выскочила и пошел ко дну. В 12-летнем возрасте я въехал на мотоцикле в крутой вираж и сломал левую руку. В том же 1963 году самолет рейсом Брест-Минск не выпустил шасси и нам пришлось выпрыгивать из горящего самолета, быстрее, чем в фильме «Экипаж». Через девять лет - катастрофа на ЮЖД - товарняк срезал стрелку и врезался в пассажирский поезд — вагон, в котором я ехал - просто тихо сошел с рельс… В 1968 году - попытка отравления, в Черкассах - драки с применением «технических» средств - нунчаков, ножей, кастетов… Самая страшная катастрофа - на трассе Киев-Черкассы, в 1973 году, когда молодой лейтенант в парадной форме ехал после выпуска домой… Нас село в такси четверо - впереди женщина, лет 30-ти, сзади - двое студентов–киевлян и я. Я уселся справа, сзади - что и спасло мне жизнь, так как не мог оторваться от провожающей меня толпы девчонок… Перед Золотоношей нам навстречу выехала «Алка» - фура, и мы на приличной скорости въехали ей в кабину…Нашему водителю руль вылез из спины, женщине обрезало полголовы. Двух студентов смяло всмятку, а меня слегка порезало стеклом, и треснуло два ребра…
Приходилось мне приземляться и на запасном парашюте, переворачиваться в БМП - прострел ноги, контузии, осколочная рана на руке…- вот почти полный перечень «катаклизьмов». Я считаю, просто в нужное время Бог находил мне замену, и я оставался живым на земле… А чего стоит гипертонический криз 1995 года - кровь хлестала так, что я потерял ее полтора литра! Как правило, зубная боль и прочие  гадости случаются с субботы на воскресение — в больнице была только дежурная сестра - молодая, которая плакала, носилась от телефона ко мне., со шприцом и не знала что делать… А я – медленно, но верно - умирал. Нет, не было света в конце тоннеля — мелькал какой-то зеленый прямоугольник, по краям которого бегали черные полосы… И вот этот прямоугольник медленно, с каждым исходящим из меня сгустком крови — становился все меньше и меньше…Я пытался кричать - «Помогите» но только слегка шевелил окровавленными губами - дальше мой крик о помощи не шел…
Наконец вызвонили доктора - он был на дне рождения - и все ждали его приезда. Сознание мое угасало и меня положили в ванной комнате, рядом с трупом бабули, которая умерла накануне, и поливали из шланга - смывали кровь…Я видел рядом заскорузлые восковые пятки, но ничего не мог поделать - ни закричать, ни пошевелить ни рукой ни ногой - я просто нелепо умирал….Доктор Мукиенко уколол что-то кровоостанавливающее, затолкал мне бинты в нос так, что я почувствовал где у меня затылок и сказал:
- «Ты что удумал, десантник, а»?…
Второй такой же кризис повторился в 2000 году, но я уже не так боялся, просто прогонял мысль о том, что меня не станет, и выкарабкался!
В январе 2000 года офицерами спецслужб Украины была разработана операция по моей вербове. Ко мне красиво подкатил их сотрудник в чине капитана отдела СВР и предложил, за чашкой кофе, оказать содействие в виде консультаций по Китаю, так как оный является будущим стратегическим партнером Украины, а “спецов” по Китаю в области только два человека — я и Сережа Замуруев — выпускник Военного Института Иностранных языков....Так что уж давайте, уважаемый Олег Алексеевич — окажите помощь, не обессудьте, Вы же уже участвовали в двух встречах и переговорах с китайскими делегациями — помогите молодой развивающейся и независимой стране! Это было то “золотое время,” когда мэр города покупал КРАЗы на Кременчугском заводе и продавал их в...Китай, увеличивая благосостояние — отнюдь не Кировоградцев!
В двух встречах я действительно принимал участие — первый раз, когда приехала делегация из Сычуани — хотели внедрить новое оборудование в Кировоградскую конфетную фабрику, но нарвались на наших чиновников, которые в отсутствие взятки - а в Китае за взятки — смертная казнь, поэтому их что-то не тянет расставаться с жизнью – сказали — “Тай хай воно згные!” — и через два года ее порезали на металлолом, и второй раз китайцы хотели дать денег для развития Светловодского завода чистых металлов — на этот раз ответ был —“Та хай Бог мылуе” — и улыбающиеся и кланяющиеся китайцы уехали ни с чем...
Я, естественно, связался со своими ребятами, и через два дня встретил “гонца” из Белокаменной, со всеми инструкциями на этот счет, включая, на случай проверки оперативный псевдоним, с которым я начинал свою деятельность во Фрунзе, и “работа” закипела!
Богдан — назовем его так, был офицером грамотным, с математическими наклонностями — то есть строго следовал аналитической логике просчитывал все ходы на два вперед. Ну а я, мастерски владея искусством импровизации, все эти «ходы» нелогично нарушая — выстраивал свои комбинации, благодаря которым наша «игра» продолжалась целых шесть лет! Я прекрасно понимал, что меня «слушают» и «ведут», но учитывая то, что Россия и Украина — это братья-славяне, то делить и прятать мне было нечего, а суперсекретов у «незалежной» не было, так как все это было заранее просчитано советской системой и изобретать велосипед было бессмысленно! «Деза» была, как ей и полагается — достоверной по мере значимости, вреда Украине и России не приносила, хотя по большому счету — и пользы тоже!  Хотя это не помешало Богдану, через некоторое время получить внеочередное звание и вышестоящую должность. Вся беда была в том, что их высшее звено — коррумпированное и «зажратое» поуходило на заслуженный отдых, отхватив при этом бешеные пенсии. Среднее звено — капитаны и майоры — еще не получили этих знаний, а молодежь понятия не имела об оперативной работе! Пришлось мне, через Богдана «натаскивать» родственные службы! Войдя в раж, Богдан просил все новых и новых сведений — «Ну очень нужно!», хотя, если бы их отделы А и Т работали в полную силу…они бы имели все, что их интересует через Западную прессу, отчеты ООН по оказанию помощи — все это несекретно, а при сопоставлении с контрактами крупных фирм по Украине и миру — можно было иметь шикарную информацию — что, где, когда, кем и за сколько…а так — источником этой информации был я…
Апофеозом послужила в 2004 году встреча Богдана в Москве с нашим сотрудником, которому он «очень» понравился, и по этому поводу было выпито «два сапога водки» и устроены пышные проводы в Домодедово!
Не менее интересной была и моя встреча с представителем Киева по этой же схеме—сотрудничество в рамках борьбы с терроризмом, но уже в Кировограде, правда выпито было только кофе…. Обставлено было все так, как в старом анекдоте про КГБ — «А теперь всем сотрудникам, пришедшим в оперу — встать и строиться на улице» - и остался один дирижер…»
Но я не обижался — мы тоже с этого начинали в свое время: и заходящие в бар за городом «таксисты», и барменша, поправляющая микрофон, и посетители, с явно строевой выправкой, жадно ловящие каждое мое слово — а «Остапа» несло! — причем громко и внятно, чтобы не обижались на качество записи! Я предложил человеку из Киева встретиться в Москве и продолжить этот разговор уже без меня — на более высоком и компетентном уровне — решение за украинской стороной…
«Панове» думают. А что тут думать? Я сразу расставил все точки над «и» - никакой личной выгоды, сотрудничество в интересах двух стран по борьбе с терроризмом, как говорил Чапаев — «в мировом масштабе», поскольку множество из боевиков отсиживаются именно на Украине…
Что-то не спешат «панове» - выискивают наверное все-таки какую-то личную выгоду для себя. Это уже в крови — менталитет такой — не ляжет истый хохол спать, если не сопрет и не нае…т кого-то! Наверное это есть в каждой нации, но в украинской уж больно не прикрыто… Никак не могут «панове» отмежеваться от подхалимства и раболепия, привитого Литвой и панской Польшей…а теперь из России врага делают! Голодомор 33-го мы организовали — а не стыдно фотографии голодающих Поволжья за свои выдавать? Что ж вам, Западная Украина, будущие бендеровцы не помогали голод пережить? Ждали пока «дожмут», чтобы к Польше примкнуть?
Ну не может Америка «сбродная» из отщепенцев, убийц и индейцев командовать славянами! Уйдет «помаранчевый» режим! Куда приткнетесь? Как россиянам в глаза смотреть будете, братья—славяне???
В общем думать есть над чем — и верхним чинам и среднему звену. И воспитывать народ не по правилам — «Сгорила хата у сосида — хай и сарай сгорить!» А на любви к Родине своей, «незалежной» от Америки и НАТО, родной и близкой России, с которой, как мне помнится «Мы — братья—навек».
Из моих лучших друзей не могу не упомянуть героического афганского друга — полковника в отставке Витальку Токарева — моего «братана». В Афгане он получил ранение — на 3 миллиметра от сердца пуля прошла — в рубашке родился! Сейчас возглавляет Областную Организацию Ветеранов Афганистана — настоящий друг.
Ехали мы с ним с пикника, семьями — Виталька «принимал на грудь» вместе со всеми, а назад вести машину никого не допускал — пока добрались до Кировограда, наши жены чуть не побелели — Останавливает милиция — а его хорошо знали:
— Давайте мы машину доведем до окраины, товарищ майор!
Виталя, не выходя из—за руля — выйти–то не может:
- Я на секретном задании — это все шпионы, я их арестовал, не мешайте выполнять задание! Доеду до речки — там меня встретят!
Так и ехали они до окраины, пока мы его не уговорили на такси пересесть!
И “менты” успокоились, что главного “афганца” не потеряли!

