Можно ли хорошо научить чему-либо, не воспитывая?

Можно ли хорошо научить чему-либо, не воспитывая? или Дом без фундамента

Все вещи имеют корень, основание происхождения и его последствия; все дела имеют начало и конец, главное и второстепенное. И важно знать – что самое важное, что должно быть первым и что последним, что первоочередным, а что лишь следствием первого.



Я педагог, преподаю иностранные языки детям от 2,5 до 17 лет. Работала в самых разнообразных учебных заведениях: школах, детских садиках, развивающих центрах для малышей, в специализированных образовательных центрах. Какое-то время в основном работала именно в школе, теперь же, наоборот, именно в школе не работаю. В связи с чем перестала бегать по коридорам и кабинетам школ с высунутым на плечо языком, с сумками полными тетрадей и книг, магнитофоном в зубах, «ключ от кабинета взял, ключ сдал», окна открыла-проветрила наспех, закрыла и побежала скорее на дежурство возле туалета, на бегу дневники заполнила, опять сдала ключ, взяла следующий и полетела на очередной урок… Да-да, рабочая жизнь школьного учителя (не блатного, а обычного учителя без связей в школьном руководстве и без покровителей в департаменте, или без родословной – без родственных связей с сильными мира сего вообще, с каким-нибудь любым министерством или ведомством, районной администрацией…) организована таким образом, что он вечно в бегах, с кучей побочных, нередко совершенно ненужных обязанностей (которые начальство строго заставляет выполнять, воспитывая, мягко говоря, лояльность, а в идеале полную подобострастности безоговорочную подчинённость), с отсутствием элементарных условий труда – всё это лишает учителя возможности внимательно наблюдать, осмыслять, спокойно и здраво рассуждать о вопросах своей работы, о своих учениках, их успехах и проблемах. Благодаря тому что в моей жизни этот дурдом временно, и возможно надолго, прекратился, появилась возможность именно того самого главного для педагога: внимательно наблюдать и осмыслять всё то, что связано с педагогической работой (как минимум для совершенствования собственной работы, для лучшего понимания профессии вообще). Итак, к делу.

Всем известно, что учитель – от слова «учить». Учитель математики учит математике, учитель русского языка – русскому, учитель географии учит географии и т.д. Казалось бы, всё просто и верно. Дети собираются в тех или иных учебных заведениях, где учителя учат их тем или иным наукам, знаниям. Однако чаще, чем через одного, из этих заведений дети выходят недоучками, а то и вовсе неучами – не знают ни иностранного языка, которому их на протяжении многих лет обучали педагоги, да что там иностранного! – не знают вполне своего родного языка!, не знают ни биологии, ни химии, ни истории, хотя всему этому их регулярно обучали на протяжении многих лет! Не год, не два, а гораздо дольше! Повторяю, не все, но через одного точно!

Почему так?

Учителя плохи? Родители, с пресловутой наследственностью? Отчасти да, и это, действительно, одни из факторов плохого качества образования детей. Но не только в этом дело.

Как всегда не буду ходить за примером далеко и возьму свой собственный пример. Я учитель, преподаю иностранные языки. Для своих учеников я один и тот же учитель, то есть (подчёркиваю) я одинаково добросовестно и старательно обучаю каждого из попадающих ко мне детей. Но результат у моих учеников разный: у кого-то лучше, у кого-то хуже. Так же обстоит дело и у других учителей. Наверное, дело в способностях конкретного ребёнка к определённой сфере знаний? Вы удивитесь, но ответ: однозначно НЕТ. Дело не в разных способностях разных детей к языкам или другим предметам. Я, и другие любящие свой предмет и свою работу педагоги, умеем (при определённых условиях) находить эти способности даже там, где они хорошо спрятались, и пробудить их даже в тех детях, в которых они пребывают в глубоком сне. В каждом ребёнке есть тот минимум способностей к языку (как и к обучению различным дисциплинам вообще), которого достаточно для того чтобы развивать эти способности. Не каждый ребёнок способен стать выдающимся переводчиком, но каждого можно обучить языку в таком объёме и качестве, который позволит ему понимать этот язык и общаться на нём. Чего мы не наблюдаем после многолетнего обучения в школе (а то и вместе с институтом, за исключением профильных, языковых).

