После серебряной свадьбы...

...муж объявил супруге, что уходит к другой женщине, и получил заряд дроби в грудь

Следователь, забыв про остывающий чай на столе, внимательно слушал исповедь миловидной, ухоженной женщины средних лет Анжелы Прокопчук, подозреваемой в тяжком преступлении. А она, бледная, как полотно, взволнованная и потерянная, говорила и говорила, глотая слова, сбиваясь и торопясь, как будто боялась не успеть выговориться…
- Александр взял меня замуж не по любви, а из чувства долга. Наши отцы чуть ли не с детства поддерживали дружеские отношения. И, понятное дело, мы, их дети, тоже начали дружить. Сашка был единственным сыном у своих родителей, а я у своих – единственная дочь. Моя мать, Вера Даниловна, умерла очень рано, когда мне было десять лет. Отец, Георгий Маркович, жениться во второй раз не захотел и занимался моим воспитанием сам. С раннего возраста я часто слышала, что мои родители и родители Сашки мечтают в скором будущем породниться. Нас стали называть вроде бы в шутку женихом и невестой. Сейчас уже точно не помню, сколько мне было лет, когда я вдруг осознала, что действительно люблю Александра и готова ради этой любви на все… Но для него я была просто добрым другом, а любил он совсем другую девушку – свою соседку Неонилу.
В двадцать лет меня постигло большое горе – неожиданно тяжело заболел и вскоре скоропостижно скончался мой отец. Я осталась совсем одна. Помню, как перед смертью папа позвал к себе своего друга, отца Сашки, и его самого для беседы. О чем они говорили, не знаю – мне не разрешили присутствовать при этом разговоре. Потом папа попросил меня войти. Когда я подошла к постели, он вложил мою руку в ладонь Александра и еле слышно проговорил:
- Держитесь в этой жизни вместе. Саша, береги мою дочь! А ты, Анжела, будь ему верной супругой!
Наверное, Сашка в тот момент просто не осознавал, насколько серьезно болен мой отец, а может, парнем руководила жалость к умирающему. Не знаю. Но мой будущий муж заверил, что никогда не оставит меня одну.
После похорон, которые случились через неделю, я долго приходила в себя… Все это время рядом со мной был Александр. Через четыре месяца я стала его законной женой. Накануне росписи я спросила Сашку:
- Сможешь ли ты забыть Неонилу?
- Смогу! – твердо ответил он. – Ее уже нет в моем сердце.
Жилось мне с мужем хорошо. Правда, я никогда не задавала себе вопрос, а счастлив ли он со мной? Он был хорошим супругом, толковым главой семьи – покладистым, внимательным, обходительным.
И только совсем недавно, я вдруг задумалась об этом. Сидела на нарах в сизо, и мне вдруг пришла в голову мысль, что за весь период нашей семейной жизни Александр никогда не смеялся. А ведь раньше, в юности, он часто хохотал от любой, даже не очень смешной, шутки. Теперь же лишь улыбался, и то, когда играл с детьми, которых у нас двое. Но тогда я просто не придавала этому значения, все «списывала» на то, что у Сашки, с возрастом, просто поменялся характер, он стал более серьезным и сдержанным.
Наши будни протекали спокойно, ровно, без стрессов и ссор. Супруг ни разу не дал мне повода заподозрить его в неверности. Знакомые считали нашу семью идеальной и откровенно завидовали нам…
Шло время. Дети подросли, окончили школу, поступили в вузы. Старшая дочь Света вышла замуж, родила сынишку. Через полтора года нашла себе пару и младшая Анечка. И тоже родила мальчика.
Не успела я и оглянуться, как минуло четверть века со дня нашего бракосочетания с Сашкой. Планов шумно отмечать серебряную свадьбу у нас не было. Но дочери и зятья настояли. Сказали, что мы должны пригласить родственников, друзей и устроить настоящий праздник. Мы с мужем не стали огорчать детей и начали готовиться к торжеству. Вместе составили список гостей. Александр купил все необходимые продукты, дочери принялись готовить разные блюда, чтобы накрыть праздничный стол. Накануне юбилея я, пребывая в эйфории, с удовольствием гуляла по улочкам живописной окраины города, где когда-то жили наши с Сашкой родители. Стояли погожие майские дни. Я всегда любила эту пору – пору цветения и тепла. Вот только отчего-то мне было немного грустно, мучили какие-то нехорошие предчувствия. Я пыталась прогнать их от себя, но не получалось…