Отличился на речке и мой будущий кум Санек Капинус — у нас было золотое время, когда мы с Санькой встречались утром, брали бутылочку и шли играть в «тысячу» - на стадион, на речку, в посадку — какая-то игромания — но так хорошо на свежем воздухе отдыхалось! Санька, безудержно проигрывая, написал минус 19, налил по соточке и, спрятав листик в трусы, полез в речку. Я, не нашедши листика с Саниными минусами (не может в тысяче минус 19 быть!), полез за ним и тут из его трусов подло выплывает бумажка с предательскими цифирями!..Голосище у него — Карузо отдыхает, а Саня — зная набор фраз по-итальянски, героически поет, после седьмого стакана итальянские арии!
  А когда-то отдыхали семьями на Ингуле — девчата играли в карты а мы с Саней, героически «стырив» два беляша и пластмассовую поллитруху «бимбера» кустами пробрались к речке, нашли боковушку от упаковки телевизора, поставили пузырь, два стакана и беляши на него — загородили все это дело спинами и употребив — поплыли на тот берег .
     Там, насобирав полные плавки речных светло-зеленых ракушек—«мидий» переплыли речку обратно и так пару раз , пока не додумались перейти через мостик и насобирать килограммов пять ракушек — для плова. Плов девчата варили на следующий день, но «мясо» мидий было «неуживаемым», то есть разжевать его было невозможно и все ракушки под дружный хохот наших «половинок» отправилось на мусорку — а мы так с Саней старались!
Из всех знакомых прапорщиков мне запомнилось несколько. Ну, конечно же, Виктор Строганов, известный своими «подвигами», и был он из тех немногих, которые готовы последнюю рубашку снять и…пропить… Явным антиподом ему являлся прапорщик Иван Савченко - Кавалер двух Орденов Красной Звезды, полученных в Афганистане…Летит Иван на вертушке на задание. «Бача» пасет баранов — пацаненок совсем, лет 12-13.
 - «Садись» - командует Иван пилоту, - «я – сейчас». Выскакивает из вертушки, пулей летит к пацаненку, тот послушно стоит и ждет...хватает его за волосы и одним махом отсекает ему голову своим длинным тесаком - кинжалом.! Бросает ее в стадо баранов, садится в вертушку - «Поехали». Открывает, еще окровавленным ножем банку сгущенки, протягивает  замкомвзводу — «Будешь?» и начинает наворачивать сгущенку…По приезду в Кировоград, Иван назанимал тысяч 20 долларов у сослуживцев за один день продал квартиру, машину, развелся с женой, и…слинял! Нашли его - и кончили - через два года, в Испании, где он умудрился устроиться инструктором в террористическую организацию и мочил ни в чем не повинных испанцев целых два года! А в основном, эта прослойка между офицерами и солдатами, состоявшая в основном из людей нечистых на руку, себя в армии не оправдала, если бы мы не содержали эту армию воров и расхитителей, то и отношение к армии было бы другое и вместо одной армии у нас было бы две — одну то прапорщики разворовали! А ведь они не имущество разворовывали и продавали — они Родину продавали и предавали, а это, пардон, ни в какие ворота не лезет!
Здесь я познакомился и с Грэгори Каменщиком - резидентом ЦРУ по авиаперевозкам, который пытался, через своих агентов — студентов Летной Академии, в основном выходцев из Африки - им платить меньше можно, «вербануть» кого-то из россиян — ему это «удалось» - мы с ним два раза встретились в гостинице «Европа», затем у него в номере, причем аппаратура работала на запись как у него - так и у меня — разошлись довольные — но мне то, по большому счету он не нужен был, его пасли соответствующие службы… Грэгори уехал очень довольный — без затрат на подкуп «вербанул» целого полковника ГРУ, за которым разведка охотилась еще в бытность его лейтенантом! Конечно он уже подсчитывал «дивиденды» от этой вербовки — какие сведения и кому можно будет перепродать! Бедный Гриша — на старости лет так «проколоться» - из него мои ребята - «сварщики» (Служба внешней разведки) выкачают столько, сколько ни одном сейфе Пентагона нет — ведь Грэгори есть чем припугнуть, так как работает он действительно не на одну разведку… Что касается моей легализации по выходу из преступной группировки — просто человек «отдохнул» в Крыму почти годик, порыбачил, поохотился, и поехал домой… Дома, не давая расслабляться — сразу предложили поехать в столицу-город–герой Киев, так как там немцы с голландцами предложили бешеные деньги правительству Украины по программе «Фишмаркет» - надо было завести знакомства с этими «инвесторами» и узнать, нет ли на этих деньгах наркотиков и прочей гадости… А программа выглядела заманчиво - 1 млрд 700 млн долларов на реанимацию всего флота Украины!.. Официальным представителем фирмы «Консенсус» я стал через два месяца, и первая же проверка показала, что денежки идут не от строительного бизнеса на побережье США, а тоже с побережья, но только от торговли «живым товаром» и наркотиками… Естественно, «инвесторы» тут же были препровождены в известные места и выдворены из страны, хотя некоторые «акулы» большого бизнеса не хотели их отпускать, так как хотели откусить от пирога не менее чем половину!..
В 2000 году я возглавил Координационный Совет Кировоградской Областной Русской Общины имени А. С. Пушкина. Организации, которая объединяет прежде всего — братьев-славян, по духу, которым  дорога их культура.  Насчитывает организация около 600 человек, а если каждый придет с друзьями  не берусь прогнозировать — будет очень много!. Многие партии, особенно в предвыборный период хотели «пристегнуть «эти «штыки» к себе — и социалисты, и коммунисты…Слава Богу украинские Националисты и  Руховцы  не предлагали сотрудничать…
Они нас люто ненавидят и по сей день, мы для них — «москали, оккупанты». Празднуют победу — ведь русского языка в школах как такового - нет! По одному часу в неделю приобщают «младое племя» к великому русскому…!
Поэтому и «маты» на заборах уже с ошибками пишут — не разберешь на каком — суржик какой-то! Это напоминает старый канадско—украинский анекдот: «Одарка, полукай у вындоу — там мои чилдрынята плэють, чи не плэють»? Что касается моей деятельности в Русской общине — вместе с сыном Денисом выступаем с концертами — аудитории самые разные — учителя, врачи, пенсионеры, молодежь школ, лицеев и университетов с колледжами, телевидение, радио, и, естественно, - родной десантный полк, где самый теплый прием всегда! Помню в один из  праздников - День ВДВ - командир мне говорит:
- Ну куда я все войско посажу, хотят все послушать!
Я ему:
- На плац, пусть прямо на асфальт садятся и слушают — так и сделали, 500 человек уместилось! А хлопали так, мы с Денисом уже выходили  за КПП — еще слышно было!…
Везде и всюду пропагандирую и продолжаю делать это сейчас, уже в ранге Члена Союза писателей России — великий русский язык, и не менее великий патриотизм, любовь к Родине! Каждый год, традиционно, выступаю с концертами на день вывода войск из Афганистана (15 февраля) и на День Воздушно-Десантных Войск (2 августа). Апофеозом стало в 2003 году мое выступление  в Киеве, в Малом зале Национальной Филармонии, на Крещатике — в рамках фестиваля бардовской песни. Всего я участовал в четырех фестивалях — Грушинском, Хабаровском, Харьковском, Кировоградском — и везде становился и лауреатом и дипломантом. Свои концерты выстраиваю по тематике — лирика, военно—патриотические песни, пародии, переводы.  Во время одного из концертов очень удивила меня молодежь — «выскочили» на сцену человек 20 девчонок и мальчишек — «Дайте автограф, пожалуйста»!.. Значит чем-то растревожил и их младые души!  А если посчитать по скольким городам и весям (включая дальнее зарубежье) слушают мои кассеты, диски — получится не меньше, чем интернет, однозначно! Я ведь их не продавал, как и книги — дарил друзьям, подругам, хорошим людям — они от этого как-то добрее еще становились…Всегда приятнее отдавать, чем получать, - становишься богаче от новых друзей Так они со мной по жизни и шагают, тысячи три, моих друзей! Здороваются — а я не помню кто это — «А мы на Вашем концерте были, очень понравилось…»
Кстати памятник я себе уже «поставил»! В десантной бригаде, где я служил, стоит памятник воинам, погибшим в Афганистане. На одной из черных мраморных плит выбиты золотом строки из моей песни «Груз—200»:


«Простите нас, братишки за судьбу
Она избрала Вас для скорбной мести
Мы помним всех, кто жив и кто в гробу
Скорбим о тех, что стали «грузом—200»

Так, что придется теперь жить, как Агасферу — вечно! Я-то, нет, а вот песни и стихи — пусть живут!.. Некоторые «почитатели» говорят мне
- Твои стихи хорошо на ночь читать
- Что, в сон клонит?
- Нет, просто закрываешь глаза, представляешь все, о чем прочитал, и проваливаешься в сон….
Но это — лирика, после «Гимна  афганцам», или «Другу Сереге» - не заснешь, однозначно!
 Особенно отведенного времени на «писание» нет — пишу в основном под утро, а вот «Походную» написал — когда проходил возле церкви — прямо уже с мотивом первый куплет врезался в память, пришел домой — дописал, (а пишу без исправлений) и вот результат.  Сначала напечатали в Ленинградском журнале для поэтов «Мансарда» (с Украины всего три автора было — и я со своей «Походной»), а потом у меня ребята «питерские» спрашивают:
- «Походная» - твоя?
- Да, моя — говорю
- Так ее во всех кабаках поют!
- На здоровье, - значит нравится!

