Женщина не заметила, как настало утро, солнце медленно поднималось у горизонта, освещая небосвод ранним красным цветом зари. Ребёнок на её руках проснулся, молча озираясь вокруг в предутреннем рассвете и рассматривая незнакомую обстановку. Кати, проспавшая всю ночь на материнских руках и державшая в маленькой ручке рыжеватую прядь волос, играла ею как маленькой кисточкой. Щекоча у себя под носом и облизывая её, она с увлечением играла сама с собой, как бы давая матери возможность ещё немного поспать.
Мишель после частого пробуждения ночью, сейчас, даже в свете утренней зари, спал крепко, ничего не замечая вокруг и не ощущая ничьего присутствия. На краю его кровати сидел мужчина, час назад прибывший в замок. Он с любовью и нежностью разглядывал племянника, гладя по белокурым волнистым волосам широкой ладонью. Реснички мальчика нежно подрагивали. Наверное, он видел сон.
Комната медленно заполнялась светом. Открывая перед взором мужчины скрытые уголки. Ален не сразу понял, что рядом с постелью Мишеля, в кресле находится спящая женщина. Когда он услышал посторонний звук, чуть различимое чмоканье и кряхтенье маленького ребёнка, подошёл поближе к укромному уголку, в котором в глубоком кресле спала Жаннин, держа на руках Кати.
Ален взял с края кровати покрывало и накрыл спящую, затем сел напротив и стал молча разглядывать её. Ребёнок не обращал на мужчину никакого внимания, играя волосами матери. Ален только сейчас мог лицезреть это дитя, про которое он так много слышал, но ни разу не видел. Ореол из волнистых белых волос придавал маленькому детскому личику вид ангела. Большие голубые глаза смотрели на материнскую прядь с интересом и восторгом. Как мало нужно для счастья ребенку: прядь маминых волос, тёплые ласковые руки, держащие тебя всю ночь вместо колыбели, теплая мамина грудь и биение её сердца где-то рядом с твоим ухом. Под этот ритм ты засыпаешь и просыпаешься лишь утром. Что может быть чудесней…
«Очень красивый ребёнок», - подумал он, продолжая разглядывать девочку и её мать, - «Впрочем, как и мать. Девочка похожа на неё».
Жаннин, совсем выбившись из сил, крепко спала, прижимая к себе ребенка. Её грудь спокойно поднималась и опускалась в размеренном дыхании. На длинной обнаженной шее пульсировала венка. Губы слегка приоткрылись. Волосы свободной золотистой волной закрыли половину лица. «Она похорошела, цвет лица приобрёл здоровый вид, исчезли тени под глазами», - размышлял про себя мужчина, с улыбкой наблюдая за спящей, - «Она – красавица». Так кто же она, женщина, которую он приютил в своём доме? Прекрасная мадонна с ребёнком на руках или волчица со своим потомством, к которой нельзя поворачиваться спиной? Хотелось думать, что всё-таки первое.
Кати, наконец, увидела сидящего рядом человека и обратила взор своих больших голубых глаз на него. Невероятные большие и чистые детские глаза, обрамленные длинными ресничками, следили за взглядом Алена. Её маленькие губки мусолили рыжую прядь волос женщины. Мужчина не выдержал взгляда девочки и улыбнулся. Она ответила ему тем же: её маленькое красивое личико озарилось в лучезарной улыбке. И вдруг неожиданно она выпустила из рук прядь и протянула свои белые ручки навстречу Алену. Он растерялся: у неё был такой чистый невинный взгляд и завораживающая улыбка. Она радостно зашевелилась в руках матери, пытаясь выбраться из-под покрывала. Ей это не удалось, и она обиженно поджала нижнюю губу, готовая заплакать. Глаза наполнились крупными слезами. У мужчины оставалось всего несколько секунд в распоряжении, чтобы не дать ребенку расплакаться и всех перебудить. Он, наконец, решительно подхватил девочку на руки, прижимая к себе, она в один миг передумала плакать, сменив гнев на милость, и снова одарила мужчину своей очаровательной улыбкой.
- Вот, плутовка, такая маленькая, а уже умеешь управлять людьми. Быстро меня обработала… - чуть слышно прошептал Ален, прижимаясь носом к гладкой детской щеке.
Её нежная кожа пахла молоком и чем-то ещё приятным и едва уловимым. «Смогу ли я когда-нибудь взять своего ребёнка вот так в руки и прижаться к его щеке, вдохнуть его запах, стать счастливым отцом?»
Жаннин открыла глаза и увидела странную картину: мужчина держит её ребенка на руках, прижимаясь губами к её волосам, закрыв глаза. Женщина вначале подумала, что это просто продолжение сна. Как такое может быть? Мужчина, который когда-то хотел её убить, держит на руках её дочь, и на его лице играет улыбка совершенно счастливого человека.
- Что вы делаете, месье Ален? – чуть слышно прошептала Жаннин.
Ален вздрогнул от неожиданности и протянул девочку матери, но она совсем не собиралась так быстро уходить с рук мужчины. Изобразив на личике гримасу обиды, она явно вновь собралась плакать. Чтобы не рисковать разбудить племянника, мужчина оставил девочку на своих руках.
- Это ты что тут делаешь? Ты что всю ночь провела в этом кресле, сидя, с ребёнком на руках? – граф чувствовал неловкость, что проявил излишнюю чувствительность, и женщина увидела это. Он попытался оправдаться:
- Она была готова расплакаться, пришлось её занять…
- Мишель плохо спал, всю ночь тревожно просыпался, я не смогла его оставить… - ответила Жаннин, улыбаясь, глядя на мужчину. Он недоумённо прятал глаза.
- А знаете, месье Ален, вы стали бы замечательным отцом… Правда, правда, не сомневайтесь, - прошептала женщина, стоя совсем близко и пытаясь потихоньку взять свою малышку на руки. Девочка притихла, глядя большими глазами на мать.
- О нет… только не это… Кати, иди к маме…
- Что? Что-то случилось? – Ален не сразу понял, что произошло, но в тот же миг почувствовал. Что-то теплое потекло по его рубахе, просачиваясь насквозь.
- О, простите, месье. Я должна была это предвидеть… - женщина напугано взяла в руки ребенка и, стащив со своих плеч платок, принялась вытирать мокрое пятно на груди мужчины.
- Замечательно, твоя дочь приняла меня за отхожее место. Спасибо, - но, к удивлению Жаннин, мужчина лишь усмехнулся.
Она тайком поглядывала на его лицо, он улыбался:
- Оставь это, я не в первый раз в таком положении. Помниться, когда-то частенько Мишель это делал на меня. Я переживу, тем более не грех пахнуть еще и детской мочой плюс ко всем тем запахам, которые уже есть на моей грязной одежде. Как раз самое время переодеться.
Ален поднял взгляд на Жаннин. Она стояла перед ним в тонкой сорочке, с грубым платком в руках. Её плечи и руки казались такими белоснежными, почти прозрачными на фоне простого коричневого сукна, словно у эльфа. Волосы густой волной покрыли плечи и спину, горя в свете утреннего солнца. Лицо раскраснелось, в желтых глазах – испуг. Мужчина не удержался и провел ладонью по гладкой шелковистой поверхности волос. Руки скользнули на её обнаженные кисти. Жаннин почувствовала, как мурашки побежали по телу от разливающегося тепла мужских рук, она совсем продрогла.
- Ты замёрзла… - прошептал Ален, наклоняясь ближе к девушке и пытаясь заглянуть в её глаза.
Жаннин действительно озябла, и ей хотелось прижаться к его теплому телу, чтобы согреться. Он ещё держал её за плечи, и она не в силах отказаться от его теплых объятий, прислонилась лбом к его плечу. Его голос прозвучал приятным низким баритоном, слегка хрипловатым, волнующим и притягательным:
- Ты дрожишь? – он приподнял её подбородок, заглядывая в глаза.
Девушка увидела его лицо так близко, что могла разглядеть каждую чёрточку и морщинку. Он тяжело дышал ей в лицо, и если раньше это вызывало в ней страх, то теперь притягивало как магнит. «Это безумие…», - промелькнула мысль в затуманенной голове Жаннин, - «Безумие доверяться ему. Он играет со мной, словно лис со своей добычей…» Его губы медленно приближались к её губам, и когда остался один миг до поцелуя, она выскользнула из его объятий, и попыталась уйти.
- Я не хотел тебя обидеть… - прошептал он ей вслед.
Она обернулась и, улыбнувшись, произнесла:
- Я знаю… значит ли это, что вы не сердитесь на меня?
- За что?
- За письмо, которое пришлось написать вам?
- Ах, ты об этом, - на лице Алена отразилась досада, - Нет, я даже рад, у меня появилась возможность вернуться домой.
- Хорошо, что вы вернулись…
- Неужели? – Ален сделал два шага вперед, вновь подходя к женщине.
- Да, я, правда, рада вашему возвращению. Миледи была очень больна, мы все волновались за неё. Теперь всё будет хорошо.
Мужчина внимательно наблюдал за эмоциями, отражающимися на лице Жаннин, она заметно волновалась, боясь поднять глаза. Ален решился попробовать снова. Он провёл тыльной стороной ладони по её щеке. Девочка, сидящая на руках, нетерпеливо завертелась, пытаясь схватить рядом стоящего мужчину за волосы. Жаннин усмехнулась:
- Похоже, вы ей нравитесь…
- Я так и понял... когда рубашка намокла…
Кати, наконец, удалось схватить длинную прядь чёрных волос Алена, и подтянуть к себе ближе. Мужчине пришлось приблизиться к стоящей рядом женщине настолько, чтобы девочка могла свободно держать его волосы, не выдрав клок.
- Я вспоминал о тебе… - прошептал Ален, прижимаясь губами к волосам Жаннин.
Рукой он быстро приблизил её лицо за подбородок к своему лицу и поцеловал в губы требовательно, страстно. Жаннин не успела среагировать, как за спиной Алена послышался звонкий голосок Мишеля. Увидев дядю, он вскочил со своей постели и быстро подбежал к нему, обхватив за ноги:
- Дядя, вы приехали! Я так рад!
- Я тоже! Поэтому к тебе зашёл вперёд всех! – Ален подхватил мальчика на руки и закружил на середине комнаты.
Мишель ласково обнял мужчину за шею, и пока они обменивались вопросами и ответами, Жаннин незаметно выскользнула из детской спальни, смущённая и раскрасневшаяся.
Она бесшумно закрыла за собой дверь и прижалась спиной к стене, переводя дух. «Что это было?» - размышляла она, вороша пушистые волосики дочери. Та, глядя на мать, деловито сосала пальчики.
- Какой конфуз, Кати… Ты помочилась на хозяина... - Жаннин улыбнулась, глядя на беззаботное личико дочери, которая засунула сразу три пальчика в рот, - Ты хочешь кушать, моя сладкая? Идем скорее, я переодену и покормлю тебя.
И Жаннин растворилась в коридорах замка, ведомая заботами начинающегося дня и раздираемая противоречивыми мыслями в своей голове.
* * *
Ален немного замялся, увидев впереди женщину, одетую в новое красивое платье, с широким поясом и, держащую за руку рядом стоящего Мишеля. Только медленно, подходя ближе, Ален с изумлением понял, что эта красивая женщина, стоящая в центре зала, его родная сестра Мэри, та самая, что во время его отъезда полгода назад никак не могла расстаться со своим скучным облачением и без конца хандрила. Теперь же перед ним стояла совсем другая женщина, улыбающаяся и цветущая, полная жизни.
- Мэри? Ты ли это, моя дорогая сестра? – проговорил он, подходя к ней и целуя её белую кисть.
- Да, Ален, ну, конечно, - графиня улыбнулась.
- Я не узнаю тебя. За эти месяцы ты изменилась.
- Это плохо?
- Это замечательно. Я вновь вижу мою сестру, которая всегда была весела и приветлива. Перед моим отъездом ты всё время хандрила, и, не обижайся, ради бога, выглядела не ахти. Но сейчас, ты снова свежа и красива. Если б я не был твоим братом, то обязательно влюбился.
- Спасибо, Ален, - проговорила смущённо Мэри.
Мишель тоже смотрел на нее восхищенными глазами:
- Да, мамочка, это правда. И я бы тоже влюбился.
- И тебе спасибо, мой милый.
- В чём секрет? – обратился заинтригованный Ален.
- Не знаю, может это покажется тебе странным, но, думаю, это всё благодаря той молодой женщине, которую ты оставил в замке, как няню для Мишеля. У Жаннин оказалось много талантов и прекрасных качеств. Наверное, тебе это не понравится, мой возлюбленный брат, но я впервые обрела подругу в её лице. Мне стало легче жить. Её родители мне помогают по хозяйству. Бертран, её отец действительно отлично ведёт дела. Я ими очень довольна.
- Не слишком ли ты доверяешь им, Мэри? Мы же ничего о них не знаем? – с недоверием проговорил Ален.
- Возможно. Но, Ален, мне так хочется им верить. Пойдём, мой милый брат, мы проводим тебя до твоей комнаты, - негромко проговорила Мэри, улыбаясь.
- Хорошо, я не прочь помыться и переодеться, тем более что в последнее время мне не часто приходилось это делать, - согласился Ален.
Мэри улыбнулась, исподлобья глядя на брата и взяв его под руку, неспешно повела по коридору. Она немного медлила, не зная, как Ален среагирует на перемену в его комнате. Никто и никогда не вмешивался в его кабинет и покои, да еще в его отсутствие. Наконец, сделав глубокий вдох, она взялась за ручку двери и отворила ее. Ален, сделав несколько шагов, неуверенно остановился:
- Ты здесь кое-что изменила?
Мэри молча, утвердительно кивнула в ответ, испытующе наблюдая за братом: «А вдруг ему не понравится, и он начнёт возражать, говорить, что никто её не просил, здесь наводить порядок».
- Что ж? – медлил Ален, разглядывая новые стены, - Мне нравится, всё со вкусом. И теперь моя комната не похожа на берлогу одинокого вояки.
- Тебе правда нравится? – не веря своим ушам, переспросила Мэри.
- Да, очень.
- Позже можно взглянуть на мои покои, но… не сейчас. Тебе нужно отдохнуть с дороги и приготовиться к обеду.
- Да, мне нужно распорядиться, чтобы наполнили ванну, я хочу смыть с себя всю эту грязь, которая уже въелась в кожу.
- Отдыхай, а я распоряжусь. Пойдем, Мишель. Дядя помоется.
- Но, мама, - возмутился мальчик, вскакивая с кресла, на которое так старательно забирался.
- Спасибо, Мэри. Пусть Мишель побудет со мной, пока будут наполнять ванну. Мы немного поговорим.
Ален тяжело опустился на новую резную кушетку, теперь стоящую напротив камина. Мэри вышла, закрыв за собой дверь.
Послышался звонкий голосок Мишеля:
- Дядя, где вы так долго были? Я по вас очень соскучился.
- О, я тоже, малыш, мечтал вас с мамой увидеть, - Ален обнял одной рукой подошедшего мальчика.
Через несколько минут вошли слуги, внося огромный чан, и, наполняя его водой. В комнате возле хозяина молча возник старый Жак, помогая раздеться и изредка поглядывая на мальчика, так как тот сидел к нему лицом.
- Какие же у тебя новости, мой милый мальчик, наверное, много чего произошло за то время, что меня не было дома? Расскажи мне о чём-нибудь.
- С удовольствием, дядя. Я учусь читать на латыни с Жаннин, и теперь я сам читаю книги из вашей библиотеки.
- Что? Жаннин знает латынь?
Жак и Мишель быстро переглянулись.
- Да, дядя. Она много чего знает. Она вылечила маму, когда та заболела, помогла ей восстановить замок и сделала наши комнаты другими. Она такая хорошая.
- А как она вылечила маму?
- Натирая её какими-то маслами, и делая массаж. Ну, так мама сказала. Я-то ничего не понял из того, что они делали.
- Ты так говоришь, потому что она тебе нравится?
