Дантес и многие другие о Долгорукове

Из моего литературного дневника: http://www.proza.ru/diary/jnu51/2012-12-22

Думаю, что стоит продолжить знакомство с князем Петром Владимировичем Долгоруковым.
Долгоруков, Петр Владимирович, князь, сын генерала. Род. 27 декабря 1816 г. По окончании Пажеского корпуса, не поступая на службу, занимался русской историей. В 1841 г. легально выехал за границу, где в 1843 г., под псевдонимом "гр. Альмагро", выпустил книгу "Notice sur des principales familles de la Russie", направленную против аристократии. Получив приказание от правительства немедленно возвратиться в Россию, подчинился этому требованию и 1 мая 1843 г. был арестован и заключен при III Отделении; в конце мая т. г. выслан в Вятку под строгий надзор полиции, куда прибыл 3 июня. В марте 1844 г. получил разрешение вступить на службу и жить в Москве и во всех губерниях. – (Долгоруков Пётр Владимирович. – Революционеры - Яндекс. Словари – Интернет).

Итак, в марте 1844 г. Долгоруков получил разрешение вступить на службу и жить в Москве и во всех губерниях. В это время Чаадаев жил также в Москве. Именно там по городской почте он и получил в 1848 году письмо за подписью «Луи Колардо».
Да, мы знаем, что Долгоруков «разделял острокритический взгляд П. Я. Чаадаева на русскую историю, а себя самого аттестовал как «привилегированного холопа в стране холопства всеобщего». Но вот что писал о нём Герцен:
"Князь Долгоруков принадлежал к аристократическим повесам в дурном роде, которые уж редко встречаются в наше время. Он делал всякие проказы в Петербурге, проказы в Москве, проказы в Париже. На это тратилась его жизнь. Это был избалованный, дерзкий, отвратительный забавник, барин и шут вместе». — (Герцен. «Былое и думы». - Lib.ru/Классика: Герцен Александр Иванович. Былое и думы. Часть вторая).

Да, известна заметка Долгорукова о Пушкине на полях книги Ф.В. Булгарина. Но как можно утверждать, что это мнение не сформировалось в уже зрелом возрасте? В 1836 году Петру Долгорукову было всего 20 лет. И этот повеса  пока мало отличался от своих сверстников.

«Князь П. В. Долгоруков (1816-1868) потомок знатнейшей княжеской фамилии, происходившей от князя Михаила Черниговского. Знатное имя, семейные связи, значительное состояние — все, казалось, обещало ему блестящую будущность. Однако некоторые черты его характера, проявившиеся с раннего возраста, несдержанность, заносчивость, самонадеянность, необузданное тщеславие помешали ему использовать все, что было дано ему от рождения. П. В. Долгоруков учился в Пажеском корпусе, в 11 лет был назначен камер-пажом, но за какую-то шалость лишен этого звания, что закрыло ему дорогу к придворной карьере.
После окончания в 1833 г. Пажеского корпуса он числится на службе в Министерстве народного просвещения и вращается в светских кругах Петербурга. В 1836-1837 гг. Долгоруков поддерживает дружеские связи с кн. И. С. Гагариным, с которым был знаком с раннего детства, и в 1836 г. живет с ним на одной квартире. В светских салонах Петербурга, на приемах и балах Долгоруков и Гагарин неоднократно встречаются с Пушкиным. Они находятся в числе свидетелей событий, связанных с дуэлью и смертью поэта». http://oleh-sj.com/J/Jez-Gagarin-11.html

Казалось бы, выпускник Пажеского корпуса Долгоруков в 1833 году мог бы рассчитывать на карьеру в придворной службе. Однако, 34-летний поэт Пушкин с 1 января 1834 – камер-юнкер… Несправедливо. Почему так? И Пётр Долгоруков заинтересовался личностью поэта Пушкина и его жены, Натальи Николаевны Пушкиной. Похоже, что это соответствовало возникшим интересам молодого человека к людям, известным в светском обществе. Тогда почему бы ему не появиться на вечере у Карамзиных 18 октября 1836 года? Особенно потому, что скандал Пушкина и Дантеса, известный всему Петербургу, только разгорался! Пётр Долгоруков слушал и наблюдал. Шутил иногда, растопыривая пальцы над головой Пушкина, стоя за его спиной.

