Невещие сны М. М

НЕВЕЩИЕ СНЫ М.М.
 
ПЕРВЫЙ  НЕВЕЩИЙ СОН  М.М.

-Приснился мне, Михаилу Матвеевичу, в ночь с 24 на 25 апреля 2007 года сон, который я решил записать, в отличие от всех предыдущих снов, снившихся мне каждую ночь с начала 1995 года. Содержание всех снов, так или иначе, связано с моей бывшей работой главного специалиста – технолога технического отдела головного проектного института ГПИ – 3, проектирующего в оные времена предприятия текстильной и фарфорофаянсовой промышленности. Я специализировался на проектировании технологической части фабрик текстильной, главным образом, ее трикотажной отрасли, промышленности, пройдя путь от старшего инженера с окладом 120 рублей в 1964 году до главного специалиста технического отдела в 220 -250 рублей с 1985 по 1994 годы. Это присказка, сказка - впереди. Вернее, сказка – быль – сон.
Сижу я в своем сне, как обычно в последний год работы, за чистым столом один (другие специалисты заняты более полезным делом – или пытаются отоварить продуктовые талоны в ближайших магазинах или еще спят, или, не спеша, все же едут на работу). Входит в нашу комнату в самом начале рабочего дня главный инженер Лаврентий, как я называл Виктора Сергеевича Лавренкова, своего непосредственного шефа, которому в свое время был обязан назначением на элитную должность.
- Ты один, Петр Григорьевич. А где остальные чудаки?
Я оглядываюсь по сторонам в поисках как главного персонажа своего романа «Монолог (Диалоги)», так и реальных специалистов своего дела, временно отсутствующих по уважительным и неуважительным причинам.
-Что ты так смотришь на меня, чудак? Я именно к тебе обращаюсь.
-Но, простите, я не Петр Григорьевич. Вы меня с кем-то перепутали.
-Лаврентий Павлович по долгу своей службы до сих пор никого не перепутал.
-Лаврентий Павлович? Разве он еще жив? Помнится, его расстреляли.
-Жив я. Не ты ли назвал меня этим именем?
-Как можно-с? С этим злодеем - Вас?
-Лаврентием называл?
-Как многие – для упрощения.
-Вот и я тебя – Петром Григорьевичем с той же целью.
-Но откуда вы знаете, что это мой псевдоним? Я же еще не окончил свой роман и тем более никому не давал его читать. И кто станет его читать, у того на первых страницах скулы сведет от скуки.
-А вот я прочел, и мои скулы, как видишь, на месте… Ладно, ты плохо меня знаешь, я добрый – подписал.
-Что подписали, Виктор Сергеевич?
-Будто не знаешь?   Мельников все пороги моего кабинета обил, уговаривая подписать твою командировку в Италию. ( И верно, директор и главный инженер все еще действующей фабрики в Старом Осколе добивались моего выезда вместе с ними в Италию сроком на три дня для ведения переговоров на предмет закупки оборудования, на который, якобы, выделен кредит какого-то зарубежного банка. Итальянская фирма «Тексита» оплачивала наше содержание, а фабрика – проезд в обе стороны, хотя ее рабочие вот уже долгое время не получали зарплату, в лучшем случае с ними расплачивались трикотажными изделиями самой фабрики, которые никто у них не покупал даже за бесценок).
-Слышал краем уха, что есть такая командировка.
-Привык кататься по заграницам, а здесь груши околачиваешь… ( известным предметом, название которого я повторять здесь не решаюсь не только по причинам нереальности совершения им приписываемого действия). Времени остается мало, пошевеливайся. Но сначала смотаешься в Тьмутараканск, по авторскому надзору. Они там монтируют оборудование, у них к тебе много вопросов. Пока ездишь, Мельников оформит твою зарубежную командировку. Какая она у тебя с 87 года, признавайся! Напомни мне по годам и местам.
-В 87 году – Чехословакия, в 89 – Швейцария и Германия, в 91 – Италия.
-Хорошо устроился, сукин сын. А я своей задницы не отрываю, сижу в СССР.
-Простите, Виктор Сергеевич, я не виноват в том, что мне так везет. Но я там работаю. Даже один контракт с моей помощью заключили.
-А я, по-твоему, свой толстый зад протираю?
-Я ничего такого не говорил и даже не думал.
-Что расселся? Быстро беги в бухгалтерию – оформляй деньги на тьмутараканскую командировку, получи их в кассе – я дал им распоряжение. Одна нога здесь, другая там. И смотри, если запорешь первую командировку, во вторую не поедешь. Найдем тебе замену, не думай!
-Незаменимых у нас людей нет, знаю. А что это за Тьмутараканск, Виктор Сергеевич?
-А я знаю? (Тоном моей умершей матери). Поищи на карте. Вроде, есть такой городок. Мы там еще в шестидесятых годах запроектировали строительство трикотажной фабрики, которую с тех самых пор строят. И почти построили. Сказали, монтируют оборудование, которое вы заложили в проекте.
-А где его взяли? Пролежало у них столько лет? Сейчас оно не выпускается. Больше того, самих заводов давно нет.
-Однако ты почему-то все еще сидишь на своем месте. И даже в Италию, может быть, съездишь за чужой счет.
-А позвонить туда можно?
-В Италию, в Старый Оскол или в Тьмутараканск?
-В Тьму…
-Спроси по справке, мы оплатим. Узнай, есть ли там вообще фабрика. Если ее нет, и если они не оплатят нам все расходы, пошли их подальше.
-Может быть, сначала позвонить в Минлегпром, к Нине Ивановне?
-Звони куда хочешь. И учти, если полетишь в Тьму и не привезешь оттуда живые деньги на оплату своей командировки, вычтем их из твоей зарплаты.
-Так ведь нам давно не платят.
-Зато начисляют – и в два раза больше, чем полагается…Все, некогда мне тут с тобой лясы точить, действуй!