- Она мне и, правда, очень нравится, она добрая и красивая, и дочка у неё хорошая. Когда я вырасту, я, наверное, женюсь на ней.
- Вот это новости. А не рановато ты о женитьбе думаешь?
- Нет. Только вот мама говорит, что я не могу жениться на Жаннин, потому, что она не нашего круга.
- В самом деле?
Ален задумался, улыбаясь и взглянув на наивного племянника, затем на старого Жака. Слуга пожал плечами, вздохнув. Мальчик, ненадолго замолчав, потупил взгляд.
- Ну, наверное, твоя мама права. Я тоже так думаю.
- Поэтому вы, дядя, не женитесь снова? Трудно найти такую, как Жаннин в нашем круге?
Слуга тихо хихикнул, пряча глаза.
- Ну, всё. Это уж слишком, мой дорогой. С меня хватит рассказов про хорошую Жаннин, - вспылил Ален, не выдержав.
Мальчик приумолк, снова потупив взгляд. Воцарилась тяжелая пауза, которая была невыносима для обоих. Мишель упорно молчал, и тогда Алену пришлось снова спросить:
- Ну, хорошо, извини, малыш. Я просто устал.
- Тогда я пойду и не стану вам мешать, дядя, - почти прошептал Мишель, боясь заплакать.
- Подожди. А знаешь, малыш. Передай, пожалуйста, Жаннин, что я зову её, пусть придёт прямо сейчас, - проговорил Ален, улыбаясь и размышляя о чём-то про себя.
- Хорошо, дядя, я сейчас же позову её, - Мишель радостно вскочил, и в один миг исчез за дверью.
- А сам можешь идти играть…
Слуга, закончив раздевать хозяина, молча собрал грязную одежду и прошаркал к выходу.
Ален остался один в своей обновлённой комнате, с лукавой улыбкой глядя на наполненный чан с водой, над которым поднимался пар. Его удивила детская непосредственность и в то же время мудрость в суждениях Мишеля. Мальчик прав, может быть, в кругу знати невозможно найти ту единственную, хорошую, добрую, которая станет усладой для твоей души, чтоб больше не хотелось ехать куда-то, ублажать глупых знатных «гусынь», развращённых своей никчёмной жизнью.
Жаннин не заставила себя долго ждать, и через несколько минут, проводив Мишеля в его комнату, уже стучала в дверь, робея от одной только мысли о предстоящей встрече и вспоминая утренний поцелуй. Сколько раз за эти месяцы она представляла себе приезд Алена, и каждый раз по-разному. Но ни разу ей даже и мысли не пришло, что встреча будет именно такой. И вот теперь она стоит перед его комнатой, и сердце от волнения замирает. Она слышит его густой голос, приглашающий войти.
Попадав внутрь, пройдя через всю комнату, она остановилась в изумлении. Такого она никак не могла себе представить. На середине стоит огромный чан с горячей водой, покрытый сверху густой мыльной пеной, а в нём лежит хозяин замка, высунув голые загорелые плечи и руки поверх воды. Крепкие ладони его рук лежат на краях ванны, в одной из них сжато горлышко маленького серебряного штофа с вином. Голова, покрытая длинными чёрными волосами, запрокинута назад на краю чана. Жаннин видит точёный профиль его лица: глаза закрыты, губы полуоткрыты.
- Добрый день, господин Ален. Рада видеть вас снова, - вполголоса проговорила Жаннин, выдавая своё присутствие.
Но он, не оглядываясь к ней, произнес:
- Так уж и рада?
Жаннин смутилась, понимая, что опять их разговор принимает воинственный характер, как и раньше, но, быстро взяв себя в руки, парировала:
- А вы совсем не изменились, ни внешне, ни манерами.
- Да, и многим женщинам я нравлюсь именно за это, - Ален упорно продолжал лежать, не глядя на собеседницу.
Жаннин вновь начала теряться перед этим человеком. Ну почему никогда нельзя знать, как он захочет повести себя в следующий момент? Он словно избалованное дитя. Всегда непредсказуем и переменчив в настроении. Девушка ответила, стараясь, сдержать волнение в голосе:
- Я в этом не сомневаюсь, месье Ален. Вы что-то хотели?
- Да …
Ален, наконец, открыл глаза и повернул голову в сторону Жаннин. Их взгляды встретились. В голове женщины промелькнула мысль о том, что за то время, что она его не видела, он стал ещё красивее, притягательнее, наверное, во всём виноват этот смуглый загар.
- Мой племянник только что проговорился, что ты вылечила мадам Мэри. Что ж, хвалю, если именно тебе это удалось сделать.
- Ваша сестра нуждалась не в лечении, а во внимании.
- Тогда я тоже нуждаюсь в твоём внимании.
- В самом деле? А как же ваши женщины? Разве они не уделили вам должного внимания?
Жаннин едва сдерживала улыбку.
- Да, но… мне хочется другого внимания. Ты знаешь, я вспоминал про тебя - Ален сделал небольшой глоток из сосуда.
- Вы повторяетесь, утром вы уже сказали мне об этом…
Девушка наблюдала за его движениями. Наконец, он снова обернулся к ней, улыбаясь:
- Ах, да! Забыл, утром я был немного ни в себе, наверное, от долгой быстрой езды верхом. И всё время своего отсутствия я провёл в походных условиях, одичал немного. Скоро, я надеюсь, все вернется на свои места, и я снова стану «пресным» провинциалом. Хотя… кто знает, возможно, мне захочется пожаловать ко двору счастливого Монфора. Возможно…
Ален задумчиво уставился на сжимаемое в руке горлышко, как будто именно оно могло ответить ему на этот вопрос. На минуту воцарилась тишина. Жаннин, стоя в стороне, отрешенно молчала. Её вновь одолела досада. Почему этот человек постоянно играет с ней? Утром он был нежным и искренним, а через час снова превратился в чудовище. Ещё немного и ему снова захочется бросить её в подземелье. У Жаннин ком стоял в горле от такого поворота событий. К сожалению, её опасения по поводу хозяина оправдались. Жить здесь снова станет сложно. Женщина огорчённо смотрела в одну точку, уже не замечая присутствия мужчины, лежащего в горячей воде. Голос Алена неожиданно прервал ход её мыслей:
- Ну? Так что? Ты сделаешь массаж уставшему путнику? – хозяин приподняв одну бровь, игриво взглянул на стоящую рядом Жаннин.
Без труда он разглядел, как зарделось её лицо. Он снова отметил про себя, что с момента их последней встречи, она очень изменилась, посвежела, окрепла и стала весьма привлекательной.
- Даже не знаю, стоит ли? – озадаченно проговорила Жаннин, кусая губы и понимая, что сейчас ей придётся прикасаться к его горячей обнажённой коже.
- Стоит… чего ты боишься?
- Боюсь? Пожалуй, боюсь, что вам слишком понравится, и вы будете просить меня об этом постоянно, - наполовину шутя, наполовину всерьёз проговорила Жаннин. Именно так обстояли дела с Мэри, которая теперь постоянно просила её об этом.
- Иди сюда… - Ален поманил женщину рукой, - Я, как видишь, даже кушетку под своей головой поставил, чтоб тебе было удобно. Оцени хотя бы это.
Жаннин молча подошла к кушетке, о которой сказал хозяин, взобралась на неё и встала на колени, упираясь животом о край большого чана. Робко положила руки на голые загорелые мужские плечи. Ален глубоко вздохнул, когда её ладони медленно двинулись вдоль уставших мышц. Это было самым невероятным, приятным ощущением, о котором он почти забыл. Её руки скользили круговыми движениями по его шее, плечам, рукам. Он затылком почувствовал, как её мягкая нежная грудь прижимается к нему, когда она гладит его руки. «А она напряжена», - промелькнула мысль в его голове, - «Либо она боится, либо это возбуждает её так же, как и меня… Какие нежные у неё руки. И от волос так приятно пахнет.».
Незаметно для самого себя, Ален громко вздохнул, почти простонал, чувствуя, как возбуждается его тело. Она запустила свои руки в его длинные мокрые волосы, массируя голову. Ему показалось, что каждый волос встает дыбом, под её пальцами. Стало трудно дышать, Ален задыхался от возбуждения, ещё немного, и он уже готов затащить её к себе в воду. Едва сдержавшись и сжав кулаки, он взревел:
- Пошла прочь! О господи! – рванулся из её рук, окунаясь с головой. Графин выскользнул из его руки и звонко покатился по каменному полу. Вино бордовой лужей растеклось, заливая край ковра.
Жаннин испуганно отскочила в сторону, не понимая, в чём дело. Первая мысль, которая пришла ей в голову: «Я сделала ему больно?» Если б она только могла знать, как далека она от истины. Голова Алена с плеском снова появилась над водой. Длинные чёрные волосы прилипли к лицу и шее. Он молчал. Жаннин подумала, что самое время ей уйти, и молча побрела к двери. Но неожиданно раздавшийся мужской голос остановил её:
- Чёрт! Нет! Подожди!
Девушка молча остановилась, не поворачиваясь к хозяину лицом. Она слушала. Его голос прозвучал как-то сдавленно:
- Мне нужна твоя помощь…
- Не лучше ли вам позвать кого-то более умелого, чем я.
- Нет, ты… подойди сюда.
Жаннин снова почувствовала неприятное чувство тревоги и страха, находясь рядом с ним. «Почему он хочет, чтобы я ему помогала, почему не отпустит?» - думала она, поворачиваясь к нему лицом и подходя к чану. Она старалась не смотреть в мутную воду, на поверхности которой уже почти совсем исчезла пена.
- Подай мне вон ту простынь.
Жаннин молча взяла кусок белой чистой ткани и развернула перед Аленом, отворачиваясь. Послышался шум расплескавшейся воды. Мужчина шагнул на пол, заворачиваясь в простынь. Краем глаза Жаннин видела его мощный обнаженный торс, на котором блестели капли воды, стекающие по гладкой коже.
- Пойдём со мной, - проговорил Ален, кивнув головой в сторону своей спальни. Жаннин вздрогнула, увидев направление, указанное мужчиной: «Что он придумал?»
- Не бойся, идём, - на лице Алена появилась загадочная улыбка. Рукой он обнял её за плечи и тихонько подтолкнул вперед.
Они вошли в спальню, где посередине небольшой комнаты стояла огромная кровать, покрытая сверху балдахином. В комнате было прохладно, благодаря закрытым ставням. Ален сильной рукой легко откинул в сторону плотную ткань балдахина, открывая заправленную постель. Жаннин, не отрываясь, следила за его движениями. Мышцы на руках и груди играли от каждого его движения. «Очень красив… даже слишком», - подумала про себя женщина, наблюдая за манипуляциями хозяина. Это пугало и возбуждало одновременно:
- Что вы делаете? Боюсь, что я не в силах вам помочь…
- Почему? Разве ты - не женщина? – Ален сел на край огромной кровати, приглашая рукой Жаннин последовать за ним.
- Месье Ален, пожалуйста, поймите меня правильно, я… - растерянно пыталась что-то объяснить Жаннин.
- Что ты? – Ален исподлобья смотрел на стоящую возле него женщину, - Сегодня утром ты ведь позволила поцеловать себя? Значит, я могу доверять тебе.
- Господи, да о чём вы? Это какое-то безумие…
- Что? – усмехнулся Ален, показывая свои крепкие зубы, - Вот уж действительно смешно. Ты считаешь безумием, находится рядом со мной? Я что? Недостаточно хорош? Что во мне не так, по твоему мнению?
Жаннин окончательно растерялась, этот человек откровенно издевается над ней, и что теперь делать, она не знает. Его забавляет её растерянность.
Ален, полулежа на своей постели, наблюдал за её робкими попытками увернуться от него. Такой она возбуждала его ещё сильнее. Даже в полутёмной комнате можно увидеть, как горят её щеки, а глаза избегают смотреть на его голый торс. Рыжие волосы, выбившись на свободу, спадают на плечи и шею, глаза сияют, губы слегка приоткрыты и шепчут что-то невнятное. Её платье намокло на груди, прилипая к телу и вырисовывая контуры.
- Возьми там со столика банку с мазью.
Жаннин послушно взяла маленькую баночку и снова подошла к кровати, на которой лежал Ален. И только теперь она увидела почти через всю спину багровую полоску, на которой маленькими капельками выступила кровь.
- О, боже… месье, вы ранены?
Жаннин присела на край кровати, забывая о недавнем замешательстве. Она осторожно прикоснулась пальцами к краю багрового шрама:
- Кровь… что за дурацкие игры? Почему вы сразу не сказали?
- Ну, уж нет. Лишить себя такого забавного зрелища, как твоё смущение.
- Вам это кажется забавным?
- Тебе, наверное, темно? - проговорил, не поворачивая голову, Ален, - Открой ставни.
Жаннин быстро встала и резко распахнула ставни. Они с треском отворились, впуская в комнату яркий солнечный свет. Окна выходили на озеро, за которым виднелся берег, покрытый лесом. Сразу послышалось пение птиц и тихий плеск воды у самой стены замка. Девушка вернулась обратно.
- Ты можешь взять чистые лоскуты там же на столике.
- Хорошо.
Женщина почувствовала неловкость за то, что истолковала слова Алена неправильно. Смешно даже, ведь он вёл её в спальню для того, чтобы, она сделала ему перевязку, а она… вот глупая. Жаннин улыбнулась самой себе, отрывая кусок ткани и делая из него бинт. Она даже не заметила, что глаза мужчины сейчас наблюдают за ней.
- Чему ты улыбаешься? – его голос прозвучал почти шёпотом.
Жаннин вздрогнула от неожиданно оборвавшихся мыслей и смущённо покачала головой.
- И всё же? О чём ты думаешь, когда так улыбаешься? Ведь не о повязках ты думала?
Ален снова лёг на бок. Мокрые волосы, свесились по плечам влажными прядями. Его обнажённый крепкий торс осветило солнце, выставляя напоказ твёрдые мышцы. Под влажной простынёй, в которую он завернулся по пояс, угадывались мускулистые бёдра. «Он так хорош», - улыбнулась снова про себя Жаннин, разглядывая мужчину. Встретившись с ним взглядом, она, опустила глаза, делая вид, что очень увлечена разрыванием ткани.
Он молча рассматривал её. Сейчас, когда ставни открыты, на её голову падают солнечные лучи, и волосы словно горят огнём. Брови сосредоточенно сведены к переносице, придавая лицу озабоченный вид.
- Ты не скажешь? Почему? Потому что подумала совсем о другом, когда я повёл тебя в свою спальню? – Ален, улыбнулся во весь рот, с удовольствием наблюдая, как лицо женщины снова покрывается густой краской.
- Но вы делали мне такие намеки… признаться, я даже немного испугалась такого напора с вашей стороны… - тихо проговорила Жаннин, усаживаясь рядом с лежащим мужчиной.
Он поймал её ладонь на лету и прижал к своим губам:
- Значит, я пугаю тебя? У тебя уже есть ребёнок, а ты боишься мужчин? Каким, интересно, был твой муж?
- Зачем вам знать об этом?
- И всё же?
- Очень юным… мы были оба очень юны, когда нас поженили. Но он был замечательным. Давайте, я посмотрю, что тут можно сделать, - Жаннин, не глядя на него, высвободила свою ладонь, пытаясь перевести разговор на другую тему.
Ален послушно повернулся на живот, подставляя спину. Жаннин налила из графина немного воды в чашку и намочила короткий кусок ткани. Она осторожно промокнула им выступившую кровь на ране, затем проделала это на следующем участке. Потом, открыв баночку, пальцем подцепила немного мази и осторожно нанесла на поверхность багровой полоски.
- Жаннин…
Женщина вздрогнула, чуть ли не впервые услышав своё имя из уст этого человека. Она остановилась, глядя на повернувшееся к ней лицо мужчины.
