огонь и лед Главы 1-2

ГЛАВА 1
В Арденской чаще
Началась эта история задолго до того, как родился тот, от кого я впервые услышал её. Началась она в местах так надежно укрытых от глаз людских, что никто кроме зверей в ночи иль в туманах заплутавших ее истоков не знает.
Во времена далекие, в кои ни мои прапрабабки, ни прапрапрабабки еще не родились, в королевстве Аудхейд, что посреди лесов дремучих залегает, в самой глуши лесной дом стоял, с провалившейся крышей, покосившейся дверью и окнами наглухо заколоченными. Стены того дома мхом поросли и если бы не печная труба, его принять можно было за громадную ель, бурей поваленную.
 - Вставай, ленивица, скоро солнце взойдёт-опять трав не соберешь, - проговорило нечто, полностью покрытое шерстью, с огромными кошачьими ушами, мохнатой мордочкой, когтистыми лапами и длинным хвостом.
Нечто спрыгнуло  с печи на кровать и принялось стягивать одеяло. Несмотря на свой малый рост, существо оказалось на удивление сильным и ловким. Ему, по видимому, занятие нравилось и остановилось оно лишь тогда, когда из-под одеяла показалась рыжая копна волос.
  Девушке на вид было не больше 15.Ее рыжие, до пояса, волосы никогда не собирались ни в хвост, ни в косу. Глаза болотно-зеленого цвета затягивали не хуже болотной топи, а щеки, как два наливных яблочка, всегда были румяны. Ее лицо никогда не знало ни косметики, ни корректирующих чар. Жила она в доме одна, без родителей. Существо и было ей и отцом, и матерью.
-Кваркиус, а пойдем со мной в лес, а?-девушка сонно потянулась.
-Ты же знаешь, Эм, я-гутгин, домовой по-вашему- мне из дома нельзя выходить,-тяжело вздохнув и как-то совсем уж низко опустив голову проговорило существо.
Только он называл ее Эм, да больше в этой глуши никого и не было.
-Ладно, Кварки, надо идти,-она подмигнула ему,- а то и вправду запаздываю я что-то,-она отбросила одеяло, еще раз потянулась и встала с постели.
Ее жизни практически не отличалось от жизни сельских девочек ее возраста. Отличие было лишь одно, но существенное- она жила не в селе, а в лесу. Луч солнца лениво проползал по небольшой комнатушке, начинался обычный летний день. С первыми лучами солнца Эмильда шла по знакомым с детства тропинкам и собирала травы, коренья, листья и ягоды, а порой случалось умудрялась и грибов к обеденному супу насобирать. Она превосходно знала все свойства растений, знала как они действуют, но вот готовить она умела только в теории. Когда она была маленькой ей готовила бабушка Нингрен, а когда та умерла, в доме появился гутгин Кваркиус, который помогал Эмильде во всех домашних делах. Девчушка напевая что-то бесзаботно-веселое натянула на худые плечики платьишко и вышла во двор.
На улице было свежо. Огромные капли росы лениво свисали с высоких травин, солнце отражалось в этих огромных природных зеркалах и придавало травинкам изысканные оттенки. Рядом со ступенями, ведущими в дом, мирно спал волк, изведко подергивая ушами. Когда Эм вышла из дома, он даже не открыл глаза, лишь одобрительно чихнул во сне, мол, вышла хозяйка, проснулась. Он был уже не молодым и потому ему прощали его меланхоличность. Его звали Луи. Когда Эм была совсем маленькой, старушка Нингрен оставляла его за няньку для непоседливой крохи. Сейчас нянька была уже не нужна и бедняге Луи пришлось переквалифицироваться в сторожа.
