Рок после смерти. Глава 5. Ток-шоу Death Rock

ЕСТЬ ЛИ РОК ПОСЛЕ СМЕРТИ?
Глава 5. Ток-шоу «Death Rock»

     — Неужели уже тогда, вы не поняли в чём дело?
     — Нет,— Макс откинул назад волосы,— Если честно, я не хотел в этом разбираться. Плевал я на этих Lors.
     — Но сам образ их смерти, вся эта показуха?
     — Чего вы хотите? Они были мyдakами, позитивными придурками, кто знал какие у них там тараканы в голове. Покажите мне хоть одного нормального музыканта? У всех на чём-нибудь да едет крыша. Ни один серьёзный человек не додумается искать карьерный рост в музыке. Даже, если предположить что всё-таки один такой нормальный затесался, рано или поздно среди этого окружения, ему снесёт крышу. Это лишь вопрос времени.


                Кусок пирога Макса.


     И нам сносило крышу. Мы не могли после того провала простить Ли. Но он опять пригрозил нам контрактом. И мы как добропорядочные христиане всё-таки простили его почти всем сердцем и душой.
     — Не так всё плохо,— заявил Ли,— Да, я прогадал. Но, впредь у нас будет другая стратегия.
     — Новый план?— Я уже чувствовал подвох,— Прям, сгораю от нетерпения.
     — Пока, ребята, не выделывайтесь. Хорошие песни придержим до конца. Сейчас, главное не вылететь. Можно обойтись и середнячками. Достаточно хреновых групп, дождёмся, когда всё гавно отсеется.
     — Да это самая ободряющая речь, что я слышал!
     — Если ты сомневаешься в моём профессионализме,— психанул Ли,— милости прошу в офис, посмотри на стены, на все те награды, я на этом акулу съел! Или же просто катись к чёрту! Уж поверь мне, сынок, на твоё место найдётся уйма желающих.
     Я не желал лишиться своего места. Оно мне и так слишком тяжело досталось. Я прикусил язык и согласился. Хотя, меня всего, так и терзало изнутри.
     Приближалось шоу. Ли, накидал нам примерно, что говорить, распланировал всё по ролям. Я всегда догадывался, что мне придётся мириться с властной рукой продюсера и изначально готовился к этому. Но, в реальности дела обстояли не так как в моём воображении. Ли решил всё внимание сосредоточить не на мне, вокалисте, лидере группы, а на мёртвом басисте. Я матерился, рвал на себе волосы, истерил. Ведь, по сути, вся заслуга Джоника была лишь в том, что он умер. Он был нашей главной фишкой, а не мой талант, мой бессмертный в веках талант.
     Нынешней серой массе наскучили гении, толпа хотела покойника, зрелищ, и мы должны были дать им то, чего все жаждут. Мы сидели в гримёрке. Было жуть как холодно. Из-за пристрастия Джоника к холоду, комнату специально не отапливали и ко всему прочему притащили дюжину мешков со льдом, лишь бы наша звезда не растаяла перед софитами.
     — Sadows?— в комнату протиснулась конопатая костюмерша с идиотскими косичками, узнав нас она вся вжалась внутрь своего мешковатого свитера,— Я наверно ошиблась,— покраснев она пыталась выскользнуть за дверь.
     — Мы Shadows,— поднялся Ник.
     — Поглаженные вещи,— она выгрузила уйму одежды и моментом сбежала.
     — Чудачка,— я разорвал полиэтилен,— Неужели, она не понимает, что все ржут над ней?
     — Сказывается мне,— в комнату грациозно вошла Лилит,— что ей это нравится. Девочка, наверно, любит пожёстче. Рыжая, опять напутала с моим костюмом. Иногда, мне кажется, она это делает специально. Как бы пытаясь компенсировать то, что она неудачница. Бедняжка, ей наверно так одиноко…
     — Она просто тупая!— я достал футболку с логотипом чужой группы,— Она, что, и читать не умеет?
     — Ты злой, Макс,— Лилит презрительно на меня смотрела,— Не стоит издеваться над убогими.
     Я не стал спорить с Лилит. Она была одной из тех, кого в жизни не переспорить. Упёртая, властная сучка, альфа-самка. О, да! Я симпатизировал ей.
     — Ой, я наверно ошиблась,— в дверях замаячила очередная тёлка, оглянувшись на Лео, я понял, что это та самая журналистка.
     — Иди,— я шептал в ухо Лео,— догони её, Ромео!
     Но Лео так и остался сидеть как будто в коме.
     — Ау! Лео?— я махал рукой перед его глазами.
     — А? Что?— очухался он,— прости, я не знаю что делаю.
     — А я знаю,— я запустил пальцы в волосы,— именно это ты делал на прошлом концерте! Соберись чувак! Не время устраивать личную жизнь.
     — Если посмотреть на тебя,— отозвался Ник,— то её никогда не время устраивать.
     — Как вариант. Просто подойди к ней, скажи, что ты барабанщик Shadows, девочке это понравится. Запрись с ней в каморке, а когда выйдешь, выбрось её, наконец, из головы!
     — Сердце тоже выбросить?— наивными глазами на меня уставился Лео.