И с гордо поднятой головой Лаврентий покинул мою комнату.
Я позвонил Нине Ивановне, она сказала, что Тьмутаракнск не только существует, но там даже строится фабрика по нашему проекту, и меня ждут. Но стоило задать вопрос, откуда и когда они приобрели оборудование, она заявила, что это не телефонный разговор. Если я такой тупой, могу приехать к ней завтра, она просветит меня, откуда берутся дети. Я решил, она так шутит, хотя раньше ни в чем подобном мной замечена не была, но сейчас такое время, а времена, как сказал поэт, не выбирают, в них живут и умирают, а я еще живу и много лучше других, прав Лаврентий… Одним словом, я оформил командировку в Тьмутараканск, получил в качестве аванса деньги ( выяснилось, курируемый мной отдел должен был получить их как часть своей зарплаты, так что я оставался у них заложником в случае чего), взял билет в Москву и заказал другой билет в Тьму… через столицу - туда и обратно. Затем пошел в наш архив, чтобы найти в нем проектную документацию по строительству тьмутараканской фабрики, но мне сказали, что из-за истечения срока давности никто наказанию не подлежит – документация уничтожена. Ничего, решил я, разберусь на месте, какой-никакой, я все же специалист – и не какой-нибудь, а главный. Что еще в 89 году доказал немцам, желавшим сначала продать оборудования больше, чем надо, а через месяц – меньше, когда узнали, валюты на его приобретение выделено так мало, что они вообще могут остаться без контракта. Мне удалось составить в ФРГ ( так тогда называлась та часть Германии, куда я ездил) совместный протокол, закрепляющий количество машин, требующееся на самом деле, или – что то же самое – соответствующее моему расчету). Через некоторое время был заключен контракт на сумму больше двадцати миллионов швейцарских франков…
До выезда в Москву у меня оставалось достаточно много времени, чтобы походить по продуктовым магазинам. Везде я видел пустые полки, но в одном магазине выбросили зеленый лук – в большом количестве и без талонов. Пока я решал ребус, почему в 1994 году при обычном изобилии продуктов в магазинах ничего нет и стоит ли покупать лук, в котором моя семья не нуждается, лук в один миг расхватали. Но я даже не огорчился, настолько верил в младореформаторов и в то, что никакого дефолта в 1998 году не будет. Больше того, я рассчитывал на то, что в Тьмутараканске продукты много дешевле, чем в Питере, поэтому не стоит транжирить деньги, которых у меня нет, и в ближайшей перспективе не будет. Что до Италии, то на нее рассчитывать не приходилось. Ни одной лиры я не получу. В прошлой командировке даже в туалет не на что было сходить, пришлось ждать и терпеть, пока мои гостеприимные итальянцы не испытают ту же нужду и не пойдут с нами в это заведение, сунув каждому из советских граждан несколько лир, хотя принимали нас по высшему разряду, словно мы правительственные чиновники.
Приехав в Москву, я отправился по старому адресу – на проспект Калинина. Надо сказать, я в столице не был с 91 года. Выяснилось, что Министерство переехало, в его высотном здании размещался офис Абрамовича, любезно сказавшего мне, куда он перевел Минлепром, сохранив все старые телефоны.
Минлепром находился в ветхом здании на окраине Москвы, я с трудом его разыскал. И с не меньшим трудом нашел Нину Ивановну, которая, увидев меня, выскочила из комнаты и понеслась по длинному коридору. Я побежал за ней и увидел огромную крысу, с удивлением уставившуюся на меня. Нина Ивановна схватила ее и на бегу сунула в какой-то воздуховод, напомнивший мне приточно-вытяжную вентиляцию на наших фабриках. Крыса исчезла, Нина Ивановна остановилась и спросила, кто я такой и что мне от нее надо. Я напомнил ей о нашем вчерашнем разговоре.
-Петр Григорьевич? Простите, я не сразу узнала Вас. Вы в удивительной степени не похожи на Михаила Матвеевича. Но это бывает, люди с годами меняются.
Мне уже было не до того, чтобы выяснять, как она узнала о «Монологе», видимо все это мне снится, а во снах бывает и не такое. К счастью, сон почти в руку: Нина Ивановна здесь, живьем стоит передо мной, неважно кто я, Петр Григорьевич или Михаил Матвеевич, главное – выяснить то, что нужно. Но, увы, Нина Ивановна огорошила меня тем, что никакого оборудования на фабрике нет, да и откуда ему взяться, если никто его не выпускает; из-за низкой конкурентоспособности машиностроительные заводы перестали существовать, пора бы мне, главному специалисту, это знать и не морочить головы ответственным и важным персонам.
-Извините, Нина Ивановна, может быть, в Тьмкутараканске монтируют импортное оборудование, полученное ими благодаря Вам?
-Вы издеваетесь надо мной, Петр Григорьевич?! Я вам кто – Кудрин, Греф, Зурабов?
-А что, Зурабов уже и закупками текстильного оборудования ведает?
-Идите вы, Петр Григорьевич, сами знаете куда.
-Куда?
-Я слышала, вы скоро едете в Италию. Пусть они заодно выделят оборудование для вашей Тьмы.
-Но у меня нет полномочий?!
-Знаете фамилию президента Италии?
-Да, если его не переизбрали с 91 года.
-Надеюсь, фамилия нашего президента известна вам лучше?
-Конечно, кто ее не знает во всем мире?
-Если назовете его преемника, мы сделаем исключение – выделим валюту для закупки оборудования для вашей Тьмы.
-Преемника? …
И тут я в ужасе проснулся, так как не знал фамилии не только преемника, но и не помнил – страшно сказать, самого…
Что только не приснится человеку?!
-
ВТОРОЙ НЕВЕЩИЙ СОН М.М.