Он серьезно смотрел ей в лицо:
- Жаннин, я хочу, чтоб это осталось между нами, не рассказывай о моём ранении Мэри, она итак всё принимает слишком близко к сердцу. Я не хочу, чтоб она волновалась. Ты ведь и сама видишь, здесь нет ничего страшного, рана неглубокая и быстро заживёт. Хорошо?
- Вы можете всецело мне доверять.
Жаннин продолжала наносить мазь на рану. Сейчас, находясь так близко рядом с его кожей, она могла разглядеть, как шрамы различной величины покрывают всю его спину и плечи.
- Ещё один шрам в вашей коллекции не помешает?
Она быстро наложила повязку, мужчина сел перед ней, позволяя обернуть тонкой полоской ткани его торс, чтобы она могла держаться. Жаннин проворно орудовала, быстро покрывая рану. Ален сидел к ней спиной, чувствуя каждой клеточкой своего тела её прикосновения.
- А у тебя и в самом деле множество талантов. Чего ты не умеешь?
- В моей жизни это было необходимо знать.
- Да? Как интересно. И где же?
- На войне. Мне слишком часто приходилось терять близких. Только вот привыкнуть к этому невозможно…
Жаннин захотелось уйти от темы:
- На вашей спине уже нет живого места, - она осторожно потрогала толстый розовый шрам под лопаткой.
- Да уж, вот как раз тот, что ты трогаешь, чуть было не стоил мне жизни.
Женщина не смогла удержать нахлынувшие на неё так неожиданно чувства. Она наклонилась и прикоснулась губами к этой розовой отметине на его спине. Ален резко развернулся к ней лицом и, подмяв женщину под себя, в мгновение ока оказался на ней. Сгорая от желания, он крепко обхватил её обеими руками за талию и требовательно захватил её губы в свои. Они слились в страстном поцелуе. Голова Жаннин закружилась, в висках пульсировало, а сердце стучало так, что казалось, вот-вот вырвется на свободу. Они оба задыхались от страсти. Жаннин обняла его за шею, прижимая к себе, а он руками ворошил её волосы, разлетевшиеся по шёлковому покрывалу и отливающие на солнце медью. Жаннин раньше и подумать не могла, что он может быть таким нежным. Его страсть и возбуждение передались ей в один миг, как цепная реакция. Она с удивлением почувствовала, как её рука гладит его обнажённую спину и спускает простынь с его бёдер. Она открыла глаза. Он смотрит на неё затуманенным взглядом, влажные губы дрожат, его руки быстрыми движениями расшнуровывают платье, скрывающее её грудь в своих плотных складках, и выпускают её наружу. В голове Жаннин шумит, и она не в силах всё остановить.
Чем бы все это закончилось, если бы не вошедшая в кабинет Мэри? Она огляделась вокруг себя: комната пуста, на середине зала стоит чан с остывающей водой, в нём никого нет. Она позвала брата:
- Ален? Ты где? Ален!
В спальне оба вскочили на смятой постели. Ален и Жаннин, удивленно глядели друг на друга, в ужасе представив себе картину входящей сюда Мэри. Ален, пытался унять в себе желание плюнуть на всё и заняться снова той, что сидела напротив него. Он судорожно придумывал, как остановить сестру. Жаннин торопливо пыталась затянуть своё платье и убрать волосы. Ален, с трудом сдерживая дрожь в голосе, наконец, крикнул:
- Подожди, Мэри, я не одет, я сейчас выйду.
- Не спеши. Я только зашла сказать, что стол готов, тебе нужно одеться и спуститься в зал. Мы ждем тебя, - послышался голос из кабинета.
Ален вскочил с постели, закутываясь в простыню и хватая с кушетки, стоящей в углу комнаты приготовленную им заранее чистую тунику. Руки не слушались, когда он попытался застегнуть пуговицы. Из кабинета вновь послышался голос Мэри:
- Ален, ты слышишь? Мы ждём тебя в обеденном зале!
- Да, я понял, сейчас иду, Мэри. Встретимся в зале, - медные пуговицы никак не даются ему, выскальзывая из дрожащих пальцев.
- Хорошо.
Мэри вышла, и когда дверь в кабинете за ней захлопнулась, мужчина с облегчением вздохнул и сел на край кровати, переводя дух.
- Чувствую себя, как нашкодивший паж, которого застал в постели со своей женой ревнивый супруг, - прошептал, улыбаясь, Ален, поднимая глаза на Жаннин. Она стояла перед ним, застёгивая его непослушные пуговицы.
- Видно часто вам приходилось шкодить, будучи пажом, - прошептала она, закончив с его рубашкой.
Некоторое время они молча смотрели друг на друга, потом Жаннин отошла к окну, отвернувшись от мужчины. Она слышала, как он встал и, стянув с себя простынь, стал быстро одеваться. Дыхание Жаннин восстановилось. Теперь, глядя на лес, на том берегу озера, она с ужасом осознала своё положение, ей стало стыдно и неудобно находиться рядом с этим человеком в одной комнате. «Не знаю, что на меня нашло?» - рассуждала она про себя. Ей хотелось прокрутить этот час назад и прожить его в своей комнате, чтоб не видеть его, не чувствовать его руки и губы, такие нежные и требовательные. Жаннин закрыла глаза, вслушиваясь в торопливые движения Алена по комнате. На душе стало пусто и тоскливо.
Наконец, мужчина собрался и подошёл к Жаннин, поворачивая её рукой к себе.
- Там, когда ты делала мне массаж… ты ведь подумала, что сделала мне больно?.. Это не так, мне было хорошо… слишком хорошо... я даже испугался, что не смогу… не смогу совладать с собой… и я был прав… - Ален немного помолчав, добавил: - Ты можешь выйти через эту дверь, - он показал на потайную дверь в задней стене комнаты: - Тебя никто не увидит, будь спокойна.
Жаннин молча вышла, чувствуя, как лязгнул за её спиной дверной затвор. На глаза навернулись слёзы, но она, быстро смахнув их, начала спускаться по винтовой лестнице, проходя через башню и быстро оказавшись около своей комнаты. Благо, что там никого не было. Вероятно, Ингрид и Бертран, забрав с собой Кати, ушли к себе.
Теперь у неё с Кати была своя большая комната рядом с комнатой Мишеля, по распоряжению Мэри. Жаннин устало опустилась на свою кровать, уткнув лицо в подушку.
Через несколько минут в дверь её комнаты постучали. Жаннин едва успела вытереть лицо, как дверь отворилась, и на пороге появилась Мэри, нарядная и красивая. Она неторопливо вошла и остановилась прямо возле вскочившей с постели женщины.
- Что с тобой? Ты плачешь? – Мэри сразу же заметила распухшее от слёз лицо Жаннин, та боялась даже поднять на неё глаза, - Что случилось? Что-то с Кати?
- Нет, миледи, что вы, - испуганно прошептала Жаннин, наконец, взглянув на хозяйку.
- Нет, всё хорошо. Вы только не беспокойтесь. Это я так… нашло что-то.
По выражению лица Мэри было видно, что слова прозвучали для неё неубедительно:
- И всё же? Что происходит? Мишель говорил мне, что милорд с тобой о чём-то разговаривал. Он чем-то напугал тебя или обидел?
- О, нет, нет. Ни о чём не беспокойтесь… - прошептала испуганно Жаннин, вновь устремив свой взгляд на хозяйку.
- Я поговорю с ним. Он слишком строг к тебе. Ты должна его понять, он - воин, и война сделала его жестким, он не доверяет вам: тебе и твоим родителям, но это пройдёт очень скоро, как только он узнает вас поближе. Он сказал, что теперь надеется долго пробыть дома. У него теперь будет время во всём разобраться. Вот увидишь, он изменится, - Мэри говорила спокойно, и Жаннин почувствовала, что теперь они поменялись местами, теперь она её успокаивает. Эта мысль вызвала у неё улыбку:
- Спасибо вам, миледи. Вы такая хорошая. Подумать только, когда я впервые вас увидела, то подумала, что с отъездом месье Алена, мне конец. Но оказалось всё наоборот… - Жаннин засмеялась, а с ней и Мэри.
- Мне стыдно за всё, так глупо получилось. Стыдно вспоминать, что я была такой, - Мэри снова засмеялась, - Жаннин, я зашла, чтобы попросить тебя занять Мишеля после того, как он поужинает вместе с нами. Ты зайдёшь в зал и заберёшь его. Хорошо?
- Да, мадам. Как скажете, - Жаннин выдавила вымученную улыбку, и Мэри быстро удалилась, шурша юбками.
Женщина огорчённо вздохнула, вновь опускаясь на постель.
«Нужно привести себя в порядок», - подумала про себя Жаннин, поправляя складки на своём бедном платье и распуская волосы. Они тяжелой рыжей волной рассыпались по её плечам, блестя на солнце. Женщина быстро расчесала их густой щеткой и, заплетя косу, заправила назад. Умылась и вытерла лицо. Теперь в таком виде можно показаться всем на глаза, а особенно самовлюбленному хозяину, который думает только о себе и удовлетворении своих желаний.
«Господи» - подумала Жаннин, - «Как глупо я веду себя. Совсем потеряла голову… чего можно ожидать еще от такого человека, как граф? Нужно держаться от него подальше…» С этими мыслями она вышла из комнаты, неторопливо направляясь в столовую, где расположились хозяева за обеденным столом. По дороге она зашла в комнату Ингрид, чтобы забрать с собой маленькую дочь на прогулку.
Жаннин подходила к залу в то время, как Ален что-то распалено и громко рассказывал присутствующим людям о новостях герцогства. Женщина не решалась войти и прервать его вещание, поэтому ей пришлось стоять у входа, держа дочь на руках и прижавшись к холодной стене спиной, невольно прислушиваясь к разговору.
Жаннин узнала, что Монфор, наконец, завладел троном герцогства Бретани и стал полноправным и единоличным правителем. Ему удалось, благодаря продолжавшейся всё ещё войне во Франции, стать независимым сувереном.
- Эта большая заслуга, – проговорил Ален, – британской знати и дворянства, хотя не все гранды придерживаются такого мнения, ведь герцогство кишит англичанами… теперь стабильно будут приходить обозы с продовольствием, и о недавних голоде и чуме можем, наконец, забыть. Жизнь входит в прежнее русло, в Бретани наступает затишье.
- Это замечательно, Ален. Наконец-то мы сможем жить спокойно, и не бояться за будущее детей, - Мэри импульсивно поднялась со своего места, пройдя через всю длину стола, опустилась на подлокотник кресла брата и поцеловала его в щеку, - Ты привез замечательные новости.
- Ты всё-таки великолепно выглядишь… смотрю на тебя и не могу налюбоваться. Мне не верится, что совсем недавно ты болела. Может, это письмо – обман? – улыбаясь, проговорил Ален.
Жаннин выглянула из-за косяка так, что ей было видно сидящих, а им её нет. Хозяин замка из-за пазухи достал какой-то свёрток, и она скорее догадалась, чем разглядела, что это было то самое письмо, которое она написала несколько дней назад. Ален встал со своего места и, вытерев рот, вальяжно прохаживаясь по залу, начал вслух читать слова, которые были написаны в нем.
- «Господин Шатарье, простите меня за дерзость, что взялась самолично написать вам, но это письмо не только от меня, но и от людей, живущих в вашем доме». Подумать только, какой слог у этой женщины? Вам это ни о чем не говорит, мадам? Не кажется подозрительным? Она говорит как знатная дама… а что за почерк? Взгляните, Мэри, - он протянул свёрток сестре.
- Что ж, действительно любопытно. Но что вы этим хотите сказать? Красиво писать и высказывать свои мысли - не преступление… Вы цепляетесь к Жаннин. А почерк и слог действительно великолепный, - Мэри, улыбаясь, подошла к брату и тонкой кистью руки провела по плечу, устремляя взгляд карих глаз в мужские зелёные.
- Вы действительно думаете, что я цепляюсь? Это просто смешно…
- Да, я так думаю. И знаешь, милый мой брат, всего несколько минут назад, когда я заходила в её комнату, она плакала… да, да… я уверена в этом, хоть она и не призналась.
- В самом деле? – лицо Алена переменилось. Он перестал улыбаться и нервно зашагал по каменному полу столовой, – Любопытно, что именно её обидело?
- Мама, я поел… Можно пойти с Жаннин? – неожиданно раздался голосок мальчика, обратившего на себя внимание родственников. Признаться, Ален даже забыл о его присутствии.
- Да, милый. Сейчас подойдёт Жаннин, и пойдете, - ласково проговорила Мэри, погладив сына по голове, - подожди немного.
- Тогда спойте, дядя, мою любимую песню, - смущенно проговорил Мишель, подбегая к дяде.
- Да, Ален, мы соскучились по твоему голосу, он так волнует. Принесите инструмент! – поддержала сына Мэри и дала указания слугам.
Прислуга, выходящая из зала, неожиданно налетела на стоящую с ребёнком Жаннин, и у входа случилось замешательство, обратившее внимание хозяев. Теперь женщина больше не могла оставаться в коридоре незамеченной, ей пришлось войти.
- Прошу прощения. Я могу забрать месье Мишеля? - почти прошептала она, задыхаясь от неловкости своего положения.
- Мамочка, можно дядя сначала споет нам… вы же споёте, дядя, и для Жаннин и Кати тоже? – хитрил мальчик, ласково прижимаясь к графу.
Тому ничего не оставалось, как принять из рук прислуги лютню и заиграть. Мишель, довольный своей победой, устроился в кресле рядом с Аленом, устремив на него свой васильковый взгляд.
- Ох, и хитрец, ты, братец… - улыбаясь, произнёс дядя и провел ловкими пальцами по струнам, и как бы между прочим обратился к Жаннин, мельком глянув на неё:
- Присаживайся. Хочешь что-нибудь съесть?
- И в самом деле, не стесняйся, поешь. Ты ведь ещё не успела пообедать? – подхватила Мэри, указывая кистью руки Жаннин на стул.
- Нет, миледи, спасибо. Мне неловко…
- Начни трапезу, пока я буду петь для вас.
Жаннин присела на предложенный ей стул, усадив себе на колени ребёнка, и обратила свой взгляд на мужчину. Малышка Кати заёрзала на руках, пытаясь слезть с материнских рук и уползти в интересующем её направлении. Кусок не лез Жаннин в рот, она не могла себе представить, что станет есть в присутствии хозяев дома.
Ален наигрывал какую-то мелодию, глядя на струны и настраивая, прежде чем запеть. Женщина и не знала, что этот человек умеет петь. Как-то не вязалась его мощная фигура, жёсткий взгляд, большие пальцы рук с умением хорошо петь и играть на инструменте. Но, как ни странно, у него это великолепно получилось. Он, ловко перебирая струны, запел. Его голос сначала звучал почти шёпотом, но по мере развития событий в песне, он разносился по зале всё звучнее. Жаннин замерла от неожиданности: приятный низкий тембр её ошеломил - безупречный слух и необычный, словно бархатистый, слегка хрипловатый баритон. Женщина боялась вздохнуть, чтоб не нарушить мелодичность песни. Ален улыбался, поочередно глядя на Мэри, Мишеля и, наконец, его взгляд остановился на ней. Господи, Жаннин стало трудно дышать, чувство восторга переполняло её. Даже дочка, которая только что нетерпеливо ёрзала на своём месте, прислушалась и замерла. Лицо женщины зарделось, зелёные глаза сверлили её взглядом, но она не в силах была оторваться от них, хотелось продлить это мгновение как можно дольше, чтобы наслаждаться этим приятным чувством.
Песня закончилась, Ален отложил лютню в сторону и отвернулся от ошеломлённой женщины. Мэри засмеялась, видя полное замешательство Жаннин.
- Ален удивительно поёт. Ты так не считаешь?
- Полностью с вами согласна, миледи. Это действительно удивительно. Я не знала, милорд, что вы обладаете таким замечательным даром.
Алену польстило это замечание, и он обмяк.
- Но ты ничего не съела? – добавил он, небрежно вставая со стула и снова отворачиваясь от неё.
- Я не могу есть, когда рядом со мной так поют, это было бы свинством по отношению к вам, милорд.
