Неожиданная встреча

Завершив работы в Индийском океане, идём домой. До свидания, океан, ты был приветлив. В оживлённом Малаккском проливе встречаются все суда из Европы и Азии. Дружно друг за другом следуют они, самые разнообразные, среди них и наше «Ю. М. Шокальский». Уставшие, утомленные сложной ночной вахтой в проливе, сменились вахтенные в рулевой, штурманской рубке. Капитан бодрствует, прищуривая иногда покрасневшие глаза. К концу дня, уже в тропических сумерках, подошли к порту Сингапур.
На фоне угасающего оранжево-лимонного неба рисовались силуэты гор Суматры, Индонезия — так близко. Короткая стоянка на внешнем рейде. На просторной кормовой палубе многолюдно. Научные сотрудники и моряки судовой команды, стриженые, загорелые — все тут. Следуя за катером с властями (эмигрейшин), входим в гавань и становимся на якорь. Повсюду яркая пестрота корабельных огней — сотен судов. За лесом мачт в разноцветье неоновых реклам знакомые очертания города.
На зыбкой зеленоватой воде, в кругу лучей забортного прожектора, воз¬никла джонка, легко коснулась борта, и на палубе появилось несколько малай¬цев или китайцев. Поделили палубу, отметив бечевками границы участков, для завтрашней торговли и исчезли. Года два мы не были в Сингапуре и за всем наблюдали с любопытством новичков. На утро разрешено увольнение на берег. Катера ждут у борта. По крутому трапу спускаемся группами по трое. Лавируя между судами и джонками, приближаемся к долгожданному Клиффорд-пирсу — пассажирскому причалу. Несколько в стороне приветствует всех прибывающих изваяние гривастого льва, извергающего воду из пасти; туловище его завершается рыбьим хвостом, как у русалки. Он символ Сингапура — города льва, так знакомый морякам, посетивших Сингапур. За Клиффорд-пирсом вздымаются свечами в синее небо высокие-высокие светлые здания из бетона и стекла, разнообразные, красивые, легкие — современный деловой центр города.
Они видны еще задолго до подхода к порту, возникая из моря сказочными видениями. Сойдя на берег, оказались среди цветной разноязыкой, разношерстной толпы. Кого тут только нет: индусы, бирманцы, малайцы, арабы, европейцы. Сингапур называют Азией в миниатюре, он привлекает множество туристов из разных стран. С первых шагов мы вошли в необычный, но вполне материальный мир, движителем которого является торговля. Всюду все продают: в магазинах, лавках, с лотков, с рук всюду зазывают, предлагают, меняют. Зазывает реклама, зазывают мальчишки - людно, шумно, жарко, липко. Дороги забиты автомашинами, разными, снуют велорикши, везут седоков одиночных и с семьями, везут мешки, бананы, корзины, мчатся велосипедисты. За высокими небоскребами (бильдингами) в их тени вдоль грязной речушки теснятся замшелые лачуги. Возле ветхого рынка тяжелый дух. Среди мешков с горохом, пыльных связок сушеных каракатиц, корзин с мокрыми ракушками торгуются редкие покупатели. И вновь встают светлые городские строения, магазины, храмы, зеленые лужайки, тенистые деревья, идут бодрые нарядные люди. Сингапур - город разительных контрастов, он строится и станет одним из лучших городов мира. Неподалеку небольшая площадь, стеснённая современными и старыми невзрачными зданиями, где нас обступили сплошные магазины и лавки, забитые товарами, всюду вывески: желтые и красные, с китайскими иероглифами и английским текстом, флаги, украшения. У массивных дверей банка, на высоких ступенях - охрана: вооруженные бородатые смуглые сикхи в цветных чалмах, солнечно, оживленно. На островке зелени экзотические тро¬пические растения, цветы, тень, прохлада. На деревянных скамьях отдыхают распаренные уставшие туристы. Между зданиями, в узких щелях, под серыми навесами - столы и скамейки дешевых харчевен. Сыро, душно. Посетители, вытирая потные лица, быстро работают палочками, опорожняя миски с едой. Висит густой устойчивый запах горелого бобового масла и чего-то специфического. Среди спелых бананов в корзинах, рыжей папайи, огромные с ведро бурые ананасы источают аромат земляники. Там же в сезон продают плоды легендарного дуриана, крупные угловатые в лжеколючках. Запах плодов дуриана не вызовет восторга, понюхав его, вы будете иметь растерянный вид, не огорчайтесь этому: с лихвой отблагодарит вас содержимое плода — нежнейшая масса с тонким чудесным, ничем не сравнимым вкусом без всякого подозрительного «аромата».
