Глава 1

Осень 1612г от падения Первой Империи.
Горный ручей, берущий свое начало с родников и снега на вершинах гор Фероксмонс, через пару лиг своего пути становится дикой и необузданной рекой. Выплеснув всю свою природную ярость здесь, в горах, река срывается водопадом в восточных предгорьях. Отсюда она, называемая Лёх, неторопливо несет свои воды меж холмов и лесных полос на восток, где впадает в реку Истр.
Если путешественнику доводилось идти из земель Ши, что в Гидерийской лощине, по старой каменной дороге носящей название Канавный тракт, который проходил через Малые Королевства, то он обязательно пересекал Лёх и попадал в это любопытное место. Чем дальше тракт уходил на север к устью Истра тем реже путник встречал поселения и фермы.
Подчиняясь некоей гипнотической атмосфере тревоги, странствующие избегали одиноких людей, что пасли стада коз в зарослях диких трав и сорняков.
Поселившиеся в предгорьях пять веков назад предки нынешних земледельцев сами сторонились этих коренастых людей с близко посаженными глазами и скошенными лбами. Замкнутый образ жизни шафетов, их обычай селиться большими общинами-семьями и узкородственные кровные браки, которые привели к медленному умственному и телесному вырождению их общин, породили множество слухов и сплетен. Сами поселения, как и внешний вид их хозяев, вызывали у любого пришлого приступы отвращения. Скопища полусгнивших, покрытых плесенью, готовых развалиться домов с односкатными крышами, ютившихся на склонах мрачных холмов над которыми витал запах испражнений и гниения, к которому примешивалось некое смутное чувство беспокойства, что пропитало собой не только поселения аборигенов, но и окружающий ландшафт.
Несмотря на то, что древние предания старожил о греховных обрядах атромантии, человеческих жертвоприношениях, разнузданных плясках у костров на вершинах холмов и таинственных фантомах с длинными руками, что таятся в лесах, ныне воспринимались с насмешкой, путешествующие по тракту люди продолжали остерегаться этих мест. Свои неосознанные страхи они логически связывали с регрессировавшими общинами шафетов. Со времен падения империи Архвальд, когда Император-Некромант, а затем и его дочь, Королева Мертвых, пытались навести в здешних диких краях хотя бы подобие порядка, шафеты свободно начали поклоняться своим богам. Это явление, в последнее время, стало характерно для захолустных уголков бывшей империи. Но история этих краев, благодаря шафетам, уже полтора столетия пестрила рассказами об убийствах, исчезновениях людей, полуночных сборищах, где горели костры, и раздавался грохот барабанов, перемежаемый воплями аборигенов.
Ближе к предгорьям располагался маленький город Миервольд - последний очаг цивилизации на Канавном тракте вплоть до Улльского княжества. Отцы-основатели этого городка, как и многие другие, пришли в эти земли с запада, посему среди местных, до распада империи, были распространены абенианские быт и верования. Но, с приходом беженцев, из разоренных талийских территорий, город рос и лишь самые старейшие семьи сохранили старый уклад жизни. Вместе с пришлыми в Миервольде укоренилась и новая религия - вера в Семерых Богов Альдейского королевства. Поначалу жрецы некоторых новых богов читали разгромные проповеди в отношении абенианцев и их почитании драколича Тараск. Но вскоре они прекратили нападки в отношении этой религии - именно тогда, когда начали происходить странные явления на холмах к востоку от города и похищения людей.
Старейшие жители города вспомнили тогда об историях, что рассказывали им еще их деды о шафетах и их культе неких потусторонних существ, которых те называли Ждущие-за-Порогом . В ту ночь большая часть вооруженных мужчин Миервольда, ведомые жрецами двинулась к холмам, откуда раздавались барабанный бой и молитвы аборигенов своим богам. Когда же они вернулись под утро, некоторые из мужчин были бледны и их вели под руки. На настойчивые расспросы никто из них не отвечал, предпочитая прятать глаза и отговариваться тем, что они убивали не людей. Поведение жрецов же было более странным. Каждый из них на следующий день после кровавых событий ночи собрал прихожан и произнес одну и ту же пространную проповедь о неких демонах, что обитают на холмах и о том, что жителям следует остерегаться ходить в одиночку за стенами города и заходить в леса не только ночью, но и при свете дня.
На следующую ночь был подожжён храм Семи Богов, а все жители слышали раздававшиеся издалека звуки барабанов и выдели отблески костров на холмах. Эта проклятая ночь жителям Миервольда запомнилась еще и безумным стрекотом цикад, который оборвался вместе с барабанным боем на рассвете, а вся земля вокруг города была усеяна мертвыми насекомыми и птицами.
На пепелище храма миервольцы нашли несколько тел шафетов. Их скрученные трупы представляли собой жуткое зрелище, а на их бледных обескровленных лицах осталась гримаса безграничного ужаса. Трупы малефиков решили не предавать огню, а оставить лесным падальщикам. Но и тут не обошлось без сплетен и домыслов о том, что могло напугать до смерти шафетов. Масло в огонь слухов подлил жрец драколича. Увидев трупы, он сказал другим жрецам: «Даже после смерти его дух не может упокоиться»
После этого несколько смельчаков, обыскав местность вокруг пепелища, бывшего недавно храмом, обнаружили вход, высеченный в скале. Миервольд, к слову сказать, был самым старым городом в восточных предгорьях, но спуск вниз выглядел более старым, чем город. Ступени, высеченные в камне, были покрытии мхом, а сам вход зарос вьющейся травой и кустарниками. Но никто из тех смельчаков так и не решился ступить даже на одну ступень вниз. Как они сами говорили, в глубине горы что-то обитало. Что-то злое и безумное, они клялись, что ощущали, как из темного прохода просто сквозило болью и гневом. Но жрецы быстро пресекли подобные разговоры, потолковав с любопытными людьми.
Все эти истории путешественники воспринимали как сказки и курьезы, считая, что глупо верить в истории, что пришли из тех времен, когда существовал Архвальд. Но скептицизм чужаков быстро рассеивался, достаточно было им покинуть город и подняться по горной дороге к руинам храма или же продолжить свой путь по тракту на север по холмам, среди которых можно разглядеть сутулые фигуры шафетов.
***
Деревья не успели окончательно сбросить пожелтевшую листву, как зима уже начала напоминать о себе редкими снегопадами. Осенью проходящие через Миервольд торговые обозы становятся редки, и горожане стараются запастись у торговцев на зиму всем необходимым - каждую зиму жители городов в восточных предгорьях оказывались в снежной ловушке отрезанные от внешнего мира и им приходилось рассчитывать только на себя.
Ближе к ночи, когда большинство горожан уже закрыли свои дома и молились богам перед отходом ко сну, в Миервольд въехал последний в этом году торговый обоз. Кони тяжеловозы, с гривами покрытыми инеем, медленно вкатили подводы на центральную площадь, по центру которой стоял каменный рыцарь - памятник погибшим в битве при Мак Кьёлле. Въехавшие двигались по кругу, дабы дать дорогу остальным крытым телегам, что продолжали прибывать в город. Из остановившихся подвод начали спрыгивать торговцы и купцы. Над площадью тут же зазвучал калейдоскоп языков и наречий со всех уголков Эренеи. Некоторые из торговцев распрягали лошадей и проверяли товар, другие сразу же разбрелись по городу в поисках стойл для коней и ночлега для себя, а особо ушлые торговцы уже договаривались с горожанами насчет завтрашнего дня и обещали некоторым оставить побольше керосина и спичек.
Из последней телеги, въехавшей на площадь, вылез довольно крупного телосложения, смуглокожий и чернобородый марикиец, больше похожий на медведя. Он подхватил за талию девушку в белом, что хотела спрыгнуть с подводы следом за ним, и играючи, словно пушинку спустил её на землю. Девушка от неожиданности охнула и тут же засмеялась. Купец шутливо снял перед ней меховую шапку и отвесил поклон. Как и купец, девушка была марикийкой, и увидеть в этих северных краях жителей самого юга Альдейской империи, где никогда не бывает снега было сравни тому же, что увидеть эльфа или фею. Купец и путешественница перебросились парой фраз, пока тот доставал из подводы ее рюкзак и посох. На прощанье бородач сграбастал девушку в объятья, и она снова рассмеялась. Некоторые из горожан начали коситься на шумную пару. Их беспокоила эта коротко стриженная путешественница в белом и чёрном. Её дорогая одежда: белая роба с черными наплечниками и накидкой с золотой каймой и золотым же восходящим солнцем говорила местным жителям, что девушка - послушница культа Азариуса. Многие знали, что с этими ростовщиками душ нужно было держать ухо востро — любой простак мог попасть к ним в долговую кабалу. Причём отдавать долг ему пришлось бы даже после смерти.