Как некогда ребёнок и ученик, и как человек вообще, я по складу достаточно ярко выраженный гуманитарий, но это не помешало моим учителям математики и физики обучить меня математике и физике в объёме школьной программы. Я вполне понимала и усваивала то, чему нас учили на алгебре и физике, и сдала выпускные экзамены по математике и физике на пять.

Таким образом, давайте уже договоримся о том, что, да, у разных детей разные способности: кто-то более склонен и способен к точным наукам, кто-то к гуманитарным, кто-то к прикладным и т.д., но это не значит, что способного к языкам нельзя обучить математике и наоборот!

Теперь вернёмся к вопросу: почему же из школ выходит столько недоучек, неучей и невежд? 1) Не потому что учителя плохие – у хороших учителей плохо обучаемые ученики тоже не редкость. 2) Плохо обучаемы дети не потому, что не имеют способностей к ряду предметов.

Понять это весьма важно потому, что до тех пор, пока люди искренне верят, что причинами плохого качества образования являются именно плохие учителя и отсутствие врождённых способностей у учеников – люди ничего не поймут про образование человека вообще! Я без ложной скромности считаю себя неплохим учителем (судя по плодам, результатам своей работы), но при этом я чётко осознаю перед собой лично, что могу действительно хорошо обучить далеко не каждого ребёнка (если не одно условие, о котором впереди). Натаскать можно, но это не значит хорошо обучить.

Итак, почему?

А вот здесь надо вернуться к названию статьи. У нас всё больше учат и почти не воспитывают. А ведь именно поэтому из школ, а потом и из институтов, университетов выходит такое количество недоучек и неучей (в смысле людей поверхностных, не развитых как следует, знающих хорошо, дай бог, только что-то в одной области). Зайдём в обычный класс на школьный урок и внимательно понаблюдаем за учениками, за детьми. Вот они все сидят за партами, все такие разные, каждый со своим характером, судьбой. Один ленивый настолько, что страницу в учебнике перевернуть ленится, другой – проказник, ему не до учёбы, он постоянно занят своим мелкомоторным мельтешением, шутками-приколами и др., третий – мямля, смирившийся со своими неудачами и двойками и вырастивший из своих комплексов пуленепробиваемый панцирь, четвёртый страдает больным самолюбием – боится быть собой, вечно корчит из себя то негодяя, хулигана, то «шестерит» перед более «крутыми», пятый – трус, вечно оглядывающийся, ойкающий, не имеющий своего знания и мнения ни по единому вопросу, шестой завистливый – ему не до учёбы, он постоянно занят местью тем, кому завидует, седьмой подлиза – все его «успехи» в учебе и в жизни лишь за счёт подхалимажа, обезьянничанья, повторения за другими и т.п. И так можно продолжать очень долго и, поверьте, с огромным количеством вариативных форм, не столь условных, как привела здесь в качестве примеров я (как вы понимаете, в некоторых людях совмещаются и сочетаются сразу по несколько подобных черт характера, выступая на передний план в зависимости от ситуации)... Здесь же я дала лишь бледную и нарочно упрощённую схему; на деле о каждом из детских психотипов с проекцией на восприятие и развитие (и на всю дальнейшую жизнь) можно написать целую отдельную статью или диссертацию. И всё это не что иное, как плоды воспитания (или отсутствия хорошего воспитания, что тоже воспитание).