Эм взяла сумку для трав, что висела под крышей, и напевая и пританцовывая отправилась в лес. Она шла, попутно наполняя сумку .Ландыш майский, белена черная, дурман обыкновенный, мак снотворный, лютик едний, цикута, лен слабительный-все оказывалось в сумке. После трав она переходила на грибы: мухоморы, поганки, сыроежки. Она остановилась ненадолго, заслушавшись трели птиц. Чья-то почти невесомая рука коснулась ее плеча. Эм вздрогнула, обернулась-никого не было. Лишь ветер шевелил листву.
-Показалось,-полуутвердительно полувопросительно проговорила Эм.
Она пошла в сторону дома. Теперь она шла осторожно, прислушиваяся ко всему вокруг. Недалеко от тропинки хрустнула веточка, Эмильда напряглась. Затем снова хруст, но теперь он был ближе, прямо за елью, что росла возле самой тропинки. Эмильда напряглась так, что еще немного, и она начала бы, как часы, тикать.Но тут из-за ели, цепляя ее нижнюю лапку длинными ушами, неспешно вышел заяц.
-Вот дуреха,-засмеялась Эм,-зайца испугалась. Расскажу Кваркиусу-он весь день хохотать будет.. Главное чтоб не лопнул-он у нас сущ…мужчина упитанный.
Она пошла увереннее. Но не прошла она и 10 шагов, как снова кто-то коснулся ее плеча, она напрягла зрение и осмотрелась. Возле соседней березы она заметила девушку в белом платье. Эм облегченно вздохнула. Она узнала девушку и поспешила к ней.
-Здраствуй, Малимфа. Ну и напугала же ты меня.
В ответ на приветствие девушка лишь звонка рассмеялась. Она была красива, легка как мотылек и, казалось, что даже травы не шевелились, когда она ступала. Она была девушкой, но не являлась ею. Малимфа- зелиген, дух леса и защитник всего живого.
Солнце подымалось, а у Эм было еще столько дел. Она поклонилась Малимфе, выбрала лучший гриб и оставила у ног лесной красавицы-знак уважения к хранителям лесов. По пути к дому Эм насобирала хвороста, а когда подходила ее встретил Луи, задорно подвывая и виляя хвостом, совсем как домашний пес. Оставив хворост и травы на ступенях, Эм поспешила выгнать кур, выпустить поросят и вывезти козу-все ее скромное хозяйство. Покончив с хозяйственными делами она умылась и принялась за работу с травами. Предстояло их рассортировать, положить каждую на свое место, а потом немного попрактиковаться в приготовлении мазей. За работой незаметно прошел день. Эмильда собрала все травы, убрала остатки старых элексиров, разнообразные медные чашечки и отправилась заводить в хлев свое скромное хозяйство. Солнце садилось. Листва из изумрудно-зеленой превратилась в богряную. Эмильда села на ступени и наблюдала как раскаленный солнечный шар закатывался за кроны деревьев и казалось удивительным, что не начался пожар. Эмильда еще немного посидела, потрепала за ухом Луи, насладилась легким вечерним ветерком, который после долго жаркого летнего дня казался волшебством и, с появлением первой звезды, отправилась в постель.
Перед сном она часто вспоминала бабушку. Она не знала точно являлась ли та ей родной, но сколько она помнила себя, столько помнила и ту милую старушку, которая рассказывала ей про травы и отвары. Старушку звали Нингрен. Ее седые кудрявые и жутко непослушные волосы в совокупности с всегда улыбающимимя глазами цвета миндаля молодили ее. На вид ей было не больше 60,но судя по ее знаниям и уму ей можно было дать все 90.Она умерла когда Эм исполнилось 9.Та зима была очень суровой. Бабушка Нингрен тяжело заболела и почти месяц не вставала с печи. Не помогали ей ни отвары, которые Эм готовила из трав и кореньев, ни простенькая магия ведьм, которой она успела обучиться. В день своей смерти поздно ночью старушка Нингрен позвала :
-Эмильда, деточка,-она закашлялась, но потом продолжила,-отсчитай десятую половичку от порога и подними дощечку. Там ты найдешь все, что узнала в свое время я. Никому не отдавай то сокровище,-она снова закашлялась, на этот раз кашляла она долго.-Ничего не бойся, Эмильда. Пооб…
Она снова закашлялась, а потом затихла и больше даже не вздохнула. Где-то в лесу, вскинув морду к луне одинокий волк затянул свою песню, прощаясь со старушкой Нингрет. Тут же ее подхватил Луи. Песнь смерти, скорби и печали звучала под окнами избушки.
