Героиня нашего времени. Глава 1

Главы из романа
                Глава 1.
        Так уж случилось,  что окружающие нас люди, да и мы сами оказались  заложниками огромного мира под названием «социум». Большую его часть заселили личности самые, что ни на есть обыкновенные, которые движутся  по жизни,  придерживаясь  классического закона о взаимном притяжении. И, как бы  это не звучало парадоксально, но  их жизненная цель  заключена именно в  том, чтобы притянуться  друг к другу  и совместными усилиями пробить стену. Некоторые из них  это деяние совершают еще на заре своей юности, и в дальнейшем еще неоднократно  предпринимают новые попытки, набивая синяки о последующие стены, а вторые, набив свою шишку о первую же попавшуюся стену, укладывается на диваны и с удовольствием смакует  неудачи чуть выбившихся вперед.
   Другую же -  более передовую  часть общества - составляют индивидуумы. Выделить их из толпы удается  сразу, тем более, что необычайных на первый взгляд людей в последние годы стало намного больше, чем раньше. С легкой руки Нэнси Энн Тэпп – экстрасенса мирового уровня - их  стали торжественно  величать термином «индиго». От простого смертного эти «индиго»  отличаются своей непосредственностью и ярко выраженной непохожестью. У некоторых из них эти качества проявляются в умении видеть и чувствовать то, чего никогда не смогут увидеть и почувствовать иные, другие же - обладают каким-то другим даром, например, магнетизмом, третьи - имеют сверхпатологическое чутье и  читают чужие мысли на расстоянии. Есть среди них и четвертые, и пятые, и десятые и даже те,  которые живут  сами по себе и кажутся окружающим  личностями как бы ни от мира сего. Вот именно  эти последние-то  и оставляют  свой более или менее заметный след в истории  нашей  видавшей виды планете.


    Тридцативосьмилетняя  Ольга Бойцова - журналистка криминальной газетенки  маленького провинциального городка Нарычанска и по совместительству - внештатный корреспондент  одного из крупнейших столичных издательств, как раз и относилась к категории так называемых  индивидуумов.  При  всех попытках окружающих определить, каким же даром обладает эта необычайная женщина, так никто и  не смог  отнести ее ни к какой из вышеперечисленных категорий по причине жуткой неординарности и непредсказуемости выше означенной особы.
    Использование воскресного дня в качестве рабочего  было для женщины скорее делом привычным, чем исключительным, и, посему, в описываемое раннее летнее утро, наскоро проглотив чашечку кофе, она  уже сидела  в своей любимой позе, уютно подобрав под себя ноги в кресле перед монитором  ноутбука, и творила.
     В потрепанных вылинявших джинсах, мужской рубашке, связанной морским узлом на талии, крохотная, под полтора метра ростом, с короткой светлой челкой и забавным  хвостиком на макушке, Ольга скорее походила на подростка, чем на женщину её возраста. О том, что она - мать совсем уже взрослых детей-двойняшек никто, кроме ее самых близких подруг  и не подозревал.  Выскочив еще на первом курсе литературного института замуж за  молодого голубоглазого лейтенанта и родив ему ровно через 9 месяцев своих очаровательных двойняшек, она так навсегда и сохранила свой девичий стан и детскую непосредственность. Внешне Ольга походила на  маленькую Дюймовочку из старого советского мультфильма, отчего в кругу  своих многочисленных друзей называлась по-простому «Кнопкой».      Эта собачья кличка ей абсолютно не нравилась, но,  будучи по натуре дамой оптимистичной, и не придающей особого внимания мелочам,  Бойцова  за нее на окружающих не обижалась. К вышеперечисленным достоинствам Ольги относилась и ее неиссякаемая, вибрирующая в воздухе энергия,  от которой воздух вокруг нее сразу же  накалялся, насыщая при этом пространство радужными флюидами. Люди, попадавшие  в ее инерционное поле впервые, преображались прямо на глазах  и  становились как бы лучше, чище и возвышеннее. Эта уникальная в своем роде женщина  не чувствовала себя неуютно ни при общении с высокопоставленной публикой, ни с простоватыми  мужиками бомжеватого вида.  Везде и ко всему она удивительно быстро и умело приспосабливалась и буквально с первой же минуты общения   становилась  в любом коллективе «своим парнем в доску». В  маленьком и уютном городке, где она  проживала с самого рождения,  не было человека, который бы хоть в какой-то мере не был наслышан об этой необыкновенной по своим качествам и внешности женщине по кличке «Кнопка».