Даже до таких отдаленных уголков, как Миервольд, доходили рассказы о «культе без бога», их занятиях некромантией, темными делишками, подкупами, шантажами и всем таким прочим. И хотя церковь Азариуса была очень влиятельной и распространила своё влияние по обе стороны Печального моря, забраться на север, в Улльское княжество, в Арваригское королевство и многие другие, им мешала религия северян, которая проповедовала совсем другие отношения, а так же по причине того, что влиятельные дельцы не желали видеть у себя под боком конкурента в виде церкви Азариуса.
Именно поэтому горожане, даже те, чьи предки пришли из Альдеи, с подозрением проводили взглядом молодую послушницу, которая отошла от группы купцов. Присутствие азарита не осталось без внимания городской стражи. Они стояли за углом, но площади хорошо просматривалась и они, не замеченные марикийкой, наблюдали, как та украдкой, не желая привлекать к своей персоне излишнего внимания, скрылась между домами.
***
Девушка спешила найти ночлег, опасаясь, как бы торговцы не заняли все сколь-нибудь приличные места. Во время очередного крутого поворота одной из улочек она столкнулась с престранным господином. Волосы его были несколько всклокочены, а сапоги, совсем как у роских купцов, и подол пальто, типичного арварингского, более похожего на армейскую шинель, были запачканы грязью. Всё в нем выдавало чужеземца. В руках незнакомец держал карту, по которой блуждал рассеянным взглядом, а подмышкой у него была черная трость. Послушница принялась извиняться перед ним, но тот делал вид, что не замечал ее. Наконец он оторвался от карты и пристально посмотрел на послушницу.
- Милая девушка, - незнакомец почесал козлиную бородку, - Вы не подскажете страннику как быстрее добраться отсюда до Дората? Мне надо получить у тети Греты абонемент на посещение Эльгенских шахт.
Не то чтобы вопрос был странным. Он был дико абсурдным. Девушка впала в ступор, пытаясь понять, что некая тетя Грета делает в родовом замке Императора-Некроманта и что за абонементы для шахт она там раздает, и почему незнакомцу нужно их посетить. Верхом странности же был тот факт, что незнакомец в руках держал вовсе не карту, а портняжную выкройку.
В этом нелепом господине было нечто такое, что насторожило послушницу. Прежде всего - его гетерохромные глаза - один то ли голубо-зеленый, то ли зелено-голубой, другой же, вроде как, янтарного цвета. Но не его глаза вызвали у послушницы чувство беспокойства. Она не могла точно определить, что в этом человеке не так. Он очень сильно напоминал ярмарочного фокусника и шарлатана одновременно. Казалось, он сейчас начнет доставать из кулака разноцветные платки, цыплят и прочие «чудодейственные бальзамы от всех хворей» с тем, чтобы немедленно продать все это бедной девушке.
Господин улыбнулся, увидев реакцию марикийки на свой необычный вопрос, и спрятал выкройку в карман.
- Странный вопрос, не так ли? - он засунул большие пальцы в кармашки жилетки, к слову полностью лишенной пуговиц, - Тем не менее, я привлек ваше внимание, не правда ли?
Послушница лишь кивнула в ответ и на всякий случай отошла от незнакомца подальше. Он мог оказаться одним из бывших пациентов психиатрической лечебницы «Крылья Гидры». За последние десять лет, лишь только место главврача занял Густаво Карб, произошла массовая амнистия для всяких психопатов и лунатиков.
- Вы тоже ищите ночлег? - господин с тростью вел себя в пределах допустимого и пока решил не пускать пену изо рта, - Я тут гулял... по улице... сюда-туда...
Каждую свою фразу он сопровождал помахиванием тростью. После чего замолчал, склонив голову набок, и о чем-то задумался.
- И приметил одно весьма интересное местечко! - выпалил он, внезапно выйдя из оцепенения, - По мне, так оно зовется «Старый август». Или нет... Может «Старый октябрь»? Совсем не то. Ну, в общем, харчевня с чем-то там старым. Вас проводить?
- Нет, я... Я сама найду, - послушница бочком, бочком, обошла странного незнакомца и поспешила дальше по улице.
- И обязательно возьмите там чай! - крикнул тот ей вдогонку, - Трактирщик его не разбавляет!
Оставшись один, человек с тростью достал из кармана блокнот и огрызок карандаша. Он долго переворачивал листочки, ища что-то конкретное. Наконец, обнаружив необходимую страницу, он поставил жирную галочку напротив пункта «Заманить путешественника в харчевню'. Следующим пунктом значилось 'Взять с трактирщика денег за рекламу». Человек спрятал блокнот в карман и, весело насвистывая, пошел в противоположную от харчевни сторону.
***
Послушница вскоре нашла харчевню. Это было маленькое здание, подпираемое с одной стороны старой башней, по-видимому, бывшей когда-то частью крепостных стен. Как и говорил тот человек с тростью, харчевня действительно была «с чем-то там старым», а если говорить точнее она называлась «Старый месяц». В подтверждение названия на вывеске так же был изображен месяц. Совсем как в сказках для детей, если не учитывать то, что у местного месяца был длинный крючковатый нос, редкие зубы и полубезумный взгляд. Своей физиономией он пугал маленькую звездочку, приютившуюся в углу вывески.
Насмотревшись на нее, девушка зашла в харчевню. В помещении слабо светили только две свечи в подсвечнике на стойке хозяина «Старого месяца» и печка в углу, отбрасывающая на пол огненные полосы. Хозяин харчевни оторвался от чтения книги и оценивающим взглядом посмотрел на гостью.
- Комнату? На ночь? На две? - спросил он.
- На ночь, я тут проездом с караваном.
- Восемдесят три пеннинга.
- Э-э... Подождите немного...
Девушка извлекла из кошеля монеты и принялась в уме переводить цехины и либры по курсу. Хозяин «Старого месяца» выглядывал из-за прилавка, с интересом глядя на мучения послушницы Азариуса.
- Два цехина это один с четвертью стюйвера... - она достала из рюкзака ручной арифмометр, а корчмарь завистливо вздохнул и с ненавистью поглядел на латунного монстра, весом за один стоун, что продавливал прилавок уже двадцать лет, - Это двадцать восемь на один с четвертью... Э-э-э... Тридцать пять. И еще четыре цехина... Вот, пожалуйста, сто пять пфеннигов. Сдача двадцать два пфеннига.
- Сам знаю, - хозяин нехотя отсчитал сдачу, - Сначала бы к ростовщику сходила бы. И если хотите есть, то знайте что слуга скоро придет.
Вместе с деньгами он отдал ей ключ с деревянным ярлыком.
- Нет, спа...
Из темного угла раздался мерзкий хлюпающий звук. Девушка от неожиданности, замолкнув на полуслове, вздрогнула и оглянулась. Когда она всмотрелась в темный угол, то не поверила своим глазам. За столом сидел тот самый чокнутый тип с гетерохромными глазами. Не обращая внимания на марикийку, он смотрел со скучающим видом в потолок, иногда отпивая из чашки. Именно в процессе питья он и производил звук «хлюп».
Путешественнице показалось, что в харчевне стало жутко холодно. Господин с тростью не казался ей теперь странным. Теперь же он был страшным. Она вся покрылась гусиной кожей, и ей овладело чувство паники. Это не было похоже на то беспокойство, что девушка испытала на улице, столкнувшись с этим человеком. Это был страх. Девушка хотела выскочить из харчевни и бежать. Бежать куда угодно, главное подальше от этого странного и страшного человека. Как он мог оказаться в таверне раньше нее? Бежать в обход по другой улице он не мог - улица, где находится «Старый месяц» заканчивается тупиком. Бежал по крышам? Это дико. И тут, словно поток свежего воздуха в затхлых пещерах, ей пришло только одно логическое объяснение - на самом деле это не один человек и тот же человек. Человек ведь не может быть в двух местах одновременно. Их двое. И они близнецы. Хитрый хозяин харчевни нанял их, чтобы они, таким образом, заманивали клиентов сюда. Этим и объясняется и странный вопрос, и портняжная выкройка и пребывание в двух местах одновременно. Послушница искоса поглядела на хозяина - тот уже вернулся к чтению книги. Потом она украдкой глянула на любителя чая - тот тоже продолжал чаевничать и таращиться в пустоту перед собой. Своим спокойным поведением они несколько развеяли страх путешественницы. Но когда она, поднималась на второй этаж, человек с гетерохромными глазами громко отпил чай и марикийка снова вздрогнула...