- Что ж, спасибо, - произнёс Ален, выпивая всё содержимое своего бокала залпом.
В этот самый момент Кати всё-таки удалось выскользнуть из рук матери и встать рядом, держась за её ногу. И тут она решительно отпустила мать и сделала вперед несколько неуверенных шагов. Все, изумленно уставившись на ребёнка, следили, как делаются первые в жизни маленького человечка шаги, неуверенные, но такие целеустремленные. Она немного постояла на месте и вновь шагнула вперёд, в направлении к сидящему Алену. Никто не ожидал, что девочка вдруг пойдёт, но ещё меньше ожидали, что она сделает свои первые шаги навстречу этому человеку. Ален и сам сидел изумлённый и озадаченный, глядя, как большие глаза девочки смотрят на него с восхищением и радостью, а маленькие ручки простираются к нему навстречу.
Жаннин, готовая заплакать от радости, шептала слова молитвы, прикрывая рот руками:
- Господи, моя малышка, пошла, просто встала и пошла.
Навстречу чему-то новому и неизвестному, навстречу этому странному мужчине, который одновременно и привлекал и отталкивал от себя. Кати остановилась и обернулась к матери, широко улыбаясь, словно спрашивая: «Правда, я умница, мамочка?»
- Родная моя, какая ты - молодец… иди к маме…
Кати засмеялась и, неуклюже повернувшись обратно, снова направилась вперёд. Ален посмотрел на Жаннин. Её глаза сияли, губы дрожали от волнения, волосы красивой волной рассыпались по плечам. Она стояла на коленях, с восхищением глядя на свою дочь. Это стало для него откровением. Сейчас ему казалось, он видит её такой, какая она есть. Слёзы радости катились по её щекам, и он вдруг подумал о том, что это, пожалуй, самое красивое женское лицо, преображённое материнской гордостью и простой человеческой радостью. В душе он был рад, что нечаянно оказался не только свидетелем этого события, но и его участником. Маленькая девочка не отступала, качаясь, она шла к нему навстречу, и ему ничего не оставалось, как принять в свои объятья Кати, которая почему-то выбрала его, а не мать. Он поднял её на руки и, широко улыбнувшись, произнёс:
- Поздравляю, Кати, ты очень смелая девочка… в отличие от своей матери, которая всего боится и никому не доверяет…
Жаннин искоса посмотрела на мужчину, медленно подошла к нему и забрала ребёнка.
- Да, милорд, в отличие от меня, она пока ещё доверяет людям и мужчинам в особенности. Не понимаю, почему из всех она выбрала именно вас?
- Наверное, потому что из всех я - самый красивый?
Мэри прыснула от смеха, и, пытаясь подавить приступы хохота, проговорила:
- Великолепно, но, к сожалению, скромностью ты никогда не отличался…
- Наверное, именно за это вы меня и любите…
Ален проговорил это, не глядя на сестру, а наблюдая за лицом Жаннин, которая ласково поцеловала дочь в висок, закрывая глаза. В её лице было столько нежности и теплоты, что ему самому захотелось стать на место этой маленькой девочки, быть предметом обожания этой женщины, которая так ласкала своё дитя.
Мэри молча улыбалась, наблюдая за братом и Жаннин. Она почувствовала, что между ними нарастает большое напряжение. Несмотря на внешнюю холодность Алена, ей показалось, что он не так уж равнодушен к женщине, с которой разговаривает, как хотел бы выдать. А Жаннин уже не боится его, как раньше, и даже наоборот, он интересует её, независимо от её желания.
Графиня пока не знала хорошо это или плохо и, как к этому относиться. Она, просто озадаченно улыбаясь, наблюдала за ними. И вдруг, совершенно неожиданно для самой себя, она подумала о том, что они могли бы быть очень красивой парой. И испугавшись этой мысли, Мэри решительно вмешалась:
- Мишель, тебе пора прогуляться.
- Да, ваша милость, мы уже уходим.
Жаннин, взяв Мишеля за руку, молча вышла, слыша, как за её спиной граф снова наполнил свой бокал и залпом выпил.
- С тобой всё в порядке, Ален? Ты как-то болезненно выглядишь, и пьёшь слишком много, как мне кажется… - негромко произнесла Мэри, подходя к сидящему брату и поглаживая его по плечам.
Ответа не последовало. Ален молча разглядывал угол стола, продолжая наливать себе выпивку.
- Что с тобой? Откройся мне… Пойдем, я провожу тебя в комнату и уложу.
Ален молча, утвердительно кивнул, вставая и послушно шагая за сестрой. Его ощутимо качнуло, и Мэри подхватила его под руку, гладя по широкой ладони.
- Ален, ты давно расслаблялся?
- Уже расслабился, как видишь.
- Нет, Ален, я не в этом смысле…
Ален остановился и всем телом развернулся к сестре:
- Ты о чём?
- Я о женщинах…
- А-а-а… ты об этих маленьких жеманных дурочках? Мне мало одного только… расслабления. Я хочу нормальную женщину, а не этих глупых гусынь. Мне уже кажется, что чем знатней, тем глупее и ограниченнее. Меня это не расслабляет, к сожалению…
Мэри и Ален дошли до комнаты и зашли внутрь, оставшись наедине. Теперь никто не мог услышать их случайно, и Ален устало опустился в своё любимое кресло, жестом пригласив сесть сестру.
- В чём же дело, расслабляйся с той, которая тебе по душе. Она есть, как я понимаю? - Мэри загадочно улыбнулась, исподлобья глядя на Алена.
- Ты намекаешь на Жаннин? – Ален изумлённо вытаращил глаза и громко расхохотался, - Господи, что мой интерес к ней стал уже так очевиден?
- О, да… и я не вижу в этом ничего страшного. Она ведь нравится тебе?
- Это глупо…
- Почему? Она тоже одинока, и близость не помешает ни тебе, ни ей.
- Мэри, я не узнаю тебя, ты всегда была таких высоких устоев и вдруг предлагаешь мне подложить под себя няню своего племянника.
- Ты тоже ей нравишься… я же вижу… к тому же, простолюдинкам за счастье спать с господами.
- О боже! Но она не из простолюдинок, я вижу это по всему, что она делает: как пишет, как говорит, как ест, наконец.
- Хочешь, пришлю к тебе девушку?
Ален поморщился и ответил «да». Затем встал и побрёл в свою спальню:
- Извини, я покину тебя. Пожалуй, лягу в постель.
- Отдыхай, мой милый брат, - почти прошептала Мэри, провожая взглядом уходящего мужчину.
Её охватило отчаяние, впервые в жизни она решила вмешаться, и получилось всё очень глупо. Теперь она чувствовала, что подставила Жаннин и недооценила брата. Наверное, если бы она получше задумалась над всем этим, то поняла, что ему недостаточно просто спать с Жаннин, он хочет, чтобы женщина сама этого захотела. Мэри, к сожалению, господь не дал возможности любить мужчину, с мужем она прожила в согласии, но без нежных чувств, всё на уровне супружеского долга. Поэтому как женщина многого не могла понять в интимных любовных отношениях между мужчиной и женщиной.
Мэри, с досады кусая губы, не решалась уйти. На душе «скребутся кошки». Она подошла к письменному столу Алена, заваленному бумагами. Она обратила внимание на свиток, лежащий сверху. «Это то самое письмо, что написала Жаннин. Ален перечитывал его, и как видно не раз», - промелькнула мысль в голове графини. Она горько улыбнулась и решительно подошла к двери опочивальни брата. Тихонько постучала, но ответа не последовало. Тогда она заглянула в маленькую комнату. Ален неподвижно лежал на постели, в одежде, поверх покрывала. На его лице играл луч солнца. Мэри прошла вглубь комнаты и бесшумно присела рядом с братом. Он безмятежно спал, приоткрыв рот. Она погладила по мужскому колючему подбородку ладонью и прошептала:
- Прости меня, милый, за этот разговор, я такая глупая…
Мэри была уверена, что Ален уже пьян и не услышит её, но, как ни странно, он ответил, не открывая глаз и улыбаясь уголком рта:
- Да, ты совсем ничего не смыслишь в мужчинах… Тебе надо почаще общаться с ними.
- Вот плут, я думала, ты спишь.
- Так и есть, я разговариваю во сне. Кстати, у тебя скоро появится такая возможность пообщаться. Через две недели к нам в замок прибудет маркиз Николя де Перне. Не упусти возможности, говорят он искусный любовник, женщины от него просто в восторге.
- Вот хам! Как ты можешь мне это говорить? И почему ты ничего не сказал раньше? Надо еще кучу дел переделать по переустройству комнат.
- Не волнуйся, вместе мы всё успеем. До завтра, сестра, ступайте из моих покоев и оставьте меня в одиночестве.
- Доброго сна, мой друг, - Мэри быстро поцеловала брата в колючую щеку и вышла из комнаты, унося с собой восхитительную новость.
***
Сутки никто не видел Алена, слуга пожимал плечами, повторяя, что хозяин спит, и гонит всякого, кто пытается его будить. Мэри начала беспокоиться, разумно полагая, что брат спит не в одиночестве, а с бутылкой, но пробиться через крепкую броню Жака не смогла. Тогда, она, как и обещала раньше, прислала к нему девушку, чтобы та скрасила его гордое одиночество.
В спальню Алена постучали, но ответ последовал всё тот же: «Пойдите вон!» Девушка робко вошла внутрь тёмной комнаты. И какое-то время ей пришлось стоять в полной темноте, так как ставни были наглухо закрыты, не пропуская последних вечерних солнечных лучей.
- Подойди, - голос хозяина раздался повелительно и столь неожиданно, что девушка вздрогнула и послушно, слепо шагнула, выставляя руки вперед. Вскоре её ноги натолкнулись на край кровати. Она снова неподвижно встала, вглядываясь в темноту. Наконец, она увидела силуэт мужчины, сидящего на краю смятой постели.
- Зачем ты здесь? – снова прозвучал голос Алена совсем рядом.
Девушка молча скинула с себя простенькое платье и, оставшись обнаженной, подошла к графу. Его большие горячие ладони скользнули по её бедрам. Она почувствовала сильный запах спиртного, ударивший ей в нос. Она не видела взгляда хозяина, но понимала, что он пытается разглядеть её. Он поднял руку и накрыл большой ладонью её грудь, затем его рука скользнула по волосам, лицу, губам. Он отстранился от неё и быстро поднялся с постели. Легко ориентировался в темноте и, быстро подойдя к окну, он отворил одну ставню, впуская свежий воздух и свет. Девушка опустила голову, пытаясь прикрыть свою наготу. Она была ниже мужчины ростом на целую голову, а тело казалось почти прозрачным и совсем юным.
- Уходи, - пробасил он охрипшим голосом, отворачиваясь к окну и с трудом скрывая свою досаду. Через миг он почувствовал тонкую женскую кисть на своей шее, она показалась ему ледяной.
- Я совсем не нравлюсь вам, ваша светлость?
- Ты - совсем ребёнок. Уходи, мне нужно сейчас не это.
- По-моему, у вас жар, милорд, - девушка отошла от безучастного мужчины и быстро оделась, - Хотите я найду лекаря?
- Нет, уходи, и никому ничего не докладывай, в особенности мадам.
- Слушаюсь, ваша светлость.
Она быстро и бесшумно, словно тень удалилась, оставляя мужчину в своей темной и душной комнате.
«С чего вдруг такая тоска накатила? Наверное, старею, раз впервые отказался от женщины», - подумал про себя Ален, выходя из спальни и подходя к кувшину с водой. Он отпил через край чистой воды и остатки вылил себе на лицо и волосы. Это немного отрезвило его. Он снял с себя одежду и быстро умылся.
- Жак, накажи кому-нибудь, чтобы принесли мне чего-нибудь поесть!
Слуга тут же появился на пороге:
- У вас болезненный вид, господин. Позвольте мне позвать лекаря.
- Не лезь не в своё дело, старик! И делай, что тебе велели!
Слуга покачал головой и удалился, шаркая ногами по коридору. Ален снова остался один, но теперь голова стала немного яснее, появилась способность соображать. Он всё время чувствовал саднящую боль на спине, и теперь он начал понимать, что его рана, вероятно, загноилась.
Спустя какое-то время вновь вошёл Жак, занося поднос с едой, и поставил на столик перед креслом, в котором сидел хозяин.
- Спасибо, - почти прошептал тот, не глядя на слугу.
И снова воцарилась давящая тишина, но ненадолго. Ален уловил какой-то шорох, и обернулся на звук. Перед ним стояла Жаннин, вся растрепанная и запыхавшаяся. Её волосы разлетелись по плечам и спине.
Ален, совершенно обалдевший, наблюдал за движениями женщины. Она прошла в кабинет и молча зажгла несколько канделябров.
- Что тебе от меня нужно? Почему ты врываешься в мои покои? Или тоже пришла попытаться утешить меня?
- Простите, месье Ален. Но Жаку ничего не оставалось, как сообщить мне о вашем состоянии. Он сказал, вы нездоровы. Я подумала, что это ваша рана не даёт вам покоя, но так как о ней знаю, вероятно, только я, сразу пришла. Позвольте, я посмотрю и сделаю перевязку.
- Ты что лекарь?
- Нет, но… лекаря вы тоже не зовёте.
- Тогда ступай прочь.
- Я не уйду… пока не посмотрю.
Жаннин села на корточки перед мужчиной. Он смотрел на неё исподлобья:
- Зачем тебе это?
- Не знаю… я принесла вам другую мазь, её приготовила Ванесса. Уверена, вам станет легче.
- Оставь на столе, я попрошу Жака.
- Вы ведёте себя как ребёнок. Вчера вы доверяли мне, а сегодня капризничаете?
Ален устало поднялся со своего кресла и, взяв канделябр, медленно пошёл в спальню. Жаннин послушно последовала за ним, прихватив блюдо с едой. Мужчина сел на край постели, закрыв ладонями лицо:
- Можно подумать, что ты ведёшь себя, как взрослая женщина.
Жаннин решительно подошла к Алену и начала стягивать с него тунику:
- Это вы сейчас о чём?
- О том, что утром ты даёшь себя поцеловать, в обед чуть было не отдаёшься мне, а потом льёшь слезы, словно кто-то оскорбил тебя тем, что прикоснулся к тебе.
- Вы ведь даже не знаете причину моих слёз. Это совсем не потому, что я была здесь с вами, и чуть не наделала глупостей…
- Великолепно! Это так теперь называется? Глупости?
Жаннин перерезала старую повязку и попыталась её убрать, но она плотно прилипла к ране:
- Черт! Ты делаешь мне больно…
- Ого? Рана загноилась. Придётся снова её промыть и обработать перед тем, как нанести мазь. И ещё что-нибудь выпить от жара...
Жаннин встала и, подойдя к кувшину, налила в чашку воду и промокнула кусок чистой материи.
- Тогда почему слёзы? – Ален вдруг поднял свой взгляд на Жаннин. - Чем я обидел тебя?
- Тем, что испугался больше меня, что мадам Мэри застанет нас вместе… какой позор! – грубым жестом Жаннин толкнула Алена в бок, заставляя лечь на живот и подставить спину.
- Ты что? Действительно так подумала?
- А что мне оставалось?
- Я всегда говорю, что у женщин изощрённый ум и никогда не знаешь, что они думают на самом деле. Ах, зараза… - Ален зашипел от боли, потому что как раз в этот момент Жаннин намочила старую повязку и пыталась её осторожно убрать, но та цеплялась за больную кожу.
- Потерпите немного.
- Я лишь хотел тебя оградить от неловкого положения. Меня Мэри видела уже во всех ракурсах и знает, что женщины со мной бывают нередко…
Жаннин, которая только успела обрадоваться сказанным словам, вновь расстроилась, услышав о многочисленности его женщин.
- Ну вот... опять что-то там себе начала думать о женщинах. Кстати, в эту комнату я женщин не привожу. Ты была первой… и то случайно.