А теперь представьте учителя, именно хорошего, старательного, добросовестного. Вот он стоит у доски с мелом в руках перед собранием этих поистине, не побоюсь этого слова, глубоко больных людей – детей с больным самомнением или мнительных, каждый со своими «тараканами», фобиями, претензиями, люблю-не люблю, хочу-не хочу... да порой ещё по-детски гипертрофированными, болезненными, нередко до слёз, истерик, до кулаков и проклятий… Родители прекрасно знают, о чём я здесь говорю. Это в своём роде поистине больные (хотя на самом деле всё это просто издержки многих и многих факторов, иногда с наложением друг на друга и взаимным усилением), нуждающиеся в уходе и внимании, или даже можно сказать в лечении, в помощи им по их внутренним, беспокоящим проблемам, пусть не по физическим, но психологическим проблемам, душевному состоянию, душевно-умственному и душевно-нравственному, с расстройством иногда не только настроения, но с влиянием и на психику, на восприятие, на умственные и мыслительные способности, на память и рассудительность, внимательность, адекватность, на тормозные функции и т.д. и т.п. А им, вместо оказания этой помощи, – с ними что у нас делают наши уважаемые педагоги? – не взирая ни на что, не занимаясь настройкой и регулированием душевно-психологического состояния ребёнка, их тупо учат правилам, формулам и датам. И фортепьяно-то без предварительной настройки невозможно использовать по назначению – выйдет чёрт знает что, а не музыка! Ну не может оно делать что нужно, без специальной подготовки инструмента, не может скрипка быть к чему-нибудь пригодна без специального ухода за струнами и смычком, без внимательного ухода и хранения!.. Что уж говорить о таком инструменте, как живой человек, ребёнок, на котором собираются играть и играют свои сонаты и пьесы все кому не лень, невзирая на его состояние! Или вы думаете, что для настройки ребенка ему достаточно звонка на урок, как собаке Павлова, и приветствия учителя вставанием?

Вот бодренько скачет у доски учитель с указкой, учебниками и наглядными пособиями, а перед ним палата больных: кто с любимыми костылями в обнимку, без которых уже не может обойтись, кто с капельницей, наполненной физраствором подпитки самолюбия и саможаления, кто в гипсе защитных оболочек эгоизма и начинающей нарастать под ними коростой цинизма, кто с аппаратом искусственного повышения самооценки… (всё это в переносном смысле, конечно, но образ очень верный, поверьте доктору, ))) – я вижу этих пациентов каждый день, и не только в школах, они везде, где есть люди, дети). Больным не до того, что там балаболит перед ними учитель, им не до наглядных пособий, они на них и не смотрят, и учителя не слушают, они если и смотрят в книгу, в учебник перед собой, то запросто видят там сами знаете что. Они целиком и полностью заняты собой, своими болячками, их ковырянием или расчёсыванием, или лечебно-профилактическими процедурами, обменом друг с другом целительными рецептами… А ведь всё это на самом деле не смешно – эти пациенты скоро будут скорее мертвы, чем живы, поскольку их болезни станут носить хронический характер и не поддаваться лечению! …Зато они вынесут с уроков и запомнят после 11 лет обучения несколько правил, несколько дат рождения и смерти нескольких людей, начала-окончания нескольких войн, и имена нескольких полководцев (не запомнив даже и половины таблицы Менделеева и не имея никакого представления о причинно-следственных связях образования и исчезновения на земле государств и целых империй, канувших в Лету народов)…

Но! Виноваты не больные, не дети, нуждающиеся в помощи! Виноваты те, кто им этой помощи не оказывает. Виновато общество, создающее и поддерживающее такие учебные заведения, где людям не дают того, что им жизненно необходимо, а вместо этого дают то, что им не поможет. Как если бы были больницы, в которых астматикам прописывали бы костыли, а от зубной боли очки и дальше в том же роде.

Вот только и школьный психолог здесь ни при чём. Даже если бы их было и десять (на 300-600 человек в школе!). А кто причём?! Не догадываетесь или всё же знаете ответ?!

Так вот, учитель – это не просто от слова учить. Если учитель призван лишь учить той или иной дисциплине – то он наносит только большой вред своей работой. Если система образования указывает учителю такие узкие рамки его работы – эта система не на пользу детям, людям, обществу, а им во вред.

Кто скажет, что я сгущаю краски, тот сильно ошибётся. Есть такие глубоко больные своим характером и привычками дети, что даже на индивидуальных занятиях, где рядом нет сверстников, перед которыми приходилось бы выделываться, где нет различных отвлекающих факторов, где всё внимание учителя тебе одному – они всё равно продолжают так же, как на уроке в школе, корчить из себя кого-то, рисоваться, пряча за этим какие-то свои комплексы и прочие внутренние противоречия… и поэтому почти ничего не могут понять и запомнить из урока! Потому что все эти уродливые болячки уже вросли в них (в разной степени, конечно) – в маленьких ещё человечков – своими сильными цепкими корнями. И такая ситуация – чаще чем с каждым вторым учеником! Никаких преувеличений. Опыт! – «сын ошибок трудных»...