Слуга-рес вернулся в харчевню как раз тогда, когда человек с тростью допил давно остывший чай. Корчмарь, оторвавшись от книги, спросил реса, договорился ли он с торговцами. Получив положительный ответ, хозяин снова погрузился в чтение, а слуга ушел на кухню.
- Еще чаю! - вслед ему крикнул посетитель, - А лучше пять чашек сразу! И бутерброд! Гулять так гулять!
Когда рес принес заказ, дверь открылась и в корчму тихо, почти крадучись проскользнул субтильный человек. Одет он был в дорогой костюм, и от него за лигу несло метрополией. Кутаясь в плащ и скрывая лицо под капюшоном, он подсел к человеку с тростью. Слуга, словно почуяв что-то, задержался около них. Прищурившись, он спросил у нового гостя, не хочет ли тот сделать заказ. Тот долго копался в кармане и наконец протянул ресу руку в белой перчатке и отдал ему измятую ассигнацию номиналом в два гульдена.
- Глинтвейн, - тихо сказал гость, - И стакан воды. Не холодной.
Рес еще немного постоял перед ними и ушел на кухню.
- Ну как там ваш Крупус Мундус поживает? - обратился фанат чая к новенькому.
- Crux Mundi[1 ], - шепотом произнес собеседник.
Отразив свет, блеснули его зеркальные очки. Некоторое время он молчал. Скорее всего он попытался отразить свет линзами и направленным пучком прожечь дыру в бородатом человеке.
- Не важно, - отмахнулся бородач, - Так зачем ваше Общество послало вас в такую глушь? И почему тут вы, а не душка Максимилиан. Мы с ним так любим беседовать.
- Ваш сарказм, господин... Шварцкопфски?
- Да, именно так. Шварцкопфски. Джон Шварцкопфски.
- Ваш сарказм тут не уместен, господин Шварцкопфски. Наши цели остались прежними. И мое имя Теодор. Если вам интересно...
Он тут же замолчал, стоило только слуге-ресу выйти с кухни с подносом, на котором были стаканы с водой и глинтвейном. Поставив их перед Теодором, он отсчитал сдачу и еще некоторое время постоял около гостя. После чего рес снова ушел на кухню.
- Так вот, - Теодор, достал из кармана портсигар с затейливым узором на крышке и спички, - Как я и говорил, наши цели остались прежними. Три месяца назад мы отобрали сотню претенденток на инициацию. Их параметры были введены в счетную машину.
Он достал папиросу, постучал ей по крышке портсигара, прикурив, он спрятал обгоревшую спичку в коробок. На некоторое время он замолчал, но собеседник его не торопил. Шварцкопфски расправлялся с бутербродом и третьей чашкой чая.
- В итоге машина отобрала из сотни семнадцать кандидаток. Каждая из кандидаток находится под наблюдением членов нашего Общества. Меня приставили к...
- Послушнице культа Азариуса, - усмехнулся Джон, - И она одна из тех, кто «Облачен в Солнце»?
- Откуда вы... - начал Теодор, но тут же взял себя в руки, решив что с этим человеком надо вести себя осторожнее,  - Вы действительно такой, как вас описал брат Максимилиан... Имя девушки Мирабель Сэведж. Родилась в Трионни восемнадцатого августа тысяча пятьсот девяносто третьего года на Виа Розане дом восемь. Была отдана в культ Азариуса в возрасте пяти лет мачехой. Имя, полученное ей как послушницей - Индигна. Лишилась девственности в возрасте семнадцати лет. С неким... Торинимом А. Гринисом. Сыном мигранта из княжества Роского. Et cetera, et cetera[2 ]... Как видите, у Общества есть досье на каждую из кандидаток.
- Сочту это за признание в дружбе до гробовой доски, - с набитым ртом проговорил Шварцкопфски, - Не знаю как там остальные ваши конкурсантки, но эта девушка, по моему мнению, самая достойная.
- Я... Тоже так считаю,- Теодор скривился в улыбке, обнажив острые зубы, - Она больше остальных подходит для ритуала Liber Samekh. [3 ]
Джон и Теодор подняли чашку и стакан, чокнулись ими и ухмыльнулись, каждый своим мыслям.
***
Комната была маленькой, но послушнице это было не важно. Отодвинув кровать, она нарисовала мелом на полу круг, вписав в него имя демона и его сигил. Отряхнув руки от мела, она еще раз сверилась с кипой листков, лежащих на кровати. Убедившись, что все сделано правильно, она взяла свой посох и, подойдя к кругу, вытянула вперед руки.
- Я вызываю тебя и заклинаю тебя, о дух Гронгарт и, вооруженная властью, данной мне Высочайшим Величеством, я строго приказываю тебе именем Belaranensis, Balda-Chiensis, Paumachia и Apologiae Sedes. И именами Могущественнейших Принцев, Джинов, Liachidee, Герцогов и Князей!
- Я заклинаю и приказываю тебе, О Дух Гронгарт! - громче заговорила она, - Чтобы ты немедленно явился и показался мне, здесь, перед этим кругом, в красивом человеческом облике, без всякого уродства или изъяна. Я повелеваю тобой этим невыразимым именем Yag-Seth-Thoth, услышав которое, стихии низвергаются, воздух сотрясается, моря отступают, утихает огонь, дрожит земля, и дрожат и трепещут все небесные, земные и подземные силы. Потому, дух Гронгард, явись немедленно и без задержки, в какой бы части света ты бы не находился, и дай разумные ответы обо всем, о чем я буду спрашивать тебя. Приди миролюбивым, видимым и приветливым, сразу и без задержки, открывая все то, что я пожелаю узнать. И потому, что я заклинаю тебя именем Yag-Seth-Thoth, ты подчинишься мне и будешь оставаться в видимом обличье и приветливым, чтобы выполнить, то, что меня интересует, говоря со мной ясным и внятным голосом, без какой-либо двусмысленности! Приди!
Девушка замолчала и прислушалась. В комнате было тихо, но эта тишина была тягостной, липкой и тяжелой, словно послушница увязла в дегте.
- Я пришел, - из пустоты раздался голос, - Приказывай мне.
Перед девушкой появилось сине-фиолетовое облако. Оно колебалось и непрестанно двигалось вокруг своей оси. Медленно оно начало образовывать человеческую фигуру. И вскоре перед Индигной стоял молодой человек самой обычной наружности в самой обычной одежде. Единственным, что указывало на его потустороннюю сущность, являлись рога и глаза, совсем как у ресов, только желтые. Демон вздохнул и засунул руки в карманы. Он внимательно осмотрел комнату и марикийку. После чего пригладил растрепанные волосы и улыбнулся ей, явив свои острые зубы.
- Ну так как? Без бутылки игристого сразу в кровать?
- Не угадал, - послушница оперлась о посох и шмыгнула носом, - Только целибат и простокваша.
- Так ты не ведьма, которая хочет плотских утех? - демон сразу сник и погрустнел.
- Ага. Сегодня не твой день. Я приказываю тебе, Дух Гронгарт найти...
- Клады не ищу, - прервал ее демон, скрестив руки на груди.
- Я знаю, - служительница Азариуса извлекла из кипы один лист, - Поэтому я и вызвала такого мелкого и неспособного ни на что демона.
- Да как ты смеешь?!
Демон попытался ее схватить, но между ними словно выросла невидимая преграда. Индигна никак не отреагировала на гнев демона и протянула ему листок. Нехотя он взял его и внимательно посмотрел на нарисованный посох.
- Зачем тебе это лом? Готов поспорить, что он давно проржавел насквозь.
- Он не может заржаветь, - послушница снова порылась в стопке листов и, достав очередной, вгляделась в написанное на нём, - Этот посох был выкован легендарным кузнецом туата де Дананн Гуибну.