   Главный редактор Ольгиного издательства, малоподвижный тучный субъект шестидесяти лет, размерами похожий на слона, со сведенными густыми бровями и хищной горбинкой носа, беспомощный перед человеческой наглостью, очаровательный своей провинциальностью, очень любил и лелеял свою маленькую журналисточку. По причине болезни жены собственных детей он не имел и именно  потому демонстрировал Ольге свои невостребованные отеческие чувства. Ласково называя Бойцову «доча», в отличие от других,  редактор ее никогда не ругал и не особо  загружал заданиями вне редакции. Такое положение дел  суматошную и активную Ольгу нисколько не устраивало, и она самостоятельно выискивала  сюжеты для своих будущих статей. Обладая необычайным даром – узнавать все новости первой,  женщина перевоплощалась в беспризорного мальчишку и пролезала туда, куда не могли попасть даже матёрые журналисты. Лихо выуженная  в боевых операциях информация, приводила в неописуемый  восторг коллег-сослуживцев и ужасно пугала, мыслящего старыми категориями, редактора. Ее острые, разоблачающие статьи, опубликованные в дальнейшем на центральных полосах издания, были не по нутру воротилам бизнеса и их окружению, и Ольгиному супругу Олегу, дослужившемуся  к тому времени до подполковника службы безопасности, приходилось частенько обеспечивать ее охраной. Но, когда-нибудь заканчивается и все хорошее, и потому за год до описываемых далее событий по причине  внезапного исчезновения Ольгиного мужа прекратились и ее дерзкие вылазки, возможно и ставшие в свое время причиной его пропажи.