И еще—я пишу «заказные» акростихи, за пять минут. Просто один раз попробовал — как «поперло»! — по телефону заказывают, их больше тысяч трех уже наверное - я их не храню, а вот у «юбиляров» многих — в рамочке на стенках висят…Потому что — с юмором!
 У меня отношение к жизни — через призму юмора.  Большое влияние в этом плане на меня оказало творчество Уильяма Сиднея Портера — О. Генри. Его «Короли и капуста», «Огни большого города» - почему я его так полюбил?
Когда лежал с ранением в ногу — 28 суток, выучил наизусть «Дороги, которые мы выбираем» О. Генри. А потом прочитал всего и почуствовал — «родственные души»! А как моя жена читала О Генри? — Ей, бедняжке некогда было — детей воспитывала, пока папа героически Родину защищал черт знает где … Я говорю
- Ладно, бери О. Генри, открывай первый рассказ и читай заголовок, а я буду пересказывать про что…Так она всего О. Генри и «перечитала»…
О. Генри помог мне видеть в каждом здоровый юмор, пропускать всего себя через этот юмор — и, поверьте, все несчастья отходили на второй план, становилась легче — это великая вещь — уметь смеяться над собой!
 Из других любимых писателей — Стивен Кинг. Я его начал читать еще в журналах «Иностранная Литература», когда книг его и в помине  не было.  Он нравится мне тем, что нагнетает мистику, неосознанный страх, читаешь и становишься соучастником. Читаешь — как завороженный — чем же кончится? Слава богу — остался живым (читатель). Очень сильный мастер — я считаю, что это главное — заставить читателя стать соучастником событий, заставить его прочувствовать все, и пережить все, что чувствует и переживает герой…
Это напомнило мне, как я читал Ф. Ницше….Дошел до 185 страницы, - жена заходит, а я пальцы растопырил и то подношу к глазам, то отдаляю руку — она спрашивает:
- В чем дело?
- Сначала ты смотришь на пальцы — говорю я — потом пальцы смотрят на тебя…
Хорошо, что у нее под рукой сковородки не было, а то бы «закрепила» пройденный материал…Отобрала книжку- Все. Хватит с господином Фридрихом беседовать!…

Заря в Нью-Йорке сделана из тины
И ураганы черных птиц гнездятся
В глубинах заболоченного неба
Гарсия Лорка

     Имеет смысл описать мою поездку в Нью-Йорк, так как она представляет интерес не только для меня, в познавательном смысле…
Нью-Йорк как бы плывет в океане, клинообразный  Манхэттэн режет форштевнем волны…А впереди, южнее, в зрелищном мареве солнца, простор разрастающегося в океанский залив Гудзона, взъерошенная бликами водная стихия, призрачный как приведение мост Верразано-Нерроус, игрушечная статуя Свободы, на островке, посреди залива…
Правее Манхэттэна, там где знаменитые висячие мосты на той стороне Ист-ривер — Бруклин и Куинс ..Прямо на север — Бронкс. К югу, по ту сторону бухты — Ричмонд. За ним начинается штат Нью-Джерси, который вместе с Коннектикутом давно сросся с Мегаполисом.
Теперь, после катастрофы 11 сентября, из достопримечательностей остались — «Эмпайр Стэйтс Билдинг», да Бруклинский мост…
    12 октября 1492 года, дозорный «Санта-Марии» увидел землю — от этой даты берет свое начало современная история Нового Света. Это потом ее назвали Америкой, по имени исследователя Америго Веспуччи, хотя правильнее, конечно, было назвать Колумбией. Индейцы этой страны, кроме табака и кукурузы, подарили человечеству такие, неизвестные ранее за пределами западного полушария культуры, как картофель, батат, фасоль, томаты, подсолнечник…и конечно же — «американскую мечту»! Страну, где все свободны и богаты, но оказалось — свободны и богаты при помощи его величества кольта и доллара! Власть, созданная для защиты собственности, защищает богатых от бедных, или тех, кто имеет собственность, от тех, кто ее не имеет… Вот и весь капитализм, как  непременное условие политической свободы!
    Прилетели мы в Америку с Александром Кибардиным 1 сентября 2001 года. Саша учился со мной в ВОКУ, имея папу—генерала, начальника Суворовского училища, что позволило ему «досрочно» окончить три курса нашей бурсы и, женившись на американке, покинуть пределы Родины. Саша прилетал ко мне в 1992 году, приглашал в Америку, но мне туда можно было только через 9 лет — то есть в 2000—ом году. Саша, за это время стал вице-президентом торговой компании «Европиан-Амэрикен трэйдмарк корпорейшн лимитед», с годовым окладом в 144 тысячи долларов и офисом на Манхэттэне.
Во время его последнего прилета ко мне, в Кировоград, я заметил, что Санька совсем «объамериканился» - хлестал самогон, как воду, пытался купить всех ****ей и помещения в центре — но вот веяло от него чем-то таким, чего не было у нас - «совков» - этакой свободной расхристанностью, ничегонебоязнью, что ли… Мы только привыкали к тому, что деньги решают все, а Санька уже жил этим 15 лет…
Саня рассказал, как у них наши «бизнесмены» начинали раскручивать америкосов -
 Регистрируют наши «хлопцы» фирму в Нью-Йорке — все по закону, но в договоре указывают, что каждый звонок на их фирму будет стоить позвонившему — тысячу долларов.
Нанимают машины и тупо начинают объезжать окрестности, звонят в дома и приносят заказы — матрешки, всякую дребедень — «вот мол ваш заказ»
- Да мы ничего не заказывали! - Возмущаются американцы
-Ничего не знаем — звоните в офис
В офисе принимают звонок, и вежливо извиняются — пардон мол, не туды его мать, направили!
Короче за три месяца насобирали пацаны 8 миллионов долларов, пока их за одно место не взяли. Деньги не отобрали — все ж по закону, но из страны выперли — а им того и надо!
Ну а я Саньке рассказал, как у нас пытаются заработать —
Заказали пять тонн масла сливочного летом. Машина приехала — а покупателя нет—вернее он есть, но сидит спрятанный. Появляется лицо кавказской национальности и говорит:
—За две-третьих цены — возьму
…А масло то тает потихоньку! Чертыхаясь и матерясь продавцы соглашаются — не переться же за двести километров обратно без денег и с подтаявшим маслом, а транспортные? В общем это лицо звонит договаривавшемуся с продавцами хозяину, привозит ему масло и зарабатывает свои комиссионные, а тот, естественно, полтора раза накрутки на карман…
Темой нашей встречи были…НЛО! Вернее, мы с Санькой были помешаны на Неопознанных Летающих Объектах еще с училища, а тут он меня заинтриговал полностью — я думал с инопланетянином познакомит – оказалось — почти…
В «Аквариуме» нам показывали секретный фильм про приземление НЛО в Лос–Аламосе, городке Росвелл в 1947 году. Там разбился НЛО и погибли четыре пилота – инопланетянина (оказалось один был живой!) Показывали вскрытие одного из них, но о том, что кто-то остался живой — тишина…а через 10 лет у американцев появился неуловимый для радаров «Стеллс»
Так вот, перед полетом в Америку мы долго беседовали с Саней — и о том, что мы – потомки с Марса (оказалось с Трона), и о том, что Тунгусский метеорит — это не гибель инопланетного корабля, а старт большого количества посадочных модулей — старт  с Земли крупномасштабной базы НЛО, и о том, что в недрах земли и океана живет будущее население Земли — отбирая лучших из тех, кто живет наверху, для улучшения расы…
Саня материальную сторону взял на себя и обещал познакомить с одним высокопоставленным засекреченным дядькой из параллельного нам ведомства. Так 1 сентября 2001 года я попал в Нью-Йорк на 10 дней…Улетал я 10-го  вечером, а в 8.46 утра две башни торгового центра (которыми любовались вчера) были взорваны смертником-камикадзе из Аль-Каиды…Но, клянусь Родиной — я в этом не принимал участия, просто стечение обстоятельств…
Нашего знакомого звали Фил (Филипп). Он был полковником ВВС в свое время и занимался космическими объектами и контактами с НЛО. Сашка представил меня, как старого друга, и вот о чем, в течение трех дней нам рассказывал Фил…
    Начал он с того, что показал протокол заседания сената США о свертывании  «лунной программы», и объяснил, чем это вызвано — на Луне существуют базы пришельцев, с которыми Штаты уже налаживают контакты, но не хотят делиться этим со всем миром, - передовыми технологиями, позволяющие этим самым миром владеть безраздельно!
     Далее он рассказал о Лос–Аламосе, то, чего мы не знали, но я может где-то, подспудно — догадывался…
Трех пришельцев, обломки НЛО и одного ЖИВОГО инопланетянина, погрузили на «Б-59» и отправили на базу ВВС США в Техас, а оттуда перевезли в штат Огайо, и поместили в ангар «18-А» - это и было началом секретного проекта «Маджестик 12».
Какова судьба живого члена экипажа НЛО я так и не узнал, хотя то, что Фил рассказал нам с Саней, начиная с 1947 года — не укладывалось в голове — это прямо фантастика какая-то, и Брэдбери с Азимовым — просто отдыхают!
Инопланетяне — пришельцы с планеты ТРОН, создавшей некогда ЗЕМНУЮ ЦИВИЛИЗАЦИЮ! Находится их планета в созвездии Тельца, входящего в систему цивилизаций Большого Пса. Землю посещают регулярно 76 инопланетных миров, 7 из них держат здесь большие экипажи — снимают «злобную» ауру и с нас и с Земли. Как они выражаются — «полусознательной системы». Кроме этого на Земле живут еще 9 разумных сообществ из параллельных миров. Внеземные цивилизации не спешат вступать в нами в контакт, им нельзя вмешиваться, другие могут их неправильно понять и наказать….Закон космоса гласит — каждая цивилизация должна состояться самостоятельно. За нами пристально смотрят цивилизации Весов, Кита, Кассиопеи. Разум космоса состоит из центральной системы разума, всех цивилизаций. Всеобщий мир — не материален. Всего существует четыре вида материи, но, уходя вверх, в новый мир, (Душа после смерти!) привычная нам материя снимает с себя физические, химические, биологические и другие характеристики и переходит в субстанции всеобщего Разума, который вечен и бесконечен! Человек умирает тогда, когда его душа расходится с телом, а, отрешившись от конкретного, становится абстрактной, продолжая жить дальше. Умирая, человек не умирает — он уходит в параллельно стоящий нам мир. Там - своя разумная жизнь, свои устои и законы. Душа прекрасно владеет и памятью и рассудком, продолжает свое бытие вечно. Она, как и мир — неразложима и неуничтожима, может вступать в новый цикл перерождений, входить в новое тело и выходить вновь на свет — человеком! У меня мурашки ползали во время этих бесед — значит мы — вечные странники в бездонных просторах космоса? Значит все мои таланты уже принадлежали кому-то, и будут принадлежать кому-то после меня? Далее было еще интересней!
Есть «люди космоса» идущие путем добра, а есть клан цивилизаций, в нашей галактике, и строящий свой мир по «фашистской системе». Только с Земли, за последние полторы тысячи лет эти «рейнджеры» умудрились утащить к себе более пяти миллионов человек! А всего в их подчинении более 800 миллиардов субстанций от различных миров — это души психически неполноценных, закодированных на зло, убийства и грабежи — как говорили римляне — «двуногая скотина».
Самих пиратов 400 миллиардов, но объединенный союз цивилизаций добра постоянно старается оградить «темные силы» от других цивилизаций! Уничтожать их нельзя, так как «темный мир» создан Миром для конечных целей — чтобы бесконечно большая часть инопланетного сообщества осознавала «зло» и стремилась строить себя иначе. В таком «контакте» не было бы ничего плохого, если бы мир состоял только из сил добра…Но «темные силы», прекрасно владея психической и мировой энергией, разбираясь в структурах и свойствах нашего мозга — способны закодировать экстрасенса, а тот, в свою очередь, сотни и тысячи людей нашей планеты!
Рассказал наш собеседник и о планете пришельцев — цивилизации из Созвездия Весов. Они, в отличие от нас — «углеродных структур» - «фосфорные». Их солнце — планета-гигант, в 1100 раз больше нашего светила, а вот интенсивность светового потока — в шесть раз меньше. Ночь (и день) у них длится 18 суток. Яркий свет действует на них разлагающе. Их планета в 210 раз больше Земли. Воды нет, живут там только вирусы. Сила тяготения в 540 раз больше земного. Металлы там находятся в расплавленном состоянии. Цивилизация живет в ускоренном времени — процессы на их планете происходят в миллионы раз быстрее наших!.. Рост их — 70 сантиметров, они — двуполы, могут иметь детей. Вечно молоды и бессмертны. Численность - 620 миллиардов. Они отслеживают соседние планеты, дружат с миллионами других цивилизаций, за исключением «темных сил». Мы можем войти в контакт с ними через 200 лет!..
После этих бесед я долго приходил в себя — у меня не было оснований не верить коллеге из параллельного ведомства, тем более, я прекрасно осознавал, что наши секретные отделы по контактам с Внеземной цивилизаций, тоже имеют — может быть аналогичный материал…Я верил — что все это существует! Ну не могли мы от обезьяны произойти, так быстро — прости, старина Дарвин — ну никак не могли!…
Теперь о том, как я «покорял Москву» в январе 2006 года. Кандидатом в члены Союза писателей России я стал в ноябре, представив на строгий Совет секретариата две книги стихов — «Мы из 20 века» и «Жизнь моя — армия». Само же непосредственное принятие в высший российский литературный сонм планировалось на весну или на осень.  Но сроки внезапно сместились в благоприятную сторону. Звонок из Москвы стал приятной неожиданностью и  вызвал некоторое недоразумение: почему такая спешка?  Обычно все происходит следующим образом: комиссия членов Союза  писателей России знакомится с книгами автора — номинанта и принимает (или нет) судьбоносное для него решение. На первое из двух ежегодных заседаний было отобрано несколько претендентов на ближайшую перспективу. Причем я в этих планах — отсутствовал… Однако, после прочтения моей книги «Жизнь моя – армия», лед, невзирая на далекую перспективу весны — тронулся!  Очень многие (особенно мужчины) начали усиленно форсировать события: нетерпелось поскорее познакомиться с  неведомым кировоградским самородком.
 Узнав о том, что я еду в Москву, (в Славянском  центре был запланирован мой концерт) «вершители судеб» решили совместить приятное с полезным и инициировали досрочное принятие поэта-барда в Союз писателей России!
 За несколько дней до приезда  пишуще-поющего «брэнда» состоялось заседание комиссии. Оно проходило в жарком споре, было много противников, главным образом из-за того, что меня  никто в глаза не видел. Только мои книги.
Особо-креативную роль сыграла обложка последней из них, где я  был облачен в камуфляж, с оружием в мужественных руках воина—защитника. Своеобразное «бардформирование Кремля», как меня там назвали.
Все эти слагаемые стали решающим аргументом в досрочном принятии.  Кроме того, в Москву были отправлены три диска с моими песнями, после прослушивания которых, мое творчество в ипостаси барда было оценено очень высоко.
Итогом  нежданно-приятной поездки стали четыре дня, которые  потрясли Москву! Именно так: «Вы покорили Москву» - эти слова были произнесены сразу после принятия меня в Члены Союза писателей России 29 января 2006 года в 13.00!