-Обещаю, обещаю, бабушка,-шептала маленькая Эмильда, -я буду сильной и ничего не буду бояться. Только не оставляй меня одну, бабушка. Я даже за хворостом в лес одна буду ходить, бабушка,-она все крепче обнимала старушку, ее губы искривились и дрожали, по всегда румяным щекам стекали крупные детские слезы. Для нее эта была самая суровая зима, ведь именно в ту зиму она осталась одна, маленькая девочка посреди леса.
Лето прошло быстро и закончилось как-то неожиданно, как, в принципе, проходит и заканчивается все светлое ,радужное и чистое в нашей жизни. Осень раскрасила Арденский лес охрой и багрецом. Дни стали короче и холоднее.Каждое  утро Эм выходила в лес за хворостом. Верный Луи всегда провожал хозяйку и иногда помогал ей собирать дровишки, принося в их зубах.Потом они оба возвращались домой, Эмильду ждал завтрак заботливо приготовленный Кваркиусом, а Луи отправлялся в лес на охоту.
Арденский лес был полон дичи. Он стоял нетронутым многие столетия-никто не отваживался заходить глубоко в недра. Этот лес был полон не только хищников, но и различных существ. Во всех городах непослушных детей пугали этим лесом, обещали что ежели те  не начнут себя хорошо вести, то их арденским монстрам на растерзание отдадут. Эм не знала другого дома кроме этого леса. Она знала многие его тропки и почти не боялась, почти. Но иногда она  сквозь сон слышала вой крандента- зверя, что был похож на волка, но был гораздо крупнее и опяснее, шкура его угольно-черная, а глаза человеческие. И в глазах этих столько тоски и боли, что ни один смертный не вынес бы столько. Бабушка Нингрен говорила, что квандентами становяться мужья, что своих жен убили. Из-за этого они десятками, а может и сотнями, лет обречены по лесам бродить и своим воем прощения у мертвых вымаливать. Говорила еще старушка, что кварденты на женщин не нападают, а если те в лесу заблудятся, то от волков их защищают и до края леса провожают. Когда Эм было лет 10 в одной из книг,что бабушка в сундуке хранила, она прочла, что квардета сможет от мук освободить тот мужчина (и только мужчина),что его месяц из рук мясом сырым кормить будет, а он его не укусит. Только Эмильда сомневалась, что кто-либо пробовал.   
Ела Эмильда всегда за столом вместе с Кваркиусом. Размером гутгин был не больше крупной кошки или небольшой собаки, стоящей на задних лапах.Поэтому чтобы он доставай до стола Эмильде приходилось ложить на его стул несколько толстых книг, а потом помогать домовому залазить на стул и слозить с него. Сначала она наполняла его маленьку тарелочку едой и наливала стаканчик козьего молока,кланялась ему подавая еду и только когда он начинал есть ела сама- так говорила старушка Нингрен.
Однажды уже практически перед заходом солнца Эм отправилась за хворостом. Приближалась осень и вечера становились длиннее, а ветра, дувшие с севера, все прохладнее. Солнце еще весело на макушках елей когда она вышла. Пару дней назад был сильный ветер и Эмильда надеялась собрать много хвороста. Она шла напевая, как поступала всегда. Нежданно тучи затянули небо, в лесу стало темно, как в могильном склепе.
-Ничего,-подумала Эм,-разожгу огонь и пережду непогоду. Если пойду сейчас, то наверняка потеряюсь.
Собранный хворост придется потратить на костер,-с горечью подумала Эм.