Сны имеют обыкновение сниться самые нелепые, как по форме, так и по содержанию. Если их, слегка анализируя и домысливая, не записать сразу после пробуждения, они забываются. Поэтому некоторые из них я заношу в свой сонник. Вот последний сон.
Живу я, как обычно, в штате Техас, где правит брат президента США. То ли нахожусь там с рожденья, то ли много лет назад приехал туда из России на постоянное место жительства. И вдруг столкнулся лицом к лицу с американской действительностью.
Мой лечащий врач из 1001 районной поликлиники города Хьюстон выписал мне как инвалиду, пользующимся социальным пакетом на пятьсот долларов США, федеральный льготный рецепт на дорогое лекарство. Но бюджет США внезапно свелся с огромным профицитом, что стало для страны настоящим бедствием, хотя она тут же расплатилась с триллионным долгом, вызвав панику на биржах всего мира. Перегретая экономика великой державы дала сбой – доллар вырос до ста евро. Поэтому США, не зная, куда девать лишние доллары, вложили их под скромный процент доходности в сверхнадежные российские ГКО – государственные казначейские обязательства, обеспеченные золотовалютным рублем, хотя и без малейшей примеси золота.
Этот шаг американского руководства привел к резкому дефициту платежного и прочих бюджетов США, что сказалось на беднейших слоях американского населения. Федеральный бюджет из-за острой нехватки средств перестал финансировать свои обязательства, в том числе по оплате льготных лекарств. А штат Техас, главой которого являлся брат президента страны, запанибрата не счел нужным помочь ему эти обязательства выполнять.
И тут меня, как и многих других пенсионеров, бюджетников, инвалидов, обманутых дольщиков – инвесторов строительства американских небоскребов, как всегда, спасла Россия.
Меня пригласили в российское консульство, где предложили вернуться или просто уехать в их страну при том условии, что я добровольно возьму на себя обязательства получать на безвозмездной основе любые необходимые услуги, включая льготные лекарства отечественного производства, качественно превосходящие лучшие зарубежные образцы. На мой вопрос, как такое возможно, я получил простой ответ – на совещании президентов двух великих государств принято судьбоносное решение производить все необходимые оплаты расходов россиян и мигрантов из четырехпроцентной ставки доходности, получаемой США благодаря долларовым инъекциям в российские ценные бумаги - ГКО. ( Что характерно, американские власти продолжали покупать высокодоходные бумаги России при остром платежеспособном дефиците.) Тем самым США решали проблему этого дефицита, а Россия – выполнение исторической гуманитарной миссии. В условиях глобализации экономики всех стран, независимо от степени их развитости, повязаны друг на друге, а от североамериканской – основанной на сильном долларе - зависели судьбы всех землепланетян.
Мне ничего не оставалось, как спасать все прогрессивное человечество, включая себя. Я то ли вернулся на родину, то ли приехал туда мигрантом, получив двойное гражданство…
Но оказался перед разбитым корытом: стал ждать, когда в российских аптеках появится лекарство по льготному рецепту, выписанному врачом 1001 районной поликлиники второй столицы России Санкт-Петербурга. На мой официальный запрос властям города я получил не менее официальный ответ: только в бреду мне могло присниться, что дядя Сэм даст другому дяде Зурабову хотя бы один доллар, так как…
И тут – на самом интересном месте – я проснулся. Такой вот сон в руку, хотя в несколько необычной форме.
Уже наяву мне из плохо информированных источников стало известно, что федеральные власти обещали выделить средства на закупку льготных лекарств после девятого мая в качестве подарка к Дню Победы.