     Лео всегда был таким. Парень, который рос с четырьмя сёстрами, воспитывался на романтических комедиях и драмах. Ведь, по сути, у него не было каких-то очевидных проблем, кроме той, что он тормоз. Он был симпатичным парнем, подтянутым, крутым скейтером и экстремалом. Да, он был, молчуном, но это предавало даже какой-то шарм. Девочки смотрели на него, жадно, иногда с удивлением, но они интересовались им. Но нашего Ромео интересовали только далёкие цели. Он моментально влюблялся в какую-нибудь таинственную незнакомку. Под боком всегда толпилось куча девиц, а он мог год в памяти прокручивать момент, как неизвестная девушка вошла в вагон метро, бросила неловкий взгляд, улыбнулась, но двери закрылись перед самым его носом. И это не аналогия. Такое действительно было. Лео несколько месяцев в одно и то же время, день за днём ждал ту девушку.
     Музыкантов по очереди вызывали в зал для ток-шоу. Благодаря смерти лорсов нас подвинули чуть-чуть вперёд, что не могло не радовать. Я волновался, но это было приятное волнение. Я знал, что большинство вопросов будут к Джонику, но всё-таки я лидер и группа моя, поэтому я просто не мог остаться без своего куска пирога.
     Мы вошли в зал. Публика взорвалась аплодисментами. Мы конечно знали, что их для того и наняли чтобы хлопать в ладоши, кричать «оу» и «вау», но всё равно было чертовски приятно. Мы завалились на мягких диванах.
     — Shadows!— прокричал на весь зал ведущий.
     — Оу! Вау!— стонала публика, состоявшая в основном из самого персонала замка и технарей, переодетых по случаю.
     Как я знал, ведущий, задав мне пару вопросов, сразу переключил своё внимание на Джоника. Тот ему поведал слезливую историю своей смерти, разумеется, сильно приукрашенную. На что получил следующую порцию вопросов, о том какого быть призраком, как он относится к смерти музыкантов, что он думает на счёт того, что ни один из знаменитых музыкантов никогда не становился призраком? Как ему это удалось? Джоник предположил, что возможно всё дело в том, что большинство музыкантов подсознательно или хотели сдохнуть или догадывались, что так и будет. Джоник же очень хотел жить и не представлял о том, какой сюрприз ему уготовила судьба. Да и типа он так накурился перед смертью, что и не сразу то понял что умер, посему возможно даже если и увидел белый свет, то решил, что это очередной его глюк. В общем, они говорили обо всём кроме музыки.
     Когда, же запас историй Джоника иссяк, я вернул себе свои заслуженные лавры. Я рассказал о планах на будущее, о теме нашего первого альбома. О своих песнях, о том, как я в них выражаю своё мнение об окружающем мире, свой протест войне. И я пожалел, что затронул эту тему. Ведущий вцепился в это как голодный стервятник.
     — И что вы думаете о войне, идущей в этом мире?
     — Война это плохо…— ничего умнее я, конечно, не мог придумать…
     Ясен перец, я ни черта не знал о войне в этом мире. Все свои песни я писал о своей вселенной. И попав в новое место, я даже как-то не подумал поинтересоваться, что собственно здесь происходит за стенами замка.
     — На юге бушуют вампирские гетто за ущемления их прав,— рассказывал ведущий,— Ваше отношение?
     — Знаете, я всегда был против расизма,— нашёлся я,— в нашей песне «нет ни светлых не тёмных, мир серый» я подробно освещаю этот вопрос.
     Разумеется, песня была не о вампирских гетто, она была о нигерах. Ведь написал я её ещё года два назад. Но кого волнует чужое горе? Я перекинул одеяло на этот мир, я нашёлся и это главное.
     — Серые, тёмные и светлые,— задумался ведущий,— это выглядит как отсылка к войне между светлым штабом, что блюдут права невинных, даже тех, кто не относится к этому миру и тех, кто считает, что всё находящееся за границами, не имеет значения. Я говорю о вампирах и оборотнях, что наведываются в ваш мир перекусить…
     — О, да, вы чертовски правы. Это отссыл,— хоть я и впервые слышал об этой войне, но согласно кивал,— Это как аналогия что я провожу, сравнения…
     — О, это так глубоко,— его глаза округлились. Он с минуту молчал с кайфующим лицом, видимо перебирая в голове строчки нашей песни, пока, наконец, не опомнился,— Да, хочу представить вашему вниманию ещё одну группу. Их история так же занимательна. На удивление всем, они тоже из мира простаков, и попали сюда так же благодаря смерти. Что же, господа, выслушаем вампирскую точку зрения, добро пожаловать Ellion!
     В зал с присущей грациозностью и траурной отстранённостью вплыла Лилит, следом насупленный её вампир-гитарист, ну и остальные тащились в хвосте.
     Они беседовали. Мы беседовали. Да все вроде как беседовали. Мы говорили о войне большую часть времени, об экономике, о расизме, о погоде, обо всём кроме музыки. Возможно, в этом мире так и принято на музыкальных шоу. Но меня это раздражало. Всё что я знал, всё, что меня когда либо интересовало, было в основном музыка а не цены на хлеб, в данном случае на кровь. Потом ведущий снова вернулся к байкам. Лилит рассказала о своей тёмной любви к вампиру, об их несчастной, но красивой любви… Их гитарист рассказал о своей любви и то, как он пожертвовал себя, ради Лилит, что бы она могла попасть в мир к своему возлюбленному. Все травили байки, даже я. По-хорошему, на этом шоу каждый приглашённый рассказывал историю, так как хотел, что бы она выглядела. И самое главное каждый в это верил. Как и верили остальные группы, что когда лорсов нашли, то они были в сознании и именно им на ухо нашептали, чтобы те никогда не сдавались  и добивались своих целей, и это вроде как стало их главным лозунгом, стимулом. Так утверждали где-то групп тридцать. Судя по их рассказам, то лорсы прибывали в сознании ещё где-то полчаса и по очереди подзывали к себе музыкантов.
     Когда весь этот театр закончился, мы пошли к Ли. Я шел, опустив голову, ибо чувствовал, что он непременно мне её оторвёт за этот спектакль.
     — Макс!— с порога налетел на Меня Ли, я вжался в угол,— Красавчик!— он распростёр руки и набросился на меня с объятьями попутно целовав в щёки и лоб,— Молодец! Даже я бы красивее не соврал! Горжусь, сынок. Вот он,— он указал на меня пальцем,— смотрите! Вот он, лидер! Таким должен быть лидер.
     — Папочка,— я пытался вырваться из объятий,— а мороженое то будет?
     — Всё что попросите парни! Всё, что попросите! Я чувствую задницей, как растут рейтинги, они прямо щекотят меня за яйца…
     — А что там с войной?— вдруг подался вперёд Лео.
     — Пустяки ребята,— Ли направился к мини-бару,— всё как у всех. Давайте лучше выпьем?

