Глава седьмая

Принцесса Я, или Неправильная Сказка
Глава седьмая,
в которой Максим подписывает контракт и толкается на Кощеевой ярмарке

Дождь действовал отрезвляюще, и спустя какое-то время я очнулся настолько, чтобы начать хоть что-то соображать. Внутри всё кричало; ощущение было такое, будто меня разжевали и выплюнули. Ливень, прежде стоявший стеной, стих уже до унылого дождичка, холодными равнодушными каплями проникающего под рубашку и жидкой грязью хлюпающего в ботинках.
Я брёл, не разбирая пути, пустыми узкими переулками Китежграда, не зная, кто я, где я и что теперь делать. Вечернюю смену я пропустил; нечего было и думать о том, чтобы вернуться домой и показаться на глаза Несмеяне. Или Кеше. Или воеводе. Или, не дай Бог, царю Берендею. Воспалённое воображение услужливо рисовало мне стражников, с алебардами бегущих по моим следам, и единственное, что удерживало меня от того, чтобы броситься наутёк, - это то, что я заблудился.
Так, без всякой конечной цели, я петлял пустыми дворами и подворотнями, покуда меня не стал бить озноб; больше всего мне хотелось сейчас оказаться как можно дальше отсюда и забыть Несмеяну, Ветхий дворец, Сказку и всё, что с ней связано. Между тем, на улице сделалось совсем темно, ноги мои насквозь вымокли, а медяков в кармане не хватило бы ни на дорогу, ни на ночёвку на самом захудалом дворе. Вздыхая и утешая себя той мыслью, что хуже уже не будет, я нетвёрдой походкой побрёл в сторону, где, как мне казалось, расположен был царский дворец.
Чем ближе я подходил к центру столицы, тем больше прохожих мне попадалось. Поглощённый своими мыслями, я не сразу заметил, что все они чем-то возбуждены и в большинстве своём следуют в ту же сторону, что и я. За несколько переулков до дворца уже стоял запах гари; народу здесь было намного больше, и вскоре я оказался в толпе, которая, на счастье, двигалась в одну со мной сторону. Сначала я ждал появления стражи и гневных возгласов "Это он!", но оказалось, что моя согбённая, до нитки вымокшая фигура всем безразлична; более того: в толпе то и дело встречались люди, коих дождь и прочие неурядицы, казалось, потрепали куда больше, нежели меня. Народ вокруг был чем-то взволнован: там и тут слышалось имя царевны, но спросить, в чём, собственно, дело, я не решался. Раз или два сквозь толпу, стуча колёсами по брусчатке, проносились телеги, гружёные тяжёлыми бочками; смрад и гарь становились уже нестерпимыми, и я, всё ещё находясь во власти горьких переживаний, начинал уже смутно догадываться, что происходит; потом меня вынесло к площади.
Ветхий дворец пылал. Горели флигели и пристройки. Оплывали подъезды и галереи. С шипением обращались в золу фасады и переходы. С весёлым стуком осыпалась с крыш черепица. Вокруг царила неразбериха: туристы с видеокамерами и фотографы бесстрашно лезли вперёд, сзади напирали зеваки, так что метавшиеся между горящих построек пожарные и солдаты вынуждены были не столько тушить огонь, сколько теснить толпу. Пламя неплохо прибило дождём, однако даже сейчас дворец, представлявший собой многие тонны просушенной десятилетиями дрвевсины, продолжал пылать. Это была уже не юношеская горячка пионерского костра, который, набирая силу и принимая в свои объятия одно полешко за другим, полон желанья расти, расти и в конечном счёте сожрать весь мир; это была, скорее, уверенность видавшего виды служаки, который звёзд с неба не хватает, героем себя не считает, зато знает, что дело предстоит долгое и ответственное, и готов, если надо, трудиться до утренних петухов.
Словно заворожённый, смотрел я на ленивые языки огня, старательно вылизывающие каждую балку, едящие стены, скачущие по рамам и флюгерам; воображение уже рисовало картину: принцесса, зажатая между кроватью и шкафом, трясущейся слабой рукой пытается распахнуть раму, а засов старый и не поддаётся, а пламя всё ближе, и ближе, и ближе... Сам этого не замечая, я начал протискиваться через толпу - сперва осторожно, словно бы извиняясь, а потом, получив локтем под рёбра, всё настойчивее, так что в конце концов меня прижало к наскоро установленному заграждению - паре досок, прибитых к фонарным столбам; здесь отчётливо чувствовался удушливый жар, идущий от царственного костра, - щёки мои сразу покрыла испарина, зато одежда перестала казаться такой уж холодной.
