Летиция

               

                Не в чертах лица прелестных –
                Красота твоя в сиянии души.
                Дж. Х. Джибран


    У неё было красивое имя – Летиция. Всякий более-менее поэтичный человек при упоминании о нём говорил: «Летиция – это резеда, нежность, детство».
    Жизнь у Летиции была бурной, а всякая бурная жизнь мечтает о тихой гавани – своём домике, утопающем в цветах. Точно так же, как любая спокойная жизнь грезит о шумных балах, тусовках, музыке и адюльтерах.
    Сейчас, когда ей исполнилось 35 лет, Летиция мечтала о жизни спокойной. Она была примой оперетты, поэтому в жизни ей хватило поклонников, бурных романов, интриг, шумных компаний и громкой музыки. Да и это был неполный перечень того, чего ей хватило в жизни с избытком.
    Она трижды была замужем. Все мужья были людьми состоятельными, положительными, обожали её (по крайней мере, на словах), но прожить более семи лет с каждым из них ей не удавалось. Это был какой-то не ею установленный предел, требующий прервать «долгоиграющие» отношения и переключить своё внимание на новый объект. Нельзя сказать, что все мужья с пониманием относились к её желанию расстаться. Так, например, последний, Робер, яростно сопротивлялся, считая её решение взбрыком взбалмошной и развращённой особы. Но Летиция смогла выпутаться из расставленных ей сетей и снова стать свободной и независимой…


                ***


    … но ей было 35. Всего лишь 35! Она была ещё молодой, красивой, притягательной женщиной. Она часто ловила на себе взгляды мужчин и думала: «Неужели мне ещё придётся столкнуться с этой неизлечимой болезнью?»
    Шли месяцы. Она купила себе, как и мечтала, небольшой домик, утопающий в цветах. Рядом с ним был маленький пруд, в котором плавали утки. Значит, ей будет, о ком заботиться. Вызванный ею садовник подвизался за определённую сумму три раза в месяц ухаживать за её цветниками и живыми изгородями.
    Сидя у открытого окна, она вдыхала запах резеды, левкоев, мяты и ночной фиалки, вспоминала сыгранные ею роли и трогательно улыбалась. 
    Да, в прошлой жизни были успех, поклонники, путешествия, и это было хорошо – до определённого предела. Летиция считала, что от всего нужно уходить вовремя.
    Однажды она решила съездить к матери в Арль, а потом вплотную подойти к главному назначению своей жизни – писательству. Она так много видела, так много пережила, что, обладая большим жизненным опытом, хотя и не по возрасту, могла и должна была взяться за перо. Что из этого выйдет – покажет время, но она попробует.
    Состояние, которое удалось ей собрать как результат артистической карьеры и по итогам брачных договоров после разводов с мужьями, должно было помочь ей, не работая на сцене, всецело отдаться своей мечте.


                ***


        И вот она мчится в экспрессе «Париж – Марсель», к маме. Ещё каких-то четыре часа – и она обнимет единственное существо на свете, которое Летиция любила по-настоящему.
    Напротив неё сидел мужчина лет сорока. Вначале он не отрывался от свежей газеты, купленной только что на вокзале, потом смотрел в окно и только затем обратил внимание на свою спутницу. Он начал внимательно изучать её, как изучают пока не познанный объект или удивительное явление природы. В конце концов, именно удивительным явлением он её и нашёл. И оно, это явление, теоретически могло бы скрасить его жизнь – жизнь одинокого, пока ещё не признанного (но это пока!) художника.
    Познакомившись (Анри тоже ехал только до Арля), они долго говорили о разных вещах и смотрели друг другу в глаза. Неожиданно он предложил ей руку и сердце. Она удивлённо посмотрела на него:
    - Вот так, сразу?
    - А почему бы и нет? – он был вполне серьёзен. – Вы соответствуете моим представлениям о женской красоте. А главное – ваши глаза. В них ваша душа, чистая и светлая, сияющая.
    Летиция внимательно посмотрела на него. «Какой интересный человек, этот мсье Анри! Никто никогда со мной так не говорил. В основном всем нужно было только одно».
    В купе воцарилось молчание. Она мучительно раздумывала, подбирая слова для ответа.
    - Уж поверьте мне как художнику, - прервал он её хаотичные мысли, - это не комплимент, это – истина.
    - Хорошо, я подумаю, - ответила она. – С недельку. Даёте?
    И она посмотрела на него с нежностью, чем окончательно расположила к себе.
    Время промчалось быстро, и они не заметили, как поезд подошёл к Арлю. Оба вышли на перрон и распрощались. Летиция пошла в сторону стоянки такси. Анри двинулся в другом направлении, но не выдержал и посмотрел ей вслед. И вдруг он увидел, как на неё, переходящую через привокзальную площадь, мчится легковой автомобиль с открытым верхом. Недолго думая, он кинулся вслед и оттолкнул её назад, на тротуар. Удар машины достался ему.



                ***


    - Нет!!! – раздался её истошный крик. Она подбежала к распростёртому на дороге художнику. Анри был ещё жив. Она наклонилась к нему. Он силился улыбнуться. Губы что-то шептали. Она нагнулась ещё ниже.
    - Я вспомнил, - хрипел он – Детство, резеда, запах нежности… Ваш запах, Летиция.
    Подъехала «скорая». Выбежавший врач послушал пульс.
    - Отходит, - сказал он. – Минут бы на десять раньше… – Он укоризненно посмотрел на Летицию и окружающую толпу. Тело забрали. Кто-то запомнил номер автохулигана и уже давал показания жандармам.
    Летиция села на газон. Ей хотелось кричать. Она думала о том, что сейчас, ещё не обретя, она потеряла самое важное в своей жизни. Как он сказал? – «Запах нежности». Никто никогда не говорил ей таких красивых слов.

    Анри признали. Сейчас его работы широко выставляются. Их покупают. Цены растут. Летиция энергично взялась за популяризацию его творчества. Она не стала писательницей, но стала хорошим искусствоведом. Много трудов посвящает она новым талантам во французской живописи, а более всего – Анри Дюперье.
    В её саду много резеды. Прохожие останавливаются и вдыхают её несравненный аромат.
    - Какой удивительный запах! Вы не знаете, какие цветы источают его? – спрашивают они друг у друга.                Никто не знает, а цветы молчат. Они щедро дарят людям свою нежность.


                27.01.13