     Ли налил нам по стакану выдержанного шотландского виски. Мы подняли стаканы вверх, пригубили и готовы были начать праздник. Готовы были все, кроме Лео. Наш главный идеалист вцепился в тему войны, каждый раз переводя разговоры в неприятное всем русло.
     — Не парьтесь ребята,— Ли пытался от него отвязаться,— она никогда вас не коснётся. Бояться нечего.
     — Но, а как же наши песни?— Лео в растерянности переводил взгляд на каждого из нас,— тот смысл, который мы несём в массы? Мы же хотим изменить мир к лучшему?
     — Да, о смысле,— подключился я,— Неплохо было бы узнать получше ситуацию, всё таки именно об этом я и пишу. И если в этот раз у меня получилось применить написанное к этому миру, то в следующий раз эта фишка может не прокатить.
     — Применяй,— Ли кинул на стол газету,— Этого вполне достаточно. Или вы хотите направиться на фронт?
     — А чо, прикольно,— улыбался Ник,— страна же любит героев?
     — Любит. А ещё она любит, когда каждый занимается своим делом,— Ли достал из ящика сигары,— Ребята, вы — музыканты. И не просто музыканты, вы лучшие, и вы мои музыканты. Здесь,— он ткнул пальцем в газету,— всё что вам надо знать. Всё, что может тронуть сердца людей. Ваша задача, заставить их чувствовать, давить им на старые мозоли, чтобы они рыдали, чтобы покупали ваши песни, чтобы чувствовали себя причастными. Вы не бойцы. Вы лишь голос, что звучит в ушах бойцов, не вам махать флагами. Ваша задача написать и получить деньги.
     — Но как же идея? Стимул? Мир?— не сдавался Лео.
     — Ну, предположим,— усмехнулся Ли и зажёг сигару,— война благодаря вам закончится. А что потом? О чём вы будете писать? Иногда,— он затянулся и выпустил кольцо дыма,— мне кажется, что вы ещё не вышли из щенячьего возраста, по-прежнему скулите. Просто решите каждый для себя чего вы хотите? Построить новый мир? Тогда валите нахрен отсюда, бросайте свои песенки, потому что словом вы не выиграете. А если же вы хотите иметь славу, славу героя, не рискуя задницами, тогда засуньте в задницу ваш юношеский идеализм и делайте то, что хочет публика, пойте о том, что пишут в газетах.
     Наверно именно этот момент, был той самой отправной точкой, точкой без возврата, днём, когда мы всей командой продались.