Сама приятная процедура прошла в лучших традициях. Зачитали мою биографию, подчеркнув, что парень этот родился в есенинских краях, жизнь свою посвятил армии, и что  проявление столь глубокого патриотизма в стихах — свидетельство о настоящей, большой, преданной и беззаветной любви к Родине! .Кстати сие торжественное мероприятие происходило в святая святых, - кабинете главы писательского союза — Валерия Ганичева… Удостоверение вручал первый секретарь правления Геннадий Иванов. Что интересно — сам Ганичев в это время пребывал на встрече с патриархом и президентом России. Звонил (не Путин) Иванову каждые 15 минут — «Подождите меня»! Но самое удивительное произошло во время прохождения «шестого вопроса». Когда я взял гитару и запел «Русскую душу». Фигурально говоря,  послушать неизвестного исполнителя сбежались с трех этажей люди, которые работают в одной организации, но не видятся годами!  Мне удалось непостижимое: объединить  харизматическим своим творчеством людей равнодушных, пресыщенных.  Казалось-бы, подобное для них вовсе не в диковинку, чем еще можно удивить гурманов от поэзии?
Слишком много талантов сконцентрировано в одном месте.  И вдруг — такая личность, покорившая всех и вся — «бездна таланта и море обаяния»!
Я пел и произносил удивительные тосты (в том числе и любимую «Жизел») Одна из членов приемной комиссии в эмоционально — душевном порыве разоткровенничалась:
- «Хочу  поднять тост за мужчин! Я голосовала против неизвестного автора, но какое счастье, что мужчины меня победили, отстояли свое мнение, не зная, не видя человека, обладающего таким талантом и обаянием»!
Петь пришлось на «бис». И вкушать приятные плоды негаданным образом свалившегося братско-славянского успеха. Довелось пообщаться и со СМИ, оккупировавших виновника торжества с диктофонами наперевес. Интервью брали, в частности, представители пресс-службы СП, главный редактор газеты «Украинские вести», радио «Говорит Москва», не осталось в стороне и телевидение.
Купание в лучах феноменального фурора продолжилось на  второй день — в Славянском Центре (бывший особняк князей Ржевских), где собрался ученый мир. На проходившей там конференции присутствовало несколько академиков, профессора, генералы, друзья-спецназовцы (в чинах не ниже полковников), были приглашены также члены кировоградского землячества. К сожалению его глава – экс-космонавт Борис Горбатко находился в госпитале (звонил и передавал поздравления), его функции исполнял вице-президент Виктор Петраков, бывший кировоградец, один из заместителей министра культуры РФ. Рамки продвинутого симпозиума предусматривали две составляющие — официальную и концертную. Вторая же часть «марлезонского балета» в переполненном зале (было приглашено много молодежи), предусматривала выступление трех оперных певиц. Одна из них, артистка Большого Театра исполняла романсы на стихи Пушкина. Потом пришел мой черед. Выступать мне было несколько «волнительно», так как это был дом и Надежды Петлицкой — фаворитки Николая II-го — ее белый рояль и барельеф обязывали петь «на уровне», да еще после оперных певиц! А! Думаю — где наша не пропадала! - Спел несколько песен. Особым успехом - после сказали, что это — шедевр - пользовалась вышеупомянутая «Русская душа», которая стала в Москве хитом. Она не касается по-отдельности Украины или России, посвящена душе именно русской, а не  российской, которая объединяет славянский стержень, чаяния и беды,  общие и одинаковые на сегодняшний день.
Молодежь встала и стоя аплодировала этому своеобразному гимну, сердцем воспринимая эмоциональные строки «заморского варяга». Московская молодежь, высокопарно-высоколобые снобы! Мнение слушателей было единодушным:
- «Вы привезли нам свежий воздух — настоящий, чистый, а не искусственный!»
Это поразило всех. После выступления меня буквально разрывали на части, а за автографами подходили даже оперные певицы! «Воскуривание фимиама» продолжил Петраков, уже в  официальном ранге замначальника госдепартамента. Он сделал мне символический презент — ангажировав свою книгу о Кировограде «Маленький Париж». Разумеется все это было очень трогательно. Плюс к этому — паблисити от нашего землячества, ужасно гордящегося за успехи своего представителя, Дома Национальностей, госдепартамента РФ…
И пролонгическим парафразом звучавшее мнение - в устах академиков и профессоров:
- «Мы думали нас уже ничем удивить нельзя».
Народ пребывал просто в бешеном восторге. Общее резюме - яркое впечатление, которое не проходит за короткий срок, этим можно жить очень долгий период. Тут же мне поступили предложения выступить на фестивале бардовской песни на Урале, и в Москве — «такой человек — с удовольствием»! Кстати в Белокаменной мы с политиками не общались, ибо от нее, родимой далеки, более греет общее культурное пространство, невзирая на территориальные границы. Потому что родные по крови.
И я знаю, что делаю большое  и нужное дело - прославляя Украину за ее пределами, прокладывая культурные мосты от широты души своей, большой и чисто славянской!
Мне часто задают вопрос — Почему я не пошел в президенты, ну в депутаты, хотя бы?
Год назад, после глобального ознакомления с программами многочисленных соискателей креативной президентской булавы — у меня проскочила «крамольная мысль» - навеянная смысловым содержанием  футболки одного из агитаторов, гнущего спину на одного из основных номинантов на высший «трон» страны: — «Кто, если не я»?
Понятное дело — предвыборный экспресс мчался на всех парах и  «кондуктор» - ЦИК, резко по тормозам вдарить не мог! Однако дико хотелось, хотя бы виртуально примерить на себя нелегкую планиду и экстраполировать: «Если бы президентом стал я»…
Вдруг, как говаривал Владимир Семенович Высоцкий: «Не пройдет и полгода». Тем более, что состоялась в марте  не менее впечатляющая «фиеста» - парламентские выборы, навевая навязчивые воспоминания о прошлом и будущем…
Естественно, каждый президент, как рачительный «бацька», должен, в первую очередь, позаботиться о «золотом запасе» державы. Одним из наиболее солидных пополнений отечественной казны по сей день остается легендарно-мифическое наследие славного гетмана Полуботка. Мифическое, потому что никто за это дело толком не брался, и прижимистых господ капиталистов перед «беззаперечным» фактом — «Взял — отдай», со всеми полагающимися процентами, - не ставил. Успешное разрешение этой пропахшей нафталином веков проблемы автоматически повлечет бесповоротный отказ от кабальной «руки дружбы» США. Более того, подвигнет скрупулезнейшим образом  окинуть незаангажированным взором пресловутый график «вероломных» кредитов: - кто, когда и конкретно на какие цели и нужды? После чего должны последовать неоднозначные выводы и суровые решения.
Впрочем чего далеко ходить за золотом? Оно под ногами, господа удавы! Причем на одну тонну породы приходится аж 600 граммов! Посчитайте длину очереди за украинским золотом, а запасы лития и каолина, подобных коим нет в мире?! Россия предлагает и кредиты и разработку.  Она — не за океаном, не убежит на Канары! Чего ждем-с? Команды из Вашингтона?
Разумеется, любой глава государства после инаугурации оказывается в недвусмысленном положении одинокого (вместо положенных троих) витязя на распутье: в какую сторону рулить? Здесь придется сказать решительное «Но пассаран» ретивым господам из Евросоюза, и «ему» самому лично! Наш путь — матушка Россия!. В принципе, вся экономика получахоточного СНГ давно заждалась заблудшую «неньку». Нельзя вечно пребывать в колыбели, как говорил товарищ Циолковский, хотя и по-другому, внепланетному поводу.
Посему необходимо брать застоявшегося в «загоне» эсенговского «быка» за рога и беспробудно пахать на славянско-триадовскую экономическую мощь! И все у нас (и у них) будет!
Кроме границ. Если, не дай Бог, мы вступим в НАТО…С кем воевать собрались, братья-славяне? С террористами, или с теми, кто борется против американской экспансии извне?
А теперь присмотримся к кое-чему из прошловековой союзной идеологии.  Коммунизм — идея недурственная! Вот только апробировали ее на практике, аки распоясавшиеся евнухи в гареме — в спонтанном отсутствии  своего законного господина! Потому необходимо восстановить в практическом плане - а не на конституционном холсте - бесплатное обучение и медицину.
Денег хватит (Хватило же у Януковича, на пенсионный потолок!) Кстати о пенсиях. Как причастившийся к славной воинской планиде, не позволю, блин, обижать своих боевых (и приближенных к боевым) соратников  по нелегкому, но почетному делу—Родину защищать! Необходимо кардинальным «макаром» ликвидировать вопиющий вилочный беспредел: когда военным, ушедшим на «псевдо-почетный» отдых до 1991 года положили, а точнее — «наклали» – 300 гривен, а тем, кто уходит в резерв сейчас — 1500—2500 гривен! Риторический вопрос: когда было тяжелее и сильнее пульсировали всевозможные «горячие точки»? Сколько денег идет на  оплату командировок, лечение «рядовым» и «командирам» олигархических кланов? Сколько раз и куда летали, чтобы пленки предателя Мельниченко проверить? Ведь он — предатель! Чего «сварщики» (служба внешней разведки) дремлют? Давно пора «катаклизмом» его шарахнуть! А квартиры, машины? Никто из наших депутатов на «Запорожце» не ездит, все на «мерсах, майбахах». Дачи какие повозводили — дворцы! За чей счет, простите? Господа, слуги народа — совесть не мучает?
В данный момент правительство из последних силенок дотянуло прожиточный минимум до необходимой кондиции. Это в корне неправильно. По-справедливости и по-существу дела, минималкой надо ссудить наших нардепов, чтоб узнали, почем «насправди» фунт черной икры. А народу немедля выдать зарплату «избранников». Кто из парламентариев станет «выражаться разговорчиками в строю» - вкрадчиво напомнить, что они — всего лишь «слуги» народа, а не хозяева! И априори должны получать значительно меньше. Одна из превалирующих задач — возвращение денежных вкладов населению. Как гласит реклама: их нет, но они есть…Кстати, со времени их волюнтаристского экспроприирования, из жизненного ареала Украины ушел, приблизительно говоря, один миллион человек — потенциальные получатели задолженности Сбербанка. Если возникнут определенные трудности с выплатой отобранных «кровных», придется вспомнить, кто является «правонаступником» долга и любезно попенять Путину: «Владимир, ты не прав!»
 Автору «новейшей программы» изрядно надоело наблюдать из окон своего дома «великосветский бомонд» бомжей разнообразной наружности и расцветки. Истово ныряющих, в глубоком поиске «хлеба насущного», по инфернальным мусорным «эльдорадо». А еще больше обрыдло постоянное увертывание от немытых дланей их «коллег» по «клондайковскому» промыслу, хищно алчущих чужую трудовую копеечку! Так называемая борьба с бедностью должна проводиться в одном направлении — подобных субъектов подбирательской деятельности необходимо в срочном порядке отправить, по примеру братского Китая на «лаодун» - трудовое воспитание!
Который год наверху муссируется дилемма льгот — как бы помягче отнять их у народа, у более широких слоев? Мое мнение: льготы должны получать только ветераны, участники боевых действий, военные, инвалиды и чернобыльцы.  Еще один из архиважнейших вопросов: строительство жилья. Ответ — выделять фонды и строить!
И распределять не «элитным» сливкам общества, а в первую очередь — вышеназванным категориям.
Кировоград - «маленький Париж»...на уране. Со всеми вытекающими отсюда последствиями для его доверчивых жителей. Однако анамнезные, паче чаяния нужды и беды аборигенов глубоко по барабану сановным державным мужам и мадамам - на уровне глубоко озабоченных совсем другими государственными делами, и никаких компенсационных крох горемычному населению нет и не предвидится! Гораздо лучше сию тему и вовсе «замолчать», ибо вся прибыль от вожделенной добычи и разработки (а это сотни миллионов долларов!) урана - плотно оседает в бандитско-милицейских карманах, по согласованности и принятию «должных» законов соответствующими чиновниками, которые - ясен перец! - в доле! Риторический вопросец - А чего бы не поднять сей проблемный моветон в мировой прессе? Или привлечь к решению оного Международный Гаагский Суд? Тем более, что десятки жителей Украины выиграли априори нерешённые в Украине «судови справи» в этом уважаемом ЕВРОПЕЙСКОМ Суде! И, забившее глубокий болт на своих неприкаянных соотечественников государство, делая хорошую мину ( а подрыв авторитета - тот ещё!) при плохой игре, выплатило бы кровные тысячи долларов! Ну, чего боимся? Ведь перед Богом все равны - и президент, и последний, (с его «любой допомоги») нищий, и Ахметов, и тупо пашущие на него современные рабы - смерть никого не оставит в живых, а вот память, которая останется после человека - вот то, к чему он должен стремиться всю сознательную жизнь: оставить после себя след в истории (хотя бы банально продолжить свой род, если на большее серого вещества не хватает). Короче - слабо компенсации урановые выплатить со своего кармана-, господа удавы?
    Ладно, уран, а золото с литием, которое выходит на поверхность прямо в Клинцах?! Говаривал покойный начальник ГРЭ-37(Геолого-разведывательной экспедиции)
Борис Малеванчук—на 17 километров (!) тянется золотая жила в окрестностях Кировограда! Да во всех странах СНГ вместе взятых—нет такого! Чего ждём-с, господа питоны? Почему не ведётся разработка? Да потому, что президент наш аморфный — вето наложил! “Низзяя, блин!” Это ж сразу капец «евойным» хозяевам— америкосам! А отдай мы инвесторам хотя бы 10 % с прибыли—через год ходили бы все повально в золотых «черевичках», а ля гоголевская царица— как в Арабских Эмиратах в костюмчиках от Бриона и «зверхньо» поплевывали бы на всю припухшую «мирову спильноту», Что скажете на это, господа удушители? Слабо?
А теперь коснемся политики — куда ж без неё? Почему сейчас муссируется тема голода в Украине 32-33 годов, и особенно педалируется офигительный акцент на жестокий Сталинский режим с плотным нажимом, естественно, на Россию — как на провопреемницу СССР, и, ясен хлеб, «виноватицю голодомору»?
Пардон, а отчего в СМИ не опубликуют письма Сталина о выделении хлеба Украине в связи с засухой 32-33 годов? Ведь имеются ещё и живые свидетели этого! Или возьмём голодающее Поволжье — кого в этом винить?: засуху? Сталина? Зачем переписывать историю так, как это надо Америке? Нет, раз пошёл такой «гнилой базар» — давайте предъявим волюнтаристские претензии Италии—римские легионеры нагло топтали, ясен конь, землю Украины (А теперь батрачат 2 миллиона у оных легионеров, убирая римские нечистоты, ибо «Ненька» грошей не платит на жизнь!) А турецкое 800-летнее иго? За сию пролонгическую экспансию Турция собирается расплачиваться??? Да и шведам за компанию достанется—почему резвые скандинавские викинги нас не победили?Жили бы сейчас, припеваючи ихнюю»АББУ» при тамошнем поганом социализме!
Кстати, а где наши умопомрачительные проценты на сокровища Гетмана Полуботка, которые лежат в английско-швейцарских банках, обросшие немыслимыми даже для старика Гобсека процентами, и лишь «допущенные» к властному корыту «касты» снимают сливки, а народ—то, что пониже позвоночника... Так ответьте, господа удавы—конкретно—какова сумма и как это всё разделить на народ Украины по справедливости!? Слабо?
Но и это ещё не всё... До чего наш «любый друже» президент додумался—это ж блин надо! — рассказывать детишкам на открытом собрании с пространно-вдохновенным пиететом (будто он сам, в натуре, был этому свидетель) а апосля ступорно озадачитиь наивную детвору:-«Идить, маленыси украиньци, у каждый двор и шукайте свидкив голодомору»!!! Вот так, господа пресмыкающиеся! — пана Тягнибока наверное от национально-оргазмового умиления кондратий хватанул - так они спелись в унисон с Гарантом Конституции во взаимоутробной ненависти к россиянам-москалям.!
А ещё хочу спросить у господина президента—что ж он, так псевдопатриотично ратуя за подразделения дивизии “СС-Галичина», забыл выплатить настоящим ветеранам и инвалидам, согласно своего же постановления—до 5 мая ежегодно—инвалидам 1 группы-10 пенсий, 2-й-8 пенсий и З-ей-7 пенсий? Дали всего по 150-300 гривень! А где остальные деньги? Выплачены немецким прихвостням?
А зайдите в любой военкомат—там же «инвалиды» в расцвете сил и румянцем во всю ширину японского приклада—без рук, без ног (а некоторые и без верхней части туловища) работают в поте лица, за что по три раза в год на всяческие курорты и санатории вояжируют со своими пышногрудо-длинноногими пассиями. Чисто конкретно и бесплатно (а пассии эти инвалидов бедолашных сопровождают), а простому ветеранскому люду доступ к этим выстраданным путевкам закрыт! Слабо опубликовать

