Суматр Часть 2 Война Глава 1 Шок

Суматр
Часть 2 Война
Глава 1 Шок

Когда воздух заискрился, и лицо Суматра начало растворяться, я отчетливо видела, как Бог Смерти занес свою руку над Эриком и начал выкачивать из него душу. Я зажмурилась, и больше ничего кроме темноты перед моими глазами не было. Мгновенное перемещение заняло всего несколько минут, в течение которых в моей голове пронеслось тысяча и одна мысль. Суматр убил собственного сына, причем любимого сына. У Суматра были дети, в то время, как он знал, что это его смерть ибо ребенок Бога может убить того, кто его породил. Суматр забрал душу Эрика в Родос. От этих рассуждений на моих глазах навернулись слезы. Мне ужасно захотелось тоже умереть и попасть туда, где был мой любимый. Оставалась одна загвоздка – меня никто не мог убить, только мой собственный ребенок. Ах, да, совсем забыла, я могла убить любого Бога, потому что была рождена оказывается от двух богов. Интересно, а себя я могу убить?

Я сидела на подоконнике своей комнаты в родительском доме и придавалась не радужным мыслям. Я все еще была во власти шока, от всего произошедшего на горе Фира. В который раз прокручивала все события и никак не могла понять, почему все так несправедливо получилось. Эрик должен был жить, а я всего на всего должна была отправиться в Родос. Но все произошло иначе: в Родосе оказалась душа Эрика, а я сидела дома и ненавидела при этом всю планету.

Ко мне никто не заходил, хотя я отчетливо слышала голоса на первом этаже. Скорее всего, родители находились в каминном зале и о чем-то спорили, потому что голоса звучали на повышенных тонах. Что ж им, наверное, было о чем спорить, ведь я была дома, а значит война – это уже неизбежный факт. Меня передернуло от таких выводов. Зачем вообще надо было устраивать весь этот балаган, если отец не собирался меня отдавать Суматру или во всем виноват Эрик, который вмешался в исполнение договора? Что если у отца был иной план? Теперь об этом можно только гадать или задать прямой вопрос отцу.

Я со слезами на глазах смотрела в распахнутое настежь окно. Мои волосы растрепал ветер, что гнал свои потоки куда-то вдаль, мою кожу приятно обжигали лучи Чесса, нос щекотали ароматы цветов, что росли под окнами на красивой круглой клумбе, но к сожалению все это меня не волновало и не радовало. Кроме серости, тоски и грусти на моем остановившемся сердце не было, а душа вообще забилась куда-то в уголок моего существа и доживала свой век. Смешно. Моя душа бессмертная и ей уготовано бесконечное количество дней. Дней без Эрика.

Позади меня скрипнули половицы, и я с радостным выражением лица обернулась в надежде увидеть Эрика, кинуться ему на шею, расцеловать, сказать, что я люблю его больше жизни. Но это был всего лишь звук, ничего незначащий и никого за собой не принесший. Я опустила взгляд, который упал на мою руку. Золотое колечко с нефритовой вставкой сверкало в лучах Чесса. Мы так и не успели испросить благословения у отца на наш союз. Эрик так и остался просто Эриком, как он всегда твердил. Это было несправедливо, я хотела чтобы он был моим мужем. Снова противные слезы и комок в горле, что тяжело дышать. Эта пытка когда-нибудь закончится? Я вытерла тыльной стороной руки соленые слезы и всхлипнула. Надо было брать себя в руки и жить дальше. Нет, правильнее будет сказать, существовать, потому что без Эрика, это не жизнь. Я осмотрела себя и, убедившись, что все еще в походной одежде, совершила еще один безумный поступок, использовав все свои силы я применила мгновенное перемещение на вершину горы Фира.
Не знаю, чего я ожидала увидеть в этом месте, но мое сердце ожило и бешено заколотилось, стоило мне почувствовать твердую почву под ногами, а вернее твердый пласт серого, как и мое настроение, снега. Мои ладони вспотели от нервного перенапряжения, а по спине пробежался отряд противных мурашек. Ночь давно сменилась утром, и серебро снега искрилась в лучах Чесса. Вершина горы была пустынна и никого кроме одинокой меня на ней не было. Я зря тешила себя надеждой найти хотя бы тело своего любимого Эрика, от него ничего не осталось кроме красного следа на сером снегу. Я легла на красный снег и свернувшись калачиком снова заплакала. Кровь, красная, впитавшаяся в серый снег, ставшая его частью это все, что осталось от некогда живого, веселого Эрика. Суматр забрал не только душу сына, но и его тело. Он отнял смысл моей жизни, убил частичку меня, разбил вдребезги все мои надежды, пошатнул мою веру в его человечность. Он должен был заплатить мне за все. Месть, о, это блюдо, которое подают холодным…. Я возненавидела Бога Смерти всеми фибрами своей души и плевать на все его мотивы и скрытые причины, он не сможет оправдаться передо мной. Я отомщу.

Жажда мести плотной пеленой застилала мне глаза, поглощала мой разум и заволакивала мое сердце. Я, полностью закрывая своим телом, пятно крови Эрика, посмотрела в чистые голубые небеса. По мне прокатилась волна энергии, сливаясь с тем, что некогда было частью моего любимого. Я чувствовала его душу, то, что никогда не умирает. Закрыв глаза, я искала связь, очень хотелось отыскать Эрика среди многочисленных энергетических сгустков, населяющих Родос. Пришлось постараться и отдать почти все силы, чтобы добраться до подземелий владения Суматра.