     — Чёртово шоу,— выдохнул Джоник.
     — Вы же получили свою славу? Тогда какие проблемы?
     — О!— наигранно смеялся Джоник,— Проблем оказалось выше крыши!


                Кусок пирога Джоника.

     Я даже не знаю, как это назвать. Я бы назвал это ломкой, но я ведь умер. Я подыхал, хоть и был мёртв. Я смотрел на людей вокруг, которые живут полной жизнью. Вокруг царил секс, наркотики и рок-н-ролл. Из этого списка я мог получить только последнее, и то не целиком, ибо на это претендовал уже Макс.
     Я хотел напиться, я хотел накуриться, я хотел накинуться на Лилит и жёстко её изнасиловать, но я ни черта не мог. Я мог только улыбаться, строить из себя, как и при жизни, сказочного дoлбoёба, будто всё хорошо, делать вид, что я всё тот же разгильдяй Джонни.
     И как я говорил, я решил жить жизнью группы, ибо своей я уже не имел. Это стало моей главной целью. И уж чего скрывать, я думал о причине, по которой остался. Я надеялся тем самым всё искупить и, наконец, исчезнуть, растаять, будто меня никогда и не было.
     Я решил, что помогу парням, что помогу каждому достигнуть своей цели. Ибо своих целей, кроме как исчезнуть, у меня не было. Я знал, что Макс хочет славы, что Лео хочет любви, что Ник хочет я пока не знал. Я решил начать пока с этих двоих.
     Но Ли обломал все мои начинания на корню. Когда мы собрались перед шоу, он заявил, что главной фигурой буду я. Я помню лицо Макса, и я тогда был с ним чертовски согласен. Это было его детище, а мне это ничего не давало кроме чувства, что я клоун, который должен развлекать толпу. Они даже умудрились опошлить мою смерть. Ребята с шоу опошлили все смерти, даже этих несчастных лорсов.
     — Как вы стали призраком?— спросил ведущий.
     Он застал меня врасплох. Я не мог сказать, что просто обкурился, полез за котом и вывалился из окна. Я начал приукрашать, я не хотел позорить команду, Макса и себя тоже.
     — Как вы думаете, почему известные музыканты, рок-легенды не стали призраками как вы? Почему вы первый?
     Ну откуда мне знать? Вполне возможно, что дело было в том что эти легенды уже достигли того чего хотели, а я как был ничтожеством так и остался. Ведь, по сути, я начал жить, только тогда когда умер.
     — Что вы чувствуете Джонни?
     Я ничего не чувствовал, ни рук ни собственных ног, я только чувствовал, что я забыл о чём то очень важном.
     — Я чувствую, что мы выиграем,— я улыбнулся залу, зал ликовал,— Я счастлив, что у нас есть такая возможность, я счастлив,— я старался сам верить в сказанное.