       Зуммер телефонного звонка,  от звука которого Ольга вздрогнула всем телом, раздался как всегда некстати, и даже более того - в самый неподходящий момент.  Первая фраза,  достающаяся журналистке всегда с огромным трудом, уже практически вырисовывалась у нее в голове, и она  занесла свой миниатюрный, как и она сама пальчик над клавиатурой, чтобы поместить ее в нутро компьютера, как вдруг прозвучал этот противный звонок.
- Господи! И кому  это не спится-то в такую воскресную рань? –  воскликнула она, в сердцах начиная ненавидеть звонившего.  Подумав, что это все-таки редактор, она схватила телефонную трубку и прижала ее одной рукой к уху, а другой - с вызовом громко заклацала по клавиатуре.
- Приветуль, моя дорогуша! –  прошелестел на другом конце провода в отличие от Ольгиного мягкий и доброжелательный голос Татки Ковровой – лучшей  подруги и кумы по совместительству. – Это, как ни странно, я! И нечего тебе бурчать. Никогда не поверю, что именно я тебя разбудила, ведь шесть тридцать – это как раз твоё время.  И,  если - это не так,  то на всё про всё у тебя, милочка, не более пяти минут. Машина с девчонками - уже подъезжает. Быстренько хватай ноги в руки и  спускайся вниз, а то не ровен час, звуками автомобильной сирены  эти дамы разбудят не только тебя, но и весь твой спящий квартал! А это, как ты сама знаешь, чревато для тебя, квартала, да и вообще всего городка.
- Что? Где? Куда? – в ответ простонала обескураженная Ольга. Менее всего в это утро она ожидала услыхать голос любимой подружайки.
- Куда-куда? Раскудахталась…. На кудыкину гору. Милочка, да у тебя явные проблемы с памятью, а это меня – очень и очень настораживает. Прямо с завтрашнего дня начинай пить «Гинко билобу».
- Зачем?
- Можешь потерять работу.
- А с чего это тебя, моя дорогая кума,  начала интересовать чужая работа, да еще и в столь раннее  время?
-  Мда…! Случай явно тяжелый! А ну-ка, поднапряги свои маленькие извилины и вспомни, кто это еще в прошлую пятницу божился, что вместе с Лянкой и Ёлкой приедет ко мне на посиделки?
- Я!  Но ведь речь не шла  о сегодняшнем дне. Сама-то  ты  точно не перепутала?
- Конечно, нет! А вот с тобой,  Кнопочка, что-то происходит.  Насколько мне не изменяет память, ты была уже тогда готова взглянуть на фотографии, привезенные Анюткой с конкурса, посплетничать и обсудить последнюю главу  моего романа.
- Это-то я помню. Но, в отличие от тебя, я хорошо запомнила и то, что в пятницу не срослось, а на счет воскресного дня никто и, ни с кем не договаривался. Так, что это еще вопросик,  кому первому начинать пить таблетки для восстановления памяти.
- Ну, ты, конечно, права, окончательная точка в разговоре о встрече поставлена не была. Но так уж получилось, что мой благоверный именно вчера возвратился из своей очередной командировки и в свойственной ему манере за два часа организовал этот банкет в честь занятого второго места своей разлюбезной дочурки на конкурсе фотомоделей.
- Но почему так рано?
- Ты считаешь, что это рано? На десять - заказан парикмахер, косметолог, а дальше - Валентин надеется на вашу с ним встречу.
  Валентин Ковров – Таткин супруг - питал к Ольге особые пристрастия. У них было какое-то одним им понятное родство душ. Девятнадцать лет назад она брала  свое первое интервью как раз у него. Оно  принесло ей тогда жуткую популярность среди студентов и неожиданно подняло престиж профессии в городе. Хотя Ковров и занимал высокий партийный пост, но  при встрече с молоденькой и не оперившейся  на тот момент журналисткой повел  себя очень и очень корректно. А спустя ровно год судьба распорядилась так, что они вновь столкнулись на первомайской демонстрации, и уже  на правах старой знакомой Ольга сосватала за Валентина  свою любимую подругу Татку. После свадьбы молодых дружба с Ковровым окрепла, а Валентин стал для нее вторым после ее собственного мужа советчиком. С зачастившим по делам фирмы в Италию супругом Татки, Ольга в последнее время виделась редко, и его страстное желание в общении было ей близко и понятно. Она и сама уже соскучилась по их длительным задушевным беседам обо всем и ни о чем, но  новая статья, навязанная буквально вечером в пятницу редактором, не давала ей жизни и она тут же начала отпрашиваться у Татки от  предстоящей вечеринки.
 - Милая, мне именно сегодня необходимо плотненько поработать, потому что нынешняя статья   очень и очень важна для нашего города, а от сроков ее написания зависит судьба многих людей. А  ваша буржуйская вечеринка как-нибудь  обойдется и без моего участия. Ну, а для Валентина и Анютки я обязательно в ближайшие дни выкрою время  и непременно их навещу.
     В тайне души у Ольги все еще теплилась надежда на ее отставку на этот банкет, но Татка была непреклонна.
 - Ты, чудовище! – шипела она в трубку, как змея. – Ответь мне, кто, как ни ты, поведет сегодня репортаж с места событий? Мне, как и любой другой матери необходимо красочное и оперативное освящение этой светской тусовки с участием моей дочери! Сегодня весь деловой люд Нарычанска соберется вечером в замке, чтобы вдоволь полюбоваться нашей Анюткой,  будет  распевать ей дифирамбы, а  лучше тебя  никто не распишет замечательные моменты этого  волнующего мою душу события. Даже Валентин когда-то  просветил тебя по этому вопросу! А ты - на попятную. Нет уж, дудки! Умерла, так умерла! Ничего путного ты сегодня уже не состряпаешь, потому что я одна  знаю, что воскресенье не твой  творческий день! А вот на завтра даю стопроцентную гарантию, что  все у тебя получится, как надо, и так нужная для города и редактора статья напишется на раз, два, три! И, видит Бог -  с самим редактором  на однодневную отсрочку я обязательно договорюсь!
    На этих словах аргументы Ольги моментально иссякли, а последняя фраза, произнесенная рассерженной Таткой, звучавшая уже под аккомпанемент автомобильной сирены Лянкиного роскошного автомобиля, поставила окончательную и жирную точку в их утреннем телефонном разговоре.
    Чтобы противно звучащие звуки клаксона не разбудили обитателей спящего двухэтажного восьми квартирного домика, женщина со скоростью молнии промчалась  по квартире в поисках своей огромной дамской сумки, размерами похожей на дорожный саквояж и на удивление быстро обнаружила оную под  собственной кроватью.  Подхватив сумку на плечо, она мотнулась на кухню, чтобы откусить испеченный с вечера пирожок, но, занеся, было руку над печевом, тут же ее отдернула, не позволив самой себе  нарушить симметрию сложенных красивой горкой на блюде печеных изделий и, быстренько всунув ноги в видавшие виды, любимые кроссовки, бесшумно выскользнула за дверь.



                Продолжение следует. http://www.proza.ru/2013/02/13/1682