 Беря каждую веточку в руки, она произносила заклинание. Затем она собрала все ветки, произнесла несколько слов, и огонь затрепетал. Сначала он был слабым и содрагался при малейшем дуновении ветра. Но потом он окреп, разгорелся фиолетовым пламенем, запахло дымом. Рыжеволосая девчушка грела руки у костра, когда совсем недалеко хрустнула веточка. Эмильда не придала этому значения-решила что это хрустят ветки в костре. Через несколько минут хруст повторился, но он был громче и исходил явно не из костра. Только тогда маленькая ведьма отвлеклась от огня и заметила, что ее окружили тени. Ее окружила стая волков.  Их круг все сужался, но никто не осмеливался броситься первым. Душа девчушки ушла не то что в пятки, казалось что она вообще вырыла себе укромную норку в земле и там зарылась. Сердце билось так быстро, что в пору было чечетку отплясывать, и каждый удар отдавался в голове колокольным звоном.

          КОНЕЦ ГЛАВЫ 1











ГЛАВА 2
Чародейский котелок
Старый замок петлял коридорами и закоулками. На верхних этажах находились спальни юных колдуний. Это были комнаты с высокими сводчатыми потолками, большими окнами и тихо потрескивающими каминами. Все комнаты, словно сеть муравейника, начинались от большой общей комнаты, уставленной книжными полками всевозможных форм и размеров, украшенной гобеленами, мягкими коврами и статуями. Каждая комната замка была не похожа на соседнюю: в одной был рассвет-в другой закат, в одной светило солнце- в другой шел дождь, в одной был день-в другой была ночь. Погода в комнате- это не просто прихоть ее хозяйки, а отражение ее души. Влюбится хозяйка- будет солнышко светить да птички петь, заплачет от досады- красно-желтые листья начнут падать и дожди прольются. В комнате, о которой я сейчас начну свое повествование, никогда не наступал рассвет, не кончалась зима и не прекращался снегопад. Радовало лишь то, что снег, падающий с потолка, усыпанного звездами, был волшебный и таял, едва коснувшись пола. Нет, это не было обиталищем старой злой колдуньи с крючковатым носом и копной седых волос. В этой комнате жила совсем другая чародейка, совсем юная леди по имени Алия.
 Родилась Алия в семье богатого помещика и жила счастливо пока ей не исполнилось 13. Она ,наверное, навсегда запомнила свой 13й день рождения. Ее отец подарил ей куклу, но не обычную с соломенной головой, какие были у каждой девчушки в их селе, а деревянную. Алие очень понравился подарок. Да и как могла не понравиться такая замечательная кукла? Она шагала, когда ее брали за руку, у нее открывались и закрывались глазки. Ее младшей сестричке Ялики кукла тоже понравилась.
- Дай мне куку поигать,- просила Ялика.
Алия боялась, что маленькая сестра ненароком сломает драгоценный подарок и все уговаривала сестру :
- Вот мать пирог принесет- тогда и дам.
Мать все не несла пирог, а маленькой Ялике нетерпелось поиграть с новой игрушкой. Когда все занялись самоваром, вареньем и медом Ялика взяла игрушку и пошла из дому во двор, но оступилась на пороге и упала на куклу-у куклы сломалась нога. Увидев это Алия закричала, а потом заплакала. Когда первая слезинка упала на пол, ее сестричка превратилась в маленькую изысканную каменную фигурку с большими перепуганными глазами. Конечно, виновата была вовсе не слезинка, упавшая на пол, а детская неконтролируемая злость Алии. Родители Алии поняли, что их любимая дочурка не простой ребенок, она- чародейка. Испугавшись неожиданно открывшихся способностей дочери, родители отослали ее в монастырь Майены.В холле монастыряя стояла статуя богини Майены, богини милосердия и сострадания. Большие сводчатые окна были обрамлены тяжелыми партьерами из алой ткани, а пейзажи,раскинувшиеся за стеклом, вдохновили бы любого художника.  Здесь находили приют те девушки, кому в родном доме не находилось места. В основном они занимались врачеванием, ухаживали за яблоневым садом и выращивали овощи. Любой нуждающийся в еде или перевязки находил здесь помощи. Каждуй зарю девушки вместе с настоятельницей молились богине Майене и просли то, в чем мать-богиня не могла отказать-помощи тем,кто лишь на богиню и может надеяться.В монастыре Алия никогда не занималась врачеванием. Ее единственной задачей было облегчение мук больных- она помогала им умереть спокойно, без боли. Именно в этом монастыре ее и нашла чародейка Листрель спустя 5 лет.