- Максим! - сквозь шум толпы, рёв огня и тьму метущихся мыслей долетел до меня чей-то голос. - Живой, слава Богу! - И тут же, в сторону: - А ну, назад, кому говорят!
Я потряс головой, гоня наваждение; по ту сторону заграждения стоял воевода.
- Я уж думал, сгинул фонарщик... Ну, давай, лезь сюда!
Вся решимость моя разом исчезла; я сглотнул ставший поперёк горла комок и послушно полез через доски.
- Молодец! А теперь стой тут и зевак отгоняй; будут лезть - бей сразу в морды, до крови; сгорят же ведь, дети малые!..
Где-то рядом раздался треск оседающих балок; воевода досадливо крякнул и ринулся в том направлении. Медленно, очень медленно я повернулся к толпе.
- Ну... - тихо сказал я. - Граждане, э-э-э... Расходитесь?
Меня никто не слушал; люди смотрели в огонь.
- А что случилось-то? - крикнул я.
- Добрый вечер, Максим Андреевич! - раздался у меня за плечом бархатный голос; я оглянулся.
Рядом стоял Апполон Артамонович и, поправляя манжеты безукоризненно белого пиджака, с беспокойством поглядывал на дворец.
- Здравствуйте, - растерянно ответил я.
- Полагаю, мы с Вами стоим безопасно? - маг отшатнулся, когда грязный солдат с ведром воды, пробегая мимо, едва не свалил его с ног. - Прекрасно.
Я вдохнул глубже и взял себя в руки. Почему, ну почему именно те люди, которые могут хоть чем-то помочь, всегда появляются вот так вот, невовремя и не к месту?
- Итак, у Вас были вопросы?
- Да... Что происходит?
- Видите ли... На ветхий Дворец был совершён налёт с поджогом и похищением, - волшебник опёрся на тросточку, опустив глаза. - Боюсь, Ваша комната восстановлению не подлежит.
- А Неся? - выдохнул я. Волшебник жевал губами. - Она жива?
- Её украли, - просто сказал Апполон Артамонович. - Похитил Кощей Бессмертный.
Я замер; всё происходящее вокруг померкло, будто в тумане.
- Кощей... Украл Несмеяну? - переспросил я, не веря своим ушам.
- Совершенно верно, - Апполон Артамонович кивнул.
- Но... Как?! - я схватил чудотворца за лацканы пиджака - тот ответил непонимающим взглядом; опомнившись, я разжал пальцы. - Я имею в виду - как же Кеша?!
- Давайте для ясности называть его Кошей, - улыбка на устах мага была совсем кислой, и делалось ясно, что он и сам не в восторге от приготовленной загодя шутки.
Я покачнулся и сел на землю, обхватив голову руками.
- Коша?.. - повторил я.
- Да, Коша, - маг стоял надо мной, белым носовым платком старательно счищая с лацканов пиджака отпечатки моих перемазанных грязью и сажей пальцев. - Ваш друг Иннокентий после Вашего разговора с царевной раскрыл своё истинное лицо, и оказалось...
Я лёг на спину и закрыл глаза; где-то рядом протопали сапоги. Апполон Артамонович всё говорил, говорил, говорил что-то бесцветным голосом, старательно подбирая слова и выдерживая паузы между ними; где-то кричала толпа; осыпая своих защитников искрами, оплывал под напором огня Ветхий дворец. С неба в лицо летели горячие капли; в ушах звенело.
- Неся, - прошептал я, ощущая всем телом смутную боль. - Кеша. Дворец. _Мама_...

***

По окнам шумели последние капли дождя; пахло грозой.
- Значит, Вы твёрдо решили идти?
- Да.
- Положительно?
- Положительно.
- М-да... Воля, конечно, Ваша, - Апполон Артамонович, сделав последний глоток, опустил чашку на блюдце и откинулся на спинку кресла; я последовал его примеру.
Мы пили кофе в библиотеке. Собственно говоря, так я и представлял себе библиотеку волшебника: полутёмная комната, таинственный лабиринт книжных полок, уходящих куда-то вдаль, пыльные кресла, покрытые красным бархатом, ковёр, пушистый настолько, что эхо боялось и нос высунуть, настольные лампы, чуть бьющие по глазам... Дела мага, видимо, шли неплохо, а может, в Сказке волшебнику по статусу было положено иметь особняк в центре столицы; не помню, как я добрался сюда, но, когда я проснулся в гостевой комнате - больной, обессиленный, выжатый - мой покровитель предложил мне подкрепить силы, после чего перешёл к допросу с пристрастием на тему того, что я теперь намерен делать.
