Водка может сделать убийцей...

...даже самого спокойного человека

Александр Бабанский (здесь и дальше фамилии изменены – авт.) родился и вырос в небольшом селе на Херсонщине. В пятнадцатилетнем возрасте вместе с родителями переехал на постоянное место жительства в Одесскую область. К уголовной ответственности никогда ранее не привлекался. Знакомые ничего плохого о нем не говорят: обычный сельский мужик, женат, имеет двоих несовершеннолетних детей. Правда, как и многие его земляки, любит иной раз «заложить за воротник». Однако никогда не буянил, пьяный на улице не валялся, в каких-либо противоправных действиях замечен не был. Постоянной работы Бабанский не имел, в разгар полевых работ, если повезет, нанимался к местному фермеру – сеял зерновые, убирал урожай.
…В тот роковой день Александр с раннего утра занимался домашним хозяйством, чинил крышу сарая. После обеда чистил хлев, потом убирал с огорода высохшую ботву уже выкопанной картошки.
А вечером вместе с кумом Сергеем Бирюком решил отдохнуть, расслабиться за рюмкой водки. Они сели в саду, под старой яблоней, выпили. Поговорили, и кум ушел домой.  Бабанского же неожиданно потянуло на подвиги. И, долго не гадая, он отправился выяснять отношения с соседом Дмитрием Соколенко, с которым, надо сказать, ссорился крайне редко и только во хмелю. Ссоры эти всегда ограничивались словесной перепалкой и заканчивались мирно.
Зайдя во двор соседа, который, кстати, полтора года назад похоронил жену и жил одиноко, Александр закричал:
- Выходи! Разговор есть!
Соколенко выглянул из летней кухни, где как раз чинил электропечку.
- Чего тебе, Сашка? – спросил дружелюбно.
- Ты зачем моего старшего сынка Ленчика дураком обозвал? – со злобой сверкая глазами, осведомился Бабанский.
- Не дураком, а оболтусом, - уточнил Дмитрий. – И обозвал я его за то, что он из рогатки по моему Мурзику стрелял.
- Да как же ты посмел обозвать моего мальца таким нехорошим словом? – начал кипятиться Александр. – Да я тебя за это…
- Не кипишуй, Сашка! – усмехнулся сосед. – Заходи лучше в летнюю кухню, выпьем по рюмочке! Есть у меня немного…
Бабанский сразу успокоился, зашел в помещение и сел за стол.
Дмитрий тоже присел и разлил водку по стаканам.
Выпили.
Сначала мирно беседовали - обговаривали сельские новости, рассказывали друг другу о том, у кого как уродилась картошка. А после, когда выпили еще по полстакана, Александр опять начал упрекать соседа за то, что тот обидел его сына.
- Да что ж такого страшного я сказал? – не понимал Соколенко. – Чего ты взъерепенился?
- Я не позволю, чтобы всякая сволочь оскорбляла моего Ленчика! – закричал пьяный Александр.
Дмитрий вскочил с табуретки:
- Это я сволочь? Ты меня сволочью назвал?
- Тебя! – подтвердил Бабанский и тоже поднялся.
Они стояли, сжимая кулаки, и, казалось, были готовы вцепиться друг другу в глотки.
Первым опомнился Соколенко.
- Ладно, Сашка! – мирно проговорил он. – Ты у меня в гостях, и я не хочу с тобой ссориться.
- А я хочу! – заорал Александр. И неожиданно схватил кухонный нож со стола. – Я готов убить тебя за оскорбление!
Дмитрий сделал шаг от стола вглубь кухни.
- Ты что, Сашка, сдурел? Ну-ка, положи нож и сядь на место!
Бабанский молнией метнулся к соседу, схватил левой рукой за грудки и прохрипел в лицо:
- Вот тебе!
Получив удар ножом под ребро, Соколенко вскрикнул, пошатнулся и начал оседать на пол. А Бабанский выскочил из летней кухни и побежал домой, где сразу же завалился спать.
Утром, позабыв о вчерашней ссоре, как ни в чем ни бывало, с чумной головой отправился к соседу. Знал, что у того, всегда есть в запасе бутылка водки, и он не откажется налить, обязательно поможет «поправить» здоровье.
Как потом рассказал на одном из допросов сам Александр, он подошел к калитке и окликнул Дмитрия. Но тот не отозвался. Тогда Бабанский зашел во двор, немного постоял и решил заглянуть в летнюю кухню. Там и увидел распластанного на полу в луже крови соседа. Сразу же побежал к медсестре фельдшерско-акушерского пункта Татьяне Горовой, а потом – к участковому милиционеру Петру Савчуку.
Приехавшие оперативники быстро определили, кто причинил Соколенко смертельную рану. Потрясенный Александр сначала отказывался, но позже, как говорится, припертый к стенке неопровержимыми уликами, стал сомневаться в своей невиновности. Тем более что его старший сын, четырнадцатилетний Леонид, видел, как пьяный отец в тот вечер заходил к соседу, и не утаил этот факт перед следователем. Но, конечно, главной уликой стали отпечатки пальцев Бабанского на колодочке окровавленного ножа…
Однако на заседании суда Александр вдруг стал категорически отрицать свою вину.
- Не убивал я соседа! – заявил он. – Я только обнаружил его тело. А то, что на ноже мои «пальчики», легко объяснить. В испуге я подобрал нож с пола и отшвырнул в сторону.
- А как же ваша явка с повинной и все признательные показания – в качестве подозреваемого и обвиняемого? – задали ему вопрос.
- Я дал их в результате физического и морального давления со стороны работников милиции, - ответил Бабанский.
- Тогда объясните, откуда взялась кровь убитого на вашей рубашке? – спросил судья. – Утром вы заходили в летнюю кухню уже в другой.
Александр только развел руками.
Оценив собранные и исследованные доказательства, суд квалифицировал действия Бабанского как умышленное убийство. При назначении наказания было учтено, что он не судим, имеет на иждивении двоих несовершеннолетних детей, по месту жительства характеризуется удовлетворительно.
Кстати, родная сестра убитого Соколенко – Ирина Демченко, которая знает Александра более двадцати лет, на судебном заседании отметила, что ничего плохого о нем сказать не может. И даже попросила смягчить ему наказание.
С позитивной стороны охарактеризовали Бабанского другой сосед – Илья Марченко и сельский голова Борис Таранов.
Суд приговорил Александра к восьми годам лишения свободы с отбыванием наказания в ИТК общего режима