Жители Сингапура малайцы, арабы, китайцы, индусы живут в согласии. У всех свои храмы и мечети, свои праздники, встречи Нового года. Яркие праздничные шествия происходят на протяжении всего года. Не теряя времени, идём в свой торговый район. В потоке горожан миновали пешеходный метал¬лический мост через реку, высокий ажурный 18 века, являющийся достопримечательностью города. За ним, на зеленой лужайке за деревцами в красных цветах, светлые здания с точёными колоннами под красивыми черепичными крышами в стиле времен английского господства. Одно из них, Сити-холл, увенчано квадратной башенкой с круглыми городскими часами и бирюзовым куполом, в нём состоялись представления артистов нашего ансамбля «Берёзка».
Неподалёку, у пересечения улочки Хай-стрит и главной Норд-бридж, расположились магазины для русских моряков: «Одесса», «Москва», «Находка»..., где всегда идет бойкая торговля. Дружно, усердно «тралим» в развалах товара. «День кормит год», — смеются моряки. К вечеру, уставшие довольные, с огромными сумками, потянулся «народ» к пирсу на катера. День был удачным.
На утро наша группа была свободная как ветер, товар куплен, денег нет, и мы отправились исследовать неизведанные места. Та же улочка Хайстрит в конце упиралась в высокий холм, лесистый и обширный, местное название Грин-хил. По замшелым кирпичным ступеням, не спеша, поднимаемся по крутому склону. Пряно, как на сенокосе, пахнет мелкая трава. Передохнули в тени пальм и вскоре вышли на дорожку, у вершины холма. Над головами нависали могучие ветвистые кроны огромных деревьев с кряжистыми стволами — баньянов.
На листьях фикусов, кожистых и глянцевых, сочится капельками влага и суетятся крохотные жёлтенькие муравьи. Укус маленьких жёлтеньких мура¬вьев беспощаден, пронзит словно раскалённым гвоздем, это мы уже испытали на себе. Жарко, влажно, душно. Громко, пронзительно, хором звенят цикады, подобные звуки издают стальные дисковые пилы, распиливая брусья твер¬дого дерева.
Пахнет чем-то пряным, напоминая запах перца. Ловя спасительный вете¬рок у широкого просвета, между стволами деревьев, залюбовались чудесным видом города. Залитые солнцем в голубой дымке парят небоскребы, под ними оранжевые черепичные крыши жилых кварталов, высятся голубые купола мечети и собора, в плавных изгибах реки на воде полно джонок, сампанов, а дальше синий океан, скалистые островки, корабли.
Насладившись зрелищем, пошли по дорожке — куда выведет. Вскоре не¬подалёку сквозь листву за колючей проволокой заметили тёмно-серые стены, брустверы с бойницами — военное укрепление. Позже узнали, это форт — Кэннинг, как и сам холм — историческое, самое древнее место в Сингапу¬ре. Есть свидетельства, что ещё свыше тысячи лет назад здесь существовало поселение, перевалочный пункт на долгом торговом пути. Название поселения было Томасек — в переводе означает город у моря. Название это живо и поныне. Резиденция премьер-министра Сингапура называется Шри Томасек. Со временем поселение обрело имя Сингапур — город льва.
В 1819г. английский лорд Раффлз с командой высадился в устье реки Сингапур, с того времени остров и город стали английскими, до 1959г.
Огляделись вокруг и обнаружили щит, напоминающий, что за разорение гнезда, убийства птицы — штраф 500 долларов, за поломку дерева штраф 500 долларов, это очень большие деньги. На металлической сетке у форта замечаем табличку, она гласит — «Стреляем без предупреждения». Мы насторожились, стало не до голосов и щебета птиц, веточек на сувенир.
