Шоколадный Авангард. Роман-фэнтэзи. Ч. 1. Гл. 4

4.
В опасных туннелях.

После обеда мы собрались возле подводной лодки, чтобы определить маршрут дальнейшего следования. Игорь прикрепил на кафельную стенку бассейна самодельную карту и принялся нам разъяснять строение подземных туннелей. Мы мало что поняли в огромном количестве перекрещивающихся труб и водоемов, и потому Игорь закончил урок географии словами:
- Знаю, с первого раза запомнить что-то из этого тяжело, поэтому с вами опять поплывут два наших проводника. Я дам вам дядю Мишу и Диму. Только смотрите, берегите моего сына. Вы уже поняли, что подводная лодка слишком большая, чтобы подняться по мелким каналам до одного из подвалов. Поэтому мои ребята проводят вас до Черной речки, и там всплывете в секретной гавани. Придется немного покружить по туннелям, потому что, как я понял, батареи у вас почти разряжены, и поэтому наиболее целесообразно плыть вместе с течением. Дима и дядя Миша подберут для вас туннели с попутным течением, но, повторяю, надо будет плыть достаточно долго и несколько раз переходить с одного уровня на другой.
- Мы неплохо подзарядились от вашего тока, пока стояли на приколе, - сказал Кочегар, поглаживая «Протоптера» по выпуклому бурому боку, - но, конечно, попутное течение нам не помешает. С нашими моторами мы не сможем бороться со встречным течением в этих бурных трубах. Да еще и неизвестно, не подстерегает ли нас опять то непонятное существо.
- Меня немного беспокоит это существо, о котором вы говорите, - задумчиво проговорил Игорь. – Вы не первые, кто видел что-то подобное в крупных проходах. Самому мне, к счастью, лицезреть это не пришлось, но те их моих людей, кто встречался с этим криптидом, описывают его как нечто чудовищное: это рыба либо земноводное огромных размеров, фосфоресцирующее призрачным светом и очень агрессивное. Пять фишмэнов, не считая вашего проводника Аквамэна, были серьезно покалечены при встрече с Левиафаном – так мы называем эту тварь, - но никто толком не может его описать. Все сходятся только в одном – это порождение ада, и от него необходимо держаться подальше. Вот почему я так боюсь отправлять с вами своего сына, но выхода у нас нет – Ихтиандр знает систему каналов лучше всех остальных. Самое главное – дойти до одного из больших магистральных туннелей, а там вы уже сможете и сами найти выход. Я дам вам эту карту, только с условием, что вы ее никому не будете показывать, даже на свалке, и вернете мне ее при первой возможности.
- Конечно, - пообещал Инспектор и добавил. – Ну что, будем паковаться? Уже пора ехать дальше. Кумарыч, залезай в лодку, Мустафа покажет тебе твой боевой пост.
Я сердечно попрощался с Игорем и пожал перепончатую руку дяде Мише перед совместной нелегкой экспедицией, после чего забрался по крепким стальным скобам на верхушку бывшей автоцистерны и пролез в узкий люк.
Внутри подводная лодка освещалась весьма скудно в целях экономии, но достаточно, чтобы разглядеть отдельные детали. Я увидел потертые рычаги управления горизонтальными рулями, тусклые циферблаты датчиков на машине, солидный перископ, длинные шкафчики для разной мелочевки, тянущиеся вдоль пола по обеим сторонам кабины и несколько маленьких иллюминаторов, сквозь которые проглядывал небогатый интерьер сухого дока. Подле иллюминаторов к полу были прикручены обыкновенные автобусные кресла, обшитые знакомым с детства бордовым дерматином. Кресел было шесть.
- Первые два – наши с Кочегаром, - подал голос Мустафа, возившийся с внутренней обшивкой. – Хотя можешь занимать любое, это у нас не принципиально. Инспектор сидит впереди, смотрит в носовой иллюминатор. Мы с Кочегаром по очереди ему помогаем – навигация вещь сложная, особенно в такой кромешной тьме, как в этих туннелях.
- Я в юности на вахте подрабатывал, - ответил я. – Цистерны на железнодорожном тупике после перевозки блэкмада отмывал. Очень похоже. Больше одной вахты я, правда, не продержался. В июле дело было, жара пятьдесят градусов на солнце, а внутри такой цистерны и вовсе душегубка была.
- Ну, не скажи, Кумарыч, - обидчиво всхлипнул юноша. – Тут у нас уютно, все детали пригнаны. Чтоб топливом пахло – такое Кочегар не допустит. Воздух мы, конечно, очищаем – специальная система есть, чтобы под водой кислорода хватало, но если будет утечка солярки, то, извините, это тоже никакого удовольствия – вонью дышать.
- На солярке ездите?
