***

ПОСЛЕ КОНЦА СВЕТА  или    D. T. D. № 0

Астаховой Жанне Сергеевне

Проснулся и с ужасом вижу, поганый мир, как стоял, так и стоит на своём чугунном, к сожалению, неколебимом месте. А то ещё вчерась, прыткие и подвижные своры пустоголовых крикунов, и наши там присутствовали весёлые ребятки, и немцы, сдаётся, более чем другие, кричали, вещали на всю вселенную, дескать, конец света на носу, граждане, завёртывайтесь в тёплые одеялы, подумайте о Боге. И прочие, расхожие, ничего не проясняющие пустые  и бессмысленные словеса. Ни уму, ни сердцу. Никогда ранее,   я не был, так подло обманут. Разумеется, в жизни меня и раньше обманывали. И не раз.   На то и жизнь, чтоб тебя обманывали. Дурили как могли, но всё это было типичное   не то, и те обманы лежат принципиально в другой плоскости. Былые обманы  или былая дуриловка,  по значимости своей,  и по чудному планетарному размаху,  не может ни на йоту,  ни на что – нибудь неизмеримо меньшее,  сравниться с теперешней,  и с горечью, полный рот полыни, я твержу,  вот тебе бабушка и Юрьев день. Где же золотые зори обещанного вселенского катаклизма? Подлые надувалы. Нахалы южных морей. Проститутки всех стран в образе человечьем, да поймите же, наконец, я, 70 летний младенец, обещанного конца света ждал больше, чем кто – либо. И вот на тебе. Облом. Человек без биографии, я столько раз отменял конец света, причём не просто так, с панталыку, а доказательно, и отменил таки его. Разжёвывал, раскладывал по полочкам, почему именно запрограммированное  блаженство не может произойти.  И что же?  Не произошло. С легкой руки разнополых негодяев, не будем пускаться в пространные объяснения, или с риском для жизни, которая на самом деле иллюзорна и не существует, влезать в непролазные чащи сомнений и с долгим упорством объяснять, кто именно эти негодяи, и чем они разительно отличаются от простых карликов разума. Не утверждаю, не дай Бог, утверждать что – нибудь, но смею думать, что негодяи, имеются в виду, настоящие негодяи, а не только разнополые, просьба не путать с лишенцами и мракобесами мысли, не похожи на нас. А если всё же и похожи, то не очень, и как бы это сказать, похожи с другой самой некрасивой стороны, которая имеется у каждого живущего в сумерках разума,  но поскольку жизни не существует, то, следовательно, и никакой некрасивой стороны тоже не может наблюдаться. Но тут мы вовлекаемся  в разговор о том, что такое некрасивая сторона и с чем её едят.  Давайте оставим в покое разнополых негодяев, и их некрасивые стороны. Пускай сами едят эти стороны. Сейчас стало модным переносить несбывшийся конец мироздания на иные, какие - то более удалённые даты. Назначают и назначают. А пипл – тугодум, молчит и опять верит. Кому верите, братья? Нынешняя дуриловка  раскручивается медленно, её маховики солидно смазаны экспортным солидолом, сдаётся, присланным из одной недалёкой страны и задуман этот новый обман поколений ещё более крепко и значимо. Крепче, чем простодушные обманы тех, милых предконцосветных лихолетий. Выпив как - то по утрянке 100 грамм водки, надо сказать, что водку я никогда не употребляю, во - первых, потому как отрава, да и пить её гнусную и до невозможности разбодяженную, вообщем – то не с кем. И сказано это мной, скорее, как некий пролегомен. Своеобразное вступление, вхождение  в иные, маниакально манящие, так и хочется добавить, светлые и многообещающие двери. И что это за маниакальные многообещающие двери? Узнать негде. Видать, немцы мешают. Надо сказать, к немцам я отношусь двояко. С одной стороны германские мудрецы сделали много хорошего, но именно они же без всяких предупреждений и лицемерных нот, мол, наступаем милые, взяли и окунули нас в гадкие кровопролитные бездны. Удивляться