- Значит, Кощей... - повторил я задумчиво; маг молча кивнул. - Вы мне поможете?
- Помогу что?
- Ну, вы - волшебник, вы многое можете, и я подумал, что...
Аппалон Артамонович вздохнул.
- Максим Андреевич, Вы ведь не хуже меня понимаете, что здесь я не могу вмешиваться; не хочу, да и права, наконец, не имею. Если бы всё решалось так просто, это была бы не Сказка, а пустая комедия, верно ведь?
- Да, пожалуй, но всё-таки...
- Нет-нет, даже не уговаривайте. Я Вас, разумеется, высоко ценю и так далее, но то, о чём Вы просите...
- Но ведь вы - исполнитель желаний...
- А где здесь желание? "Победить Кощея и спасти Несмеяну" - это желание? Это, скорее, мечта или, может, программа к действию, но никак не желание. Вы представьте себе на минуту, что я взялся за дело; я, должно быть, взмахнул своей палочкой, - и вуаля: Кощей побеждён, Вы стоите на обломках дворца, на шее у Вас висит спасённая Несмеяна, играет музыка, звуки салюта, все вокруг счастливы... Максим Андреевич, начистоту: неужели Вы сами хоть на минуту после такого поверили бы, будто спасли Несмеяну?
- Ну, зачем же так... Кардинально... - я растерялся.
- Тогда попросите что-то другое, что попадает в разряд исполнимых желаний.
- Волшебный клубок? - спросил я наобум.
- Купите завтра на Кощеевой ярмарке.
- Простите?
- Полно; Вы же не думаете, что такое событие, как налёт на Ветхий дворец и похищенье наследницы трона, совершённое самим Кощеем Бессмертным, все, кроме Вас, оставили без внимания? В полдень на Скомороховой площади открывается ярмарка, где каждый сможет купить набор для спасенья принцессы. Будет там даже настоящий меч-кладенец; впрочем, не думаю, что Вы сможете его опознать. Что до клубка, то их сейчас плетут все, так что с этим проблем не возникнет; да, и Вы ведь видели карту Сказки? Ну, так Кощеев дворец там отмечен.
- Значит, Кощеева ярмарка...
- Да; обязательно там потолкайтесь - в разделе литературы отыщите кое-что для себя интересное.
- Приму к сведению, - я вздохнул. Видимо, Акулина была всё же права насчёт этого персонажа. - Да, видно, придётся всё самому; извините. Вы бы тогда хоть совет дали...
- Это сколько угодно. Из какой области?
- Ну, что мне теперь делать...
- Жить; жить, Максим Андреевич! И хорошенько подумать: и о том, почему так случилось, и о том, как Вы докатились до такой жизни, и о том, что же Вам действительно надо...
Я взглянул на него с удивлением, почти что со страхом:
- До чего это я докатился?
- Вот об этом тоже подумайте; думайте, думайте, чёрт Вас возьми! Ну, а что Вам ещё остаётся? Вы хотите сражаться с Кощеем? Нет, Вы сами-то верите, что хотите сражаться с Кощеем?
Я вздохнул.
- У меня просто нет выбора.
- Выбор есть, но, если Вы его не видите, Кощей уже победил; ну, хорошо, хорошо. Вы, должно быть, имели в виду, что Вам делать, чтобы спасти Несмеяну? Да ничего особенного, живите как все: потолкайтесь на ярмарке, запишитесь в Дружину или в Ополчение - не один же Вы такой вот герой... Можете взять пару уроков на шпагах, хотя я сомневаюсь, что Вы станете столько ждать.
Я кивнул. Маг покачал головой:
- Бесспорно... Ну, а что я Вам ещё могу предложить?
Я задумался.
- Может, транпорт?
- Простите?
- Ну, Вы б послали меня в Кощеев дворец, а там - будь, что будет...
Взгляд Апполона Артамоновича изменился; секунду спустя в его пальцах раскрылся блокнот.
- Вот это уже больше походит на желание, - сказал он куда более миролюбиво, и, обслюнявив палец, перекинул листок. - Итак?
Я прикрыл глаза. Желание? Что ж...
- Я хочу, чтобы Вы отправили меня во дворец к Кощею.
Маг недовольно поморщился.