- Это я так, образно выразился, - поправился Мустафа. – Тоже скажешь – солярка. На нектаре ездим, конечно. Только особый нектар, технический, его из всякой дряни гонят. Это я заранее говорю, чтобы ты его не вздумал пить.
- Был у меня знакомый летчик, - вступил в разговор Кочегар, который только что залез в подлодку и услышал последнюю фразу. – Старый уже мужик, ветеран. Сейчас его уже, скорее всего, и в живых нет. Он летал на реактивных самолетах, которые заправляли спиртом. И рассказывал: перед полетом нальешь из бака стакан, выпьешь, и – полетели… Только потом это удовольствие у них отняли – стали добавлять специальные присадки, которые сделали спирт невозможным для принятия внутрь. Народ тогда крепкий был, не то, что сейчас.
- Ну, мы тоже не лыком шиты, - сказал Мустафа и обратился ко мне: - А ты, Кумарыч, не стой, как столб. Можешь по кораблю пройтись, посмотри машину, груз…
Я последовал его совету и отправился в хвост лодки. Центральная и задняя часть подводного корабля были отгорожены легкими стальными переборками. Тут были аккуратно складированы в штабели ящики с нектаром, прикрепленные к корпусу лодки длинными ремнями из очень прочного материала. Дальше мерно гудела уже запущенная для прогрева машина. Здесь же можно было увидеть запасной люк и узенькую лестницу, ведущую наверх.
Долго мне осматривать лодку не пришлось, поскольку Участковый вскоре задраил люк, занял свое место в носу и по внутренней связи скомандовал экипажу подготовиться к погружению. Я быстро прошел к креслам и сел в одно из них. Мустафа и Кочегар возились с приборами.
- Ты пока приглядывайся, - сказал мне Кочегар. – В первый раз дергать тебя не будем. Только не надо во время хода произвольно перемещаться по кабине. У нас тут важно соблюдать баланс, иначе не избежать перекосов.
- Понял, - ответил я. – Буду сидеть смирно и без вашего приказа не сдвинусь с места.
Снаружи послышался громкий скрежет – это фишмэны раздвигали ворота шлюза. В бассейн хлынула черная вода, в течение минуты достигшая люков «Протоптера» и легкой волной заставившая стальной корабль подрагивать, словно в предвкушении опасного похода. Заполнив балластные цистерны, подводная лодка осторожно, задним ходом выползла из тесного дока и отправилась к выходу из подземного озера. Скоро «Протоптер», ведомый проводниками, вошел в один из туннелей и медленно поплыл вместе со слабым течением. Стенки лаза то сдвигались, заставляя наши сердца сжиматься от страха, то расходились, теряясь в слабом свете боковых прожекторов. Несколько раз Кочегар по приказу Инспектора снижал скорость до минимальной, потому что туннель сужался до размеров железнодорожной цистерны, и подводная лодка начинала задевать неровные стенки. Каждое скрипучее прикосновение отзывалось в глубине моей души автоматической эпитафией на табличке нашей возможной братской могилы, но «Протоптер», оправдывая свою принадлежность к самым неприхотливым рыбам на свете, бодро продолжал ползти вперед.
После нескольких поворотов и часа блуждания по узким трубам по внутренней связи раздался хриплый голос нашего командора:
- Пристегнитесь, выходим в магистральный туннель. Кочегар, вырубай машину, дальше пойдем по течению.
В иллюминаторе на мгновение промелькнула фигура в резиновом костюме и маске. Это был дядя Миша – проводники, как и предупреждал Игорь, отпускали нас в самостоятельное плавание перед выходом в общую трубу. Вероятно, разглядев мою приплюснутую стеклом физиономию в иллюминаторе, дядя Миша приветливо поднял руку и исчез из поля зрения.
Мерное жужжание дизельного двигателя смолкло, и подводная лодка в последний раз проскрежетала дном по узкой трубе. Затем нас резко швырнуло вправо, и я, посчитавший слова Инспектора о необходимости пристегнуться шуткой, больно ударился головой о стальную обшивку, после чего вообще свалился с кресла. «Протоптер», подхваченный стремительным потоком главного туннеля, ринулся по течению со скоростью торпедного катера.
Кое-как поднявшись, я взглянул в иллюминатор. За окном, словно снежинки, подхваченные ураганным ветром посреди февральской ночи, проносились мириады бумажек, кусков пластика и прочих составляющих канализационного мусора. Инспектор и Мустафа, переговариваясь по внутренней связи, держали подлодку по курсу с помощью рулей.
- Ты как там, Кумарыч? – прокричал мне Мустафа, на секунду отрываясь от работы. – Не сильно ушибся? Ничего, с такой скоростью мы быстро до Черной речки дойдем.