- Гоибниу, - поправил её демон, - Значит ты хочешь этот посох в свою личную коллекцию древнего хлама? А когда будут приходить гости, то ты будешь небрежно им так указывать, мол вот эта штука выкована множество веков назад самим Гоибниу. А гости в ответ будут округлять глаза и восхищёно мычать? Так как ничего не знают ни про какого бога-кузнеца ослоухих. Готов поспорить, что и ты ничего не знаешь про него.
- Я приказываю тебе, Гронгарт, - Индигна пропустила мимо ушей замечание демона, - Принести этот посох мне. Он лежит в склепе под горой около развалин храма.
- Не смею ослушаться, - процедил сквозь зубы демон.
***
- Вот почему всегда я? - демон жаловался сове, что сидела на дереве, - Как найти какую-нибудь херню так сразу - Гронгарт! Эй, lb; laba;u[4], выкопай-ка останки Юлиуса Одержимого! Эй, сопляк рогатый, найди-ка мне гримуар «AXBIM HADAKA» и бутылочку хереса в придачу! Эй, мерзкое порождение Азаг-Тота, присмотри-ка за моей престарелой матушкой! Вот они у меня уже где сидят эти ;;ipu[5]!
С этими словами демон принялся топтать поганки, что имели несчастье вырасти на его пути, и отламывать ветки деревьев. Темнота давно окутала собой предгорья, но это нисколько не мешало Гронгарту пробираться к руинам храма.
Каменная арка храма в свете луны напоминала пасть чудовища, прорвавшегося с Aversa[6]. Помахивая отломанной веткой, демон побродил в руинах, перед тем как идти к входу в склеп. Вход он искал очень долго. Разломав не один десяток кустов, порвав камзол и засадив пару заноз он, наконец, нашел проход, ведущий в склеп. Как только он сделал первый шаг, на луну набежало облако, а снизу повеяло теплым и гнилостным воздухом.
- Ой, да брось ты, - Гронгарт отмахнулся веткой, - Видел трюки и страшнее. Вопли там, кровь, сочащаяся из стен, рейфов, стригоев, e;emmu limnu[7] и еще...
Позади демона раздалось тихое шипение. Оглянувшись, он различил неясные силуэты, мелькавшие между деревьев. Некоторые из них выйдя на опушку, двинулись к Гронгарту. Колышущиеся, без четких очертаний, фигуры фантомов шли медленно, прихрамывая, раскачиваясь, волоча ноги, и не переставали шипеть. Их непропорционально длинные, сочлененные самым невероятным образом руки, волочились по земле. Ужасные существа остановились в паре шагов от демона. Он, вальяжно, направился к ним. Остановившись напротив фантомов, он вслушался в их шипение. Некоторое время помолчав, демон харкнул в одного из них. Плевок пролетел сквозь фигуру обитателя леса.
- А мне насрать, что это храм, lillu[8], - демон был готов к любому действию фантомов, - Пусть эта ваша Хастурщина катится отсюда подальше. Я сейчас спущусь в ваш сраный храм, заберу сраный посох, после оскверню ваш сраный храм и уйду. Ясно, un;tu muttabbiltu[9]?
 Фантомы некоторое время стояли молча. В следующую же секунду эти твари завизжали в унисон и бросились на Гронгарта. Тот резко развернулся, и стремительно побежал к входу в храм. Перед тем как исчезнуть во тьме он показал преследователям неприличный жест.
Демон стремительно промчался по лестнице вниз, и оказался в сырой пещере с уходящим вниз полом и наполненной множеством столбов похожих на стволы древних деревьев. И он упал. Неведомая сила давила на него сверху не давая подняться и ему не  оставалось ничего кроме как ползти ко второму проходу и сдавлено хрипеть. Ощущая как нечто невидимое всё сильнее и сильнее сдавливает ему рёбра.
- Чтобы меня... Какой-то il;ni[10] ... В тряпках... Да я...
Когда он наконец дополз до второй лестнице, уходившей вниз, то довлеющая сила отступила, оставив после себя ужаснейшую боль. Судорожно душа, и проклиная свою судьбу, демон привалился к холодной и влажной стене, пока перед глазами не прегратили носиться радужные непонятные штуковины.
- Gudu! Rab;m gudu![11] Проклятая ловушка!
Охая и кряхтя, он поднялся и продолжил свой путь вниз.
Место, куда он попал, не было пещерой созданной природой. Больше всего это место походило на ночной кошмар. Колонны, менгиры, стелы - все они были изготовлены из черного минерала с зелеными прожилками. Казалось, что сами камни излучают зеленоватое свечение, придавшее всему здесь оттенок гниения и смерти. Искривленная, уродливая архитектура этого места не имела ничего общего с человеческими представлениями о геометрии. Стены переходили в потолок, пересекались с колоннами, резко обрывались в одном месте и становились наклонным полом в другом. Любой здравомыслящий человек не смог бы провести здесь и минуты. Но Гронгарт человеком не был, да и творение неизвестного зодчего ему нравилось.
Он перепрыгивал с одного менгира на другой, изучая барельефы, что являлись убранством храма. На них изображались такие существа, которых не смог бы представить человек со здравым умом.
Аморфные монстры, с множеством слюнявых ртов, простирающие вокруг себя щупальца, твари похожие на летучих мышей и перепончатыми крыльями и хоботами вместо морд, длинноголовые слепые собакоподобные твари, гигантские черви, тощие твари с длинными руками.. Этих Гронгарт узнал сразу - консилиум точно таких же поджидает его наверху.
Наконец он добрался до конца храма, где в темной нише увидел каменный трон, несомненно, изготовленный людьми, с тянущимися к нему цепями. Они свисали с потолка и были ржавыми. Казалось, что достаточно к ним прикоснуться, и они превратятся в рыжую труху. На троне сидел скелет в почти истлевшей черной одежде. Он был насажен на крючья, которыми оканчивались цепи. Именно они не давали ему упасть. Над его головой были выбиты знаки Стража, которые красноречиво говорили, что изготовители трона разбираются в колдовстве. Знаки удерживали дух мертвеца в пределах храма. Демон хмыкнул. У убийц мага хорошее чувство юмора - заточить его в храме Владыки-в-Желтом.
Подойдя к останкам атроманта, демон заглянул под капюшон и ткнул пальцем в пустую глазницу.
- Ну и что ты такого натворил, ели тебя так раздраконили? Приносил в жертву девственниц, ;;ipu?
Гронгарт осторожно дотронулся до посоха и тут же отдернул руку. Внимательно посмотрел на атроманта, но тот не собирался вскакивать с трона, хватать его за руку и кричать «Бу!». Демон схватил посох и отскочил от трона. Случай с гробом Юлиуса Одержимого научил его быть аккуратным в подобных вещах. Как ему казалось.
Демон внимательно рассмотрел посох мага. Почти такой же, как на рисунке, что показала ему девушка. Двухметровый, выплавленный из железа, покрытый замысловатым узором с черным шаром-навершием. В отличие от цепей он не нес на себе и следа ржавчины. Демон потряс посох и направил его на скелет мага.
- Заклинаю именем Ватрушки, - пафосно произнес он, - Восстань, ;;ipu, дабы снова сеять демонические конфеты и лакричный ужас!
Рассмеявшись, как ему казалось хорошей шутке, и, размахивая посохом мага, демон собирался уходить, как нечто невидимое с ужасным криком пронеслось мимо него, едва не сбив с ног.
- Beirid druimm![12] - голос духа был полон боли и ненависти.
- Gudu... Ну вот... Опять, - Гронгарт оглянулся.
Ржавые цепи натянулись и начали ломаться. Скелет атроманта медленно поднялся с трона.
- D;naigidir m; for cride, demun![13]
***
Воскресший из мертвых маг протянул руку вперед и посох, выскользнув из рук демона, оказался у него. Раздался щелчок, и, ближе к навершию, поперек посоха появилась щель. С тихим шелестом из древка посоха, одновременно бывшего ножнами, маг извлек клинок своего экзотического оружия. Демон, видевший всякое за свою жизнь, должен был признать, что оружие подобного вида он встречает впервые. Живой мертвец сделал выпад, но Гронгарту не составило труда уклониться. Исчезнув, в мгновение ока он возник чуть дальше он мага.
- Сперва попробуй поймай, костяная задница!
Демон исчез в тот момент, когда меч атроманта должен был разрубить его пополам. маг спрятал свое оружие в ножны и прислушался к шуму, доносившемуся сверху. Он отчетливо слышал голос демона, поносящего Владыку-в-Желтом и его ловушки. Чуть позже раздался вопль десяток глоток и ругань демона. Как магу показалось, демон от кого-то убегал.