этому не стоит. Мир и ранее был непонятен, но сейчас по воле астрального Берлина, он зашифрован  в поистине инфернальные головоломки и ребусы. Чтобы меня не обвиняли в политической незрелости, непониманию текущих моментов и раздувания междоусобиц, хочу сделать заявление, к Германии, я отношусь точно так же, как скажем, к Англии или Америке. Что есть остров - Англия, что - нету. Тоже относится и к безумной родине, я извиняюсь, джаза, медленно отдающей концы в долларовых зарослях китайского героина, тщедушной Америке. У них своя жизнь, у нас - своя. Точнее, отсутствие таковой.  Мой милый друг, мы входим в новый свет. Помилуйте. Любезные друзья, начнём с того, что никуда Вы не входите, и, смею заверить, никогда не войдёте. Можете  верить мне, или не верить, это ваше дело, не забывайте, я, в некотором роде, являюсь современным  Нострадамусом, и только оттого остаюсь в тени наших призрачных олив, что свет, имеется ввиду обычный подлый свет, потакая мерзавцам из СМИ,  сдаётся,  более германским, нежели нашим,  к слову сказать,  наши мерзавцы тоже хороши,  но до подлинной высокопроникающей мерзости,  им далековато, отчего же не уточнить, раз к слову пришлось, быстренько рассеялся и превратился, в различной силы свинцовые, кобальтовые, а также и другие высокотоксичные продукты и полупродукты.    
Говорят, весна вернётся, оживёт природа вновь, всё воскреснет, оживится, не вернётся лишь любовь. Не слыхать  мне песен звонких и восторженных речей, он уехал, он уехал, слёзы льются из очей. Неправда. Никуда я не уехал. Да и любовь, хотя понятие, и растяжимое, а всё же не вернуться не может. Не вернётся, значит, попытаемся уговорить вернуться. Будем взывать к силам затуманившегося разума и активно воздействовать на отделы головного мозга, ведающие этапированием разного рода любовей на нужные круги. К слову о кругах. Лично я бы хотел, чтобы заплутавшая любовь возвратилась не    на какие - то беспринципные круги, сильно размытые расстояниями разлуки и гнусными паводками,  а  плавно приземлилась на шершавый грунт солнечных  аэродромов, где тихо ожидала либо  отторжения, либо ликующего отъезда в мир несусветных и прочих необъяснимых ценностей. Никаких принуждений. Всё делается только по предварительному сговору  или выбору. Кто, по - вашему, владеет силами сахара? Мичурин, упорно поливавший капустные грядки раствором сахара или ваш покорный слуга, никогда в жизни ничего не поливавший, поскольку поливание любого, даже   самого высокого сорта, есть пустое, если не сказать, низменное занятие? Так как, ждать ответа  от кого - либо, бессмысленно, отвечу сам. Никто. В смысле, никто кроме меня. В голосе моем нет места ни яканью, ни нахальству. Что же остаётся? Много чего остаётся. И я остаюсь и Жанна Сергеевна, и даже товарняки, туго набитые мешками с сахаром. Если Вам всего этого мало, значит Вы, жадина – говядина, нехороший человек  и ваш удел грустен. Вы  не увидите ничего светлого в своей жизни. Ни сражений мешочников, ни великой борьбы протуберанцев, и вам никогда не улыбнётся ребёнок.  Но давайте оставим в покое свинскую журьбу и великое непонимание народов. Забудем ликующий мир и погрузимся в пространство, отвечающее на вопрос -  Да. А всем  другим пространствам предоставим временный отдых. Ушлём их в вечный и хорошо оплаченный декрет. Чтобы не путались под ногами и не мешали сгусткам мысли изломанным в сражениях за грядущее торжество полупрозрачных идеалов. Шёл я лесом, но песню, увы,  не пел. Не пелось. Я думал, что будет, если взять, например, какого - нибудь  Ивана Ивановича и быстренько открутив ему голову заменить его бывшую голову, скажем, на голову Петра Петровича. Чем плохо? Не сочтёт ли конгломерат неуклюжих сил, мой поступок антиобщественным? Но