В этот момент сильнейший удар потряс корабль до основания, и я вторично оказался на полу. Что-то упало, зазвенели мелкие детали, и подлодка словно всхлипнула от обиды, содрогаясь всем своим большим стальным телом. Пока я пытался прийти в себя, команда «Протоптера», к счастью, очень быстро сориентировалась, и в хриплых динамиках послышался встревоженный голос Инспектора:
- Всем оставаться на своих местах! Кочегар, заводи машину на самый полный! Мустафа, выправить горизонтальный руль, восстановить курс! Кумарыч, перейди на правый борт, посмотри в иллюминатор, что это такое!
Слова Участкового вселили в меня уверенность, и я быстро подбежал к боковому иллюминатору по правому борту. В глаза мне тут же ударил яркий свет, и я, успевший привыкнуть к сумраку экономичной подлодки свалканавтов, зажмурился. Поняв, что тут я вряд ли что-то разгляжу, я перебежал в отсек с нектаром и вцепился в прохладную раму подслеповатого окошка между штабелями ящиков. Тут же у меня свело скулы, а волосы на голове в буквальном смысле зашевелились от осознания близкого конца. В призрачном свете посреди тьмы магистрального канала за «Протоптером» неслась, наступая нам на пятки, громадная боевая субмарина весьма угрожающей наружности. Из ее округлого носа торчало несколько длинных тупых штырей, делавших ее похожей на морскую мину, и одним из штырей она пыталась пробить наш тонкий бок. В подлодке преследователей отсутствовали либо были тщательно замаскированы иллюминаторы, и это только усиливало ее зловещий ореол.
Увидев рядом с иллюминатором кнопку внутренней связи, я судорожно нажал ее и заорал в микрофон:
- Влево, Инспектор, влево! Нас сейчас протаранят! Это Левиафан! Он гонится за нами!
- Без паники, Кумарыч! – раздался в ответ ободряющий голос друга. – Оторвемся, и не такое видали! Кочегар, чего ты там возишься?!
Кочегар ответил что-то невнятное – он спешно налаживал ошеломленный ударом двигатель. Левиафан тем временем поменял тактику: отойдя немного вправо, он набрал скорость, продвинулся вперед на несколько метров и теперь уже принялся наваливаться на нашу маленькую лодку всей своей массой, стремясь прижать ее к противоположной стенке и стереть таким образом в порошок. Обшивка вражеского корабля с пугающим гулом несколько раз стукнулась о нашу цистерну, и штурман инстинктивно взял влево.
Левиафан включил дополнительные прожекторы, и в трубе стало светло, как днем. В иллюминаторе противоположного борта обрисовались своды левой стенки туннеля, к которой нас придавливал ведомый непонятной озлобленностью ко всему живому противник.
Меня кто-то схватил за плечо, и я вскричал от неожиданности.
- Спокойно, это я, - раздался над моим ухом знакомый голос, и я увидел напряженное лицо Инспектора.
Оправившись от испуга, я молча показал на иллюминатор левого борта и тихо поинтересовался, кто управляет в данный момент лодкой.
- Мустафа руль держит, - успокоил меня Участковый. – В принципе, это в данный момент не так важно, все равно по течению плывем. Продолжай наблюдение, а я пошел к Кочегару.
В два прыжка достигнув машинного отделения, Инспектор присоединился к починке двигателя. Я, несмотря на свой технический опыт, не мог заставить себя даже приподняться с места – такой на меня нашел ступор от беспредельного страха близкой гибели, и где? – на борту самодельной цистерны в грязной трубе. Нет, я понимаю, что мы живем в Авангарде, но все-таки, несмотря ни на что, оставалась еще надежда хоть на нормальный человеческий конец жизни… И, одолеваемый такими мыслями, я открутил крышку фляги с нектаром.
До стенки трубы остались считанные сантиметры, когда двигатель нашей субмарины, наконец, весело зажужжал и заработал на полную мощность. Подлодка сделала яростный рывок и вырвалась вперед, оставляя позади грозно ревущего Левиафана. Инспектор и Кочегар радостно завопили в один голос, после чего Участковый пробежал мимо меня в нос корабля, чтобы снова занять место штурмана.
Я поднялся на одеревеневшие ноги и проследовал в машинное отделение.
- Ну что, испугался? – улыбаясь, спросил Кочегар. Его широкое восточное лицо светилось радостью и лоснилось обильным потом. – Это турбо-режим, изобретение Адмирала. Мы никогда его не включали, да и я, признаться, думал, он существует только в голове старика, уж слишком фантастическая вещь. Оказывается, не врал командир! Эх, если бы сам Адмирал дожил до этого момента! Смотри, как мы оторвались!
Я прошел на корму и взглянул в маленький иллюминатор над гребным винтом. В бурунах, поднимаемых стремительно вращающимся винтом, виднелась быстро удаляющаяся вражеская подлодка.
- Ну, пока, гигант, - сказал я Левиафану и поднял флягу для завершающего инцидент глотка.