Постояв еще некоторое время в тишине, маг, хрустя суставами, двинулся к выходу. Он был мертвым слишком долго. Пора отдать должок его бывшему собрату по Ордену. Но сперва следует вернуть себе прежнее тело и подвернувшийся ему демон вполне сойдет для задуманного...
***
Шлепая босыми ногами по деревянному полу, Индигна подошла к печке и кинула внутрь несколько поленьев. Она подержала руки перед огнем, после чего захлопнула дверцу. Так далеко на север марикийка никогда в жизни не забиралась и никак не могла привыкнуть к климату на стороне южного берега Tristis Mare. Она собиралась уже залезть под теплое одеяло, как посреди комнаты возник Гронгарт. Всклокоченный с ошалевшим взглядом, камзол на локте был порван, а штаны перепачканы грязью.
- Pad; att;![14] - испугано воскликнул демон, - Отпустиотпустиотпусти!!!
- Прекрати! - прикрикнула на него послушница, - Я твой язык не понимаю! И где посох? Пока не выполнишь мой приказ...
- В Ark;[15] этот посох! В Ark; этот треклятый город! И тебя туда же! Почему ты не сказала, что там будет хозяин этой проклятой штуки?!
- Кто?
- Там был скелет мага!
- И когда ты взял посох он ожил? А печати ты не ломал?
- Они были изображены на троне! Я к нему не прикасался!
- В итоге - ты испугался хлипкого скелета?
- Он ходил! - в отчаянии выкрикнул Гронгарт.
- Подумаешь. Я вот видела конструктов, что рельсы в узел завязывают. Вот это впечатляет. А что такое скелет атроманта? Тьфу!
Девушка присела на кровать и осуждающе посмотрела на демона. Тот попытался ей возразить, но замолк. Только сейчас он увидел, что на девушке была ночная рубашка, едва прикрывающая бедра. Позабыв и про мага, и про посох демон принялся рассматривать стройные ножки Индигны. Заметив похотливый взгляд Гронгарта, она схватила посох и треснула того по голове.
- Взял ноги в руки и принес мне посох!
- Тебе одного мало что ли?! - потирая начавшую появляться шишку, огрызнулся демон, - Как прикажешь, lillu.[16]
***
- Эй ты! А ну стой!
Двое стражников окликнули тощую фигуру в черном рванье, опиравшуюся на посох. Он обернулся и к своему ужасу стражники увидели оскаленный череп, что глядел на них черными провалами глазниц.
 - Иолин и Баленин! - воскликнул один из стражников, - Благие защитники, да что это такое?
Оживший мертвец медленно двинулся к людям. С каждым шагом он шел все быстрее и быстрее, пока не сорвался в бег. Стражники, как по команде, вскинули ружья и выстрелили в ходячий скелет. Но пули словно пролнтели сквозь него и не замедли его движения. Его железный посох разделился надвое, в свете фонарей тускло блеснул клинок его оружия. Одним взмахом атромант разрубил ружьё в руках одного стражника. Он и его товарищ, упавший на мостовую и выронивший оружие, с ужасом наблюдали за восставшим из мёртвых колдуном. Замерший перед ними атромант разглядывал людей несколько сикунд, а затем протянул к ним руку в некогда чёрной, а теперь обветшалой и истлевшей перчатке.
- Gorm d;chor![17] - голос ожившего мертвеца был подобен завыванию ветра, что проникает в мир живых из потусторонних миров.
Но рука атроманта, намеревавшегося сотворить колдовство, остановилась на полпути. Колдун прислушался. Стражник, так и не поднявшийся на ноги, бормотал под нос молитву, зажмурившись и трясясь от ужаса. Но в отличие от своего товарища, который молился семерым альдейским богам, он молил о защите Тараску. Некоторое время колдун вслушивался в сбивчивые слова абененианца. Наконец он распрямился и направился по улице прочь от стражников. Абенианец, которого начал тормошить его товарищ, понял, что убивать его не собираются, открыл глаза, успев напоследок увидать, как фигура с посохом растворилась во тьме.
- Надо оповестить, - сипло прошептал абенианец. – Надо оповестить. Всё-таки это было правдой. Быстрее!
Вскочив с грязной мостовой, он подхватил своё ружьё, и припустил по улице в сторону противоположной той, в которую пошёл атромант. Товарищ стражника, прижимая к себе то, что осталось от его ружья, поспешил за ним, не желая оставаться на ночных улицах в полном одиночестве.
***
Внезапно Гронгарт принялся встревожено озираться, а на лице его читалась тревога. Как бы вторя ему, раздался звон колокола. Человек и демон, отталкивая друг друга, бросились к окну, пытались рассмотреть происходящее на улице. Колокол продолжал звонить, а на улице начали появляться сонные и встревоженные жители.
- Видимо этот ;;ipu[18] не такой уж мешок с костями, - прошептал демон, - А ты еще говоришь «пойди и отбери посох».
- Ты что-то почувствовал? - Индигна внимательно разглядывала встревоженных жителей.
- Колдовство. Он колдовал. И, сознаюсь, такого колдовства я не видел уже триста лет.
- Триста лет?! - послушница испуганно посмотрела на Гронгарта, - Ты думаешь, он один из архвальдских магов?
Демон лишь промолчал в ответ. Он смотрел, как на улицу выбежал хозяин «Старого месяца» на ходу заряжая охотничье ружье, за ним следовал рес с патронташем. Марикийка, отойдя от окна, принялась копаться в рюкзаке. Но демону было понятно, что она до ужаса перепугана, хоть и не подает виду.
- Знаешь, - наконец сказала она, - Я тут вспомнила, что забыла полить дома маргаритки.
- B;d?![19] Чего?!
- В общем, мне почему-то захотелось домой. Наверное, это из-за местного климата. Я соскучилась по пляжам Ричолли, апельсиновому соку и ласковому солнцу.
- Тебе не нужна эта железяка проклятущего скелета?!
- Пусть оставит себе... Я не жадная.
- А... меня ты отпустишь? - с надеждой спросил демон.
- Сначала отвернись, - властным тоном приказала девушка и принялась переодеваться, - Мне хотелось бы тебя отпустить, но...
- Но что? - Гронгарт, стоя к послушнице спиной, завертел головой, - Хватит увиливать! Однажды мне выпало несчастье попасть в лапы вашего культа! Так что давай без экивоков!
- Ты еще не сделал ничего на благо церкви Азариуса. И отпускать тебе без выгоды для нас слишком расточительно.
- Давай я тебе дверь открою, и мы будем в расчете!
- Хо-хо! Нашел дуру.
Индигна закончила переодеваться, как раз тогда, когда с первого этажа раздался грохот и треск. Послушница и демон испугано замерли, слушая, как некто крушил все, что попадалось ему на пути.
***
Казалось, что прошел не один час, прежде чем грохот и треск прекратились. Харчевня погрузилась в тишину. Послушница на цыпочках подошла к двери и медленно, чтобы та не скрипнула, открыла ее и выглянула в коридор. В окно заглядывала чрезмерно бледная и чрезмерно любопытная луна, а пылинки кувыркались в ее свете. Не заметив ничего подозрительного, Индигна спустилась по лестнице на первый этаж. Тут было пусто и темно. Благодаря окошку, которое хоть как-то разгоняло мрак каким-никаким светом, девушка разглядела погром, что устроил ночной визитер.
Дверь была разнесенная в щепки чудовищной силой, что покрывали собой весь пол. Столы и табуреты, некоторые с отломанными ножками, были раскиданы по всей харчевни. Одна из табуреток умудрилась повиснуть на люстре. Печка же, словно желая сбежать от плохого хозяина, застряла во втором окне. По стойке вилась гигантская трещина, расщепившая ее надвое словно ущелье. Арифмометр, ретировавшись со своего насиженного места, в данный момент, мрачно поблескивал ручкой, торча как гвоздь из стены.
- Вот дела, - выдохнула девушка и решила уходить, пока не вернулся хозяин.
- Сверху раздался шум, какая-то возня и истошный вопль демона: «ПОМОГИТЕ!». Проклиная все на свете, Индигна опрометью бросилась обратно.