Притихшие, законопослушные, идём по дорожке точно по середине — не дай Бог ступить в сторону. Однако вскоре расхрабрились и даже замурлыкали песенку. Дорожка повела под уклон, и между заросшими тропическим лесом овражками увидели полянку, где в тени дерева и высоких тонкоствольных кокосовых пальм приютилось легкое строение под жёлтым плотным пологом — индийский храмик с бронзовой фигуркой Будды у входа. Курится легкий ароматный дымок благовоний.
На плоском постаменте, обложенном камнем, находится что-то похожее на надгробие, припадая к нему, плачет женщина-индуска судя по одежде. Осторожно полюбопытствовали у священнослужителя, что за могила и почему плачет женщина.
«Она оплакивает умершего родственника на погребении святого — одного из прежних правителей Сингапура — Султана Искандер Шаха — так принято». Через несколько шагов оказались среди нападавших кокосов. Они как тыквы на огороде, крупные, спелые, иные уже проросли; пронзил изнутри их крепчайшую оболочку, плоский, острый, как кинжал, зеленый росток.
«Братцы, а если такой свалится на голову?» — все с опаской посмотрели в верх на высокие кроны, где дозревали гроздья внушительно крупных кокосов. В низине, за зелёной лужайкой, тянется каменная ограда, прерываемая капитальной светло-розовой высокой аркой в готическом стиле с нишами с обеих сторон. На фронтоне лепной крестик и выше украшения в виде башенок. Она подобна входу в храм. Осторожно вытянув шеи, идём и видим старинное христианское кладбище.
„ Тишина, вокруг ни души, теплый воздух почти неподвижен, только щебет птиц, да жужжит где-то пчела или оса. В мягкой невысокой траве между старых надгробий стелятюся красные и розовые листья ветвей бугенвилии. На потрескавшихся камнях полустёртые надписи: Тамас Кокс, лейтенант артиллерии, и Мэри Эн — ещё молодая девушка, Вилен из Мадраса, шкипер Андрэ Пуан... Мир давно почивших людей, ещё молодых. Какие ветры тогда занесли их сюда на окраину земли?!
«Мужики, смотрите крест!» «Никак православный?» Все поспешили к нему. Возле нежных мимоз и тенистых фикусов, среди застывших обелисков высится красивый, белого мрамора крест, обвитый виноградной лозой, над¬пись на нём русскими буквами гласит: «Корпуса флотских штурманов поручик Владимир Астафьев.».
На обратной стороне креста краткая надпись на английском языке сообщала, что родился он в i860 г., а умер 23 октября 1890 г. Эта встреча взволновала нас, проявила причастность к судьбе нашего земляка русского парня, морского офицера, к тому трагическому событию, произошедшему так далеко от Родины, от дома. У этой могилы много лет назад стояли русские моряки-матросы и офицеры. Лёгкий ветерок шевелил воротники на белых форменках. Так же ласкались под солнцем вот те красавицы пальмы и тень ветвей фикусов падала на непокрытые головы моряков. Похоронив товарища, они возвратились на корабль, подняли белые паруса и уплыли в синий океан. «Кто он, почему не знаем?» Покидая кладбище, поднимались по противоположному склону, туда вела дорожка, минуя остатки мусульманских захоронений. На осевших могилках серые каменные столбики. По сторонам дорожки, как в саду, магнолии, все в крупных благоухающих цветках.
Ниже, у подножия холма, за разлапистыми листьями папайи и бананов несутся по шоссе разноцветные машины, доносятся звуки сигналов, шумы города.
Вернувшись домой во Владивосток после рейса, я занялся поиском мате¬риалов о поручике Владимире Астафьеве. Работал в библиотеках и архивах города, в музее Краснознаменного Тихоокеанского флота, всюду сотрудники этих учреждений с вниманием относились к моим поискам, помогали.
Написал письма-запросы в Центральный музей и Госархив Военно- морского флота, в госархив города Гатчины.
Мне пришли письма-ответы.
Из материалов выяснилось, что Астафьев Владимир Петрович родился 2 июля i860 г. Военно-морскую службу начал в 1874 г. воспитанником. В апреле 1881 г. был произведён в офицеры, в чин прапорщика. В1884 г. окончил географическое отделение Николаевской морской академии. В1886 г. был произведён в поручики. В это же время В. Астафьев исполняет обязанности младшего помощника астронома Морской Астрономической и компасной обсерватории. Кронштадского порта, плавает в Балтийском море.