«В 1840 г. Долгоруков опубликовал «Сказание о роде князей Долгоруковых» и начал публикацию «Русского родословного сборника», а три года спустя под псевдонимом «граф Альмагро» издал в Париже на французском языке «Заметку о главных фамилиях России», где раскрыл ряд исторических фактов, порочащих самодержавие и аристократию. Свой авторитет в области генеалогии Долгоруков использовал в ЛИЧНЫХ целях. На фоне неприязненного отношения к НАРЫШКИНЫМ он объявил, например, что их фамилия происходит от слова «ярыжка», что означало низшего служителя в полиции допетровского времени. У князя М. С. Воронцова он ВЫМОГАЛ ДЕНЬГИ за то, чтобы подтвердить его происхождение от старомосковских бояр XV—XVI вв., считавшееся до этого непреложным фактом. Возмущённый сановник вызвал его на дуэль, дело получило широкую огласку и закончилось судебным процессом, который Долгоруков проиграл. Тем не менее, и позднее в своих сочинениях он характеризовал Воронцовых как нуворишей, а их фамильными чертами называл чванство и глупость.
Для Долгорукова как Нарышкины, так и Воронцовы «воплощали новую знать, которая, по его мнению, оттеснила его от должного ему места при дворе и в обществе. Слухи о вольнодумстве молодого Долгорукова дошли до Николая 1. Он был вызван из-за границы и сослан в Вятку (1843), но через год освобождён. В «Былом и думах» Герцен — другой вятский ссыльный того времени — описывает, как перед отъездом Bancal дал званый обед местному чиновничеству, накормив их «каким-то неслыханным пирогом», а после признался, что ради пирога принёс в жертву самое дорогое — собственного дога. Чиновники с ужасом взглянули друг на друга и искали глазами знакомую всем датскую собаку: ее не было. Князь догадался и велел слуге принести бренные остатки Гарди, его шкуру; внутренность была в пермских желудках. Полгорода занемогло от ужаса». – (Долгоруков Пётр Владимирович. – Революционеры - Яндекс. Словари – Интернет).

Вот такого рода личностью был вольнодумец и революционер П.В. Долгоруков. Не кристалл. Скорее – из рода «Бесов» Достоевского. Однако, он всегда хладнокровно отряхивался от всех обвинений в свой адрес.

"Мне только что сказали, что ДАНТЕС-ГЕККЕРН хочет начать дело с (кн. П. Вл.) Долгоруковым, и что он намеревается доказать, что именно Долгоруков составил подлые анонимные письма, следствием которых была смерть Пушкина. Уже давно у меня была тысяча мелких поводов предполагать, что это жестокое дело исходило от Долгорукова. В свое время предполагали, что его совершил (кн. И. С.) Гагарин, и что угрызения совести в этом поступке заставили последнего сделаться католиком и иезуитом; главнейший повод к такому предположению дала бумага, подобную которой, как утверждали, видали у Гагарина. Со своей стороны я слишком люблю и уважаю Гагарина, чтобы иметь на него хотя бы малейшее подозрение; впрочем, в прошедшем году я самым решительным образом расспрашивал его об этом; отвечая мне, он даже и не думал оправдывать в этом себя, уверенный в своей невинности; но, оправдывая Долгорукова в этом деле, он рассказал мне о многих фактах, которые показались мне скорее доказывающими виновность этого последнего, чем что-либо другое. Во всяком случае, оказывается, что Долгоруков жил тогда вместе с Гагариным, что он прекрасно мог воспользоваться бумагою последнего, и что поэтому главнейшее основание направленных против него подозрений могло пасть на него, Гагарина.
Княгиня (жена кн. П. Вл. Долгорукова) утверждала (и это говорила она всем), что ее муж ей сказал, что он -- автор всей этой интриги".
С. А. СОБОЛЕВСКИЙ -- светл. кн. С. М. Воронцову, 7 февраля 1862 г. Модзалевский Б_ Оксман Ю., Цявловский М. Новые материалы о дуэли и смерти П-на. Пг, 1924, стр. 25.

По поводу замечания Соболевского о жене Долгорукова приведу ещё одно свидетельство.
Оно из воспоминаний Н.А. Меренберг, дочери А.С. Пушкина: «… я встретила в приёмной Леонтия Васильевича Дубельта даму, по-видимому, красивую, но лицо её было покрыто густою вуалью. Приняв в ней участие, я ввела её к генералу. «Знаешь, кто это был у меня? – сказал мне потом Леонтий Васильевич, - это княгиня Долгорукова, жена князя Петра. Когда она подняла вуаль – я увидел глаз её совершенно вздутым – это так вновь исколотил её муж. Несколько раз я их мирил; князь Пётр Долгорукий клялся мне, что будет жить ладно с женой, по моим убеждениям, она его прощала, - но теперь уже это кончено: после нового побоища она настоятельно просит отдельного вида на жительство и уезжает жить за границу». Князь П. Долгоруков был замечательный лгун. Поэтому если он и отпирался потом от обвинения его в написании безымянных пасквилей к отцу моему, то ему было бы нельзя поверить. Так была убеждена в этом моя мать». – Беседа М.И. Семевского с Н.А. Меренберг. Висбаден, декабрь 1886 – январь 1887.

