Кукан с окунями

К концу рыбалки бутылка, спрятанная у родника, успела соблазнительно запотеть. Перебравшись в тень раскидистой ивы, неведомо как держащейся на самом краю обрывистого берега, Петрович, Михалыч и Семеныч разложили на газетке нехитрую закуску: крупно порезанный лук, кольцо краковской колбасы, каравай хлеба и пару плавленых сырков, и приготовились подобающим образом насладиться жизнью.

— А окуни где? — вспомнил Петрович.
— Вон, к колышку кукан прицеплен, — отмахнулся Семеныч. — Ничего с ними не будет, разливай уже.

Мужики успели выпить за рыбалку, за здоровье и уже собрались было опрокинуть по рюмашке за прекрасную погоду, когда Михалыч вдруг выпучил глаза и ткнул пальцем куда-то между двумя приятелями.

— Кукан! — завопил он.
Потрясенные собутыльники, обернувшись, кукана уже не увидели. Зато узрели весьма прытко удаляющийся пушистый рыжий хвост.

Кот Барсик, дитя разумной персидской матери и предприимчивого отца подлой породы, всегда отличался умом и сообразительностью. Каким образом он ухитрился вытащить из воды кукан с окунями, да еще и сдернуть петлю с колышка, навсегда осталось загадкой. Но самому факту того, что хитрому рыжему котяре это удалось, как-то даже никто и не удивился.

— Держи! — взвыл уязвленный кражей до глубины души Семеныч.

Супруга отпустила его на рыбалку только с условием непременно принести домой этих самых распроклятых окуней. Скорее всего, в качестве доказательства, что ловля рыбы, собственно, вообще имела место. Но за невыполненное обещание все равно могла и скалкой отходить, чего Семенычу крайне не хотелось.

И они понеслись по пыльной дороге в деревню. Забег возглавлял Барсик, тащивший в зубах четырех жирных, отборных окуней. За ним по земле волочилась проволока с петлей. А следом, выкрикивая ругательства и угрозы, бежали три закадычных друга.

Уже на деревенской улице Михалыч, самый молодой и стройный из них, вырвался вперед и едва не ухватил-таки проволоку, но споткнулся и полетел носом в пыль. Не успевшие притормозить Семеныч с Петровичем споткнулись об его распростертое посреди дороги тело. Образовалась куча мала, пыль взвилась облаком, количество ругательств, теперь смешанных еще и с кашлем, удвоилось. Пушистый хвост пошел в отрыв.

К огромной радости приятелей, окуни были и впрямь знатные. Бежать с ними быстро Барсик не мог, так что вскоре отрыв был сокращен. Но на этом дело вновь застопорилось. А из ближайших домов уже как назло повысовывались соседи. И их недоумение быстро сменялось гомерическим хохотом.

Неожиданно вперед вырвался пузатый Петрович. Причину таковой его прыти приятели, впрочем, осознали очень быстро. Козел, пасшийся на лугу неподалеку, сорвался с привязи и присоединился к забегу. Он-то и отоварил Петровича рогами ниже поясницы, придав небывалого проворства.

— Бежим! — заорал Михалыч, не желая получить свою порцию ускорения.
И мужики поддали жару. Но, увы, слишком поздно. Козел все равно догнал Семеныча и выдал ему рогами куда следовало. От этого лысый толстячок впечатался в спины приятелей, вновь опрокинув их, на этот раз уже в траву.

Потеряв интерес к барахтающимся на земле людям, козел довольно тряхнул головой и величаво удалился восвояси. А Барсик, тем временем, достиг своей цели — местной церкви — и шустро взлетел по строительным лесам на колокольню. Оставив с трудом поднявшихся на ноги мужиков бессильно ругаться внизу.

Отец Сергий служил в церкви уже год, но конца-края ремонту видно до сих пор не было. Колокольня так и стояла, разрушенная и облепленная изрядно подгнившими лесами, никак не способными выдержать вес взрослого мужика. А винтовая лестница, по которой туда поднимались в прошлом, не пережила коммунизма и рухнула лет десять назад.

Таким образом, ни для кого, кроме птиц и кошек, верхняя часть колокольни доступна не была. Приятели с тоской поглядели на торчащую из пустого оконного проема проволоку, послушали утробное урчание трескающего их рыбу Барсика, и уныло побрели домой, по пути пересчитывая синяки.

Вся деревня еще пару недель хохотала, едва завидев неразлучную троицу. А на второй день отец Сергий сходил в клуб за лестницей и, бормоча себе под нос не самые благочестивые слова, полез-таки на колокольню. Погода стояла жаркая, и недоеденная Барсиком рыба быстро завоняла, да так, что служить в храме не стало никакой возможности.

Кота мужики долго грозились поймать и утопить, и в один чудный вечер это им почти удалось, но вовремя вмешалась хозяйка. Женщина высокая, дородная и решительная, она выскочила из дому с ухватом наперевес и от души отходила мужиков по хребтам. На прощание посулив чего похлеще в случае повторного покушения на ее любимца. Больше попыток мстить не предпринималось.