- Куда именно?
- А куда вы мо... - начал, было, я, но, уловив огонёк бешенства в глазах собеседника, поспешно добавил: - В коридор, ведущий в главную залу.
- Уже лучше, - маг пожевал губами. - Дело за малым: уточните, в какой именно дворец Вам надо? Вдруг их больше, чем Вам известно.
- Понял, - я вдруг почувствовал, что губы мои расплылись в идиотской улыбке. - Во дворец, где томится прекрасная Несмеяна.
- Несмеяна, - исполнитель желаний что-то быстро строчил в своём блокноте. - Очень хорошо. Как Вы пожелаете ехать?
- На ваше усмотрение.
- На моё усмотрение, - перо его так и бегало по бумаге. - Сроки?
- Что?
- Вы прямо сейчас отправляетесь?
- Что? А, нет, не сейчас...
- Тогда, может, завтра?
- Можно завтра, но... - я колебался. - Давайте напишем так: когда я буду готов, Вы меня отправляете, хорошо?
- Когда... Буду... Готов, - маг выглядел удовлетворённым. - Форма оплаты?
- Оплаты? Видите ли...
- Ах, да, - волшебник поморщился, словно бы что-то вспомнив, и бросил на стол мешок, который чуть слышно звякнул; перехватив мой непонимающий взгляд, он пояснил: - Это осталось в Вашей комнате за миг до пожара, и я позволил себе... Нет-нет, благодарить не надо. Итак, форма оплаты?
- Наличными, - я высыпал монеты на стол и тупо смотрел на них, не веря своим глазам.
- Стопроцентная предоплата, - предостерёг чудодей.
Я кивнул.
- Читайте, - маг вырвал листок из блокнота и протянул мне; я машинально принял бумагу.
Это был машинописный контракт мелкого текста, где после адресов и позиций шло всё, о чём мы только что говорили, и даже кое-что сверху под строчкой "Об ответственности сторон". В конце листа стояла сумма прописью - на мой взгляд, довольно внушительная, однако спорить я не решился.
- Вот здесь, пожалуйста.
Я подписался под текстом "С моих слов записано верно" и подождал, пока сохли чернила, которыми маг припечатал свой вензель.
- Значит, когда я буду готов, я Вас найду?
- Можете не сомневаться, - с непонятною интонацией ответил волшебник, убирая в карман сложенный вчетверо экземпляр договора. - Обязательно. А до тех пор... Подумайте. Хоть немножечко. Это не так неприятно, как Вам кажется. Ну, что Вам стоит? Это лишь поначалу так тяжело... С непривычки.

***

Улицы Китежграда были мокры и многолюдны. Непогода рассеялась, и в подсыхающих лужах резвились дети и курицы; в воздухе пахло летом и гарью. Когда я добрался до центра, ярмарка была в самом разгаре. Толпы народу кишели между раскинувшимися, насколько хватало глаз, разноцветными балаганами, а на воздвигнутых за ночь помостах резвые скоморохи уже отыгрывали написанную впопыхах комедию с похищением Несмеяны, быстрой победой над силами зла и, разумеется, развесёлой свадьбой в конце; дети кричали, махая какими-то специальными петушками на палочках, но вникать в то, как именно они связаны с происшествием, мне не хотелось.
О том, что мне нужно искать, у меня не было ни малейшего представления, так что я просто отправился бродить вдоль рядов. Среди сувениров, изображаюших Несмеяну, Кощея и горящий дворец, то и дело мелькали блюдца, мечи, сапоги и другие предметы волшебного обихода; кое-где торговали горячими пирожками. Вообще, глядя на возбуждённые лица детей, пёстрые флаги ярмарки и праздничную суету вокруг, я вдруг поймал себя на мысли, что начинаю сомневаться в серьёзности произошедшей трагедии: могло показаться, что победа добра - дело решённое, а момент, когда затянувшееся недоразумение, наконец, разрешится, зависит лишь от того, как скоро новоявленным героям и их соратникам надоест позировать в свежекупленных доспехах перед объективами фотокамер и они займутся, наконец, делом.
- Эй, парень! - окликнул меня какой-то торговец. - Иди-ка сюда!
Я подошёл.
- Никак, на Кощея собрался? - спросил он. - Ну-ну, я по глазам вижу, что собрался. Хорошо! Герой... Богатырь! Возьмёшь меч-кладенец?
- А инструкция к нему есть? - спросил я, опасливо косясь на увесистую железяку в руке продавца.