Почти с каждым таким ребёнком я стараюсь регулярно проводить т.н. воспитательные беседы; я наблюдаю и при необходимости напоминаю ему о том, где искать причину возникающих моментов непонимания, тяжести восприятия, другой ученической «немощи». Я строю разговор с ребёнком так, чтобы побудить его обратить своё внимание и осознать свои слабые места, подсказываю ему (иногда прямо, иногда намёками) пути преодоления этих слабостей. Часто необходимо поговорить с ребёнком как раз о том, что его беспокоит и тем самым отвлекает от непосредственного учебного процесса. Например, если ребёнок пришёл на урок расстроенным, нужно спросить у него о причине его расстройства. Если ребёнок, к примеру, рассказал, что получил дома взбучку за то, что утром долго просидел над завтраком, из-за чего потом опаздывал в школу, то нужно с ним обсудить это, успокоить, приободрить. Я делала так даже в школе. Т.е. я тратила часть времени от общего урока именно на такие разговоры с тем или иным ребёнком или даже иногда со всеми, потому что отдавала себе отчёт в том, что если не проговорю это с ними, если они не выговорятся, не получат необходимую долю поддержки, заботы и душевного тепла, сопереживания, внимания – то весь мой урок от начала и до конца пройдёт для них абсолютно впустую (они будут лишь телесно присутствовать с классе, а мысленно будут поглощены своей проблемой)! Лучше пожертвовать пять-десять минут от урока, зато продуктивность остального времени с лихвой компенсирует эти минуты, и эффективность такой педагогической работы я ощущала не только в виде последующей положительной, активной эмоциональной атмосферы в классе, не только в виде повышения интереса к уроку через повышение старательности, через возрастание доверия ко мне (внимательному учителю, которому дети платят той же монетой – своим вниманием к его труду, своим расположением, уважением, желанием проявить свои лучшие качества, продемонстрировать свою способность оценить чужое внимание и заботу)! Всё это потом отражалось и на результатах в конце четверти, года, на результатах конкретных учеников, с самими тёплыми словами благодарности от родителей. Или лучше отбубнить, ничего не замечая вокруг и ни во что не вникая, с таким же отношением в ответ со стороны учеников и соответственным результатом от такого урока (где учитель не отвлекается на «ерунду», а делает всё по методичке для «обслуживающего по учебному плану персонала»)?! Так вот результат лучше у тех из моих проблемных учеников, с кем я больше и глубже провожу воспитательную работу. Они лучше читают, лучше запоминают и применяют правила, всё делают лучше, чем те из учеников, с которыми я по тем или иным причинам провожу воспитательную работу меньше! Хотя обучаю я их всех по одним и тем же программам и учебным пособиям, т.е. разницы в содержании языковой программы нет никакой, вся разница в воспитательной части. На протяжении многих лет работы мною выявлено, что именно она играет решающую роль для действительно хорошего качества обучения. Она помогает детям учиться, именно с её помощью мы можем научить детей тому, как им можно хорошо научиться чему-либо вообще, будь то химия, французский язык или игра в волейбол.

Поэтому до тех пор пока «пациентов» не начать лечить, врачевать от их болячек, которыми те так и будут заняты постоянно – не получится хорошо обучить их никакой науке, привить хорошо знания, в полной мере (а не галочки ради, не профанаторского уровня для «баллов» и отчётов перед департаментом образования). А болячки эти в нашем случае – плоды воспитания. Дети не родились этот трусом, тот завистником, следующий лентяем и т.д. (при любой возможной расположенности к любому из данных качеств). Они становятся такими в большей степени воспитываясь, образовываясь, научаясь окружающими их примерами, окружающим миром, взрослея и впитывая в течение этого процесса, напитываясь образами и образцами поведения, взаимодействий людей между собой и т.д. Их такими воспитывает окружение, окружающие их модели поведения (которые могут уступать врожденным чертам и свойствам характера, а могут, наоборот, подчинять их, узурпируя своим авторитетом и т.д.), включая примеры из жизни и фильмов, игр, книг, из образов (образцов) поведения друзей, родственников и даже посторонних людей…