Листрель  прибыла в монастырь к настоятельнице Августии, которая уже много лет пыталась помочь чародейке завести ребенка. В тот год в соседних деревнях волки все чаще нападали на запозднившихся гуляк. Кого при смерти, кого просто покусанного-всех приводили в монастырь, где такие же послушницы, как Алия, меняли им повязки, поили отварами, зашивали раны. В  то утро, утро после полнолуния, пострадавших было особенно много и Августии, вопреки своим убеждениям и предназначению послушницы, пришлось взять с собой Алию.
-Утро доброе, матушка, - чародейка поклонилась настоятельнице и, ее бирюзовое атласное платье тихо зашелестело.- Алия теперь твоя помощница? – чародейка вскинула бровь. - Когда я была здесь последний раз, она едва могла повязку наложить.
Голубые глаза Алии превратились в два маленьких осколка льда, готовых впиться в мягкую атласную кожу алых губ  чародейки. В комнате похолодало, с потолка посыпались снежинки.
- Не злись так, девочка,- мягко проговорила Листрель,- я лишь говорю то, что замечаю.
Губы чародейки слегка зашевелились и, снежинки превратились в подснежники, постепенно укрывающие весь пол.
- Алия, подожди за дверью.  Позову если понадобишься,- настоятельница явно была недовольна выходкой своей подопечной.
- А в ней что-то есть,- проговорила чародейка едва закрылась дверь.- Но она не целительница. Я одного не могу понять, откуда такая сила у девчушки. Расскажи ка мне о ней побольше.
- Да нечего тут рассказывать,-настоятельницу явно удивила такая просьба Листрель,- 5 лет как у нас живет, зовут Алией,но это ты и сама знаешь. Отец,когда ее сюда привез, объяснять ничего не захотел. Сказал, мол, пусть божьему делу служит. Дал хлеба на ее содержание на месяц, капусты и пару рубах оставил и уехал. С ней даже не прощался, даже не оглянулся. А Алия-то слезинки не проронила, только сощурилась, и пробубнила себе под нос что-то.Да и не припомню я,чтоб хоть раз ее плачущую видела. Я все думала, что натворила девка делов, но он приедет и заберет ее. Но когда 2 года прошло, поняла-не надобна она никому. Тогда начали ее послушницы врачеванию учить. Попал к нам как-то парень деревенский молоденький- его помещик выпорол за то, что то  для родителей старых хлеба с дома помещечьего украл. Там делов было повязку наложить. Вот и отправили Алию. Так паренек через 2 дня помер. Замерз. С тех пор Алию все прозвали Гамслиг. Только одно существо к ней само тянется-мышь наша монастырская. Спит с ней, на плече сидит, когда Алия молится. Мы все думали, что помрет зверек скоро, а та, наоборот, как будто молодеет с каждым днем.
Чародейка задумалась. На ее фарфоровом, словно кукольном, личике пробежала тень сомнения. На лбу обозначилась морщинка, а волосы,словно почувствовав, что хозяйка за мини не наблюдает, выбились из красивой прическе.
-Я забираю ее в Эмфель,-тон чародейки не потерпел бы возражения.
-Не стоит сейчас этого делать,- настоятельница Августия была взволнована,капельки пота проступили на ее широком добродушном лице.- Пусть молится и через молитву успокоит свой буйный нрав. И к тому же,- Августия наконец-то нашла что возразить Листрель,-в Эмфёль берут девочек не старше 15. Каково ей будет среди совсем еще детей? Она может еще больше озлобиться.