тут я как бы отлетел в сторону не успев, как говорится, даже ойкнуть. Я был в состоянии шока и очнулся ровно через 100 дней, Наполеон здесь  не при чём, под странным баобабом, какими - то умниками довольно умело встроенным   в мой калган. И вот предо мной торжественно зазияли просторы дикой и неумытой Азии. В Азии, как известно, нет ни сахара, ни товарных поездов набитых мешочниками, ни правительства. Там вообще ничего нет. Одни бесчеловечные пространства, лишённые света. Не успел я подивиться этому странному обстоятельству,  как ко мне подошёл молодой азиатский врач, и ни говоря, ни слова вежливо выписал мне рецепт. Такого идиотического рецепта я никогда не видел.
D. T.  D.  №  0.   Я недоумевал. Где  же  расположены чудные гористые аптеки полные тех лекарств, изредка принимая которые, можно погрузиться в блаженный сон разума? И не стану ли от этих лекарств я глупее,  чем был? Но это невозможно. Как в принципе, так и без всяких принципов. И вдруг я вспомнил, когда в 1965 году, мучимый головными, никогда не прекращающимися болями, в одном чудном месте, я пил на троих в обществе молодых весёлых бомжей. Вдруг один из них, видимо, приверженец и почитатель Омара Хайяма, веско произнёс: В Азии возможно всё. Тогда я не придал значения этим словам. Как страшно я заблуждался, и не удивительно, что я довольно скоро поплатился  за это. Не помню, спустя  сколько часов, счастливые часов не считают и не наблюдают, потому как не могут сделать этого,  в моей голове всё спуталось. И начало происходить  нечто невероятное. Сначала с грохотом отвалилась крышка от моего любимого никелированного чайника, затем с приветливым шумом обрушился потолок, после этого на меня рухнул массивный саксонский абажур, а когда я пошёл  в магазин за выпивкой, меня не узнали и попросили показать удостоверение личности. Не успел я достать паспорт, как низменные силы объединились и в чудном порыве немедля огрели меня винной бутылкой. Удар пришёлся по затылку и спине. После удара, на короткий промежуток времени я лишился спины, костного мозга, а так же плеч и предплечий, вызывавших в годы правления Брежнева, также и после Брежнева, жуткую зависть у девушек - кассирш, Объяснить этот  странный    феномен, я не в силах потому как изуродован до самого основания. Как ни странно, невосполнимая потеря предплечий, не смогла остановить полёт моих светлых мечтаний,   и мне снова захотелось глотнуть  чего – нибудь  на сон грядущий. Чтоб дойти до нужной кондиции нужно безотлагательно ввести энное количество пристрастных жидких веществ в исстрадавшийся организм. Уже потом, когда я очнулся в Казани в тамошней психушке, один приветливый доктор, очкарик от Бога, довольно приветливо объяснил мне, что напрасно я, мол, утверждаю,  что свалился с луны и ничего не помню. Всё – то  Вы чудесно помните, приговаривал Эскулап,  в то время,  как приставленная  ко мне медсестра, кромешная дурочка, впрочем, не лишённая некоторой привлекательности, от себя добавлю, таких носить нужно только на руках, сжалившись, дала мне втихаря прикурить. К сожалению, на этой не совсем радужной ноте, мои воспоминания  о казанской психушке прерываются. Никогда не забуду миловидную дурочку. Дай бог ей всяческого здоровья и столько детей, сколько она сможет нарожать не отходя от кассы, как в скором обозримом будущем, так и впоследствии, когда рожать будет значительно трудней и скажутся последствия, перенесенного в молодости менингита. Больничная ворованная еда весьма скудна, и я, её детям, прямо сказать, не завидую. Вернее, завидую, но не очень сильно, потому как я слаб душой, и ничего светлого у меня в жизни нет. Разве, что огрызки воспоминаний.               

Андрей Товмасян Акрибист

25  Декабря 2012 года