И чем больше я наблюдаю этих «пациентов» образовательно-воспитательных стационаров и профилакториев (т.е. плохо обучаемых по разным причинам-диагнозам детей), тем больше я понимаю, что образование и педагоги могут являться благом, а не вредом, только одним образом (при одном условии). И именно это непременное условие как раз оказывается сегодня у нас лишним, упраздняется и вытравливается. Речь идёт о воспитательной роли учителя. И деформируя учителя, упраздняя его воспитательную функцию, преследуется только одна цель – деградация, девальвация человека в нём, деградация и девальвация человеческого и нравственного, с заменой на безличностное-функциональное, с заменой педагога на училку-обслуживающий персонал.

Учитель – это не говорящая голова на ножках, передающая знания в объёме программы. У такого учителя даже при всём его профессионализме будет выходить огромный процент недоучек и неучей, часто бездушных и равнодушных, циничных, бессовестных, злых и жестоких, с искалеченными характерами. Совсем иное дело, когда учитель – это внимательный друг, это врачеватель души и характера, это мудрый помощник. Чтобы быть полезным детям учитель должен в первую очередь помогать маленькому человеку не только в формальном познании окружающего мира, об окружающем мире, но в первую очередь о самом насущном – о межчеловеческих отношениях, коммуникациях, об обществе, в котором оказывается маленький человек, приходя в школу, в класс и об отношениях в коллективе, начинающихся с общения в школьном классе с одноклассниками, с учителем и просто с другими людьми. Это правила и законы общественных отношений, правила коллективного, общественного сосуществования, взаимного уважения, азы и правила поведения, общения, ответственности перед обществом и окружающим миром, нахождения своего места в нём. И всё это только при условии внутреннего, душевного здоровья ребёнка, а не с надломленным уже восприятием окружающего мира, восприятием только через призму собственной гордыни и эгоизма, через привитые уже потребительские модели поведения (хищническо-жертвеннические), которые необходимо лечить, воспитывая созерцательность, критический ум, чувство ответственности, терпение, чувство взаимопомощи (а не наоборот – лидерского индивидуализма и тщеславия, алчности и агрессии, пестуемых у современных детей). И только через воспитание, причём личным примером, как ничем другим, имеющим несравненный приоритет перед всеми другими средствами воспитания, через собственное внимание и заботу, добросердечие и искренность, через собственный нравственный и эстетический пример педагог вправе переключиться с болячек пациента на развитие его ума и физической формы, памяти и реакции и т.д. Только после воспитания и во время непрерываемого воспитания!

И здесь не обойтись любимым оправданием всех лентяев и халтурщиков – дескать, уж что имеем, с тем и приходится работать, чем бог послал! Это неизменное бессовестное оправдание любого собственного бездействия, наплевательского отношения сегодня конечно где только не встретишь, и уж тем более эту удобную сермяжную мудрость не устают цитировать по отношению к самым незащищённым и требующим самого главного внимания и стараний, усердия – к детям. Ставить на них крест «наследственности» или печать домогильной неполноценности, железобетонной предопределённости (конечно не поддающейся никакому воздействию, вмешательство просто противопоказано!) по причине недостаточного воспитания, внимания в семье (есть ведь и матери-одиночки на двух работах, и инвалиды, и неблагополучные семьи, где родителям самим необходимо оказывать помощь и поддержку, чем у нас вообще заниматься не принято) – это, повторяю, как минимум, бессовестная безответственность. Оправдывать собственное бездействие, отказ в помощи нуждающемуся тем, что это якобы бесполезно (конечно бесполезно, особенно когда это удобно!) – привычное дело, типичное пристанище всех негодяев, банальное средство прикрыть свой ленивый толстый зад (т.е. разум и совесть, вернее, то, что вместо них). Защищать свою точку зрения даже не собираюсь как очевидную (для умных, конечно, людей очевидную). А тем, кто относится к умникам из когорты  либеральных циников, настаивающих на обратном, либерал-фашистов, тут же требующих ссылки на факты (которые им всегда не подходят, если не нравятся) – советую самим открыть интернет и найти целую несчётную кучу примеров изменившихся, даже нередко полностью преобразившихся людей и даже очень немолодых, очень даже нередко лишь на закате жизни… Что уж говорить о таком «пластилине», как дети (не люблю это сравнение, использую его здесь лишь как понятный образ)! А любители простых решений, дешёвых рецептов, эвтаназии и абортов, сексуальных свобод и прочих радостей лёгкой, нехлопотной жизни, житухи-йоу – пусть идут лесом, идут себе далеко и надолго со своей философией никогда «не париться», «не заморачиваться» и вообще плевать на всё вокруг. «Люби себя, чихай на всех, и в жизни ждёт тебя успех!» – как учил чёрт чертят.