- Я заберу ее завтра, но только с ее согласия. Ты сама понимаешь, что повези я ее против воли-неизвестно какая сила вырвется. Но если ее не забрать сейчас, то мы получим не просто маленькую озлобленную чародейку, а второго Мистрикса Ирвинского. Как думаешь ,скольких она еще убьет- и не спорь со мной, то что она делает, не что иное как убийство- прежде чем ей это понравится.
Старуха-настоятельница хотела еще что-то сказать: открыла рот, постояла так немного и снова закрыла его.
- И не стоит тут изображать рыбу,-голос чародейки был шутливым, но она не стесняясь давала понять, что она уже все решила.-Ты и сама знаешь что я права.
Дорога до Эмфеля была долгой. Пару раз ночевали в придорожных тавернах, где нередко можно встретить знатных особ в объятиях «богинь любви». За всю дорогу Алия заговорила с Листрель лишь однажды.
- У меня хлеб закончился. Не дадите мне корочку? Моя мышь Пини очень голодна.
Поражало то, что ребенок, заточенный в теле совершенно сформировавшейся девушки, был настолько привязан к существу, которое не могло ни говорить, ни мыслить.  Алия все вечера, которые довелось ей провести в тавернах, посвящала своему единственному другу и спутнику, которому она доверяла. Людей она сторонилась. И на то были причины. Истинная мощь этой обделенной и глубоко несчастной девушки проявилась в таверне «Дубовый пень» где путники проводили первую ночь в пути.
- На ужин у нас тыква с телятиной,-ознакомила с вечерним меню хозяйка таверны.-3 серебряных за миску. Будете?
-Да. 2 миски и,-Листрель глянула на подопечную. Та сидела за крайним столом и разговаривала с седящей на ее плече Пини.- И хлеба побольше.
Чародейки сидели за столом друг напротив друга. Каждая думала о своем. Из размышлений их вырвал запах тушеной тыквы, резко отличающийся от остальныхзапахов,наполнявших небольшую таверну :пота,протухших овощей, спиртного. Как только хозяйка поставила на стол 2 миски с плеча Алии сбежала мышь и принялась грызть хлеб,лежащий возле кушаний. Увидев это,хозяйка схватила с соседнего стола бутылку из-под перебродившего и оттого отвратнейшего вина и замахнулась. Алия, предпочитая не ждать пока погибнет ее единственный друг начала действовать. Ее глаза из небесно голубых превратились в две синие льдинки. Хозяйка замерла,ее губы побледнели. По стеклу побежали морозные узоры и бутылка лопнула. С потолка начал падать снег, замерзло вино в бутылках, морозными рисунками покрылись окна. В таверне началась зима. Немногочисленные посетители кутались в свои плащи, но никто не осмеливался пошевелиться. Теперь снег не просто падал-началась метель, завывал ветер, крепчал мороз. И вдруг, Алия словно очнулась ото сна, она схватила со стола хлеб ,поймала Пини и убежала к себе в комнату. Как только дверь за ней закрылась, снег исчез, в комнате потеплело и посетители ,успокоившись, продолжили трапезу. И лишь когда у них закончилось вино, они обратили внимание-хозяйка таверны так и стоит возле злосчастного столика с широко открытыми глазами и бутылкой в руке. Один из тех посетителей что посмелее, подошел к ней, легонько дотронулся до плеча- хозяйка рассыпалась на сотни осколков льда.
До замка добрались через 3 дня. На ночлег больше в тавернах не останавливались-ночевали под защитным куполом Листрель. Под ним было тепло и сухо, но слегка тесновато.
Листрель и догадываться не могла, что приведя эту девушку в свой дом, коим все чародейки считали Эмфель, она привела в него смерть.

КОНЕЦ ГЛАВЫ 2