- Подумать только, какая честь! - Жаннин, наконец, сняла старые повязки, и Ален снова зашипел, чувствуя, как горит вся рана. Женщина смочила чистый кусок ткани и начала промывать, осторожно прикасаясь к воспалённой коже.
Ален приподнялся на локтях, заглядывая в лицо Жаннин:
- Да что же ты за человек?! Ты ничего не знаешь обо мне…
- Вы мне мешаете… вернитесь в прежнее положение.
Мужчина послушно отвернулся, подставляя спину. Ей было легче разговаривать с ним так, когда он сидел спиной к ней и был озабочен своей раной. Разговор шёл, как бы, сам собой.
- Вы правы, месье Ален, я почти ничего о вас не знаю. И всё же, мне кажется, что вы изменились с момента первой нашей встречи, - продолжала своё дело Жаннин, - Я помню, как увидела вас, очнувшись в подземелье. Честно говоря, подумала, что дьявол пришёл ко мне, и я в аду.
- Да, - Ален, заразительно рассмеявшись, снова повернулся к Жаннин. - Да, я помню. Ты тогда что-то бормотала про дьявола, и вид у тебя был такой испуганный.
- А мне тогда было совсем не смешно, вы были так злы и жестоки. Мне было ужасно страшно, - Жаннин опустила руку, которой намазывала мазь на рану, и отвернулась.
- Прости. Но и ты пойми меня. Эти проходимцы разрушили мой замок, убили многих моих слуг и растащили всё, что мы с сестрой не успели спрятать из родовых реликвий. Мне хотелось их уничтожить, стереть в порошок. А среди них, кстати, и в правду были женщины. И они были не менее кровожадны, чем их мужчины. Мне пришлось быть безжалостным и жестоким. Но я сожалею, что от этого пострадали невинные: ты и твой отец. Я думал, что уже искупил свою вину перед вами, приняв вас в свой дом.
- Это правда. Я благодарна вам, что вы всё-таки поверили мне и сжалились. Я так боялась умереть. Я очень часто рисковала своей жизнью, но никогда не видела её так близко, как тогда.
Жаннин подняла глаза на рядом сидящего мужчину. Она не заметила, как он взял её руку в свою, прижал к своей щеке, потом к губам и осторожно поцеловал. Некоторое время они молчали: Жаннин не знала о чём говорить, а Ален молча разглядывал её лицо. Так они сидели несколько минут в нерешительности, каждый на своём месте, не решаясь прервать паузу. Наконец, женщина осторожно высвободила свою кисть, прошептав:
- Я закончила с вашей раной. Хотите, налью вам крепкий чай, пока ещё совсем не остыл? Это поможет снять жар.
Жаннин хотела подняться, но мужчина схватил её за кисть руки и вернул в прежнее положение.
- Нет, я не хочу чай, - Ален, наконец, опустил горящие глаза, собираясь с мыслями, но медлил продолжить.
- Тогда, может…
Ален неожиданно перебил Жаннин, резко развернувшись и закрыв указательным пальцем её губы:
- Тебя…
Жаннин изумлённо взглянула в лицо мужчины, не понимая, о чём он говорит. На его лбе пролегла напряженная полоска, проступили капельки пота, глаза блестели. Он наклонился к женщине ближе и внятно прошептал:
- Я хочу тебя…
Глаза Жаннин ещё больше расширились, она, не мигая, смотрела в лицо, находящееся сейчас так близко от её лица.
- Вы бредите, вам нужно поспать...
Ален нервно засмеялся.
- Я согласен. Давай переспим...
- Нет, надо точно что-то делать с вашим жаром, вы не понимаете что говорите...
Жаннин испуганно смотрела в болезненно горящие глаза, и сейчас они действительно казались безумными.
- Мысли о тебе заняли всё моё сознание… Как только я перешагнул порог своего дома, я не перестаю думать о тебе ни на секунду. Там, вдали от дома мне было легче от них спрятаться… но сейчас… когда ты рядом… я желаю тебя так сильно, что это сводит меня с ума.
Жаннин молча смотрела, как в темноте горят его глаза. Он снова стал походить на демона, но на демона – искусителя, красивого, мужественного и манящего, в объятьях которого так хотелось растаять. На его лице одновременно отразились страдание и страсть, и Жаннин, снова поддавшись своим чувствам, позволила ему поцеловать себя.
- Я хочу, чтобы ты осталась со мной… сейчас… в моей спальне…
Жаннин оторопела и отстранилась от мужчины:
- Я не могу…
- Но почему?
- Нет… Я не могу.
- Ты не можешь хоть раз поддаться своим чувствам? Но почему?
- Может быть, потому, что их нет?
- Забудь о том, что я сейчас сказал… - Ален не мог скрыть досаду. - Я просто пьян. Надо меньше пить, и ты права, у меня сильный жар.
Немного помолчав, он добавил:
- Иди, я обещаю, что больше не заговорю об этом, и ни разу не посягну на тебя, как бы мне этого не хотелось, - Ален смотрел в глаза Жаннин своим демоническим взглядом и шептал прямо в лицо. - Только, если…
- Если что? – удивлённо проговорила женщина, исподлобья глядя на мужчину.
- Если сама не попросишь… тогда я буду знать, что ты хочешь этого также сильно, как я.
Жаннин молча поднялась и вышла из мужской спальни, провожаемая взглядом Алена. Он грустно усмехнулся, слушая, как раздаются её шаги в кабинете и удаляются всё дальше и дальше, вновь оставляя его в одиночестве. К еде он так и не притронулся, отпив немного чая, полагая, что это поможет сбить жар. Он долго не мог уснуть, шагая по своему кабинету, облачённый в красивый шёлковый халат и комнатные туфли. Мысли совсем одолели его и не давали покоя: «Эта чёртова баба совсем сведёт меня с ума. Что в ней такого, чего нет в любой женщине? Я не знаю. Но впредь, я больше не появлюсь ей на глаза. Если Мэри права по поводу ответных чувств Жаннин, она вскоре сама придёт ко мне. Ну, а если нет? Тогда больше не стоит думать о ней».
Жаннин дошла до своей комнаты и, попрощавшись с Ингрид, устало опустилась на край постели. Она посмотрела на дочь. Та мирно спала, повернувшись на бочок и положив крохотные ручки на подушку. Жаннин вспомнила о том, что её малышка вчера впервые пошла, и представила радостное личико Кати и изумлённые глаза Алена, навстречу которому она сделала свои первые шаги. Она улыбнулась, наклонилась и нежно поцеловала ребёнка, прошептав:
- Спи, моя маленькая принцесса.
Женщина быстро разделась и легла, позволяя, наконец, своим уставшим мышцам расслабиться. Сон очень быстро одолел её, несмотря на напряжённый и богатый событиями день.
Для Жаннин прошла ещё неделя в доме Шатарье, и хотя она опасалась, что со стороны графа снова будут поползновения, ничего не произошло. Иногда ей даже казалось, что он снова отсутствует, и успокоилась. Но с долгожданным, как ей вроде бы хотелось спокойствием, наступила такая необъяснимая тоска: несознательно она искала его силуэт глазами среди людей замка, хотела застать в комнате Мишеля в поздний час, когда он приходил пожелать спокойной ночи племяннику, но всё никак не удавалось. Мэри она чаще всего видела, поглощённую в дела, теперь вокруг неё кипела жизнь, но рядом с ней тоже не было Алена. Он, словно, растворился в стенах своего дома, и как будто совсем не выходил из своей комнаты. Жаннин впала в отчаяние, почему, как только она открыла для себя его хорошие стороны, он спрятался и терзал её догадками. Теперь, когда она вспоминала о нём, он уже не казался ей таким суровым и деспотичным как раньше. Всего несколько раз она видела его силуэт на крепостной стене, но он тут же исчезал из вида.
В один из дней Жаннин прогуливалась с детьми под стенами замка, зайдя в прекрасный и теперь вновь цветущий сад. Здесь можно было вдыхать аромат цветов и любоваться спокойной гладью озера. День был жаркий и устав от полуденного пекла, Жаннин решила искупать детей. Здесь для купания было самое удачное место: тихо, никого нет поблизости и чистая спокойная вода. В тени низкого раскидистого дерева, женщина расстелила небольшое старое покрывало, которое откуда-то принёс с собой Мишель, и опустила на него малышку Кати. Мишель быстро разделся, мечтая побыстрее забраться в прохладную воду.
- Мишель, - остановила его Жаннин, - сначала отрывок из оды, который вы обещали мне рассказать.
- Да, Жаннин, я помню. Сейчас... - Мишель в одних панталонах с голой грудью и босой встал в позу великого оратора и начал читать выученный им отрывок из оды, который накануне задала Жаннин.
Мальчик быстро всему учился и схватывал всё налету, словно жаждущий птенец. Женщина восхищалась его способностями и влечению ко всему новому. Он быстро научился читать и теперь с легкостью заучивал короткие отрывки стихотворений, рассказывая их с пылкостью и вкладывая в это все свои эмоции. Вот и сейчас он читал, Жаннин сидела напротив внимательно слушая, еле сдерживая собственные эмоции и нахлынувшие на неё чувства. Кати, казалось, что тоже нравится чтение, потому как она тихо сидела на покрывале и внимательно смотрела на мальчика, болтая ножками.
- Какой ты умница, Мишель. Это прекрасно... Я давно не слышала таких проникновенных слов. Замечательно.
Мишель улыбнулся, благодарно глядя на женщину сидящую напротив:
- Как ты считаешь, будет хорошо, если я прочитаю их сегодня вечером матушке?
- Я думаю, мадам очень понравится, - Жаннин улыбнулась в ответ.
- А дяде?
- Месье Алену, наверное, тоже...
Жаннин опустила глаза, вспомнив о хозяине замка. Её беспокоили воспоминания о их последней встрече, и чем чаще она об этом думала, тем сильнее колотилось сердце. Она не могла объяснить это, но каждый раз, не находя его в поле зрения, она огорчалась. Её мысли прервал голос Мишеля:
- Теперь можно искупаться?
Мальчик нетерпеливо запрыгал на одной ножке.
- Да, малыш. Теперь можно.
Жаннин быстро раздела малышку, сняла с себя платье, оставшись в нижней тонкой сорочке. Мишель, громко плескаясь, забежал в воду.
- Недалеко, Мишель, прошу вас... - крикнула она ему вслед, взяв на руки Кати. Та радостно запрыгала на руках.
Женщина вошла в воду. Её одежда быстро намокла и надулась в воде, набрав воздуха, как пузырь. Приятная прохлада ласкала уставшую от солнечных лучей кожу, и казалось, что усталость сходит с тела в воду и уплывает прочь. Кати восторженно взвизгнула, хлопая крошечными ладошками по воде. Брызги крупными каплями повисли на её светлых локонах и маленьком круглом личике. Мишель плескался рядом, весело выпрыгивая из воды и снова опускаясь в неё.
"Таким криком мы сейчас всех поднимем на уши", - подумала про себя Жаннин, представив себе картину, как перепуганные крестьяне сбегаются на их вопли. Она оглянулась вокруг: никого. Лишь где-то вдалеке лаяла собака, но вблизи тихо и пусто.
Когда Жаннин уже была полностью увлечена детьми, то не заметила, что за кустами за ними наблюдает человек, уже давно скрывающийся в густой листве. Он, не отрываясь, смотрел на женщину, освещенную вечерними лучами солнца. Свет добавил яркости её волосам, и теперь они словно горели, покрывая голову и спину. Тонкая сорочка намокла и прилипла к телу. Она наклонилась к дочери, и сквозь мокрую ткань можно было с легкость увидеть очертания её груди и бедер. Он наблюдал за её движениями: тонкие кисти ласково держат ребенка. Девочка визжит от радости. Самый беззаботный момент для всех троих.
Мужчине хотелось присоединиться к купанию, настолько манящим зрелищем это было. Но он не мог выдать своего присутствия, хотелось досмотреть все до конца.
- Выходите, Мишель, - негромко произнесла она, откидывая мокрые длинные волосы назад и выжимая их рукой. - Вы перекупаетесь и заболеете…
Мишель нехотя, но послушно вышел на берег, падая на сухое покрывало.
За ним последовала и сама Жаннин, вынося маленькую девочку на руках и быстро опуская её рядом с Мишелем. Она достала кусок ткани и обернула им детей.
- Вытирайтесь, Мишель, особенно мокрые волосы, - Жаннин улыбнулась, глядя на два лица, выглядывающие из-под полотенца, - Ах, вы птенчики… замерзаете?
Она села перед ними на корточки, одновременно обтирая обоих и помогая одеться. Затем встала и, скрутив подол платья, отжала воду, расправляя на себе одежду.
- А тебе, Жаннин, разве не холодно? Ты вся мокрая… - воскликнул мальчик, восхищенно глядя на женщину.
- Нет, Мишель, я привыкла, за меня не беспокойтесь. Но все равно, спасибо… - Жаннин улыбнулась и снова опустилась на колени перед детьми. - Какой ты заботливый, ты – такой хороший. Не меняйся, прошу тебя, оставайся таким искренним и заботливым, особенно с женщинами, и они ответят тебе взаимностью.
Женщина потрепала волосы мальчика и помогла детям одеться.
Мужчина, все еще стоящий в тени куста, скрестил руки на груди и облокотился к стволу дерева, незаметно выглядывая из-за высокой листвы. Ален поклялся себе, что больше не появится перед глазами этой женщины, слишком больно было получать отказ. Но она тянула его, как магнит, и занимала его мысли, словно, наваждение, от которого никак нельзя избавиться. Сейчас она сидела с его племянником, такая нежная и притягательная, и, казалось, нет прекраснее этой женщины.
«Как получить желаемое?» - думал он, с улыбкой глядя на девушку, - «Что сделать, чтобы отделаться от этого наваждения или получить все сполна? И что таится в этой голове?"
Он следил за каждым её движением: она сидела прямо, словно тело её сковывал корсет, голова на тонкой длинной шее склонилась над детьми. Она ласково говорит с ними, и некоторые слова долетают до слуха мужчины.
- Жаннин, теперь ты. Спой, пожалуйста, ту песню, что ты пела, когда мне не спалось.
- Но сейчас еще не время спать, Мишель.
- Ну и что? Прошу тебя, сделай такую милость для нас. Эта песня такая чудесная...
- Ну, хорошо, - Жаннин не могла отказать мальчику, который так искренне хорошо относился к ней и любил все, что она рассказывала и делала.
Девушка тихо запела. Это была старая народная песня из её детства. Няня всегда пела её, когда укладывала их с сестрой спать. Песня про героя, сражающегося в бою и пролившего свою кровь за свою семью, так и не вернувшегося домой, чтоб обнять свою красавицу-жену и маленьких детей. Грустная песня с красивой мелодией понравилась Мишелю.
- Мой дядя тоже очень хорошо поет. Жаль, что он так редко это делает... - грустно прошептал мальчик, подходя к Жаннин и садясь рядом с ней.
- Да, Мишель, это - правда. Он замечательно поет, его голос трогает до глубины души...
Жаннин смущенно опустила глаза, вспомнив, как мурашки бежали по коже, когда она слушала его тогда, за ужином. Алену показалось, что когда девушка произносила эти слова, смутилась, заливаясь густой краской на лице. Этот наклон головы, опущенные глаза, движения рук, теребящие край полотенца. Она явно волнуется, когда говорит о нем. «Что ж, это – забавно. Возможно, у меня еще есть шанс. И она солгала, когда сказала, что нет никаких чувств?» - размышлял про себя Ален, улыбаясь и продолжая наблюдать за Жаннин.
Мишель опустил голову к рукам Кати:
- Хочешь, малышка, потрепать меня за волосы?
Кати широко улыбнулась, поднимая свои большие голубые глаза на мальчика, и запустила маленькие пальчики в светлые локоны мальчика. Жаннин улыбнулась, наблюдая, как мальчик ласково разговаривает с ребенком, искренне и тепло. Это радовало её сердце и в тоже время огорчало немного. Она сразу вспоминала о том, что вскоре придется уехать и тогда, возможно, эти дети больше никогда не увидят друг друга, хотя они так славно ладят.