- Бей промеж глаз - не промахнёшься! - жизнерадостно ответствовал тот. - Что, не хочешь? Тогда на тебе волшебный клубок! Дорогу в Царство Кощеево без ошибки укажет, можешь не сомневаться... Возьмёшь?
- Да мне бы... - замялся я. - Есть у вас мётлы?
- Ты себе это как представляешь? - продавец прищурился. - Забраться к Кощею сквозь дымовую трубу, схватить царевну и улететь восвояси? Ты сам-то летал хоть раз, авиатор?
- Летал, - кивнул я, чтобы отвязаться.
- А по мне, так на мётлах только ведьмы-чертовки одни и летают, - пожал плечами мой словоохотливый собеседник. - Вот ковёр-самолёт я бы тебе, может, и подогнал...
- Не надо, - поморщился я, сразу вспоминая вертеп "Лукоморья". - А там у вас что такое? Книги?
- Полная антология! - делец с улыбкой протянул мне большой переплёт. - Невесты и маски Кощея с древних времён и до наших дней. С Несмеяной уже, ясно дело! Бери, всего три целковых!
Я рассеянно перебросил пару страниц. Первая часть прекрасно иллюстрированной книги рассказывала о том, в каких обличиях представал пред народами Сказки товарищ Бессмертный и какие немыслимые злодейства он учинял. Автор, похоже, был просто помешан на этой тематике и валил в одну кучу решительно всё, попадавшее в поле его зрения, независимо от действительной причастности г-на Кощея к этим событиям. Кое-как проглотив похищение Колобка Кощеем под видом Лисы и пробежав глазами заметку об исчезновении пуда соли в запозапрошлом году, я уж хотел было вернуть книгу владельцу и двинуться дальше, но что-то заставило меня заглянуть ещё чуть вперёд.
С первого же раскрытого разворота на меня глядела девушка удивительной красоты; сопроводительная надпись гласила, что красавица есть Василиса Прекрасная, похищена Кощеем в таком-то году, томилась в темнице столько-то месяцев, спасена Иваном-царевичем в образе серого волка. Последующие страницы были посвящены жизнеописанию замешанных в этой потрясающей по красоте сказочной истории персонажей. Смекнув, что здесь к чему, я раскрыл книгу в самом конце; перелистнув страницы в обратном порядке, я, как и ожидал, увидел три профиля Несмеяны, которая, как гласила заметка под ними, к моменту издания книги находилась в плену и думала лишь о том, когда же придёт добрый молодец, чтобы спасти её из заточения.
- Книга волшебная, - пояснил продавец, подмигивая мне через прилавок. - Когда что-то изменится, ты сразу об этом узнаешь, можешь не сомневаться!
Я заглянул чуть подальше. Ничего особенного в жизнеописании Неси не было; были неясные ссылки на передрягу с Емелей, однако автор, похоже, не хотел рисковать понапрасну, и, ссылаясь на запрет разглашения подробностей, исходящий лично со стороны царя Берендея, отсылал читателя к собственному же сборнику городских легенд и перетолков.
Я уже собирался положить книгу на место и уйти восвояси, но перед этим решил посмотреть, насколько давно была похищена и, если это имело место, освобождена предыдущая невеста Кощея. Не стану врать, будто смутное подозрение зародилось у меня, ещё когда я листал страницы, однако, дойдя до разворота с фотографией, я вдруг почувствовал, как у меня подгибаются ноги.
Нет, я ничего не имею против того, чтобы две... Хорошо, три... Нет, четыре отдельно взятые девушки случайно оказались похожими друг на друга. Нет, не как две капли воды - просто чтобы они были, если можно так выразиться, красивы одной красотой. Но не пятеро. Не шестеро. Не десяток... Как заворожённый, листал я страницы, уже заранее зная, что увижу, но никак не решаясь в это поверить.
- Да, истинный ценитель наш Кощей, - заметил продавец, с интересом следящий за моими манипуляциями. - Всегда самый сок отбирает... Книжку-то будешь брать, или как?
Я молча протянул ему деньги и поспешил удалиться из-под насмешливых глаз; перед взором моим кружились портреты красавиц, с которыми я успел познакомиться в Сказке, красавиц, таящихся на страницах волшебной книги, и среди них всех - ещё одно лицо, такое близкое, но вместе с этим такое далёкое... Ошибки быть не могло.
Оставалось верить лишь в чудо и в то, что могут же у двух таких разных людей оказаться вдруг столь похожие вкусы.