10. 03. 98 Алесь Цвик Знак Провидения

   Фридрих или, как его звали среди славянской родни, Фридрих Гансович Готтлер иногда приезжал к родственникам жены своего сына в Белоруссию, в тихую, заброшенную деревеньку с красивым названием - Вишенку. Мать Готтлера умерла, а отца он не помнил. Но перед смертью она сказала, что неплохо бы найти хотя бы район, где он погиб. Добавила, что разузнала от соседа по Вайльдорфу, инвалида войны, что погиб Готтлер в 44-ом, где-то в Белоруссии, недалеко от Минска.
   В свои редкие приезды на Беларусь после обильного застолья выходил он за околицу и шёл к речушке, неслышно петлявшей возле густого леса, тёмной стеной тянувшегося вдоль крестьянских дворов. Когда было ветрено, лес глухо шумел, верхушки огромных мохнатых елей качались, издавая скрип. Этот зелёный шум был похож на чей-то шёпот, здесь можно было слушать и слышать то, чего не было в Германии - звуки природы, голоса вечности, наблюдать божественную палитру этой земли.
   Та осень была как и все - лёгкая прохлада к вечеру, солнце садилось в тучи, обещая перемену к дождям. Туман белёсой дымкой, сгущаясь на глазах, заво-ёвывал себе ночное ложе на прибрежном лугу.
   Готтлер решил изменить свой привычный маршрут и пойти вверх по реке, в места более дикие и по этой причине не особо посещаемые. Река в километре от деревни делала большую дугу, огибая ивовые и ольховые кусты. Этот путь он знал хуже и решил спрямить его, перейдя большой луг, а затем просёлочной дорогой вернуться в село. Багровый диск солнца уже касался кромки леса и длинная тень накрывала землю. Потянуло холодом, ветер полностью стих.
   В 30 метрах от себя, возле обмелевшего старого русла Фридрих увидел не-понятную цепочку каких-то ржавых столбиков, торчавших местами из речного откоса. Этот низенький заборчик тянулся метров на тридцать параллельно старице. Подошёл. Прошёлся вдоль этого странного сооружения. Присел, потрогал рукой шершавую на ощупь и ребристую по вертикали поверхность. Снял с одного из столбиков мох, оторвал проросшую сквозь жесть траву, внимательно осмотрел. Вдруг понял!
   Вся эта ржавая цепь, вросшая в землю, была составлена из десятков зако-панных наполовину металлических ранцев из-под немецких противогазов. Заполненные речным песком и плотно поставленные в шахматном порядке, они когда-то являли собой то ли бруствер от пуль, то ли ограду солдатского погребения. Это явно был знак минувшей войны и печальная память погиб-шим не по своей воле немецких граждан.
   Готтлер разломал тонкую жесть одного из ранцев, потом второго... Стем-нело, когда, движимый каким-то тревожным чувством, он нашёл в восьмом по счёту ранце маленький жёлтый пластмассовый пенал. Дрожащими руками открыл и развернул остатки бумажной трубочки...  В лучах исчезающего света смог прочесть еле заметные обрывки слов по-немецки: "Прости, Берта, я не один.... сыну моему.... всем. Вайльд....
Прощай, твой навсегда Ганс..........

   Тяжёлым молотом ударило в висках! Послание из Вечности! Оттуда, куда ушли в годы проклятой войны миллионы!
Крик мятущейся Души Отца!
Неслышный шёпот любящего сердца...