     Мы врали. Все врали. Я сам никогда так много не врал. Я старался всё переводить в шутку, толпе это нравилось. Макс, конечно, раздражался. Но он тоже отхватил кусок своего пирога. Он всё-таки стал звездой того вечера.
     Ли прямо так и сказал с порога. Он его целовал, обнимал, хвалил. Shadows вновь были на коне.
     Я думал о шоу, Ли наливал вискарь. Я смотрел в стену. Лео терроризировал Ли своими идеалистическими идеями. Макс тоже пытался вставить своё слово, а как же без него. Я смотрел в стену. Лео даже был прав, он дело говорил, как и всегда. Но Ли умел убеждать. А я смотрел в стену. Ребята поверили Ли, даже Лео. Я смотрел в стену и был готов подняться, махать флагами, как говорил Ли, ведь мне нечего было терять. Но ребята согласились, это их выбор. А я смотрел в стену, я не мог ничего сделать, только сверлить взглядом долбанные стены.
     Спустя какое-то время нашего маленького банкета Я и Лео спустились вниз покурить. Хотя, что я, что Лео не курили, просто нам нужен был повод уйти. Никто не возражал.
     Мы спустились по лестнице и стали у гардеробной. Лео начал заливать о своей журналистке. Но наш разговор прервала гардеробщица. Рита вылезла из-за вешалок, в тот день она исполняла не только обязанности костюмерши.
     — Я извиняюсь, простите,— она покраснела, так что стала сливаться со своими волосами.
     — Ты,— Лео впился взглядом в неё, она же ещё дальше вжалась в плащи и куртки,— Ты приносишь нам вещи? Гладишь, стираешь, заботишься обо всём…
     — Да, но я лишь помощница костюмера…
     — Я видел тебя. Ты всегда рядом. В день концерта, в зале… На шоу, ты тоже там была.
     — Простите,— она всё больше краснела,— Мне просто стало интересно.
     — Нет! Это же круто! — ликовал Лео,— Ты наверно единственный человек, который нас здесь слушает не из-за того что ему заплатили!
     — Я,— замялась Ру,— мне действительно нравятся ваши песни. И я не хотела напутать с футболками, простите. Просто я курирую около сорока групп, у меня уже голова идёт кругом.
     — Какие проблемы,— подтянулся я,— Мне так вообще футболка не нужна, я умер, как видишь, одетым.

     Мы смеялись тем вечером. Мне стало, наконец, легко, лишь на тот вечер, но я был благодарен Ру. Она завела нас в соседний зал, где хранились костюмы всех групп. Лео притащил ещё бухла, он пил с рыжей, а я смотрел на них, и мне становилось хорошо. Мы переодевались в разные костюмы, устраивали фотоссесии и смеялись, все смеялись, я смеялся и я был живым в тот день. Лео вышел поссать, а когда вернулся, то пришёл не один, он пришёл с Лилит. И она улыбалась, она не казалась той стервой, какой её все называли, она просто смотрела на меня и улыбалась. Лилит облачилась в костюм полный блёсток и перьев, что стала похожа на женщину с карнавала в Бразилии. Лео одел костюм ковбоя. Ру натянула костюм эскимоски. Я накинул мексиканское пончо. Мы прыгали, мы веселились, пока не пришёл Макс.
     — Вы с катушек слетели?— Макс испепеляющим взглядом смотрел на каждого из нас,— Какого хрена здесь происходит?
     — Давай к нам, Макс?— позвал его Лео.
     — Чтобы у нас у всех были неприятности?— Макс сорвал с Лео шляпу,— Если эта безмозглая,— он метнул взгляд в Ру,— может себе это позволить, то мы нет. Нам нужно идти,— выдохнул он,— нужно подумать над песней к следующему туру.
     — Вот,— Лилит положила веер на стойку,— думаю, мне тоже пора.
 
     Макс ненавидел Ру. Я даже не понимаю почему. Может потому что Ру была счастлива всегда, ей не требовалась ни слава, ни деньги, ни внимание, ни лесть. Ру ничего было не нужно. Она просто улыбалась. А Макс уже много лет не мог выдавить искреннюю улыбку, все его эмоции были вымученными и наигранными, отрепетированными перед зеркалом, чтобы лучше получаться на фото. Он просто не умел быть счастливым.
     Когда мы зашли в его комнату, мы прогнали песню лишь пару раз. Она и так была идеальна. И Макс это знал. Просто, он хотел нас оттуда увести, просто он ненавидел счастливых людей. Просто из нас двоих мёртвым скорее был сам Макс.