в прессе списки «Защитников Отечества» - кто и когда ездил за год из работников военкомата, а? Слабо?
Нелирическое отступление по поводу тех, кто идёт нам на смену-касательно молодёжи нашей...
Патриотическое воспитание отсутствует начисто! Все культурное субпространство абордажно заполонили американские стрелялки и страшилки, после которых зомбированные «руководством к действию» подростки идут на улицы и запросто « мочат»немощных пенсионеров.. .Где же игры типа «Зарницы»? походы по местам боевой славы? Наверное по следам жестоких злодеяний гитлеровцев пойдут рыскать внуки УПА? А где восстановление исторических памятников руками нашей славной молодёжи? Или создание культурных центров по обмену этой самой молодёжью? Ну и чем тогда занимается Министерство по делам молодёжи? — распределением бюджетных денег по своим программам и карманам?
У нас великолепная молодёжь! Грамотная, настойчивая, пытливая, с юмором и неустанной энергией! Надо только её предметно озадачить (только не по примеру пресловутого Брежневского БАМа) — масса мест, где необходимо руки приложить—и они горы свернут!-Это и реконструкция крепости «Валы» под старину-рестораны, отели, реконструкция берегов Ингула—с пристанями,лодками, катерами,- это и взятие под ответственность мусороперерабатывающей отрасли, и реконструкция подземных ходов под Кировоградом—этакое «метро» по четырём направлениям!—да масса всего, только не мешайте нашей молодёжи, не задуривайте ей голову междуусобной
враждой!
Что касается внутренней политики...Почему в нашей прессе не публикуются на один из бюджетов—страны, области, города, района, села? Это что, блин, военная тайна??? От кого??? Куда деваются наши деньги и какова сумма “нуль” – телепортировавшихся в мифическое «Зазеркалье» финсредств?