В 1887 г. занимается работой, требующей большой точности, гидрогра¬фической съемкой порта и гавани Кронштадта. Его влекла работа гидрографа.
В1889 г. организовывается экспедиция в Баренцево море к западным берегам Новой Земли на судне «Бакан».
В условиях севера, качки делались промеры, создавался чертёж берегов ещё не изученного берега. Экспедиция прошла успешно. Именем производи¬теля работ Астафьева был назван один из мысов острова Новая Земля. Сухие цифры хроник, дат — как замечательно что они есть.
В июне 1890 г. В.Астафьева назначили старшим штурманом на флагманский крейсер I ранга «Адмирал Нахимов», входивший в состав Тихоокеанской эскадры. В этот период происходит интенсивное исследование русскими мореходами дальневосточных морей и побережья. Бурными темпами строится город-порт Владивосток: улицы его освещаются электричеством, открывается мореходная школа, музей, решено построить сухой док. Вот что писала газета «Владивосток» 28 октября 1890 г.: «Всякий побывавший хотя бы короткое время у наших берегов на востоке поймет, какое имеет громадное значение постройка дока для государства вообще и для здешней окраины в особенности. Мы здесь должны стоять твердой ногой, здесь наши ворота».
За одну только навигацию 1890 г. порт посетило более 100 русских и иностранных судов. Русские корабли посещают порты Японии, Кореи; в Сингапуре создаётся Русское консульство. Плавания крейсера «Адмирал Нахимов» предусматривали установление дальнейших контактов с соседними государствами. Кроме того, в 1890 г. готовилось большое путешествие членов царской семьи на Восток: в Египет, Индию, Цейлон, Таиланд, Сингапур и Японию. К эскадре Цесаревича, состоявшей из трёх фрегатов « Память Азова», «Владимир Мономах», и «Адмирал Корнилов», должен был присоединиться крейсер «Адмирал Нахимов» в восточной части курса эскадры. На Владимира Астафьева как опытного гидрографа и навигатора возлагалось обеспечение безопасности плавания эскадры. На зафрахтованном английском судне В. Астафьев направился к месту службы, далее следы его потерялись.
В газете «Владивосток» регулярно печатались сообщения о крейсере «Адмирал Нахимов» и его команде, особенно о вновь прибывающих офицерах. С 6 мая по 14 августа 1890 г. крейсер находился на учениях в Японском море, после чего отшвартовался на рейде порта Владивосток, но в списках вновь назначенных в экипаж офицеров В.Астафьев не значится. 14 августа крейсер во главе отряда кораблей ушел в плавание к берегам Камчатки. Вернувшись 21 сентября» во Владивосток, крейсер готовится к походу в Японию, бункеруется — гру¬зится уголь с барж, и через несколько дней выбирает якоря. В списках экипажа В. Астафьев по-прежнему не значится. В приказе 538 по Морскому ведомству, подписанному 13 декабря 1890 г. в Гатчине (выписку мне прислали из Госархива), написано: «Исключить из списков личного состава крейсера «Адмирал Нахимов» корпуса флотских штурманов поручика Астафьева В.П. как умершего».
Астафьев не прибыл к новому месту службы, так что же случилось с ним по пути во Владивосток? Что делать, где ещё искать информацию об В.Астафьеве? Близится конец года, на нашем судне «Ю.М.Шокальский» завершились ремонтные работы, предстоял очередной рейс в Южные моря, планировался заход в порт Сингапур. У меня сразу созрела мысль — при стоянке в Сингапуре найти архив или солидную библиотеку и поискать газету за 1890 г. печатающую хроники, извещения и т.п. Так и произошло.
В последний день стоянки в Сингапуре, во второй его половине, нашей группе выдалась возможность не надолго зайти в библиотеку с читальным за¬лом, архивом при школе в районе того же Грин-Хила — зелённого холма, непо¬далёку от стен старого кладбища.
Работницы читального зала поняли, чего мы хотим, и принесли из хранилища толстый рулон плёнки с содержанием страниц газеты «Стрейтс Тайме» за 1890 г.