Обвинение возникло ещё в ноябре 1836 года, когда свои подозрения высказал К.О. Россет в день получения анонимного письма и пытался найти автора.  До сих пор остаётся много мотивов подозрений в сторону Петра Долгорукова, но также имеются и аргументы в его пользу. Более пространно об этом можно прочесть в упоминаемой выше книге В. Кунина «Последний год жизни Пушкина».

Встревоженный публикацией воспоминаний Данзаса, секунданта А.С. Пушкина, П. В. Долгоруков писал И.С. Гагарину 29 июля 1863 из Лондона в связи с обвинением их в авторстве «диплома рогоносцев», посланного Пушкину в 1836 году:
«Дорогой друг, целый век не имею от Вас вестей, так что это письмо посылаю заказным, ввиду важности его содержания. Русское правительство подкупило некоего Аммосова, штабного офицера, чтобы в книжонке, озаглавленной "Последние дни жизни А. С. Пушкина со слов Константина Карловича Данзаса", он вывел, будто мы с Вами были причиной смерти Пушкина. Я знаком с этой гнусностью через помещенный в "Современнике" подробный обзор его книжонки. Привожу здесь его собственные слова: "По смерти Пушкина многие подозревали в этом позорном деле князя Гагарина, вступившего потом в иезуиты. Будучи уже за границею, он признался, что записки были писаны у него и на его бумаге, но не им, а князем Петром Владимировичем Долгоруковым. Если бы не было анонимных писем, то, по мнению г. Данзаса, не было бы и дуэли. Таким образом, главным виновником смерти великого поэта оказывается князь Долгоруков при участии достойного последователя Лойолы князя Гагарина" ("Современник", июньская книжка, статья о русской литературе, страница 319). Я тотчас же написал письмо редактору "Современника"; это письмо будет включено в 10 номер моего журнала "Листок", который появится 4 августа, оно также будет помещено в "Колоколе" от 1 августа. Необходимо, чтобы Вы со своей стороны, Вы сами, дорогой друг, написали письмо редактору "Современника". Панаев (1) умер, Некрасов отсутствует, поэтому редактирует журнал П ы п и н (2). Поскольку почти наверное русская цензура не допустит напечатания Вашего письма, пришлите мне как можно скорее копию с него, но не с французским, а с австрийским курьером. Я помещу его в "Листке" и попрошу, чтобы его напечатали и в "Колоколе". Невозможно молчать перед лицом такой подлости...». http://oleh-sj.com/J/Jez-Gagarin-11-1.htm
(1) - Панаев Иван Иванович (1812-1862) - русский писатель, в 1847 г. основал вместе с А. Н. Некрасовым журнал "Современник"; (2) - Пыпин Александр Николаевич (1833-1904) — русский литературовед, профессор С.-Петербургского университета, академик. В 1863-1866 гг. входил в редакцию "Современника".

В качестве постскриптума:
http://magazines.russ.ru/zvezda/2000/6/esse.html  Игорь Ефимов. «Дуэль с царём»:
"После исследований Щёголева трудно оспаривать его утверждение о том, что автором анонимного диплома был князь Петр Долгоруков. Вся его последующая жизнь, в которой так часто всплывают попытки использовать свое знание истории и родословных для шантажирования русской знати, его претензии на роль историографа, в которой он невольно встречал соперника в Пушкине, как и результаты графологического анализа, как и его многолетняя дерзость по отношению к императорской власти, делают его наиболее вероятным подозреваемым. И уж он-то знал, куда послать ядовитый намек: не на Дантеса, что было бы просто мелкой гадостью, а на венценосного ухажера, — эта стрела доставала до самого сердца».

«Великие кавалеры, командоры и рыцари светлейшего Ордена Рогоносцев в полном собрании своем, под председательством великого магистра Ордена, его превосходительства Д. Л. Нарышкина<1>, единогласно выбрали Александра Пушкина коадъютором (заместителем) великого магистра Ордена Рогоносцев и историографом ордена. Непременный секретарь: граф И. Борх». - Анонимный «диплом», полученный Пушкиным 4 ноября 1836 г. А. С. Поляков. О смерти Пушкина. СПб., 1922, стр. 14 (фр.). <1>Муж красавицы Марии Антоновны, бывшей в связи с императором Александром I и имевшей от него дочь. http://readr.ru/v-veresaev-pushkin-v-ghizni.html  .