А нам нужен другой учитель! Педагог! Но кто может быть таким педагогом, воспитателем юных человеческих душ, умов и сердец? Безусловно, только тот, кто сам не остановился в своём развитии, самосовершенствовании, кто сам постоянно работает над собой, кто требователен, в первую очередь, к себе, кто не чужд нравственным идеалам и качествам. А не тот, у кого в дипломе написано «учитель такого-то предмета» – это не учитель, это обладатель бумажки с печатью и не более того. Если при этом он ещё знает предмет, который преподаёт, это конечно хорошо, но больным от этого ни горячо, ни холодно: им нужны не чьи-то дипломы и формулы, а душевные лекарства и забота! И педагог как никто должен, обязан быть для ребёнка в первую очередь заботливой нянькой-сиделкой, а если нужно, то и врачом-терапевтом (в лучшем смысле этого слова). Одним словом, если говорить о нормальном (а не формальном) подходе к данному делу, то тут никак не обойтись без совершенно новых, отличных от нынешних, критериев приёма на работу учителем.

И, безусловно, для такого хорошего учителя должны быть обеспечены все условия, в том числе, работа с детьми в минигруппах и индивидуально, а не только классами и большими группами по 10-15 человек. Постоянное созидательное общение педагога с детьми, беседы – не формальные, назидательные лекции, а живое общение. Всё это должно быть учтено при организации учебной среды, учебного процесса, распорядка дня, организации учебного пространства – всё с вниманием, с душевной отдачей, где всё живое и неравнодушное. Ни капельки учитель не должен напоминать госслужащего или менеджера ни внешне, ни внутренне, ни по сути и направленности своей деятельности. Всё, что мы сейчас слышим и видим – превращение директоров школ в менеджеров, а педагогов в служащих – это не усовершенствование системы образования (как нас долго, нагло и упорно пытаются уверить), а наоборот, её уродование, а значит и уродование детей.

Общество молчит. Я не про журналистов и писателей, которым за это деньги платят, некоторые из них иногда ещё что-то и скажут, зададутся вопросом или даже возмущением. Я про общество, про Вас, про людей – про армию учителей, про армию родителей – вы все молча приспосабливаетесь к изменяющейся среде, вы такие умелые приспособленцы, что скоро у вас и ваших детей вырастут особые жабры чтобы дышать тухлым воздухом новой тухлой жизни. С каждым днём всё увеличивается и увеличивается количество взрослого населения, твёрдо верящего (годы либеральной пропаганды не прошли даром) в то, что учителя не должны воспитывать, а должны только преподавать свои предметы и не совать свой нос в вопросы воспитания, содержания и организации образовательного процесса, в общем, не поднимать головы от тетрадок и электронных дневников. А значит с каждым днём из школ в жизнь выходит всё больше новых калек с ещё более запущенными увечьями и болезнями.

И не нужно уже – хватит, сколько можно! – удивляться их жестокости, их цинизму и т.д. в условиях пестования свобод и желаний, доходящих и до наркотиков, и до истязаний слабых за углом школы после уроков, и до детских самоубийств,.. в эпидемических сегодня масштабах по всей стране.