Сердце моё учащенно забилось!
Зарядили плёнку в фильмоскоп, включили свет, — «смотрите, читайте». «Изготовление копии нужного вам текста быстро и недорого», — прощебетала симпатичная малаечка.
Медленно передвигая плёнку, смотрим на страницы газеты с текстом о давно минувших событиях. Дело шло медленно, да ещё с нашим нетвердым английским. Проходит час, полтора, а работы ещё столько же. Время окончания увольнения на берег неумолимо приближается к концу. Мои спутники нервничают. Катера у пирса явно давно уже ждут, а нам ещё нужно немало пройти по запутанным оживлённым улицам.
Какая досада, успокаиваю себя тем, что, может быть, в этой газете нужного и нет. Через несколько месяцев, вернувшись домой, я написал письмо о моих поисках и похождениях в Москву в журнал «Вокруг Света», надеясь на помощь его многочисленных возможностей, корреспондентов.
Прошло время, и в журнале № 11 за 1975 год я прочел — поручик Астафьев В.П. направлялся на зафрахтованном английском судне на Тихоокеанскую эскадру по месту службы, однако в пути он заболел тропической лихорадкой и был списан на берег в Сингапуре. После двух месяцев, проведённых в госпитале, Астафьев умер и был там похоронен.
В номере Сингапурской газеты «Стрейтс Тайме» от 24 октября 1890 г. в разделе хроники, среди сообщений о движении почтовых судов из Сингапура в Европу, условиях помещения рекламы и т.д. находил сообщение о похоронах Владимира Астафьева. Хоронили русского моряка со всеми морскими почестями. Гроб был драпирован в цвета Российского флага. В церемонии приняли участие консул, экипаж английского крейсера «Порпоиз», офицеры и оркестр 58-го английского пехотного полка и другие офицеры армии и флота. В Московских архивах сохранились документы генерального консула в Сингапуре А. М. Выводцева, в одном из них он подробно описывает, как выглядит» памятник-крест из каррарского мрамора, по его же инициативе на флоте была открыта подписка на сооружение памятника русскому моряку. Ученый океанограф Юрий Михайлович Шокальский, чьё имя носит наше научно-исследовательское судно писал: «Русские должны знать и помнить, что сделано славного предшествующими поколениями, гордиться этим...»
В последующий заход в порт Сингапур судна «Ю.М.Шокальский» члены экипажа возложили цветы к подножию памятника В. Астафьеву рядом с цветами наших соотечественников, тоже побывавших здесь. Вернувшись из очередного рейса домой, получил письмо из Москвы

* * *

Глубокоуважаемый тов. Ю. Центалович!
Пишу Вам второй раз, и вновь вынужден обращаться к Вам так официально, т.к. на первое письмо ответа не получил и не знаю Вашего полного имени и отчества,
25 апреля я посылал Вам письмо с вопросами, касающимися опубликованной Вами заметки в «Красном Знамени» о В. И. Астафьеве. Поскольку эти вопросы меня очень волнуют, а возможно, что письма Вы не получили, то я повторю их.
В своей статье Вы пишете, что на кресте, установленном над могилой Астафьева, дата его смерти указана 23 октября 1890 г., так ли это? Дело в том, что в Послужном списке В. П. Астафьева, который я нашел в ЦГА ВМФ приводится дата смерти 11 октября, а приказом от 15 октября № 538 он уже был исключен из списков флота.
Очень меня интересует вопрос, нет ли у Вас фотографии могилы Астафьева.
Я занимаюсь историей происхождения морских географических названий и сбором биографических материалов о лицах, чьи имена увековечены на карте, поэтому вопросы, которые я Вам задал, для меня очень важны. Очень надеюсь на Ваш ответ. С глубоким уважением, Б. Масленников
11 сентября 1976 г.
103006, Москва К-6, ул. Медведева, дом 14, кв. 23.
Масленников Борис Георгиевич.
* * *
Литература:
1. «Морская карта рассказывает». Б. Масленников, М. 1973
2. Газеты «Владивосток» 1890 г.
3. Морские сборники №11, № 12 за 1890г. и №1 за 1891 г.