И, наверное, Ален так и остался незамеченным, если бы не его собака, которую он выгуливал перед предстоящей завтра охотой. Она с веселым заливистым лаем выскочила из-за кустов, думая, что как раз здесь с ней поиграют. Мишель вскочил со своего места, узнав любимого пса дяди. Большая чёрная собака, с длинной волнистой шерстью и лохматой квадратной мордой подбежала к мальчику, виляя хвостом. Жаннин испуганно вскочила на ноги, взяв на руки дочь.
- Это охотничья собака дяди - Фалур, - восторженно вскричал мальчик, поглаживая мохнатую морду пса и оглядываясь по сторонам.
Алену пришлось выйти из своего укрытия и сделать вид, что только сейчас появился на этом месте.
- Мишель... рад тебя видеть, - мужчина немного смутился и забыл поздороваться с девушкой.
- Добрый день, месье Ален, - девушка присела, склонив голову, и опустила глаза, быстро накрываясь широким влажным полотенцем. И так как ответа не последовало, продолжила. - Как ваше здоровье?
- Все в порядке, спасибо. У моего лекаря волшебные руки, - усмехнулся Ален, пытаясь заставить Жаннин поднять на него глаза.
И это ему удалось. Она взглянула на него, чтобы понять, правильно ли она расслышала.
- Вы все-таки обратились к лекарю?
Ален щелкнул пальцами и засмеялся:
- Да нет же, лекарь у меня был лишь однажды в известный нам день.
Жаннин, наконец, поняла, что он говорит о ней и густо покраснела, тайком глядя на Мишеля. Но мальчик, словно, не замечал их разговора, увлеченно занимаясь псом, который благодарно лизал его руки, нетерпеливо скуля. Мишель позвал собаку за собой, отходя в сторону и затевая игру.
- Я проходил мимо с собакой… - пояснил Ален, не зная, о чем говорить, чтобы не выдать своих чувств.
- А мы купались… простите меня за вид. Обычно здесь никого нет, - почти прошептала Жаннин, исподлобья взглянув на графа и пытаясь уловить эмоции на его лице.
- Ничего, я и ни в таком виде тебя видел… - усмехнулся мужчина.
Женщина огорченно опустила глаза, вспоминая, как недавно, совсем потеряв голову, позволила раздеть себя.
Ален уловил перемену в её лице и поспешил исправить ошибку:
- Вообще-то я имел в виду тот случай, когда приводил тебя в чувства и порвал твою одежду. А ты на что подумала?
Ответа не последовало. Девушка не могла скрыть досады и отступила в сторону, кусая губы. Ален терялся в догадках, не зная, как исправить положение:
- Ты, наверное, хочешь переодеться? Могу помочь, подержу эту тряпицу. Обещаю, не подглядывать…
- Нет, милорд, не беспокойтесь. Я оденусь… - и, не дожидаясь ответа, Жаннин скинула с себя влажную ткань, оголив плечи и взяв в руки платье.
Ален искоса наблюдал за её движениями. Она быстро натянула грубую одежду, пытаясь зашнуровать её, но озябшие пальцы не слушались. Ален молча подошёл к ней и, взяв шнурки, быстро затянул их, глядя в лицо женщине. Их глаза встретились.
- Не слишком туго?
- Ловко вы управляетесь с женской одеждой… - почти прошептала девушка, усмехнувшись.
- О, да. У меня вообще много талантов. Приходи, покажу…
- Не стоит, милорд. Человеку вашего положения не пристало общаться с такой, как я.
Жаннин попыталась отойти от мужчины, но он остановил её, схватив за предплечье.
- Позволь мне самому решать, с кем мне общаться.
- Если я приду сегодня к вам, вы перестанете играть со мной и оставите в покое? – тихо проговорила Жаннин, глядя в зелёные глаза мужчины.
Он пытался понять по лицу, шутит она или говорит серьезно, и, не найдя и тени улыбки, оттолкнул её в сторону:
- Если мне будет нужна женщина на одну ночь, я найду её себе, уж поверь!
Ален свистнул собаку, и она тут же появилась у его ног, весело лая:
- Идём, Фалур. Мне больше не о чем говорить, - и он быстро зашагал, оставив девушку в полном недоумении.
Она растерянно глядела ему вслед, сдерживая себя, чтобы не броситься догонять человека, которого она никак не могла понять. Не могла разграничить, где он говорит искренне, а где язвит, пытаясь сделать больно. «И почему он все время такой? Чего хочет на самом деле? Ничего уже не понимаю…» - подумала Жаннин, садясь на мокрое покрывало и обнимая дочь, которая все это время молча сидела, увлеченно мусоля во рту край полотенца.
Мишель тихо вернулся и присел у ног Жаннин.
- Почему ты такая грустная, Жаннин. Дядя на что-то рассердился? – мальчик взглянул в лицо женщины и, увидев стоящие слезы в её глазах, испугался:
- Дядя отругал тебя за то, что ты разрешила мне искупаться? Но ведь мама разрешила?
- Нет, Мишель. Все хорошо. Это соринка в глаз попала, никак не могу вытащить, сейчас все пройдет.
Жаннин быстро смахнула слезу, кляня себя за глупость и резкость, которую проявила по отношению к хозяину дома. Он приютил её и её семью, а она позволила себе такую вольность и, скорее всего, обидела мужчину. Но как разговаривать с ним? Как понять? «Прости нас, господи, мы не ведаем, что творим. И дай мне сил все осмыслить и принять», - подумала про себя женщина, поднимаясь и сворачивая вещи.
- Нужно идти, Мишель, собирайтесь. Ваша матушка уже, наверное, ждет вас к ужину.
На следующее утро в дверь Жаннин постучали. Девушка не сразу разобрала спросонья этот звук и подумала, что показалось. За окном ещё было темно. Звук повторился, дверь со скрипом приоткрылась и в дверной проём просунулась чья-то голова. По взъерошенным волосам, торчащим во все стороны, Жаннин скорее догадалась, чем увидела, что это Жак – слуга графа.
- Жаннин…
Голос мужчины подтвердил догадки девушки. Она быстро вскочила с постели и подбежала к слуге:
- Что-то случилось? Жак? Что-то с хозяином?
- Нет, - прошептал Жак, втискиваясь в комнату и прикрывая за собой дверь, - Одевайся. Милорд хочет, чтобы ты через пять минут спустилась вниз и ждала его в холле. Вот одежда… Поспеши.
- Но куда я дену Кати? И зачем должна туда идти?
- Я посижу здесь, если девочка проснется, я отнесу её твоей матушке. Умоляю, одевайся и поспеши. Больше ничего не знаю.
- Ну, хорошо, я быстро.
Жаннин разложила на столе одежду, которую принес для неё Жак. Это был мужской костюм для верховой езды, но только слишком маленького размера, как раз под стать росту и размеру женщины.
- Его сегодня ночью специально подогнали под твой размер. Подойдёт? – улыбаясь, прошептал Жак, тихо похлопывая своей широкой шершавой ладонью по женской руке.
- Да, Жак, но почему?
- Наверное, потому что кому-то очень хотелось, чтобы он тебе подошел, и ты его одела.
- Хорошо, я одену это… - улыбнулась Жаннин.
Жак подошел к окну и отвернулся, Жаннин быстро облачилась в костюм, с удивлением отметив про себя, что он сел, как влитой. Через несколько минут она уже бесшумно сбегала по лестницам замка вниз, навстречу неизвестности.
В холле её ждал человек – бородатый мужчина лет сорока пяти, невысокий, но мощного телосложения. Его черные глаза блестели из-под широкой пыльной шляпы. Он был похож на цыгана. Улыбаясь, он проговорил в полголоса:
- Жаннин?
- Да.
- Хорошо, милорд ждет нас во дворе.
- Идемте.
Человек грузно прошагал вперед, ведя за собой озадаченную девушку.
Солнце ещё не встало. В предрассветной тишине послышалось ржание и глухое топанье коней. Во влажном после ночного дождя воздухе отдавался каждый звук.
На пустынном дворе их ожидали ещё три человека – все мужчины, один из них - Ален. Все уже сидели в седлах. Жаннин оробела, замешкавшись у выхода и растерянно глядя по сторонам.
- Бертран, как-то говорил, что ты ходила с ним на охоту. Я решил, что хочу посмотреть, как ты стреляешь.
- Я не стреляю без надобности, милорд.
- Не трусь, Жаннин. Мы тебя не обидим. Даю слово!
Мужчины рассмеялись, от чего женщине стало ещё хуже, она снова поёжилась и неуверенно шагнула вперёд. "Странное сборище и странная затея позвать с собой меня", - подумала про себя Жаннин, подходя к предложенной ей лошади и поглаживая её по морде.
Ален еле сдерживал своего коня, который в нетерпении скакал на месте и бил копытом.
- Жозе, выпусти собак и уводи их от дома, мы за тобой. Помогите Жаннин сесть в седло.
Но женщина сама ловко забралась на свою лошадь.
- Вижу, ты умеешь обращаться с лошадьми. Ещё одна загадка для меня. Сидишь, как будто всю жизнь в седле.
Жаннин впервые улыбнулась.
- Спасибо, милорд.
- Езжай рядом. А то потеряешься, ищи тебя потом, - то ли в шутку, то ли всерьёз пробурчал один из мужчин, похожий на пропойцу с красным лицом, синеватым носом и грязными лохматыми волосами.
Граф засмеялся, глядя через плечо на девушку:
- Гюстав, у нас еще тот ворчун, привыкай, нам придется его слушать весь день.
Люди хозяина ехали впереди. За горизонтом забрезжил рассвет, покрывая розовым светом макушки деревьев. На секунду Жаннин обернулась на замок. Рассвет и его окрасил в розовый цвет, и несмотря на то что до сих пор ещё были кое-где бреши в стенах, он показался девушке сказочным. С луга доносился пьянящий насыщенный запах скошенного сена. Она вспомнила про свой дом, каким он был когда-то и каким стал, перед тем, как пришлось его покинуть. Стало немного грустно.
- Арман, езжай вперёд и как только войдём в лес, спускайте псов,- услышала Жаннин голос Алена прямо над своим ухом. Он обращался к тому самому мужчине, похожему на цыгана, что встретил Жаннин в холле.
Ален ехал совсем близко, покачиваясь в седле. Девушка тихо взглянула на всадника. Красив, как всегда, волосы перетянуты на затылке в хвост и спускаются по спине, взгляд устремлен вперед, глаза горят в ожидании удачной охоты. Слегка заметная улыбка в уголке рта играет на его лице. Жаннин тоже несознательно улыбнулась, разглядывая мужчину. Он краем глаза уловил её взгляд и негромко произнес:
- Уже не боишься?
- Я верю вам, милорд.
- И что ты все заладила "милорд", "милорд". Твое "месье Ален" мне нравилось больше. Я чаще слышал своё имя из твоих уст. В чем причина?
Жаннин удивленно уставилась на мужчину, их глаза снова встретились. Ален улыбнулся своей самой обезоруживающей улыбкой. Девушка не знала, что на это ответить.
- Ты ведь не думаешь, что холодное обращение ко мне отобьет у меня все желания. Если да, то это - самая большая глупость.
Мужчины, сопровождавшие графа, отъехали на достаточное расстояние, и у Жаннин появилась возможность спокойно говорить с ним.
- Нет, просто я подумала, что нам ни к чему находиться с вами в близких отношениях. Ни вам, ни мне не нужны лишние досужие разговоры и сплетни. Ведь так?
- Говори только за себя. Мне наплевать, что будут говорить другие. Может, я жениться надумаю? Мэри давно твердит мне, что я должен снова найти себе супругу, - Ален наклонил голову, пытаясь заглянуть в глаза собеседнице.
- Ну, конечно, очень смешно...
Жаннин пришпорила коня, отъезжая немного вперед от рядом идущего всадника, но он тут же нагнал её и снова поравнялся с её лошадью.
- А что в этом смешного? Я - мужчина, ты - женщина, только это - главное.
- Это лишь пустые слова, месье Ален. Я уже давно не забиваю себе голову глупыми фантазиями, особенно, когда это касается мужчин.
- Ого, кто же тебя так обидел, что ты перестала верить всем?
- Это теперь неважно... - почти прошептала девушка, опуская глаза.
Некоторое время они ехали молча, глядя на дорогу.
Затем Жаннин снова посмотрев на графа, произнесла:
- Месье Ален, могу я задать вам личный вопрос?
- Валяй...
- Вы были женаты... что случилось с вашей супругой?
- Наша супружеская жизнь завершилось слишком быстро, даже детей не успели наделать. Она умерла от лихорадки...
- Простите, месье Ален, мне очень жаль....
- Ничего. Это было давно, - граф немного помолчал, затем добавил. - Иногда мне кажется, что её и вовсе не было в моей жизни, так мимолетно все прошло...
Ален замолчал, задумавшись и уставившись в одну точку.
- Простите меня, месье Ален, за вчерашнее… я совсем не хотела вас обидеть.
- Я не обиделся, к тому же, я сам был груб. Так что мы квиты. Идём на мировую? – мужчина улыбнулся. У Жаннин на душе потеплело, она смущённо улыбнулась в ответ:
- Да, месье Ален.
Девушка на минуту задумалась: «Вот бы он всегда был таким, как сейчас непритязательным, спокойным, и даже немного нежным».
Её мысли прервал возглас одного из мужчин:
- Милорд, Фалур поднял лису.
- Тогда погнали! Не упустите её! Жаннин, от меня не отрывайся. В лесу развелось много волков. Я не хочу, чтобы тебя съели.
- Не волнуйтесь за меня, месье Ален.
Все пришпорили коней, пробираясь через чащу. Жаннин было сложно ориентироваться в незнакомом лесу. К тому же, не хотелось ударить в грязь лицом перед графом и свалиться с лошади. Она старалась вовремя уворачиваться от низких острых сучков и колючих ветвей, цепляющихся за одежду наездников. Хотя пару царапин на лице и руке Жаннин всё-таки получила.
Солнце быстро вставало, освещая лес. Большие длинные тени от стволов больших сосен тянулись по земле, а лучи солнца белыми полосками спускались сквозь тонкие набегающие на небо облака. Всадники, наконец, остановились, выехав на опушку и оглядываясь по сторонам.
- Где она? - спросил Ален, пытаясь восстановить дыхание после скачки.
- Собаки потеряли след, милорд, - крикнул в ответ Арман.
- Чёрт возьми, хитрая зараза, - выругался Гюстав.
- Я думаю, она ушла через ручей, там собаки и потеряли след, - вставил Жозе, подзывая собак.
- Тогда вернемся к ручью, она не могла далеко уйти, - скомандовал граф, разворачивая свою лошадь.
Все последовали его примеру.
Вскоре они выехали к небольшому ручью и перешли его вброд.
- Разделимся. Попробуем загнать её. Арман, дай женщине арбалет. Ты ведь брал ещё один?
- Да, милорд, - Арман быстро подбежал к девушке и передал ей оружие.
Жаннин приняла, но арбалет был слишком тяжёл для женщины.
- Арман, позвольте мне лучше ваш лук, если можно? – улыбаясь, попросила она, наклоняясь к подошедшему мужчине.
- Хорошо, - согласился он, быстро снимая с плеча лук и колчан со стрелами.
- Спасибо, - Жаннин вернула обратно арбалет и снова выпрямилась в седле.
Все мужчины в это время наблюдали за ней. Двое ухмылялись, граф внимательно и, казалось, как-то озадаченно разглядывал свою сегодняшнюю спутницу.
Собаки снова яростно залаяли, бросаясь в чащу леса, кого-то почуяв.
- Догоняем, иначе снова уйдет.
И вновь началась жуткая скачка, неизвестно куда. Жаннин лишь видела впереди себя спину Алена, который ловко уворачивался от веток, но резко поворачивал, девушка едва поспевала за ним. Совсем выбившись из сил, Жаннин догнала, наконец, собак, которые, собравшись в кучу яростно лаяли на загнанное в кольцо животное.