А на возражение родителей, которые скажут: «Да откуда же взять таких идеальных учителей, которые были бы в меру внимательны, без придирчивости, добросовестны и добродетельны по отношению к воспитанию наших детей… и т.д.?!», которые непременно возмутятся: «А кто станет оценивать наших детей, кто эти безупречные, что способны ставить диагноз нашим детям, оценивать их и нравоучать, откудова они возьмутся такие положительные примеры во плоти, и кто те, кто отберёт в свою очередь и оценит их самих?!.. Мы не хотим, чтобы какая-то «марьиванна» воспитывала по своему усмотрению наших детей, да и насколько она сама воспитана?!..». Такие вопросы обычно не столько вопросы с искренним ожиданием и поиском ответов на них, сколько предложение оставить всё, как есть. Поэтому призываю всех так рассуждающих людей отдавать себе отчёт, что тем самым они подписываются, т.е. дают своё одобрение, согласие на то, что после 11 лет обучения их дети выйдут из школ недоучками. Именно недоучками, поскольку отсутствие воспитания, как я уже сказала – это обязательно плохое обучение; как минимум, в коллективе отсутствие воспитания одних обязательно отражается на других (на тех, кому «воспитательная помощь» самим будто бы не нужна).

Всегда есть и будут детские проблемы, которые а) не лечатся дома, не решаются только в стенах маминой-папиной комнаты (если, повторяю, это не комнатное исключительно растение), а могут лечиться именно в коллективе, в котором ребёнок проводит огромную часть своего времени, именно в непрерывном процессе общения и учебно-воспитательных мероприятий (хотят этого родители или нет, а воспитание непрерывно происходит и без его официального провозглашения, оно непрерывно и его не отменить, можно только отдать на волю слепого случая или безответственного коллективного бессознательного), и б) эти проблемы серьёзно мешают, препятствуют процессу полноценного обучения ребёнка, превращая этот процесс нередко в профанацию, в отбывание на уроках и занятиях, и тем самым ещё более калеча ребёнка. Так что школьную педагогику рано упразднять, а те, кто этим занимается – делают это с преступным умыслом разрушения системы просвещённого общества (плоды чего мы уже воочию наблюдаем) с заменой его на управляемое ограниченное общество потребления и оказания услуг, общество узкограмотных, малоразвитых подчинённых народных масс.

Теперь позвольте ответить вопросом на первый вопрос. – Откуда ж им, хорошим педагогам, взяться-то, если все только и кричат о том, что такие педагоги не нужны, а нужны менеджеры образовательных услуг?! Откуда взяться такому педагогу-Человеку с Большой буквы, если он не востребован, если такого критерия вообще даже близко нет, не рассматривается при приёме на работу, – критерия человечности, педагогического (а не только учительского) профессионализма?!.. Такого критерия нет, он никем не сформулирован и не прописан в дипломе молодого «специалиста», выпускника педагогического учебного заведения! Как нет и такой графы, хотя бы одной строчки в виде характеристики, как ответственность, чуткость или внимательность, любовь к детям или хотя бы к профессии (ведь все прекрасно знают, что в «педы» у нас идут валом не от любви к профессии педагога, а, как и вообще всюду, – просто за корочкой о высшем образовании, а в педы возможно и в большей степени)! Т.е. нет такого социального и профессионального запроса, его сегодня нет в обществе, такой педагог не востребован у вас, у самих же родителей, которые теперь спрашивают, а где же найти хорошего педагога?!!! Да как только вы позовёте его, как только вы выразите свою необходимость в нём – он появится! Как появляются в дневниках ваших детей пятёрки, когда вы этого по-настоящему хотите и прилагаете для этого какие-то усилия! Ребёнок начинает читать только потому, что кто-то рядом хочет, заинтересован научить его читать. А без желания, без запроса ничего не будет. Даже такой казалось бы прозаичный овощ как картошка и тот не уродится в огороде, если не озаботиться его выращиванием, не приложить усилий.


Резюмируя: Качество обучения детей напрямую зависит от воспитательного процесса, процесса общения учителя с детьми, развития их сознательности, всестороннего развития личности ребёнка. Воспитание – это фундамент, на котором будет воздвигаться обучение различным наукам. Кто громоздит этажи наук, не позаботившись о фундаменте, нанесёт вред – его здание рухнет, погребя людей в своих руинах. Устраняя из педагогической работы воспитательную часть, то есть её фундаментальную часть, мы подвергаем весь образовательный процесс несостоятельности, а детей (и окружающих людей, будущее нашего государства, народа) опасности.


Зинна.