И вот праздник, наконец, закончился. Гости разошлись, столы убраны, посуда перемыта. Мы с Сашкой остались одни. Мои грусть и тревога, забытые в праздничной суете, вдруг возвратились. Я подошла к мужу, захотелось обнять его, услышать от него что-то ласковое, теплое. Это обязательно успокоило бы меня. Но Александр неожиданно окинул меня каким-то отстраненным, холодным, чужим взглядом и тихо произнес:
- Присядь, Анжела! Я хочу тебе кое-что сказать…
- Что-то случилось? – заволновалась я и снова потянулась к мужу.
Он отстранился. Тяжко вздохнул и с силой выдавил из себя:
- Прости, но я хочу развестись с тобой.
Я подумала, что Сашка шутит.
- Подожди до золотой свадьбы! – засмеялась я.
Супруг положил мне руку на плечо:
- Я сегодня же ухожу из этого дома! – проговорил тихо, но внятно. И отвернулся.
Я вскочила, как ужаленная и чуть не упала – у меня из под ног уплыла земля. Пришлось опять опуститься на диван.
Сашка присел рядом со мной. И начал – с тоской, с болью – говорить о том, что все эти годы он любил не меня. А совсем другую женщину. А она любила его. Правда, встречались они редко.
- Неонила так и не вышла замуж, - заключил Сашка. – Она все время ждала меня…
- Зачем же ты женился на мне? – обливаясь слезами, спросила я. – Зачем жил со мной все эти годы?
В ответ муж сказал, что просто не мог оставить меня, так как дал слово моему отцу. А потом появились дети, их надо было поставить на ноги.
- Ну, а сейчас меня уже ничего не держит в этом доме! – прибавил Сашка. – Надеюсь, дети поймут меня… Так хочется, хоть теперь, в столь зрелые годы, стать счастливым…
- Значит, со мной ты никогда не был счастлив? – спросила я, глотая слезы. – Выходит, ты просто терпел меня рядом с собой, а твое сердце ныло от тоски по другой.
- Да, это так! – признался супруг.
Я рыдала, умоляла Александра не покидать меня, падала перед ним на колени.
- Как же мне оставаться одной? – причитала я. – Как жить в этом доме без тебя? Лучше умереть!
- Постарайся устроить свою личную жизнь, найди себе другого мужа! – посоветовал Сашка. – Я оставляю тебе все – дом, дачу, машину, гараж. Мне ничего не нужно…
Он начал доставать из шкафа свои вещи. И я с ужасом поняла, что муж действительно сейчас уйдет, и я ничего не смогу поделать.
Не помню, как в моих руках оказалось охотничье ружье. Оно всегда лежало в сейфе. Александр часто брал меня на охоту, я умела стрелять….
Помню лишь, как заряжала ружье, как вошла из гостиной в столовую… Нет, я не хотела убивать мужа. Я хотела его напугать, показать ему свою решимость, может, даже немного ранить его, чтобы не смог уйти… Александр, увидев меня с ружьем на перевес, горько усмехнулся. Подошел ко мне, взялся за дуло и приставил его себе к груди.
- Стреляй, Анжела! Стреляй! Может, я и вправду заслужил смерти…
И я нажала на спусковой крючок…
Грохнул выстрел. Мужа отбросило назад, он, как подкошенный, упал на пол.
Я швырнула ружье в угол столовой, бросилась к Сашке… Из его груди хлестала кровь… Я целовала его лицо, тормошила за плечи, орала и билась в истерике…
Потом зачем-то вышла во двор. Возле сарая увидела тяжелую деревянную лестницу, приставленную к стене. Вернулась в дом. Взяла нож и опять вышла. Отрезала кусок бельевой веревки и стала привязывать ее к перекладине. Затем соорудила петлю, взобралась повыше и…
В себя я пришла в машине «Скорой помощи». Оказалось, что сосед увидел, как я вешаюсь, прибежал и успел меня спасти.
Допрос закончился. Анжела Прокопчук рассказа все без утайки. Она не пыталась себя выгородить, как-то смягчить свою вину. Наоборот, просила наказать ее как можно строже, чтобы она уже никогда не вышла на свободу…
Дочери Анжелы в шоке и все еще не пришли в себя от потрясения.
- Нам всегда казалось, что мама и папа боготворят друг друга! – сказали они следователю. – Мы никогда и на секунду не сомневались, что они любят друг друга…
Следствие близится к завершению, и скоро состоится суд. Признают ли Анжелу Прокопчук виновной в преднамеренном убийстве, пока не известно. Возможно, она действовала в состоянии аффекта.
- Сколько бы мне ни дали, это не имеет значения, - говорит подследственная. – Все равно я долго не проживу. Я сама себе вынесла приговор и обязательно найду способ привести его в исполнение…

(Фамилии героев очерка изменены)