Два миллиарда причин. окончание

Настя совершенно не по-женски пихнула меня в спину, и я буквально ввалился в логово Того, чьё имя все боялись произнести.
Было тут на редкость тепло и уютно, хотя ни источника тепла, ни предметов уюта в кромешной тьме видно не было. Я только чувствовал горячую ладошку Насти, прижимающую к невидимому подлокотнику невидимого кресла мою руку. И тепло её ладони успокаивало меня.
– Итак, – величественно, но с заметной ноткой усталости, прогремел голос, теперь уже не у меня в голове, а со всех сторон разом, – ты своего добилась – принесла Священный Сосуд прямо сюда. Возможно, ты теперь объяснишь мне, зачем это тебе было нужно?
Ладонь, ласкавшая мою руку, лишь слегка вздрогнула, после чего продолжила своё движение по моему запястью.
– Хочу заметить, папа, – прозвучал голос Насти, – что Сосуд принесла не я, а он!
Мне в полной темноте, естественно, было не видно, но почему-то казалось, что указывает она на меня. И приспичило же ей, подумал я с ужасом, вызванным осознанием тех сил, что стоят сейчас против моего существования, впутывать в свои божественные дела простого, заурядного человечишку! Для того сюда и завлекла?
– А что это меняет? – удивился божественный глас.
И то верно, согласился я, попытавшись высвободиться из своего удобного кресла. Но не смог.
– Это многое меняет, папа!  – Настя явно подстраивала голос под тембр отца.
– Что именно, Немезида?
Оба резко осеклись. И хотя вокруг царила полная тьма, я ощущал их борющиеся за мою жизнь взгляды.
– Я никому не скажу, – только и смог прохрипеть я, прежде чем потерял всякую связь с действительностью.
В забытьи мне грезилось лицо жены, которое склонялось так низко, что я ощущал своими губами её губы. Её поцелуй успокаивал, дарил радость! Однако где-то в глубине сознания пульсировала новость – Немезида! Ангел возмездия! Дочь, которой боится сам отец! Крылатая богиня, способная вмиг решить судьбу не только любого смертного, но и любого из богов!
– Он у тебя припадочный? – это был первый голос, что я услышал, придя в себя.
– Не твоё дело! Ты б ему ещё всю свою сущность продемонстрировал!
Я решил пока продолжать оставаться в беспамятстве, для чего слегка постанывал и вздрагивал всеми членами.
– Оставим смертного, дочка, – как-то небрежно произнёс голос, – не ради него же ты всё это затеяла?
– А ты забери у него Сосуд, – совершенно ровным голосом предложила моя супруга. Обычно, так она говорит, когда все остальные аргументы исчерпаны, и дальше только истерика!
– А он его отдаст? – Голос переспросил так быстро, словно боялся упустить удачный момент.
Всё моё естество беззвучно кричало: да заберите, избавьте меня от этой ноши, верните мне свободу! Но Немезида ответила уклончиво:
– Не сейчас.
Ответом ей послужил тяжёлый горестный вздох отца.
– Я попрошу его вернуть Священный Сосуд тебе или Пандоре, – решительно продолжила моя супруга (я всё ещё воспринимал могучую богиню, как свою жену – глупец!), – сразу после того, как ты исполнишь закон!
Воцарилось молчание. Кажется, не только я почувствовал какой-то подвох в её словах. Там – в моём мире – я и подумать бы не мог о наличии у Насти качеств завзятой интриганки! Однако в последнее время я уже перестал удивляться обилию её талантов.
– О каком законе ты сейчас говоришь, дочь моя? – спустя некоторое время, поинтересовался Голос Того, чьё имя так и не было произнесено. – Я пока не очень понимаю тебя, Немезида.
– А ты вспомни, отец, – мне показалось, или в голосе Насти звучали нотки ехидства? Судя по всему, они оба уже понимали, о чём идёт речь, но папа тянул время, изыскивая пути отступления на запасные позиции.
– Ты о Пути? – осторожно спросил он.
– И о Пути, и о Священном Сосуде, и о том, кто может пронести Священный Сосуд через весь Путь! – как заправский юрист отчеканила Настя.
Тот, чьё имя нельзя произносить, на секунду замешкался. Было очевидно, что он прибывает в растерянности. Его дочь терпеливо ждала.
– Но на это способно лишь существо, обладающее божественным статусом! Как минимум – полубог! – Наконец, изумлённо пробормотал Великий.
– Именно, – подтвердила Настя. – Вот ты сейчас же и возведёшь моего мужа в статус полубога! – Резко и решительно заявила она. – Ведь он прошёл по всему пути, и пронёс по нему Священный Сосуд.
– Но он тебе не муж по нашим законам! Обряда не проводилось! – Прогремело со всех сторон разом.
– А следом, – совершенно не обращая внимания на явный гнев  отца, продолжала Настя, – ты проведёшь обряд по нашим традициям!
Меня всего трясло. Что же она творит? Да моя жизнь после её слов и гроша ломаного не стоит, не стоит даже бумаги, на которой напечатают «свидетельство о смерти», да и никакого свидетельства не будет! Она сошла с ума! Надо попросить портфель перенести меня срочно домой! Но дьявол, в отличие от привычного портфеля, этот сундук отказывался открываться.
– Этого не будет, – прозвучал в ответ суровый Голос.
– Ты ошибаешься! – Настя имела наглость настаивать, совершенно не задумываясь о моей печальной участи.