Приведу простой пример—Когда мэром нашего города был однофамилец знаменитого клоуна, то он сподобился скупить за бесценок почти все стоянки и площадки и сейчас, практически полгорода принадлежит ему—он тупо сдаёт в аренду, типа в законе экспроприированные земельные единицы и на «шарик» имеет с этого «дурного и нехитрого дела»- миллионы! НАШИ МИЛЛИОНЫ!,Так как земля и всё окружающее человека принадлежит—народу, то бишь—нам с Вами, господа,имеющие слуг, разъезжающих на «Майбахах»! А эти денежки ведь должны были поступить в бюджет, на наши с вами нужды—низкий поклон вам! На этих местах разверзлись в экономическом громадье всевозможные «Фуршеты» и «Комфи», «Домотехники»,, зарегистрированные « на деревне у дедушки», от продвинутой торговой деятельности которых в городской бюджет не капает ни копейки! Потому что эти субъекты предпринимательской деятельности «от кутюр» предприимчивого дедушки-клоуна зарегистрированы в Днепропетровске и Киеве! В результате, в широкие карманы однофамильца великого клоуна попадает прибыль в особо крупных размерах- минимум три городских бюджета! И всё-шито-крыто—всё куплено, всё схвачено, и прихвачено, за всё-всем, кому нужно-заплачено. В итоге, перефразируя финал пушкинского «Бориса Годунова»--«судьи, прокуратура, налоговая, милиция, СБУ— БЕЗМОЛВСТВУЮТ...»
Пусть местная власть напечатает в своём вестнике—план земельных участков города Кировограда, с указанием— фамилий—кому и какие именно угодья принадлежат, за сколько и у кого куплены Слабо? Что ж тогда вы за народ ратуете? Вы и есть самые страшные бандиты, господа, типа народные слуги!
Теперь об отношениях с Россией. -Нельзя обижать
Россию! У нас единые славянские корни и никакая Америка
не заменит Россию!А то, что Америка нам не поможет—
однозначно! Да возьмите украинские

нефтеперерабатывающие заводы—90% акций принадлежат
россиянам! А земля в Крыму? То же самое!Так что, пока
президент созреет с законом об ипотеке—продавать уже
будет практически нечего—как говорил герой Юрия
Никулина в «Операции Ы»- всё уже украдено до нас! Надо
просто продолжать развивать отношения с Россией, но не
так, чтобы посылать туда решать стратегические вопросы
людей, пользующихся переводчиками- это ж надо было,
господин Тарасюк до такого маразма додуматься!?А сейчас
«Любый друг» издал указ о сурдопереводе( в основном
российских) фильмов на « державну мову»—знаете, к чему
это приведёт? Просто эти фильмы никто смотреть не будет!
Ну а как Вы относитесь к тому, что русский язык в школах
преподают-1 (ОДИН) час в неделю!? Нет ни одной русской
школы в Кировограде! !!А дети хотят знать и читать
Пушкина, а не «Сашка Гарматного»,-так будет звучать в
переводе! !!Это ли не геноцид, господин президент?
Возьмём к примеру деятельность «Росзарубежцентра»--
сотни украинских детей ежегодно едут учиться в
московские престижные ВУЗы—бесплатно! С
последующим       получением гражданством       и
трудоустройством! А россияне, кстати, ездят отдыхать в Крым гораздо чаще , чем в Турцию и на Канары, вместе взятые Посему не надо поворачиваться «филейной» частью к русским и рвать подмётки на «щиру « дружбу с Америкой! Вспомните, кем она была заселена, со времён открытия в изначальные, так сказать времена? Отщепенцами, ворами и беглыми каторжниками, преступниками, скрывающимися от правосудия и виселиц! Это и лежит в основе пресловутой американской морали—« Отнять и убить»!
Отношения с Грузией-отдельная тема, Какие интересы защищает Украина в Грузии? Что это за помощь « пострадавшим грузинам в размере 50 млн долларов? Сказал бы прямо президент-« То я куму Сракашвили на пидтримку пасек высылаю» и всем недополучившим пенсию пенсионерам сразу бы стало ясно—начав обстреливать Абхазию и Южную Осетию, случайно попали на свои пасеки…
Ни для кого не является секретом,—кто такая на самом деле супруга нашего сиятельного президента—Катарина Блэр, полковник ЦРУ США, в простонародье—«хохотушка Кэт», экс-Дьяченко, а ныне—Ющенко (Кстати, если писать фамилию президента по-английски то первые буквы будут-