Гронгарт лежал на полу около подушки и наполовину стертого сигила. Скелет в черном тряпье присел рядом с ним на одно колено. Стоило только ему положить свою руку в черной изъеденной перчатке на грудь демону, как тот принялся корчиться от боли и истошно кричать. Не обращая внимания на его крики, атромант продолжал колдовать. Когда девушка вбежала в комнату, он лишь на мгновение отвлекся, поглядев на нее.
- Не трогай церковную собственность!
Послушница, размахнувшись, ударила посохом мага по спине. От удара ее оружие разлетелось в щепки, но скелет даже не шелохнулся. Не глядя на марикийку, он указал своим оружием на нее. Словно разучившись стоять на ногах, та упала на пол, а атромант вернулся к прерванному колдовству. Не чувствуя ног бедная девушка доползла до кровати и потянула рюкзак за лямку. Он шлепнулся на пол, и послушница принялась копаться в его содержимом. Она была перепугана до смерти происходящим, ее руки тряслись, а из глаз текли слезы.
Атромант прервал свое колдовство, увидев, что Индигна достала из рюкзака кожаный мешочек. Почуяв неладное он хотел дотянуться до нее и придушить, но девушка оказалась быстрее. Высыпав немного порошка на ладонь, она дунула и тот,  взвившись в воздух, облепил мага. Он вспыхнул ярким пламенем, а послушницу, пытавшуюся оттащить подальше демона, обдало нестерпимым жаром. Атромант вопил от боли и гнева. Он, размахивая своим оружием, крутился, пытаясь погасить огонь. Но тот разгорался все сильнее. Вскоре, когда воскресший мертвец рухнул на пол кучей обгоревших костей и пепла, огонь сам собой потух.
Размазывая по щекам слезы, послушница принялась трясти Гронгарта. Он с трудом открыл глаза и мутным взором поглядел на нее.
- Вот жопа, - он заметил останки атроманта, - Я уже думал, что не увижу твоей наглой физиономии.
- В-вот еще, - плечи Индигны все еще тряслись, - Л-лучше помоги мне в-встать. Я н-ног не чувствую.
- Помощь? - Гронгарт ехидно улыбнулся, - Но во время призыва ты не обговаривала то что я могу тебя... Трогать...
- И-именем Yak-Set-Thoth я разрешаю п-прикоснуться ко мне, Дух Гронгарт, но, не п-причиняя мне вреда.
- А я надеялся, что про вред ты не вспомнишь. Какая жалось...
Демон, поднявшись с пола, взял девушку на руки и перенес ее на кровать.
- Готов поспорить, - Гронгарт собирал разбросанные вещи марикийки в рюкзак, - Что этот говнюк заблокировал твою нервную систему.
- Как это?
- Ну, я не эскулап, но это вроде паралича, - демон незаметно от девушки сунул в карман сюртука ее трусики, - Наверное это может и пройти.
- А может и не пройти?! - Индигна схватила Гронгарта за остроконечное ухо, - А ну отвечай!
- Я рад, что ты успокоилась и пришла в себя. И говорю тебе что не знаю! НЕ ЗНАЮ! Ясно, lillu?! А теперь отпусти мое ухо!
Увлеченные спором они не услышали ни криков на улице, ни топота на лестнице.
- Великая Ризенна!
Вот тут спорящие замолчали и увидели перед собой капитана городской стражи, хозяина харчевни и нескольких жрецов. За их спинами в коридоре замерла толпа вооруженного народа. По их лицам было понятно, что они пришли уж точно не благодарить Индигну и Гронгарта за избавление Миервольда от атроманта. На секунду повисла робкая тишина, а в следующую - она была сметена криками.
- Они пробудили мага!
- Моя харчевня!
- Она же из культа Азариуса!
- Она же убила мага!
- От этих фанатиков все беды!
- Моя бедная харчевня!
- О Боги! Это же демон!
- Эта ведьма тут демонов призывает и убивает магов!
- Моя несчастная харчевня!
- Ведьма!
- Сжечь ее!
- А я тритон!
- СЖЕЧЬ!!!
- СЖЕЧЬ!!!
- У нас нет крематория!
- Сожжем вместе с харчевней! Она мне никогда не нравилась.
- МОЯ ХАРЧЕВНЯ?! ДА Я ТЕБЕ!!!
Пока горожане спорили как надо правильно сжигать ведьм и харчевни, Гронгарт надел рюкзак на плечи, взял на руки Индигну и, перед тем как выпрыгнуть в окно, плюнул прямо в глаз капитану стражников.
- Держи эту мразь! - раздался вопль оскорбленного капитана.
Но демон уже скрылся во тьме улиц. Некоторые из горожан, размахивая керосиновыми лампами и ружьями, бросились вслед убегающей парочке.
- У тебя слюна ядовитая? - спросила Индигна, когда демон ловко врезал ногой неудачливому охотнику на ведьм в живот.
- Нет. А что?
- Жалко, - вздохнула она.
***

 - Разойдитесь! Пропустите! - некто проталкивался через толпу в коридоре, - Дайте пройти!
Капитан, вытирая глаз и обещая себе насадить этого демона на вертел, поджарить и отправить в подарок великому Тараске, хотел уже заорать в своей обыденной манере на того наглеца, что пытается проскочить мимо стражников. Но нарушитель капитанского приказа внезапно возник перед ним.
- Джон Коффман, отдел расследований, - нагло бросил человек с тростью и разноцветными глазами, - Это дело расследуем мы, лейтенант.
- Я капитан! - тот несколько оторопел от наглости незнакомца.
- Пока что капитан, - Коффман мрачно уставился на него, - Пока что, господин сержант.
От негодования у капитана перехватило дыхание, и он побагровел. Забыв потребовать у Коффмана удостоверение, капитан указал тому на останки мага, что еще лежали посреди комнаты.
- Я заберу их. На экспертизу.
С этими словами инспектор сорвал с кровати простыню и принялся сгребать на нее кости и пепел.
- А это личные вещи несчастного? - Коффман указал на посох атроманта.
- Несчастного? - капитан, выпучив глаза, поглядел на инспектора.
Но Коффман, не обратил внимания на его вопрос. Собрав останки мага и, завязав простынь в узел, инспектор подобрал посох.
- Мы вам сообщим о ходе расследования, - важно бросил он и, под гробовое молчание присутствующих, вышел из комнаты.
И только через пару минут мозг капитана решил сообщить своему хозяину пренеприятнейший факт о том, что никакого отдела расследований в их герцогстве нет. Когда же капитан кинулся за бородатым мошенником, того и след простыл. Он нашел только портняжную выкройку, что лежала перед входом в харчевню «Старый месяц».
***
Послушница повернулась на бок, и что-то залезло ей в нос. Она чихнула и проснулась. Покрутив головой, она увидела, что лежит в телеге рядом с храпящим демоном. Вытряхнув из волос солому, послушница привстала и сделала попытку пошевелить ногами. Получилось это у нее плохо. Рухнув обратно на пол телеги, хорошо еще что под голову подвернулся рюкзак, девушка тихо застонала.
- Доброе утро, медхен.
Как жук, лежащий на спине, Индига попыталась перевернуться и разглядеть говорившего. Наконец, перевернувшись на живот, она выглянула из-за рюкзака и поздоровалась с фермером. Он, на удивление, был с ней добр и приветлив. Не каждый обрадовался бы, если в его телеге ехал кто-либо из церкви Азариуса.
Из разговора с фермером девушка узнала, что Клаус их подобрал рано утром на пересечении тракта с дорогой на Фолёсей. И именно в сторону данного города они сейчас едут. Вспомнив про своего попутчика вынужденного путешествовать с ней, всю ночь тащившего ее на руках, Индигна спохватилась. Она переводила взгляд со спины фермера Клауса на спящего демона и обратно, пока до нее не дошло, что тот навел на себя чары. Иначе фермер не стал не то что подвозить, но и сам бы за час домчался до этого Фолёсея.
Всю оставшуюся дорогу Индигна провела за разговором с Клаусом. Её удивило то, что круг интересов фермера не ограничивался проблемами земледелия. Марикийка даже не удивилась бы, если бы все фермеры на здесь севере были такие начитанные, в отличие от крестьян у нее на родине. Когда они подъехали к развилке фермер указал на дорогу находившуюся по левую руку, шедшую на юго-запад, сказав, что Индигна и ее товарищ доберутся до города еще до сумерек. Индигна поблагодарила Клауса и, схватив Гронгарта, принялась его щекотать. Тот испуганно закричал и спросонья чуть не вывалился из телеги. Фермер и послушница рассмеялись, глядя, как тот ошарашено смотрит на них.
