Шоколадный Авангард. Роман-фэнтэзи. Ч. 1. Гл. 3

3.   
Обед в подземелье.

Пройдя еще несколько десятков метров по темным коридорам, мы оказались в довольно просторной комнате с длинными плафонами люминесцентных ламп под потолком и частыми потеками конденсированной воды на гладких стенах. Тут мне в голову пришло, что, как и предупреждал Игорь, во всех помещениях, где обитают фишмэны, поддерживается повышенный уровень влажности. Даже слишком повышенный, с точки зрения обычного жителя микрорайонов. Я уже давно снял теплую куртку и свитер, но все равно страдал от духоты: мокрая рубашка прилипла к телу, а волосы слиплись в некое подобие банной мочалки. Инспектор и матросы тоже сильно потели. Фишмэнам же такая атмосфера была в самый раз.
Посреди комнаты стоял длинный накрытый стол. Он имел настолько большую протяженность, что его дальняя часть тонула в сумраке неосвещенной части комнаты, а на покрытие ушло не менее десятка стандартных обеденных клеенок. Одинаковые белые тарелки, погнутые алюминиевые вилки и ложки, а также давно уже подзабытые мной советские граненые стаканы наводили мысли о чем-то казенном и мрачном.
- Откуда эта посуда? – спросил я у Ихтиандра, который привел нас в обеденный зал.
- Точно не знаю, но, кажется, отец говорил – из столовой, - пояснил Дима. – Когда в городе закрывались последние кафешки и столовые, наши понабрали оттуда посуды – ей все равно пропадать – ведь то, что не взяли, бомжи потом растащили и разбили.
Еда разнообразием не отличалась: серый хлеб вперемешку с сухарями в вазах, сухофрукты горстями и простая вода в пластиковых бутылках. Тем не менее, мы настолько проголодались, что тут же сели за стол и принялись хрустеть сухарями.
Комната постепенно заполнялась фишмэнами. Они были одеты в простые резиновые костюмы с обтекаемыми шлемами – как я заметил, обладателем чешуйчатого одеяния настоящего Ихтиандра был только мой знакомый Дима. Фишмэны не подходили к нам и старались держаться в тени. Молча они сели в белые пластмассовые стулья а-ля «летняя площадка» и, не притрагиваясь к еде, смотрели на нас. Это внимание уже начинало нас пугать, когда в комнату вошел Игорь, а за ним три молчаливые фишмэнки с огромными подносами горячего.
- Я извиняюсь за задержку, - сказал Игорь и быстрыми движениями указал фишмэнкам, куда ставить еду.
Перед нами осторожно положили металлический поднос с десятком вареных рыбин в целом море вермишели. Такую рыбу я видел впервые – она была совершенно белой и практически лишена глаз.
- Не бойтесь, еда безопасная, - ободряюще воскликнул Игорь, видя наши растерянные физиономии. – Обычная рыба, мы ее сами разводим в том самом озере, которое вы видели. Тут темно, вот рыба и лишена пигментов. Да и глаза ей в темноте ни к чему. Зато вкус у рыбы отменный – особенно советую попробовать икру. И макароны хорошие – нам недавно двадцать ящиков бродяги с мусорных карт продали. Спагетти из Бразилии, списаны всего три месяца назад, на коробках даже название супермаркета есть, который их на свалку отправил. Так что можете спокойно кушать.      
Мы взяли с подноса по рыбине и отведали – кто кусочек спинки, кто плавник. После многих лет, проведенных на сухом пайке, перемежаемом редкими деликатесами с мусорных карт, эта свежая рыба показалась нам божественной. Свою порцию я уничтожил в мгновение ока, после чего приступил к макаронам.
Инспектор, едва прикоснувшись к пище, поднялся из-за стола и протянул Игорю пакет с несколькими бутылками нектара. Это действо он сопровождал словами:
- Думаю, раз уж мы партнеры, пора и вам, жителям подземного царства, распробовать наш основной продукт. Уверяю вас, это не тот суррогат, который выпускает КСЖ.
- Да уж, наслышаны, - улыбнулся Игорь, обнажая старомодные золотые коронки, и с легким поклоном принял скромный дар подводников.
Тут только, когда Игорь вышел под свет лампы, я смог его разглядеть. Он был небольшого роста и сухощавый, кожа на лице и руках очень смуглая и загрубевшая, волос на голове почти не осталось. Один из глаз у Игоря совершенно не двигался, поскольку был стеклянным, а второй глядел на мир настороженно и печально. Под крючковатым носом едва виднелись тоненькие ленточки губ. В целом Игорь производил впечатление старого волка, много видевшего и испытавшего на своем веку, но не утратившего веру в себя и своих соратников.