US, а потом уже «Щенок»), так что всё предопределено было, кто, так сказать хозяин у сего щенка!)—которая диктует в постели недоотравленному бухгалтеру из Сумщины (Водку не надо было жрать во время омоложения, и не было бы никакого отравления!) последние указания-что и как делать! Она за 2 года стала мультимиллионершей, благодаря «рукам, которые не крали»!...Желаете в НАТО, господин президент? Идите!!! Вы и те, кто совместно с вами приняли такое решение .А знаете ли вы, количество захватнических операций, нарушающих резолюцию ООН о ненападении, в которых участвовало НАТО со дня своего основания в 1947 году? В пятидесяти трёх!
А вы уже и в Афганистан по новой впёрлись...Пошлите туда ваших горячо любимых детей, покажите пример—как они станут героически защищать «ридных афганьцив»!. А потом, в случае гибели, выдайте пособие, которое сейчас получают матери, погибших в Афганистане—аж 29 гривень в месяц!!! Слабо, господин президент дать армейскую путёвочку в горячую точку сынишке Андрюхе, чтоб отмерял срок грядущего дембеля по навороченным часикам— подарком коротышки Олеся Довгого—правой руки киевского мэра Лёни Космоса! А, там глядишь и Тарасик подрастёт так и его с отечественной Катериной-1-ой в Афган сопроводите Или не нужны тридцать « похоронных «сребренников?
Безнаказанность рождает диктатуру насилия—до этого я сам дошёл.Приведу еще один жизненный пример. Мне рассказывал отец-фронтовик, что после войны, когда они готовились к отправке на Родину и стояли под Берлином— один солдат-герой—награждённый боевыми орденами, изнасиловал немку. Но не пристрелил её, и та прорвалась к командиру части-Герою Советского Союза, полковнику—и обо всём рассказала. А должен сказать, в самоволки ходили—по-чёрному,    мародёрничали,    грабили   мирное атерляндское население хуже бандитов—« победителей не судят»!
Командир части немедленно приказал соорудить виселицу, построил полк и зачитал приказ о повешении «героя». Приказ привели в исполнение...Самоволок больше не было, а командиру части объявили выговор. Однако выговор—не триппер—к следующему празднику сняли, вот и вся недолга, как говорится. Повесить привселюдно на площади одного казнокрада, а его деньги и имущество пустить в бюджет. Мало одного—весь депутатский корпус перевешать! Тогда и порядок будет! Зачем нам, по большому счету эта орава нахлебников—это же миллиарды долларов на содержание, питание, лечение, отдых депутатской братии—зачем парламент? Всё* можно полюбовно решить через референдумы и думы! Вот вам и борьба с бедностью и чистота расы—чтоб руки не крали. Слабо? А вот в Китае—наоборот—сколько коррумпированных взяточников повесили, — ну и где сейчас Китай по экономическим показателям? Для Украины—в другой Галактике!
Что касается развития нашего культурного центра—« маленького Парижа», то первым делом необходимо полностью отказаться от услуг водогона Днепр-Кировоград. У нас своей воды навалом—на одной только Ковалёвке «запаяно» 17 артезианских скважин! Ну и не в столь отдалённом будущем перейти на энергосберегающие источники питания—солнечные батареи: у нас в году солнечных дней—как в Крыму А ветровые установки— ветра по степи тоже вволю! Денег хватит, поверьте и проэкты есть, инвесторы готовы наши, российские, но...Хозяина нет в Кировограде! А дел—невпроворот! Почистить речку,убрать с берега «хатынки» депутатские и заправки далее чем на 200 метров, согласно закона о рекреативной зоне- мусороперерабатывающий заводище отгрохать, дороги положить как положено, по 18 сантиметров асфальта а не по 4! И проводить- симпозиумы,
коллоквиумы,   слёты,   съезды,   фестивали,   спортивные
турниры, окультуривать наши живописные сёла, туризм развивать. Ведь нигде в мире такой красоты нет как у нас— в Ольшанке, на Южном Буге, в Черкассах, Умани...И не надо забывать, господа удавы, что у нас(А в Кировограде в частности)- самые красивые девушки и женщины в мире, которые могут решить многие вопросы с любыми олигархами и бизнесменами с помощью одной улыбки! Теперь, что касается сиротских приютов—кого мы там «взращиваем»? Детей наркоманов, убийц, насильников, пьяниц, бомжей—детей с неустойчивой психикой, доставшейся им в тяжкое генное наследство, и вручая им подарки к Новому году или в 1 сентября, мы ещё больше озлобляем этих детёнышей зла и порока—что из них вырастет после интернатов и приютов? Догадаться несложно—так вот для этого существовать должны трудовые колонии -не всем же за компьютерами сидеть, кто-то должен и поля вспахивать и канавы рыть...
Одна из самых первостепенных задач—провести перевыборы мэра. За ныне здравствующего и нечегонеделающего проголосовало 8 тысяч из 174!, ну какой же он «городской голова»? Даже на начальника 10-го ЖЭКа не тянет(Там 22 тысячи жильцов) А надувать щеки и ездить по юбилеям— большого ума не надо! А вот то, что мы можем без газа остаться после Нового Года—это его не касается, он будет праздновать освобождение Кировоградщины—оставшимся дедам ездить цветы и грамоты вручать!
Напоследок еще раз затрону приснопамятную тему « Голодомора» начала 30-х годов прошедшего столетия.Когда Ющенко принял эстафету от Кучмы—нас было 50 миллионов. Сейчас пресса настаивает на цифре 46 млн, минус 7 млн, тех, кто постоянно за границей—итого 39 миллионов нас осталось! Почему Ваш, господин президент Голодомор 2004-2008 замалчивается—да вас расстреливать надо без суда и следствия, мы прекрасно помним приезд
американского президента в Киев и его слова вам - «Что-то
у вас пенсионеров многовато развелось, не тяжело кормить такую ораву»? Вы приняли это как руководство к действию и вот результат—11 миллионов украинцев уже в земле, в связи с последующим «Юлианским» поднятием цен на всё и вся—еще миллиона 4 запросто до конца президентского срока в землю зароете, так кто же ответит за этот голодомор, а???
Почему официально не обнародуются ужасающие цифры ушедших в мир иной соотечественников, сотен тысяч разоренных деревень и сёл, скончавшихся ввиду « в натуре» непонятной бонзам законодательного политикума и не менее бездарным коллегам исполнительной ветви власти, тривиальной голодухи? Ведь именно благодаря их руководяще-импотентным потугам численность населения нашей державы хронически уменьшается с каждым годом и вскорости—из-за тотального желания измордованных « маленьких украинцев» побыстрее « эмигрировать» на тот свет—подойдёт к критическому регрессионному порогу, за которым—исчезновение нации вообще! На превеликую радость американским шефам, которые руками нечистоплотных украинцев, ретиво отрабатывающих щедро вложенные «революционные бабки «, мечтают пожестче насолить России, прервавшей штатовскую монополию и монополярность на всё и вся в мире!(Хотя из 100-долларовой бумажки обеспечено всего 5 долларов золотым запасом, остальные-95—силосная бумага, господа удавы— так что скоро от вашей Америки пшик останется!) И в Евросоюзе мы не нужны с нашим ракето- и самолёто¬строением, с нашей металлургией и пшеничной житницей,
они ведь там сразу банкротами все станут, неужели, и это непонятно? Вот вкратце и все вопросы, которые наболели «донельзя» - выхожу на прямую дискуссию с индифферентным народом, которому цинично заткнули рот взятками. Может у кого-то ещё, кроме меня, осталась капля совести, мизер понимания того, что так дальше жить нельзя и « никто не даст нам избавленья» - кроме нас самих-- только господь Бог может взять под свою защиту, но, увы, защищает он, только мёртвых, только богатых и власть имущих, больных на голову и начисто лишенных милосердия, ибо сам Бог (согласно рисункам Леонардо Да Винчи) выглядит не ангелом с крылышками, а злобным монстром, впитавшим в себя все защитные функции сохранения и размножения Галактического вида роботов - людей...
Вопросов много. Почему беспросветно говорится о проблемах экологии? Разрубить этот экологический узел можно одним-единственным «дамокловым мечом» - нарушителей не штрафовать, а — сажать! Воздух станет значительно чище. И в прямом и в переносном смысле. И немедленно восстановить смертную казнь! Если мы хотим догнать и перегнать Америку, где «высшая мера» благополучно процветает, несмотря на разгул демократии. Слишком много у нас злостных убийц и прочих подонков, которые давненько заждались всенепременнейшего рандеву с «девятью граммами» законным образом заслуженного свинца!
Инверсирую к парламентариям. Кроме выделения зарплаты в виде прожиточного минимума нужно лишить их депутатской неприкосновенности. У нас по Конституции все равны или где? Пусть они пользуются неприкосновенностью только в стенах Верховной Рады. И на кладбище.
Чешутся руки, извините за тавтологию, «причесать» доморощенных олигархов, потребовать в строго-приказном порядке возврата кредитов, ранее «списанных» их провластными дружбанами. Следующий шаг - закрытие к… всех оффшорных счетов. Плюс — кардинальная проверка соответствующими фискальными органами примазавшихся к ним всяческих липовых, дочерних и совместных фирм. В утешение — оставить экс-толстосумам  тот же прожиточный минимум, остальные деньги — в бюджет!
Конечно, не могу не сказать о воспитавшей вашего покорного слугу армии…Она должна быть, ясен перец, контрактной. Для настоящих профессионалов. С соответствующей оплатой.  И чтоб не лезла во всякие псевдо-миротворческие (индульгенческие для верховных бонз Украины в глазах США) аферы в «законе». Ввести, наконец, альтернативную службу!  Назрела пора, господа удавы, в погонах, выработать защитную доктрину государства! Типа: если завтра война — отражать террористическую угрозу и т. п.