Однако рука с флягой зависла на полпути, как только я увидел взметнувшийся сбоку от огромной субмарины столб воздушных пузырьков, словно от выпущенной торпеды, а потом узрел в ярком свете прожекторов нового преследователя. Сначала я подумал, что это и впрямь торпеда: нечто значительно меньшее по размерам, чем наша цистерна, обтекаемое и быстроходное. Но затем корпус «торпеды» начал трансформироваться, из него вырисовались щупальца с присосками и маленькая острая, словно у кальмара, голова. Обладая стремительной скоростью, неизвестный робот медленно, но верно приближался к «Протоптеру», в то время как Левиафан остался далеко позади, продолжая освещать значительное пространство туннеля своими мощными прожекторами.
- Кочегар, - позвал я. – Посмотри, у нас еще один гость.
Кочегар прильнул на минуту к окну, выругался и помчался обратно к машине. Спустя несколько секунд он сбивчиво доложил о новой напасти штурману по внутренней связи.
- Кумарыч! – раздался в динамиках бодрый голос Инспектора. – А что это за существо, и откуда оно взялось?
- Похоже на большого спрута, - ответил я, продолжая следить за эволюциями преследователя. – Только оно металлическое и может трансформироваться. А вылезло оно, как мне показалось, из той большой субмарины.
- А, подарок от Левиафана…- беззлобно протянул Участковый. – Вот что, Кумарыч, не отходи от окна и докладывай мне о всех его действиях. Попробуем оторваться.
- Он уже в двух метрах от нас! – проорал я, наблюдая, как стальные щупальца с ужасными крючьями на концах приближаются к иллюминатору.
Кочегар выжал из машины уже все, на что наша старушка была способна, но кальмар неотвратимо сокращал расстояние между ним и «Протоптером». Прекрасное качество стали на его крючьях позволяло с большой вероятностью предположить, что он попросту разорвет нашу корму или, во всяком случае, отрежет гребной винт в случае соприкосновения. Но, как выяснилось, у Инспектора к этому времени созрел план, как избавиться от навязчивого головоногого.
- Кочегар, не снижай скорости! – крикнул Участковый. – Прибавь еще газу!
- Стараюсь, брат, стараюсь! – заорал в ответ Кочегар. – Но мы и так уже на пределе!
- Еще немного!.. – прохрипели динамики. – А теперь, Мустафа, приготовиться к маневру. На полной скорости – право руля! Крутим руль до отказа!
- Инспектор, мы же на куски развалимся! – только и успел завопить Кочегар.
Подлодка совершила резкий поворот, и все прежние удары и толчки показались мне легкой морской качкой по сравнению с каскадерским трюком, выкинутым ошалевшей командой «Протоптера» в этот раз. Как впоследствии пояснил Инспектор, магистральный туннель в этом месте разветвлялся на два перпендикулярно отходящих от него потока, а прямо по курсу находилась добротная стена. В эту стену и вляпался разогнавшийся до предела и уже предвкушавший сладость победы боевой робот. Последним кадром, промелькнувшим передо мной в окне, был уходящий в сторону и исчезавший в черной тине кальмар, явно не ожидавший от нас такой подлости. Затем я отлетел от кормового иллюминатора в центр корабля, ударился со всего размаху головой о переборку и отключился на мгновение.
Очнувшись, я с удивлением обнаружил, что ящики нектаром, возле которых оказался при падении, совершенно не пострадали и даже не сместились – настолько крепко их приладили в начале поездки. Корпус «Протоптера» тоже оказался цел, хотя Кочегар еще долго ходил вдоль и поперек и с сомнением тыкал отверткой в места спаек и соединений. Скорость машины снизили, а потом и вовсе ее отключили, потому что мы и так шли по течению.
Ко мне подошел Инспектор.
- Что случилось? – спросил я. – Как мы от него оторвались?
- Адмирал многому меня обучил, - скромно ответил Инспектор. – Например, всегда сверяться с картами. А у нас была карта – Игорь не зря ее одолжил. Я знал, что впереди будет стена, и все высматривал ее. Только в этом деле, как водится, без удачи никак нельзя было обойтись. Мгновение позже – и мы бы расплющились вместе с ним.
- А где мы сейчас?
- По идее, мы уже под морем, и должны вот-вот выйти в него через туннель, - сказал Инспектор.
- Это сколько же мы проплыли?
- Много, очень много. Скорость-то была не маленькая.
- Туннель кончается, - раздался в динамиках голос Мустафы, и Участковый вернулся на свое место.
Подлодка легко выскользнула из сузившихся стенок трубы, и спустя некоторое время мы сквозь распахнутый люк смотрели на то, что не чаяли уже увидеть никогда - вечернее небо с бледным полумесяцем убывающей Луны.