Рыжая лиса, отчаянно тявкала на собак, пытаясь укусить того, кто пытался подойти слишком близко.
Жаннин грустно смотрела на эту картину, как бедное затравленное животное еще пытается спасти свою жизнь. Ей на миг показалось, что совсем недавно она сама походила на эту лису, пытающуюся отбиться и убежать от преследователей. И Жаннин в своё время удалось уйти, этому животному - скорее всего нет спасения.
Девушку охватило отчаяние. Лиса прибилась к самой земле, её шкура пылала на солнце огнём, кое-где появились следы крови. Она истошно визжала, скаля зубы и прижав уши к голове.
- Стреляй, Жаннин, как только Жозе отзовёт собак.
Жаннин повернула лицо к стоящему рядом графу, и, наверное, все чувства были написаны на её лице. Она готова была расплакаться, так ей хотелось спасти это бедное животное.
- Милорд, вам нечего носить? – решилась произнести она, глядя в глаза мужчины, которые стали почти черными от возбуждения и разыгравшегося в нем азарта.
- Поднимай лук и стреляй! Я так хочу! – вскричал он, сверкнув белыми зубами, и исподлобья глядя на Жаннин.
Жаннин послушно подняла лук, прицелилась, но рука дрогнула. То ли от быстрой езды не успев восстановить дыхание, либо от волнения, которое ею обуревало, то ли нежелание убивать, она не могла сосредоточиться, стрела попала в лапу собаке. Свора с визгом разошлась. В суматохе лиса выскользнула и ринулась бежать.
- Я не могу стрелять в загнанное животное! Ей некуда деваться от своры собак! У неё нет никаких шансов! – Жаннин в ярости резко развернула свою лошадь и понеслась прочь от этого места.
Ален выругался и последовал за девушкой, оставив озадаченных слуг в неизвестности.
- Все бабы - идиотки! Зачем вообще надо было тащить её с собой! – прошипел Гюстав, злобно хлестнув ближайшую собаку по загривку. - И что нам теперь делать? Убить эту тварь или пусть убегает?
- Черт его знает! Господ не разберешь, - заорал в ответ Жозе. - Что будем делать с псом, лапа перебита?
- Надо добить его, - вмешался Арман, скидывая с себя грязную шляпу и пробираясь между собак.
Жаннин, не помня себя, скакала прочь, не разбирая дороги. Она даже не слышала истошного крика графа, который следовал за ней. Наконец выехав на поляну с высокой травой, Алену удалось нагнать беглянку и остановить её лошадь.
- Что ты творишь, ненормальная? – вскричал он, оскалив зубы и грозно глядя на девушку.
Её волосы растрепались ветром и быстрой ездой, и теперь она походила на фурию. Она тяжело дышала, опустив голову и похлопав лошадь по холке. Затем быстро выпрыгнула из седла и опустилась на влажную землю.
- Не могу убивать животное, которое в такой безысходности.. Она не может спастись. Бертран учил меня всегда, что охота тогда хороша, когда у охотника есть шанс показать сноровку и убить животное, а у жертвы есть шанс уйти, если охотник промахнётся. То, что делаете вы – это просто убийство. Вам мало было крови на войне?
Ален молча слушал слова девушки, которая все приняла так близко к сердцу, его это тронуло до глубины души. Он больше не мог на неё сердиться. Она всего лишь высказала своё мнение, и одно только то, что она решилась на это, его поразило. По её запыленному лицу текли слезы, глаза словно молили услышать её слова, и Ален услышал.
- Наверное, было плохой идеей взять меня на охоту. Я не смогла оправдать ваши надежды. Я не знаю, что вы хотели увидеть. Я не могу…
- Всё. Тише. Я понял. Успокойся. В следующий раз ты поведешь меня на охоту, и она будет по твоим правилам, - он, улыбнувшись, обнял её за плечи.
- Простите меня, милорд. Я не нарочно погубила одну из ваших собак. Рука дрогнула.
Жаннин глубоко вздохнула, позволив себе прижаться к его телу и хотя бы не надолго расслабиться.
- Идем. Я отправлю всех к черту, - он похлопал её по плечу, снова прижимая к себе, и повёл к лошади. Она нехотя села снова в седло.
- Вот, черт! Говорил же, что баба помешает удачной охоте! – проворчал Гюстав, искоса глядя на вернувшуюся, сидящую в седле Жаннин, сплюнул в сторону.
- Прикуси язык! Если бы ты сегодня не хлебал всю ночь шушен, а поднял заранее кабана или оленя, я бы понял тебя. А так - заткнись! – грозно прокричал Ален, сотрясая в воздухе кнутом. - Огреть бы вас по шее за такую работу! Пристрелите хоть зайца и возвращайтесь обратно!
- А вы, милорд. Оставаться одним в лесу сейчас небезопасно – волки, - вмешался Жозе.
- Сейчас лето, волки не нападают на людей летом, а тем более днем. Сейчас для них в лесу достаточно живности и без нас. Проваливайте! – резко ответил хозяин.
- А что делать с раненным псом, милорд? Пристрелить? – с опаской спросил Арман, глядя на хозяина.
- Пристрелить всегда успеем, - Ален резко спрыгнул с лошади и подошёл к раненной собаке.
Жаннин последовала его примеру.
- Кость перебита, - констатировал граф, опуская глаза.
- Можно попытаться, перевязать. Животные легче, чем люди переносят переломы, - проговорила Жаннин, заглядывая через плечо мужчины.
- Попытайся… - произнёс Ален, поворачиваясь лицом к девушке.
- Дайте мне кусок ткани и ровную палку, примерно такого размера, - быстро проговорила Жаннин, обращаясь к слугам графа.
Они стояли как вкопанные, хлопая глазами.
- Ну, что стоите? Делайте, что она говорит. И не смей бубнить себе под нос, Гюстав, - скомандовал граф, опускаясь перед псом на колени.
- Нужно осторожно сломить стрелу. Сможете? – Жаннин посмотрела на Алена.
- Попробую. Арман, придержи пса, чтобы не дергался. Жозе, отведи свору в сторону, чтобы не помешали.
Пёс истошно скулил. Сердце Жаннин разрывалось от мысли, что она причинила этому существу такую боль, и за её ошибку оно скорее всего поплатится жизнью. Грустные глаза смотрели на своих «мучителей», и девушке даже показалось, что из глаз собаки сочатся слёзы. Она должна помочь, во что бы то не стало.
Арман прижал собаку к земле, пытаясь удержать её морду и тело. Ален, сломил стрелу. Собака снова истошно взвыла.
- Потерпи, малыш. Сейчас мы тебе поможем, - Жаннин приняла из рук Гюстава тряпку и палку. Сделав нужного размера, она приложила её к лапе, затем быстро и осторожно забинтовала.
- Теперь ей нужен покой. Не мешало бы дать что-нибудь, чтобы заснула и в отдельный вольер, чтобы другие собаки не трогали. Вечером я зайду посмотрю на неё. Если, не сдохнет, то будет немного хромать, - Жаннин поднялась на ноги, отряхивая одежду и вытирая окровавленные руки, остатками тряпицы.
- Жозе, возьми пса на руки и идите.
- Не оставайтесь с этой чертовой ведьмой, милорд, - прошипел Гюстав, искоса глядя на Жаннин.
- Заткнись, дурень. Без тебя как-нибудь разберусь, - закричал на слугу Ален, занося кнут над его головой. - Проваливайте!
- Ничего, месье Ален, я привыкла, - вмешалась Жаннин.
- Не нужно к этому привыкать! Из-за таких дураков, людей ни за что сжигают на костре. Пошёл вон!
Мужчины молча двинулись вперед, уводя с собой собак. Через некоторое время все стихло, и Жаннин осталась наедине с графом. Он устало присел на траву, опустив руки на согнутые колени. Женщина села напротив перед ним на колени:
- Простите, меня, месье Ален. Мне правда жаль, что так с собакой получилось. Я испортила вам всю охоту.
- Да уж, это точно. Но, с другой сторону, я узнал о тебе много нового, - он смотрел в её глаза, не отрываясь. Они снова стали зелеными, особенно на фоне зеленого леса, словно у лесного эльфа.
«Как бы мне хотелось сейчас поцеловать его», - промелькнула мысль в голове девушки. Она улыбнулась, опуская глаза, боясь, что по ним он обо всём догадается.
- Чему ты так странно улыбаешься? – удивился Ален, улыбаясь уголком рта.
Жаннин молча помотала головой. Он рукой приподнял её подбородок, заглядывая в глаза.
- Что таится в этой голове, хотел бы я знать?
- Ничего, связанного с завоеванием мира, - Жаннин поднялась на ноги, отворачиваясь и отходя в сторону.
Больше всего сейчас она боялась поддаться чувствам и позабыть обо всем на свете. Глядя в его глаза и слушая этот разговор, спокойный и ни к чему не обязывающий, она начинала терять голову.
Ален со вздохом вытянулся на траве, засунув травинку в рот. Он снова с улыбкой разглядывал, стоящую перед ним девушку.
- Никогда не думал, что женщине может идти мужской костюм. У тебя, оказывается, прелестные ножки. Почему женщины носят эти длинные платья, под которыми ничего нельзя разобрать, ни ног, ни живота?
- Может, для удобства скрывать недостатки? - предположила девушка.
- У тебя нет недостатков...
- Наверное, чтобы мужчины могли пофантазировать, - не поворачиваясь к собеседнику, ответила Жаннин, поглаживая свою лошадь.
- Фантазировать можно всегда, даже рядом с обнаженной женщиной.
- Вам лучше знать, месье Ален. Я так, понимаю, с женщинами у вас большой опыт…
- Какая разница, если не могу соблазнить ту самую женщину, о которой фантазирую? – Ален выплюнул травинку изо рта, поднимаясь на ноги и подходя к своей лошади:
- Идём. Подведём лошадей к ручью, они хотят пить, да и жарко становится, надо уйти в тень.
Жаннин взяла поводья своей лошади и послушно зашагала рядом с мужчиной.
Они пошли пешими через лес. Ален подумал, как, пожалуй хорошо, что охота не удалась, зато у него появилась возможность немного отдохнуть и побыть наедине с этой женщиной. Она, как будто, стала за один день ближе.
- Утром вы напугали меня…
- Когда ты вышла во двор и увидела четырех мужиков тебе в спутники? – Ален заразительно засмеялся. - Да, было весело наблюдать за тобой. Почему же ты пошла?
- Невозможно все время бояться, хочется просто жить. Мне хочется верить вам и доверять. Вы спасли мою жизнь, хотя я знаю, как вам хотелось тогда меня повесить…
- Не вспоминай об этом… это было так давно… и как будто не с нами, - Ален остановился, глядя в лицо рядом идущей девушке. Она тоже остановилась. - Я знаю, со мной всем трудно, но так иногда хочется, чтобы кто-нибудь попытался.
- Попытался что? Сделать вас счастливым? Боюсь вы ищите не в том месте…
- В другом месте я уже искал. Мне не нужны ни новые титулы, ни поместья…
Ален приблизился к женщине, готовый поцеловать её, но в самый последний момент, она струсила, боясь, что не сможет остановиться.
- Боюсь, что все-таки не я вам нужна… - Жаннин горько улыбнулась, опуская глаза и делая шаг назад.
Мужчина с минуту стоял молча, теребя в руке рукоятку плети. Затем повернулся спиной к женщине и быстро запрыгнул на свою лошадь.
- Нам нужно возвращаться, - холодно произнёс он, сжимая губы и хлестнув свою лошадь.
Жаннин последовала за графом, тоже быстро забравшись в седло и пришпорив своего коня. Всё остальное время, что они ехали из леса в замок, она видела только его спину. Они больше так и не заговорили.
Жаннин молча оглядывала окрестности замка, когда они выехали из леса. Крепостные стены все ещё зияли кое-где дырами, но это все поправимо. Девушка вздохнула, глядя в спину своего спутника. Она больше не знала, чего она хочет на самом деле. Разум твердил: «Уезжай отсюда», а сердце: «Предайся чувствам и будь счастлива».
«Надо на что-то решиться в конце концов», - и не морочить голову ни себе, ни ему.
Бертран всё чаще стал заговаривать о том, что надо бы возвращаться обратно, что пора покинуть замок и вернуться в свой дом. Жаннин понимала, что с каждым днем ей всё тяжелее на это решиться, ведь в последний раз, когда она видела родные стены, они напоминали жуткие развалины и полное разорение. Здесь в замке графа она чувствовала себя в безопасности, по крайней мере, пока. Но Бертран настаивал на том, чтобы она поговорила с хозяином и сообщила ему о намерениях своей семьи, тем более, когда Мэри проговорилась о скором приезде какого-то влиятельного гостя. Родные Жаннин уверяли, что ей здесь больше нечего ждать. Но как сообщить об этом хозяевам замка? И самое главное, как убедить саму себя в необходимости этого отъезда? Жаннин совсем запуталась.
На следующий день, прогуливаясь перед сном в компании детей и присоединившейся к ним Мэри, Жаннин намеревалась заговорить об отъезде. Но графиня всё время сбивала её с мысли.
- Жаннин, ты уже слышала о приезде нашего гостя? Я хотела рассказать тебе о нём. Это знатный маркиз. Он, как говорит Ален, правая рука Монфора. Мы должны уделить ему максимум внимания. Какой он интересно?
- Я не знаю, миледи, - проговорила Жаннин, виновато улыбаясь и думая о том, как ей переключить разговор на нужную тему. Но всё не решалась прервать речь Мэри о восхитительном и загадочном незнакомце.
- Ваша милость, мне очень неудобно вас прерывать, но мне нужно кое-что сообщить.
Мэри остановилась, поворачиваясь к Жаннин:
- Что-то случилось? Тебя кто-то обидел?
- Нет, мадам, ну что вы, нет. Но… - Жаннин никак не решалась сказать то, что нужно.
- Жаннин, не тяни, говори же, а то я уже не знаю, на что и думать.
- Нам пора уйти…
Мэри молча и непонимающе уставилась на стоящую рядом женщину, словно не разбирая смысла сказанных слов.
- Мы должны возвращаться домой: я и моя семья. Дороги немного освободились, чума отступила, и я прошу отпустить нас…
И так как Мэри продолжала молчать, глядя куда-то мимо, Жаннин продолжила:
- Миледи, я очень благодарна судьбе, что встретила вас, вы – прекрасный человек, мне будет очень вас не хватать, но поймите меня… я должна уйти…
- Но зачем? Тебя кто-то ждёт там? Ты ведь сама говорила, что не знаешь, где находится твоя госпожа, и что происходит с её замком? Разве вам плохо здесь?
- Моя госпожа здесь не причём, наш дом значительно дальше, чем её замок. Там мы жили, потому что были вынуждены из-за войны скитаться, но теперь мы должны попытаться вернуться в свой дом.
- Значит, вы уже всё решили? Но я не могу остаться без твоей поддержки и помощи. Я так привыкла, что ты все время рядом. Останься хотя бы на время приезда гостей, а потом я обещаю, что сама поговорю с Аленом. Хотя не знаю даже, как он воспримет эту новость…
Жаннин молча кусала губы, стараясь не смотреть в глаза Мэри. За эти месяцы, что она провела в замке, рядом с этой женщиной так много всего произошло и изменилось. И ей было по настоящему трудно решиться на отъезд, тем более не зная, какова обстановка в её доме, что ждёт её и близких по возвращению туда.
- Жаннин, я прошу тебя, подумай ещё раз хорошенько, не давай ответ сразу. Будет ли разумно уехать сейчас или после отъезда гостей. Не бросай меня, ты нужна мне.
Слова Мэри звучали искренне, и это очень тронуло Жаннин.
- Хорошо, миледи, я подумаю, но обещайте мне, пожалуйста, что поговорите с милордом о моих планах.