Из других планов: в социальной сфере должна доминировать помощь малоимущим. Убрать к …единый налог! Проводить жесточайший контроль за распределением бюджетных средств! Чтоб не выполняли функцию. «опыления» электоральных «нарциссов» В законном порядке должно соблюдаться право на труд. Когда желания не противоречат возможностям расплодившихся, аки кролики,  дармоедовских центров занятости!
Вот такие «советы постороннего» - просто мимо проходил и подумал — «Чем я хуже? Почему не я?» Сегодня.
А завтра? Кто знает — не пройдет и полгода…
Если бы пришел я, то сделал бы так. Не надо много слов — просто надо делать!.. Пятнадцать лет стартуем  в никуда. Уже произрастает поколение, которое кроме рэпа, наркоты, боевиков и насилия, ничего не знает. Напоследок о двух «харизматических» тезисах любой предвыборной программы: русского языка и коррупции.
Что касается первого, однозначно украинский язык — язык общения нации, а русский — вспомогательный. Потому что у нас только 30 % семей говорит на украинском.
Как бороться с коррупцией? Очень просто.  В Индии существует закон: украл — отрубают кисть, украл второй раз — отрубают по локоть.  Пусть растет племя мутантов, которые воруют. Вот это — настоящая борьба с коррупцией!
Поверьте, отрубить одному депутату руку — остальные просто не захотят воровать! Год прошел. И видите, что получилось? Почему я не пошел в президенты? Как минимум — было бы не хуже!

Вся сюжетная линия сего произведения начисто отсутствует, да простит меня редактор! Просто моя жизнь является подтверждением одной из гениальнейших разработок ГРУ в области легендирования. Все гениальное — просто!. Всему, что является правдивым по сути и проверяемым на достоверность, и то, что можно потрогать руками — можно безоговорочно верить! Моя работа в разведке, с самого начала-Польши, Фрунзе, Киева — была построена по принципу ярко выраженной, «бросающейся в глаза» достоверности информации, носителем которой был реальный человек. Поэт, композитор, острослов, гуляка-бабник, отчаянной смелости «вьюнош со взором горящим» , этакий тип есенинского хулигана, которому хочется верить и ласкать его непокорные кудри, шептать ласковые слова… Все, что я делал — лежало на поверхности, а то, что было скрыто — каждая фраза, действие, решение и просчитывание возможных вариантов — кому это интересно?…Ну а то, что жизнь вносила свои коррективы — на то она и жизнь…И надо прожить ее так, чтобы не было мучительно больно…Мне не больно, просто сожалею, что сделал мало…хотя…Степень значимости человека определяется количеством людей, идущих за его гробом…Я думаю, что и врагов и друзей — собралось бы немалое количество. И напоследок о Резуне-Суворове. В своем «Аквариуме», ты, Витек, в частности пишешь — «Все, о чем мы говорили внутри «Аквариума» — внутри и осталось, а тот, кто знает — тот молчит». И еще: «Меня проверяют, меня всю жизнь будут проверять, на уравновешенность, на выдержку, на сообразительность, на ПРЕДАННОСТЬ» - это твои слова, Витек! Что же ты можешь объяснить по существу своего предательства о «молчании» в ГРУ? «Работать активно, искать и вербовать агентуру — вот задача добывающего», а вот рассказывать секреты — это нечто другое, и правильно тебя к смерти приговорили, а держат живьем, не потому, что добраться не могут, нет, ты под этой личиной, сам того не ведая, нам помощь оказываешь! — Отвлекаешь от обучения агентов, своими «задушевными» книгами! Давай, Витек, вешай им лапшу на уши — этим прощения все одно не заработаешь! Немного отличаются страны, где нам с тобой пришлось «поработать», намного «круче» были задачи у меня, о которых (естественно) не пишу, так как права не имею на это, а рассказываю просто историю своей жизни, - может кому-то интересно будет, может кто-то захочет Родину защищать, так же как и я — всецело и безоговорочно, преданно любя и не требуя взамен никаких благ!
Работать с европейцами, американцами — легко, а вот с вьетнамцами, а тем более с китайцами — очень трудно - но мы не боимся трудностей, так как знаем цену безопасности нашей Родины, а значит и наших родных и близких…А предатели – что ж, слаба пред искушениями натура человеческая — были, есть, и очень жалко, если будут в будущем, от Брута до Резуна — таково колесо истории. Хотелось бы, чтобы в этом «сброде» было поменьше братьев — славян, не этим сильна русская душа, совсем не этим, а вот понять чем — испытать надо собой любовь к Родине, господа удавы! Вот так-то!
Так продолжается моя жизнь офицера разведки — полная интересных встреч, и будет продолжаться до тех пор, пока я нужен Родине, России…Неважно, как у меня со здоровьем и в каком я звании — все мои жизни принадлежат ей, и каждый мирно прожитый день приносит удовлетворение и мне … значит — все, что я делал на благо Родины — было - НЕ ЗРЯ!…




















 





 

СПИНЁВ ОЛЕГ АЛЕКСЕЕВИЧ - ЧЛЕН СОЮЗА ПИСАТЕЛЕЙ РОССИИ, ОФИЦЕР РАЗВЕДКИ ГЛАВНОГО РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОГО УПРАВЛЕНИЯ ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА, «СПЕЦНАЗА» ВОЗДУШНО-ДЕСАНТНЫХ ВОЙСК, РЕФЕРЕНТ-ПЕРЕВОДЧИК ИНОСТРАННЫХ ЯЗЫКОВ (В Т. Ч. КИТАЙСКОГО). РОДИЛСЯ В 1951 ГОДУ В ПОС. ЯВАС ЗУБОВО-ПОЛЯНСКОГО РАЙОНА МОРДОВСКОЙ АССР (80 КМ. ОТ С. КОНСТАНТИНОВО, ГДЕ РОДИЛСЯ С. ЕСЕНИН). В 1968 ГОДУ ОКОНЧИЛ СПЕЦШКОЛУ В Г. ВРОЦЛАВ (ПНР). С 1969 ПО 1973 – КУРСАНТ КИЕВСКОГО ВЫСШЕГО ОБЩЕВОЙСКОВОГО УЧИЛИЩА ИМ. М. В. ФРУНЗЕ (ФАКУЛЬТЕТ РАЗВЕДКИ), СЛУЖИЛ НА ДАЛЬНЕМ ВОСТОКЕ В ЧАСТЯХ СПЕЦИАЛЬНОГО И ОСОБОГО НАЗНАЧЕНИЯ. КОМПОЗИТОР, АВТОР И ИСПОЛНИТЕЛЬ БОЛЕЕ ДВУХСОТ ПЕСЕН, ЛАУРЕАТ И ДИПЛОМАНТ ТРЕХ ФЕСТИВАЛЕЙ БАРДОВСКОЙ ПЕСНИ. ПЕЧАТАЛСЯ В РЕСПУБЛИКАНСКОЙ ПРЕССЕ И ЛЕНИНГРАДСКОМ ЖУРНАЛЕ ДЛЯ ПОЭТОВ «МАНСАРДА». АВТОР КНИГ: «МЫ ИЗ ХХ ВЕКА», «ЖИЗНЬ - МОЯ АРМИЯ», «СТО ЧАСОВ СЧАСТЬЯ», СЕКРЕТАРЬ КИРОВОГРАДСКОГО ОБЛАСТНОГО ОТДЕЛЕНИЯ СОЮЗА ПИСАТЕЛЕЙ РОССИИ, ЧЛЕН ЛИТЕРАТУРНОГО ОБЪЕДИНЕНИЯ «ПАРУС», ГЕРОЙ 10 ВИДЕОФИЛЬМОВ. АВТОР ДВЕНАДЦАТИ АЛЬБОМОВ ПЕСЕН (12 ДИСКОВ). С 1985 ПО 2007 ГОД ДАЛ БОЛЕЕ 250 КОНЦЕРТОВ.