Нектар тут же по велению Игоря разлили в граненые стаканы, и фишмэны, глядя, как мы с готовностью выпили, тоже сделали по несколько осторожных глотков. Игорь тоже отпил с половину и, с удовлетворением крякнув, поставил стакан на стол. Очевидно, ради общей трапезы он на время изменил свое предубеждение относительно потребления алкогольных напитков. Щеки Игоря быстро порозовели, а единственный глаз заблестел, выдавая обычное воздействие нектара на мозговой центр хорошего настроения.
- Так вот, друзья, я вам обещал рассказать грустную историю маленького народа фишмэнов, - нараспев, словно Баян-сказитель, проговорил Игорь и обвел взглядом присутствующих.
Фишмэны выпрямились и прекратили втихомолку шушукаться между собой. Тема, по всей видимости, задевала глубинные чувства каждого из них.   
- Откуда же мы взялись такие – не люди и не рыбы? – спросил Игорь. – Да мы такие же авангардцы, как и вы, ребята. Родились и выросли тут, у каждого было свое занятие, пока не начались эти проклятые реформы. У меня, например, был сервис-центр по ремонту бытовой техники. Это, конечно, красиво сказано – сервис-центр, на самом деле это был самый обычный подвал в пятиэтажке. Вы же знаете, что даже в доисторические времена в нашем городе были сухие подвалы? В одном из них и я снимал комнатку. Мы вместе с сыном чинили технику одной известной китайской фирмы. Кондиционеры, телевизоры, пылесосы и все прочее. Дело было прибыльным – в городе многие покупали технику этой компании, а, поскольку ломалась она часто, клиентов у нас хватало. Мы были эксклюзивным сервис-центром только этой фирмы, и все магазины по продаже бытовой техники заключили с нами договоры. А потом началась эра КСЖ, и наш подвал стало заливать водой. Вы же знаете привычку КСЖ делать постоянную опрессовку труб? Это для них уже скорее не плановое мероприятие, а какой-то языческий ритуал со всеми необходимыми атрибутами, включая жертвоприношения в виде отключения воды и канализации иногда на целую неделю. Ну, жителям верхних этажей не привыкать – вода у нас с незапамятных времен была на вес золота, перекроют, но потом когда-нибудь снова пускают – нужно было только стиснуть зубы и ждать. А вот обитателям подвалов приходилось несладко. Во время этой процедуры специалисты КСЖ спускают излишки воды прямо в подвал, и их не волнует, что там кто-то работает. А когда нет необходимости в опрессовке, то всегда находится множество дыр в трубах, откуда вода льется непрерывно. Вы, я думаю, тоже, как старые жители Авангарда, заметили эту тенденцию – когда не было КСЖ, и потопы были редкостью, а как появились эти ненормальные кооперативы, вроде бы созданные для управления коммунальным хозяйством, то и вода в подвалах стала перманентным явлением. Сначала потопы происходили раз в месяц, а затем вода уже постоянно хлюпала под ногами, и мы перестали обращать на нее внимание, так как откачать ее не было никакой возможности – сколько ни откачивай, она прибывала вновь. Прекращать работу мы тоже не могли, потому что не хотели подводить клиентов. Вода все поднималась, а мы перенесли электрические розетки под самый потолок и сделали стеллажи, на которых держали всю электронику. Когда вода залила половину комнаты, мы должны были нырять, чтобы выплыть в дверь, а затем по коридору пробултыхаться до выхода из подвала. Тогда мы и придумали кучу приспособлений, ставших потом полезными для всего нашего племени: например, мешки для безопасной перевозки под водой клиентов сервис-центра, непромокаемые чехлы для техники и прочие полезные мелочи. Аквалангов на тот момент у нас не было, и мы тренировались проводить как можно больше времени под водой, что привело к физиологическим изменениям. Постепенно у нас с сыном образовались перепонки между пальцами рук и выросли жабры. И когда бытовой техники в городе практически не стало, и клиенты наши повывелись, мы уже не могли все время проводить на поверхности. Пришлось нам перенести свои вещи в подвал и переселиться в него. Я сшил сыну костюм для подводного плавания, и мы отправились на разведку. Выяснилось, что подвалы всех многоэтажек в микрорайонах соединяются между собой сложной системой подземных канализационных каналов, которые затем сливаются в несколько мощных потоков и соединяются в конечном итоге с Мировым Океаном. Но открытие новых водоемов нас интересовало в наименьшей степени. Самое главное – мы нашли таких же, как мы, и окончательно убедились, что являемся не какими-то грязными мутантами, а новым звеном в эволюции гомо сапиенс.
Последние слова Игорь произнес с нескрываемой гордостью и прикончил остаток нектара в стакане. Остальные фишмэны молча последовали его примеру.