Образ возник сам собой, просто в какой-то момент я увидела нечто расплывчатое, нематериальное, серо-голубого цвета. Душа Эрика, да это была она. Никакие слова не смогли бы выразить того, о чем говорила душа, а она говорила только о любви и преданности. Мне очень захотелось коснуться этого серо-голубого сгустка, и я протянула к нему руку. Он оказался таким горячим, мягким, что по моему телу разлилось потоком умиротворение. Если бы так длилось вечность, но все когда-нибудь заканчивается. Душа Эрика не прощалась со мной, она говорила мне «до скорого свидания». Не знаю, было ли это плодом моего воображения, потому что я очень хотела увидеть Эрика, или все же это была реальность, но я четко увидела Эрика. Он смотрел на меня своими необычными золотисто-коричневыми с разводами глазами и шептал одними губами «я люблю тебя малыш и всегда буду рядом. Помни об этом».  Связь оборвалась так же неожиданно, как и появилась. В моей груди снова зияла огромная дыра, а душа исчезла из поля моего зрения, чтобы зализать нанесенную ей рану.

Оставаться на холодной и безжизненной вершине смысла больше не было. Я была не в силах что-либо изменить, хотя очень этого хотела. Кровяного следа на снегу больше не было, и чем-либо объяснить  этот момент я пока не могла. Возможно, я впитала последнюю частичку Эрика в себя, разделяя с ним свою силу, а может Эрик растворился навсегда, забрав то последнее, что от него осталось, это так и будет для меня загадкой.
 
Последний взгляд, последняя слеза, последний вздох – больше ничего меня не связывало с этим местом. Я растворялась в искрящейся дымке, забирая с собой только воспоминания, светлые, добрые о том, что Эрик пожертвовал собой ради меня, и эта жертва не должна была быть напрасной. Я обязана была победить Суматра в этой войне.
Моя комната все так же была моей комнатой. Просторное прямоугольное помещение с нежно салатовыми стенами, на фоне которых порхали бабочки, резвились дроны, цвели истеросы, раскинулась радуга…. На деревянном полу был расстелен темно-зеленый ковер с длинным ворсом, а возле небольшого камина лежала бурого цвета шкура апроксина. Широкая кровать под светло-голубым пологом, словно небо над головой, устланная шелковым покрывалом изумрудного цвета. Небольшой письменный стол из белого дуба, удобный стул с мягкой спинкой и сидением. Трехстворчатое окно, которое обрамляли красивые тяжелые портьеры с ламбрекеном малахитового цвета. Белоснежного цвета  тюль с вышитыми на ней цветами лианеза дополняла интерьер, делая комнату уютной.   

Я присела к столу, на котором одиноко покоилось в рамке мое изображение в компании отца и дяди. Какие же мы были счастливые и беззаботные тринадцать лет назад. Я смеялась от души, отец лукаво улыбался, а дядя состроил смешную гримасу. Мои пять лет. Как много воды утекло с той детской поры. Сейчас я была взрослой девушкой, давно ставшей совершеннолетней и способной продолжать род. Интересно, будут ли у меня когда-нибудь дети? Смогу ли я полюбить кого-то кроме Эрика? Получится ли у меня стать счастливой с другим мужчиной? Столько животрепещущих вопросов и ни одного ответа. Как бы поступил Эрик, будь он на моем месте? Остался бы верным своей единственной любви и не впустил бы в свое сердце другую девушку или же продолжил жить, как все нормальные люди, сохранив навечно свою первую любовь в душе и сердце? Если бы знать….

Одно я знала точно, или, по крайней мер, мне так казалось, что в ближайшее время, пока Суматр жив, я никому не доверю свое сердце, чтобы не разбить еще одну душу. Ох, как я глубоко ошибалась.

Голоса, что раньше раздавались на первом этаже, давно стихли, и в доме царила полнейшая тишина, которая начинала давить тяжким грузом на виски, словно их сжимали прессом. Было ощущение, что все ушли. Оставили меня одну наедине с моими переживаниями, размышлениями, горем. Единственное, чего я не стала делать, так это оплакивать Эрика. Я уже достаточно пролила слез, он бы этого не одобрил. Эрик вообще не любил, когда я плакала, а мне иногда хотелось ощутить его нежные руки на своем теле, испытать истому от сладости поцелуя, услышать ласковые слова о любви и я пользовалась этим нечестным «слезным» приемом. Эрик не злился, наоборот чувствовал себя виноватым, что уделял мне мало внимания, и я шла на такие крайние меры, но и я тоже молодец, порой забывала, что Эрик не просто мой парень, он еще один из воинов белой армии и начальник гарнизона.

Мне бы стоило привести себя в порядок. На мне все еще был грязный плащ, порванные на коленях брюки (упала, когда бежала до границы и зацепилась о корягу), мокрые ботинки, поскольку в них забился снег. Волосы спутались, на руках и лице виднелись следы крови, не моей Эрика и все это безобразие смотрело на меня в зеркало. Приняв теплую ванну, расчесав непослушные каштановые волосы и собрав их в хвост, я в шелковом халатике вошла в комнату. На моей кровати сидела белокурая красавица с золотистыми глазами в элегантном платье цвета морской волны. Её длинные локоны были приподняты несколькими заколками, а голову венчала диадема с лазуритом. Её изящные тонкие пальцы, кремового цвета кожа, правильные черты лица завораживали своим великолепием. Женщина протянула ко мне руки, и я кинулась в ее объятия, не задумываясь, словно мы всю жизнь были знакомы, как будто не было пропасти в восемнадцать лет.
- Эльвира, дочка – прозвучал мелодичный голос из уст женщины.
- Мама, - сквозь слезы и почти смеясь, ответила я. (27.01.2013)