- Совсем сбрендила, lillu[20 ]?! - демон был не в духе.
Он был мрачен как туча. Не проронив ни слова, он забрал рюкзак и подхватив послушницу, спрыгнул с телеги.
***
Небо очистилось от облаков и солнце, словно пытаясь из последних сил своих наполнить жизнью, засыпающую на зиму природу, заставило все вокруг демона и человека заиграть красками. Тополя и акации образовывали аллею с пестрым ковром из опавших листьев, гомон птиц, в сплетеньях ветвей деревьев, что еще не отправились зимовать на юг, горы Фероксмонс сизой громадой выделялись на пронзительно синем небе.
- А у меня дома не бывает осени, - Индигна решила нарушить молчание первой.
Гронгарт ей не ответил. Хотя шли они уже час, он оставался мрачным и задумчивым.
- Кстати, я не думаю, что это хорошая идея, - первая неудачная попытка ее нисколько не смутила.
Но демон ей снова не ответил.
- Я говорю, что называть прилюдно тебя подлинным именем будет неосмотрительно.
- Вечно вы марикийцы, - наконец сказал демон, - Вы шумные, навязчивые, а если начнете болтать, то вас не остановишь.
- А еще мы любим близко стоять к собеседнику, плеваться и размахивать руками во время разговора, - дополнила послушница.
На лице Гронгарта появилось некое подобие улыбки. Увидев, что твердыня его демонической неприступности дала трещину, девушка продолжила «таранные работы».
- Так как тебя на людях звать? Юстиниан? Антоний? Носиус Максимус?
- Можешь звать меня... - тут демон задумался, - Тимом.
- Тимом? - послушница рассмеялась.
- А что такого?! А вот как мне тебя называть, lillu[21 ]?
- Индигна Сэведж.
- Занятное имя. Хм-м-м... А чего ты недостойна?
- Не важно, - отрезала она, показывая, что на эту тему она распространяться, не хочет.
- Как там твои ноги? - демон решил перевести разговор.
- Получилось ими немного пошевелить.
- Хорошо.
Демон остановился передохнуть на обочине. Марикийка, будучи поставленной на землю, тут же обхватила ствол тополя. Гронгарт-Тим присел на валун и вытерев со лба пот, схватился за спину и заохал. Послушница принялась донимать его тем, что он демон и спина болеть у него не может. На что демон грозился бросить её тут одну волкам на съедение.
- А почему ты, когда убегал, не взял посох атроманта?
- B;d?[22 ]
- Почему не взял тот посох?
- Извини, вылетело из головы, - он вскочил с камня, - Ты совсем дурная что ли?! Там была куча тупых людишек, которые хотели меня, да и тебя в придачу, сжечь!
- Тихо, тихо, козлик, - остановила словоизлияния того девушка, - Просто мне жалко было упускать такую вещь.
- Кстати, - демон хмуро поглядел на нее, - Что ты планируешь делать дальше... Индигна?
- Найти врача конечно в этом Фолесеусе, - пожала она плечами, - А почему ты спрашиваешь... Тимми?
- Фолёсее, - поправил её он.
Демон долго собирался сказать ещё что-то, но промолчал. Послушница не стала настаивать и заклинать именем, чтобы демон ей немедленно рассказал. Однажды она допустила ошибку, когда во время ритуала некромантии приказала духу рассказать ей ВСЁ. В течение недели этот бесплотный рассказчик заявлялся к ней по ночам. После того случая Индигна нередко замечала за собой познания в таких областях о которых никогда не слышала. Так что она могла, вполне законно, называть себя ходячей энциклопедией. Но повторять нечто подобное с демоном она не хотела - еще одного сеанса она точно не выдержит. Хотя если подумать...
- Какова атомная масса хлора? - внезапно спросила марикийка.
От неожиданности Тим чуть не уронил её на землю.
- Не знаю, - удивленно прошептал он, - А... Почему спрашиваешь?
- Эх... Просто так. Это была проверка, Тим. Ты действительно безнадёжен.
- Я тебя сейчас тут брошу!
- Ну-ну.
***
До города, расположившегося в низине, напоминающей чашу в обрамлении елей, путники добрались только к вечеру. Как назло за целый день им не встретилось ни одной телеги, словно Фолёсей был стерт с лица Эренеи, ну или, в лучшем случае, там внезапно разразилась эпидемия кровавой оспы вместе с пляской Святого Вита. Грязные и мокрые, от некстати прошедшего в полдень дождя, Тим и Индигна, провожаемые ватагой ребятишек, вошли на ближайший постоялый двор.
- Две комнаты! - выкрикнула послушница, когда демон посадил ее на табурет, - Моему слуге можно и без удобств!
***
 Покосившийся домик лесничего увитый засохшими растениями. Казалось, что десятки лет мрачный лес пытается уничтожить чуждый его владениям предмет. От домика исходил запах сырости. Распахнутая дверь на ржавых петлях давно прогнила и могла обратиться в тлен от одного неловкого прикосновения. Окошко с разбитой рамой. Разрушенная силами природы печная труба, и провалившаяся крыша из глиняной черепицы, что уже не различима под разросшимися пятнами мха и лишайника. Ни ветер, ни животные не тревожили этот могильный памятник людям, что создал лес. Именно такие места, навивающие смертельную тоску и предчувствие беды, в байках людей становились обиталищами духов и гулей.
Джон вывалил кости мага на скрипевший от каждого прикосновения стол. Он перебирал пепел и кости, словно силясь отыскать в них нечто только ему известное. Его рука скользнула к черепу. Подобно слепому, его пальцы коснулись лицевых костей, пытаясь представить себе лицо атроманта.
- Форгалл, - человек с гетерохромными глазами поднял череп, заглянул в его пустые глазницы, - Форгалл, ты меня слышишь?
В домике стало холодно, вдалеке испуганно заголосили козодои, и человек ощутил, что он в помещении не один.
- Brokclok! - казалось, что голос раздается откуда-то из одной точки, но в тоже время нельзя было понять, откуда он звучит, - ;tarisse! ;tarisse! M; b;saigid sib![23 ]
- Я не понимаю, что ты там лопочешь.
- Предатель! - злобно шептал голос, - Ты предать Горен! Ты обмануть меня! Ты использовать меня! Джон Брокклок!
- А ну тихо!!! - рявкнул тот и ударил по столу тростью.
Часть стола рассыпалась, а Брокклок принялся осматривать рукоятку трости, изготовленной в виде длинной головы некоей чудовищной твари, словно опасаясь, что от удара на той могла появиться вмятина.
- Уже почти триста лет прошло, а ты все еще обижаешься? - он подвинул ближе к себе табуретку, изъеденную жуками-точильщиками, - Ну да, я использовал тебя в своих целях, Форгалл. Ну да, я тебя держал в неведении. Это же было необходимо! А Горен - дурак! Тем более это я тебя пробудил от твоего. Эм-м-м... Сна.
- Dubtaiscid![24] Я убить тебя!!!
- Да в любое время кроме четверга и перерывов на обед, - человек мрачно улыбнулся, и его лицо стало еще длинней, - Но прежде я бы хотел тебе рассказать нечто такое...
Тут Брокклок замолчал и склонил голову на бок. Молчание между ним и духом атроманта было напряженным. Джон вздохнул и, желая присесть на табурет, ткнул в него тростью, отчего табурет рассыпался. Брокклок еще раз раздражено вздохнул и сдался первым.
- Ну ладно, ладно. Я прошу тебя помочь мне опять. Снова. В который раз.
Но дух промолчал. Несколько раздосадованный этим человек постучал костяшками пальцев по черепу.
- Если ты все еще тут и тебя не затянуло в Шеол, то я должен сказать, что Орден не исчез.
- Как?! - В комнате стало еще холодней, а козодои принялись петь еще надрывней, - Не прекратить существований?
- Да, он есть не прекратить, - передразнил его Джон, - Трициус все еще желает впустить... Бога.
И снова дом погрузился в тишину. Брокклок поставил череп на стол и отошел к окну, насвистывая песенку и помахивая тростью. Он решил оставить Форгалла наедине с его мыслями, чтобы не мешать принять решение.
- Брокклок, - тихо позвал его дух атроманта, - Я есть согласен. Я помогать пока. Но потом я убить тебя.