- Другие подвалы оказались обжитыми нашими братьями. Это бывшие сантехники, принужденные постоянно нырять в канализацию, электрики, чинившие кабели под водой, бомжи, которым негде было жить до появления мусорных карт. Эволюционировав в фишмэнов, они переходили на новый образ жизни целыми семьями, а то и домами. Помните, как в старом общежитии провалился пол первого этажа? Об этом тогда весь город судачил. Так вот, часть жильцов перешла жить к родственникам, но большинство осталось. В подвал упали не только сами жильцы, но и их вещи, мебель и все остальное, что связывало их с тем домом. Они не захотели уходить, тем более, что другого постоянного жилья им не предоставили, пообещав отремонтировать пол, да так о них и забыли. А подвальные люди привыкли к жизни в воде и вскоре пополнили наши ряды. И эта история не уникальна, подобных ей вам тут много расскажут, если попросите. Всмотритесь, это не какие-то земноводные, а такие же люди, как и вы. Возможно, вы даже знакомы с некоторыми из них.
- Да, я его помню! – раздался, по-видимому, долго сдерживаемый возглас из темноты, и к нам подошел один из фишмэнов в сиреневой робе под резиновым костюмом. Перепончатым пальцем он указывал на меня.
- Дядя Миша? – изумленно вымолвил я. – Разве вы не уехали в Германию?
- Какая, на…, Германия? – выругался дядя Миша. – Там же, …, чисто, как в хирургической палате! Я бы там помер в первый же день. А я тебя часто видел, когда по ночам выплывал в наш подвал. Дремлешь у воды с бутылкой в руках, и никакой тебе бдительности!
- А, так это были вы? А я сквозь сон слышал какие-то всплески, но думал, это глюки, - выдохнул я, припоминая, что у меня частенько пропадала закуска, а я не придавал этому значению, считая, что съел ее на последней стадии опьянения.
- Ну-ка, налей еще, друг, выпьем за встречу! – богатырским голосом воскликнул дядя Миша, протягивая мне жестяную кружку.
Мы с ним выпили, обнялись, и после того, как дядя Миша занял свое место за столом, Игорь продолжал:
- Мы все осознавали, что агрессивный характер Ассоциации КСЖ не позволит нам долго жить в подвалах.  И мы общими усилиями нашли это место – полость под городом, где основали нашу маленькую деревню. Мы можем жить только в канализации. Если она пропадет, придет конец и нам. Поэтому мы создали наш Эдем – это огромное озеро канализации, которое вы видели. В него стекает вода с многих подвалов города. Мы следим за его уровнем, ибо в нем – наша жизнь. Если где-то подвал начинает осушаться, мы дырявим трубы, и вода начинает течь снова. Это очень хрупкий мир, и равновесие в нем приходится постоянно поддерживать, иначе нам придет конец. Чистая вода для нас – смерть, но и чистый шоколад, который в больших количествах завозит в Авангард Фактория – тоже большая ошибка. Жабры не могут процеживать шоколад. Мы с тревогой смотрим в будущее, вот поэтому мы и встали на вашу сторону, господа свалканавты, потому что благодаря вам в Авангарде существует равновесие.
- Как вы их назвали? – спросил я, наливая себе еще нектара из фляжки Инспектора.
- Свалканавты, - повторил Игорь. – Так их теперь называют. Некоторые еще говорят – свалкеры, но это уж слишком походит на «симсимеры», а мы этих прислужников КСЖ терпеть не можем. Так что свалканавты звучит лучше: отражает и место обитания, и главный род занятий.
- А вы почему – «фишмэны»? – спросил Кочегар.
- Ну это же очевидно, - пожал плечами Игорь. – Вы что, жабры не рассмотрели? Название ничуть не хуже, чем у других. Мы, хоть и живем под водой, прекрасно знаем все, что происходит на поверхности. Авангардских обывателей называют терпилами, и правильно, потому что они столько натерпелись и продолжают терпеть, что диву даешься. Работники Фактории – факторианцы, причем они делятся на внутренних и внешних, смотря где кто работает: во Внутреннем Кольце или во Внешнем. Правда, иногда их еще называют гуаниты либо слоники – за то, что занимаются заготовкой гуано и постоянно ходят в противогазах, но факторианцы как-то более прижилось. На Гелиодоровых горах живут нефроманы либо нефрофаги – они питаются гелиодором, или нефритом.
- Они действительно существуют? – спросил я. – Мне всегда казалось, что это сказка.
- Да, мы их видели своими глазами, - подтвердил Игорь. – Иногда они захаживают в город.
- И на свалку тоже, - подал голос Мустафа.
- Верно, - сказал Игорь. – У них такая же история, как у нас – ехать некуда. Из этого несчастного города уехали уже все, кто мог, а у нас тут, извините, естественная среда обитания, так что будем держаться до последней возможности.
Игорь опустил голову, и на глаза его навернулись слезы.
- Налейте еще по одной, - распорядился он. – А то я совсем расчувствовался. Давайте-ка, братья, выпьем за будущее. Чтобы у нас всегда был такой же свод над головой, родная канализационная вода под ногами и бутылочка нектара на обед!
Под общий одобрительный гул мы согласно подняли свои стаканы.