Святая Матронушка

Температура не спадает. Простуда не проходит. Целую неделю колготится бабушка возле больной внучки. Травки, настои, таблетки, но ничего не помогает. Утром, когда девочка только проснулась, бабушка подошла к ней и говорит:
- Завтра, Алёнушка, ты поправишься.
Больная приподнялась на подушке и с удивлением поглядела на неё.
- Да-да, солнышко, - повторила бабушка и подала ей маленькую иконку, -Святая Матронушка поможет тебе выздороветь.
Алёнушка недоверчиво посмотрела на слепую женщину в белом платочке и стала водить по ней горячим пальчиком.
- Когда-то давно жила женщина, которую звали Матрона. Была она слепа, но обладала чудесным даром лечить людей, "Матронушка" - так её ласково называли в народе. Она помогала всем избавиться от бед и тяжёлых болезней. Держи возле себя иконку и всё будет хорошо, - бабушка прижала к себе внучку и вспомнила одну историю.


Было это лет десять тому назад. Жила я около вокзала и работала там дежурной. Стоял хмурый, сумрачный октябрьский день. Я стояла у окна и смотрела на улицу. Бледное солнце то появлялось на небе, то исчезало, пугливо прячась за тучи. Кружилась, металась в воздухе снежная крупа, подгоняемая напористым ветром. Съёжившиеся от холода, пассажиры дожидались прихода поезда. Почти у самого окна в поношенном, длинном не по росту, плаще стояла старушка. Сжавшись в комочек от холода, она прижимала к груди какие-то вещи, которые висели у неё на плече. Возле ног стояла пузатая матерчатая сумка. Уезжать похоже она не собиралась. Неужели продаёт?.. Любопытство и жалость овладели мной. Когда я подошла к старушке, она протянула мне шерстяной, не первой свежести, шарф и, заикаясь от холода, - проговорила:
- К...купите.. он тёплый.. д...дёшево.
Слёзы брызнули у неё из глаз, и она дрожащим голосом повторила: дёшево. Я бы купила из за жалости, но у меня, к сожалению, не было денег. Я поинтересовалась, почему она в такую погоду продаёт на вокзале вещи, где людям совсем не до покупок. Оказалось,что она собиралась ехать к больной дочери, но какой-то парень выхватил у неё сумку и убежал.
- Все деньги... только пенcию получила, - захлёбывалась она слезами. Я пыталась её успокоить, но не знала как. Рванул ветер, и повалились с её плеча вещи на мокрый асфальт. Старушка вскрикнула и зарыдала, сотрясаясь всем телом. Кто теперь купит у неё вещи? Только не могла понять одного, что их бы и так никто не купил. Я помогла ей затолкать подмокшее тряпьё в сумку и встала с ней рядом. Оставался один выход: просить у людей подаяние, чего не хотела делать старушка.
- Помогите бабушке! У неё деньги украли, ей на билет надо! - кричала я, а ветер подхватывал мои слова и кружил в вихре снежных крупинок. А старушка едва шевелила онемевшими губами и крестилась:
- Христа ради... люди добрые.
Пассажиры с удивлением смотрели на неё, на меня, на мою форму и шли мимо, озабоченные своими делами.
- Подайте старушке, у неё дочь больная, - взывала я охрипшим голосом к прохожим, - ей уехать надо.
Кто-то подавал, торопливо доставая деньги из кошельков и карманов, а кто-то, не глядя в нашу сторону, проходил мимо. Но были и такие, что презрительно бросали злые реплики.
Нашли место побираться! Достали, всё им дай да подай! Пропьются, а потом клянчат!
Много пришлось услышать нам обидных слов в тот злосчастный день! А один почтенный господин в шляпе проворчал с раздражением:
- Работать надо было!... А потом добавил: Где у нас только милиция ходит?
- Да я ли не робыла? Всю жизню в колхозе..., - разрыдалась старушка. - Вот стыдобушка-то на старости лет!
- Не обращайте внимание, бабуся, - на каждый роток не накинешь платок, - успокаивала я её.
Вытирая рукавом заплаканные глаза, она потянула меня за рукав:
- Не просите больше, не надо.
Прогудел и, тарахтя вагонами, пополз поезд. Старушка безнадёжно взмахнула сухонькими ручками.
Последний... Пресвятая Богородица, - прошептала она так, будто прощалась с жизнью.
- Ничего страшного, уедете завтра в это же время, - сказала я, приобняв и успокаивая заплаканную старушку.
Волоча намокшую сумку, она отправилась домой, а я на вокзал, где получила от начальника взыскание за уход с работы.

Денег на билет мы всё-таки насобирали, и на следующий день я проводила старушку на поезд, сунув на дорогу нехитрый тормозок. Мы познакомились. Её звали Мария Васильевна. Прощаясь, она обняла меня и, глотая слёзы, сказала:
- Я не забуду вас, Любаша, буду молиться за вас каждый день.
Её слова растрогали меня, и я тоже расплакалась.
- Будет вам, Мария Васильевна... зачем... не надо.
Прошло года два. Я уже стала забывать эту историю, как вдруг ко мне постучала незнакомая женщина и спросила:
- Здесь живёт Люба, которая работает на вокзале?
Я открыла дверь и провела её в комнату. Она оказалась дочерью Марии Васильевны и её тоже звали Марией. Мы попили чай, и она сказала, что мама её умерла и умоляла перед смертью найти меня и передать эту иконку.
- Пусть Святая Матронушка оберегает вас от бед и болезней, - проговорила Мария и поцеловала меня в щёку.
- Так это и есть та самая иконка? - спросила Алёнушка и прислонила её к губам.
Вместо ответа бабушка расправила мокрые волосёнки на её головке и поцеловала в горячий лоб. На другой день Алёнушке действительно стало легче. Спала температура, и она повеселела.

- Матронушка помогла! Матронушка вылечила! - прыгала по комнате девчушка, размахивая иконкой.
- Может, и Матронушка, - думала про себя бабушка, - а, может, человеческое, не знающее границ, тепло, какое сумела передать с иконкой, эта удивительная женщина.

Валентина КУЖЕЛЕВА