– Я ошибаюсь? – Голос прозвучал до крайней степени изумлённо. Тот, чьё имя нельзя называть, явно никогда не слышал столь позорного оскорбления, а тем более из уст собственной, пусть и безмерно могущественной дочери.
– Ошибаешься, папа, потому, что в гневе не учёл всех факторов, – понимая, как обидела отца, уже более мягко произнесла Настя. – Скоро ты передумаешь.
Если бы я был верховным божеством, то именно в этот момент одним щелчком пальцев своей божественной руки устранил бы сам предмет ссоры – надоедливого смертного, мозолящего глаза и вносящего раскол в божественное семейство. В отчаянье я вновь попытался открыть сундук, однако предательский Сосуд отказывался повиноваться своему временному владельцу.
– Я? Передумаю? – Мои уши заложило от раскатистого смеха Настиного отца, и мне вновь полегчало – ведь весёлый бог лучше, чем бог разгневанный. – И по какой же причине, моя дорогая?
– У тебя на это два миллиарда причин, – абсолютно спокойным голосом сообщила отцу Немезида. – Ведь именно столько божеств, полу божеств, титанов и прочих существ населяет этот мир.
– Что ты задумала? – в Голосе уже не было и тени веселья, зато явственно звучала нарастающая тревога.
– Я открою Священный Сосуд, – неожиданно громко и торжественно произнесла Настя, – и произнесу над ним твоё подлинное имя! И я прикажу Сосуду твоим именем уничтожить этот мир!
– Ты не посмеешь! – Голос Того, чьё имя ещё пока не произнесли, сделался вдруг слабым. Я не видел, но чувствовал, как он и сам в этот момент съёжился, уменьшился в размерах. Мне показалось, что я даже ощущаю захвативший его ужас не столько перед концом мира, сколько перед бескомпромиссностью собственной дочери.
– Я посмею, – всё так же спокойно произнесла Немезида. – Я частично сняла защиту, и ты можешь прочесть мои мысли. Решать тебе. Либо ты, согласно закону, даруешь моему мужу бессмертие и божественную сущность, либо я выполняю свою угрозу.
– Я изменю законы, – всё ещё пытался сопротивляться несчастный отец.
– Во-первых, не успеешь, – отрезала дочь, – а во-вторых, они не будут иметь обратной силы. А мой муж уже пронёс Сосуд по Пути!
– Да одумайся же! – из последних сил воззвал Тот, чьё имя собирались произнести. – Вместе с гибелью нашего мира погибнешь и ты!
А ведь логично, подумал я, но почему про меня совсем забыли? Я совершенно не собираюсь исчезать – уж лучше быть живым человеком, чем мёртвым богом.
– Ошибаешься, папа! – Она ещё и насмехается, ужаснулся я. – Я не исчезну, ибо больше не принадлежу полностью твоему миру. Я ношу под сердцем ребёнка от смертного! Он сохранит меня, когда твой мир рухнет!
– Я не понял. Моя жена беременна? И от кого? От какого такого смертного? – Я и не заметил, что выкрикиваю свои вопросы вслух, напрочь забыв, что должен валяться в обмороке.
Говорят, что мужчины соображают быстрее женщин, однако, есть обстоятельства, при которых это правило не срабатывает. Так и до меня смысл сказанного Настей дошёл лишь через минуту.
– От меня? – и я чуть было реально не лишился чувств.
И воцарилась тишина.
19.
Обряд бракосочетания дочери Того, чьё имя так и осталось пока для меня тайной (хотя для подстраховки Немезида обещала мне его сообщить после свадьбы) и её избранника оказался мероприятием сколь пышным, столь и утомительным. И не будь я теперь бессмертным полубогом, вряд ли смог выдержать это многодневное торжество, на которое прибыли все Великие боги, включая даже Пернатого Змея, который так плотоядно смотрел на мою жену, что я еле сдержался, чтобы по земной традиции не устроить свадебную драку с этим кровопийцей.
Остановил меня, естественно, Перун, к пантеону которого после долгих споров я был причислен, ибо такова была и моя и его воля. Хотя почти все Великие до хрипоты спорили, желая заполучить в свою команду новоиспечённого зятя Самого! Что поделаешь? Нравами местная верхушка не очень-то сильно отличалась от земных владык.
После того, как утихли заздравные речи, и закончились торжественные выходы, у меня состоялась приватная беседа с тестем. Это нелегко далось нам обоим. В итоге же был найден компромисс – мы с Настей (а я назло её отцу продолжал так её именовать) отправились в свадебное путешествие… на Землю, в нашу милую квартиру, что в мире Немезиды выглядело, как изгнание выскочки и непутёвой дочери, а нами с женой было воспринято, как лучший свадебный подарок! Опять же, Пётр Иванович был сослан бдить за нами и решать любые бытовые вопросы царственной четы, чему он несказанно обрадовался.
И вот мы с супругой сидели на диване в нашей квартире и со смехом вспоминали дорогой кожаный портфель, сыгравший такую большую роль в нашей судьбе. Я обнял её рукой за плечо и аккуратно прижал к себе, ведь она была уже на шестом месяце.
– И что же дальше? – спросил я, чмокнув жену в тёплую щёку.
– Всё будет хорошо, – прошептала Великая крылатая богиня возмездия Немезида, словно кошка, поуютнее устраивая голову на моём плече. – У нас родится сын.
– И кем же он будет – богом, наследником трона своего Великого деда?
– Пусть сначала он станет человеком! – твёрдо произнесла моя Настя.

КОНЕЦ.