- Я обещаю, Жаннин.
Вечером Жаннин поделилась с Бертраном и Ингрид своими соображениями по поводу прошедшего разговора, и так как пока Бертран ждал вестей от своих людей, которые хотели присоединиться к ним в дороге, решили подождать.
- Это очень рискованно, оставаться здесь во время приезда маркиза. А вдруг кто-нибудь нас узнает? – почти шёпотом произнесла Ингрид.
- Может, теперь, когда Монфор получил долгожданную власть, все успокоятся и забудут про нас? – с надеждой в голосе сказала Жаннин.
- Лучше не рисковать. Ты же знаешь, маркиз давно охотится за тобой. Наши хозяева хотят добиться его расположения, поэтому сдадут тебя, как только узнают правду, - шепотом проговорил Бертран, мрачно улыбаясь.
- Я в это не верю. Мэри доверяет мне, и Ален, мне кажется, не станет вредить…
- Не обольщайся, приступы благородства быстро пройдут, когда запахнет деньгами и приближением к герцогу. Они, не задумываясь, отвернуться от тебя.
- Не говори так, Бертран. Я не хочу об этом думать, мне надоело всех вокруг подозревать, хочется ещё немного отдохнуть от этой бесконечной погони. Дайте мне хоть немного надежды на лучшее… а, иначе, зачем жить, Бертран? – глаза Жаннин погасли, в них читались безнадёжность и отчаяние.
- Тише, девочка, успокойся, я буду на стороже, но не доверяйся слишком этим господам. Я не верю им.
В дверь постучали, а затем в дверном проеме показалась седовласая голова Жака. Он прищурил глаза, вглядываясь в полумрак комнаты, и наконец, увидев Жаннин, негромко проговорил:
- Жаннин, господин срочно зовёт тебя к себе. Поспеши, ради бога, он не в духе.
- А что случилось? – поспешила спросить Ингрид, вставая и подходя ближе к старику.
- Я ничего не знаю. У него была миледи, и после её ухода он срочно потребовал Жаннин к себе.
- Спасибо, Жак, я сейчас буду, - Жаннин встала, передавая Кати из своих рук в руки Ингрид. - Заберите её к себе в комнату, и не беспокойтесь обо мне. Это всего лишь значит, что Мэри решилась поговорить с хозяином о нас прямо сейчас. Он горяч и воспринял новость не очень дружелюбно, но это нормально, зная его характер. Это пройдёт, он успокоится и отпустит нас, тем более, что мы пока можем немного подождать, нужно только быть осторожными с гостями и не попадаться им на глаза.
- Хорошо, - Ингрид прижала к себе девочку и быстро поцеловала Жаннин в щеку. - Будь осторожна, пожалуйста.
- Идите и не беспокойтесь обо мне. Ложитесь спать, завтра я обо всем расскажу вам, хотя, думаю, что сегодня у нас с ним разговора не получится, нужно, чтобы спала его спесь, - Жаннин поцеловала дочь и проводила всех из комнаты, попрощавшись.
Затем она быстро подошла к тазу с водой, умылась, распустила волосы, расчесала их щеткой и, накинув на плечи длинный плащ, накрыв волосы глубоким капюшоном, вышла из комнаты.
В кабинете Алена царила всё та же обстановка полумрака. Хозяин по-прежнему сидел на своем излюбленном месте – в глубоком кресле с бордовой обивкой и резными подлокотниками.
Жаннин зашла и остановилась у порога, не решаясь заговорить первой. Ещё сегодня утром ей хотелось увидеть его, но сейчас, стоя здесь и глядя на его кисть, лежащую на подлокотнике кресла и большой перстень на указательном пальце, она снова оробела. Она стояла, молча разглядывая его руку: широкая могучая ладонь и длинные большие пальцы. Жаннин давно заметила - у хозяина замка руки кузнеца, а не аристократа. Может, потому что большую часть своей жизни он работал и провел на войне, а не держа бокал вина на светском приеме?
Он встал и, повернувшись к ней лицом, медленно зашагал навстречу, прерывая её раздумья. Его глаза блестели в полумраке, губы дрогнули в полуулыбке, больше похожей на гримасу. Он тихо проговорил, подходя к женщине почти впритык:
- Я разговаривал с миледи. Она сообщила мне, что вы хотите уехать.
- Да, месье Ален.
И так как ответа не последовало, Жаннин продолжила:
- Что вы думаете об этом?
- Если так вам нужно, я не буду препятствовать. Ты давно уже не пленница здесь, я больше не буду тебя удерживать.
- Значит?
- Вы можете уехать в любой момент…
Жаннин не понимала радоваться ей или плакать, видя такую сговорчивость Алена. Её охватило отчаяние, наверное, в душе она ждала, что он будет кричать и распаляться, не отпустит её вот так просто, без всяких проблем. Может, она сама хотела, чтобы он был против и стал препятствовать её отъезду, стал удерживать её, но он с легкостью отпустил.
- Ты что-то хочешь мне сказать? – спросил Ален безучастным голосом, видя замешательство в глазах женщины.
Она молча смотрела на него, пытаясь по глазам понять, что он сейчас чувствует, но, ничего в них не увидев, повернулась к двери с единственным желанием поскорее уйти. Она открыла дверь и шагнула в коридор, как вдруг, позади услышала голос Алена:
- Подожди… зайди обратно.
Жаннин повернулась и снова зашла в комнату, закрывая за собой тяжёлую дверь. Она подняла глаза, Ален стоял перед ней. Он движением руки скинул с её волос капюшон и провёл широкой ладонью по щеке.
- Я не хочу, чтобы ты уезжала… я хочу, чтобы ты была рядом, но я не могу тебя заставить, и не хочу ни к чему принуждать тебя.
Жаннин, не отрываясь, смотрела в его зелёные глаза, которые теперь казались совсем тёмными. Сейчас она была уверена, что он говорит искренне. Ей вдруг захотелось плюнуть на всё и просто быть счастливой, хотя бы на один миг, на одну ночь. Она развязала узел плаща, и он соскользнул с её плеч на пол. Она прошептала, не отрывая от мужчины глаз:
- Я прошу вас…
Последовала пауза, и Ален произнёс:
- Проси, о чём хочешь…
Ален находился так близко от Жаннин, что почти выдохнул слова ей в лицо, поглаживая тыльной стороной ладони её щеку.
- В прошлый раз вы говорили, что я должна попросить вас…
Ален обеими руками обхватил лицо женщины и удивленно заглянул в её глаза. Они блестели, и в них не было ни страха, ни робости. Губы дрожа, приоткрылись, словно прося: «Поцелуй меня».
- Сейчас… я прошу вас… - снова прошептала Жаннин, закрывая глаза.
Мужчина прижался к ней всем телом, жадно впиваясь в её губы. Она обхватила его шею, сильнее прижимая к себе и осыпая его лицо поцелуями.
- Я не верю своим глазам и ушам... Это действительно происходит? - Ален легко поднял женщину на руки и, внеся в свою спальню, опустил на широкую постель.
Он лёг рядом с ней и ладонью приблизил её лицо к себе. Она не противилась больше. У Жаннин кружилась голова, словно во сне. Она ощущала рядом с собой его горячее тело, и это возбуждало её ещё сильнее. Она почувствовала, как рука мужчины ласкает её шею, опускается на грудь, он прикасается губами к её губам, ближе притягивая её к себе. Жаннин ответила на поцелуй, обхватив обеими ладонями его шею. Его рука потянула за шнуровку на её лифе и высвободила грудь, спуская платье с плеч. Жаннин, не в силах всё остановить, отдалась его воле, наслаждаясь лаской и нежностью, которую ощутила с ним в полной мере впервые за долгое время. Ей больше не хотелось отталкивать мужчину, который так сильно её желал, завораживая своей страстью.
Они торопливыми движениями скинули одежды, не в силах оторваться друг от друга, распалённые страстью и желанием. Его руки скользили по обнажённому тонкому и податливому женскому телу, трепетно отзывающемуся на каждое прикосновение. Ален скинул с себя тонкую тунику, выставляя напоказ своё крепкое тело: широкие гладкие плечи, мощную грудь, покрытую порослью волос. Жаннин восхищённо вздохнула, снова принимая его в свои объятья и целуя горячую кожу. Каждое ощущение приводило её в восторг, от которого невозможно было отказаться. Ален же готов был отдать ей всю свою нежность, на которую только был способен, лишь бы продлить это мгновение, лишь бы она не вырвалась и не убежала от него. Он упивался своей победой, утоляя своё желание, как уставший от жажды путник. Тело Жаннин стало таким разгорячённым, податливым, и ещё более желанным, что мужчине захотелось забыть обо всём и только бесконечно качаться на волнах блаженства.
***
В комнате горело несколько свечей, рассекая темноту неярким светом и придавая спальне еще более таинственную обстановку. Жаннин открыла глаза и увидела лицо Алена перед собой: на губах едва заметно играла улыбка, одним только уголком рта, над верхней губой проступили капельки пота, глаза закрыты, волосы рассыпались по плечам. И вновь в голове промелькнула мимолетная мысль о том, как он необыкновенно красив и похож на демона. Она не удержалась и провела рукой по его влажным от пота плечам, он приоткрыл один глаз и снова улыбнулся, накрывая её плечи своей рукой:
- Я счастлив, спасибо…
- Не могу поверить, что это произошло… - прошептала она, закрывая глаза.
- Ты жалеешь об этом?
- Нет, но теперь я не смогу находиться с тобой под одной крышей.
- Значит, ты всегда убегаешь от своих мужчин?
- Такое иногда случалось…
- Жаннин, забудь обо всём. И не лишай нас обоих радости наслаждаться друг другом.
- Да, но…
Ален не дал ей договорить, прикрыв рот указательным пальцем, а затем поцеловав:
- Мне так хорошо с тобой… вдвоём мы что-нибудь придумаем. Прошу тебя, больше не бойся меня. Ты нужна мне.
Жаннин задумалась, глядя на широкие гладкие плечи мужчины. Сейчас он походил на архангела, закрывающего своими чёрными большими крыльями жертву. Она улыбнулась и, приподнявшись на локтях, прильнула к его губам. "Как он красив, мужественен и притягателен", - подумала она, не отрываясь от его губ и вновь начиная любовную игру, - "Что плохого в том, что мы будем хотя бы недолго счастливы?"
Ален хотел ещё что-то сказать, но так трудно сосредоточиться на разговоре, когда рядом такое желанное тело, неожиданно оказавшееся сегодня в его одинокой постели. Ему хотелось снова и снова упиваться своей "добычей", а потом незаметно для неё, усыпить её в своих объятьях, вдыхая аромат её волос и слыша рядом её дыхание. Для Алена это желание было совсем новым и неизведанным, никогда раньше он не испытывал такой тяги к одной единственной женщине. Если подумать, он не только имен, он лиц-то их не запоминал, так мимолетны были его прежние романы.
***
Граф де Шатарье молча лежал рядом с дремлющей Жаннин, разглядывая её лицо. Длинные ресницы слегка подрагивают, розовые влажные губы приоткрыты, как бы приглашая поцеловать их. На шее пульсирует венка. Накручивая на палец длинную прядь ярко-рыжего цвета, Ален только сейчас заметил на её шее под волосами крошечную странную родинку в виде крылышка. Он провёл по ней указательным пальцем. Жаннин вздрогнула и открыла глаза.
- Что вы делаете?
- Разглядываю тебя. У тебя на шее необычная родинка?
- Бабушка говорила, что это крыло ангела, который меня оберегает.
- Значит, ты обегаема ангелом?
- Да, только за это на мою долю выпадет множество испытаний. Как она считала, внимание ангела не безвозмездно. За него приходится дорого платить…
- И это действительно так?
- Да. Когда становится слишком трудно, меня согревает мысль, что мой ангел не даст мне погибнуть.
- И часто тебе бывало слишком трудно?
- К сожалению, да.
- Расскажи об этом. Я хочу знать.
- Не могу.
- Почему? Я постараюсь понять.
- Нет, только когда я буду уверена, что вы поймёте. Пока, нет. И прошу вас, не пытайте больше меня. Если желаете, я буду с вами, но не требуйте от меня большего. Прошу вас… - Жаннин, наконец, взглянула в глаза Алена. - Я умоляю вас. Это может быть опасным. Поймите, я приношу несчастье близким людям. А я не хочу, чтобы с вами что-нибудь случилось.
- Но мы уже близки с тобой! Разве не ты сейчас разделила со мной постель?
Жаннин соскользнула с постели, на ходу поднимая свою одежду и спешно пытаясь одеться. Ален подошёл к ней, удерживая её:
- Не уходи, я больше не буду мучить тебя расспросами, - он попытался поймать её взгляд, но она прятала глаза, стараясь быстрее собраться и уйти. - Я не пущу тебя сейчас. Ну, что мне сделать, чтоб ты осталась?
- Я должна уйти.
Он приподнял её лицо за подбородок и заглянул в глаза:
- Ты никому ничего не должна, просто останься.
Ален быстро поднял её на руки и поцеловал в губы. Жаннин снова сдалась, не в силах противостоять его рукам и губам.
Под утро она заснула, не помня себя и словно пьяная от любовных утех. Но Ален не мог спать, всю оставшуюся ночь разглядывая свою любовницу и не веря в то, что, наконец, произошло между ними. Она сказала, что не сможет находиться с ним теперь под одной крышей, что она нередко покидала своих мужчин. А может, и сейчас она скрывается от своего очередного любовника, прикидываясь невинной овечкой? Ален тряхнул головой, словно это могло помочь ему сбросить с себя дурные мысли. "Не сейчас... я не хочу сомневаться в ней", - подумал он про себя, гладя её разбросанные по подушке длинные рыжие волосы, - "Она еще совсем девчонка, а уже так много пережила на своём коротком веку".
Ален опустился на подушку рядом со спящей, обняв её тело и прижав к себе, незаметно заснул.
***
Жаннин теперь не знала, как ей быть, как вести себя с ним, и стоит ли вообще оставаться в его доме. Мужчины так часто обижали её, что она разучилась доверять. Она не могла поверить, что это произошло между ними, ведь совсем недавно он желал её смерти. Разве могла она тогда, в самом начале подумать, что из злобного полудемонического существа, Ален превратится в нежного пылкого любовника. Жаннин улыбнулась самой себе, глядя в окно своей комнаты. Позади неё дверь скрипнула, и зашла Ингрид, впуская вперед себя маленькую Кати. Та уверенными маленькими шажками подбежала к своей маме, которую не видела полдня, и забралась к ней на руки.
- Что-то случилось, Жаннин? Ты так надолго исчезла. Мы тебя уже потеряли.
Жаннин не ответила, улыбнувшись. Ингрид внимательно посмотрела на неё, пытаясь понять, о чём она думает и устало вздохнув, подошла к дочери, обнимая её за плечи:
- Жаннин, боюсь, что позже тебе будет очень больно. Ведь мы не можем…
- Я знаю, - проговорила Жаннин сдавленным голосом.
Она крепче прижала к себе маленькую Кати:
- Я знаю. Пускай. Сейчас, по крайней мере, мне хочется жить ради этого. Я устала думать о завтрашнем дне. Мне хочется, хотя бы ненадолго забыться и просто жить. Я так устала. Устала прятаться. Устала мечтать и ждать.
- Ты влюбилась в него...
- Глупости, это - не любовь, лишь невинная забава для моего уставшего сердца. Поверь, я больше не позволю себе любить кого-то.
- Вот это действительно глупости, сердцу не прикажешь. Бертран чуть не погиб из-за него…
- Но он и выжил тоже, благодаря ему.
- Всё очень серьёзно, Жаннин.
- Всё будет хорошо.
Жаннин улыбнулась, опуская глаза и целуя маленькую дочь в затылок.
- Всё будет хорошо, - повторила она.
Продолжение следует...
Глава III. Ален
© Copyright: Ростислава Емельянова, 2013
Свидетельство о публикации №213012801147
Свидетельство о публикации №213012801147
Рецензии