- Замечательно! - воскликнул Джон, - Если мы с тобой теперь деловые партнеры, то должен ввести тебя в курс дела. Так?
- Так! - не дождавшись ответа от духа продолжил человек с тростью, - Та девушка, которая... Ну, так сказать, внезапно удивившая не только тебя, но даже меня. Так вот, она важна. Следи за ней. Демон, что ошивается рядом с ней мне не важен. Делай с ним что тебе только взбредет в голову. Они направляются в Тарионис. Там послушница Азариуса должна встретить еще кое-кого.
- В Альдея? - злобно прошипел дух атроманта, - Почему ты думать, что они направляться туда?
- Потому что Я так хочу! Ну а теперь давай поставим тебя на ноги. Кстати, ты в Миервольде кое-что забыл.
С этими словами Брокклок извлек из кармана подъязычную кость.
***
Служанка-рес собирала грязную одежду Тима, когда тот, запахнув плотнее халат и шаркая тапочками, вошел в комнату. Демон кинулся к ней и выхватил свой сюртук. Служанка с непониманием наблюдала как этот странный молодой человек, повернувшись к ней спиной, что-то вытаскивает из кармана сюртука и прячет за пазухой. Вернув ресу грязную одежду, демон оглядел ее. Он, глубоко вздохнув, почесал через махровый халат грудь. После этого ритуала он решил действовать.
- Девушка, - Тим старался вести себя как можно непринуждённее, - А как вы...
- Даже не надейтесь, господин, - рес холодно улыбнулась и вышла из комнаты.
- Да что же такое? - демон лег на кровать и достал свой трофей, - Вот почему девицы избегают меня? Даже когда я, как они считают, человек.
 Он еще раз вздохнул и снова почесал грудь.
 - А та, которая не избегает...
Он прервался и перевел взгляд с женских трусиков на стену, за которой была комната Индигны.
Служанка вытащила из ванной повисшую на ее шее марикийку. Уложив свою ношу на кровать, рес утерла пот со лба и ушла за ужином. Послушница снова, как и утром, попыталась подвигать ногами. Вышло это у нее намного лучше - теперь она могла немного шевелить пальцами. Девушка закуталась в одеяло и горестно вздохнула. Почему именно на ее долю выпали такие несчастья? Звезды так выстроились или еще что?
***

Рано утром, пока еще грязно-белый туман стелился над подмерзшей землей, Брокклок уже стоял на перекрестке. Вдалеке показалась тачка и лошадь тащившая ту. Сонный возница и единственный пассажир клевавший носом. Человек с гетерохромными глазами, напевая песенку про солдатика, желающего быстрее стать генералом, постукивал тростью по сапогам и дожидался тачки и ее пассажира.
- ТПРУ! - Джон хотел схватить лошадь под уздцы, но она, испугано всхрапнув, попятилась прочь от него.
Возница закричал на него и замахнулся кнутом, но проснувшийся Теодор схватил того за руку. Он слегка сжал пальцы, и человек,вскрикнув от боли, выронил кнут.
- Шварцкопфски! Что вы тут делаете?
- Нам нужно в Фолёсей, - кряхтя Джон залез в тачку, - И воздержитесь от вопросов.
***
Молодой человек вошел в больницу, неся, словно бесценное сокровище, девушку в белой одежде.
- Дворец бракосочетаний на другом конце города, - подслеповато щурясь, сказала вошедшим женщина, сидевшая за столом с табличкой «Регистратура».
- Если бы все было так просто, - вздохнул Тим.
- Я пациентка! - выкрикнула Индигна.
Регистраторша надела очки и пригляделась к вошедшим.
- У нее ноги, - тряхнув своей ношей, сказал демон.
- Я ходить не могу, - пояснила послушница и схватила того за ухо.
Медсестра заполнила карточку, иногда прерываясь и задавая девушке вопросы. После протянула ее Индигне.
- Доктор Донован. Кабинет восемь, - бросила она и продолжила разгадывать кроссворд.
Как любой добропорядочный пациент Индигна ждала своей очереди. Демон же при ней был как цепной пес. Пару раз он ловил особо ушлых господ «я-только-спросить» и, под радостные выкрики старушек, сопровождал их в хвост очереди. Когда же подошла их очередь, Тим внес марикийку в кабинет врача.
Донован был крайне энергичным и жизнерадостным типом и сразу же сунул человеку и демону по леденцу на палочке. Те удивлено переглянулись, но промолчали - мало ли у кого какие причуды. Выслушав Индигну, эскулап приступил к осмотру. Он перенес ее на кушетку и помог снять сапоги. Доктор то тыкал иголкой, то щекотал, то сжимал ей пальцы, то стучал молоточком по колену. Тим же грыз леденец и рассматривал кабинет врача. Больше всего ему понравился плакат выдержанный в депрессивных тонах с Мрачным Жнецом, в марлевой повязке с окровавленными руками и надписью «Кровавая Оспа - Бич Нашего Времени». Демон подошел к столу и чуть не подавился палочкой. У эскулапа на столе лежала книга «Как я перестал нести чушь и стал волшебным человеком». Бережно, как величайшее сокровище в мире, он взял ее в руки.
- Вы... - демон от волнения не мог говорить, - Их уже выпустили в тираж?!
- О! - Донован отвлекся от осмотра ног девушки, - Я вижу почитателя творчества господина Мендокса?
- Да! ДА! - демона трясло, как лепрекона при виде горшка с золотом.
- Уже день как вышли в тираж.
- А. А? А!
- В книжном магазине дяди Сета. И советую вам поспешить - нам завезли их мало.
- Извините, что вас прерываю, - Индигна мрачно глядела на Тима, вошедшего в прострацию, - Так что с моими ногами?
- О! Ничего страшного! - врач сунул ей очередной леденец, - Сначала я подозревал, что у вас перонеальная амиотрофия.
- М-м-м?
- Ну, это сложно объяснить... Ну, это не лечится.
- М-м-м!
- О, нет, нет! Не волнуйтесь. Потом я подозревал, что у вас поражение крупных и средних периферических нервов.
- М-м-м.
- Но я ошибся. Это не неврит. И не нейропатия. У меня сложилось такое впечатление... Что вы просто разучились ходить. Вас сглазили? Прокляли?
- Нум-м-м... Угу.
- В таком случае я советую вам остаться в стационаре. Я вас поставлю на ноги меньше чем за неделю.
- Док, а вы не могли бы и меня осмотреть, - Тим наконец вынырнул из небытия.
Врач протер подолом халата очки и внимательно посмотрел на демона.
- А что у вас, молодой человек?
Вместо ответа тот расстегнул пуговицы на жилетке и рубашке и показал врачу свою грудь. Индигна испугано вскрикнула, а эскулап привстал со стула. На груди Тима была черная отметина в виде ладони.
- Меня тоже сглазили, док.
-------------------------------------------
[1] Crux Mundi (лат.) Крест Мира ;
[2] Et cetera (лат.) И так далее ;
[3] Liber Samekh - Ритуал Нерожденного ;
[4] lb; laba;u (аккад.) демон ;
[5] ;;ipu (аккад.) волшебник, жрец, колдун ;
[6] Aversa (лат.) изнанка ;
[7] e;emmu limnu (аккад.) злой демон, злой дух ;
[8] lillu (аккад.) глупец, кретин, калека ;
[9] un;tu muttabbiltu (аккад.) мелкая домашняя утварь ;
[10] il;ni (аккад.) бог, божество ;
[11] Gudu! Rab;m gudu! (аккад.) Задница! Большая задница! ;
[12] Beirid druimm! (др. ирл.) Верни! ;
[13] D;naigidir m; for cride, demun! (др. ирл.) Отдай мне свое сердце, демон! ;
[14] Pad; att;! (аккад.) Освободи меня! ;
[15] Ark; (аккад.) изнанка ;
[16] lillu (аккад.) глупец, кретин, калека ;
[17] Gorm d;chor! (др. ирл.) Темное Изгнание (привет, MTG) ;
[18] ;;ipu (аккад.) волшебник, жрец, колдун ;
[19] B;d?! (аккад.) что?! ;
[20,21] lillu (аккад.) глупец, кретин, калека ;
[22] B;d? (аккад.) что? ;
[23] ;tarisse! ;tarisse! M; b;saigid sib! (др. ирл.) Предатель! Предатель! Я убью тебя! ;
[24] Dubtaiscid! (др. ирл.) Мерзавец! ;