Третий невещий сон М.М.


«По словам замглавы ФАС Игоря Цыганова, по предъявленным "Мечелу" обвинениям максимальное наказание, которое ему грозит, составляет штраф в размере двух процентов выручки. Потери капитализации "Мечела" в результате биржевого краха компании превысили пять миллиардов долларов». ( Из материалов СМИ)

Я прочел это и многое другое на ночь. И мне приснился чудный или, если хотите, чудной сон, в котором я, узнавший раньше всех о намерениях нашего премьера в очередной раз показать всем, кто у нас хозяин, скупил резко подешевевшие акции металлургической компании «Мечел». А затем – после принесения руководством компании извинений за продажу сырья за границу вдвое дешевле, чем в России, и обещания впредь торговать углем, как надо - через месяц продал эти акции тому же «Мечелу». Естественно, по прежней цене. Вернув четыре миллиарда девятьсот девяносто девять миллионов государству в лице отдельных ее представителей. Сам я заработал на этой сделке миллион евро. Больше того, никто иной, как именно я, посоветовал главе компании Зюзину, своевременно легшему в больницу, как можно быстрее выздоравливать, «иначе к нему доктора придется послать и зачистить все эти проблемы», после чего руководство компании подняло белый флаг (я так и вижу его). И я же подсказал премьеру дать фас ФАСу оштрафовать «Мечел».
Проснувшись поутру, я остался бедным, чему был несказанно рад. Хотя потерянного миллиона жаль.
Между прочим, слово «фас» имеет еще и другое значение: «одно из базисных условий, определяющих порядок поставки и оплаты товаров в международной торговле. Согласно этому условию продавец обязан доставить товар к борту судна, а получатель несет расходы по погрузке товара на судно». Впрочем, маловероятно, что во всей этой истории даже во сне замешаны, кроме премьера, меня и «Мечела», какие-нибудь судоходные компании. Как маловероятно и то, что наяву в цивилизованных странах высокопоставленное лицо, а не судебная инстанция может одним своим заявлением обрушить крупную компанию и фондовый рынок и не только не понести за это никаких убытков, но и заслужить уважение у своего народа.